Путь бунтаря (The Rebel Path)

Джонни был вне себя. Его проекция нервно ходила взад и вперед по тротуару, когда Ви, спотыкаясь, вышла из старой церкви, упала на четвереньки и откашляла сгусток крови. Всем вокруг было наплевать, и он тоже не мог ничем ей помочь. А потом ему на глаза попался рекламный щит со слоганом «Защити свою душу» на автобусной остановке, и это привело его в бешенство. Видеть, как они торгуют этим дерьмом, как будто это какая-то сраная привилегия – быть упакованным в энграмму и загруженным в Микоши, чтобы твою душу разорвали на куски и конвертировали в код для «арасаковцев», чтобы те потом делали с ним все, что они, блядь, захотят. Он чувствовал, как внутри него закипает темная ярость, и что если он прямо сейчас ничего не предпримет, то взорвется. Сначала Альт, потом он, а теперь еще и Ви. Эта глупая маленькая девчонка, которая вступила обеими ногами во что-то слишком большое для нее, для любого из них. И оно сожрет их всех живьем, если они не будут сопротивляться всем, что у них есть. Может быть, даже больше, чем у них есть. Больше, чем кто-либо другой. Он дважды пробовал противостоять Арасаке, и куда, черт побери, это его привело? Его заперли в долбаной тюрьме души на пятьдесят лет, а затем в голове зеленой маленькой наемницы, чьим самым большим достижением на сегодняшний день было дико облажаться на ограблении, в котором она вообще не имела никакого права участвовать. Хули она не смогла сказать «нет» своему тупоголовому мертвому придурку – лучшему другу? Высшая лига, ебана в рот. Он хотел наорать на нее. Ви вздохнула, поднялась на ноги и пошла к нему. – Смотри! – сказал он Ви. – Видишь это? – Он ткнул пальцем в сторону рекламного щита. – Трахни этих пезд! Он сел на выступ, откинувшись назад и скрестив руки на груди, закрываясь от нее своим телом. – Это ты про то, как Арасака шла к успеху, или пересказываешь порно? – вяло огрызнулась она, и ее голос звучал жутко вымотанным. Тем не менее, у малыша были острые зубы, и это то, что ему в ней не могло не нравиться. – Ха, ну разве ты не забавная? – он позволил себе легкую улыбку, затем провел рукой вокруг. – Оглянись, посмотри, что они сделали с этим местом. – Это та часть, где ты раскрываешь свой генеральный план уничтожения Арасаки? – она тяжело вздохнула, разложив руки на бедрах и склонив голову набок. – Нет, это та часть, где я говорю, что презираю мелких наемников и воришек, которые думают, что они дохера бунтари после того, как ступили в «Посмертие». Можно подумать, что ты сразилась с Арасакой, но ты просто клоп, которого соскребли с ботинка и выбросили! – взорвался Джонни. Что бы она ни хотела сказать прямо сейчас, он не желал этого слышать. Внезапно все стало казаться бессмысленным. Джонни дико бесило то, что она видела все, что он натворил. Все его самые мрачные, худшие воспоминания, а также некоторые из его величайших сожалений. Хотя нет, не совсем так. Ему не противно, что она это видела. Он знал, что у нее такие же сны. Черт возьми, он поделился ими с ней. Все ее худшие кошмары заканчивались тем, что она баюкала голову этого здоровяка на заднем сиденье «Деламейна», глядя как он истекает кровью, пока с воплем не просыпалась. Во всяком случае, почти все. Он отбросил мысль о вполне конкретном исключении, все еще чувствуя, как внутри него клокотал стыд. Он уже разрушал разум Ви, нарушая ее телесную неприкосновенность одним своим существованием, но это не было ему оправданием, и только делало все еще хуже. Истина заключалась в том, что тогда он позволил себе быть влекомым ее скрытыми желаниями, оказался застигнутым врасплох тем, насколько сильными они были... и насколько сильно его собственные отражали их. После того случая он пытался держаться на расстоянии, затаиться в ее сознании. Но уже через день он ощутил, как ее разум потянулся к его разуму, следя за ним, пытаясь выманить его. Он даже не был уверен, насколько сознательно она это делала. И еще более глубокая истина была в том, что он ненавидит не то, что она видела его воспоминания, он ненавидит то, что он подвергнул ее им. И хуже всего то, что он ненавидел это чертово выражение сочувствия, которое сейчас у нее на лице. Она не кричала на него и не говорила ему, каким придурком он был по отношению к Альт, что он никогда не заслуживал такой, как она, и все то, что он уже знает. Вместо этого она стояла напротив, все еще мокрая и дрожащая после ванны со льдом, в которой провела последние несколько часов, и смотрела на него расширенными глазами от новообретенного понимания. По какой-то причине ей было трудно смириться с тем, что он дважды атаковал башню Сака исключительно для того, чтобы дать корпорантам пинка, свергнуть Арасаку, освободить мир от их железной хватки. Слишком много сопутствующего ущерба, настаивала она. Оно того не стоило. И тот факт, что для нее почему-то имело больше смысла, что он сделал это, чтобы попытаться спасти кого-то, кого любил, был тем, чего он не мог переварить. Он снова был на ногах, чувствуя, как его призрачное тело сбоит и троит, пока он кричал на нее, размахивал руками, пытаясь заставить ее снять свои гребаные розовые очки и увидеть, насколько отвратителен мир, в котором они живут. Увидеть, как Арасака душит всех и каждого, и как теперь собралась наложить лапу уже на их души. Она слушала его и даже не спорила, даже когда он наклонился к ней вплотную, крича ей в лицо, говоря ей, что если ему нужно ее тело, он, блядь, возьмет его. Использует ее, использует все, что под рукой, чтобы добраться до Арасаки и покончить с их дерьмом раз и навсегда. Он был тогда по-настоящему взвинчен, едва отдавая себе отчет в том, что он вообще говорит и кому. А она просто слушала и даже иногда кивала. В нем кипело столько всего, и он не мог отделить одно от другого или даже разобраться, что из этого комка эмоций принадлежало ему, а что Ви. Это было... это было просто чертовски много. Конечно, он переживал эти воспоминания в своих снах почти каждую ночь, но видеть их ее глазами было совсем по-другому. Ощущать ее суждение о нем, воображаемое или реальное. Или это было его собственное суждение о себе? В последнее время было трудно утверждать наверняка. В любом случае, это его злило. Она продолжала стоять и смотреть на него с бесстрастным лицом. Он тоже не мог точно сказать, что она чувствовала. Джонни понял, что у нее теперь лучше получается контролировать себя. Похоже, она все-таки приняла к сердцу его совет. Это немного раздражало; возможность ощущать именно то, что чувствовала она, немного облегчила бы ситуацию. «Так ей было легче манипулировать», – вдруг подумал он. «Потому что это то, что ты делаешь, то, что ты всегда делаешь, и ты это, блядь, знаешь». Он с размаху сел обратно на выступ. – Я не единственная, кого обнулила Арасака, – напомнила ему Ви. – За исключением того, что у меня не выколупали разум и не заперли в безделушке. – Ха-ха, – сардонически ответил он. – Я принес войну к их порогу, малыш. А твой грандиозный план? Угнать их гребаную тачку. – Для нас все закончилось более или менее одинаково, – Ви смотрела мимо него, и он все еще мог чувствовать ту мешанину противоречивых эмоций, которые боролись внутри них обоих, и ни одна из них не могла одержать верх. – Оба не до конца мертвы, но и не совсем живы, – тихо закончила она. Он поразглядывал Ви, все еще пытаясь прочитать ее. Она продолжала ускользать от его понимания, отказываясь вписываться в любые рамки, в которые он пробовал ее поместить. Она действительно немного напоминала ему Альт, и это пугало его по целой куче причин. – Все это время пытался понять, как ты устроена, – сказал он задумчиво. – Чтобы разобраться с кем я имею дело. Сначала я подумал, что тебе просто не повезло, но я продолжал наблюдать и, наконец, понял, в чем твоя проблема. Ты обычная девчонка из подворотен Хейвуда, которая нашла в себе мужество пройти несколько кварталов от дома, – прорычал он. – Но оказалось, что лучшее, что ты умеешь, это гонять «мусорщиков» за эдди. Это вышло куда резче, чем он хотел, но он все еще был слишком взвинчен, чтобы обращать на это внимание. – Ты хуйло, знаешь, – произнесла она ровным голосом, но он видел боль в ее глазах, чувствуя, как та тянется за ним следом в паутине дерьма, что между их головами. – А ты пизда. Как знать, может, мы созданы друг для друга? – он приподнял бровь, глядя на нее поверх своих авиаторов. Она закатила глаза, но все же села на скамейку рядом с ним и обхватила себя руками. – Ты много знаешь о моем прошлом, – сказала она. Это не было вопросом. – Ну, да. Я вижу его проблески, точно так же, как ты видела вспышки моего. – Честно? – произнесла Ви. – Я боюсь того дня, когда начну воспринимать твои воспоминания как свои собственные. – Черт. Если это работает в обе стороны, мне как-то придется смириться с тем фактом, что я позволил Дешону меня поиметь. – На что это похоже? – мягко спросила она. – Жить в чужом теле, имею в виду. Черт, она была слишком добра к нему. Куда больше, чем он заслуживал. Он пробормотал ей что-то о сиськах и гормонах, о приводящей в бешенство сенсорной задержке, о том, как его раздражает, когда она делает всякую чушь, например, обжигает язык о горячую пиццу, а он не сразу это чувствует. Как сильно он постоянно хочет курить. Как все ощущения, которые он получает через нее, приглушены, замедлены, как будто он иногда плывет сквозь помехи. Вот только это даже близко не подходило к описанию реального ужаса того, что ты заперт в чужом теле, не в силах даже пошевелить пальцем, со всеми своими мыслями, чувствами, воспоминаниями и мечтами нараспашку перед незнакомцем. Ну, по крайней мере, она, наверное, понимала последний момент. – Наверное, начинаю к этому привыкать, – признался он. – Но это нифига не пикник. Она обдумала это. – В тот момент, когда я превращусь в тебя... Я вообще замечу это? – ее голос звучал тихо и испуганно, и он на миг сопротивлялся странному желанию положить руку ей на плечо или что-то в этом роде. Однако он знал, что не может, поэтому просто наклонился вперед и положил локти на колени. Она глубоко вдохнула и договорила: – Или... это одна из тех вещей, о которой я буду думать, почему я вообще боялась? Это не то, что он ожидал от нее услышать. – Худшее, что можно сделать с человеком, это лишить его собственного «я», – сказал он ей, желая мочь рассказать ей больше. – Это все, что я знаю. – Боже, этот гребаный чип – худшее, что могло случиться со мной, – пробормотала она, обхватив голову руками. – Хочешь сказать, я еще не на первом месте? – поддразнил он, и повернулся чтобы оценить реакцию. Она улыбнулась. – Высокомерный мудак та еще проблема, но это не самая большая. В отличие от смерти. – Смерть через превращение в кого-то другого, – согласился он, и его голос стал мягче. –Ты не сделала ничего, чтобы заслужить такую судьбу. Ви помолчала. Они оба смотрели на океан через разбитое старое колесо обозрения. – Ты боишься смерти? – спросила она. Джонни вздохнул. – Я боюсь упущенных возможностей. – Как в башне Арасаки? – Как видишь, я прошел через это, – напомнил он. – И я еще не закончил с ними. – Ты можешь просто сказать мне, чего ты хочешь? – настаивала Ви. – Чего ты на самом деле хочешь? – Помоги мне поквитаться с Арасакой, – тут же сказал Джонни. – Вот и все. И это было правдой. Если у него осталось ограниченное время в этом мире, он хотел использовать его по максимуму. А это означало заставить Арасаку заплатить. За все то, что они сделали с ним, с Альт, что они делают с Ви. Что они сотворили с этим городом, с этой страной, что они творят со всем миром. И теперь Ви – единственная, кто могла ему помочь. А он единственный, кто может помочь ей. Ви, похоже, на миг призадумалась. – Твоя цель – похоронить Арасаку, разрушить ее, – медленно говорит она. – Моя – пережить ее. Похоже, что наши цели довольно четкие, и та, и другая. Джонни хохотнул и повернулся к ней, чувствуя, как что-то смягчается в его груди. – На самом деле, они даже идут рука об руку, – согласился он, улыбаясь ей. – Тебе нужен Микоши, чтобы спасти свою жизнь. Когда это будет сделано, я могу сжечь его дотла. Он чувствовал, насколько измучена Ви, когда после этого она хромает к своему мотоциклу. Она не спала с тех пор, как… черт, да даже до того, как она пробралась в GIM, до того, как ее мозг чуть не расплавился от гребаного вируса этих гангстеров-нетраннеров, до того, как она связалась с этим уродом из «Сетевого дозора», до того, как ей пришлось пережить личные кошмары Джонни. И перед тем, как провести несколько часов в глубокой Сети, за пределами «Черного заслона», местным жупелом даже у лучших нетраннеров. Ви, конечно, хороша, но это было чертовски много для одного тела. И теперь оно должно быть достаточно сильным не просто для одного, а для двух обживших его идиотов. Ви завела свой байк и поехала обратно в Уотсон. Он чувствовал, как сильно ей хочется рухнуть на кровать и просто уснуть. Он вспоминал, как последний раз они ехали этим путем вместе, и как она пыталась вывести его из себя, напевая глупые слова к его песне. Он знал, что она их знала, и это было довольно мило, как сильно она пытается скрыть от него, что когда-то была его большой поклонницей. Конечно, Джонни заметил нашивку с его именем на ее джинсах, а также пластинки на ее полке. Как будто плакаты с Евродином на ее стене не выдают этого, или куртка «Второй конфликт», которую она держит в своем шкафу, или… Погоди-ка. Это что, она больший фанат Керри? Он готов был поклясться, что помнил как видел там кое-что из своих сольных работ, но... Его поток мыслей прервал голографический звонок. Это была та маленькая громкая девушка, Джуди. Он видел, почему она нравится Ви, но на его вкус, та была слишком наивна. Иногда не понимала, почему некоторые вещи нужно сделать именно так, а не иначе. Ви знала как, даже если ей не нравилось это признавать. Несмотря на весь ее пацифизм и нежелание убивать без крайней необходимости, она, по крайней мере, может признать, что иногда без этого не обойтись. Что бы ни случилось с Джуди, это звучало срочно, поэтому, несмотря на протесты Джонни, Ви поменяла маршрут и направилась к ней. Она когда-нибудь научится говорить «нет»? – Это называется иметь друзей, Джонни, – ответила Ви, останавливая свой мотоцикл рядом с мусорным баком перед квартирой Джуди. – Мог бы тоже научиться чему-нибудь об этом. «Ну охереть», – подумал он. Теперь она тоже могла слышать его мысли? – Я думаю, что бы ни сделала Бриджит, это укрепило нашу связь, – призналась Ви, спрыгивая с байка. – Ты чувствуешь это? Он пожал плечами, встав рядом с мусорным баком, сигарета уже в руке. – Я не знаю. Я чувствую то же самое. – Тогда, может быть, это только с моей стороны, – хмыкнула она. – Интересно, означает ли это, что теперь я просто убиваю тебя быстрее, – пробормотал Джонни. – Надеюсь, что нет, – согласилась она. – И не заливай мне о дружбе, – огрызнулся он, подняв глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. – Как будто ты только что не наблюдала, как я ради кого-то взрываю башню Арасаки. – Дело не всегда в том чтобы делать грандиозные жесты и взрывать, – ответила Ви, холодно встречая его взгляд. – Иногда это такая простая вещь, как быть рядом с кем-то, когда ты им нужен. В ответ Джонни затушил сигарету, и она направилась вверх по лестнице в квартиру Джуди.

* * *

«Твою мать…», – подумал Джонни, глядя на то, как полицейские укладывали мертвое тело Эвелин на носилки и выносили ее из квартиры. Она, Джуди, Ви... все они просто дети, по полной вляпавшиеся в то, что им не под силу. Но опять же, ему было всего 25, когда «Арасака» похитила Альт, напомнил он себе. На два года моложе, чем сейчас Ви. А Бестии было тогда еще меньше. Возможно, это он стал слишком старым для этого дерьма. Ви прошла за Джуди по пожарной лестнице на крышу, где обе девушки немного поговорили, куря сигареты. Джонни знал, что Ви курила в основном ради него, и он это ценил. И, черт возьми, когда Джуди рассказала им, что она нашла в бд-записях Эвелин, ему было трудно не материализоваться и не ударить что-нибудь. Это гребаные говнюки вроде Вудмана превращают Найт сити в сущий ад, думал он. Чем скорее они сожгут все это дотла, тем лучше. К тому времени, когда они, наконец, добрались до дома, уже всходило солнце. Ви сняла одежду и рухнула ничком на кровать, даже не потрудившись залезть под одеяло или полностью лечь, и отключилась. Чувствовать, как она засыпает, было странно. Мир вокруг него тускнел, пока он не оставался дрифтовать в ее сознании, все еще бодрствуя, но только отчасти. Сегодня Джонни был только рад этому: он тоже чертовски устал. А потом начинались сны.

* * *

На этот раз это был кошмар Ви, и он присутствовал в ее голове, когда она снова наклонялась над ванной у Джуди, осторожно поднимая тело Эвелин из ванны и относя ее в спальню. Он мог чувствовать холодное безвольное тело Эвелин, висящее мертвым грузом на руках Ви, точно так же, как это было с ее мамой много лет назад – воспоминание, которое он видел до этого лишь мельком, но которое, как он знал, преследовало Ви. Затем сон сменился, и они оказались снова в этом чертовом Деламейне, и тело, которое держало Ви, принадлежало Джеки, как он видел уже слишком много раз в ее снах, чтобы сосчитать на данный момент. Но только когда Джеки умер, сцена снова сменилась, и теперь это была Альт, чью голову он баюкал, чувствуя, как она умирает у них на руках. До него дошло, что это было тем, чего он боялся. «Теперь у Ви тоже будет этот сон», – подумал Джонни. Но по мере того, как жизнь покидала ее, внезапно женщина на его руках превратилась в Ви, и она умирала, и он был бессилен остановить это, сделать что-либо, кроме как чувствовать, как ее сердце колотится, напрягается и замирает, чувствовать, как тепло уходит из ее тела. И Джонни осознал, что это он убивал ее, сжимая ее горло, выдавливая жизнь из ее тела. Но он не мог пошевелить руками, вообще не в силах пошевелиться, сделать хоть что-то, и мог только беспомощно наблюдать, как тело Ви обмякает под ним. И вот тогда он вдруг понял, что это был на самом деле его сон. Его кошмар. Или теперь вообще уже не было никакой разницы? Ви проснулась с воплем. Как и всегда.