Я помогу

      Что было отправной точкой? Наверно тогда, в тоннелях под тыквенными полями, которые мы вместе с детишками подожгли к чертям собачьим и сами чуть там не умерли.       Верно ли то, что после какого-то опасного события с человеком, между которым у вас было романтическое либо сексуальное напряжение, та стена, что стояла между вами и предотвращала то, что могло произойти, в один миг разрушается? Скажу вам честно и без утайки: абсолютно верно.       А верно ли то, что именно тогда мы поняли, что должны держаться друг друга? Тоже верно. А еще верно то, что, сидя на холодной земле, опираясь на машину Харрингтона, в его покрытой пеплом куртке и вывихнутым коленом, я безумно хотела засосать его в ту же секунду, и помешали мне в этом лишь дети, которые были рядом. ***       В коридорах всегда было слишком шумно: дамы сплетничали и обсуждали самые лучшие новинки моды; парни бузили по любому удобному и неудобному поводу; обязательно находился умник со своим новёхоньким магнитофоном, что врубал музыку на всю катушку, и невесть как ему это всегда сходило с рук. Идя мимо шкафчиков, можно услышать такие подробности, что всю ночь не уснешь, либо от отвращения, либо от ужаса. Все шумели так, что иногда, а если быть точнее, всегда, хотелось воткнуть себе в уши беруши и ходить в них, если не только на переменах, то и на всех уроках тоже.       Каждый ученик этой чертовой школы держал свой рот раскрытым и никогда его не закрывал — за исключением одиноких зубрилок и изгоев, но те и то, также временами бунтовали против их же социальной роли — поэтому в старшей школе всегда что-то или чье-то имя летало на устах. Этот день был не исключением.       Стуча каблуками своих ботинок, она шагала слишком уж самодовольно и высокомерно — как сказали бы большинство наблюдающих за этим. Гордо вздернутый вверх нос, победоносная улыбка — снова-таки, по мнению присутствующих, — и обтягивающие цветастые брюки-клеш. Все происходило именно так, как в американских подростковых драмах, что не отличались интересом своих сюжетов, зато всегда имели в себе хорошую музыку и смазливых главных героев. Все точно также, как и в них: тихо внутри и громко снаружи. О свежих новостях узнавал каждый, заинтересованный и даже тот, кто их имени не знал, лишь бы за компанию с кем-нибудь поболтать о чем-то бестолковом. Это тот тип людей, который раздражал сильнее всех своей слабостью ума и быстрым языком. И с чего же всё началось?       Со всеобщего перешёптывания о разрыве короля и тихони, из-за влезшей в их пучину идиллии странной дочки шерифа. Хеллоуин даже не начался, а приключения тут как тут.       Пройдя мимо этих озабоченных тинейджеров, девушка двинулась на улицу к машинам на парковке, накинув себе на плече бежевую джинсовку. Она даже чуть не уронила рюкзак, который успела достать из своей шкафчика, пока до нее пытался достучаться некий Томас с предложением сходить в кино на выходных — отказ должен был быть совершенно не удивительным, она впервые услышала его имя, увидела лицо и узнала о его существовании. От этого сыр-бора голосов голова уже успела разболеться до такой степени, будто бы сейчас треснет и развалиться на кучу маленьких кусочков. — «Оно и к лучшему», — подумала Офелия, вспоминая о том, что на носу висел перевод Данте с оригинала, и уйти с этого урока было бы очень неплохо, ведь морочиться лишний раз с языком, который в будущем ей никак не понадобиться, было совершенно неохота, что подтвердит почти каждый ученик. Все ребята по этому классу были с ней полностью согласны и были готовы взвыть от очередного такого выкида их преподавателя, и вынужденно склоняли свои головы над учебниками.       Распахнув двери здания, она быстро рванула в левую сторону к уже хорошо знакомой красно-коричневой машине. Погода еще позволяла не натягивать на себя куртки и что по-теплее, лишь уберечь себя от холода и сезона дождей, что ко всеобщему удивлению так и не начинался: в прошлом году хлестать как из ведра стало еще на месяц раньше, и отряды добровольцев и полицейских младшенького Байерса мокли под ними во время поиска мальчика, поэтому аномально хорошая казалась для всех чем-то невероятным и загадочным. Многие, кто еще не отправился внутрь душных камер пыток под названием «кабинеты», также стояли возле своих авто или же сидели внутри них, готовясь к новому грандиозному дню тупых страданий для тех, кому учеба совершенно не сдалась.       Особенно бесили эти парочки, что если и не трахались на задних сидениях железных карет, принадлежащим мажористым кавалерам, то точно лизали друг другу рот так, что действительно можно было подумать, будто они готовы съесть своих партнеров. Упустим тот момент, что Харрингтон еще несколько дней назад был одним из таких кавалеров со своей дамой. И если бы не те недавние события, в эту минуты они бы вели себя точно также — упаси Господь от такого любвеобильного молодого человека, коим Стив раньше не был.       Незаметно подойдя к машине с задний стороны, девушка стукнула по металлу крыши, чем напугала бедного пассажира на водительском месте, который от таких маневров аж ударил по рулю, пуская по просторной площадке звук умирающего паровоза, в простонародье звавшийся «бип-бип».       Под строгий и недовольный галдеж парня, который стал открывать окно, она быстро пробежалась руками по карманам одежды, проверяя, на месте ли ее верные дымчатые друзья. Под лучами еще теплого солнца стало жарковато, поэтому Фел получше распахнула свою накидку и потеребила белую кофту, пуская под нее воздух к коже. — Ты же уже знаешь, что на повестке дня наши имена в минуту звучат чаще, чем директор Хиггинс подряд чихает от пыли? — по-заговорщически спросила Хоппер, оперевшись на бортик оконца машины, отклонив заднюю часть туловища подальше.       Ее голова уже торчала внутри, заставляя парня откинуться назад и максимально прижаться спиной к коже светлого салона. Его лицо выглядело раздраженным и недовольным. Даже, скорее обреченным из-за поползших слухов, непривычных для него самого. Всё же, в его сторону никогда такого не прилетало и приходилось спасать только своих дружков, ведь никто не собирался тягаться в этом с самим, — Бог ты мой! — Стивом Харрингтоном. — Спасибо, уже знаю, — запустив руку в свою шевелюру, с придыханием ответил Стив, резко выпустив весь воздух из легких.       Из ее груди вылетел нервный смешок — тяжелый, но уверенный. Они точно быстро все уладят. Не впервой приходиться проходить через такое, сейчас это даже казалось чем-то смешным и вообще не серьезным. Расставания, разговоры за спинами… Сейчас это все было такой чепухой. И ведь вроде бы: вам по восемнадцать лет, страдайте такой чушью, пока можете! Прекрасные мгновения терзаний души по злобе остальных подростков и публичные унижения, которые никогда не оставались спокойными и заканчивались плохо? Уж спасибо, но это не для них. Особенно не для них.       Нет. Теперь точно нет. Даже Харрингтон, который в один из своих пьяных отрывов поклялся, что будет тусоваться всю свою жизнь, повзрослел за какую-то хренову неделю. — Есть идеи? — Офелия выпрямилась из-за того, что ее спина затекла от такого неудобного и двусмысленного положения.       Парень положил свои руки на руль, мягко поглаживая его, словно бедра какой-нибудь пышногрудой красавицы. А после и затеребил пальцами по коробке передач, пыхтя во время своих тяжелых раздумий. Грудь стала подниматься вверх при дыхании чуть чаще, чем обычно, но Фел терпеливо ждала его вердикта, сама подумывая над дельнейшими действиями. Если народ продолжит так активно трындеть, то так и недалеко до посещения кабинета директора, которое будет ой как не кстати. — Думаю, надо просто импровизировать и действовать на ходу. Ничего такого не должно случиться из-за обычных терок между парнем и девушкой, — на одном дыхание выдал он, повернув голову на девушку.       В ее взгляде читалось легкое непонимание: «и это всё?» говорили ее глаза, медленно и неодобрительно моргающие. Такой вариант ее не устраивал, будто бы они собирались бездействовать, что для нее значило поражением и в дальнейшем высочайшим унижением своей чести и достоинства. Будто бы если они пойдут на поводу у всех, произойдет что-то катастрофичное. Посмотрев на реакцию Стива, что лишь беззвучно хмыкнул и выглядел слишком уверенно, она всё же приняла такой вариант, но решила дать некоторые рекомендации. — Проблема в том, что это твои терки, — сказала Хоппер, тыкая своим пальцем тому в грудь. Его лицо приняло странное выражение задумчивости и осознания, будто бы девушка рассказала ему великую тайну. Устало проведя рукой по лицу, она продолжила, — Побольше походи мимо Уиллер и немного поговори с ней на глазах у всех. Покажи им, что между вами все осталось более-менее нормально. Если что спросят — и даже не спросят — будь добр заверить свою свиту, что между мной и тобой ничего не было, — раздраженно улыбнувшись, девушка отвернулась и достала из нагрудного кармана пачку сигарет. Они остались в тех же положениях ещё на несколько минут, уткнувшись в одну точку, как бы погрузившись в свои мысли с головой — и даже ушли от них, думая о том, какие же вкусные пончики в том новом кафе на углу 12-ой и мэрии. Застыв на время, кости быстро заныли и потребовали разминки всех суставов и позвонков, поэтому Фел оторвалась от машины и стала обхаживать ту покругу, потягиваясь и мыча, пока делала все махинации своим неподатливым телом. Выполнив эти упражнения, она вернулась на место, постукивая ногой о резину шины. — Уверена, если бы ребята из школьной газеты могли писать абсолютно всё, то ты бы сейчас был на главной странице, записан самым крупным шрифтом, — грустно усмехнулась девушка, — ах, точно, — ее как будто вмиг осенило и она повернулась обратно к парню, — Нэнси Уиллер главный редактор газетки, поэтому невероятная строка почета не занята таким прекрасным событием. Помнишь что было в восемьдесят втором?       Взвыв от потока воспоминаний тех событий, Стив был готов послать подругу куда подальше и, желательно, исчезнуть из этого мира на ближайшие пару лет — отдохнуть от тяжкой жизни, проблем на той стороне, выпускного класса… И многого другого. — Я уже могу бежать в буддистский монастырь? — спросил Харрингтон и, услышав уставший смех со стороны Фел, сам тихо рассмеялся, в очередной раз проведя рукой сквозь волосы.       В воздухе снова повисло молчание, что уже было нечем заполнить. Вынув зубами одну табачную палочку, опиравшаяся на капот Офелия резко дернулась на звук рева мотора чей-то сумасшедшей тачки. Темно-синий Chevrolet Camaro с Калифорнийскими знаками ворвался на парковку, притягивая взгляды всех своим, явно доблестным наполнением под кузовом и красотой обшивки. На удивление, остановился он аккурат параллельно машине Харрингтона, несмотря на то что далее уже не было парковочных мест и шла проезжая часть. Девушка побоялась, что такими темпами ее могут задеть, но она, на собственное удивление, не шелохнулась и осталась стоять на месте, зажав сигарету между губ.       Из машины сначала вылезла озлобленная рыженькая девчушка на перевес со скейтом, тут же рванувшая к корпусу средней школы. Она, было, чуть не задела Фел точно также, как и водитель этого шикарного автомобиля, выражение восторга к которому она уже успела выдать Стиву в виде непонятного визга за то время, что те подъезжали.       Чуть позже вылез, скорее всего, сам владелец, на появление которого пошли громкие вздохи женской половины обитателей старшей школы — и это было совсем не шуточное описание, а самая что ни на есть правда. «Выгоревшие под палящими лучами солнца Калифорнии волосы со стрижкой маллет выглядели превосходно, загорелая кожа будто бы сияла на лучах света, густые ресницы, которые и не сравнятся с любыми наращенными или накладными проходящих мимо девиц, что тут же раскрыли свое декольте получше, а сигарета в зубах придавала некий шарм.»       Такое бы описание этому незнакомому парню дала бы Кэррол, либо автор захудаленького романа про оборотней, подумала Офелия, ища зажигалку на дне тряпичного рюкзака, чтобы она не показалась такой же тупоголовой девчонкой, что засмотрелась на новенького крутого парня и его точеную фигурку, обтянутую почти что целиком и полностью синей модной джинсой, — возможно и не очень. По-крайней мере, ей это не совсем понравилось. Хотя, почему она вообще это рассматривает?       Офелия была готова вскрикнуть, когда этот красивый, но не внушающий себе доверия парень подошел к ней и тихим, возможно даже интимным голосом спросил, нужна ли ей зажигалка. Обескураженная такими действиями, — наверное, такое случилось впервые в ее жизни, — Фел лишь тихо кивнула и наклонилась головой к любезно предоставленному огоньку, прикрывая тот рукой от легкого осеннего ветерка.       Великолепный мерзавец напоследок соблазнительно улыбнулся и ретировался в сторону входа: как раз прозвенел злосчастный звонок и вслед за ним потащились недовольные туши детей, которые по ночам уже занимались любовью и страдали алкогольной зависимостью похлеще, чем бездомный Том на главной улице, которому незнающие туристы милосердно давали лишние пару долларов якобы на еду. — Кто это? — озадаченно спросил Харрингтон, вылезая из машины. — Не знаю, — ответила ему девушка, быстро делая глубокую затяжку, чтобы докурить сигарету как можно быстрее, — он мне не нравится, но его зад шикарен… — У меня, вообще-то, тоже зад ничего так!