Наследие проклятых. Дитя меча и пламени

Много лет назад.

      Хедель шла по пустынным коридорам академии. Её шаги отдавались гулким эхом, заставляя юных магов, прятавшихся в тени, сжиматься от страха. Никто не смел заговорить с ней, никто не смел встретить её взгляд. Она уже тогда стала той, кого боялись и старались избегать. Исключением был лишь один человек — Алатар, преподаватель воздушной магии.       Хедель знала, что он всегда реагировал на её зов. И сегодня ей был нужен его совет. Завтра начинался экзамен в лабиринте, древнее испытание для ведьм, которое определяло их силу и достоинство. Те, кто не проходил лабиринт, попадали в Сферу Поглощения, становясь жертвой магии, которая требовала своей цены.       Хедель вошла в класс воздушной магии. Алатар уже ждал её, сидя за столом и склонившись над древним свитком. Услышав её шаги, он поднял голову, его глаза загорелись мягким теплом.       — Ты пришла, — тихо произнёс он, вставая.       — Как всегда, ты замечаешь меня раньше, чем я успеваю постучать, — ответила она с лёгкой насмешкой.       Он мягко улыбнулся, но его взгляд быстро стал серьёзным.       — Завтра лабиринт. Ты волнуешься?       Хедель усмехнулась, скрестив руки на груди.       — Разве ты когда-нибудь видел меня нервничающей, Алатар?       — Нет, — признался он, подходя ближе. — Но это не значит, что ты не можешь.       Хедель резко выдохнула, отвернувшись к окну.       — Эти испытания просто очередная проверка, чтобы избавиться от тех, кто недостаточно силён.       — Ты сильнее всех, Хедель, — его голос был полон уверенности и нежности. — И ты знаешь это.       Она обернулась, её глаза сверкнули, словно пламенем.       — Знаю. Но мне нужно больше.       — Больше? — Алатар склонил голову, его тон стал мягче. — Ради чего ты идёшь на это?       Хедель подошла ближе, её голос стал ниже, почти шёпотом:       — Ради него.       Алатар напрягся. Он знал, о ком она говорит. Ребёнок, которого у неё забрали. Он давно был частью её боли, частью её гнева. И это чувство разжигало его душу изнутри.       — Ты пройдёшь лабиринт, — сказал он, взяв её руку, его голос был уверенным, больше для себя, чем для неё. — Ради своего ребёнка. А потом я помогу тебе найти его. Даже если мне придётся перевернуть для этого весь Аваин.       Хедель смотрела на него, её глаза были холодными. Она знала, что Алатар был влюблён в неё. И она знала, как использовать это. Её губы изогнулись в слабой улыбке, но в глубине души она уже ничего не чувствовала.       — Спасибо, Алатар, — сказала она, слегка наклонив голову. — Твоя поддержка бесценна.       Он посмотрел на неё с такой преданностью, что Хедель почти стало жаль, что она не может ответить ему тем же.       — Ты — самая сильная ведьма, которую я когда-либо видел, — продолжил он, не выпуская её руки. — С моей поддержкой ты сможешь сделать что угодно.       — Я знаю, — ответила она, убирая руку из его ладони с плавной грацией. — И поэтому я ценю тебя, Алатар.       Она повернулась к двери, но перед тем как уйти, задержалась на мгновение.       — Завтра я пройду лабиринт, и тогда у нас будет возможность сделать всё, что нужно.       — Всё, что ты пожелаешь, — прошептал он, глядя ей вслед.       Хедель вышла из комнаты, её шаги снова эхом разнеслись по коридору. Она знала, что завтра станет ещё сильнее. Алатар был инструментом в её руках, как и все вокруг. Она уже стала тем, кого боялись, и с каждым новым шагом её сила росла.

***

      Хедель вошла в лабиринт испытаний под пристальным взглядом мадам Лагри и других преподавателей, стоящих у входа. Огромные древние ворота, покрытые рунами, медленно закрылись за её спиной, издавая зловещий скрежет. Тишина окутала её, нарушаемая лишь гулким эхом её шагов. Лабиринт сразу давал понять: ты здесь один, и только ты решаешь, кем выйдешь — ведьмой или жертвой.       Воздух был плотным, наполненным магией. Светлый коридор постепенно начал темнеть, становясь всё более зловещим. Вокруг появилась странная дымка, скрывающая стены. Вдруг пол под её ногами зашатался, и она провалилась в первый зал.

Вода.

      Хедель очутилась на краю бескрайнего водоёма. Холодный воздух жалил её кожу, а тёмная гладь воды отражала её лицо — искажённое, с ужасающими чертами: глаза, как бездонные пустоты, рот, искривлённый в крике. Сердце на мгновение замерло, но она глубоко вдохнула, взяв себя в руки.       Её ступни ощущали ледяную влагу, когда вода начала подниматься. Посреди водоёма появился силуэт ребёнка. Мальчик стоял по колено в чёрной воде, его бледное лицо не выражало ничего, кроме тоски, а глаза светились мертвенным белым светом.       — Мама, помоги… — прошептал он, его голос эхом отразился в её голове, усиливая сомнения и боль.       Хедель напряглась. Её ноги словно приросли к земле. Она попыталась сделать шаг вперёд, но в тот же миг вода вздыбилась, оживая, как древнее чудовище. Волны взметнулись вверх, окружая её стенами. Чёрные струи брызг хлестнули в лицо, заставляя её зажмуриться.       Волны начали завиваться в спирали, образуя гигантского водяного змея, его глаза горели пустотой, как и у мальчика. Он наклонился к ней, его пасть распахнулась, угрожая поглотить её целиком.       Хедель почувствовала, как холодный ужас сковывает её тело. Голос ребёнка стал громче, теперь он звучал надрывно, с мольбой:              — Мама, я жду тебя!       «Спокойствие. Это обман. Только обман», — напомнила она себе, заставляя сердце биться ровнее.       Она вытянула руки вперёд, её ладони задрожали, когда она почувствовала энергию воды, её холодную, давящую силу. Кончики её пальцев засияли бледным светом, когда она направила свою волю в стихию.       — Ты не мой ребёнок, — сказала она твёрдым как сталь голосом. — И эта вода не поглотит меня.       Змей взревел, его тело зашипело, как кипящая смола, но Хедель продолжала удерживать свою волю. Она начала вращать руки, направляя волны в спираль, которая затянула змея в водоворот. Его тело искривилось, словно он терял форму, и с последним рывком он распался на миллионы мелких капель, осевших на поверхность водоёма.       Мальчик исчез вместе с чудовищем, его голос стих, оставив лишь оглушительную тишину.       Хедель осталась на краю водоёма, её дыхание было тяжёлым. Она смотрела на спокойную гладь воды, которая снова отразила её лицо. На этот раз оно было её собственным, усталым, но решительным.

Земля.

      Когда Хедель шагнула в следующий коридор, пол под её ногами затрещал. Трещины ползли во все стороны, как живые. Внезапно земля начала двигаться, поднимаясь, словно волны в шторм. Она попыталась удержаться, но пол ушёл у неё из-под ног, и она рухнула в огромную тёмную пропасть.       Хедель очутилась на твёрдой земле, вокруг было странное, неестественное свечение, словно земля источала собственный свет. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом сырости и гнили. Впереди, прямо на земле, сидели её мать, отец и младшая сестра Ракель.       Они были странно неподвижны, их глаза были пустыми, будто их души покинули тела. Лишь губы матери шевельнулись, произнося что-то беззвучно.       — Мама? — Хедель сделала шаг вперёд, но тут же остановилась, почувствовав, как что-то схватило её за лодыжку.       Она опустила взгляд. Из земли тянулись корни, которые оплетали её ноги, медленно, но неумолимо затягивая вглубь.       — Ты ушла от нас, Хедель, — послышался голос её матери. Он был глухим, отдалённым, будто говорил кто-то из-за стены. — Ты бросила свою семью.       — Нет! Это неправда! — Хедель дёрнула ногой, пытаясь освободиться от корней, но они только крепче окутали её.       Её отец поднял голову, его лицо было искажено болью.       — Мы голодали, мы умирали… а ты даже не оглянулась.       Сестра Ракель поднялась с земли, её лицо было болезненно-бледным.       — Ты обещала вернуться. Ты обещала помочь, но ты оставила нас.       — Вы не настоящие, — прошипела Хедель, её голос дрогнул, но она попыталась взять себя в руки. — Это ловушка.       Ракель сделала шаг к ней, но её движения были резкими, неестественными, как у куклы.       — Я замёрзла в тот год, Хедель. Замёрзла. Потому что ты не принесла нам дров.       — Замолчи! — закричала Хедель, её голос эхом разнёсся по залу.       Земля под ней начала шевелиться, трещины раскрылись шире, из них начали появляться руки, покрытые грязью и мхом. Они хватали её, пытались утащить вниз.       — Ты должна была быть с нами, — голос матери стал громче, зловеще насмешливым.       — Я не могла! — Хедель закричала, её глаза наполнились слезами. — Вы ничего не понимаете!       В её памяти всплыли обрывки: её мать, которая всегда смотрела на неё с холодной отчуждённостью; отец, который даже не пытался удержать, когда её забрали всадники; Ракель, которая вероятно сильно тосковала.       — Вы оставили меня, а не я вас! — выкрикнула она, вытягивая руки к земле.       Её ладони соприкоснулись с холодной поверхностью, и она закрыла глаза, сосредоточив всю свою волю. Она чувствовала магию земли, её тяжесть, её силу. Она направила эту силу в корни, которые держали её.       — Я управляю вами! — закричала она, сжав кулаки.       Корни задрожали, а затем с треском разорвались. Земля под её ногами выровнялась, трещины начали исчезать. Фигуры её семьи начали распадаться, превращаясь в пыль.       Мать смотрела на неё в последний раз, её голос был мягче, чем прежде:       — Ты можешь простить себя?       — Нет, — тихо ответила Хедель дрожащим голосом.       Когда всё вокруг успокоилось, и земля стала твёрдой, она вытерла слёзы, которые не могла удержать. Её лицо снова стало холодным и решительным.       — Мне не нужно прощение, — прошептала она, направляясь к выходу из зала.       Она знала, что это было испытание её боли, её воспоминаний. И хотя она вышла победительницей, часть её сердца осталась там, среди распавшихся фигур её семьи.       Она выпрямилась, провела рукой по мокрым волосам и направилась дальше, зная, что это было только начало испытаний.

Воздух.

      Хедель прошла в следующий зал, и пол под её ногами внезапно исчез. Она почувствовала, как её тело уносится вверх, как будто ветер взял её в свои объятия. Она закричала, инстинктивно пытаясь ухватиться за что-то, но вокруг была только пустота.       Воздух становился всё гуще, словно пропитанный энергией, и вскоре её ноги коснулись твёрдой поверхности. Хедель оказалась в круглом зале, окружённом зеркальными стенами, которые отражали её образ бесчисленное количество раз. Каждый её шаг сопровождался эхом, каждый вздох казался громче, чем должен быть.       — Ты уверена, что готова идти дальше? — прозвучал голос.       Хедель напряглась, её взгляд метался по отражениям. Этот голос… она узнала его.       — Леви? — выдохнула она, её сердце болезненно сжалось.       Перед ней из воздуха начала формироваться фигура. Вскоре очертания стали чётче, и она увидела его: тёмные волосы, острые черты лица, проницательные глаза. Леви смотрел на неё с укором.       — Ты оставила меня, — сказал он, его голос был холодным, лишённым эмоций.       Хедель пошатнулась, её ноги стали будто ватными.       — Это не ты, — прошептала она, сжимая кулаки. — Ты мёртв.       Леви шагнул ближе, и его отражения в зеркалах двигались вместе с ним, окружая её со всех сторон.       — Я ждал, что ты придёшь за мной, — сказал он, его голос продолжал звучать упрёком. — Но ты не пришла.       — Прекрати! — Хедель закричала, сжимая голову руками. — Ты не настоящий!       — А если я настоящий? — его голос стал мягче, но в нём чувствовалась боль. — А если я ждал, пока ты придёшь и спасёшь меня от моей участи?       Хедель почувствовала, как воздух вокруг неё сгустился. Он стал плотным, тяжёлым, почти удушающим. Она дёрнулась вперёд, но что-то удерживало её.       — Ты всем помогала, но не мне, — продолжил Леви, его взгляд был холодным. — Ты выбрала свою магию, а не меня.       — Я не могла! — выкрикнула она, её голос эхом разнёсся по залу. — Я искала тебя… Я…       — Ты забыла меня, — он перебил её, его лицо стало каменным. — И вот я здесь, чтобы напомнить.       Ветер вокруг неё начал кружиться быстрее, превращаясь в бурю. Хедель чувствовала, как её ноги отрываются от земли, её тело подхватывают мощные потоки воздуха.       — Нет, — прошептала она, закрывая глаза. — Ты не Леви. Ты только моя боль.       Она вытянула руки, заставляя себя сосредоточиться. Воздух, это всего лишь воздух. Это её стихия. Она должна управлять им, а не позволять ему управлять ею.       — Я сильнее этого, — произнесла она, открывая глаза.       Она направила всю свою волю в потоки воздуха, которые кружили вокруг неё. Буря начала замедляться, её тяжесть стала исчезать. Леви всё ещё стоял перед ней, но его очертания начали тускнеть.       — Я никогда не забуду тебя, — прошептала Хедель, её голос был наполнен болью.       Фигура Леви растворилась в воздухе, оставив после себя лишь шёпот:       — И я не забуду тебя…       Когда ветер стих, Хедель опустилась на колени, её дыхание было тяжёлым. Она закрыла глаза, позволяя слезе скатиться по щеке.       — Даже если ты мёртв… я всё равно найду способ помнить о тебе, — тихо сказала она.       Хедель поднялась, её взгляд был твёрдым. Она знала, что испытание было иллюзией, но рана в её сердце осталась. Её сила — это то, что держит её на ногах, но её боль — это то, что способно дать силы двигаться дальше.       С этими мыслями она двинулась к следующему залу.

Огонь.

      Хедель вошла в следующий зал, и её сразу окружил жар, обжигающий кожу, но не причиняющий боли. Стены вокруг пылали, пол, казалось, был покрыт раскалённым углём, но не проваливался под её шагами. Воздух дрожал от жара, а огонь казался живым, шепчущим что-то на неизвестном языке.       В центре зала стояла фигура, охваченная пламенем. Хедель замерла, её глаза сузились, она осторожно приблизилась.       — Кто ты? — спросила она, глухим голосом от тяжести жара.       — Я? — фигура повернула к ней голову, и Хедель увидела своё собственное лицо, искажённое ненавистью и яростью. — Я — это ты.       Её «второе я» шагнуло ближе. Пламя вокруг него взвилось, обнажая оголённые руки, из которых сочилась магическая энергия, похожая на раскалённый металл.       — Ты думаешь, что управляешь мной? — проговорила фигура, её голос был насмешливым, с лёгким рычанием. — Нет, Хедель. Это я управляю тобой.       — Ты ошибаешься, — ответила Хедель, её глаза вспыхнули готовностью противостоять. — Ты всего лишь часть меня. Я могу контролировать тебя.       — Ты можешь контролировать меня? — насмешка в голосе становилась всё громче, а пламя вокруг фигуры ярче. — Твоё пламя — это не сила, это гнев. Это всё, чем ты являешься.       Зал задрожал, а огонь стал распространяться, охватывая всё вокруг. Потолок исчез, оставив над головой только чёрное небо, из которого вырывались языки пламени.       — Я сильнее, чем ты, — уверенно произнесла Хедель, поднимая руки, чтобы усмирить огонь.       Фигура её копии засмеялась, зловещим, пронзительным смехом.       — Ты сильнее? Ты позволила им отнять твоего ребёнка. Ты позволила себе быть игрушкой в руках совета. Ты слабее, чем любой из них.       Слова ударили по Хедель, как кинжалы. Она почувствовала, как её дыхание стало прерывистым, как злость начала затоплять её.       — Замолчи! — закричала она, выбросив руки вперёд, и пламя вырвалось из её ладоней, направляясь к фигуре.       Но копия лишь рассмеялась ещё громче, приняв огонь в свои руки и отразив его обратно. Пламя охватило Хедель, но не обжигало, а словно подталкивало её вперёд.       — Ты знаешь, что это правда, — прошептала копия, стоя в шаге от неё. — Прими меня. Прими свою ярость. Это единственное, что у тебя осталось.       Хедель задыхалась, её сердце бешено колотилось. Она чувствовала, как гнев захлёстывает её, как огонь внутри неё становится сильнее.       — Ты хочешь найти своего ребёнка? Ты хочешь вернуть себе то, что у тебя забрали? — копия смотрела ей прямо в глаза. — Тогда прими меня. Только я смогу дать тебе силу, которая нужна.       Хедель колебалась лишь миг. Её кулаки сжались, а глаза вспыхнули, словно зеркало её копии. Она шагнула вперёд, впиваясь взглядом в лицо своего отражения.       — Ты права, — сказала она, её голос был низким, почти шипящим. — Мне больше нечего терять.       Она протянула руку, касаясь копии. В тот же миг пламя вокруг них объединилось, охватив их обеих, превращая зал в огромный костёр.       Когда пламя утихло, Хедель стояла одна. Её лицо стало холодным, глаза горели яростью. Её копия исчезла, но огонь внутри неё разгорался, становясь сильнее.       Она подняла руку, и пламя послушно вспыхнуло, осветив путь к выходу.       — Теперь я управляю тобой, — прошептала она, направляясь к двери.       Зал позади неё обрушился, превращаясь в пепел, но Хедель не оглянулась. Её глаза были устремлены только вперёд.       Хедель вышла из лабиринта, её одежда была покрыта пылью, а лицо казалось высеченным из камня. Но глаза… Глаза были другими. В них горело что-то новое — не просто решимость, а холодное, всё поглощающее пламя, в котором отражались её переживания и внутренний выбор.       За воротами её встретила толпа преподавателей. Лагри стояла в центре, напряжённая, с лицом, на котором смешались облегчение и страх.       — Ты прошла, — тихо сказала мадам Лагри, стараясь не отвести взгляд.       Хедель смотрела на неё долгую секунду, затем её губы изогнулись в слабой, почти издевательской улыбке.       — Конечно, — ответила она, её голос был мягким, но обманчиво опасным.       В её взгляде не оставалось ничего от той прилежной ученицы. Теперь в нём читалось одно: «Это только начало».

***

      Яркое пламя пожирало стены академии «Sub Ala». Хедель стояла в центре общего зала, её глаза горели не меньше, чем огонь вокруг. Она вытянула руки, и магия огня послушно отозвалась, взвиваясь по деревянным балкам и портьерам. Ряды свечей на стенах вспыхнули одновременно, огонь, словно живой, направлялся к архиву — главному источнику знаний академии.       — Пусть сгорит всё, — тихо произнесла Хедель, но в её голосе слышалась ненависть, накопленная годами. — Пусть сгорит это место вместе с его лживыми правилами.       Алатар, стоящий позади неё, взглянул на пламя, распространившееся по залу. Он понимал, что огонь не просто уничтожает академию — он стал символом её ярости и боли. Её магия была слишком мощной, слишком разрушительной.       — Ветер, поднимись, — скомандовал он, взмахнув рукой.       Порывы ветра поднялись, разнося огонь по коридорам и комнатам. Языки пламени завыли, охватывая деревянные стеллажи архива. Старые рукописи вспыхивали, превращаясь в пепел, который кружил в воздухе, наполняя его запахом горящей бумаги и магии.       Хедель улыбнулась, наблюдая за уничтожением. Она чувствовала, как тяжесть прошлого сбрасывается вместе с каждой сгоревшей книгой, с каждым обрушившимся сводом.       — Хедель! — крик мадам Лагри эхом разнёсся по залу. Она выбежала из коридора, её лицо выражало смесь ужаса и гнева. — Ты уничтожаешь всё, что помогало тебе стать сильнее!       — Ты всё ещё думаешь, что эта академия дала мне силу? — ответила Хедель, не поворачиваясь. Её голос был холодным, как зимний ветер. — Она только сломала меня.       — Остановись, пока не поздно! — Лагри в отчаянии бросилась вперёд, но огонь вспыхнул перед ней, отрезав путь.       — Поздно? — Хедель наконец обернулась, её взгляд был полон презрения. — Для меня давно всё поздно.       Она вытянула руку, и огонь вспыхнул сильнее, окутывая архив.       Алатар почувствовал, что магия начинает выходить из-под контроля. Огонь больше не слушался, распространяясь быстрее, чем он мог управлять.       — Мы должны уйти, — сказал он, подойдя ближе к Хедель.       — Нет, я ещё не закончила! — её голос был полон ярости, но Алатар схватил её за руку.       — Ты уничтожила достаточно! — он повысил голос, его глаза горели тревогой. — Если останешься, ты сама сгоришь вместе с этим местом!       Он поднял руку, и мощный порыв ветра подхватил их обоих. Хедель вырывалась, но Алатар крепко держал её, унося прочь от охваченной огнём академии.       Снизу донёсся яростный крик мадам Лагри:       — Ты больше никому не причинишь вреда, Хедель! Мы найдём тебя!       Хедель бросила последний взгляд на академию, пылающую в ночи, и улыбнулась.       — Пусть попробуют.       Алатар не сказал ни слова, но в его глазах читалась тревога. Он понимал, что эта ночь станет лишь началом хаоса, который они разожгли вместе.