Наследие проклятых. Дитя меча и пламени

      Эден, держа в руках миску с тестом, озадаченно смотрела на её содержимое. На её лицо были набросаны остатки муки, а пальцы облеплены липкой массой. Она скривилась, отчаянно пытаясь что-то исправить, но только усугубила положение.       — Ты ведь никогда раньше не готовила? — спросила Ханджи, наблюдая за ней с веселой улыбкой. Она быстро передвигалась по кухне, размахивая деревянной ложкой, как будто это был жезл.       — Ну… как бы… нет, — пробормотала Эден, краснея. Она потянулась, чтобы вытереть руки о передник, но только размазала тесто ещё сильнее.       — Ты серьёзно? — Ханджи поставила руки в боки, её глаза блестели от удивления. — Даже кашу? Даже хлеб испечь не пыталась?       — Нет, — Эден отвернулась, почувствовав, как стыд накрывает её с головой.       — Ну дела, — протянула Ханджи, переходя к разделочному столу. Она принялась разрезать овощи, но её взгляд оставался прикован к Эден. — А как же твои родители? Они что, никогда не заставляли тебя помогать?       Эден пожала плечами, с трудом отрывая липкие пальцы от миски.       — Сесиль и Флориан… они… просто не настаивали. Мне казалось, что им легче сделать всё самим, чем учить меня.       — Легче? — удивилась Ханджи, её нож замер над морковью. — Это странно. Обычно родители только и делают, что заставляют детей помогать.       Эден горько усмехнулась, опустив взгляд.       — Они всегда были… странными. Даже когда я делала что-то не так, они просто смотрели на меня с каким-то… страхом.       Ханджи задумалась, её рука машинально продолжила шинковать овощи.       — Страхом, говоришь? — она бросила быстрый взгляд на Эден. — Интересно. А ты сама никогда не задавалась вопросом, почему?       — Иногда, — честно призналась Эден, отрывая кусок прилипшего теста от своего пальца. — Но мне казалось, что это просто их характер. Думала, что они не хотели детей, потому что не понимали, что с ними делать.       Ханджи ухмыльнулась, подбирая ингредиенты для следующего блюда.       — Ну ладно, раз родители тебя не учили, я возьму эту важную задачу на себя! — она подмигнула Эден. — А теперь отойди, пока ты не устроила кухонную катастрофу.       Эден, смеясь, отошла к столу, наблюдая, как Ханджи умело управляется с ножами, кастрюлями и сковородками.       — А Леви тоже здесь помогает? — спросила она, когда шум от кипящей воды немного утих.       Ханджи захихикала, прикрывая рот рукой.       — Леви? Да ты что! Он бы скорее рубил дрова или точил свой меч, чем возился с такими «глупостями».       — Ну да, он явно не выглядит человеком, который будет жарить яйца, — фыркнула Эден, но затем её взгляд стал чуть серьёзнее. — Он вообще всегда такой… суровый?       Ханджи приостановилась, её взгляд стал задумчивым.       — Леви? Суровый — это ещё мягко сказано. Он… — она задумалась, подбирая слова. — Скажем так, он многое пережил.       — Например? — Эден подалась вперёд, её любопытство вспыхнуло с новой силой.       Ханджи пожала плечами, её лицо стало мягче.       — Это его история. Но если в общих чертах… его жизнь была далеко не простой. Потери, голод, трудные выборы… Всё это сделало его таким, каким он сейчас есть. Он старается держать всех на расстоянии, чтобы не привязываться.       — А ты? — спросила Эден, прищурившись.       — А что я? — улыбнулась Ханджи, наклоняясь к ней. — Я просто не даю ему шанса держаться в стороне!       Эден засмеялась, представляя, как Леви безуспешно пытается игнорировать Ханджи.       — Знаешь, он может быть грубым и порой кажется холодным, — добавила Ханджи, её голос стал мягче, будто она знает больше, чем остальные. — Но у него есть сердце. Просто до него нужно добраться.       Эден опустила взгляд на свои липкие руки, вспоминая, как Леви защищал её и пытался научить выживать.       — Может, ты права, — тихо произнесла она.       — Конечно, права! — Ханджи весело хлопнула её по плечу. — А теперь давай, помоги мне нарезать вот это. И постарайся не порезать пальцы!       Эден улыбнулась и снова взялась за нож, хотя её движения всё ещё были неуклюжими. На этот раз Ханджи терпеливо направляла её, а их разговоры продолжали смягчать атмосферу.       Эден, держа в руках деревянную ложку, замешкалась, пытаясь перевернуть оладью на сковороде. Внезапно её ладонь обдала жара, и она, вскрикнув, уронила ложку. Масло на сковороде вспыхнуло ярким пламенем, языки огня взметнулись к потолку.       — Ой, нет! — вскрикнула Эден, пятясь назад и зажимая рот руками. — Я не специально!       — Спокойно, спокойно! — Ханджи метнулась к плите с удивительной быстротой, её пальцы начертили в воздухе символ, и огонь тут же погас, оставив после себя только запах гари.       Эден схватилась за волосы, её дыхание стало прерывистым, а в глазах застыл панический страх.       — Всё. Теперь они точно придут. Надо бежать к Леви, предупредить его.       Ханджи посмотрела на неё с удивлением, затем мягко положила руку ей на плечо.       — Ты о чём?       — Всадники! — выпалила Эден, кружа по кухне в поисках выхода. — Леви говорил, что они появляются, когда я использую магию. А это явно магия, правда?       Ханджи нахмурилась, но затем улыбнулась и мягко подтолкнула Эден к стулу.       — Сядь, глубоко вдохни. Никто сюда не придёт.       — Как это не придут? — Эден остановилась и повернулась к Ханджи с широко раскрытыми глазами.       — Потому что таверна зачарована, — спокойно объяснила Ханджи, садясь рядом. — Здесь всё защищено. Даже если ты тут устроишь пожарище, никто за пределами этого места об этом не узнает.       Эден замерла, на её лице отразилась смесь удивления и облегчения. Она села, упершись локтями в стол, и тяжело выдохнула.       — Я просто… не понимаю. Эта магия… она будто всегда была, но я только сейчас начала её замечать. Я такая глупая.       Ханджи склонила голову, внимательно слушая.       — Почему ты думаешь, что это глупость?       — Потому что я никогда не задумывалась, откуда у меня берутся странные способности, — пробормотала Эден, опуская голову. — Леви сказал, что это мама меня наградила… но я не понимаю. Мама... Кто она? Почему бросила меня...       Ханджи вытерла руки о передник и улыбнулась.       — Ты хочешь узнать, кто твои настоящие родители?       Эден кивнула, её взгляд стал твёрже.       — Да. Но Эрвин ничего не говорит.       — Значит, ещё не время, — просто сказала Ханджи, пожав плечами.       — Все говорят, что «ещё не время». Но Эрвина все слушают. Почему? — Эден сдвинула брови, её взгляд стал подозрительным.       Ханджи захихикала, но её взгляд стал чуть задумчивым.       — Потому что он умен. И он знает… много. Иногда кажется, что он знает больше, чем должен.       Эден прищурилась, её тон стал чуть насмешливым.       — Вы с ним… парочка?       Ханджи захохотала так громко, что ножи на столе зазвенели от её смеха.       — Парочка? Ох, нет-нет! — она отмахнулась, вытирая слёзы с уголков глаз. — Просто так получилось, что я осталась у него работать. Но…       Она не успела договорить. Ранее мрачное небо за окном внезапно окрасилось в багровый оттенок, как будто где-то разлилась кровавая заря. Эден вскочила, её сердце забилось быстрее.       — Что это? — она кинулась к окну, вглядываясь в красное сияние. — Что происходит?       Ханджи встала рядом, прищурившись, но ничего не говорила. Их молчание прервал звук шагов. Эрвин вошёл в кухню, его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах отражалась серьёзность с которой спорить было нельзя.       — Эден, — произнёс он спокойно, но твёрдо, — тебе нужно уходить.       — Что? Почему? — Эден обернулась, её голос задрожал.       — Тебе больше нельзя оставаться здесь, — повторил Эрвин. Он бросил взгляд на Ханджи, которая молча кивнула.       — Но что случилось? — Эден отступила, её руки дрожали.       — Это не обсуждается, — отрезал Эрвин, направляясь к выходу. — Леви уже знает. Ты отправишься с ним.       Эден в панике посмотрела на Ханджи, но та ничего не сказала, лишь мягко подтолкнула её к двери.

***

      Хедель подошла к воротам академии «Sub ala». Её фигура выделялась на фоне зелёного пейзажа, тропа за её спиной пылала, оставляя шлейф из огненных языков, словно сама земля не могла вынести её присутствия. Свечи во всех окнах академии вспыхивали одна за другой, озаряя древние стены, но их свет не согревал. Полотна на стенах, что изображали легендарных магов прошлого, вспыхивали и превращались в пепел.       Ворон, чёрный как ночь, кружил над её головой, иногда спускаясь ниже, каркая громко и насмешливо. Его глаза, горящие алым светом, внимательно наблюдали за каждым движением хозяйки.       Хедель шла медленно, размеренно, её шаги были словно удары колокола, возвещающие о беде. Сначала коридоры были пустыми, но вскоре впереди начали раздаваться крики и панические возгласы. Преподаватели и ученики выбегали в общий зал, будто надеясь найти там укрытие или защиту.       Когда она приблизилась к залу, шум утих, и её появление сопровождалось напряжённой тишиной. Просторное помещение, украшенное колоннами и витражами, которые переливались от света горящих свечей, наполнилось страхом. Молодые ведьмы и маги жались к стенам, преподаватели пытались сохранить самообладание, но дрожь в их руках и глазах выдавали их истинные чувства.       В центре зала, словно скала среди шторма, стояла мадам Лагри. Её лицо выражало решимость, хотя руки, спрятанные в складках мантии, едва заметно дрожали.       — Хедель, — произнесла она, качая головой, как будто пыталась убедить себя, что это видение.       Хедель остановилась у входа, недобрая ухмылка искривила её лицо. Она медленно провела взглядом по толпе, наслаждаясь ужасом, который она вызывала.       — Хедель? — её голос прозвучал как шёпот пламени перед тем, как оно вспыхивает. — Её больше нет. Ты убила её.       Мадам Лагри побледнела, её губы задрожали.       — Я… я… хотела защитить тебя. Это были правила. Я… — её голос сорвался, и она осеклась.       Хедель сделала шаг вперёд, её движения были плавными, но в них ощущалась хищная угроза. Она начала обходить зал по кругу, словно тигрица, высматривающая добычу.       — Правила? — спросила она с насмешкой, её голос наполнился ядовитым гневом. — Ты решила, что правила важнее меня? Важнее его?       Ворон каркнул, его крик эхом разнёсся по залу, будто он насмехался над всеми. Люди в зале съёжились, их лица бледнели под взглядом огненной ведьмы.       — Смотрите на них, — сказала Хедель, делая очередной шаг. Она окинула взглядом молодых ведьм и магов. — Они знают меня. Они слышали истории. Я — та самая редкая, могущественная огненная ведьма, которую вы боялись уничтожить.       Её слова прозвучали как удар молнии. В зале воцарилось напряжённое молчание, каждый звук усиливался, будто подчеркивая безмолвный ужас.       — Но это не их вина, — сказала она вдруг, остановившись напротив Лагри. Её голос стал низким, почти ласковым, но от этого ещё более пугающим. — Это всё ты, Лагри. Ты сделала меня такой.       Мадам Лагри медленно подняла голову, её глаза наполнились слезами.       — Я пыталась защитить тебя…       — Защитить? — прервала её Хедель, смех сорвался с её губ, как треск дров в огне. — Ты не защитила. Ты разрушила.       Она подошла ближе, огонь за её спиной взвился, будто усиливая напряжение. Молодые ведьмы вжались в стены, одна из них громко всхлипнула, и ворон снова громко каркнул, как будто одобрял этот страх.       — И теперь, — Хедель остановилась перед Лагри, её лицо озарилось огненным сиянием, — я пришла за тем, что принадлежит мне.       Мадам Лагри встретила её взгляд, её губы дрожали, но она стояла прямо, готовая к любому исходу.       Хедель остановилась в центре зала, её глаза блестели от гнева, отражая хаос, который бушевал внутри неё. Она оглядела толпу юных магов и преподавателей, её взгляд был острым, как нож. Ворон продолжал кружить над ней, его карканье разносилось эхом, усиливая страх, витавший в воздухе.       — Где он? — прогремел её голос, наполняя зал гулом, который заставил каждого вздрогнуть.       От этого крика огонь, пылавший в свечах и факелах, погас, и зал погрузился в абсолютную тьму. Хедель стояла неподвижно, лишь её глаза, словно два пылающих угля, излучали слабое свечение.       — Хедель… — хрипло начала мадам Лагри, делая шаг вперёд.       — Не смей произносить это имя! — прошипела Хедель, её голос был низким, но в нём звучала опасная угроза. Она мотнула головой, и ворон, кружащий над ней, вдруг окутался чёрной дымкой, словно растворился в воздухе.       В следующее мгновение ворон материализовался вновь, уже на полу, приняв человеческий облик. Алатар, её верный фамильяр, с холодной усмешкой смотрел на мадам Лагри. Он шагнул вперёд, его длинные чёрные пальцы сомкнулись на шее Лагри. Легким движением он приподнял её над полом.       — Я повторяю, — сказала Хедель, её голос стал холодным, как ледяной порыв ветра. — Где он?       Она медленно шла вдоль зала, её глаза блуждали по лицам молодых ведьм и магов, выискивая хоть малейший намёк на присутствие своей родной крови.       Лагри хрипела, пытаясь вдохнуть, но всё же нашла силы произнести:       — Её здесь нет.       Хедель остановилась. Она выпрямилась, её губы медленно изогнулись в зловещей улыбке.       — Её? — протянула она с довольной ноткой в голосе. — Значит, девочка.       Алатар слегка разжал хватку, чтобы Лагри могла говорить, но не отпускал её полностью.       — Девочки сильнее, — продолжила Хедель, её голос был исполнен торжества. — Как и я.       Лагри закашлялась, её взгляд метался от Хедель к юным ведьмам, что жались к стенам. Она попыталась обрести контроль над голосом.       — Ты знаешь пророчество. Дитя меча и пламени…       Хедель резко подошла ближе, её глаза впились в лицо Лагри.       — Мне плевать на пророчества! — она вскрикнула, и от её гнева пол снова начал подрагивать. — Где она?       — Я… — начала Лагри, но затем замолчала, будто осеклась. Она закрыла глаза, её губы едва заметно дрогнули. — Я не знаю.       — Ты лжёшь, — прошипела Хедель, её лицо приблизилось к лицу мадам Лагри, так близко, что дыхание обжигало её кожу. — Ты всегда лжёшь.       Она сжала кулаки, и воздух в зале стал ощутимо горячее, словно пламя пробивалось сквозь стены.       — Скажи мне, — продолжала она, её голос стал низким и угрожающим. — Где она.       Лагри, несмотря на страх, посмотрела на Хедель, но всё с такой же силой в глазах.       — Я действительно… не знаю.       Хедель отступила, но в её глазах блеснуло опасное осознание. Она поняла, что Лагри знала больше, чем говорила. Её улыбка вернулась, но теперь она была ещё страшнее.       Хедель, окинув взглядом зал, остановилась перед мадам Лагри, которая с трудом поднималась с пола. Напряжение в воздухе было столь густым, что, казалось, его можно было ощутить на коже. Мадам Лагри осмотрелась, её взгляд остановился на учениках, которые жались к стенам, пытаясь слиться с тенью.       — Все. Вон. — Голос Хедель прозвучал спокойно, но настолько твёрдо, что никто не осмелился возразить.       В зале наступила секундная тишина, затем преподаватели начали подталкивать учеников к выходу. Толпа быстро редела, тихие всхлипы и шорох шагов эхом разносились по залу. Мадам Лагри, стоя на коленях, попыталась что-то сказать, но её голос сорвался.       Когда двери за последним учеником захлопнулись, Хедель взмахнула рукой, и тяжёлый звук запираемых замков отозвался в пустоте. В зале остались только она, Алатар и мадам Лагри.