Не смотри мне в глаза

      Если бы у вампира сейчас в груди билось сердце, оно безоговорочно выпрыгнуло от страха и ускакало куда-нибудь за три-девять земель. Наделать глупостей из-за своей неконтролируемой ревности, по крайней мере, пипец-как-не-по-вампирски! Только это ни коим образом не повернёт время вспять и не остановит его в тот самый момент, когда он крушил любимую вещицу смертного. Теперь перед испуганными глазами Секвиллбэка летал главный вопрос: «Как исправить ошибку и попросить у Тони прощения за эмоциональный взрыв?». Нужно всё ему рассказать… Нет! Нужно спрятать эту штуковину или выбросить, а Томпсону сказать, что «ничего не видел — ничего не знаю и вообще, моя могила с краю». Глупости! Всё это детские глупости, которые подольют масла в огонь и еще больше спровоцируют «пока ещё» друга, ведь этот светловолосый мальчуган в сотни раз умнее упыря и поймет ложь с первой секунды.       — Рудольф? — Анна уже как пару минут смотрела на своего окаменевшего братца, который стоял в холле, прижавшись спиной к двери комнаты и с огромными глазами пялился в одну точку. — Ты чего дверь подпираешь? Случилось что?       — А? Да… То есть, нет… То есть, не совсем, — подлунный путался в словах, пытаясь сложить все пазлы в своей голове. Тони вот-вот должен вернуться с водных тренировок и тогда… — Анна, если бы я нечаянно испортил твою вещь, чтобы ты мне сказала?       — Хм… Странный вопрос, — задумчиво закатила глаза рыжая, подставив палец к подбородку. — Смотря какую.       — Ну-у… самую-самую любимую, — дрожащим голосом пояснял вампиреныш. — Например, твою бесценную амфору.       — Что?! — взъерошилась маленькая Секвиллбэк, подозрительно посмотрев на брата. — Хочешь сказать, что ты испортил мою старинную амфору, которой несколько тысяч лет?       — Нет-нет, что ты, — красноглазый защитно выставил перед Анной ладони. — С твоим кувшином всё в порядке. Я просто хотел уточнить — чтобы ты тогда сделала?       — Дай-ка подумать, — вновь нахмурилась малая, сложив руки на груди и стуча указательным пальцем по своим губам. — Наверное, я бы тебя похоронила дважды… хотя, нет… трижды. А потом раскидала части тела по всей Трансильвании. Или лучше обмазала чесноком и привязала к дереву. А ещё лучше…       — Стоп, хватит! Я уже понял, что ты меня очень сильно любишь, сестренка, — Рудольф сделал отмашку рукой, понимая, что ему трындец! — Надо срочно что-то решать. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй… — клыкастый оглянулся по сторонам и мгновенно испарился из-под носа сестры в сторону выхода.       — Совсем с катушек слетел, братец, — буркнула в след красноглазая, так и не поняв, к чему был весь этот странный допрос.

********

      Вечер по-прежнему дышал тёплым воздухом, не давая природе уйти в полноценную спячку. Звонкие трели птичьей гавани у озера воодушевлённо наигрывали симфонию умиротворения и сказочного величия трансильванской богемы. Волшебное и чарующее место.       Тони уже битый час разрезал водную гладь профессиональным брасом, усердно продолжая тренировки, поскольку приближался самый важный заплыв в его жизни — соревнования и главный приз в пять тысяч долларов. Грех не поднапрячь свои булки ради головокружительного выигрыша. Но парень не мог остановить поток мыслей о разговоре с Секвиллбэком по поводу его признания. Что послужило активатором столь странных чувств? Ведь раньше Рудольф никогда не делал даже намёков на подобные поползновения, а тут, стоя в воде, готов был оттрахать по полной программе. Жаль его. Томпсон прекрасно понимал бледного друга, но не знал, как ему помочь. А может… нужно поговорить с вампиром и постараться понять, а не бежать от разговора, как черт от ладана. Бессмертие — это большое преимущество, но вместе с тем, оно оставляет Секвиллбэка в заточении от общения, чувств и всех прочих радостей, доступных людям. Про свою личную жизнь Рудольф никогда не рассказывал, уходя в сторону от подобных бесед. А может, ему просто нечего рассказать?       Вдоволь накупавшись Тони вышел из воды, скинул с себя мокрые плавки и укрыв полотенцем мокрые мальчишечьи плечи. Молодое смертное тело так прекрасно в очертании отсвета яркой луны и вампир осознал это окончательно, стоя за деревом и наблюдая, как обнаженный юноша вытирал свои светлые волосы. Они словно пронизанные тонкими золотыми нитями, переливались от ласк ночного светила. Изящная подтянутая спина, округлая задница и подкаченные ноги сводили красноглазого с ума и порывали вампирское сердце прижаться к нему; ощутить знакомое тепло смертного тела, насладиться его объятиями. Клыкастый очень хотел сорваться с места и умоляюще во всём признаться, но что-то мешало сделать серьезный шаг. Гордость? Возможно. Скорее, играло гаденькое чувство любопытства — когда ещё можно увидеть мальчика мечты в столь откровенном виде, красиво играющего плечами после водных процедур.       Секвиллбэк сжал клыки, а его когти вцепились в древесную кору, поскольку где-то внизу, под тканью штанов всё болезненно напряглось и засвербило. Дьявол… опять это странное и, в то же время, приятное ощущение… Вампир был готов закусать себя до смерти, лишь бы не чувствовать столь сильного влечения к другу; но он сейчас отдал бы всё на свете за одно незначительное прикосновение к спортивному торсу блондина и его взаимные объятия. Но, нет. Такого быть априори не может — Тони никогда не станет его собственностью. Однако, можно использовать свою способность… во всяком случае, почему бы не попробовать. Рудольф, конечно, не Анна, а вдруг получится. В конце концов, он вампир или нет?!       — Смертный? — Секвиллбэк наконец осмелился на разговор собравшись силами и направился к Томпсону. — Я тебе не помешаю?       — Тьфу ты! — Тони подпрыгнул от неожиданности, резко закутавшись в полотенце, потому что знал — вампир опять будет ворчать и высказывать своё недовольство по поводу его наготы. — Чего так пугаешь? У меня от страха чуть сердце в яйца не провалилось. Я, конечно, не против твоей компании, но ведь ты же вечно недоволен, когда я переодеваюсь, либо выгуливаю своего удава.       — Я постараюсь не смотреть на тебя, — Секвиллбэк отводил взгляд, хотя сделать это было крайне сложно. Стояк только усиливался, вызывая неистовое желание затискать голубоглазика до бессознательного состояния. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить, если ты позволишь.       — О чём? — белогривый стоял к красноглазому спиной, но не мог не чувствовать его пронзительный и давящий взгляд, продолжая тщательно обтираться. — Если ты опять будешь заливать мне про моё поведение, то лучше не пытайся — я такой, какой есть. Я — человек. И потом, я тебя не стесняюсь, ведь ты парень и мой друг. Не думаю, что мы с тобой чем-то особо отличаемся. Ну-у… подумаешь, ты на триста лет меня постарше. Это же ерунда, правда ведь? Так о чём ты хотел со мной поговорить? — парень завернулся в полотенце и присел на покрывало.       — О нас с тобой, смертный, — вампир опустился рядом, не зная, как начать самый страшный разговор в своей бессмертной жизни.       — Рудольф, повторюсь, нет никаких «нас с тобой», — перебил Томпсон, повысив голос. — Мы друзья и не более того. Скажи честно, а у тебя была когда-нибудь девушка? Вампирша, например…       — Почему ты об этом спросил? — бледнощекий выгнул бровь и немного отклонился назад от ударно-лобового вопроса.       — Просто мне кажется, что у тебя какой-то взрыв гормонов и ты не знаешь куда девать свою энергию, — настороженно произнес голубоглазый, почесав пятку. — Может тебе стоит научиться расслабляться?       — Ты всё время говоришь какими-то странными загадками, Тони, — Секвиллбэк нахмурился, — я просто летаю, когда мне всё надоедает или…       — Да не-е… — перебил блондин, махнув рукой, — я не про это. Я про мальчишечьи развлечения, — Тони кивнул в сторону живота. — Ну, то есть, как тебе объяснить… если, например, ты очень сильно возбужден, ты не пробовал поиграться со своим… этим самым… дружком?       — Нет, не пробовал, — с волнительной дрожью в голосе выдал Секвиллбэк, поджав губы. — В моём мире нет такого понятия. Да и зачем?       — Вообще-то это делают все мальчики, когда совсем невмоготу, — Томпсон величественно встал со своего насиженного места и высоко потянулся. — Если хочешь, могу научить тебя мастурбировать? Но только по секрету!       — Мустур… пир… что? — вампир завис с каменным видом лица, совершенно запутавшись в чудных новомодных словечках. — Что это еще за чертовщина такая?       — Ну это когда у тебя встал пипирошка, а ты себе рукой помогаешь достичь оргазма и ловишь от этого кайф, сечёшь? — Сандиеговец понимал, что этот разговор ни к чему толком не приведет, поскольку подлунный существо очень древнее и вряд ли этим занимался.       — Тони, что за ахинею ты несешь, — Секвиллбэк окончательно завис словно старенький компьютер, — ты можешь толком объяснить, что всё это значит?       — Объяснить, пожалуй, не получится… но, так и быть, покажу на с своём примере, — Тони вновь плюхнулся на покрывало, вытянув ноги. — Я жертвую своей репутацией ради того, чтобы ты больше никогда ко мне не приставал, тебе ясно? — сандиеговец развязывал полотенце под пристальный вампирский взгляд. Красноокий нервно сглотнул, даже не зная, как дальше себя вести: неужели смертный сейчас раздевается ради него одного? Красноглазого обуяло чувство стыда и дикое желание вновь увидеть запретные прелести своего любимого человека. Только от одной мысли, что через секунду парень оголится, вампирский пенис подскочил как на пружинах. Яички сдавило так сильно, что Рудольф почувствовал уже знакомый толчок и щекотливое покалывание на кончике своего бледного неваляшки.       — Ну чего застыл? — блондинчик уже лежал во всей красе на покрывале, прикрывая ладонью мягкого дружка. — Расстегивай штаны и повторяй за мной. Не я же тебе это буду делать.       — Тони, может, не нужно? — Секвиллбэк был растерян от происходящего. Нет-нет… вампир был готов взвыть от счастья, что настолько близко находился к объекту своего воздыхания, но оголяться перед ним… стыдно — это ломало общепринятые вампирские принципы. А если он сейчас пойдет на попятную, другого шанса побыть с сексуальным мальчиком в откровенном облике уже никогда не представится. Клыкастый прикоснулся к ремню своих штатов, под которыми полыхал несусветный пожар, уже дав себе согласие на постыдные развлечения. Как вдруг…       — Не… так не получится возбудиться, — тишину разбавил колкий голос Тони. — Рудольф, можешь принести мне мой телефон? Я посмотрю на своих горячих телочек и у меня тут же встанет. Мобилка лежит где-то на кровати в комнате. Ты одетый и, к тому же, быстро летаешь. А мне надо долго шагать до отеля.       — Телефон? — У клыкастого опустилось всё нутро и стояк тут же сошел на «нет». Это конец. Как сказать другу, что его любимая штуковина была вдребезги разнесена из-за вампирской ревностной вспыльчивости. Но, либо он сам признается, либо Тони всё равно узнает и тогда будет еще хуже. В конце концов, он же не воткнёт в сердце осиновый кол?       — Прости, я… — клыкастый сминал свои тонкие губы, подбирая нужные слова оправдания, — я немного его испортил.       — Что ты сделал?! — Томпсон резко подскочил с лежанки и уставился на вампира. — Я не ослышался?       — Просто я был ни в себе и… и… уронил твою штуковину… вернее, разозлился и бросил его об стену. Мне надоело, что ты меня совершенно перестал замечать, уделяя всё внимание своим смертным подругам. А я тебе для чего тогда?       — Ты что наделал?! — Тони повалил клыкастого на спину, вцепившись в тонкую бледную шею своей пятернёй. — Ты не представляешь какой ценой мне достался этот мобильник! Там вся моя жизнь! Там все мои нужные контакты и мои…       — Подруги, не так ли? — скрипнул зубами Секвиллбэк, пытаясь оторвать руку Тони от своей глотки. — А меня для тебя не существует! И никогда не существовало. А я люблю тебя, Тони… по-настоящему люблю, хоть ты и противишься моим чувствам. Но я знаю, что ты тоже в меня влюблён, просто пока этого не знаешь.       — Знаешь, кто ты после этого? — белогривый оттянул кулак, чтобы влепить по наглой бледной морде наотмашь. — Упырь одним словом! Вонючий упырь! — но рука больше не шевельнулась. Невиданные силы останавливали ее. Вампир смотрел на своего озлобленного приятеля не щурясь и не моргая. Даже сейчас, когда Томпсон сверлил его своим озлобленным взглядом, Секвиллбэк не мог оторваться от небесных глаз. Хочет ударить? Пусть. Сам виноват. Заслужил.       В сердце блондина что-то больно кольнуло и гнев постепенно стал отступать. Парень убрал руку от шеи бессмертного и стал спешно одеваться, чтобы покинуть компанию Рудольфа, поскольку сейчас он не желал с ним разговаривать.       — В моей комнате больше не появляйся без моего разрешения, понял? — Томпсон кинул остервенелый взгляд в сторону кровососа и накинув на шею полотенец, спешно направился к отелю, оставив подлунного наедине с собственными мыслями.

********

      — Вот же долбоящер, — Тони собирал остатки своего мобильника с пола, кляня вампира за его проделки. — Ну надо же, гад какой… разбить новенький айфон. Родители мне никогда этого не простят, ведь это их подарок на восемнадцатилетие.       Сегодня была первая ночь, когда Томпсон ночевал в своей комнате без Рудольфа. С одной стороны, парню было всё еще искренне жаль клыкастого, но с другой — он не желал мириться с гадким поведением друга. А в следующий раз он всю одежду порвет? Нельзя допустить, чтобы какой-то загробный гомосек диктовал тут свои правила. Это смертный спас его от гибели и заточения, а чем он отплатил? Так что, пусть подумает на досуге над своим поведением.       Телефон вдребезги. Теперь даже порнуху не посмотришь, чтобы хоть как-то скоротать время до рассвета, а без вульгарных и сисястых картинок возбуждение не приходило, как бы Тони не старался. Закрыв дверь на ключ и раздевшись до гола, парень уже минут сорок пытался возбудиться, надрачивая свой расслабленный член лежа на кровати, но он ни в какую не желал принимать боевую стойку, лишь немного набухнув. Даже рука затекла. Вечер так хорошо начинался, а теперь, казалось, всё шло наперекосяк. И есть не хотелось. Остается лечь спать. Всё-таки утро вечера мудренее.

********

Первая ночь после ссоры.

      После долгих поисков удобной позы, Тони наконец-то уснул. Сон был не так долог, как хотелось, поскольку блондина мучали несусветные кошмары, пробирающие до дрожи и пота. Парень то и дело вздрагивал во сне и просыпался, мучаясь от собственных мыслей и терзаний, ведь впервые за три года его крышесносной дружбы с Секвиллбэком, они практически сломали все имеющиеся отношения. Он не хотел так грубо вести себя с Рудольфом, но почему-то вампир стал немного его раздражать. Видимо, взрослея сам, Томпсон хотел видеть в своем подлунном приятеле интеллектуального собеседника, а не глупое ночное существо.       Парень перевернулся на спину, боясь открыть глаза. Душно. Скинул одеяло. Всё равно душно. Пришлось подняться и открыть окно. Лёг. Чувство нехватки воздуха никак не отпускало. Уснул. В один момент…       Перед глазами всплыл пылающий взгляд Секвиллбэка и острые клыки, скалившиеся в его сторону. Томпсон вздрогнул и сжал во сне кулаки, приняв на себя мощный удар чужеродной энергетики, окатившей тело невероятным жаром и непонятной ломкой. Подсознание вспышками то и дело выдавало какие-то несуразные и совершенно безумные картины: вампир — клыки — укус — приятно — глаза — шипение — руки Рудольфа — гладят — возбуждение — вновь пылающие глаза — бледные ладони — обнимают — ниже — еще ниже — ласкают член — сильнее — еще сильнее — проникновение — вампир шипит — громкие стоны — в спину впиваются когти — вскрик. Боже… Это сносит крышу! Кон-чаю!       Тони резко открыл глаза от дичайшего перевозбуждения и убийственных ощущений. Он запрокинул голову, и, вцепившись пальцами в покрывало громко вскрикнул от безумного удовольствия. Член в секунду окаменел и задребезжал, будто к нему прислонили мощный вибратор. Выдав истошный выкрик блондин почувствовал, как около его лица на подушку и на вспотевшую грудь падали крупные капли спермы. Сердце колотилось с невероятной частотой, готовое проломить грудную клетку и выскочить на волю. Охренеееть! Отпааад! Парень обмяк, распластавшись на кровати и пытаясь привести взбудораженное дыхание в порядок. Чёрт возьми — что это сейчас было?! Когда сознание стало приходить в норму и зрение смогло воспринимать реальность, Тони понял — он кончил, да еще очень много. Оргазм был настолько сумасшедший, что на мгновение заставил потерялся где-то в иных мирах. Такого голубоглазый еще никогда не испытывал, даже с самой красивой девушкой в классе. Но что за странные видения возникли в его голове? Здесь явно было что-то не так. Томпсон провел ладонью по белым полоскам у шеи и ухмыльнувшись, потер пальцы друг об друга, размазывая теплую жидкость. Признаться честно, это было офигенски-крышесносно!

Вторая ночь после ссоры

      О своих ночных «приключениях» парень не мог забыть. Всё это было, конечно, странным… Нет, не правильно — Томпсону очень понравилось. С Секвиллбэком приходилось несколько раз пересекаться а холле и на улице, но почему-то пока не хотелось с ним контактировать. Опять начнет приставать и задавать свои тупые вопросы. Где отсыпался клыкастый, неизвестно. Без него в комнате было непривычно пусто, но хотя бы он не видел сегодняшнего массивного «расстрела» подушки.       Время к утру. Тони попытался вновь уснуть, надеясь на второй акт крышесносного орга-представления. Но, как однажды прозвучало в одном мультфильме — «Фиг-вам».       Парень проснулся от уже знакомых ощущений, готовясь ощутить бурю эмоций от эякуляции. Член стоял колом и сильно ныл от болезненных ощущений. Теперь будто его зажимали в тиски. Попытка довести всё до логического завершения, успехом не увенчалась — Тони на протяжении часа мастурбировал до седьмого пота, но слиться так и не получались. Уснул.

Третья ночь после ссоры

             Сегодня нужно было вернуться домой в Сан-Диего. Как на зло поднялась высокая температура и начало знобить. Видимо, перекупался. Придется зависнуть еще на несколько дней в Трансильвании, пока состояние не придет в норму. Из посетителей в комнате появилась только Миссис Эмма, которая принесла лечебный отвар из трав и немного поесть. Проспал до следующего вечера.

Четвертая ночь после ссоры

      Попытался встать с постели, чтобы сходить в туалет. Ноги стали ватными и совершенно не желали слушаться. Помог Грегори, который в кой-то решил веке навестить и нашел человека сидящим на полу. Слетали до уборной и обратно. Вновь захотел писать. Нет, вниз идти не вариант. Секвиллбэков звать тоже нет необходимости. Пришлось вспомнить детство и полить травку на газоне через открытое окно. Уснул с большим трудом.

Пятая ночь после ссоры

             Оказывается на обоях комнаты 326 полосок и 2733 завитушки. Сегодня стало значительно легче. Температура практически ушла, но слабость во всём теле еще присутствовала. Смотрел на вампирский гроб с чувством глубокого сожаления. Зря так несправедливо поступил с Секвиллбэком, чуть-чуть его не покалечив. На самом деле Рудольф отличный и милый парень, который всеми средствами боролся за внимание. После недолгих раздумий, Тони попытался подрочить. Вновь ничего не получилось. Член был красным как помидор и дико болел от самоистязаний. Раза три или четыре проступала смазка, а кончить так и не смог. Дело плохо. Придется лечь спать злым и неудовлетворенным.

Шестая ночь после ссоры.

      Свершилось. Скромную обитель одиночки удосужилась посетить её Превосходительство Анна, которая осторожно приоткрыла дверь и широко улыбнулась, глядя на лежащее, укутанное в одеяло тело.       — Я запереживала за тебя, Тони, ведь ты уже несколько дней не выходишь из своей каморки. Я вот тут тебе морс принесла. Хозяйка попросила. Как ты себя чувствуешь?       — Как-как? Как попой об чердак. Не очень. Жуткая слабость и голова кружится. Щас бы искупаться.       — А Рудольф, случаем, к тебе не залетал? — рыжая опустилась около постели и поставила стакан на тумбочку.       — А должен? — парень состряпал хмурую мину.       — Просто он сам не свой эти дни. Ни с кем не разговаривает, а только сидит на крыше или около воды и всё время грустит. Я даже слышала, как он тихо плакал, хотя это на него не похоже. Вы с ним поссорились?       — Это всё из-за меня, — горожанин глубоко выдохнул сожалея о том, что обидел единственного и самого лучшего друга. — Да, мы с ним немного повздорили по мелочам, а потом я как-то странно свалился. Может, ты меня заколдовала?       — Нет, смертный… — хитро улыбнулась Секвиллбэк. — Прошло то время, когда я тебя пыталась зачаровать. Всё дело в моем братце. Скажи-ка мне, а Рудольф смотрел тебе пристально в глаза во время разговора или вашей ссоры?       — А какое это имеет сейчас значение? — блондин непонимающе посмотрел на Анну.       — Самое, что-ни-на-есть прямое, — с хитрецой парировала лупатая. — Твой друг не так прост, как кажется с первого взгляда. Он также, как и я обладает даром чар. Правда, не у всех вампиров-парней есть подобные проявления. Это происходит только в том случае, если бессмертный открывает чакры в иное измерение. Проще говоря, если он в кого-то очень сильно влюблен. Уж не в тебя ли, Тони?       — Анна, я не знаю, что там твой братец себе понавыдумывал, но уверяю тебя, я ему не давал повода. В конце концов, мы оба парни и романтические отношения между нами категорически невозможны. Тем более, где такое видано: человек и вампир — пара! Это немыслимая чушь!       — Я уберу с тебя эту энергетику и ты сегодня же будешь бегать словно рысь, — клыкастая провела рукой около глаз и с тела будто свалился огромный камень, позволив вдохнуть полной грудью. — Просто в следующий раз не смотри ему в глаза и ты не попадешь под его влияние. Хотя, решать только тебе, — девушка мелко хихикнула и с загадочным лицом удалилась из комнаты.       Даже здесь не обошлось без вмешательства вампирских чар. А Рудольф настойчивый гад. Наверное, стоит перед ним извиниться за грубое обращение. А телефон… что телефон — это всего лишь бездушная хрень, которая никогда на заменит человеку самого преданного друга. Что касается его любви к голубоглазому, да пусть любит, если красноглазику от этого становится легче. В конце концов, это смертный мечтал с ним познакомиться, а не наоборот. Так что, мы в ответе за тех, кого приручили.

********

      Впервые за прошедшую неделю Томпсон покинул душную комнату, поблагодарил пожилую хозяйку за заботу и направился в сторону озера, где по мнению Анны мог находиться Секвиллбэк. Сейчас самое время расставить все точки над «И» и попросить прощения у своего клыкастого приятеля. Он ведь не виноват в том, что является тем, в коим образе пребывает по сегодняшний день. Он — вампир — житель тьмы из прошлых столетий, а не продвинутый юзер в мире современности. Его нужно хранить как частичку истории, а не пинать за проделки.       Подходя к месту, где Тони привык проводить всё своё свободное время он заприметил Рудольфа, сидящего на камне. Он застыл каменным изваянием, даже не шевельнувшись, лишь только черный плащ немного колыхался от легкого ветерка. Действительно, это было не похоже на того забавного кровососа, который умел от души веселиться.       — Ты пришел, чтобы вновь накричать на меня? — бледнощекий даже не повернулся, сидя спиной к человеку и что-то колупая ногтем на камне. — Дерзай… я готов. Мне не привыкать.       — Нет, Рудольф, что ты, ни в коем случае, — Томпсон подошел сзади и положил руку на плечо клыкастому, отчего тот немного вздрогнул. — Ты, это… прости меня. Я погорячился.       — А как же твоя прямоугольная штуковина? — с хрипотцой в голосе пролепетал подлунный мальчик, продолжая смотреть в водную гладь. — Как же твои подруги и всё остальное?       — Ты про телефон? — Тони махнул рукой. — Да чёрт с ним. Это всего лишь безделушка, хоть и дорогая. Выиграю соревнования по плаванию, куплю себе новый. А что касается подруг… я успею еще с ними наиграться. Хочешь, я открою тебе маленький секрет? Подруги мне нужны только для интима. Это мимолетные смертные увлечения для удовлетворения своих сексуальных потребностей. А ты… ты у меня один единственный и самый лучший друг на свете.       — Правда? — красноглазый резко повернул голову, не веря своим ушам.       — Правда, Рудольф, — Томпсон улыбнулся Секвиллбэку в глаза и помял пальцами его худощавое плечо. — Давай я лучше тебя научу плавать… я же обещал. Хотя, я не взял с собой свои плавки, а ты опять будешь ворчать и шипеть на меня, если я разденусь.       — Не буду, обещаю, — клыкастик резко вскочил с камня и его руки произвольно легли на талию беловолосого фаворита, будто пытался попасть в последний трамвай несбывшихся надежд. Но тут же опомнился и убрал их. — Из-звини…       — Да ладно тебе, я, кажется, уже начинаю привыкать, — Сандиеговец издал беззлобный смешок и скинул с себя всю одежду, оставаясь в самом прекрасном для ночного приятеля виде, то есть, без всего. — А ты будешь плавать в своём костюме или всё-таки постараешься его не намочить? — парень вернул Рудольфа из фантазий, который не мог оторвать взгляд от всё того же, прекрасного тела со светлой кожей. — Если хочешь, могу отвернуться, чтобы ты не стеснялся.       — Не волнуйся, я не буду тебя стесняться, — вампиру не хотелось казаться трусом, поэтому, долго не думая, снял с себя весь свой гардероб. Единственное, чего страшился подлунный — недовольных возгласов Тони, поскольку вампирский член немного привстал, среагировав на смертное, обнаженное тело.       — А у тебя и впрямь немаленький, — блондин оценивающе глянул на бледный пенис Секвиллбэка, — моим подругам явно бы понравилось.       — Тони, прошу, только не начинай, — Рудольф недовольно скуксился, дабы не желая разговаривать на подобные темы. — Ну так что, научишь плавать?       — Идем! — вскрикнул краснощекий паренек и с разбегу плюхнулся в воду. — Ты только не используй свою летучесть. Сейчас забудь, что она у тебя есть.       — Ой, и как вы, смертные, всё время пешком ходите, — кровосос закатил глаза и разогнавшись, очутился в озере.

********

      — Вот так, молодец! — после небольшого инструктажа, Тони под водой поддерживал вампира своей горячей ладонью. Впервые за всё время, Секвиллбэк был счастлив, что его друг рядом с ним и полностью посвятил ему своё время, больше ни слова не обмолвившись о городских красотках. Ночь для них двоих будто остановилась, дав возможность побыть наедине и наверстать упущенное. По правде сказать, Рудольф слукавил, когда сказал, что не умеет плавать — это сейчас неважно. Главное, что любимый человек не оттолкнул его, а старательно пытался помочь, осознав простую истину — этот гадкий упырь — самое чудесное создание матушки-природы.       Вампир немного конфузился, ведь реакция его бессмертного организма была однозначной на нежные прикосновения блондина — вампирский член был напряжен и периодически соприкасался с рукой Томпсона, который ни коим образом не реагировал на сей пикантный момент. Будто бы он каждый день это делает. Но совсем скоро, Рудольф перестал обращать на сей факт какого-либо внимания, погрузившись в маленький мирок живых, где были только Он и этот красивый смертный мальчик.       — У тебя отлично получается, приятель, — Тони убрал руку и наблюдал за тем, как Секвиллбэк сделал несколько нырков под воду и словно синий дельфин, грациозно взлетал над озерной гладью. Вампир повторял это снова и снова, потому что в маленьком сердце бушевали несоизмеримые чувства, дарующие надежду и смысл жизни.       Секвиллбэк плюхнулся в воду и через несколько мгновений появился около Томпсона, находясь практически вплотную.       — Ты чего опять меня пугаешь, Рудольф? — парень немного вздрогнул, но даже не смел отплывать от вампира, будто бы только этого и ждал. — Ты умеешь появляться внезапно. Но в этом весь ты — мой клыкастый друг и это мне в тебе очень нравится.       — Только это? — чуть улыбнулся бледнощекий, глянув своему фавориту в глаза.       — Мне всё в тебе нравится, приятель, — Тони не отрываясь смотрел в лицо темноволосого мальчонки, даже не понимая, зачем он сейчас это делает. — Это я идиот, что чуть собственными руками не разрушил мечту.       — Смертный, я хочу тебе кое-что сказать… — клыкастик резко отвернулся, — Не смотри мне в глаза! Я виноват перед тобой. Я пытался тебя…       — Знаю… — перебил Томпсон, развернув Секвиллбэка к себе, — ты пытался меня зачаровать. Мне Анна уже всё рассказала. И к тому же, он убрала воздействие.       — Что? — вампир вскинул брови. — Получается, ты всё знаешь? Черт побери! Значит, ты опять на меня рассердишься и прогонишь.       — Ошибаешься, красавчик, — Тони приложил руки к щекам своего трансильванского друга, — и в твои глаза я буду смотреть столько, сколько захочу, потому что… потому что я понял, что ты мне очень нравишься.       От этих слов у вампира закружилась голова и он на мгновение потерял дар речи. Даже мертвое сердце, стукнулось где-то внутри о грудную клетку, расплавив лед в глубинах тёмной души. Секвиллбэк не понимал, то ли это его чары, то ли смертный решил вновь так нелепо над ним подшутить. Но он даже не успел ничего сказать, как через секунду был зажат в крепких руках человека и утоплен в невероятном поцелуе, о котором слишком долго мечтал. Мысли стали путаться от крышесносных ощущений и Рудольф уже признавал тот факт, что, скорее всего, он слетел с катушек, либо ему сниться самый прекрасный сон. Но, нет… это была умопомрачительная явь, утягивающая бессмертного навстречу цунами.       — Не знаю, зачем я это делаю, но, мне кажется, что я сошел с ума, — Тони разорвал поцелуй и прижал к себе уже не друга, а самое дорогое существо на свете. — Рудольф, может это твои чары, но сегодня я хочу провести с тобой ночь, — Томпсон возбужденно закусил губу и сжал своими пальцами бледные ягодицы Секвиллбэка. — Если ты, конечно, не против…       Рудольф всем телом ощутил жар от разгоряченного тела любимого мальчика, готовясь позорно разрыдаться от нахлынувшего счастья. Твердый член смертного упирался в худощавый бледный живот и немного пульсировал. Сейчас, когда все ощущения усиливались в сотни раз, Секвиллбэк находился на грани между жизнью и смертью — мальчик, чьей любви клыкастый так долго добивался, прижимал к себе и говорил самые прекрасный речи. И, если это были чары, то они сделали свое дело.       Долго не думая, вампир вцепился ногтями в спину Томпсона и поцеловав его в трепыхавшуюся венку на шее, бархатно произнес: «Я так давно об этом мечтал, любовь моя!».