Вещи, которые мы обязаны попробовать вместе

      Брюс любит время от времени оставлять на губах Джеремайи короткие, но сладкие поцелуи, которые свидетельствуют о том, что парень был более чем счастлив проводить своё свободное время рядом с инженером, хоть и в полной тишине из-за кропотливой работы мужчины. Джеремайя скрывал свою явную и довольную улыбку за маленькой чашкой очередного кофе, но был очень рад, что Брюс наконец перестал стесняться целовать его, когда действительно того хотел. Если не брать в счёт улицу, - к этому шагу они оба были ещё не готовы, но когда-то, обязательно ими станут.       Джеремайя уверен в том, что Брюс именно тот человек ради которого он готов меняться.       Джереми знает, что Брюса раздражало, когда он забывал умыться утром (или делал это намерено, чтобы с улыбкой наблюдать за чужой реакцией, миллиардер не мог разобрать), и весь день в уголке его глаз были малозаметные кислицы, которые Брюс без особых усилий всегда замечал, и недовольно размышлял о том, что ничего трудного в утренних процедурах нет. Так же, брюнету слегка не нравилось и то, что Джеремайя парой мог слишком стесняться говорить какие-либо сексуальные вещи, когда нужный момент между ними всё-таки выдавался (что происходило, к счастью, весьма часто). Вины старшего мужчины в этом никак нет, если он волновался так высказываться, то на это есть свои личные причины, уверен миллиардер. Брюс и сам время от времени смущался говорить о своих желаниях вслух, но все чаще хотел услышать о чужих фантазиях из уст самого Джереми, когда они занимались чем-то взаимно приятным.       Они с Брюсом не используют по отношению к друг другу такие слова как: "Парень", "Любовник" или, "Бойфренд", только из-за того, что оба волнуются, и слегка испуганы этими простыми выражениями, ведь они являются слишком официальными и строят невидимые рамки вокруг мужчин, которые они так сильно не любили, и каждый раз старались обходить стороной.       Вместо серой обыденности Джеремайя называет Брюса простым и лёгким: "Брюс", в то время, как сам миллиардер имеет счастье играть с чужим именем и прозвищем.       «Мистер Валеска, сегодня я принёс нам отличный ужин»       «Джереми, у тебя выдающийся ум»       «Майя, пожалуйста, быстрее»       «Джеремайя, я хочу поцеловать тебя»       «Ксандер, твои волосы такие мягкие»       Все это - было особо сильной слабостью самого инженера. То, как Брюс умело вызывает на его бледной коже новую волну мурашек, то, как Брюс целует его губы сразу после выпитого им чая, и то, как Брюс умеет делать комплименты, дабы добиться симпатичного румянца на щеках Джереми.        Джеремайя безумно любит этого парня, и он готов меняться для него, если только это - когда-нибудь потребуется от него самому Брюсу.       Парень помнит, ещё очень давно, когда братьям было всего по десять лет, Джером с наигранной серьёзностью в голосе объяснял своему брату-близнецу то, что человек не обязан подстраиваться под своего любовника, чтобы в итоге получить крыше сносный секс и неподдельное дрожание коленок, - это любовник обязан всегда подстраиваться, чтобы получить свой лучший в жизни оргазм именно лёжа рядом с тобой. Конечно, откуда такие великие мысли появились у ребёнка Джерома, - Джереми никак знать не мог, хотя, и предполагал, что его брат мог подслушать нечто подобное, лишь где-то в цирке, или у их собственной матери, в очередной вечер её грязных и пьяных откровений.       - Секс - это самая обычная нужда человека, но вы ещё слишком малы, чтобы осознать и принять её, но когда нужный возраст настанет... - Лайла вздыхает и её брови поднимаются вверх. - тогда можете стать счастливыми и полностью удовлетворёнными.       Джером склоняет голову набок, пока Майя с отвращением морщиться и сжимает своё колено.       - Я не понял. - говорит он. - Секс - это как резкое желание захотеть отлить на уроке? - пожимает плечами Джером и ярко улыбается, глядя на брата рядом, что явно говорит о том, что мальчик все чудесно знал и осознавал, но просто играл на семейную публику.       Инженер неосознанно запомнил "совет" брата, и сейчас, когда Брюс почти что задыхался, в то время, как Джеремайя умело проскальзывал пальцами внутрь чужих штанов и начинал медленно водить ими по ткани узкого нижнего белья, в надежде заставить Брюса кончить без собственных прикосновений к члену, а только лишь из-за трения, - суждение Джерома казалось даже логичным.       Джеремайя хочет, чтобы Брюс знал, как тот к нему относится. Хочет, чтобы парень в полной мере осознавал, что, и как, его руки могут делать, когда касаются гладкой кожи миллиардера. Удавалось провернуть нечто подобное, похожее на попытку кончить без рук, не слишком часто, ведь Брюс всегда сдавался раньше времени, и со стоном блаженства, поспешно опускал руку на свой напряжённый член, всего несколькими движениями позже доводя себя до долгожданной разрядки. Но Джеремайя продолжает мечтать подарить Брюсу оргазм, который сопровождал бы младшего парня сжиманием простыни между своих аккуратных пальцев, и напрочь расфокусированным взглядом, который будет направлен лишь только на Джереми. Брюс издавал по истине прекрасные звуки, когда получал то, чего в действительности желал так мучительно долго.       Всего несколько раз за их множественные оргазмы, Джеремайя смог достичь сухого оргазма, и это - было великолепно. Брюс - великолепен. Это он влиял на Джереми подобным образом, что тот мог лишь от одного определенного взгляда карих глаз захотеть наброситься на парня стоящего спереди него. Захотеть сделать так, чтобы миллиардер не нуждался больше ни в ком, кроме, как в единственном рыжем мужчине рядом с собой.       Когда Брюс приходил к старшему на несколько лет парню, все о чем они могли думать в ту же секунду - прикосновения. Именно поэтому, времени на снять глупые штаны совершенно всегда не хватало. Джеремайя старался с особой интенсивностью съесть губы Брюса, пока сам миллиардер изо всех сил пытался держаться на ногах вертикально, не врезаясь о различные острые углы тумбочек и столов, которые, казалось, были повсюду. Брюс позволяет чужому языку вторгнуться в его рот прямо тогда, когда Джереми легко толкает его в грудь, и парень падает на кровать позади себя, усмехаясь слегка влажным губам напротив.       И как Джереми и предполагал раннее, дрочить Брюсу - это его самое любимое занятие в очередной вечер ленивой пятницы.       Не сказать, что Джереми никогда не думал о настоящем сексе, как, о чем-то, что может быть действительно приятным и интригующим, скорее, он просто боялся его. С самого детства Джеремайя видел ужасно отвратительные примеры близости: Лайла. Его мать постоянно спала с кем-то незнакомым за деньги, буквально в соседней комнате от двух одинаковых кроватей близнецов, которые морщились от похотливых звуков за стеной и старались как можно быстрее уснуть, в попытке избавить себя и свои уши от отвращения и сильного дискомфорта. Иногда Джереми даже мог забраться в кровать старшего брата, лишь для того, чтобы слегка его обнять и почувствовать, что кто-то близкий рядом. Мать никогда их не обнимала, поэтому оба мальчика и понятия не имели о близости, и силе таких простых объятий.       - Джереми? - Джером сонно поворачивает голову, но замечает только тихое и равномерное дыхание позади себя, прежде чем лениво отвернуться обратно и закрыть глаза вновь.       Секс - Джереми действительно пугал, но близость в виде трения голой кожи, или, взаимной мастурбации с поцелуями - нет. Брюс ничего не говорил ему по этому поводу, когда дело касалось постели и их взаимных исследований тел, а поэтому, Майе казалось, что тот тоже не хотел спешить с их медленными, но стремительными шагами, к поистине здоровым отношениям.       Они обязательно доберутся до первого - самого важного пункта близости между людьми, но сделают это неторопливо, без глупой спешки, подготовленными и счастливыми.       За частую, Джеремайя любит бережно покрывать поцелуями чужую красивую грудь вместе с животом, в попытке выучить все желанное тело, и возможные дополнительные эрогенные зоны Брюса, о которых мужчина может наверняка не знать. Джереми влюблён в Брюса, и точно уверен, что может часами целовать его бледную кожу, наблюдая за тем, как Брюс расслабленно лежит на кровати, почти что засыпая под чужими тёплыми прикосновениями губ. Джеремайя хочет, чтобы их близость была чем-то особенным, чем-то, что приносит лишь удовольствие, без боли, гнева и слёз.       Он не хочет быть своей матерью, а именно поэтому и не желает и спешить.       Но все чаще Майя ловил себя на навязчивой идее попробовать Брюса на вкус, в частности, его лишённый лишней ткани член, как постоянно это было раньше. Мужчина хотел бы устранить собственное коварное любопытство, и знать только лишь самому, какого это - отсасывать известному миллиардеру Готэм-сити, который закатывал глаза и старался быть тихим, моля о скорой разрядке прямо сейчас.       - Джеремайя, поцелуй меня. - лепетал он. - Мне это нужно.       - Все что угодно, Брюс. - тихо приговаривал мужчина себе под нос, когда его губы нежно, почти что невесомо касались чужих, но таких же алых губ. - Я сделаю для тебя все.       - Боже. - Брюс закрыл глаза и его голова оказалась откинутой назад на мягкую подушку, прежде чем тихий стон сумел оказаться возле ушей Джереми. - Джеремайя, твои руки так приятно чувствуются.       Инженер навис над Брюсом сверху, ранее раздвинув его колени по сторонам, и сумел присесть между чужих стройных ног, стягивая с них глупую ткань чёрных штанов, которая лишь мешала желанным прикосновениям. Миллиардер в свою очередь, зацепился пальцами одной руки за бедра Джеремайи, сжимая их так сильно, что мысль о скорых синяках казалась старшему неизбежной. Джереми двигал своей влажной, от чужого предэякулята рукой, по головке члена Брюса, стараясь надавливать на щель большим пальцем не слишком сильно, чтобы почувствовать то, как Брюс захочет ещё, ёрзая бедрами по постели и часто моргая. Почему-то, его реакция всегда заставляла Джеремайю дразнить дольше и чаще, хоть, сам он и не любил подобные вещи в моменты своего собственного оргазма.       Всего днём ранее, Брюс заглянул к инженеру утром, прямо перед тем, как направиться в полицейский участок к Джеймсу Гордону, по своим личным делам, о которых миллиардер честно пообещал рассказать Джереми уже этим вечером, хоть и не совсем любил говорить о чем-то незначительном. Тогда Брюс застал Джеремайю в одних домашних штанах, которые неряшливо спадали с него, и казалось, что мужчина только проснулся: его рыжие волосы были взъерошены, он встал вновь совершенно позабыв умыться и натянуть на своё тело футболку.       Брюсу не часто удавалось увидеть Майю... Настолько домашним.       Миллиардер перевёл свой заинтересованный взгляд на грудь старшего парня, заметив, что веснушчатые пятнышки были разбросаны даже по его животу, и поинтересовался:       - Джеремайя, ты только проснулся?       Джереми лениво улыбнулся, прежде чем попытаться завести за ухо прядь ярких волос. Он выглядел весьма смущённым, и Брюс не понимал почему, пока не опустил глаза ниже, замечая очевидную утреннюю выпуклость посреди его штанов.       - Собирался изначально зайти в душ, и уже после сделать что-нибудь на завтрак. - объяснил мужчина и быстро кивнул в сторону холодильника, игнорируя чужой пристальный взгляд. - Ты что-нибудь хочешь? Возможно, тот самый черный чай?       Брюс отрицательно кивнул и поспешил приблизиться к Джереми вплотную, целуя его губы слишком желанно, слишком по-собственнически, с характерным поцелую влажным звуком, когда его язык осторожно соприкоснулся с чужим. Миллиардер невольно заметил то, что дыхание у Джеремайи было свежее, а значит, логично было предположить, что мужчина уже бывал в ванне ранее, но вновь, по каким-то непонятным причинам не умылся.       Брюс усмехнулся сквозь поцелуй, подумав, что это даже мило, и его рука легко легла на бедро Джереми, сильнее двигая того на себя.       - Нуждался в этом. - тихо признался Джеремайя, когда их рты нехотя отодвинулись друг от друга, а дыхание несколько сбилось.       Брюс соглашается кивая головой, и всего минуту свободного времени тратит на то, чтобы внимательно изучить лицо Джереми прямо перед собой, наверняка о чем-то размышляя, принимая правильное для себя решение, прежде чем руки миллиардера поспешно находят чужую резинку штанов. Джеремайя успевает лишь громко сглотнуть и положить свою руку поверх волос Брюса, сжимая черные локоны пальцами, все ещё не зная как реагировать.       - Собираюсь отсосать тебе. - произносит Брюс на одном дыхании, от чего Майя прикусывает внутреннюю сторону щеки и незаметно кивает. - Ты не против, Джереми?       Глупый. Глупый вопрос Брюс.       - Отсоси мне. - легко соглашается Джеремайя и спешит облокотиться спиной о столешницу позади себя.       Именно тогда и произошёл его первый в жизни минет.       За долгие тяжёлые годы побега от своей прошлой жизни, Джеремайя не мог быть увлечён чем-то, или кем-то, кроме желания выжить, не встретив на улицах собственного брата, который был серьезно намерен убить близнеца. Он никого не целовал по собственному желанию, и никто никогда не целовал его, хотя, помнится одна единственная девушка из его группы, хотела сделать это, когда Джереми, не задумываясь о собственном заинтересованном виде лица, изучал её глаза и по-детски забавную улыбку, считая девушку достаточно привлекательной для первой симпатии. Её щечки были слегка пухлыми, что выглядело мило и заставляло парня хотеть их потрогать, но без любых намёков на настоящую любовь. Все это - единственный случай чего-то романтичного в его жизни. Стыдно было признать, что Джереми является девственным парнем в свои года, он уверен, что знать про это Брюсу совсем не обязательно.       Был ли Брюс девственником тоже?       Рот Брюса: горячий, влажный, потрясающий, в то время, как его язык - лучше в десятки тысяч раз. Он двигается медленно, мокро, и невероятно красиво со стороны, именно так, как Джереми это нравится. Джеремайя предупреждал Брюса, что находится на краю своего оргазма для того, чтобы парень успел вовремя отвернуться, но тот лишь нагло прекратил приятные движения своего мокрого языка, беспощадно издеваясь.       - Ты спешил в участок. - напоминает Джереми с малой улыбкой на губах миллиардеру, пока его пальцы перемещаются с волос Брюса на столешницу позади себя, и с силой в неё вжимаются. - Я так близко, Брюс, пожалуйста.       Парень только поглаживает ствол кончиками своих пальцев.       - Я сказал, что возможно, совсем немного опоздаю. - слова слетают с его уст так же быстро, как Брюс успевает наклониться и вновь взять член Джеремайи в свой рот, без капли стыда ускоряя собственные движения.       - Боже, Брюс... - Джереми закрывает глаза и откидывает голову назад, не заботясь о том, что она несильно ударяется о верхнюю полку, которая предназначена для хранения в ней различных сортов круп. - Ты чувствуешься так хорошо, знаешь это?       Брюс незаметно улыбается и делает ещё несколько быстрых толчков, когда малая паутинка слюны тянется прямиком из уголка его рта, и капает на рукав, такой полюбившейся Джереми черной водолазки. Джеремайя вновь предупреждает Брюса о своём очень скором оргазме, и уже на этот раз, тот легко отстраняется от чужого члена, не забывая в последний раз лизнуть головку кончиком тёплого языка, прежде чем Джереми касается своего члена несколькими быстрыми движениями и в тот же час издаёт сдавленный стон наслаждения. Он спешит излиться в свой кулак.       Брюс только улыбается, наблюдая как тяжело Майя отходит от утреннего неожиданного минета, и спешит поцеловать Джереми в уголок рта, повседневно напоминая о том, что придёт на сегодняшний ужин.       Джеремайя лениво натягивает на бёдра свои достаточно просторные штаны, и, все еще с достаточно сонной для такого бодрого утра улыбкой думает, что влюблён.       Он влюблён в серый, преступный Готэм, он влюблён в свою кропотливую, требующую концентрации работу, но ещё сильнее он влюблён в Брюса.       Брюса, который делал его счастливым, Брюса, который находил в простых вещах что-то особенное и красивое, Брюса, который не заставлял Джереми меняться и становиться другим человеком ради того, чтобы его тоже можно было любить.       Джеремайя благодарен ему за это, и был несомненно уверен в том, что они с Брюсом обязательно доберутся до первого, самого важного пункта близости между людьми, но сделают это медленно.       Сделают с любовью к друг другу.