Вещи, которые мы обязаны попробовать вместе

      Джереми был взволнован, когда несколькими минутами ранее миллиардер позвонил ему и сообщил о своей обратной дороге из полицейского участка, заранее оповестив мужчину о том, что находится он всего в двадцати минутах от бункера-лабиринта. Валеска младший лишь кивнул себе под нос и поправил спадающие с переносицы очки, мягко улыбаясь. Голос Брюса на том конце телефона сейчас казался ему достаточно довольным и Джереми предположил, что работа в участке прошла относительно хорошо.       - Я действительно уже очень проголодался, Джеремайя. – говорит парень чей голос слегка приглушают уличные проезжие машины. – Возможно, что мне стоит заглянуть в магазин за чем-то сладким?       «Ты и есть – главная сладость, Брюс. Я бы хотел попробовать твои губы, после того, как ты съешь свою любимую конфету. – хочет ответить ему Джереми»       Но вместо этого сильнее прижимает свой мобильный телефон к уху, чтобы иметь возможность более чётко слышать миллиардера.       - Не нужно, Брюс. – мягко отвечает ему Джереми, прежде чем извлечь из тумбы две вилки, раскладывая их напротив друг друга за маленьким, но весьма вместительным столом. – Мы сможем открыть некоторые упаковки с печеньем, которые когда-то Экко купила для меня. Они все ещё хранятся в холодильнике и я их ни разу не трогал.       Краткий, но достаточно неприятный для мгновенного отвращения звук мотоцикла, раздаётся на том конце провода, заставляя Джереми слегка нахмурить брови и в недовольстве сморщить нос, прежде чем Брюс скажет:       - Тогда, я скоро буду, Майя. – Джереми не может сейчас видеть Брюса, но он был уверен, что парень улыбается. Ему всегда нравилось произносить это мягкое, по-своему домашнее сокращение имени инженера в их приватных беседах. Точно зная, что вызывает у Джереми лёгкие мурашки по животу и малый румянец на веснушчатых щеках.       - Я буду ждать, Брюс.       Сегодня у них с Брюсом должно состояться настоящее свидание. Не то, чтобы когда-то в жизни Джереми уже доводилось бывать на свиданиях и блистать своим опытом в такого рода вещах, - нет. Просто, мужчина был почему-то совершенно точно уверен в том, что для него этот ужин означает что-то по-настоящему особенное. Что-то, что заставляет двух людей узнавать друг друга лучше. Что-то, что заставляет искрение улыбки на лицах расцвести, а неподдельный и громкий смех вырываться из груди. Это было чем-то таким, что дарило приятные до дрожи в ногах мурашки по телу и разливало нечто горячее внизу живота, давая возможность изучать чужое тело и его красоту.         Джеремайя хочет взять Брюса за руку потому, что просто не может держать свои собственные эмоции под контролем, когда миллиардер находится рядом с ним и так красиво улыбается. Он хочет крепко поцеловать Брюса и сказать, что влюблён в него, что впервые и по-настоящему испытывает тёплые чувства к человеку, которого хочет делать неподдельно счастливым в ответ.         Когда эта мысль впервые появилась в голове Джеремайи, инженер сразу же осознал, что с его стороны будет слишком эгоистично мыслить подобным образом, но он впервые без свойственного щекам алого румянца знал точно - он подходит Брюсу сильнее, чем все остальные люди.         Джереми упирается бедрами о столешницу и даёт себе несколько минут для того, чтобы просто почувствовать это. Почувствовать эти слова, которые мгновенно вызывают в его животе странное, но слишком приятное волнение, чтобы хотеть отвлечься от него организацией позднего ужина.         «Подхожу сильнее, чем все остальные люди»         «Подхожу сильнее»         «Подхожу Брюсу»         Что означает быть для кого-то по-настоящему значимым? По-настоящему подходящим. Быть кем-то, у кого хотят вызвать улыбку на губах даже в самый серый день, каким и являлся почти каждый второй в Готэм-сити из-за вечных дождей и тёмных неприятных грозовых туч над городом. Тем, кого хотят целовать даже если утром забыл почистить зубы, и тем, кого не хочется выпускать из объятий в очередной ленивый воскресный день, когда такой действительно выдавался и можно было позволить лежать себе на кровати до позднего обеда.         Джереми в малом замешательстве прикрывает глаза, совершенно не зная, стоит ли ему развивать эту мысль в своей голове и дальше, ведь воспоминания – болят. Он может чувствовать эту невесомую, но тупую боль под своей кожей, где-то глубоко в груди.         «Я люблю тебя, Джереми! Но мой братец, кажись, родился слишком умным для такой грязной работы в цирке, правда? Кому вообще нравится убирать дерьмо за слонами?»         Джеремайя являлся важным человеком лишь в жизни своего старшего брата-близнеца в детстве. Он помнит, как горели глаза Джерома в нередкие моменты, когда братьям все таки удавалось заняться каким-то делом вместе: поиграть во дворе с несколькими глупыми ребятами со школы, помочь дяде Заку с уборкой в его отвратительной закусочной, или постараться уложить буйную, но пьяную Лайлу на грязный от различных телесных жидкостей диван. Только сейчас, возвращаясь назад к трудному прошлому Джеремайя осознаёт, что Джером действительно любил его. Он делал это по-особенному, выражал свою любовь по-своему, с характерной парню жестокостью. Но он делал это. В последствии, что и заставило Джеремайю бесстыдно предать родного брата, впервые пойти против собственных принципов и соврать родному человеку ради личной эгоистичной выгоды.         С годами Джереми становилось все сложнее относиться к самому себе с должным уважением и заботой. Парень боялся своего разума, действий и преследующих его навязчивых мыслей, но больше всего его волновало и настораживало то, что он смог предать однажды, ведь это означало, что сможет и вновь.         Он не хочет однажды причинить Брюсу боль.         Мужчина глубоко дышит. Его руки с особой осторожностью цепляют любимые круглые очки, прежде чем одним движением он оставляет их лежать на столешнице позади себя. Джереми старается собраться с мыслями перед встречей с Брюсом. Инженер отчаянно не хочет, чтобы из-за его собственного лабиринта мыслей все прошло неважно и оба парня чувствовали себя неудобно перед друг другом, что случалось между ними крайне редко, но было не исключением.         Через некоторое время, когда главные двери с характерным им долгим шумом открываются, - Джеремайя успевает только резко схватить свои очки, прежде чем заметить быстрый, но размытый силуэт девушки неподалёку. Она, казалось, выглядела счастливее обычного и почему-то мужчина сделал без причинное предположение о том, что Экко знает о их с Брюсом планах на этот вечер. Хотя, любом случае это не то, о чем сейчас стоило беспокоиться.         «Подхожу сильнее всех остальных»         Джеремайя моргает несколько раз, чтобы зрение стало более четким, прежде чем незамедлительно переводит свой взгляд на Брюса, чья лёгкая улыбка в тот же час заставляет ритм его сердца ускориться.   - Спасибо, Экко. – кивает девушке миллиардер и двери за ним закрываются, словно он никуда сегодня и не уходил вовсе.         Глаза Джереми встречаются с такими же красивыми напротив себя, но лишь без старых и круглых очков на переносице. Брюс вскидывает брови и спешит вытянуть свои руки из карманов пальто, когда Джеремайе кажется, что сегодня он выглядит по-особенному привлекательно. Тёмные волосы миллиардера несильно спутались между собой из-за, кажется, что плохой и дождливой погоды за стенами бункера, о чем говорил десяток влажных капель на его пальто и лаковых ботинках. Брюс выглядит немного устало, но все ещё именно так, что Джереми задаётся вопросом, не хочет ли тот принять ванну, или простой вечерний душ перед их ужином?       На самом деле, ему не стоит так сильно переживать из-за таких простых вещей, ведь Брюс – взрослый самостоятельный человек, которому предстояло стать таковым слишком рано. Но почему-то Джеремайя все ещё заботиться о нем и ему это нравится. Нравится переживать за кого-то именно в таком ключе. Романтическом.       Вместо простого и обыденного приветствия Джереми делает несколько быстрых шагов вперёд и цепляет пальцами чужой тёмный воротник, прежде чем Брюс может уместить свои прохладные руки поверх домашней футболки на талии Джереми и с усмешкой произнести тому прямо в горячие губы:       - Кажется, что я успел до того, как гроза застала бы меня врасплох.       - Ты все ещё мокрый, Брюс.       - Знаю.       Парень лишь кивает себе под нос, после чего и вовсе забывает снять с себя пальто, когда Джереми с лёгкой улыбкой наклоняется вперёд и целует Брюса в его аккуратные губы, пробегая кончиками пальцев по мягкой шее, утягивая того за собой в сторону душевой комнаты.       - Как все прошло? – интересуется Джеремайя, когда помогает Брюсу снять с себя черную водолазку, сразу же отправляя её в корзину для грязного белья позади стиральной машины.       Майя с нескрываемой нежностью наблюдает за тем, как миллиардер поворачивается к нему спиной и лениво пожимает плечами, словно он и сам не помнил, что происходило этим днём. Джереми не может не удержаться от того, чтобы поцеловать младшего парня в плечо, рядом с идеальной родинкой, безмолвно радуясь тому, что может делать это без особых на то причин. Просто потому, что ему разрешают и он этого правда хочет.       - Гордон не хотел, чтобы я помогал им в новом деле молодого парня. – начинает Брюс. - Он убил своих родителей из-за того, что считал тех заражёнными каким-то особым вирусом, или же он действительно следовал своим собственным безумным навязчивым мыслям. Я правда не понял, но все же думал, что смогу чем-то помочь, но парень был... – Брюс оборачивается лицом к Джеремайе и нервно вздыхает, прежде чем замечает мужчину неловко сидящего на стиральной машине сверху, когда его рука обыденно ложиться на бедро миллиардера. – Он безумен и я думаю, что Аркхэм станет для него лучшим вариантом из всех возможных. В любом случае, Гордон волновался за меня и велел направляться домой, отдыхать. – он смотрит на Джереми и старается вспомнить, видел ли он вчера несколько новых веснушек над его бровью? - Он считает, что я мало сплю.       - А ты мало спишь? – Джеремайя замечает, как Брюс легко пожимает плечами и спешит отстраниться от чужой тёплой руки, которая согревала его бедро минутой ранее, следом лениво стягивая с себя джинсы.       - Не знаю. – отвечает он, но спешит добавить. – Но думаю, что рядом с тобой, Майя, я действительно отдыхаю.       Джеремайя не сводит пристального взгляда с глаз Брюса даже тогда, когда тот лишь в одном нижнем белье устраивается между его ног и просто глубоко дышит. Наблюдает, пока его грудь равномерно вздымается и опускается, словно тот старался разгадывать сложную, но совершенно безмолвную загадку в чужих ярких глазах.       «Я тебя люблю»       Брюс думает, что это достаточно глупо – задавать себе такие вопросы в момент предстоящего поцелуя, ответы на которые он заранее знает, но просто не может не думать о них прямо сейчас.       Они с Джереми встречаются? Можно ли назвать их настоящей парой? Что значит быть «настоящей парой»? Возможно, что все это слишком официально для обоих сторон и им стоит любить друг друга без лишних слов и усложненных формулировок? Но Брюсу очень нравится Джеремайя и он хочет, чтобы тот всегда знал о его искренних и взаимных чувствах. Они часто целуются, проявляют заботу по отношению к друг другу, любят взаимные прикосновения и стараются больше времени проводить вместе. Разве это не является – состоять с кем-то в отношениях?       Брюс хочет сказать Джереми простое: «Ты очень красивый, Майя», но не успевает вымолвить и слова, когда его губы в тот же час накрывают чужие, вовлекая в требовательный и горячий поцелуй. И верно, пожалуй, что Брюс вновь задумается о своих вопросах, но уже немного позже. Немного потом, когда его руки, мысли и влажные от чужих таких же губы не будут увлечены Джереми, который сейчас с особым интересом целовал миллиардера, разрешая тому устроиться между своих ног. Брюс уверен, что с помощью поцелуя Джеремайя старается ему о чем-то сказать. Его мягкие губы движутся медленно, словно хотят разбудить что-то горячее и желанное внутри парня, напоминая о том, что их вечер лишь только начался.       Но сперва, стоит принять душ.

***

      Когда Джеремайя выглядит слегка взволнованным и возбуждённым от совсем недавнего прохладного совместного душа, но все ещё слишком голодным, чтобы подарить Брюсу приятный и длительный оргазм, - они сидят за столом и старший парень с интересом слушает миллиардера. Кажется, что душ помог Брюсу привести мысли в порядок и сейчас парень выглядел весьма расслаблено, рассказывая инженеру о некоторых смешных и неловких ситуациях, произошедших с ним в участке за последнюю неделю помощи Гордону. Брюс не часто вел себя вот так: спокойно рассуждал о интересных ему вещах и широко улыбался, когда замечал малую взаимную ухмылку на губах Джереми, прежде чем тот начинал тихо смеяться из-за действительно смешной шутки парня. Старший мужчина накалывал запечённое им ранее мясо в духовке на острую вилку, заглядывая в темные глаза напротив своих и наслаждался тем, что может разделить нечто личное с другим человеком. Разделить свой ужин, юмор, эмоции и личную одежду в которую сейчас был одет Брюс после душа.         - Это очень вкусное мясо, Майя. – говорит  Брюс, когда накалывает ещё один горячий кусочек на вилку и отправляет его в рот, прежде чем неспеша прожевать и вскинуть тёмные брови вверх. – Ты правда любишь готовить?         Джеремайя доедает последнюю ложку салата, прежде чем отставляет свою опустошённую тарелку немного в бок края стола, неловко пожимает плечами.         - Иногда мне приходилось просить Экко, чтобы она объяснила мне главные правила кухни, но со временем я заставил себя выучить некоторые простые, но вкусные рецепты. – он чешет свой рыжий затылок и наблюдает за тем, как парень напротив него быстро кивает, доедая остатки длинных спагетти. – Не думаю, что я умею готовить на самом деле. Доставка еды всегда казалась мне разумной идеей.         - Я тоже не умею. – признаётся миллиардер, но из-за некоторых собственных догадок Джереми не удивляется его словам, только лишь незаметно улыбается краешком губ. – Альфред заменил мне семью, но я никогда не участвовал за его процессом приготовления еды. Обычно, я был занят в кабинете своего отца, поэтому... – он пожимает плечами и так же отставляет свою опустошённую ранее им тарелку на край стола. – Я тоже не умею готовить.         - Я догадывался. – Майя сцепляет свои руки между собой и усмехается, прежде чем пытается заставить себя собраться с мыслями и задать интересующий его уже не первую неделю вопрос Брюсу.                Обычно это было тем, о чем он размышляет по вечерам, когда по долгу не может уснуть, кутаясь в прохладных простынях, и то, о чем он волнуется, когда прикасается к миллиардеру.         Джереми не успевает задать вопрос, когда уже минутой позже Брюс неловко, но все ещё слишком выжидающе смотрит на Джеремайю, вызывая у того алый румянец на веснушчатых мягких щеках, словно знает о чем он думает прямо сейчас. Джереми не знает, хочет ли услышать от Брюса то, о чем размышлял уже не первую ночь сменяющихся друг за другом недель. Но миллиардер не даёт ему опомниться и ухватиться за любой шанс смены темы, прежде чем вопрос внезапно слетает с его алых губ:         - Ты когда-нибудь занимался сексом?       Господи, Брюс.       Он не хочет отвечать на этот вопрос.       Вместо ожидаемого Брюсом ответа - его уши стремительно краснеют, а взгляд с глаз черноволосого парня перемещается на собственные сплетённые между собой руки, чтобы стараться не думать о том, насколько же неловкой стала беседа всего лишь проистечении нескольких секунд.       «Брюс, пожалуйста, не смотри на меня так пристально. Это заставляет меня чувствовать себя... Странно»       - Прости, если это было слишком внезапно - быстро говорит он. – просто, иногда я думаю насчёт этого и мне...       Джереми не слушает. Он прикрывает глаза, пока его сердце начинает биться в несколько раз чаще обычного, а неприятное волнение внизу живота нарастает все сильнее с каждой минутой. Брюс действительно думает о их с Джереми сексе? Каким он себе его представляет? Он когда-нибудь трогал себя с мыслями о...       Боже, Брюс.       Он отрицательно кивает.       - Нет. – Джеремайя выглядит так, словно только что миллиардер впервые до него дотронулся. – Я никогда не занимался сексом, - он глубоко вдыхает и заставляет себя дышать ровно. - только, ну, всякие вещи, но без проникновения.       Это звучит слишком глупо.       Всякие вещи, но без проникновения?       Джереми, ты не умеешь разговаривать на серьезные темы. Тебе стоит собраться с мыслями и стать уверенным. Обсуждения о наличии сексуального опыта между двумя влюбленными людьми – это нормально.         - Понял. – тут же отвечает ему Брюс и его щеки несколько очевидно розовеют. Он не знает, что нужно говорить дальше.       - А ты? – Джереми выглядит по-детски наивным рыжим парнем, но ничего не может с собой поделать. На самом деле он боится такой близости. Боится, что продержится лишь стыдливые несколько минут, или причинит Брюсу боль.       - Только с девушками. – Брюс  опускает взгляд на пустую тарелку и в тот же час накрывает руками глаза. – Этот вопрос был совершенно не в тему. Я правда не хотел заставлять тебя чувствовать себя неловко, Джереми.       - Все в порядке, Брюс. Я сам хотел задать тебе этот вопрос ещё несколько недель назад. – Джеремайя старается успокоить себя тем, что действительно не считает это чем-то постыдным. Вопросы о чужой интимной жизни – это нормально. Это то, о чем стоит говорить с человеком, который тебе по-настоящему нравится. С которым ты планируешь заняться сексом в ближайшее время. – У меня достаточно неприятный опыт того, как в моём детстве Лайла занималась сексом с прохожими мужчинами, которые в последствии платили ей за это. Мы с Джеромом спали в соседней комнате, но стены были очень тонкими и мы слышали каждый их стон и скрип старого дивана.  – Джереми глубоко дышит. - Думаю, что я боюсь этого.       Я боюсь быть своей жестокой матерью, Брюс.       - Ты боишься причинить физическую боль, или... – Брюс  заводит руку за спинку стула и нервно проводит пальцами по своей шее, словно боится сказать что-то, что может нарушить доверие Майи к его словам. – боишься неизвестности в новых сексуальных вещах?       Джеремайя хочет, чтобы Брюс не волновался из-за его глупых страхов и плохих примеров, берущих начало еще из его неблагополучного детства. Рука осторожно скользит по поверхности стола и останавливаться открытой вверх ладонью ровно там, где рядом свободная рука Брюса нервно постукивает по пустой тарелке. Парень без сомнений спешит накрыть чужую ладонь своей, сплетая их пальцы между собой.       Он выглядит относительно спокойно.       - Боюсь, что сделаю что-то не то, или заставлю тебя чувствовать себя глупо рядом со мной. – он сжимает их сплетённые между собой руки чуть сильнее. – Прежде, я ещё не был так влюблён.                Брюс только кивает и долго о чем-то размышляет, словно старается правильно сформулировать предложение, чтобы о чем-то ему сказать. Его брови немного хмурятся, взгляд становиться более расслабленным, а костяшки  пальцев в теплой руке Джеремайи прекращают неприятно стукать о поверхность стола. Парень мягко улыбается краешком губ, прежде чем его вопрос может заставить инженера затаить дыхание.       - Ты бы стал волноваться меньше, если ли бы я попробовал делать с тобой такие вещи? – он медленно поглаживает большим пальцем чужую кожу.       - Да. - в тот же час выдает Майя.       Джереми глубоко дышит и смотрит на миллиардера перед собой. Лёгкий румянец на щеках говорил Брюсу о том, что тот был возбужден достаточно сильно для того, чтобы вместе попробовать что-нибудь новое.         Джереми хочет, чтобы Брюс прикоснулся к нему, как можно скорее.

***

      Брюс прижимается лбом к носу Джеремайи – не так, чтобы это было больно, но достаточно, чтобы он смог неряшливо и слишком влажно поцеловать его под подбородком, находясь в слишком приподнятом настроении для лёгкого поддразнивая. Джереми под ним тихо смеётся и старается спихнуть миллиардера со своих бедер, но вместо безуспешных попыток решает просто скользнуть пальцами под подол футболки Брюса, проводя слегка прохладными ладонями по его мягкой груди и животу.         Брюс склоняет голову вниз – мягко потирается с Джеремайей носами, пока общее время начинает стремительно замедляться и старший мужчина убирает свои руки с груди миллиардера, проводя ими по позвоночнику, прежде чем голос Брюса не звучит слишком близко и горячо возле его уха:         - Мне хорошо с тобой. – бормочет он, прежде чем лениво провести губами по щеке Джеремайи. – Ты мне очень нравишься, Майя.                 Джереми лишь только кивает, его дыхание сбивается сильнее и он старается глубоко дышать, буквально задыхаясь у лица Брюса. Майя прикрывает глаза и скользит руками вниз по спине миллиардера, цепляя край нижнего белья и несильно сжимая его задницу, ища требовательные губы Брюса перед собой.         Их поцелуи сразу же переходят от более нежных и медленных - к более горячим и все более влажным, используя язык и долгожданное желание насытиться другу другом сполна, которое никто больше не в силах сдерживать.         Брюс сдвигается немного ниже, чтобы иметь возможность прикоснуться мягкими губами к шее Джеремайи. Поцеловать, почувствовать быструю пульсацию артерий, после чего сразу переместить руки на чужие бедра под ним, упираясь ладонями в аккуратные бедренные косточки Джереми.         Выпуклость посреди его шорт была заметна достаточно, чтобы Брюс мог побороть свою неловкость и в тот же час положить свою ладонь поверх, как он предполагал, головки члена Джереми, и с вопросом во взгляде поинтересоваться:         - Ты не будешь против, если я сниму их с тебя?         «Прекрати. – Хочет сказать ему Джереми. – Прекрати спрашивать такие вещи каждый раз, когда мы оба сильно возбуждены, Брюс.»       Но вместо этого выдает тихое:       - Нет, нет. – он чувствует как рука Брюса в тот же час цепляет край домашних штанов, а его бедра ерзают вниз для большего удобства, чтобы снять не нужную сейчас ткань. – Прикоснись ко мне, Брюс. Ты можешь просто...       Он не успевает договорить – слегка распухшие губы Брюса с прежней интенсивностью встречают такие же его, когда, как уже через несколько секунд миллиардер не спешит отстраниться от чужого лица слишком быстро. Брюс с малым румянцем на щеках смотрит в затуманенные глаза Джереми, размышляя о том, как сильно он сейчас хочет услышать его короткие и тихие вздохи.       - Собираюсь отсосать тебе.       Джеремайе кажется, что он совершенно не умеет дышать.