Auburn Wings and Golden Dreams

— Что такое любовь для тебя? —Нил спрашивает Эндрю. С тех пор как Эндрю начал курить, он впервые давится дымом. Нил протягивает руку, чтобы похлопать его по спине, но Эндрю отмахивается от его руки. — Тренировки делают тебя бредовым. Было бы легко пропустить это мимо ушей. Притворись, что Нил верит в слова Эндрю. Однако, Нил не может этого сделать. Он хочет знать, что то, что ему рассказал Жан, и то, что он услышал от Ваймака, когда они получили Кевина — это правда. Как бы Нил ни пытался отогнать эту мысль, он хочет верить, что у него это может быть. Все это. — А что, если это не так? Эндрю позволяет пеплу упасть на землю. Заходящее солнце окрашивает его в оттенки золотого и черного, и Нила тянет к его свету, как мотылек к горящему огню. — Что же тогда для тебя любовь? Нил отступает на дюйм. Хороший вопрос. Ни он, ни Эндрю не видели большой любви в своей жизни, пока не нашли Аарона. И Ники. А теперь еще и Лисы. Большую часть времени это все еще каменистая дорога. Не естественно, не быстро и не бескомпромиссно, как между ним и Эндрю. С Эндрю всегда было легко. Всегда был ответом Нила. — Ты. Краска заливает щеки Эндрю при этом признании. — Не говори глупостей. Нил не отвечает. Они так близко, что Нил может видеть, как почти белые ресницы двигаются вверх и вниз синхронно с глазами Эндрю, переходя от глаз Нила к его губам. — Ты спросил, — говорит Нил, почти шепотом, который теряется в ветре. — Ты гребаная несбыточная мечта. — Но я не хочу. Нил больше не может сказать, слышит ли он, как Эндрю спрашивает «да или нет?». Прежде чем их губы соприкасаются, мир становится размытым. Взрыв чистейшего счастья заставляет Нила крепче прижаться ко рту Эндрю. Он хочет почувствовать его всего. Он должен знать все вкусы во рту после того, как исчезнут последние следы дыма. Он хочет чувствовать его сильные руки по всему своему телу. Ему нужно знать, как ощущается его голая грудь на фоне крыльев. Нил хочет, хочет и хочет, пока не упадет. Он падает так быстро, что чувствует, как ветер проносится мимо его ушей, треплет волосы, сильно ударяет крыльями по спине. — НИЛ. Нил открывает глаза, когда ветер становится слишком резким для его кожи. Эндрю хватается за шею, на его лице такой ужас, какого Нил никогда не видел. Окна проплывают перед глазами Нила. Он видит людей с направленными на него телефонами и чувствует, как ветер становится холоднее за его спиной. На окнах — отражение падающего ангела и мальчика, держащегося изо всех сил. Вот тогда-то и начинается паника. Нил падает вместе с Эндрю, и его крылья не слушаются. Он видит перед собой след из темно-рыжих перьев, идущий по их пути к асфальту. Нил все пытается и пытается взмахнуть крыльями, чтобы взлететь. Сделать что-нибудь, что угодно. Неудача за неудачей только приближает землю. Нил не хочет снова умирать, и он не может позволить Эндрю пострадать. У них ничего не получится, если Нил не начнет действовать. Эндрю не может больше страдать из-за него. Эндрю. Нил пытается еще раз. Его крылья шевелятся. И еще раз. Этого недостаточно, чтобы заставить его взлететь, но, по крайней мере, он может остановить падение. Когда до земли остается всего несколько футов, Нил обхватывает Эндрю крыльями и тяжело падает на спину. Мир на секунду превращается из размытого пятна в черный. Нил уверен, что с этим покончено. Все кончено из-за его собственного желания. Горе и боль вторгаются в него с такой силой, что он сначала не чувствует тепла на груди, на ногах. Сильные руки, сжимающие его шею, и тяжелое тело, дрожащее над ним. — Эндрю. — Я ненавижу тебя. — Я знаю. — Нет, ты не знаешь. — Эндрю поднимает голову, чтобы они могли смотреть друг на друга. Его лоб покрыт каплями пота, а глаза все еще широко раскрыты от страха, но в остальном он выглядит невредимым. — Да или нет? — Я… — Нил хочет извиниться, убедиться, что с Эндрю все в порядке, повернуть время вспять, прежде чем он подвергнет его опасности. — Да. Эндрю опирается всем весом на локти, осторожно, чтобы не раздавить то, что осталось от крыльев Нила, и наклоняется. На этот раз поцелуй злой, властный. Полный страха, желания и невысказанных слов, на которые Нил может ответить только жаром своего рта и ритмом своего языка, танцующего в идеальной синхронизации со сладостью Эндрю. Проходят часы, дни или столетия, пока они переплетаются друг с другом, пробуя все, что они не делали в первый раз. Нил наслаждается теплом, твердостью тела Эндрю, мягкостью его кожи, нежностью его прикосновений, контрастирующих с грубыми атаками его рта, пока Эндрю не приоткрывает рот, чтобы дышать. — Мы должны вернуться. — Мммм. Нил хочет продолжать целовать Эндрю до конца вечности. Даже если он находится посреди парковки, но постоянный вес больше не нависает над ним. Эндрю встал, отряхивая грязь с одежды. Он протягивает руку, чтобы помочь Нилу подняться. — Ты выглядишь как наполовину общипанный цыпленок. — По крайней мере, ты не закончил как человеческий блин. — Нил хочет, чтобы это звучало беззаботно, но в конце концов его голос срывается. — Ты бы никогда не позволил мне умереть. Мы уже обсуждали это. Давай. Нил следует за Эндрю. Он всегда будет следовать за ним. Но когда их шаги приводят их внутрь Башни Лисов, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду, Нил задается вопросом, означает ли эта неудача что-то хорошее, или, возможно, это начало конца.

***

Следующие дни были странными. Нил и Эндрю больше не ходят на крышу, что означает меньше времени наедине. Они посмотрели видео, снятое во время падения. Просто вспышка каштанового цвета, которая мерцает на экране, прежде чем исчезнуть. Никаких следов Эндрю не было видно. Хотя Эндрю, похоже, не злится. Увы, большую часть времени он едва ли кажется счастливым. Нил вкладывает всего себя в тренировки. Он бегает в два раза быстрее всех и совершенствует свою меткость до тех пор, пока не сможет соперничать с Кевином. Он потеет, уворачивается и помогает, не задумываясь об этом дважды. Он безжалостно забивает гол Рене, пока не перестает дышать, и когда он один в душе, он надеется, что вода сможет смыть его желания и заставить его довольствоваться тем, что он всего лишь ангел. Нил вытирается запасным полотенцем и выходит, чтобы надеть одну из толстовок Эндрю. Теперь у него есть свои собственные, но он всегда чувствует себя более комфортно, окутанный запахом своего мальчика. — Какого хрена. — Нил подпрыгивает при звуке слов Дэн. Она так близко к нему. Вообще-то, смотрит на него. Нил оборачивается, чтобы посмотреть, разговаривает ли она с кем-нибудь из остальных, но они единственные в комнате. — Ты… Ты один из невидимых игроков? — Ты меня видишь? — вместо этого спрашивает Нил, не сумев скрыть надежду в своем голосе. Дэн поворачивается к одному из настенных зеркал в раздевалке. — О Боже мой. Когда Нил проследил за ее взглядом в зеркало, он не был готов увидеть крылатого мальчика, стоящего рядом с девушкой. Он отшатывается. — Дэн? Ты… Какого черта. Кто-то еще вошел в комнату. Нилу все равно. Он как загипнотизированный смотрит на отражение своего отца в зеркале, протягивает руку к стеклу, пораженный тем, что изображение повторяет движение. Взгляд Нила скользит снизу вверх. В последний раз, когда он видел себя, ему было десять лет, и он был жив. Его пальцы оставляют исчезающее пятно на щеке. Это странное ощущение — знать, что отражение принадлежит ему, даже если он не может его узнать. Тот, что был в бою с Сэмом. Такое чувство, что это было целую вечность назад. Он расправляет свои крылья. В конце концов, Эндрю был прав. Он действительно похож на наполовину общипанного цыпленка, в некоторых местах не хватает мягких каштановых перьев, к которым он уже так привык. — Эм, привет, приятель? Ты в порядке? — Черт. В глубине души Нил знает, что он не должен радоваться тому, что люди смотрят на него, но дело в том, что он не может этого сдержать. Он оборачивается, улыбаясь Эндрю. — Я в зеркале. — В этот самый момент входят Аарон и Ники. Миллион эмоций проносится по лицу Эндрю, слишком быстро, чтобы Нил мог прочесть, прежде чем он вернется к обычной пустоте. — Так это ты. — Аарон первым обрел дар речи. — Ты все еще здесь. — Как… Ты… — В тот день, когда я встретил тебя, — говорит Аарон, глядя на своего брата. — Это он ударил дядю Лютера, не так ли? Тот, кто помог тебе избавиться от Дрейка? Тот, кто спас тебя после аварии? Тот, кто забрал у тебя таблетки, когда ты поймал меня? Тот, кто помогает нам забивать? — Так это был не я? О, слава Богу, я не схожу с ума. — Ники плюхается на ближайшую скамейку со всем драматизмом, на который он способен. — Я всегда говорил Эрику, что с нами живет кто-то еще, а он говорил, что я слишком напряжен. — А кто ты такой? — спрашивает Дэн, подходя ближе на два шага и отступая на один, когда видит убийственный взгляд Эндрю. — Ангел. Ангел Эндрю. — Нил снова смотрит на свои слабые крылья. — Или я был таким раньше. Мне кажется, я умираю. При этих словах все замолкают. — Ты похож на ангела. Возможно, ты превращаешься в человека. — говорит Ваймак, заставляя всех подпрыгнуть. — Подождите, тренер, вы знали, что он здесь, и не сказали нам? — Конечно, я знал, умник. Как вы думаете, кто дал ему ракетку и разрешение тренироваться? А теперь убирайся из моей раздевалки. Разве вам не нужно быть где-то еще? — Вообще-то, да. Мы сегодня выходим в свет. — говорит Дэн. — Не хочешь пойти с нами? — Даже Кевин собирается, — добавляет Мэтт. Аарон и Ники ждут, что скажет Эндрю. Он смотрит только на Нила, и он, должно быть, видит иллюзию в Ниле, думая о том, чтобы выйти как человек, с другими людьми, быть узнанным и замеченным, потому что через некоторое время он кивает. — Потрясающе! Увидимся в восемь. Мы собираемся поужинать в центре города. — Тебе нужна одежда? — спрашивает Мэтт, заметив, что Нил одет в одежду Эндрю. — Нет, я в порядке. Все они выглядят неубежденными, но спешат выйти, когда Ваймак начинает им хлопать. В ту ночь Эндрю и Ники одалживают Нилу красивую одежду для выхода в свет, и впервые за одиннадцать лет он снова чувствует себя человеком.