Auburn Wings and Golden Dreams

После

Остальная часть недели кажется нерабочей. Рутина растягивается, как и паузы между близнецами. Нил втайне благодарен Аарону за то, что он взял на себя ответственность, когда Нил не смог, но теперь он не может сказать, что происходит в их головах. По крайней мере, для Аарона. Не то чтобы темное прошлое Эндрю было неожиданностью для Аарона. Эндрю показал ему свой шрам сразу по прибытии, хотя и не поделился никакими подробностями. Однако Эндрю был защитником Аарона с тех пор, как узнал о его существовании, и теперь, когда все карты были перевернуты после кошмара, Нил мог понять это чувство. Это было так трогательно, что он застыл, в то время как Эндрю нуждался в нем. Что, если это произойдет, когда никого больше не будет рядом? Или еще хуже, когда рядом был кто-то плохой? Нил даже не может осознать эту мысль. И все же это только половина истории. Ему нужно знать, что случилось с Аароном, и может ли Нил сделать что-нибудь, чтобы свести братьев вместе, какими они были до той ночи. Итак, в субботу, после того, как Эндрю начинает свою смену у Свити, Нил оставляет его, чтобы последовать за Аароном. Близнец опаздывает на тренировку Экси. Он снова хромает. Волна ненависти к Тильде захлестывает Нила. Она все еще находит моменты, чтобы ударить его, и это сходит ей с рук, каждый раз оставаясь дома когда Эндрю нет, чтобы защитить своего брата. Однако сейчас это не его миссия. Итак, Нил отбрасывает в сторону свои чувства к женщине и сосредотачивается на практике. Укол ревности сменяет ненависть, когда он видит, как команда выполняет упражнения перед короткой схваткой. Он задается вопросом, если бы он был жив, играл бы он все еще? Прежде чем он успевает подумать об этом получше, он оказывается в центре площадки, помогая половине команды Аарона забить на другой. К тому времени, как они принимают душ, Нил растягивается на корте, на его лице застыла улыбка, а все конечности болят в ожидании блаженного момента счастья, прежде чем он вспомнит, что он здесь делает. Нил ловит Аарона, выходящего из раздевалки, как раз вовремя, чтобы последовать за ним. Близнец почти ничего не говорит своим товарищам по команде и уходит один. Нил собирается уходить, думая, что вернется в дом, когда Аарон сворачивает в магазин. Когда Нил видит, что покупает Аарон, он возвращается к Эндрю. На этот раз ожидание, пока он обслуживает столы и убирает, не такое скучное, как всегда, с усталостью, проникающей в глубины его тела, и предвкушением крошечного сюрприза Аарона. Дома близнецы двигаются в молчаливой синхронности, чтобы разогреть ужин и поесть. Аарон ерзает. Эндрю ничего не говорит на внезапный тик. — Все в порядке. Если ему это не понравится, я могу помешать ему сделать какую-нибудь глупость. Слов не слышно, но ерзание прекращается. Аарон расправляет плечи так же, как это делает Эндрю, когда устает. — У меня для тебя кое-что есть. Эндрю отрывает взгляд от мира, в котором он дрейфовал, и возвращается к своему брату. — Я не просил тебя ничего мне приносить. — Я знаю, но… — Аарон не заканчивает фразу. Вместо этого он роется в карманах своих штанов и бросает что-то перед Эндрю. — Ты всегда их скрываешь. И я подумал, что помимо того, что мы выглядим более круто, люди смогут отличить нас друг от друга. Единственный признак того, что Эндрю человек, а не восковая статуя, — это его моргание. Близнецы застывают на несколько минут. Нил встает между ними на случай, если Эндрю набросится на брата. В конце концов, он берет плетеные кожаные браслеты и надевает их на запястья. Он немного двигает руками, проверяя посадку. — Спасибо. — Говорит он наконец. Наконец-то возвращается комфортная рутина.

До

Прошли годы между тщательным балансом стойких ночных нападений в обмен на хорошую жизнь. Руки и ноги Натаниэля превратились в зону боевых действий из сердитых линий разной глубины и длины, которые никогда не исчезали. Только тогда, после постоянных оскорблений Дрейка и болезненного механизма преодоления Эндрю, Натаниэль обнаружил, как именно работает защита, и это ничуть не облегчило ситуацию. Оба чувствовали боль, оба держались за раны. Оба истекали кровью. Только Натаниэль сохранил шрамы. Поскольку половину времени лицо Эндрю оставалось пустым, а вторую половину он казался отрешенным от мира, Натаниэль не мог перестать задаваться вопросом, действительно ли это лучшее, что они могли сделать. Эндрю скоро исполнится восемнадцать, и Натаниэль сможет найти способ выпустить их оттуда. Он никак не ожидал, что сюрприз, не имеющий никакого отношения к Дрейку, заставит Эндрю попрощаться с Кэсс. Это было в субботу днем. Натаниэль никогда этого не забудет. Когда зазвонил городской телефон, Эндрю лежал на кровати, смотрел в потолок, ничего не делал или, возможно, слишком много думал. Это было необычно. Интерес Эндрю проснулся, хотя и ненадолго. Натаниэль проигнорировал это. Поскольку Дрейка не было дома все выходные, он мог летать по дому без забот, и он слишком наслаждался ощущением холодного ветра на своем лице и перьях, чтобы беспокоиться. Оказалось, что рос не только Эндрю, но и Натаниэль, и его крыльям с каждым годом требовалось все больше свободы. Его единственной заботой в тот момент было узнать, было ли это как-то связано с маленьким ростом Эндрю, с тем фактом, что сам Нил был всего на несколько дюймов выше, или гены его матери повлияли на него, даже когда он был ангелом. Эта мысль была полностью отброшена, когда голос Касс прорвался сквозь хлопанье крыльев Натаниэля в воздухе. — А… Брат? Брат Эндрю? Тон дал Натаниэлю понять, что речь идет не о тупом ублюдке говнюке Дрейке. Он вернулся в комнату Эндрю как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот направляется туда, где говорила Кэсс. Натаниэль напряг слух, чтобы услышать обе стороны разговора. Это было все равно, что услышать Эндрю дважды. Натаниэль не мог поверить своим ушам. — Эн — Эндрю? Это ты? Я Аарон. Я — я твой брат. Твой близнец. Я — эм. Я только несколько дней назад узнал о тебе. Какой-то парень принял меня за тебя и дал мне этот номер. Я хотел бы встретиться с тобой, если ты не возражаешь? Тишина простиралась, как горизонт в пустыне. Костяшки пальцев Эндрю побелели от того, что он сжимал телефон. — Я дам тебе свой номер. Не звони сюда больше. Натаниэль вздохнул. Он знал, что лучше не волноваться, но все же. И, конечно же, это должна была быть Кэсс. Милая, нежная, милая Кэсс. Та самая женщина, которая подарила Эндрю дом, новую одежду, теплую еду, много его любимого мороженого и единственного человека в мире, который называл его своим сыном. Та, которая все испортила, как только Дрейк вернулся, сообщив новость о близнеце Эндрю и поделившись со всей семьей своими планами взять его к себе, чтобы они могли наверстать упущенное время. Та ночь была одной из худших в их жизни. Вдобавок ко всем более жестоким нападкам со стороны Дрейка, он все это время шепотом рассказывал обо всех своих планах на то время, когда Аарон переедет жить к ним. Натаниэль держался так крепко, как только мог, пока больше не смог сдерживать хватку. — Мне жаль, Дрю. Натаниэль покинул тело Эндрю в порыве ярости и расправил красные крылья. Дрейк упал своей задницей на пол. Натаниэль не дал ему шанса даже заметить, что происходит. Он забрался на него и бил кулаками снова, снова и снова. Кулак за каждую ночь, когда Дрейк делал Эндрю несчастным. За каждое неприятное слово, за то, что притворялся, что Эндрю это нравится, за то, что предположил, что это справедливая цена за доброту Кэсс. Натаниэль оставил лицо Дрейка черно-синим. Только когда он остановился, чтобы глотнуть воздуха, он заметил, что его кулаки были не его. Это были руки Эндрю, ноги Эндрю, сила Эндрю, стоящая за каждым ударом. Когда Эндрю слился с Натаниэлем, он понятия не имел, но это выглядело так, как будто они убили Дрейка. Натаниэлю не нужна была идеальная память Эндрю, чтобы понять, что это было дежавю той ночи, когда они подрались с Сэмом и оказались на улице. Только на этот раз было хуже. Эндрю потерял свой дом, вещи, одежду, теплую еду, любимое мороженое и свободу. Он потерял Кэсс. Натаниэль крепко держался рядом с Эндрю, когда его уводили в наручниках, переодели в оранжевую одежду и заперли в камере. Почему он всегда не мог защитить Эндрю? Почему это всегда обходилось им так дорого? Все ответы не заставили себя долго ждать. В ту первую ночь в тюрьме фразы Эндрю изменились впервые с тех пор, как в его жизни появился Натаниэль. — Я ничего не хочу. Я ничего не хочу. Я ничего не хочу. Я ничего не хочу. А потом, перед тем как заснуть: С Аароном все в порядке.