Ever More

Наше время Рокот фена стихает. В замершем безмолвии тюбик с лосьоном для тела бесшумно возвращается на полку. Хёнджин бросает взгляд на дверь ванной и вслушивается. Тишина в квартире немного настораживала. Выглядывая из ванной комнаты, омега ступает на пушистый ворс. Водит взглядом от телевизионного дисплея, где проигрывалась притихшая дорожка кадров из Ведьминой службы доставки, по обездвиженной гостиной, останавливает на кофейном вельвете софы. Осторожными шагами идёт ближе. Он делает глубокий вдох, что дрогнет и спирается. В безмолвствии момента он может различить ровное дыхание и мерное детское сопение. Вид спящих альф, уткнувшихся в шею друг друга, поднимает доселе неведомый мятеж внутри него. Сбивает с толку. Аристократичный профиль Минхо, умиротворённо закрывшего глаза, прижавшего к себе хрупкое тело его щеночка, вызывает в нём неизвестные чувства. Почему от него исходит такое заполоняющее спокойствие?.. И почему Юджин так бестревожен рядом с ним? Тернии кольнули его, разрастаясь за грудиной и рёбрами. Ему хочется сопротивляться бессознательным эмоциям, что заполняли его по наитию, вились в груди атласными бабочками, путая затмением, исходящем от дремлющего альфы. Внушающем инстинктам, словно альфа не способен причинить им вреда. Это чувство напугало его, и он сделал шаг назад. Оставив гореть только ночной светильник у столика, Хёнджин выключает телевизор. Юджина следовало искупать перед сном, но малыш наверняка заплачет, если он разбудит его сейчас. Решив сделать это позже, Хёнджин приступает к поиску чемодана и сбору вещей, необходимых для временного отъезда. Он постарается взять только самое необходимое, хотя практически всё кажется ему важным и нужным. В итоге на сборы уходит около двух часов, а чемоданов становится два. Давно он не собирал вещи в такой дальний путь. С Юджином он никогда ещё не летал, и потому чуточку переживает, как его маленький перенесёт десятичасовой перелёт. Ли Минхо намеревается разлучить их, когда пройдёт время. И любое решение суда будет в его пользу. Тогда у него остаётся всего два варианта. Сбежать с Юджином. Или повлиять на мнение его родителей. Чтобы они воспротивились принять Юджина в свою семью. В первом случае, предстоит учесть множество факторов, но второй кажется намного проще. Если дом Ли не признает Юджина как своего полноправного члена семьи… Минхо не сможет с этим ничего сделать. Другой немаловажный вопрос — как убедить родителей Минхо отказаться от их кровного наследника. Удастся ли развесить лапшу на уши о каком-нибудь неприятном генетическом заболевании? Хёнджин мог бы поговорить с другом, с которым жил в студенческом общежитии. Его дядя владелец крупной семейной клиники… А может, медицинской экспертизы вовсе не потребуется. В крайнем случае он может обратиться к СМИ и попытаться вызвать общественный резонанс, потому что в народе давно не утихали волнения о действующих законах, которые очевидно угнетали некоторые права омег в пользу альф. Разве в семье чеболей не принято печься о репутации и заводить семью только с теми, кто подходит им по статусу? Боится ли Минхо своего отца..? Его отец, должно быть, доминантный альфа. Как и он. Интересно, кто из них сильнее способен подавить другого… Конечно, все эти варианты пока лишь теории, они не надёжны, как швейцарские часы. Но Хёнджин не посмеет проиграть. Он учтёт всё. Сделает всё возможное. Обязательно найдёт возможность. Разработает все планы до мельчайших деталей, предусмотрев все возможные риски. Никто не заберёт у него Юджина. Глубоко вздохнув, Хван складывает в чемодан последний пакетик с вещами и переводит рассеянный взгляд в сторону. Его драгоценный малыш не заслуживал того, что происходит. Почему-то с проблемами родителей всегда приходится мириться их детям. Хёнджин никогда не хотел стать одним из них. Он прилагал все свои силы, чтобы Юджин рос в здоровой атмосфере, в доверии и стабильности, счастливым, выносливым ребёнком. Если он не искупает Юджина перед полётом, он точно будет корить себя всю поездку. Прибрав на полу некоторые раскиданные игрушки под ногами, Хёнджин подходит к мирно сопящим альфам, осторожно присаживаясь на краешек рядом. Каштановые, шоколадные волосы Юджина были его. Губы Хвана дрогнули в улыбке. Иногда приходится делать что-то, несмотря на щемящее сердце. Охватив бока своего спящего мальчика, Хёнджин бережным движением вытягивает его из рук альфы, перенося в свои объятия. — Иди ко мне… Во сне Юджин начинает учащённо дышать, собираясь протестующе захныкать от того, что его пробуждают столь преждевременно, и Хёнджин, словно извиняясь, расцеловывает любимое личико. Открыв глаза и увидев омегу, малыш озадаченно затихает. Хёнджин пользуется моментом, сразу же отвлекая его и играючи прикладывая к своим губам палец, призывая к игре в тишину, — Минхо отдыхает, Юджин. Давай не будем шуметь, чтобы не разбудить его, хорошо? — М, — полусонный Юджин простодушно соглашается на предложенное сотрудничество, потерянно озираясь вокруг. Он глубоко задумался, едва его взгляд упал на спящего альфу. — Где твои тапки с лягушками? Ах, вот. Юджини, сейчас мы очень быстро искупаемся, и ты снова ляжешь спать, договорились? Пробуждённый ребёнок совершенно не заинтересован предложением омеги, стремясь как можно скорее поделиться новыми захватившими его впечатлениями, пальцем указывая на шею альфы. Точно там, где находилась запаховая железа. Хёнджин потрясённо распахивает глаза. — Приятно… Приятно пахнет. Стараясь подавить растущее беспокойство внутри, Хёнджин сглатывает. Он слышал, что щенки способны почуять и узнать своих родителей по запаху. Значит, Юджин чувствовал в Минхо родного отца. Поэтому так льнул к нему с самого начала. Укладывая спать Юджина на своей кровати, уже румяного и чистенького, переодетого в пижамку с хорьками, омега утомлённо зевает. Они пролежали так уже больше двадцати минут. Его малыш был слишком перевозбужден, чтобы снова уснуть. Стремится отправиться к полкам с игрушками, заметив там ярко-жёлтую машинку, которая теперь завладела всем его вниманием. Но как только шустрый мальчишка сползает с кровати, Хёнджин успевает перехватить его, перетягивая обратно к себе. Хочется начать разговор о поездке. — Ты когда это спать собираешься, солнышко? Завтра рано вставать. Давай обратно, — На предложение поспать малыш протестующе бубнит, глядя в сторону ожидающей его игрушки, — Ну, полежи немного со мной, сыночка, — жалобным голосом упрашивает омега, не выпуская сына, пока тот, в конце концов, не сдаётся, позволяя родителю тискать как тому хочется, — Ты любишь папу? — Люблю, — соглашается Юджин. Он деловито хватается пальцами за прядь волос Хёнджина, быстро найдя новое увлечение. — Сильно? — Сильно, — вторит бархатной интонации родителя. Хёнджин глупо и тихо хихикает, мгновенно осчастливившийся от таких простых слов. Большего ему не надо. Дыша ароматом детской макушки, он крепко прижимает затылок к своей груди и закрывает глаза. У него сжимается сердце, и так сильно хочется окутать своего маленького человечка всей любовью, которая переполняла его. — И я люблю тебя, моё солнце, — полусонно воркует омега, мурлыча слова в круглую щёчку, слегка укачивая притихшего малыша в объятиях, — Мой милый, мой хороший… никому не отдам… Хёнджин хотел морально подготовить его к грядущим изменениям, надеясь, что резкая смена сада не отразится большим стрессом для его маленького альфы. И решил понемногу начать. — Юджин-а? — О? — откликается малыш, всё ещё мысленно находясь у полок с игрушками. — Скоро мы… полетим. Далеко-далеко. Юджин пойдёт в другой садик. — Другой садик? — сосредоточенно переспрашивает малыш. — О, верно… Ты найдёшь там много новых друзей… — Ноа и Нэйтан? Хёнджин удивился, что Юджин подумал о них, хотя, наверное, не должен, потому что дети проводили время вместе достаточно часто. Убрав прядку со лба Юджина, он согласно кивает. — Ноа и Нэйтан будут присылать тебе свои фото, а ты им свои, правда ведь? Ты сможешь звонить им по видеозвонку, как ты иногда звонишь им. Согласен? Деликатно подбирая слова и находя понятные для ребенка сравнения, Хёнджин объясняет ему вещи, которые скоро переменятся для него. В глубине души он всё же переживает, как всё сложится. Под убаюкивающий шёпот омеги, Юджин, наконец, засыпает. Методично поглаживающий его по спинке, Хёнджин не замечает, как сам проваливается в сон. Он просыпается лишь однажды, разбуженный детским смехом, и видит альфу с сыном, развлекающихся вместе. Выспался ли Юджин? — Во сколько регистрация? — слабым голосом спрашивает Хван, не в силах разлепить веки. — Зарегистрирую нас онлайн, поедем чуть позже. Спи, я разбужу. — А сколько сейчас?.. — Пол пятого. Промычав в ответ что-то нечленораздельное, Хёнджин прячется под одеяло, желая продлить блаженные «пять» минут. Мысль о том, что за Юджином есть кому присмотреть, пока он может ещё немного поспать, ощущается вдруг по-странному… хорошо. Спустя полтора часа они садятся в машину водителя Минхо. Хван устраивается с Юджином на заднем сидении, большую часть времени в дороге беззаветно проспав, держа его ладошку в своей руке, а просыпается уже при прибытии в терминал международного аэропорта имени Кингсфорда Смита. — Юджини, постой около папы, — говорит Минхо, поставив ребёнка возле омеги, чтобы достать вещи из машины. — Солнце, дай руку. На перроне Юджин с интересом озирается, оглядывая оживлённое движение вокруг. На улице ветрено. Взяв сына за руку, всё ещё сонный Хёнджин поправляет ему рукава худи, морщась от слепящего глаза солнца. Волосы Минхо, отливающие золотом на свету, треплет ветер, а его сосредоточенный, с густыми ресницами, взгляд весьма отчетливо напоминал ему Юджина. Пиджак от чёрного костюма он отдал подержать Хёнджину, и теперь ходил в белоснежной рубашке, расстёгнутой у шеи на несколько пуговиц, которая не скрывала мощных мышц под ней, когда он поднимал их чемоданы. Вот пусть сам их таскает, это вообще-то из-за него им приходится ехать в такую рань, угрюмо думает Хван. Кстати, почему у него нет метки?.. Впрочем, Минхо не приходится долго возиться с вещами одному. К удивлению омеги, едва они проходят первичный досмотр в аэропорт, их встречает приветливый агент аэропорта, готовый проводить к VIP-залу. С небрежной дулькой на голове, ободком пчёлки и слегка опухшим от недосыпа, прехмурым лицом — таким Хёнджин обнаруживает себя в зеркальной поверхности у стойки паспортного контроля. Минхо иногда пристально косится в его сторону, не скрывая улыбки. Айщ, серьёзно… смешно ему, видите ли. Чтобы немного развлечь Юджина, Минхо покатывает его на чемодане из стороны в сторону, отчего тот начинает радостно хохотать. Видя его таким счастливым, Хёнджин тоже не может не улыбнуться. Сдав багаж и без очереди пройдя необходимые процедуры, они быстро оказываются в накопителе и, так как ещё не завтракали, решают остановиться в зоне ресторана. Минхо усаживает Юджина себе на плечи, придерживая за ручку, и Хёнджин невольно зависает на этой картине. Это выглядело почти… ах, неважно! — Что заказать? — спрашивает Минхо. Сморгнув смутное марево, Хёнджин переводит свой интерес в предложенное меню, подыскивая подходящий завтрак. — Юджин, будешь очень вкусную кукурузную кашу с клубничкой или милую творожную? — Милую творожную, — выбирает Юджин. — Ему закажи творожную запеканку и молоко. Мне шоколадный эклер, банановый чизкейк, персиковый сок и три шарика фисташкового мороженого. — Твой папа сладкоежка, да, Юджин? — Да, — безвинно соглашается малыш, и Минхо усмехается, глядя, как Хёнджин закатывает глаза. — Сын, — негромко обращается Хёнджин, — Хочешь в туалет? Юджин отрицательно качает головой, увлечённо дёргая ножками в новом положении. — И купи ему леденцы, чтобы ему не закладывало уши при взлёте и посадке, — вздохнув, добавляет Хван. Кивнув, Минхо с Юджином отходят к стойке обслуживающего персонала. Посетителей вокруг не так много. Одна пожилая пара и двое друзей. Аккуратно сложив пиджак альфы, чтобы не помялся, Хёнджин решает сделать звонок. — Привет, я не разбудил? — Нет, с нашими близнецами практически невозможно досмотреть утренний сон, — отвечает альфа, и Хёнджин издает понимающий смешок. — Крис, я хотел сказать… мы летим с Юджином в Сеул сегодня. Не могу точно сказать, когда вернёмся. — Так неожиданно?.. Едете к деду? — Типа… того… Я обязательно всё объясню, — уклончиво отвечает омега. Заметив, что Юджин с Минхо уже возвращаются, он быстро прощается с Кристофером, не забыв пожелать их семейству доброго утра. Он расскажет ему, когда всё разрешится. Беспокоить его своими делами нет нужды. Завтрак Юджин принимает, сидя в руках Минхо, однако заявив, что будет есть самостоятельно. Хёнджин не доедает свое пирожное, потому что оно оказалось слишком приторным, и с кривым лицом отдаёт его Минхо, который доедает тот за него. После Минхо вытирает пальчики Юджина влажными салфетками, и хмурый омега молча наблюдает за большим и маленьким альфами, не зная, как на них реагировать и пытаясь разобрать свои смешанные эмоции. Скоро должны объявить посадку, поэтому Юджин идёт в уборную за руку с Минхо, который вновь вызывается сам сводить малыша. Хёнджин остаётся один, и решает воспользоваться временем привести себя в порядок. Быть одному непривычно… Какое-то время Хёнджин переписывается в чате с коллегами, извиняясь, что прощается через сообщения, а не лично. Те как обычно жалуются на повседневные рабочие моменты, отправляют прощальные мемы и открытки. Увлёкшись, он вдруг понимает, что прошло достаточно много минут. С тревогой нахмурившись и постукивая пальцем по столу, он старается не нервничать, но вдруг приближается немолодой омега, обращаясь к нему: — Милый господин, Ваш муж просил передать, что они «экстренно» задерживаются в детской игровой зоне. Просил Вас пойти к ним. Видимо, ему трудно отказывать малышу, — игриво подмигнув, посмеивается он, и уходит к своему мужу, который сидел за пару столиков от них. — Он мне… — Хёнджин осекается, находя вдруг бессмысленным то, что он мямлит. Пожилой мужчина уже отдалился и не мог слышать его. Хван находит альф на детской площадке. Несмотря на то, что признавать не хотелось, он не мог отрицать, что Минхо кажется хорошим альфой. И всё же тинистая ревность, от того, как стремительно те сближались, расползалась где-то в желудке. Он усаживается с рюкзаками на ближайшей лавочке, насуплено наблюдая за ними. Заметив его, Юджин прибегает к нему, весело плюхаясь ему на бёдра. — Пап, — тяжело дыша от азарта, просит малыш, вспоминая о приобретённой ранее сладости, — Открой леденец… Обычно он не разрешал ему сладости из-за нездорового химического состава и опасений о том, чтобы не испортить вкусовые рецепторы и растущие зубы у ребёнка, но тянется к конфетке, снимая обёртку под предвкушающим детским взглядом и без лишних слов подавая, потому что тот давно не угощался. Качая головой от удовольствия, Юджин довольно мурлычет, держа конфету во рту: у него было хорошее настроение. Минхо с улыбкой плюхается рядом. — У него твои привычки, — замечает Минхо. — За палочку. Руками не трогай, ладно? — обращаясь к сыну, говорит Хёнджин, — Ты живёшь один? — спрашивает давно интересующий вопрос, повернувшись к альфе. Минхо согласно кивает. — Но несколько дней мы поживём у моих родителей, ты не против? Им с Юджином нужно время, чтобы познакомиться, и… детскую ещё не оборудовали. Поможешь с дизайном? Закусив губу, Хёнджин думает о том, что ему как раз были нужны его отец и папа поблизости и запоздало отвечает: — Я не… против. Минхо вдруг снимает с себя ослабленный на рубашке чёрный галстук, напяливая тот на Юджина, и тот с любопытством замирает, осматривая необычную деталь одежды. — Ого, Юджини теперь так круто выглядит, — шутливо поправляя галстук, говорит альфа. — Теперь он мой, — распевает Юджин. — Твой? — притворно удивляется Минхо, и младший альфа также мило хихикает. — Ты так шутишь. — Ах, я тоже? Так ты мне мстишь? Кивая, Юджин снова смеётся, ощупывая на себе необычную вещь. Недоеденный леденец по случайности выпадает из его пальцев. Хёнджин, незаметно подняв её, необдуманно ляпает, что тараканы успели утащить его конфету, на что малыш потерянно хлопает глазами. — Юджин, тому мальчику, кажется, одиноко, — сняв с ребёнка болтающийся галстук, Минхо ориентируется быстрее и отвлекает его, указав пальцем в сторону домика, где играл другой малыш его возраста, — Пойди, поиграй с ним. Я дам тебе новый, когда мы сядем в самолёт, окей? Согласившись с предложенным раскладом, Юджин убегает, тут же забыв о своей потере. — Не спеши, солнце! — обеспокоенно бросает вслед ему омега, но лишь вздыхает, когда видит, что малыш благополучно добрался до назначенного пункта и теперь присоединяется к новому товарищу. Он настолько счастлив, что даже не стесняется знакомиться с другими детьми? Некоторое время они проводят в молчании, наблюдая. Но вдруг, переведя дыхание, Минхо начинает разговор. — Хёнджин. Я не уверен, как ты к этому отнесёшься… но я не намерен разлучать вас с Юджином, — твёрдо произносит альфа, — И, на самом деле, совсем этого не хотел бы. Я знал, что не смогу это сделать. Не сразу осознав услышанное, Хёнджин поднимает на него озадаченный взор. — Тогда?.. — Но мне нужен Юджин. Правда. Он должен быть рядом со мной. Он наследник моей семьи. В нём течёт моя кровь. И я не хочу, чтобы он рос без одного из родителей. Я сам так рос, и не желаю ему пережить такое детство. Если вдруг ты согласен со мной…я кое-что предложу. Но не отказывайся сразу, ладно? У тебя есть время подумать… взвесить все за и против… возможно, привыкнуть к моему присутствию. Онемевши, Хёнджин во все глаза пялится на Минхо, впервые наблюдая, как тот нервничает. — Я хочу, чтобы он рос в браке. Прости, что говорю это вот так, неожиданно, на этой нелепой лавочке перед качелями, но… ты выйдешь за меня? В глазах защипало. Затаив дыхание, Хёнджин потрясённо молчит. Хочет спросить глупое «что», но слишком отчётливо услышал, что именно предложил Минхо. Краем уха он улавливает, как объявляют посадку. Сглатывает застрявший ком в горле, начиная медленно дышать. Несомненно лучше, когда малыш растёт с обоими родителями, чем без кого-то одного. Когда-то Хёнджин и сам мечтал иметь отца и до сих пор помнит это желание… Отец — главная опора и поддержка семьи. Как бы Хёнджин не убеждал себя, что справится в одиночку, разрешит любые ситуации, ведь до сих пор как-то справлялся, он помнил обо всех трудностях, которые испытывал, воспитывая Юджина один. И до сих пор бывало сложно. Не на кого надеяться, не у кого просить о поддержке. Кристофер — хороший друг, но у него есть своя семья, и он не может всегда находиться рядом. Хёнджин понимает, что не заменит Юджину обоих родителей, как бы сильно не старался любить мальчика за двоих. Однако… как он может довериться Минхо? Всё это время он был уверен, что Минхо хочет забрать у него Юджина, но теперь его мысли снова перемешаны, и он уже не может сказать, что и как правильно. — Спасибо, что даёшь время на размышление, — вполголоса произнёс он, — Я скажу тебе ответ, когда буду готов. — Конечно… спасибо. В салоне самолёта, погружённый в себя, Хёнджин механически следует за Минхо, держащим на руках Юджина. Сидения располагались рядом, через опускаемую перегородку. Вручив сыну леденец, он машинально пристёгивает перед взлётом его и себя. Но он не понимает. Минхо, фактически, сделал ему предложение? Ради Юджина? Возможно ли, что они смогут жить втроём? Как? Как это возможно? О характере Ли Минхо, он полагает, имел поверхностное представление, потому что они, технически, не то, чтобы много разговаривали. Хёнджин украдкой поворачивается к Минхо, который беседовал с Юджином. Вроде ответственный. Вроде спокойный. Вроде заботливый. Вроде… Он совершенно не может разобрать, как относится к альфе. Из-за того, что всю дорогу Минхо ухаживал за ребёнком и практически всё делал сам, ничем не утруждая Хёнджина, он с удивлением ощущает, что его внутренний омега начинает смягчать своё отношение к нему, просто вопреки его воле. Воспринимать менее враждебно. Он явно ощущает заботу альфы инстинктивно. Однако, в первую очередь, он хотел бы думать о Юджине… Заметив, что тот грызёт карамель, Хёнджин окликает: — Сына, не грызи. Просто держи во рту и позволь таять на языке. — Вот так? — Юджин кладёт конфету в рот. Минхо настраивает для них нужный поток кондиционера. — Да. Тогда ушки не будут болеть при взлёте. — Здесь? — Юджин касается мочки своих ушек. — М, верно. Указывая на загоревшийся знак, Юджин достаёт сладость, чтобы спросить: — Что это? — Это значит, надо пристегнуть ремни, — отвечает Минхо, на мгновение пересёкшись со взглядом Хёнджина, — У тебя уже пристёгнуты, Юджин, ты молодец. — Ты тоже молодец, — улыбнувшись, говорит его малыш, показывая на ремень безопасности, — И мой папа молодец. Сердце сжимается от его улыбки. Что, если Юджин уже не может разорвать связь с альфой, и расставание с родным феромоном причинит ему страдания? Хёнджин ясно видел, что они установили связь сущностей и сблизились на неосознанном уровне. Во время взлёта Хёнджин берёт озадаченного Юджина за руку. К счастью, он не чувствует в нём страх, только любопытство. Глядя в иллюминатор и углубившись в мысли, Хёнджин не замечает, как сознание уносит в сон. Просыпается он ближе к обеду, когда бортпроводник приносит для них поесть. Немного сморенные сонливостью, Юджин и Минхо наблюдали за действиями энергичных героев в мультфильме. Было время уложить его. — Юджин, иди ко мне, — сонный малыш тянет руки ему навстречу. Минхо приподнимается, чтобы подать его омеге. Их ладони ненадолго соприкасаются, и Хёнджин ощущает небольшой, неясной природы разряд, прошедший в месте прикосновения. — Поешь и ляжешь спать, хорошо? — Юджин соглашается рассеянным кивком. Он съедает только часть риса с курицей, отказываясь есть больше, — Будешь салат? — Юджин уворачивается от протянутой ложечки, вызывая у омеги усмешку. Зелень ему категорически не нравилась. Когда они заканчивают есть, сын укладывается на его груди, обняв за шею и приготовившись уплыть в царство Морфея. — Юджин… — касаясь носом сладковатого виска, едва слышно зовёт омега. — М? — у малыша тяжелеют веки, но Хёнджин хочет скорее знать ответ. — Тебе нравится Минхо?.. Хёнджин чувствует, как его мальчик согласно трётся щекой и слышит тихое «м». Поглаживая нежный затылок, целует засыпающего Юджина. Должен ли он дать шанс Ли Минхо? Задремавший Хёнджин открывает глаза, когда слышит, как пилот объявляет о вхождении воздушного судна в зону турбулентности, просит пристегнуть ремни и оставаться на местах. Но Хёнджин всё равно вздрагивает, когда самолёт начинает жутковато трясти, и ему порой даже мерещилось, что они летят камнем вниз. Он уже и забыл, как ощущается полёт в зоне турбулентности. Зажмурившись и крепко обняв Юджина, он пытается сосредоточиться на музыке, которую слушал в наушниках. Неожиданно он чувствует, как его накрывает седативными доминантными феромонами, выпущенными альфой, и Хёнджин, вскинув брови, поворачивает голову к Минхо. Тот не смотрит в его сторону. Спокойствие стремительно распространяется по кровотоку, расслабляя тело и удаляя страх. Они сели в аэропорту Инчхона к вечеру. Минхо уже забрал их багаж, и теперь оставалось пройти таможенный контроль. Уставший после долгого перелёта и усаженный сверху всё на тот же чемодан Юджин молчаливо озирается, позволяя Минхо катать его. Почти весь день он играл и веселился, проспав всего два часа. — Какой ты уставший, солнце, — посмеиваясь, умилённо бормочет Хёнджин, и треплет сына по макушке. — О. Робот двигается, — удивлённо указывая в сторону голосового робота-помощника, выполнявшего роль справочного центра. — Хочешь сказать ему «привет»? — ободряюще спрашивает Минхо. Получив согласный отзыв, покатывает малыша ближе. Юджин смотрит на двигающегося робота, распахнув ресницы. — Здравствуйте! Меня зовут Airstar! Если вам нужна какая-нибудь помощь, просто назовите моё имя! — Эиста… — тихо повторяет Юджин. Хёнджин хихикает. — Скажи громче. — Эиста! В ответ устройство начинает лишь подробнее рассказывать про услуги, которые он предлагает, озадачивая Юджина ещё больше. Минхо склоняется к уху Хёнджина: — Я схожу поговорить кое с кем, чтобы нас провели поскорее. Я быстро. Хван кивает в ответ, и альфа провожает их к диванчикам, оставляя ненадолго одних. Омега замечает, как Юджин зевает и трёт кулачком глаз. Хёнджин чувствует, что Юджин уже близок к капризному состоянию — Папа, я устал. — Сейчас, скоро поедем. Подождём Минхо, да? Или без него поедем? — Юджин протестующе мотает головой, давая понять, что готов ждать Минхо, — На, хочешь леденец? Пересадив сына к себе, Хёнджин достаёт из кармана рюкзака последнюю конфету на палочке со вкусом киви, но та вдруг выскальзывает из пальцев, когда он ошибочно решил, что малыш ухватил его достаточно крепко. — Упал, — в дрожащем голосе Хёнджин слышит зарождающееся отчаяние. — Смотри, я успел поднять его. Омою его в чистой воде, хочешь? — Нет, — Юджин всхлипывает, беспокойно тычась лицом в его одежду, — Таракан… таракан покусал его… — Тараканов здесь нет, солнце. — Тараканы… Фу-у… Поняв, что малыш просто хочет выплакаться, чтобы выплеснуть всю накопленную усталость за день, Хёнджин предупреждающе зовёт: — Сына-а. Не надо, солнце, — в ответ Юджин расстроенно поджимает губы, стараясь подавить новый всхлип. Хёнджин вздыхает, чувствуя вину за то, что ранее днём напугал ребёнка, и теперь пытался переубедить, — Погляди, тараканы здесь хорошие, они совсем не злые. — Не-ет, — малыш потихоньку начинает ускорять дыхание, как обычно бывает перед подступающими слезами. — Шш! Тихо, — омега прерывает подошедшие рыдания. Юджин горестно прижимается к нему, сдерживая комок в горле. Он бы позволил ему выплакаться, но дома, где его плач не побеспокоит отдыхающих. Когда Хёнджин задумывается о Минхо, тот, наконец, возвращается к ним, бросая на омегу обеспокоенный взгляд. Тот качает головой. — Хочу… домой… — всхлипывая, бормочет Юджин. — Скоро уже поедем, Юджини, — отвечает Минхо, отдавая Хёнджину паспорта. Но щенок уже не может успокоиться, едва слышно ноя омеге в плечо, — Может, у него болит что-нибудь? — взволнованно хмурится альфа. — Он хочет спать, — разъясняет Хёнджин поведение ребёнка, — Малыши становятся чувствительнее, когда недостаточно спят. Прошлой ночью, мне кажется, он не выспался. Минхо понимающе кивает, а Юджин учащает нытье, пальчиками цепляясь за Хёнджина. — Ва-ау! Сыночек, смотри, как много самолетов! Красиво-о! — целуя макушку, старается подбодрить омега. Юджин с любопытством, но всё ещё горестный, отрывается от его груди, и его удается отвлечь видом вылетающих самолетов, но ненадолго, и он снова начинает хныкать. — Я возьму его, — говорит Минхо, поднимая мальчика и, бережно прижимая к себе, прячет в своей груди. Чувствуя знакомые ноты, Хёнджин почти даже не испытывает ревности, наблюдая, как Юджин расслабляется и затихает. Омега облегчённо переводит дыхание, — Идём, нас ждут. Юджин не просыпается, пока они проходят все пункты контроля, и продолжает спать даже на выходе из здания аэропорта. Хёнджин косится на альф в солидных костюмах, которые встречают их, приветствуют Минхо и сопровождают к ожидающему автомобилю. От Хёнджина не ускользает, как на лице одного из помощников мимолётно мелькает удивление при виде омеги с щенком. Сев на заднем сидении рядом с Минхо и Юджином, он всего на секунду прикрывает глаза, и слышит: — Приехали, Хёнджин. Хёнджин ошпарено отодвигается от плеча альфы, на котором, как оказалось, бессовестно проспал всю дорогу. Юджин всё так крепко спал на руках Минхо. Для них открывают двери с противоположных сторон, и они выбираются наружу. Заходящее солнце слепит глаза. Привыкнув к свету, Хёнджин обнаруживает, что стоит в парадной части роскошного двора. Возвышающийся особняк с высокими панорамными окнами, окружённый садовыми деревьями и фигурными кустами, излучал дворянское благородство. Хёнджин следует за Минхо, проходя по вымощенным каменным плитам, и, едва они оказываются в просторном холле, видит, как по изящной лестнице к ним навстречу спускается элегантная пара средних лет в сопровождении нескольких человек. Родители Минхо, догадывается Хван, и невольно пытается жаться к Минхо поближе. Альфа доминантной крови, отец Минхо, имеет таки же непроницаемо-аметистовые кристаллы в глазах, как у Минхо, когда тот не улыбается. — Папа, отец. Это Хёнджин. Омега, подаривший вам первого внука. Неожиданно смутившись такого представленния, Хёнджин неловко кланяется. — Здравствуйте. Взгляд альфы теплеет. — Отец Ли Минхо, Ли Донук. Приятно познакомиться, Хёнджин.