Заново

На следующий день Катара проснулась одна — Зуко уже давно ушел в город. Когда она добралась до крыши соседнего дома, откуда они наблюдали за зданием, Зуко еле держался на ногах. Передав ему еду, воду и спальный мешок, она заняла пост. Ничего не происходило (впрочем, Зуко сказал ей то же самое, «хоть бы котокуница пробежала»). Дождавшись, когда мужчина заснет, чтобы не слушать его бурчание и не уговаривать, Катара перебросила себя на крышу здания. Вскоре она нашла то, на что не могла и надеяться — маленькое окошко, через которое был виден зал («Конспираторы!» — хмыкнула она про себя). Это и правда был старый цех, большая часть помещения была пустой и открытой, в углу стояли походные койки — там спали люди. Тут же стояли лавки для собрания, лежали пачками агитационные материалы, видно было сундук на замке — скорее всего, с документами и казной. Как бы они ни шутили с Зуко над местной конспирацией, такое открытое пространство, где постоянно есть люди, легко выследить, но туда сложно пробраться и остаться незамеченными. Единственный шанс — небольшая комната в углу, которая не просматривалась с крыши, слишком большая, чтобы быть уборной. Катара обошла здание — с другой стороны оно выходило на бульвар с деревьями, в стене было несколько больших дверей для повозок, а вот в эту комнату вела низкая дверь. Катара взломала замок с помощью льда и тихонько проскользнула внутрь. Это оказался склад поломанных и пыльных вещей, соединенный с туалетом, откуда можно выйти в зал. Девушка вернулась на крышу к своему спутнику. — Куда ты ушла? — прохрипел сонный, но взволнованный Хозяин Огня. Девушка только улыбнулась. — А теперь слушай.  Посовещавшись, они решили пораньше спрятаться на складе, пока здание не начали патрулировать.  В агитках не было ничего, чего бы они не знали — в Царстве земли недовольны, что часть территорий отдали Объединенным республикам, несколько высокопоставленных покушений не удалось, и теперь «крестьяне, торговцы и отставные военные, простые граждане Царства земли» формируют подпольное ополчение, чтобы самостоятельно выступить военной силой против новой страны.  Более того, Катара и Зуко знали и то, чего в агитках не было, — что у бунтовщиков были высокие покровители и организаторы, приближенные к Королю Куэю. Организаторами из высшего круга в Ба Синг Се занимались Аанг и Тоф, Сокка и Суки — шпионами в Республиканском городе. Катаре же и Зуко поручили собрать как можно больше информации о том, как устроено ополчение снизу.   Катара и Зуко тихонько проскользнули на склад, пробрались внутрь завалов, чтобы их не было видно, и принялись ждать.  Само собрание удалось подслушать: когда началась суматоха, Катара и Зуко тихо выскользнули и сели в самом конце зала — тут царил глухой полумрак. Главное, что узнали —  вверх по реке, куда хотели идти Катара и Зуко, отправляется другая пара организаторов — они подробно разглядели их и узнали клички, а также контрольный пункт в следующем городе — Чжан Фе — лавку пекаря Мадара. Обсуждали следующее агитационное собрание для новичков и пустили по рядам несколько методичек по вербовке — Катара спрятала одну под одеждой. Когда собрание стало заканчиваться, Катара и Зуко по очереди вышли в уборную и спрятались на складе, а после без проблем ушли из здания и вернулись в свой лагерь.   Предстояло пару спокойных дней — именно столько добираться до Чжан Фе на ящерах, а подпольщики на страусолошадях будут идти и того дольше. Точка сбора известна, так что тащиться за ними по деревням по пыльной дороге нет никакой причины, и Катара и Зуко отправились, как и хотели, по безлюдному, топкому берегу реки, ища очередную ленточку-пометку для безопасной стоянки. Днем заехали в небольшую деревню отправить краткие сведения аватару — и двинулись дальше.   — Так как тебе первое собрание? — спросил Зуко через несколько часов безмолвного пути. — Я думала об этом. Сорок человек в ячейке для такого захолустного города — это очень много. Это самые активные люди, значит, на каждого из них приходится человек десять, которые так же недовольны. По меньшей мере. Население Цана — пять тысяч человек. Получается, в соотношении… — Она вздохнула, глядя вперед, хотя всю свою речь она и так смотрела туда, пока Зуко разглядывал ее. — Примерно одна десятая. Много, очень много.  — Очень мудро подумать о скрытых соотношениях. Она пожала плечами и наконец-то взглянула на него. — Ты правитель, ты регулярно о таком думаешь. Зуко невесело улыбнулся. — Это да, но ты не представляешь, как тупоголовые управленцы год за годом спотыкаются на этом. Хотя многие из них управляют страной дольше меня. «Хозяин огня, но ведь за чертой бедности живет всего восемь процентов жителей!». Я им говорю: «А вы умножьте на количество людей в стране, и у вас получится два миллиона. Это не «всего два миллиона». Зуко поймал ее выражение лица, брови удивленно подняты вверх, а смотрит она чуть исподлобья.  — «Управляют страной дольше меня»? — А что тебя удивляет? Или ты думаешь, что я все делаю в одиночку? Страной управляет большой аппарат, и я лишь верхушка. Все они тоже принимают решения. Катара улыбнулась Хозяину огня. — Приятно слышать, что ты разделяешь ответственность с другими людьми. — Только учусь. Дядя меня регулярно натаскивает. — Он быстро проверил, как она с легким смехом в глазах, но доброжелательно смотрит на него. — Первые несколько лет я сгорал в кабинете, думал, что должен все вытащить на себе. Дядя сразу меня пытался вразумить, но… — Но мы-то тебе знаем, — она засмеялась. Зуко улыбнулся в ответ. — Вот именно. Сейчас уже лучше. Я даже взял отпуск летом. Ящер Катары остановился и стал тянуть носом в сторону воды. Девушка осторожно повела его напиться в реке, и Зуко присоединился. — Куда же отправился Хозяин Огня в отпуск? — На твой день рождения, — бесхитростно ответил Зуко. Катара помрачнела. — Что ж, это была не совсем увеселительная поездка. Они помолчали. Зуко помнил, как она разозлилась в первый раз на его расспросы, и решил не давить.  — Мы не видели тебя три года. Ты рассталась со всеми на такой тяжелой ноте. Я скучал. И я был рад приехать. К тому же мне досталось меньше всех. Катара чуть-чуть улыбнулась. Зуко искоса разглядывал ее, проверяя, стоит ли идти дальше. — Ты довольна, что вернулась в команду? Помирилась со всеми? Девушка тряхнула косами. — Да, я рада. Это не могло продолжаться вечно. И я не хотела уходить навсегда. Но мне нужно было время, много времени побыть одной. Сейчас мне жаль, что я не смогла уйти без скандала, но что было, то было. Ящеры напились и стали отходить от воды.  — Так что, сорок бунтовщиков на город в пять тысяч, мы обречены? Катара улыбнулась. — Спешишь с выводами, Хозяин огня Зуко. — Прекрати меня все время так называть. — Не приказывай мне. — Ты не приказывай мне.   Остановились и стали разбивать лагерь за пару часов до заката. Катара сказала, что хочет размяться и попрактиковать магию воды. «Конечно», — единственное, что ответил Зуко, и принялся готовить ужин. Катара после короткой, но ожесточенной борьбы с собой — как же это она будет занята не полезным общественным делом, а собой — отправилась к воде.  В этот раз стоянка была на самом берегу реки, так что далеко она не ушла. Катара тренировалась в какой-то совершенно необычной манере, Зуко такого никогда не видел. Она что-то делала с балансом, постоянно оставаясь на одной ноге, при этом ее тело не делало боевых стоек и вообще конкретных позиций — она хаотично перетекала из формы в форму вместе с водной струей в своих руках, которая то и дело меняла очертания. Зуко понял, что пялится на Катару, вместо того чтобы греть воду в котелке. У нее были такие длинные ноги… Часто, балансируя, она поднимала ногу вверх, и силуэт, обтянутый темной тканью на фоне закатной воды, выглядел, как живая гравюра. Зуко помотал головой. Если он что и уяснил про девушек, — так это что лучше всего говорить о своих намерениях. Он прокашлялся. — Катара? — она обернулась. — Можно смотреть, как ты тренируешься? Она только кивнула и вернулась к своим занятиям. Зуко был доволен: вот теперь он не такой-то угрюмый тип, который «сверлит глазами», а вежливый мужчина, который «наблюдает за тренировкой», хотя суть от этого мало менялась. Она продолжала. Ее движения стали больше напоминать боевые. Теперь она садилась в глубокие приседания, резко и мощно, и только от этих движений вся вода у берега приходила в могучее, хаотичное движение. Катара не использовала руки, и Зуко подумал, что это довольно необычно для мага воды, и попытался припомнить, видел ли он такое раньше. «У нее, наверное, такие сильные ноги». Зуко сосредоточенно ломал сушеное мясо в горячую воду. Ее движения снова изменились, и Зуко с опасением подумал, что это похоже на Азулу. Два пальца — указательный и средний — были сложены вместе и вытянуты, ее руки двигались рядом с телом, движения были резкие, нетерпеливые, страстные, и при этом она как будто собирала что-то вокруг себя — и тут он понял, что вода появилась прямо из воздуха. Рис, в воду теперь надо кинуть рис! Она собирала воду из воздуха, и тончайшие струи должны были стать единственным ее оружием, которому требовалась хлесткость. Раз! Два! Он не знал, что Катара может быть такой быстрой и точной. Но ей давалось это с трудом, и каждое движение сопровождалось громким свистящим выдохом. Теперь надо резать овощи. Ритм его ножа полностью подчинялся ее дыханию, но понял он это, когда закончил.  Оставалось только помешивать.  Он все меньше понимал, что она делала. Струи воды сопровождали ее движение, иногда собираясь в шары, распадаясь дождем, который она ловила у самой земли. В ее движениях не было никакой логики, никакой цели, но они были изящны, она была такой живой и увлеченной. Ее дыхание уже не успокаивалось, становясь музыкой. Он смотрел, как она сгибается в талии, как медленная волна захватывает ее спину, как она потягивается, как руки тянутся вверх, так плавно… Она подпрыгивает, она скользит, ее щеки покрыты румянцем, а косы извиваются, как хвост змеи. В ее движении определенно есть ритм… Она танцует? Вода убежала. И Зуко подхватил крышку.   Ужинали в темноте.  — Ну что, ты насмотрелся на тренировку? Зуко ее вопрос ничуть, казалось, не смутил. — Вполне. Очень интересно. Я не знал, что ты занимаешься магией воды без рук. Катара пожала плечами, но выглядела польщенной.  — Да, это очень сложно. Но, как ты видел, у этого нет ни формы, ни практической пользы. Я работаю над этим. Недавно начала. — Ты много занималась, пока путешествовала одна? Она начала говорить с энтузиазмом, отложив тарелку, и Зуко улыбнулся — приятно было, когда она увлекалась. — Да, очень! Когда я была в команде, я только и делала, что учила Аанга и, ну, обслуживала всех. Когда я осталась одна, у меня появилось столько времени. Даже чересчур, — она застенчиво улыбнулась. — Я училась на Северном полюсе, у болотных ребят, но в последний год я попробовала изобрести свой стиль.  — Свой стиль? — Да, разные штуки… В том числе я работала над ближним боем. Хочешь, как-нибудь покажу? — Я уже и не знал, как напроситься на тренировку с тобой, — он улыбнулся Катаре, пока она забирала у него тарелку. Когда она вернулась с чистой посудой, он спросил: — А что ты делала в конце? Катара таинственно посмотрела на него. — Я танцевала. Он кивнул и принялся раскладывать спальный мешок. Катара ждала, скажет ли Зуко что-то еще, но он, кажется, и не думал продолжать тему.  — Как тебе? Зуко смущенно улыбнулся. — Ты красиво двигаешься. Но я, наверное, не очень понимаю танцы Южного племени воды. Это мало похоже на то, какие танцы я привык видеть. Она надулась. — Это не традиционные танцы. Я… люблю двигаться, как чувствую.  И она больше ничего не сказала и полезла в свой спальный мешок. Зуко подумал, что, видимо, она ждала другого, но решил не лезть ей в душу и отвернулся, устраиваясь поудобнее.   Катара же ни в одном глазу зло смотрела на звезды. Конечно, она ждала другого. Восхищения, вот чего. И хуже всего было то, что она не просто так решила потанцевать, что она и правда любила делать, — она хотела, хотела впечатлить его! Она хотела этого, потому что… Потому что он привлекательный мужчина. Пусть тоже на нее глазеет, что ли. Три года пошли ему на пользу. Три года пошли на пользу и ей — она подзабыла его подростком, и перед ней был уже кто-то другой — молодой мужчина. Мужчина статный. Высокий. Широкоплечий. Такой мощный, но поджарый и изящный — его фигура не была грузной, как у многих магов земли. Он сам напоминал поток пламени — перекрученные мускулы, как струи, но стремящиеся, вытянутые линии. У него были тонкие черты лица, и шрам, к которому она давно уже привыкла, показался ей… каким-то новым в сочетании с его красотой, не только тела, но и движений: ушла нервная порывистость, появилась привычка к статности и спокойствие человека, которого окружают слуги и помощники. Лучшее слово было — величавость. Что-то величавое появилось в нем. Но он не стал ни изнеженным, ни капризным. Еще он часто напоминал ей гибкое животное — Катаре казалось, что он думает не мозгом, а телом, так точны и лаконичны были его движения. И на всей это красоте движений и лица шрам показался ей мужественным и каким-то… диким. Необузданным. Нарушающим идеальность и реальным. И в этом было что-то волнительное. Ей захотелось снова прикоснуться к шраму. Катара шумно вздохнула. Что в этом было? Желание нравиться? Желание иметь какую-то… женскую власть? Да, ей хотелось его впечатлить и ей это не удалось. Что ж, придется пережить это. И пора спать.