Северная звезда

      Россия не мог понять логику Хиноното. С ним он не то, чтобы дружил или находился в хороших отношениях. Открытым врагом Япония не был, хоть и поддерживал Америку абсолютно во всём, однако споры по поводу Курильских островов у России с Хиномото проходили регуляно (это уже даже стало какой-то традицией в их странном диалоге) и были стабильнее, чем зарплата. Да и потом, не очень уж хорошие воспоминания приходили на ум при упоминании японского коллеги. Россия отчётливо помнит русско-японскую, когда Империя чуть ли не ушёл в запой. Да и рассказы о том, что творили люди Хиномото с Китаем тоже не создавали Японии привлекательный образ. Россия общался с ним, но не доверял. Впрочем, как и большинству работников их офиса.       Однако эта ситуация была из ряда вон выходящая. Если Хиномото и назначал встречи, то, как правило, это было официально, а не тайком, как бы мимоходом, и темы этих встреч были однообразны. Да и проходили они в конференц-залах, а не в японском кафе на окраине города, куда Хиномото и пригласил Россию. С одной стороны, как было сказано, Россия не доверял Японии, но с другой, с детства он не был обделён сильным любопытством, а потому именно оно привело его по нужному адресу.       — Рад, что вы всё-таки пришли, — улыбнулся Хиномото, который уже занял столик.       — Да ты такую интригу создал, что невозможно было отказаться, — усмехнулся Россия, усаживаясь напротив.       Кафе было небольшим, но довольно уютным. Стены здесь расписаны картинами японских художников приблизительно семнадцатого века, на экранах шло аниме про готовку, а на потолке висели японские фонарики в виде рыб. Нарушала всю эту атмосферу Востока лишь современная американская музыка на фоне. Но, впрочем, она играла достаточно тихо и ненавязчиво, так что навряд ли это можно было назвать минусом данного заведения. Официант принёс меню и вежливо откланялся.       — Рекомендую попробовать рамен с курицей. Он не острый и очень вкусный, — сказал Хиномото, листая страницы.       — Верить ли мне тебе, когда ты говоришь об остроте? В прошлый раз мой язык почти испёкся, не говоря уже о желудке, — хмыкнул Россия, рассматривая предлагаемое блюдо в меню.       — Во-первых, это было корейское блюдо, — заметил Япония с полной серьёзностью. — Во-вторых, я никогда не обманываю, когда речь идёт о еде. Поверьте, корейцы и Китай тоже меня как-то разыграли, подсунув ужасно острый соус. Вот кому точно не следует доверять.       Россия улыбнулся, хотя, когда речь зашла о доверии, в душе он снова поник.       — Что ж, тогда остаётся лишь попробовать! Официант! Будьте добры принести рамен с курицей и апельсиновый мохито, — сказал Россия, отдавая меню.       — А мне, пожалуйста, Том Ям с говядиной и гранатовый сок, — Хиномото тоже отдал меню.       Официант ещё раз уточнил подробности заказа и, сказав приблизительное время, когда еда будет готова, ушёл.       — Так о чём ты хотел поговорить со мной? — спросил Россия.       — Я хотел извиниться за случай с презентацией. Я понимаю, что ваш конфликт с Китай-саном случился по большей части из-за того, что я не проверил презентацию перед выступлением. Мне очень жаль.       Россия опешил. То есть, Хиномото, тот самый Хиномото, который никогда не извинялся ни перед Китаем, ни перед Кореей за свои претсупления, сейчас приносит России извинения за презентацию?! Уму непостижимо!       — Так ты позвал меня только для того, чтобы извиниться?.. Сразу бы сказал, что тебе нужны Курильские острова, зачем было всё так маскировать…       — Россия-сан, прошу вас, давайте оставим рабочие моменты в стенах офиса, — Япония нахмурился. — Я не отрицаю, что не согласен с вашей точкой зрения по поводу северных территорий, но давайте не об этом. И так голова болит.       — Хорошо, но всё же… Почему? Мы никогда близко не общались, да и друзьями нас назвать нельзя, если говорить откровенно.       — Да, вы правы, — вздохнул Хиномото. — О, наш заказ!       Официант поставил перед посетителями тарелки с ароматными раменом и Том Ямом. Рядом были поставлены стаканы с мохито и соком. Поблагодарив официанта, Россия взял ложку. Хиномото, тоже высказав благодарность, потянулся за палочками.       — Возвращаясь к разговору, — продолжил Япония, легко подцепив водоросль, — да, мы с вами не друзья. Однако мне ещё присуще чувство сострадания, чтобы ни говорили про меня в офисе. И никому я так сильно не сочувствую, как коллегам, пострадавшим от Америки.       — Да тут всему офису тогда надо сочувствовать, — подметил Россия с усмешкой, зачерпнув ложкой бульон.       — К сожалению, вы правы. Я много о вас знаю на самом деле.       — Да ладно. Просвяти.       — Вы сильный, самодостаточный, знаете себе цену. Вы многое пережили в юности.       — Говоришь так, будто я старик.       — На вашем лице время и пережитые невзгоды оставили отпечаток, — грустно вхдохнул Хиномото.       — Это ты на что намекаешь? — насторожился Россия. — На то, что у меня морщины?       — Нет. Усталость. Вы устали. Это видно по вашей бледности и суровому взгляду.       — Хорошо, допустим, — Россия скрестил руки на груди. — Но, справедливости ради, ты тоже не пыщешь свежестью.       — Да. Я не отрицаю, — смиренно ответил Хиномото. — Но речь не обо мне. Как я сказал, вы очень сильный. Вас сложно сломать. Именно поэтому Америка пытался найти ваши слабые места. И похоже, нашёл одно из них.       — Не такой уж и слабое, — Россия покрутил трубочку от мохито. — Поболит и пройдёт, как говорится.       — А вы думаете, Америка остановится а этом? — Япония чуть улыбнулся. — Поверьте, я его слишком хорошо знаю.       Россия задумался. Как бы ни хотелось признавать, но Хиномото был прав.       — Ладно. Но почему ты говоришь всё это мне? Да, предположу, что ты действительно уважаешь меня, но ведь вы с Америкой довольно близки, не так ли?       — Близки, — Хиномото сделал глоток сока.       — Ну, так… Ты запутал меня! Вот как хочешь, а я тебя не понимаю.       — Наша близость не отменяет отсутствия равноправия. Знаете, каково это, когда у тебя не может быть своего мнения? Когда за тебя решают, что делать?       Про себя Россия заметил, что несмотря на болезненность вопроса, тон голоса Японии оставался совершенно спокойным. Неужели он привык к своему незавидному положению?..       — Знаю, — вдруг ответил Россия. — Да, возможно, твой вопрос не предполагал ответа на него, но я понимаю тебя. Поверь, я не всегда был таким сильным, как сейчас. Когда-то за меня тоже решали все жизненно важные вопросы. Даже Белоруссия, которого я люблю безмерно, тоже появился когда-то без его согласия.       Япония устремил взгляд на коллегу. Кажется, он был удивлён.       — А впрочем, не будем о грустном, — взбодрился Россия. — Давай лучше выпьем. Я видел в меню ром.       — Да, конечно. Только я схожу в туалет.       Хиноното встал, но в один миг зашатался и почти потерял равновесие. Реакция России была молниеносной: встав со стула, он быстро подхватил коллегу и усадил обратно.       — Ты чего? — обеспокоенно спросил Россия. — Сок же вроде пил.       — Да, просто… Голова кружится ужасно. И в глазах темнеет.       — Может, тебе лучше в больничку? Ну, на всякий случай, подстраховаться.       — Нет-нет, я в полном порядке! — быстро ответил Япония. — Мне только нужно в туалет. И всё.       — И всё же я тебя провожу.

***

      Китай пребывал в состоянии смятения. Он понимал, что России нужно время, для того, чтобы принять и осознать случившееся. Однако оставлять Америку безнаказанным Китай тоже не собирался. При желании (которое, кстати, было и весьма сильное), можно пойти, устроить скандал и наговорить всё, что он думает и гегемоне офиса и его поступке. Об американских мотивах Китай и спрашивать не собирался, они были ясны, как день: Америка почувствовал, что дело идёт к укреплению русско-китайских отношений, что, конечно же, доставило бы ему проблемы.       Но неужели Америка думал, что их дружба с Китаем вечна? Да и можно ли назвать то, что между ними было «дружбой»? Америка просто помог Китаю в трудный период жини. Только и всего. Для Китая это было лишь взаимовыгодное сотрудничество, которое со временем он намеревался прекратить. За всю его жизнь Китай привык быть лидером, и он не собирался довольствоваться ролью второго, которую, по всей видимости, и готовил ему Америка.       — Ну да, конечно, откуда этому взбаламошенному юнцу вообще было понять такие очевидные дипломатические вещи? — хмыкнул про себя Китай. — Шанхай!       Помощница тут же появилась на пороге кабинета. В руке как всегда был планшет, чтобы записать важные поручения. А по другим поводам старший её и не звал.       — Что-то случилось, сяньшэн? — серьёзно спросила она.       — Да. Шанхай, дорогая, помнишь приглашения в G2? Я сказал, что подумаю над ним.       — Да, конечно. Вы всё же решили на него ответить?       — Именно. Скажи, что Китай отвечает решительным отказом, поскольку выступает за концепцию многополярности нашего офиса, чего не предполагает данная организация, — и, хмыкнув, ответил: — Я слишком долго танцевал под дудку западных коллег, второй раз они меня в эту ловушку не затянут. Это, если что, писать не надо.       — Так точно! Что-то ещё?       — Ничего. Ах, да, ты забрала костюм панды с Таобао?       — Да, он уже лежит у вас дома.       — Хорошо. На этом всё. Можешь идти.       Шанхай кивнула и откланялась. Китай откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На самом деле он и так собирался отказаться от приглашения в G2, ибо предполагал, кто в таком случае будет главным в их дуэте. А после злосчастной презентации так и вовсе убедился в своём решении. Америка хочет войны? Что ж, он её получит. Настало время показать, кто здесь на самом деле древняя и мудрая нация.

***

      Россия и Хинономото тем временем медленного шли по вечернему кварталу. Уже смеркалось, на улице включались фонари, но было нехолодно. Наоборот, вечерний ветер приятно освежал после сильной жары. Хиномото даже стал чувствовать себя лучше. Выйдя из кафе, они решили пройтись через весь город пешком. На удивление, между ними ни разу не возникло неловкой паузы. Выяснилось, что Хиномото большой поклонник книги Фёдора Достоевского и Ивана Тургенева, а Россия же очень любил аниме, особенно работы Хаяо Мийядзаки.       — Знаешь, что самое ироничное, но Достоевский и Тургенева терпеть друг друга не могли. Ещё Империя рассказывал, что их нельзя было приглашать на одно мероприятие, иначе громкой дискуссии не избежать, — чуть улыбнувшись, сказал Россия.       — Неужели? — искренне удивился Япония. — А жаль. Ведь, на мой скромный взгляд, они светила мировой литературы. Читая описания природы в произведениях Ивана Тургенева, я невольно вспоминаю о доме, о сакуре… И я уже молчу о том, насколько сильно Фёдор Достоевский смог заглянуть в сущность человеческой натуры. Одни словом, они гении!       — Это ты ещё Льва Толстого не читал, — с нескрваемой гордостью сказал Россия.       — Я бы с удовольствием, но почему-то его книги достать в том районе, где я живу, практически невозможно.       — Так что ж ты сразу не сказал! Пойдём ко мне, я дам тебе почитать, — с энтузиазмом предположил Россия.       — А можно? — загорелись глаза у Хиномото.       — А почему нельзя? Идём! Кстати, — Россия улыбнулся. — Бел просто обожаем «Ходячий замок». Я думал, что это просто аниме, но, посмотрев его, понял, что это действительно бриллиант японской анимации.       — Хаяо Миядзаки по-другому и не может, — скромно ответил Хиномото. — Кстати, если вам нравится подобный жанр, то я могу посоветовать вам кое-что ещё. Или даже отправить вам целый список на электронную почту. Или мы могли бы посмотреть что-нибудь вместе.       — Я тольза за! Блин, — на лицо России легла еле заметная тень, — у нас столько общего. Жаль, что мы не можем так же свободно общаться в офисе.       — Да, в офисе мы связаны путами правил и союзов… Но так здорово было бы вырваться из них, — задумчиво произнёс Япония. — Хотя бы на секунду.       — Вырвемся, — Россия вдруг взял ладони Хиномото в свои. — Вырвемся и больше никто не будет указывать, кто мы и что нам делать.       — Простите, Россия-сан, но я уже слишком стар, чтобы верить в сказки, — грустно ответил Япония, аккуратно убирая руки.       — Это не сказки, а вполне себе реальная перспектива. Я слов на ветер не бросаю. А пока пойдём ко мне домой. Я дам тебе «Войну и мир».       Россия подошёл к двери и заметил, что она открыта. Только он хотел начать читать нотации Питеру о том, что оставлять дверь открытой — слишком опрометчиво, как увидел следующую картину: Петербург сидит на диване, а рядом с ним Белоруссия в костюме пандочки. Рядом стоял Китай и безудержно умилялся. Россия застыл в дверях.       Хиномото, стоя позади, понял, что сейчас самая настоящая «Война и мир» развернётся прямо перед ним. Вдруг на его телефон пришло СМС. От Америки. Его содержание гласило:       «Хиномото, завтра у меня в кабинете в 11! Проблемы с Китаем! Нужна твоя помощь».       Японии хотелось взвыть. Час от часу не легче выживать в этом офисе!