Благодаря тебе

Когда Драко было восемь, он попросил маму наложить чары с обратным отсчетом на стену спальни. Они показывали количество дней, которое осталось до момента, когда ему исполнится одиннадцать и он получит письмо из Хогвартса. Драко иногда видел своих ровесников на светских мероприятиях, но в основном его детство было одиноким. Он проходил домашнее обучение и был единственным ребенком в огромном поместье безо всяких соседей в окрестностях. Всё то время, которое он не проводил, старательно подражая отцу в попытках стать истинным Малфоем, он был наедине с собой и сам придумывал себе развлечения. Такое детство было типично для наследников рода Малфоев, но он очень надеялся, что со Скорпиусом удастся этого избежать. Астория родила Скорпиуса в комфортной домашней обстановке, вдали от недоброжелательных взглядов и внимания журналистов. Драко заплатил целую гору галеонов за лучших целителей, которые прибыли на роды. Когда он впервые взял Скорпиуса на руки, его мир сдвинулся с привычной оси. Крошечный младенец пискнул и пошевелил пальчиками, и Драко в этот момент понял, что сделает абсолютно всё что угодно для этого ребенка, для этой маленькой жизни, за которую он нес ответственность. «У тебя будет полноценное, длинное детство, я уберегу тебя от всех невзгод», — пообещал он. Скорпиус зевнул и уснул у него на руках. Но сдержать обещание оказалось не так-то просто в условиях, когда твоя сомнительная слава заключалась в звании самого юного Пожирателя смерти. Было сложно найти подходящие варианты для социализации сына. Конечно, он мог общаться с Аной и Калебом, двойняшками Дафны, но они были слегка старше Скорпиуса, и к тому же вся семья переехала во Францию, когда Скорпиусу было пять лет. Грег не хотел, чтобы его дети имели хоть что-то общее с сыном Драко — это было болезненно, но достаточно справедливо. Смерть Винса уничтожила последние остатки взаимопонимания между ними. Грегори был нужен кто-то живой, кого он мог бы винить в смерти лучшего друга — для того, чтобы не винить самого себя. И Драко… Может, он и правда был виноват, пусть и совсем чуть-чуть. Было больно об этом думать. — Мы принимаем собственные решения, Драко. Ты не вкладывал в его руку палочку и не приказывал ему вызвать адское пламя, — сказала ему однажды Астория, когда он был особенно подавлен этими мыслями. — Ты права. Но ты не представляешь, какими внушаемыми они с Грегом были в детстве. Я очень сильно повлиял на их формирование.  — Не забывай про свободу воли. Они всегда могли измениться. Но Драко не был уверен, что человек может измениться без постороннего влияния. Сам он чувствовал, что менялся в лучшую сторону каждый день, но исключительно благодаря Астории и Скорпиусу.  И пусть он вернул себе толику достоинства и уважения, получив работу в Министерстве в отделе связей с «Гринготтсом», люди по-прежнему не очень-то хотели иметь с ним дело. Хотя Астория и ее семья пользовались в обществе хорошей репутацией, большинство людей не желали, чтобы их дети общались с сыном Малфоя. Тори отвела Скорпиуса в два года в маггловский детский садик, и, хотя Драко скептически отнесся к этой затее, ему отчаянно хотелось, чтобы у сына были друзья-сверстники, кем бы они ни были. Несколько месяцев всё шло хорошо, но первые неконтролируемые выбросы детской магии положили посещению садика конец. — Ты мой лучший друг, папочка, и только ты, — говорил ему иногда Скорпиус, а потом шел к матери и заявлял, что эта роль принадлежит только ей. Драко подозревал, что он и каждому домовому эльфу сообщал то же самое — недаром они к нему относились с таким трепетом, словно он был реинкарнацией самого Мерлина. Однако не было никаких сомнений в том, что Скорпиус жил очень замкнутой, огражденной от внешнего влияния жизнью, и последние месяцы, которые оставались до отправления в Хогвартс, Драко провел в состоянии всё усиливающегося нервного возбуждения. Сам Скорпиус, однако, ждал этого момента с нетерпением, только и говорил о том, куда его распределят, какие предметы и преподаватели его ждут, сможет ли он достичь успеха в квиддиче. Стоило в его руки попасть книге «История Хогвартса», как он с жадностью его проглотил. Это было старое издание, не включавшее в себя упоминания битвы за Хогвартс и того факта, что Пожиратели смерти проникли в школу через исчезательный шкаф. В новом издании, где было об этом написано, не упоминалось имя Драко, говорилось только, что это был «ученик, чья семья была связана с Волдемортом». И всё равно это ощущалось так, словно ему на шею повесили красную позорную табличку.  Он знал, что своими руками создал себе такую репутацию, но не хотел, чтобы тень от нее падала на сына. Иногда ему было не заснуть ночью: он думал, чем фамилия Малфой может обернуться для Скорпиуса в школе. Будут ли его травить? Игнорировать? Сможет ли он завести друзей? Услышит ли плохие слова о своей семье? Начнет ли презирать отца?  Скорпиус знал о роли отца в войне, но, как казалось Драко, не до конца ее понимал. Каждый раз, когда Драко пытался рассказать сыну об ужасных вещах, которые он делал, обо всех своих сожалениях, Скорпиус просто принимал его слова, без замешательства, без единого проявления отвращения. Однажды между ними состоялся самый тяжелый разговор в его жизни. — Я… пытался убить человека. По приказу Волдеморта. Я должен был отказаться. Но я был слишком испуган. В его глазах стояли слезы — было невыносимо признаваться в таком своему сыну. Астория обняла его, он уткнулся ей в плечо. Скорпиус подошел с другой стороны и похлопал Драко по спине.  — Все в порядке, папа, не плачь. Но Драко не думал, что другие дети окажутся такими же понимающими. Что там дети, если большинство взрослых не желали забывать прошлое. Когда наконец наступило первое сентября, Драко достаточно натренировался, чтобы казаться внешне невозмутимым, при этом внутри он был — комок нервов. Астория заметила утром, как скованно он держится, и обняла его сзади, прошептав в ухо:  — Перестань. Всё будет в порядке. Если он не покинет гнездо сейчас, как же он научится летать? — Я знаю. Просто… — Он вздохнул, не в силах выразить всю глубину своего беспокойства словами. — Он сильный, способный мальчик, мы не можем вечно оберегать его от всего. Но мы его хорошо знаем и со всем справимся. Как всегда справлялись. Скорпиус гиперактивным сгустком энергии ворвался в их комнату. — Мама, мама, Мипси хочет испечь кексики, чтобы я взял их с собой. Можно? Ведь можно? Все любят кексики! С их помощью я заведу друзей, вот! Это мой великий план!  — Твой великий план? — рассмеялась Астория. — С каких пор? — Вот прямо сейчас придумал! — расплылся он в широкой улыбке. В голове Драко мгновенно прокрутились разные сценарии, как план Скорпиуса может закончиться катастрофой.  — Совершенно не нужно, — сказал он. — В поезде будет тележка со сладостями. Лицо Скорпиуса слегка вытянулось. — Но… — Ну что ты, Драко, пускай. — Астория повернулась к Скорпиусу. — Скажи Мипси, чтобы сделала дюжину, не больше. У тебя и так очень много вещей.  — Хорошо, дюжину, обещаю. И еще один для меня. Нет, тогда получится тринадцать, а это плохое число. Два для меня, итого четырнадцать! — Снова улыбнувшись, он обнял их обоих и умчался на кухню.  — Драко. — Ты слишком наивна, Астория. Дети могут быть жестокими. Скажут, что кексы отравлены. В конце концов, это же кексы Малфоев. Астория закатила глаза. — Тогда он сам все съест. Четырнадцать кексов. Зная Скорпиуса, ему хватит на два дня. — Драко посмотрел на нее в ужасе, но она только рассмеялась. — Да расслабься ты. Мы уже обсуждали — мы не можем вечно его от всего оберегать. Они воспользовались портключом и прибыли в назначенную точку рядом с вокзалом Кингс-Кросс. Вокзал был переполнен — и не только родителями с детьми. Вокруг толпились журналисты с камерами и перьями наизготовку. Тори, понимая, какую панику может вызвать у Драко пресса, еле заметно кивнула на край платформы.  — Вот почему столько журналистов. На месте, указанном Асторией, судя по количество рыжих, стояла огромная толпа Уизли и Поттеров. Когда они подошли ближе к поезду, Драко разглядел и самого Поттера. Волосы его, как и раньше, были в беспорядке, но теперь картину дополняла столь же небрежная небритость. Утреннее солнце отражалось от очков, так что о выражении лица судить было сложно. Одет он был в форму заместителя главы аврората — выпендрежник. Рядом стояла его жена, Джинни Уизли, ныне звезда квиддича. Даже Драко, который никогда не был фанатом Гарпий, не мог не признать, что у нее нет недостатка в таланте. По крайней мере, ей хватило ума не заявиться на вокзал в квиддичной форме. Рядом с Поттерами стояли Грейнджер-Уизли, весь клан был окружен большой группой детей. Было сложно сказать, кто из отпрысков чей, учитывая то, что большинство из них были счастливыми обладателями фирменных рыжих шевелюр. За исключением одного мальчика, который выглядел как маленькая копия Поттера, только без очков.  Дети смеялись, дразнились и бегали друг за другом, окруженные кузенами и друзьями. Было похоже, что они собираются заправлять всей школой. Драко почувствовал еще один укол тревоги за Скорпиуса, который стоял совсем один, в одной руке — коробка с кексами, в другой — уменьшенный багаж. — Сын Флинта учится в Хогвартсе. Может, поищем его? Он сможет за тобой присмотреть, — предложил Драко. Скорпиус поморщился.  — Фу, папа, не надо! Он на пятом или шестом курсе. Со мной всё будет в порядке. — Он горящими глазами оглядывал платформу, подскакивая от нетерпения. И вот Хогвартс-экспресс дал первый гудок, приглашая детей занять места. Скорпиус еще раз обнял родителей, и Драко на секунду прижал его к себе, прежде чем неохотно отпустить. — Пока, пап, — помахал он от двери вагона. — Напишу, как только получится. Поезд, издав гудок и выпустив облако дыма, начал набирать скорость, и Драко пришла в голову мысль, что он сейчас попрощался не только со Скорпиусом, но и с приличным отрезком своей жизни. Скорпиус вернется домой на каникулы, а период в жизни уже навсегда ушел. Астория прижалась к его боку, совершенно точно чувствуя то же самое. Он поцеловал ее в макушку. Им нужно будет устроить сегодня романтическое свидание, чтобы восстановиться от эмоциональной перегрузки. Когда они уже разворачивались, чтобы покинуть платформу, он пересекся взглядами с Поттером. Они чуть ли не дружелюбно кивнули друг другу, и Драко внутренне усмехнулся тому, какими взрослыми они успели стать. Никаких оскорблений, никаких подозрительных, полных ненависти взглядов. Может, со Скорпиусом и не произойдет в школе ничего плохого. На следующее утро их завтрак, накрытый на балконе спальни, прервало появление совы, которая шлепнулась прямо в тарелку с фруктами. Скорпиус написал им с Тори по письму, и Драко с нетерпением схватился за свое, чуть не опрокинув при этом чайник. Многоуважаемый отец! Позволь начать с утверждения, что ты ошибался, а я был прав, ха! Я не какой-нибудь там заучка-рейвенкловец, я — гордый слизеринец, как и ты с мамой. Пишу письмо из нашей чудесной подводной гостиной. Серьезно, озеро из окна выглядит просто изумительно!!!!! И это было не единственное, по поводу чего ты ошибался. Мой великий план сработал! Кексики произвели настоящий фурор. Они, кстати, были с соленой карамелью. Я взял четырнадцать, как мы и договаривались, но еще два съел на кухне, так что не знаю, хватило ли вам. Если не хватило, попопросите Мипси, пусть еще испечет. Серьезно, они такие вкусные!!!!!  У меня уже есть лучший друг. Я не скажу тебе, кто это. Будет сюрприз на рождественские каникулы. Давай пока называть его Таинственный друг. Ну, знаешь, такой элемент загадки, как с драже Берти Боттс. Друг, который может быть с каким угодно вкусом. Ха-ха, я что-то подумал сейчас, что это очень смешно. У нас с Таинственным другом столько общего! Сегодня за завтраком мы заканчивали друг за друга предложения. Ну, это спонтанно вышло, а все такие — ууу, как это у вас получается? И мы притворились, что умеем общаться телепатически. Так прикольно!!!  Ладно, мне пора идти на урок зельеварения. Пока, папа! Я очень счастлив, но одновременно скучаю по тебе и маме. Такое вообще может быть? Даже не знаю. Твой преданый преданный сын Скорпиус. Что ж, может, всё в итоге и будет в порядке.   ***** У Драко зародилось подозрение, что таинственным другом Скорпиуса стал мини-Поттер, каким бы неправдоподобным это ни казалось. Первый намек появился второго сентября в утреннем выпуске «Пророка». В нижнем углу первой полосы красовался заголовок «Лев среди змей? Младший сын Гарри Поттера в Слизерине!», сопровождаемый фотографией Поттера с сыном на платформе. Снимок был сделан так, чтобы специально подчеркнуть их сходство: растрепанные черные волосы и ярко-зеленые глаза обоих. Об этом написал не только «Пророк». Когда Драко прибыл на рабочее место, один взгляд на газеты в вестибюле подтвердил, что все они посчитали новость о сыне Поттера в Слизерине достойной первой полосы.  Было совершенно неэтично подвергать одиннадцатилетнего ребенка такому пристальному вниманию со стороны прессы. После войны у Слизерина была слишком неоднозначная репутация, и некоторые люди считали, что, если ты слизеринец, у тебя непременно характер с изъянами. Драко было жаль мальчика, которому в столь раннем возрасте пришлось столкнуться с таким идиотизмом. Но по большей части он радовался тому, что этот случай отвлек внимание газет от его собственного семейства. Он морально готовился читать новости о том, что очередной Малфой снова учится в Слизерине, но, конечно, история с сыном Поттера всё собой затмила. Волна поднялась такая большая, что Поттеру пришлось опубликовать заявление, призывающее к толерантности, принятию и единству всех факультетов. Он даже написал о достоинствах Слизерина и о том, какими ценными могут быть в обществе амбиции и находчивость. Драко поддался ребяческому желанию вырезать эту заметку из «Пророка» и сохранить в ящике письменного стола. Просто моральная поддержка на тяжелые времена, радостно посмеиваясь, подумал он.  Дальнейшие письма от Скорпиуса только подтвердили его подозрения. Мальчик с четвертого курса очень сильно мне нагрубил. Но мои гриффиндорские друзья были рядом и как следует его отчитали. Пригрозили, что превратят его волосы в страусиные перья. Представляешь?! Вот умора!  Гриффиндорские друзья, просто невероятно. Каким образом Скорпиус обзавелся друзьями в Гриффиндоре, да еще и упоминает их так небрежно? Явно тут замешаны семейные связи Уизли-Поттеров. В первый день рождественских каникул он стоял на платформе со многими другими родителями. Среди них были и Поттеры, но не Уизли. Наверное, Поттеры заберут и своих, и племянников. Скорпиус, хоть и невысокий, как остальные первокурсники, легко выделялся в толпе — его волосы белели как маяк. Стоял он совсем рядом с мини-Поттером. Но при этом, в отличие от остальных учеников, которые активно друг с другом прощались и расходились, эти двое не смеялись, не радовались и не обнимались. Вместо этого они очень мрачно друг на друга смотрели. Сердце Драко упало. Они с Асторией быстро подошли к мальчикам, Поттеры, видимо, тоже почувствовав, что что-то не так, приблизились с другой стороны. — Держись от меня подальше, Поттер! — крикнул Скорпиус, отталкивая второго мальчика. Мини-Поттер ухватил Скорпиуса за воротник и закричал в ответ:  — Это ты держись от меня подальше, Малфой!  — Эй! Эй! Эй! А ну разойдитесь! — втиснулся между ними Поттер. Драко тем временем, схватив Скорпиуса за плечи, кричал: — Что ты делаешь?! Мальчишки тут же, схватившись за животы, разразились хохотом, пока взрослые недоуменно на них таращились. Скорпиус первым снизошел до объяснений: — Пап, помнишь, я писал тебе про друга-драже Берти Боттс? Так вот, он оказался со вкусом Поттеров. — Та-да! — воскликнул мини-Поттер, широко улыбаясь своему отцу. Драко был слишком шокирован, чтобы как-то отреагировать, зато Астория весело хмыкнула. — Ал, о чем ты только думал? Тут ведь могли быть журналисты, — сказал Поттер. — Мы решили, что это будет весело. Учитывая то, что вы с мистером Малфоем друг друга ненавидите. Драко почувствовал, как кровь резко отхлынула от лица. Поттер тоже побледнел. — Я… Я не ненавижу мистера Малфоя. Мистер Малфой? Э… Драко? — Я тоже. С чего ты это взял, Скорпиус? Я тебе хоть раз говорил что-то подобное? — Ну-у… Вообще-то это была не наша идея, — надулся Скорпиус.  — Да, Джеймс сказал… — Джеймс. Ну конечно, это был Джеймс. — Поттер сжал переносицу и устало посмотрел на высокого темно-рыжего паренька — явно своего старшего сына. — Но ведь это и правда было весело! — воскликнул тот. — Мам, скажи? Джинни Уизли ухмыльнулась.  — Ну, разве что немножко. Хорошо получилось с Поттером, — обратилась она к Скорпиусу. — Очень правдоподобно. Астория рассмеялась: — С Малфоем тоже неплохо вышло. Ха-ха. Мал-фой! — Ха, Поттер! Смешно. Я Джинни, кстати. — Она протянула Астории руку. — Конечно, — с очаровательной улыбкой откликнулась Астория. — Всего-навсего лучший игрок в квиддич в Британии. Я Астория. Астория интересовалась квиддичем в той же степени, что налоговыми вычетами за недвижимость, то есть примерно в нулевой. Драко восхитился тем, как его жена-слизеринка мгновенно нашла нужный подход к Джинни Поттер. Тем временем они с Поттером провели несколько мучительно неловких минут, пытаясь не встречаться друг с другом глазами, пока их жены и дети непринужденно болтали.  — Нам пора, — кашлянув, в конце концов сказал Поттер. — Сейчас самые пробки начнутся. — Увидимся еще. Посмотрите только, какая милота! — Джинни указала на мальчиков, которые стояли, обняв друг друга за плечи. Еще один ребенок, девочка с копной волос, как у Грейнджер, закатила глаза. — Тетя Джинни, не поощряйте Ала со Скорпом. Они и так совершенно невыносимы. Ал и Скорп в ответ просияли в улыбке, словно им отвесили ценнейший комплимент, и пообещали писать друг другу на каникулах каждый день. — Не злишься, пап? — спросил Скорпиус, когда они наконец оказались одни. — Понимаю, это было немножко глупо, но Джеймс заключил с нами пари, а потом это всё как-то вышло из-под контроля… Драко подхватил его и принялся щекотать. — Ух, как я зол! — зарычал он. — Сейчас как защекочу, пока не начнешь плакать. Скорпиус и правда заплакал — от смеха.  — Хва-атит! — пропищал он. — Пап, хватит! Я уже слишком большой, чтобы меня так поднимать!  Пока еще нет, но очень скоро станет, подумал Драко с легкой грустью. — Я так по вам скучал! О, что-то новенькое? — Скорпиус, который всегда легко переключал внимание, подобрал с кофейного столика блестящий елочный шарик. — Кстати, разве ты не считаешь, что у Ала классные родители? А то, помню, ты как-то раз назвал мистера Поттера засранцем. — Скорпиус! Во-первых, никого так нельзя называть. Во-вторых, ты не мог этого слышать, потому что я никогда ничего подобного не говорил. — Говорил! Вы как-то разговаривали с мамой, она упомянула Гарри Поттера, а ты сказал, что он засранец. — Скорпиус!!! — Не волнуйся, я не буду повторять. Но ты знаешь, что он водит машину? Они на машине приехали, чтобы забрать Ала, Джеймса и Розу. Круто, а?  Драко фыркнул. — А что такого? Я тоже мог бы, если бы захотел научиться. Скорпиус посмотрел на него скептически. — Ты хотя бы раз просто внутри машины сидел? — Нет. Но, если Поттер умеет водить, это явно несложно. — Отлично! Значит, у нас будет машина? — Что? — У нас будет машина!  — Нет, не будет. — Думаю, тебе нужно попросить мистера Поттера — пусть тебя научит водить, — заявил Скорпиус, старательно выпятив губу. — Скорпиус, вот этого уж точно никогда не будет. — Драко снова фыркнул. — В тот день, когда я стану приятельствовать с мистером Поттером, крапы начнут плеваться огнем.  — Всё что угодно может случиться, если приложить усилия. Драко рассмеялся. — С чего это мне прилагать усилия?  ***** Однажды в марте Астория сообщила, что у них на ужин зарезервирован столик в ресторане. — В маггловском. Хочу увидеть твою симпатичную жопку в маггловской одежде. Мантии слишком многое скрывают, — заявила она с ослепительной улыбкой. После чего небрежно добавила: — Да, кстати, ужинать мы будем с Поттерами, — и сбежала вниз по лестнице, прежде чем Драко успел сказать хотя бы слово в качестве протеста. Если честно, Драко немного нервничал. Хорошо еще, по словам Астории, там будут только Гарри и Джинни Поттер. Драко не был уверен, что смог бы выдержать Золотое трио в полном составе. Они встретились с Поттерами снаружи ресторана, который выглядел современно и гламурно — волшебные заведения обычно таким не отличались. Обилие стекла и изящные светильники создавали атмосферу уюта и элегантности. Джинни и Астория поприветствовали друг друга как старые подруги. Драко и Поттер обменялись рукопожатием и неловко поздоровались. Стало ясно, что их жены с момента встречи на вокзале писали друг другу, потому что Джинни оказалась в курсе благотворительных проектов Астории. — Драко и Астория занимаются созданием сети убежищ для жертв домашнего насилия в разных местах магической Британии, — объяснила Джинни мужу. — Нет-нет, это всё затея Астории. Я просто немного помогаю периодически, — смущенно признался Драко. Поттер посмотрел на Асторию. — Мне кажется, это очень важно. Должен признаться, я раньше об этом просто не задумывался. Есть ведь множество маггловских организаций, которые занимаются подобными проектами, но в магическом мире я пока ни об одной не слышал. Драко кивнул. — К сожалению, в этом виноваты чистокровные волшебники. Наша культура всегда была традиционной, закрытой, подобные вещи обычно заметались под ковер, не выходили за пределы семьи. Чтобы сохранить честь и всё такое прочее.  Поттер задумался. — А этот проект, и убежища, и финансовая поддержка — это для всех или только… Драко моментально вскинулся. Вот тоже, нашел время и место, чтобы подумать о нем самое худшее. — Что, думаешь, мы будем спасать только чистокровных? — колко поинтересовался он. — Естественно, мы помогаем всем, Поттер. Магглорожденным, полукровкам, всем. — Дорогой, я не думаю… — тихо пробормотала Астория. Поттер посмотрел на него с недоумением. — Я не об этом, Малфой. Я хотел спросить, это рассчитано только на ведьм, пострадавших от семейного насилия, или вы как-то работаете и с детьми тоже? Астория, прости за недопонимание. — Нет, что ты, — ответила она. — Очень уместный вопрос, на самом деле. Мы поддерживаем как одиноких ведьм и волшебников, пострадавших от насилия в семье, так и родителей с детьми. Теоретически мы можем предоставить поддержку отдельно детям, которые живут в атмосфере домашнего насилия, но должна признать, что пока у нас таких случаев не было. Не потому что они не существуют, а потому что это сложно — определить случаи насилия в ситуации, когда несовершеннолетние находятся в полной власти своих родителей или опекунов. Для этого нам нужно разрабатывать гораздо более комплексную систему поддержки и более индивидуальный подход.  — Я… Мы хотим помочь. Если вы серьезно настроены, я в деле. Астория с энтузиазмом кивнула. — Ты не представляешь, какой бесценной будет твоя поддержка. Ловлю тебя на слове, Гарри. Мы еще успеем достать тебя этим проектом так, что ты чуть ли не пожалеешь, что согласился. — Доставайте на здоровье, — сказала Джинни. — Уверяю вас, мы совершенно серьезно. Бросать вас не собираемся. — А ты не думаешь, что это схема для отмывания денег, Поттер? — Я заместитель главного аврора, Малфой. Если бы это была схема для отмывания денег, поверь мне, я бы об этом знал, — с усмешкой ответил Поттер.  — Как считаешь, я всё испортил за ужином? — позже спросил Драко у Астории, когда они уже были дома и раздевались, чтобы ложиться спать. — Своими инсинуациями, что Гарри Поттер должен нас подозревать в нечистых делишках? — рассмеялась Астория. — Нет. Если помнить о том, как вы общались в школе, это совершенно ожидаемое поведение. — Вообще-то я надеялся, что с тех пор хотя бы немного повзрослел, — проворчал Драко. Тори прикусила нижнюю губу. — Ты такой милый, когда дуешься. Драко надулся еще сильнее, после чего они, хохоча, упали на кровать и совершенно отключились от окружающего мира.  ***** Хотя поначалу Драко никак не мог привыкнуть к тому, что Скорпиуса нет дома, вскоре жизнь вновь вернулась в стабильный ритм. Скорпиус писал как минимум дважды в неделю, и каждое письмо было переполнено характерными для него наблюдениями за всем на свете, фактами, которые он вычитал в книжках, а также весьма развлекательными школьными драмами. Драко в итоге перестал постоянно беспокоиться о том, что сына будут травить. Правда, разок, во время пасхальных каникул, он все-таки поинтересовался. — Некоторые дети и правда говорят всякое, но у меня за спиной. В лицо не смеют. У Альбуса имеются опасные связи, — ответил Скорпиус с таким серьезным лицом, что можно было подумать, будто дети из семейства Уизли-Поттеров возглавляют в Хогвартсе мафиозный клан.  Тем временем проект Астории расширялся с каждым днем. Обещанная помощь Поттеров и их влияние помогли получить самую широкую поддержку. Они с Поттером постепенно стали хорошими знакомыми. Недостаточно близкими, чтобы начать называть друг друга по именам, но достаточно приятными, чтобы разговаривать, не проваливаясь при этом в пучину мучительной неловкости. «Как дела у вас с Джинни? Смотрел вчера матч? Слышал, что мальчишки снова получили отработку? Погода нынче стоит ужасная, аппарировать практически невозможно. Ну что ж, увидимся». С ним стало очень легко болтать, обмениваясь ничего не значащими фразами.  ***** Летние каникулы прошли чудесно. Месяц они провели на вилле Малфоев на Французской Ривьере, где с самой смерти Люциуса жила Нарцисса,  утверждая, что холодная и мрачная Англия уже не подходит для ее пожилого возраста.  Долгие летние дни были согреты золотом солнца и залиты небесной синевой. Скорпиус все дни подряд проводил на пляже: читал, писал письма Алу, искал ракушки и русалочьи чешуйки и плавал, когда становилось слишком жарко. В один особенно приятный денек они собрали корзину для пикника и отправились на маленький изолированный пляж, отделенный от посторонних высокими скалами. Лежа на пляжной подстилке, сонный после плотного обеда, Драко посмотрел на ярко-голубое небо, после чего перевел взгляд на Асторию и Скорпиуса, которые бегали вдоль кромки моря и громко смеялись. В голову пришла мысль, что ему больше нечего желать от жизни. Драко не был уверен в том, что заслужил такой приз, но, безусловно, ценил его. Спустя несколько месяцев он не раз возвращался в мыслях к тому дню, и эта память отзывалась мучительной болью, стояла перед глазами призраком счастья, которое, в чем он был уверен, ему никогда больше не доведется испытать.