Green & Gold

Вторник, 18 января 2004 года Джаспер ненавидел школу. Ненавидел шнырять по коридорам, стараясь быть неприметным. Ненавидел сдавать безупречные задания, которые писал за полсекунды. Ненавидел слышать, как люди болтают о новом ученике, и чувствовать, как их эмоции меняются из-за этого незначительного волнения. Но больше всего Джаспер ненавидел, что последний новый ученик, прибывший в старшую школу Форкс, явно не разговаривал с ним.

***

Джаспер вернулся домой ранним субботним утром и тут же столкнулся с рычанием, воплями и угрозами Розали. — Как ты мог?! — Он не знал. — Ты мог забрать его магию! — Теперь он это знает. — Ты непростительный идиот! — Он знает. — Ты причинил ему боль. — И это ранило самого Джаспера. Потому что он тоже это знал. Ему не нужно было использовать свой дар, чтобы это понять. Он видел доказательства в опустошённых и яростных зелёных глазах Гарри. Гарри буквально наполнил комнату своими эмоциями, настолько сильно, что даже Элис могла ясно их чувствовать. Джаспер не знал, был ли Гарри особенно эмоционален или сила, с которой он всегда ощущал его эмоции, исходила от его магии. Магии, которая оказалась таким же ошеломляющим и неожиданным откровением, как и предсказуемым. Джаспер понятия не имел, что в мире действительно существуют ведьмы и волшебники. Он думал, что они такие же вымышленные, какими люди считали вампиров. Но он знал, что Гарри отличается от других людей, что-то уникальное. И он был прав, Гарри был буквально волшебным. Хотя не важно было, что именно вызывало такие сильные эмоции Гарри. Потому что когда Джаспер пришёл в школу в понедельник утром, молча ехав с Эдвардом и Элис и стараясь блокировать очень громкие эмоции Эдварда — его недовольство и разочарование, — он обнаружил, что Гарри решил, что лучший план — это притворяться, что Джаспера не существует. — Гарри, можно с тобой поговорить? — Джаспер подбежал к Гарри, который излучал какую-то маниакальную радость, выходя из пассажирского сиденья ярко-красного кабриолета, игнорируя дверь и просто перелезая через неё. Джаспер представил себе, что Розали забрала его рано и устроила ему утреннюю поездку в стиле «мой брат — дурак, давай поедем слишком быстро в качестве утешительного приза». Он был уверен, что Гарри смеялся на протяжении всей поездки. Волосы Гарри были растрепаны ветром, и Джасперу он никогда не казался таким болезненно привлекательным, как в этот момент. Джаспера остановил Эмметт, который вылез из заднего сиденья и быстро выставил руку в предупреждении. Радость Гарри сменилась гневом, болью, смущением, когда он взглянул на Джаспера. Он фыркнул, издав раздражённый, резкий звук презрения, и, взяв под руку самодовольную, разъярённую защитницу Розали, ушёл прочь. — Оставь их в покое, — сказал Эмметт, не без доброты. — Мальчишка злится на тебя, и мы оба знаем, что Розали тоже зла. Я бы дал им время остыть, ладно, брат? — Эмметт слегка ударил его по плечу и с неодобрением покачал головой, прежде чем побежал догонять Гарри и Розали. — Мы можем быть изгнанниками вместе, — с надеждой сказала Элис, бесшумно подойдя к Джасперу. Джаспер посмотрел вниз на её раскаивающееся и извиняющееся лицо: — Я не буду с тобой разговаривать, пока Гарри не заговорит со мной. Он знал, что Элис чувствовала себя виноватой за свои действия, её буквально переполняли сожаление и раскаяние, но это не уменьшало его гнева на неё. Он сказал ей не пытаться превратить Гарри, но Элис всегда думает, что знает, что лучше для всех. И чем это закончилось? Двое его братьев и сестра злы на него. Карлайл и Эсме «не злятся, а просто очень разочарованы». А Гарри с ним не разговаривает. Так что нет, как бы Джаспер ни признавал свои собственные ошибки, с Элис он сейчас говорить не собирался.

***

На четвёртом уроке социологии Джаспер представил себе, как уходит. Больше не притворяется, что он обычный подросток, больше не ощущает смесь взволнованных человеческих эмоций, злых вампирских и единственного волшебника, который, казалось, наполнил всю школу своей глубокой болью. Хотя, возможно, Джаспер просто настолько привык к эмоциям Гарри, что они говорили с ним громче всех. Пока Розали шептала поток оскорблений себе под нос на четвёртом уроке, Джаспер серьёзно задумался об уходе. Он мог бы уехать на Аляску; поехать навестить Таню, Кейт и Елену. Джаспер мог представить это слишком легко: просто, тихо и мирно, но это было бы трусостью. А Джаспер был кем угодно, но никогда не был трусом. Когда прозвенел звонок на обед, Джаспер колебался между тем, чтобы выдержать молчаливую трапезу с братьями и сёстрами или убежать в уединение машины Эдварда на следующий час. Он задумался лишь на мгновение, прежде чем решил, что отказываться трусить значит также пойти на обед. И это было ужасной ошибкой. Потому что, когда Джаспер подумал о том, какой вариант будет более терпимым, он не ожидал увидеть Элис, сидящую в одиночестве за их обычным столом. — Сегодня только мы вдвоём, — скривилась Элис, увидев приближающегося Джаспера. — Они сядут вон там, — Элис кивнула на пустой стол в противоположной стороне столовой, — но нас явно не пригласили. Без сомнений. Джаспер стиснул зубы, садясь. Ему было сложно не злиться на Элис. Легко было бы полностью обвинить её в том, в каком положении он оказался. Но… Джаспер сдул прядь светлых волос с лица с поражённым вздохом — до того, как Элис всё это совершила, он сам не видел в её действиях никакого изъяна. Так что и злиться на неё долго было непросто. Тем более, что она оставалась единственной, кто всё ещё с ним общался. — Мы, изгнанные пиявки, должны держаться вместе, — Элис слабо улыбнулась, явно заметив, как его гнев постепенно рассеивался. — Теперь мы изгои? — уныло спросил Джаспер. Он мечтал вернуться на пару недель назад, когда за этим столом сидела его семья и… Его семья и Гарри. — Так нас Гарри сегодня утром назвал. Я слышала в коридоре, как он сказал Эдварду, что не собирается позволить «двум изгнанным магическим пиявкам» выгнать его из Форкса, когда его наконец-то перевели из коррекционных классов. Губы Джаспера чуть дрогнули — он забыл, что Гарри переводят в стандартные классы. Гарри много над этим работал, и Джаспер гордился им. Особенно теперь, когда осознал, что его плохое образование не было следствием невежества или отсутствия стараний, а, вероятно, Гарри учился в какой-то магической школе, а не проходил курсы для людей. — Карлайл написал письмо, что Гарри был в больнице последние пару недель, — продолжила Элис, видя, что любая новость о Гарри будет воспринята Джаспером с благодарностью. — Так что Гарри не получил замечаний за пропуски, пока мы… были в отъезде, — слабо закончила она. Джаспер кивнул в знак признательности, но замер, когда увидел, как остальные его братья и сестры, вместе с Гарри, вошли в столовую и заняли стол, на который указала Элис. Никогда раньше Джаспер не проклинал свои обострённые чувства так, как в этот момент. Он отчётливо слышал, как школьники шептались, обсуждая, почему Каллены сидят не вместе. — Они всегда сидят вместе! — Думаешь, они поссорились? — А я думала, что Гарри и Элис лучшие друзья? Джаспер также услышал, как одна из девушек, та самая кудрявая, которая иногда разговаривала с Гарри в коридорах и как-то раз приглашала его на вечеринку, начала тихо рассказывать что-то новенькой, сидящей рядом с ней. — Блондинка там — это сестра-близнец Джаспера, Розали. А здоровяк рядом с ней — это Эмметт. И они вместе, как парень и девушка. Это так странно. А тот, у кого рыжеватые волосы, — Эдвард, конечно, красивый, но ни одна девушка здесь ему не подходит, — Джаспер и Элис обменялись лёгкой улыбкой, уловив обиженный оттенок в голосе этой девушки. — А тот, кто поменьше, с восхитительными зелёными глазами? Это Гарри, он британец. Джаспер сжал кулак так сильно, что случайно разорвал деревянную столешницу под пальцами. Он обернулся, чтобы найти эту девушку в толпе, намереваясь прочувствовать её эмоции… Желание. — Не обращай на неё внимания, — тихо прошептала Элис. Её спокойные эмоции успокаивали, и Джаспер использовал их, чтобы погасить вспышку ревности. Не имело значения, что эта девушка в восхищении от Гарри. Он не принадлежал Джасперу. — Я выйду, — коротко бросил Джаспер. Он быстрым шагом покинул столовую, стараясь не привлекать лишнего внимания. Даже когда он проходил мимо стола, за которым сидели его семья и Гарри, ни один из них не удостоил его даже взглядом. Это было особенно болезненно — быть отвергнутым теми, кого он любил так сильно, но, так как он полностью заслуживал этого, он принимал свою судьбу. Джаспер раздумывал, возвращаться ли на занятия, но в своём настроении он не хотел подвергать себя ещё большему наказанию — человеческие эмоции и так обрушивались на него тяжёлым грузом. Он предположил, что Элис увидит его решение вернуться домой, но всё же оставил короткую записку идеальным почерком на машине Эдварда, прежде чем скрыться в лесу и побежать домой. Когда он добрался до дома, его охватил стыд. Разве он не решил не прятаться, как трус? Джаспер был самым молодым майором в истории Соединённых Штатов. Он вёл сотни вооружённых людей в битвы, зная, что многие не выживут. Он командовал армиями вампиров, вдвое превосходящими численность этих войск, в битвах в десять раз кровавее. Джаспер участвовал в войнах, от одной мысли о которых сильнейшие люди приходили бы в ужас. Лично он убил больше людей и бессмертных, чем чума. А теперь он прячется. Как трус. В каком-то смысле ему повезло — дома никого не было, и никто не мог увидеть его жалкого позора. Карлайл, скорее всего, был на работе в больнице, а Эсме либо обедала с ним, либо сидела на одном из многочисленных благотворительных собраний, которыми она занималась. Джаспер не спал почти 170 лет, но сейчас чувствовал невероятную усталость. Он растянулся на своей кровати с красным покрывалом и закрыл глаза, притворяясь, что отдыхает. Глубоко дышал — хоть его тело не находило в этом облегчения, зато на уровне психики это казалось привычным и успокаивающим. Если бы он мог спать, видел бы он сны? Видел бы он чёрные волосы и сверкающие зелёные глаза? Были бы они затуманены гневом и болью или сияли радостью и смехом? Джаспер лежал неподвижно, как статуя, позволяя своему воображению разгуляться. Он бы пролежал так до самого утра, не вернись кто-то домой с неожиданным визитом. Джаспер лежал, неподвижный, как статуя, часами, которые пролетали быстро, пока он позволял своему воображению разгуляться. Он был бы вполне доволен оставаться в этом состоянии до самого утра, когда ему нужно было бы вернуться в свою личную пустоту, если бы не звук шин, слишком резко вращающихся на подъездной дорожке. Низкий рокот мотора дал понять, что это должен быть Эдвард, хотя почему он так быстро уезжал, Джаспер не мог себе представить. Он чувствовал чьи-то эмоции, эмоции Элис, отчетливо доносящиеся из его комнаты… Страх. Тревога. Горе. Джаспер двинулся так быстро, что уже через мгновение, как только решил это сделать, оказался рядом с Элис на подъездной дорожке. Её круглое лицо было напряжено и побледнело, а глаза были не видящими, устремлены в точку, где только что стоял Эдвард. — Элис, что случилось? — Джаспер потряс её за плечо, пытаясь разобраться в той угрозе, которую она, должно быть, видела, чтобы выглядеть такой испуганной. — Это… — Элис моргнула один раз. — Это Эдвард. Он уезжает. — Что? — Джаспер был так погружен в свои мысли, когда они приехали, что пропустил чувства Эдварда, но его отъезд явно не сулил ничего хорошего. — Что произошло? — Новенькая, — произнесла Элис безжизненным голосом, её глаза всё ещё были устремлены на нечто невидимое для Джаспера. — Белла Свон. Эдвард… он… я… он собирался её убить. Джаспер в удивлении отшатнулся от Элис. Эдвард? Первый сын Карлайла, который так строго следовал его видению, за исключением нескольких лет бунта? Эдвард, который не выказывал терпения Джасперу, когда тот только начинал этот образ жизни и испытывал трудности? — Он уезжает, чтобы убить её? — быстро спросил Джаспер Элис. Он не испытывал привязанности к этой человеческой девушке и никогда не хотел бы ссориться с братом, но если защита этой девушки означала, что им не придётся покидать Форкс и оставлять Гарри, то он сделает всё необходимое. — Нет. — Элис снова моргнула и, казалось, вернулась в настоящее, когда они услышали приближающуюся машину Розали. — Я не видела этого до самого конца. Он едет к Тане. Я не знаю, что произошло. Джаспер подавил несправедливую мысль, что тот же самый брат, который так ярко излучал неодобрение этим утром и который проигнорировал его в течение дня, теперь сбежал. Джаспер и Элис стояли неподвижно, плечом к плечу, в ожидании приезда остальных их братьев и сестёр. Любая вражда, справедливая или нет, отодвигалась на второй план, когда их семья оказывалась в опасности. А если Эдвард даже на мгновение задумался о том, чтобы убить человека — это была настоящая угроза. Тревога и стресс, исходящие от машины Розали почти видимыми волнами, были ошеломляющими. Но, как только машина свернула на подъездную дорожку и Джаспер услышал учащённое биение сердца и холодный запах крови Гарри, стало ясно, что все трое разделяли одни и те же эмоции, именно поэтому они ощущались так сильно. Розали сжала руль так крепко, что, казалось, только её сила воли мешала ей раздавить его. Эмметт снова и снова пропускал пальцы через свои каштановые кудри — его нервный тик. А Гарри молча кусал губу, внимательно наблюдая, как Розали остановилась в четырёх дюймах от того места, где стоял Джаспер. — Что. Это. Было? — прошипела Розали на Элис, захлопывая дверь машины. — Почему Гарри сказал, что Эдвард чуть не убил эту новенькую? — Я не говорил «чуть не убил», — тихо произнёс Гарри, снова перебираясь через дверь машины. — Я только сказал, что его глаза стали чёрными, и он выглядел так, будто готов убить, когда мы её увидели. Если глаза Эдварда действительно почернели, дело было куда серьёзнее, чем Джаспер предполагал. — Ну? — потребовала Розали ответа у Элис. — Я не знаю, — сказала Элис. — Я просто… сидела на пятом уроке и вдруг мельком увидела, как Эдвард… — она быстро взглянула на Гарри и осторожно подбирала слова, — как Эдвард напал на Изабеллу Свон и не оставил ни одного свидетеля… Элис видела видение, как Эдвард убивает целый класс детей? — Но затем это исчезло, так что я подумала, что Гарри как-то помешал этому, что хорошо, — быстро добавила она Гарри. — А потом будущее Эдварда стало меняться снова и снова, пока мы не ушли из школы. Он просто захлопнул дверь машины, и внезапно его будущее изменилось — он поехал к Тане. — Он собирался убить её? — спросил Гарри. Джаспер с любопытством наблюдал за ним, когда тот выпрямился (решимость.гнев.защита.) и расправил плечи. Оказывается, Гарри Поттер был защитником слабых. И по его уверенной позе и решительному выражению лица было ясно, что Гарри Поттер также был солдатом. Джаспер заметил блеск силы в глазах Гарри и понял, что остаток вечности он не будет счастлив без него. И это делало факт того, что Гарри был на него зол, еще более болезненным. — Элис, он попытается еще раз? — требовательно спросил Гарри. Все повернулись к Элис, которая покачала головой. Не отрицая, а скорее в растерянности. — Я не вижу ничего дальше Аляски, — сказала она. — Я не понимаю, почему именно Белла Свон? — Действительно, почему, — задумчиво пробормотал Джаспер. Что могло заставить одну маленькую человеческую девушку побудить самого уравновешенного из его братьев на долю секунды решить убить целую комнату людей? — Может, она просто пахнет вкусно, — пожал плечами Эмметт. — Но раз он уехал, то и ладно, верно? — Да, «ладно», — Розали закатила глаза, но расслабилась, так как угроза разоблачения больше не висела над ними. — Если Эдвард был искушен её убить, то либо она пахнет, как шведский стол, который можно съесть, либо он прочитал что-то в её мыслях, что может угрожать нам. — О, — Гарри слушал внимательно, но тут же вмешался: — Нет, Роз, дело не в этом. Он не может читать её мысли. — Что?! Четыре вампира повернулись к Гарри, их лица выражали разные степени удивления. — Эдвард не может читать её мысли? — переспросила Розали. — Нет, не может, — уверенно ответил Гарри. — Он сам мне сказал. Когда мы пытались поменять его расписание и передать мою записку от доктора Каллена — (раздражение.обида.) — он спросил меня, не ведьма ли она, потому что не мог читать её мысли. — Она ведьма? — спросил Джаспер. Он даже не рассматривал такой вариант. А что, если Гарри не последний из магических существ, переехавших в Форкс? У него мелькнула короткая, но забавная картинка — маленький городок, переполненный мифическими существами. И это после того, как он когда-то назвал Форкс «сонным». — Нет, она не ведьма, — ответил Гарри Джасперу, но продолжал смотреть в небо. — Я познакомился с ней после занятий, и она никак не отреагировала. — Гарри пожал плечами, словно это было убедительным доказательством человечности новенькой. — Малыш, без обид, но это должно что-то для нас значить? — Эмметт игриво взъерошил волосы Гарри. — Не для вас, но поверьте, если бы Белла была ведьмой, она сделала бы больше, чем просто моргнула на меня. Джаспер обдумал это. «Я представился, и она никак не отреагировала.» «Когда я впервые представился тебе и сказал, что меня зовут Гарри Поттер, это не значило для тебя ничего?» Он также отчетливо вспомнил замечание мисс Грейнджер во время её очаровательной угрозы… «Гарри по-прежнему один из самых известных и любимых людей в нашем сообществе». Неужели имя Гарри Поттера было широко известно в магическом сообществе? — Значит, она не ведьма и она пока не мертва, — добавила Розали. — Что будем делать? — Ничего. — Элис заморгала часто, пытаясь отогнать видение будущего. — Эдвард вернется через восемь дней, и Белла Свон не будет в опасности до его возвращения. — Белла Свон вообще не будет в опасности, — холодно сказал Гарри. За его очками сверкнули глаза (защита.), и его рука дернулась к карману, в котором, как теперь знал Джаспер, лежала палочка. — Вы сказали, что вы «вегетарианцы», так докажите это. — Ты меня раздражаешь, — устало вздохнула Розали, хотя в её голосе звучала тёплая нотка. — Конечно, у тебя будет какой-то геройский комплекс по отношению к хрупким людям. Знаешь, убить её было бы куда проще. — Нет уж, Роз. Можешь пожаловаться на моё «спасение людей» Гермионе как-нибудь, — Гарри весело улыбнулся Розали, несмотря на горе и вину, которые Джаспер ощущал в нём. — Это сводит её с ума, — игриво добавил Гарри. Джаспер снова почувствовал всплеск ревности из-за того, как легко Розали и Гарри взаимодействовали. Конечно, магия Гарри скрепила его отношения с сестрой Джаспера — это был идеальный для неё исход. Она могла бы держать Гарри рядом, без всякой угрозы для его смертности. Это её идеальная ситуация. — Остаешься или уезжаешь, Поттер? — спросил Эмметт, теряя интерес к разговору, теперь когда все уверились, что впереди их ждут восемь дней спокойствия. — Э-э… — Гарри бросил быстрый, настороженный взгляд на Джаспера (сожаление.тоска-СМУЩЕНИЕ.) — Уезжаю, — сказал Гарри. — Могу я отвезти тебя? Розали мгновенно оказалась перед лицом Джаспера, её черты исказились от ярости. — Ты ни в коем случае… — Ладно. Розали резко обернулась к Гарри, её лицо смягчилось, как у заботливой матери, отражая её внутренние эмоции. — Гарри, я могу отвезти тебя, — терпеливо сказала она. — Это дело с Эдвардом не значит, что тебе нужно делать то, чего ты не хочешь. — Всё в порядке, Роз, — Гарри подарил Розали тёплую благодарную улыбку. — Но… но если захочешь забрать меня снова завтра, это было бы круто. — Розали рассмеялась и быстро согласилась. — Напиши мне, когда проснешься, — сказала она. — А ты, — она повернулась и ткнула острым ногтем в грудь Джаспера, что моментально его разозлило. — Лучше держи свой поганый рот на замке. Джаспер сжал зубы. Его терпение с Розали уже на исходе. Если гнев Гарри был обоснован, то гнев Розали уже начинал утомлять. — Мы поедем на машине Элис, — сказал Джаспер Гарри. — Я подъеду. Джаспер бросился в гараж, двигаясь с обычной для него скоростью, так как больше не было необходимости скрывать что-либо от Гарри. Он закатил глаза, когда услышал, как Розали шепчет Гарри суровые инструкции, чтобы он «сжег его, если он сделает хоть одно неверное движение». Розали определенно начинала утомлять. Джаспер вывел неприметный «Мерседес» и терпеливо ждал, пока Гарри попрощается с Розали и Эмметтом, только мрачно кивая на тихое прощание Элис. Джаспер мог сочувствовать Элис (сожаление.раскаяние.любовь.), но если Гарри был готов хотя бы принять поездку от Джаспера, хотя в этом не было необходимости, как они все видели, когда он исчез из Каира, то Джаспер не собирался портить это ради Элис. Гарри сел в машину и бросил рюкзак на пол у своих ног. Он вынул палочку из кармана и бросил на Джаспера многозначительный взгляд, когда положил её на колени, его пальцы обхватили её слегка расслабленно. — Роз говорит, что я должен игнорировать тебя хотя бы до конца года, но я думаю, что это глупо — просто притворяться, что кого-то не существует (боль.), так что я решил, что мы можем поговорить, — сказал Гарри, как только Джаспер выехал на дорогу. — Но ты должен знать, я всё ещё зол. — Я понимаю, — ответил Джаспер. Чувства Гарри не выражали злость, скорее, это была тоска, но он решил, что сейчас не лучшее время упоминать об этом. — Я ценю, что ты говоришь со мной. Я заслуживаю того, чтобы ты не разговаривал. — У меня есть несколько вопросов, — сказал Гарри. — И я подумал, что, возможно, у тебя тоже есть. Хотя это не значит, что я буду отвечать, — поспешно добавил Гарри. — Зависит от того, какие вопросы. Джаспер сохранял спокойное лицо, наблюдая, как деревья за окном сливаются в одно целое, и кивнул. — Я не хочу хранить от тебя секреты, — честно сказал он. — Да и нет в этом больше смысла. Спрашивай что хочешь. — Ты чувствуешь эмоции людей? — сразу же спросил Гарри (тревога.смущение). — Как это работает? — Мы не знаем наверняка, — Джаспер надеялся, что Розали не сделала его способность более зловещей, чем Гарри вообразил из-за своей тревоги. — Карлайл считает, что некоторые наши человеческие характеристики усиливаются после того, как нас превращают. Ты знаешь об Элис и Эдварде — Элис, вероятно, всегда хорошо предвидела, что будет дальше, была очень бдительной и внимательно относилась к будущему. Эдвард, наверное, тоже умел читать людей ещё когда был человеком. А у меня был дар понимать человеческие эмоции и влиять на них. — И теперь ты… что? Просто чувствуешь, что все вокруг чувствуют? — спросил Гарри. — И можешь менять их эмоции, верно? Заставить их разозлиться, стать счастливыми или… или что-то ещё? — Если я захочу, — честно ответил Джаспер. — Хотя обычно я стараюсь использовать это в особых случаях. — А что ты считаешь «особым случаем»? Джаспер повернулся, чтобы посмотреть Гарри в глаза, надеясь, что тот поверит его словам. — Я не буду лгать. Я изменял твои эмоции (гнев.), но никогда не манипулировал твоими решениями, — быстро добавил Джаспер, когда рука Гарри крепче сжала волшебную палочку. — Я лишь помогал тебе иногда расслабиться. — Если ты ещё раз сделаешь это без моего разрешения, я никогда больше не буду с тобой разговаривать, — резко сказал Гарри. — Никогда без разрешения, — без колебаний согласился Джаспер. — Но боюсь, что твои эмоции слишком громкие, и я не смогу перестать их чувствовать, даже если захочу. — Прекрасно, — нахмурился Гарри. — Значит, я просто постоянно кричу эмоциями? — Хм, — Джаспер попытался найти способ объяснить это так, чтобы Гарри понял. — Это скорее похоже на… как если бы меня атаковал чей-то парфюм. Твой парфюм называется «Гарри», и я чувствую в нём конкретные эмоции, или ароматы, если проводить аналогию. Я знаю, что это твой уникальный парфюм, и могу легко различить его состав. Это понятно? Джаспер снова отвёл взгляд на дорогу, пока Гарри размышлял над его словами. — Значит, ты говоришь, что у меня есть свой парфюм эмоций, и вместо лаванды и ванили это просто радость или злость или что-то подобное? — Точно, — сказал Джаспер. Это было крайне упрощённое объяснение его дара, но достаточно для понимания. — И как я не могу не чувствовать чей-то парфюм, так же не могу не чувствовать эмоции. — Не знаю, кто хуже — ты или Эдвард, — покачал головой Гарри. — Хотя нет, знаю. Ты хуже. Я могу блокировать Эдварда, но тебя вряд ли смогу. — Ты можешь сознательно блокировать Эдварда? — спросил Джаспер с интересом. — Это какое-то волшебное заклинание? Гарри рассмеялся, и Джаспер слегка улыбнулся, хоть и знал, что над ним смеются. — Это не «волшебное заклинание», — повторил Гарри со смехом. — Это называется окклюменция (ГОРЕ.агония.боль.ГОРЕ.), и у меня она выходит ужасно. — Эдвард не может хорошо читать твои мысли, значит, ты не так уж плох, — сказал Джаспер. Ему очень хотелось спросить, почему эмоции Гарри так резко обостряются на самых странных темах, но он надеялся, что это случится со временем. — Вот бы это пригодилось несколько лет назад, — тихо сказал Гарри, и чувство скорби и вины чуть не задушило Джаспера. — Почему ты чувствуешь вину? — выпалил Джаспер, отчаянно желая вывести Гарри из этого состояния, но не имея права использовать свой дар. Но его прямой вопрос сработал, и Гарри тут же почувствовал смущение, стыд, раздражение. — Да, ты точно хуже Эдварда, — нахмурился Гарри. — Я не могу с этим ничего поделать, так же как и ты не можешь перестать быть волшебником, — сказал Джаспер. Он свернул на серебряной машине в проезд к дому Гарри, радуясь тому, что Гарри не выбежал из машины сразу же. — Или можешь? — спросил Джаспер, полагая, что узнать как можно больше о магии и жизни Гарри как волшебника — вопрос времени. — Ну, я не могу укусить кого-то и сделать его волшебником, — Гарри бросил на него колкий взгляд, напоминая о его собственной «провинности». — Это, видимо, генетика. Хотя иногда она не передаётся, и рождаются сквибы. — Я действительно сожалею, Гарри, — Джаспер поймал взгляд Гарри и смотрел прямо в его зелёные глаза. Если у него был единственный шанс объясниться и извиниться, он хотел сделать это по-настоящему. — Я чувствовал твою боль, твоё одиночество, и то, как счастлив ты был рядом с моей — нашей семьёй, — он чуть не сказал «со мной», но вовремя остановился. — Я думал, что ты будешь счастлив, если сможешь стать частью нашей семьи, не скрывая ничего. Я был высокомерен, эгоистичен и ошибся. Гарри продолжал смотреть в глаза Джаспера, а его эмоции менялись так быстро, что Джаспер лишь улавливал их, прежде чем они успевали измениться. — Роуз сказала, что вы не сказали мне сразу, потому что тогда меня нужно было бы либо обратить, либо убить. Это правда? — Да, — ответил Джаспер. По крайней мере, Розали сказала хоть что-то в его защиту. — Если бы я сказал тебе, что я такое, то не было бы возможности выбора. Именно поэтому ты не узнал сразу же, как только я мог. — Я должен был догадаться, — Гарри поморщился. — Вы слишком красивые, чтобы быть маглами. Уголок губ Джаспера приподнялся, когда Гарри описал его как «слишком красивого для магла». — И маглы — это люди? — уточнил он. Судя по контексту, в котором он слышал это слово уже дважды, так и было. — Маглы — это люди без магии, так что да, обычные люди. — Ты «обычный волшебник»? — спросил Джаспер. Он не думал, что Гарри обычен. Он был уверен, что тот либо очень силён, либо очень важен, а скорее и то и другое. Но он не мог подтвердить это, пока Гарри сам не рассказал. — Нет, — Гарри горько усмехнулся, его эмоции наполнились ненавистью к себе. — Я никогда не был нормальным. Мне суждено вечно быть Гарри Поттером. Джаспер увидел возможность задать вопрос, который терзал его с того самого момента, как он впервые увидел красные искры, вырвавшиеся из палочки Гарри. — Значит, волшебники такие же, как мы? Если ты родился волшебником, то живёшь вечно? (агония.тоска.горе.гнев.) — Нет, — напряжённо сказал Гарри. — Нет, не все мы живём вечно. — Не все? Это значит, что некоторые из вас всё-таки живут вечно? (МУЧЕНИЕ.) — Да. Некоторые. Гарри не стал уточнять, и Джаспер не стал настаивать. Он пытался не слишком надеяться, хотя это было бы не более чем заслуженно, но Гарри сказал «некоторые». — Я пойду, — Гарри сунул палочку в карман и схватил свою сумку с пола. — Эм… ты напишешь мне, если Элис увидит, что Эдвард вернётся раньше? — Конечно, — легко согласился Джаспер. — Спасибо, что поговорил со мной. — Ну, — Гарри ухмыльнулся, хотя улыбка не дошла до его глаз, — я надеялся, что ты просто глупый и плохо планируешь, а не злобный негодяй. — Я невероятно глуп, — рассмеялся Джаспер. — Увидимся завтра. Гарри кивнул и почти дошёл до своей двери, когда у Джаспера появилась мысль. — Гарри? — он опустил стекло и крикнул волшебнику, который уже уходил прочь под моросящим дождём. — Что? — Я сказал, что напишу тебе, если Элис увидит, что Эдвард вернётся раньше, и я это сделаю. Но могу ли я писать тебе и в другое время? Гарри, казалось, смотрел прямо в душу, в существование которой Джаспер уже начинал сомневаться, стоя под моросящим дождём у своего крыльца и глядя Джасперу в глаза. Джаспер подумал, что это, возможно, то самое ощущение, которое испытываешь, когда тебя судят после смерти, которую он никогда не планировал встретить. — Ладно, — наконец сказал Гарри. — Можешь.