Green & Gold

1 июня 2003 года — Я переезжаю, — простонал Гарри, зарыв лицо в ладони за кухонным столом семьи Уизли. — Я больше не могу! Следующий репортёр, который сунет камеру мне в лицо, отправит меня в Азкабан, клянусь. Собравшиеся Уизли, и Гермиона, которая была почётным членом семьи Уизли, как и сам Гарри, сочувственно посмотрели на него. Молли даже подсунула Гарри тарелку с тем, что он счёл «сочувственной яичницей с беконом». — Не может быть всё так плохо, — сказал Рон, но тут же съёжился под тяжестью измученного взгляда Гарри. — Или может, — пробормотал он. — Рон, репортёр из «Ведьминого досуга» попытался украсть мою рубашку, — мрачно сказал Гарри. — И они всегда задают одни и те же дурацкие вопросы… — «Где же твоя сногсшибательная девушка?» — засмеялась Джинни, подражая репортёру. — «Я слышал, вы расстались. Ты свободен?» — ухмыльнулся Чарли, подыгрывая сестре. — «Правда ли, что ты гей?» — добавил Джордж, и в его глазах мелькнул отблеск прежней весёлости, когда он присоединился к насмешкам над Гарри. — «Правда ли, что между тобой и Драко Малфоем что-то есть?» — захихикал Рон. Гарри нахмурился, все слишком привыкли к этим вопросам. Однако все захлебнулись смехом, когда Гермиона, что было на неё не похоже, присоединилась к игре: — «Правда ли, что ты испытывал сексуальное влечение к Снейпу?» — невозмутимо спросила она, протягивая Гарри палочку, словно это был микрофон. — Оставьте Гарри в покое, — одёрнула своих детей Молли, хотя, так как она тоже смеялась, её никто не воспринял всерьёз. — Его не должны донимать в его собственном доме. — Я могу поставить новые защитные чары, — предложил Билл. — Если ты, конечно, серьёзно хочешь уехать. — Возможно, — пробормотал Гарри. — Ты можешь поехать к моей сестре во Францию! — с радостной улыбкой предложила Флёр. — Она будет счастлива принять тебя! — Эм… — желудок Гарри скрутило от мысли о времени, проведённом с младшей сестрой Флёр, которая была к нему слишком уж неравнодушна. — Я не говорю по-французски, — сказал он, пытаясь найти отговорку. — Поезжай в Африку с Луной, — предложила Джинни с сочувственным взглядом. — Она работает над книгой о магических существах, тебе, может, понравится помогать ей. Гарри пробурчал что-то неопределённое. Луна была замечательной, но Гарри не хотелось навязываться другим людям. Однако Молли не давала Гарри погружаться в мирное одиночество, постоянно таская его к себе домой и сговариваясь с Кричером, чтобы тот был окружён компанией практически постоянно. Гарри подозревал, что она иногда об этом жалела: например, когда она приходила в дом на площадь Гриммо и находила его пьяным, разбрасывающим заклинания в стены. Его пропитанный алкоголем мозг снова заставлял его думать, что он сражается за свою жизнь. Или когда она заставляла его остаться ночевать в Норе, а потом просыпалась от его бесконечных ночных кошмаров. Однажды она тихо держала его, когда он рыдал и кричал — а потом блевал, потому что алкоголь разъедал его изнутри. Молли также не давала ему доступа к пузырькам с Зельем без снов, которые хранились в её аптечке. Она поставила на них столько замков и защитных чар, что Гарри не мог даже надеяться их взломать, да и к тому же он был слишком упрям, чтобы отправиться за зельем в какое-нибудь публичное место. — Или ты можешь поехать с нами в Хогвартс, — сказала Гермиона, снова поднимая ту же тему, что и за последние две недели, прерывая мысли Гарри. Гермиона не понимала. Как она не могла понять? Почему она не понимала? Гарри никогда не сможет вернуться в Хогвартс. Он никогда не станет для него тем домом, каким был раньше. Даже при мимолётной мысли о Хогвартсе Гарри ощущал прилив страха, боли и отчаяния. Тонкс. Римус. Фред. Снейп. Колин. Он сам. Все убиты. Все мертвы, кроме Гарри. Гарри, который следовал игре Альбуса Дамблдора и воссоединил Дары Смерти, спас свою жизнь и запечатал свою судьбу на целую вечность. Гарри больше никогда не хотел видеть Хогвартс. — Австралия была потрясающей, — внезапно сказал Рон с полным ртом яичницы. — Ты мог бы поехать туда и начать всё с чистого листа, а? — Да… может быть, — рассеянно согласился Гарри. Он зевнул и опустился пониже в кресле. — Тебе нужно поспать, дорогой, — мягко сказала Молли, положив руку на плечо Гарри. Все тактично проигнорировали, как Гарри вздрогнул от прикосновения. — Почему бы тебе не съесть завтрак, а потом ты можешь вздремнуть в комнате Ронни. — Всё нормально, — соврал Гарри. — Я думаю, что прошлой ночью даже выспался — целых два часа проспал, — он попытался пошутить, но все в комнате были слишком обеспокоены его физическим и психическим здоровьем, чтобы шутка удалась. — И мне нужно сегодня встретиться с гоблинами, — поспешно добавил он, отчаянно пытаясь избежать сочувственных взглядов. Гарри устал от того, что о нём заботятся. Чем больше людей заботилось о Гарри, тем больше людей умирало каким-то ужасным трагическим образом. Так всегда было в жизни Гарри. — Да, гоблины на тебя злы, приятель, — весело сказал Билл. Он пригрозил Гарри пальцем, притворяясь строгим. — Воришка. Гарри хмыкнул, и его друзья засмеялись. — Да пусть хоть покусают меня, — пробормотал Гарри. — Гарри оказал им услугу, когда освободил того дракона, — горячо сказал Чарли своему старшему брату. — Бедная малышка была в ужасном состоянии. Когда моя команда её нашла, она боялась нас и вела себя очень пугливо. Гарри обменялся молчаливыми взглядами с Роном и Гермионой, и все трое сдержали улыбки, чтобы не возразить на это абсурдное заявление. Этот дракон с удовольствием бы откусил им головы. «Бедная малышка», да уж. — Гоблины ведь не попытаются навредить Гарри? — с тревогой спросила Молли у Билла, её карие глаза обеспокоенно следили за почти усыновленным мальчиком. — Нет, — отмахнулся Билл от беспокойств матери. — Они не убьют его. Худшее, что они могут сделать — это заставить его сменить банк. Гарри бы хотел, чтобы они могли его убить. Смерть наверняка была бы спокойной. — Такой быстрой и лёгкой, как засыпание, — сказал ему Сириус. Гарри задумался, знал ли Сириус, насколько сложно ему станет спать. Гарри также задавался вопросом, увидит ли он когда-нибудь своего крёстного снова. — Но других волшебных банков в Великобритании ведь нет? — логично заметила Гермиона, вновь вырывая Гарри из его мрачных мыслей. Билл широко улыбнулся и ответил: — Именно. Гарри коротко и безрадостно рассмеялся. Ему было всё равно, каким банком пользоваться, он просто хотел, чтобы гоблины перестали слать ему громовещатели. — Я пойду тогда, — сказал Гарри, вставая. — Спасибо за завтрак, Молли. Молли с тревогой взглянула на его нетронутую тарелку — единственное, что Гарри употребил в пищу, это крепкий кофе. Но она промолчала и ограничилась прощальными объятиями. — Мы любим тебя, дорогой, приходи на ужин. — Мм, — уклончиво ответил Гарри, стараясь не двигаться в её объятиях. — Я провожу тебя, Гарри, — инициативно предложила Джинни. — Я всё равно иду к Энжи. Пока, мама, папа. Гарри нетерпеливо ждал, пока Джинни обнимет свою семью и последует за ним к входной двери. Что бы она ни хотела сказать, она подождала, пока они не окажутся на улице одни. — Насколько всё плохо? — тихо спросила Джинни, обхватив руку Гарри своей рукой и подняв голову. Гарри вздохнул, глядя в её тёмно-карие глаза, — цвет шоколада, который так любил Римус, подсказал ему его разум, — и почувствовал укол вины за то, через что он заставил её пройти. Через что заставил пройти всех. — Со мной всё в порядке, — сказал Гарри. — Вам не нужно беспокоиться обо мне. Джинни язвительно фыркнула, и Гарри в сотый раз пожалел, что Джинни не была частью его судьбы. Он представлял себе жизнь, которую они могли бы иметь в будущем. Джинни, играющая в квиддич, Гарри, сражающийся с тёмными магами в качестве аврора. Они бы поженились в саду Норы, как Билл и Флёр, и, в конце концов, у них появилась бы семья. Трое детей, белый забор, счастливая семья. Невозможное будущее. Потому что Гарри был слишком сломлен, и Джинни это знала. Они сделали перерыв в день похорон Дамблдора, и точно так же они расстались в день похорон Фреда.

***

Они лежали на спине в саду на площади Гриммо, наблюдая, как солнце садится над горизонтом Лондона. — Ты любишь меня, но не так, как надо, — с горечью произнесла Джинни, не сдерживая слёзы, оплакивая все утраты, принесённые войной. — Мы пытаемся вернуть то, чего никогда не было, Гарри. И Гарри не стал бороться. Не мог бороться. Что он мог ей предложить, если был таким пустым? Сломанным? Если был лишь оболочкой человека? — Я всегда буду любить тебя, — сказала она. И Гарри, который никогда не слышал этого ни от кого, кроме призрачных образов своих мёртвых родителей, почувствовал, как по щеке скатилась слеза.

***

— Правда, Джин, я уже достаточно был для вас обузой. Со мной всё будет хорошо, — как можно ровнее сказал Гарри. — Я пойду. Передай Энжи «привет» от меня. Гарри быстро аппарировал, оставив Джинни грустно смотреть на место, где он только что стоял. Проблема Гарри, подумала она про себя, заключалась в том, что он никогда не поймёт, что он не был для них обузой, а был семьёй.

***

— Ты шутишь, — сказал Гарри ровным тоном, моргая от недоверия и глядя на гоблина по имени Нэттлс, с которым он встретился. — Вовсе нет, мистер Поттер, — Нэттлс оскалился. Его голос был похож на звериное рычание. — Ты изгнан с нашей территории. Считай, что тебе повезло, что твоё использование Непростительного заклятия на моих братьях не спровоцировало войну. — И что, чёрт возьми, мне делать со всем этим?! — возмутился Гарри, указывая на груды деревянных ящиков, в которых, как оказалось, находились все его деньги и артефакты из хранилищ Поттеров и Блэков. — Не моя проблема, — презрительно фыркнул Нэттлс. — У тебя есть минута, чтобы убрать это, иначе я всё сожгу. Пятьдесят девять… пятьдесят восемь… Гарри не стал тратить время на разглядывание недружелюбного гоблина, будучи уверенным, что тот выполнит свою угрозу. Вместо этого он подошёл к ящикам, на мгновение замешкался, бросив тревожный взгляд на Нэттлса, прежде чем махнуть рукой и отправить всё в особняк на Гриммо. — Ты могущественный волшебник, Гарри Поттер, — сказал Нэттлс, всё ещё презрительно скалясь. — Жаль, что теперь ты враг Нации Гоблинов. — Да пошёл ты, — устало вздохнул Гарри, прежде чем развернулся и последовал за своими вещами на площадь Гриммо.

***

— Хозяин! Вы дома! — Кричер приветствовал Гарри в дверях мрачного дома, который они делили. — Хозяин, прибыли ящики! Много ящиков! Кричер не трогал их… — Знаю, — Гарри сбросил свитер и направился прямиком к бару. — Меня выгнали из Гринготтса. Это всё из моих хранилищ. — Эти мерзкие гоблины осмелились изгнать моего почтенного хозяина?! — возмутился Кричер, следуя за Гарри. — Как они смеют?! Когда мой Хозяин — добрый человек. Великий человек… — Я наложил Империус на троих гоблинов, разрушил банк и украл их дракона, — ровно перебил Гарри. Он сделал большой глоток бурбона прямо из бутылки — не было смысла возиться со стаканами, когда бутылка всё равно будет опустошена до конца дня. — Ох, — Кричер прекратил хвалить Гарри после такой информации. — Да, ну, возможно, хозяин заслужил наказание от мерзких гоблинов. — Возможно, — согласился Гарри с насмешкой. — Я пойду в библиотеку. — Может, Хозяин лучше пообедает, а Кричер всё приготовит? — быстро предложил Кричер, слишком хорошо зная, что, попав в библиотеку, Гарри напьётся и либо начнёт кричать, либо начнёт плакать. — Хозяину нужно поесть. — Со мной всё в порядке, — сказал Гарри, уже направляясь в тёмную и уютную комнату, где он проводил бесчисленные часы после окончания войны. — Но, Хозяин! Что прикажет Хозяин сделать с ящиками? — Эм… — Гарри остановился, размышляя над проблемой. — Просто… просто оставь золото в ящиках, а всё остальное можешь отнести в мою комнату, хорошо? Кричер сжал руки от горя, наблюдая, как Гарри исчезает за дверьми библиотеки. Он не станет вмешиваться, хорошие эльфы не спорят с хозяевами. Но Кричеру не всегда нравилось быть хорошим эльфом. Ему не нравилось видеть, как хозяин уменьшается в размерах, в то время как тяжесть, которую он несёт, только растёт. Но Кричер не мог, не хотел спорить с хозяином, своим другом. Поэтому он подошёл к ящикам и начал их разбирать, следуя приказам. А через два часа, когда на улице всё ещё был день и светило солнце, Кричер слушал, как его хозяин Гарри кричал в библиотеке. Его душераздирающие вопли сопровождались звуками заклинаний, снова уничтожающих комнату.

***

Гарри тяжело дышал, убегая от Пожирателей Смерти, которые преследовали его. — Время умирать, Маленький Поттер, — смеясь, выкрикнула Беллатриса, бежавшая за ним. — Пора присоединиться к своей семье-е-е! Гарри знал, что в её словах было что-то неправильное, он понимал, что не мог присоединиться к своей семье. Но он не знал, не может ли он присоединиться к ним сейчас или никогда. — Ступефай! — закричал Гарри, посылая заклинание в сторону приближающейся ведьмы. — Оставь меня в покое! — Ты уверен, что хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое? — насмешливо проговорил Люциус Малфой, уклоняясь от его следующего разрушающего заклинания. — Полагаю, мы просто… Гермиона. — Помогите! — закричала она, её тело извивалось, пытаясь вырваться из хватки Малфоя. — Гарри, помоги нам! — Сделай что-нибудь, приятель! — закричал Рон, которого крепко обвили верёвки и прижали к земле в лесу. — Почему ты не помогаешь нам?! Гарри послал все возможные заклинания — тёмные, светлые, нейтральные, запрещённые… но всё было напрасно. Он не мог их спасти. — Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил… Гарри ахнул и резко обернулся. Волан-де-Морт стоял там, его бездушные глаза сверкали радостью, когда Беллатриса перерезала горло Рону. Гарри скорее почувствовал, чем увидел, как Малфой ударил Гермиону зелёной вспышкой света. Гарри знал, что если обернётся, увидит обвиняющие глаза своих лучших друзей, из которых уходит жизнь. Но он не мог обернуться, потому что это был конец. Это был его шанс умереть, чтобы спасти всех. Всё, что ему нужно было сделать — это умереть. — …пришёл умирать. — ГАРРИ! Гарри упал на пол, дезориентированный, с его тела стекал пот. Нет. Не пот. Вода? — Что? — хрипло спросил он, глядя с недоумением на свою мокрую рубашку. — Почему я мокрый? — пробормотал он. — Честное слово. Гарри поднял глаза с пола и моргнул, увидев знакомое лицо. Кудрявые каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, и мягкие, грустные глаза. — Миона? — ахнул Гарри. — Ты жива? — Да, Гарри, — тихо ответила Гермиона. — И Рон тоже жив. Все живы. Давай, я помогу тебе дойти до кровати. — Нет, — Гарри жалобно простонал при одной мысли о том, что придётся лечь в старую комнату Сириуса, полную воспоминаний обо всех, кого он потерял. — Все мертвы, — сказал он. — Я их убил. Я убил их всех. Гермиона не стала спорить, просто протянула руку и помогла ему встать на ноги. Это не должно было быть так легко, учитывая, что Гарри было уже семнадцать. — Кровать, — строго сказала Гермиона. — А завтра мы всё обсудим. Гарри опирался на Гермиону, нуждаясь в её поддержке, чтобы не упасть. — Не хочу говорить, — пробормотал Гарри, позволяя Гермионе вести его в комнату, в которую он не хотел идти. — Не хочу спать. Не хочу думать. И дышать не хочу. Рука Гермионы дрожала, когда она открыла дверь спальни, но её тело оставалось устойчивым, чтобы Гарри мог на неё опираться. — Никогда так не говори, — сказала она. — Ты будешь дышать. Более того, ты будешь жить. Понимаешь меня, Гарри Джеймс Поттер? — Всё равно не могу умереть, — пробормотал Гарри, забираясь под одеяло, после того как Гермиона практически втолкнула его в постель. — Я никогда не смогу умереть. Никогда не увижу Сириуса. Просто… — Гарри зевнул, чувствуя, как его голова кружится от уже привычного чувства опьянения. — Просто буду жить вечно, Миона. — О, Гарри, — Гермиона села на край кровати и нежно убрала липкие от пота кудри с его лба. — Ты справишься с этим, я знаю, — тихо пообещала она. — Может, тебе и вправду стоит куда-то уехать, подальше от всех этих воспоминаний. — Не хочу уезжать без тебя, — прошептал Гарри. — Не оставляй меня тоже, Миона. Гермиона улыбнулась, глядя на Гарри, который сейчас показывал свою уязвимость, обычно скрытую от всех. — Я останусь здесь, пока ты не проснёшься. А потом мы позовём Рона, и все вместе поужинаем, хорошо, Гарри? — Ммм, — вздохнул Гарри. Он уже чувствовал приближение блаженного отключения сознания, слушая не столько слова Гермионы, сколько её успокаивающий голос. — Спи, Гарри, мы будем здесь, когда ты проснёшься, — мягко сказала она. Лёжа в постели, пока одна из его лучших друзей нежно гладила его волосы, у Гарри мелькнула последняя мысль, прежде чем он погрузился в сладкий сон, всегда приносимый алкоголем: Может, и правда стоит уехать.

***

— Ох! За более чем четыре тысячи миль от того места, где Гарри Поттер лежал в своей кровати, Элис Каллен ахнула, когда видение ворвалось в её сознание. Мальчик. Нет. Мужчина. Молодой человек. Слишком худой и слишком низкий. С пронзительными зелёными глазами, растрёпанными чёрными волосами и бледной кожей, покрытой шрамами. Круглые чёрные очки не могли скрыть тёмных кругов под глазами, свидетельствующих о слишком многих бессонных ночах. На нём был тёмно-зелёный вязаный свитер, рваные синие джинсы и красные кеды. Его повседневная одежда не могла скрыть оборонительной позы: его руки были напряжены, а взгляд настороженным. Это был не ребёнок, да и вряд ли он когда-либо был ребёнком… он выглядел как солдат. Солдат, недавно вернувшийся с войны, которая его сломала. — Гарри, — представился молодой человек, протягивая руку Элис в видении. — Гарри Поттер. И когда Элис пожала его руку, его температура не была такой горячей, как у людей, а более приглушённой. Она ощутила нечто тёмное, нечто мощное, скрытое в его прикосновении. — Элис Каллен, — сказала Элис из видения. — Позволь мне познакомить тебя с моими братьями и сёстрами. Видение закончилось, когда Гарри и Элис пожимали друг другу руки прямо на парковке школы в Форксе. — Кто это был? — с любопытством спросил Эдвард, прекращая мягкую фортепианную мелодию, которую он сочинял, и наблюдая за видением Элис. — Понятия не имею, — тихо ответила Элис своим музыкальным голосом, прокручивая видение снова и снова. — Но, думаю, он станет для нас очень важным.