Сестры Блэк и Кубок Огня

- «Глава 2. Шрам», - объявила Дорея. Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Ему только что снился яркий, отчетливый сон. Старый шрам в форме зигзага молнии на его лбу горел под пальцами так, будто к коже приложили добела раскаленную проволоку. - Почему этот… - начала было Белла, но тут же поникла. Она поняла, почему этот шрам не затягивался. Там находился крестраж. А чтобы избавиться от него, необходимо уничтожить сосуд. Белла интуитивно обняла жениха и тихо всхлипнула. Он сел, не отрывая руки от шрама, другой нашарил в темноте очки, лежащие на столике возле кровати. Очертания спальни проступили яснее, сквозь шторы пробивался тусклый оранжевый свет уличного фонаря. Гарри еще раз ощупал шрам — боль все не проходила. Он зажег стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внутренней стороне дверцы. Там отразился худой паренек лет четырнадцати, его яркие зеленые глаза озадаченно смотрели из-под взлохмаченных черных волос. Шрам выглядел как обычно, но его по-прежнему саднило. - Он очень на тебя похож, - тихо сказала Джеймсу Лили. Гарри попытался вспомнить, что же именно ему снилось перед тем, как он проснулся. Все было настолько реально... Два человека, которых он знал, и еще один незнакомый... Гарри сосредоточенно сдвинул брови, силясь вспомнить... - Малоприятное это дело - вспоминать кошмары, - поморщился Рабастан. Ему явилось смутное видение полутемной комнаты... На коврике у камина — змея... Коротышка по имени Питер, по прозвищу Хвост... и холодный высокий голос — голос Лорда Волан-де-Морта. От одной этой мысли Гарри показалось, будто у него внутри прокатился кусок льда. - Бедный мой мальчик… - прошептала Лили. Он плотно зажмурился, пытаясь воскресить в памяти, как выглядел Лорд Волан-де-Морт, но тщетно. Хвост развернул кресло, Гарри увидел то, что сидело в нем, его охватил приступ ужаса, он проснулся... Или причиной была боль в шраме? - Причина в темной магии, - нахмурился Поллукс. А кто же тот старик? Ведь там точно был какой-то пожилой человек, Гарри видел, как он упал. Но здесь все путалось; Гарри уткнулся лицом в ладони, стараясь забыть о своей спальне и восстановить картину той скудно освещенной комнаты. Но детали ускользали, утекали как вода сквозь пальцы... Волан-де-Морт и Хвост говорили о ком-то, кого они убили, — Гарри не удавалось вспомнить имя... И замышляли убить кого-то еще. Его... Поттеры переглянулись. - Мы не позволим, чтобы это случилось, - твердо сказал Джеймс. Он отнял ладони от лица и, широко открыв глаза, оглядел спальню, будто ожидал увидеть что-то необычное. Что ж, в комнате и правда было много необычных предметов. В полуметре от кровати был распахнут огромный чемодан, а в нем котел, помело, черная мантия и учебники по заклинаниям. Большую часть письменного стола занимала пустая клетка белой совы Букли; оставшееся пространство было завалено свитками пергамента. На полу возле кровати лежала открытая книга — прошлым вечером Гарри читал ее перед сном. Все картинки в ней были живые. Люди в ярких оранжевых мантиях, то появляясь, то исчезая со страниц, летали на метлах, перебрасывая друг другу красный мяч. - Бардак, прям как у меня в комнате, - пробормотал Сириус. Вальбурга чуть приподняла брови, но ничего не сказала. Гарри поднял книгу и посмотрел, как один из игроков эффектно забрасывает мяч в кольцо на тридцатиметровой высоте, но тут же захлопнул ее. Даже квиддич — лучший, по его мнению, спорт в мире — не занимал его в эту минуту. Он положил «Летая с "Пушками Педдл"» на столик возле кровати, подошел к окну и раздвинул шторы. - Бедный, - вздохнула Нарцисса. - Похоже, ему очень одиноко. - Конечно, ему одиноко, - промолвила Андромеда. - И к тому же страшно. Тисовая улица выглядела как раз так, как и положено выглядеть улице респектабельного пригорода в утренний субботний час. Все портьеры на окнах задернуты, и не видно ни одного живого существа — ни прохожего, ни даже кошки. - Это даже хорошо, - пробормотал Сириус. - Не думал, что тебе придется по душе подобное спокойствие, - заметил Люпин. - Учитывая, сколько всего пережил Гарри, тишина ему не повредит, - пояснил Сириус. И все же... все же... Снедаемый беспокойством, Гарри вернулся к постели и сел, в который раз ощупав шрам. Тревожила его не боль, Гарри не в диковинку были раны и болезни. Он однажды лишился костей в правой руке и провел в мучениях ночь, пока они росли заново. - И лучше не вспоминать, по чьей вине это случилось, - поморщилась Беллатриса. Вскоре эту же руку ему проткнул ядовитый клык в полметра длиной. А в прошлом году Гарри упал с высоты тридцать с лишним метров, сорвавшись со своей летающей метлы. Он давно привык к удивительным несчастным случаям и невероятным травмам — они неизбежны, если ты учишься в Школе чародейства и волшебства и вдобавок обладаешь способностью притягивать неприятности. - Бедный Гарри, - сказала Эйлин. - Такое чувство, что Хогвартс для него - не школа волшебства, а школа выживания. - Не только для него, - пробормотал Сириус. Нет, Гарри тревожило совсем иное — в прошлый раз шрам заныл у него потому, что Волан-де-Морт оказался близко... Но Волан-де-Морт просто не может быть здесь... Великий Темный Маг притаился где-то на Тисовой улице — это же бред, абсурд... - Да. Это абсурдно, - кивнул Поллукс. - Мне кажется, в мире этих книг даже абсурдное становится возможным, - мрачно сказал Арктурус. Гарри прислушался к тишине вокруг. Не скрипнет ли ступенька, не донесется ли шорох мантии? И едва не подскочил — за стеной двоюродный братец Дадли издал громоподобный хрюкающий храп. - Свин, - скривилась Вальбурга. Нет, надо взять себя в руки. Ведь это глупость. В доме никого нет, кроме дяди Вернона, тети Петуньи и Дадли, а они, разумеется, еще спят и видят безмятежные, ничем не омраченные сны. - Везет им, - поморщился Джеймс. Спящими Дурсли устраивали Гарри больше всего, да и бодрствующие они вряд ли пришли бы ему на помощь. Дядя Вернон и тетя Петунья — единственные родственники Гарри. Они принадлежат к той категории маглов (то есть неволшебников), которая ненавидит и презирает магию в любом виде, и это значило, что Гарри в их доме рады примерно также, как жуку-древоточцу. Последние три года он надолго уезжал на учебу в Хогвартс, и его отсутствие Дурсли объясняли пребыванием в закрытой школе святого Брутуса для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. - Но это ведь ужасное место, - пробормотала Гермиона. - Как им только хватает духу распространять подобную ложь? - Действительно, как, - Лили прикусила губу. Они твердо уяснили, что Гарри, как несовершеннолетний волшебник, не имеет права применять магию вне стен Хогвартса, но все равно валили на него вину за все неполадки в доме. Гарри никогда не испытывал к ним доверия и не рассказывал о своей жизни в волшебном мире. Рассказать о боли и шраме, поделиться опасениями насчет Волан-де-Мор-та, когда они проснутся? Одна только мысль об этом уже вызывала улыбку. - Это достойно уважения, - заметил Люциус. - Находить повод для улыбки даже в таких обстоятельствах. Я бы так не смог. - Это меня не удивляет, - фыркнула Беллатриса. А ведь именно из-за Волан-де-Морта Гарри попал жить к Дурслям. Если бы не Темный Лорд, не было бы на лбу у Гарри шрама. Если бы не он, у Гарри по-прежнему были бы родители... - У тебя будет семья, - прошептала Белла. Гарри был всего год от роду, когда Волан-де-Морт, самый могущественный Темный Маг столетия, который в течение одиннадцати лет упорно наращивал свою мощь, я вился в дом Гарри и убил его отца и мать. Волан-де-Морт направил тогда волшебную палочку и на Гарри, уже произнес заклятие, уничтожившее многих взрослых волшебников и колдуний, вставших на его пути к власти, но оно не сработало! - Мне кажется, я никогда не смогу без содрогания слушать эту историю, - поежился Карлус. Вместо того чтобы убить маленького мальчика, заклятие ударило по самому Волан-де-Морту. Гарри отделался лишь шрамом на лбу, а от Волан-де-Морта осталось что-то ничтожное и едва живое. Силы его покинули, ему пришлось спасаться бегством. Рассеялся ужас, в котором так долго жило сообщество чародеев; приспешники Волан-де-Морта затаились кто как мог, а Гарри Поттер стал знаменитостью. - Ценой жизни его родителей, - покачала головой Друэлла. Джеймс и Лили ничего не сказали. Для Гарри было немалым потрясением узнать, что он — волшебник. Это произошло на его одиннадцатый день рождения; еще больше смутило то, что в скрытом волшебном мире каждому известно его имя. Явившись в школу «Хогвартс», Гарри убедился, что шепот и заинтересованные взгляды сопровождают его повсюду, куда бы он ни пошел. Но теперь он привык к этому: в конце этого лета Гарри перейдет на четвертый курс и уже считает дни до возвращения в замок. - Здорово, что Гарри не зазвездился, - сказала Андромеда. - Мне кажется, другому все эти восторженные взгляды могли легко вскружить голову. Но ждать еще две недели. Он вновь безрадостно оглядел комнату, и его взгляд остановился на поздравительных открытках ко дню рождения, которые прислали в конце июля двое его лучших друзей. Что бы они сказали, если бы он написал им и сообщил, что у него болит шрам? Немедленно в голове у него зазвучал голос Гермионы Грэйнджер — пронзительный и испуганный: - У меня не такой голос, - сказала уязвленная Гермиона. — Твой шрам заболел? Гарри, это очень серьезно... Напиши профессору Дамблдору! А я пойду и посмотрю в «Обычных магических болезнях и недомоганиях». Возможно, там найдется что-то о шрамах от проклятий... - Это не поможет, - сказал Поллукс. - Но в книгах можно найти информацию по любому вопросу, - возразила Гермиона. Да, таков был бы совет Гермионы — обратиться прямо к директору Хогвартса, а тем временем покопаться в справочнике. Гарри посмотрел в окно, на чернильно-синее небо. Он очень сомневался, что какая-нибудь книга может ему помочь. Насколько ему известно, он единственный человек, уцелевший после подобного заклятия; поэтому вряд ли можно отыскать его симптомы в «Обычных магических болезнях». - Здраво мыслит, - одобрил Поллукс. А что до идеи сообщить директору, то у Гарри не было ни малейшего представления, где Дамблдор проводит летние каникулы. На минуту он даже развеселился, представив себе Дамблдора с его огромной серебряной бородой, в длиннополой мантии волшебника и островерхой шляпе, растянувшегося где-то на пляже и натирающего кремом для загара длинный крючковатый нос. - Да, это забавно, - усмехнулась Ирма. Хотя, конечно, где бы ни был Дамблдор, Букля его найдет, в этом Гарри не сомневался — его сова ни разу еще ничего не напутала, доставляя письма — даже те, на которых не было адреса. Вопрос в другом: что написать? Дорогой профессор Дамблдор, простите за беспокойство, но сегодня утром у меня заболел шрам. Искренне ваш, Гарри Поттер Даже вообразить глупо такие слова. - Почему же глупо? Может быть он помог бы, - сказал Карлус. - Зная Дамблдора, он бы не сказал ничего конкретного, - возразил Поллукс. - Он просто обожает недоговаривать. Тогда Гарри представил себе совет своего второго лучшего друга — Рона Уизли. Перед его мысленным взором тут же всплыла носатая веснушчатая физиономия Рона с самым озадаченным выражением. - Проще говоря, с глупым видом, - хмыкнула Вальбурга. — Твой шрам разболелся? Но... Сам-Знаешь-Кто не может быть поблизости, верно? Я хочу сказать... ну, ты бы сразу узнал, правда? Он бы наверняка напал на тебя еще раз, ведь так? Не знаю, Гарри, может, шрамы от проклятий всегда немного побаливают... Спрошу у папы... - Он точно не поможет, - сказал Сигнус. Мистер Уизли был весьма образованный волшебник. Он работал в Министерстве магии в Отделе по борьбе с противозаконным использованием изобретений маглов, но по части заклятий, насколько понимал Гарри, особым специалистом не был. - Ну, ребенок никогда не станет специалистом в такой тонкой науке, - фыркнула Вальбурга. В любом случае Гарри вовсе не улыбалась мысль оповещать все семейство Уизли о том, что он так перепугался из-за минутной боли. Миссис Уизли разволнуется еще хуже, чем Гермиона, а Фред и Джордж, шестнадцатилетние братья-близнецы, запросто подумают, что у Гарри разыгрались нервы. - Уж они-то знатоки, - закатил глаза Рабастан. Гарри любил семью Уизли больше всего на свете, он надеялся, что они пригласят его погостить — Рон говорил об этом и связи с Чемпионатом мира по квиддичу, — и Гарри вовсе не желал, чтобы его пребывание в этом доме омрачалось тревожными расспросами о шраме. - В общем, Гарри думает обо всех, кроме себя, - Сириус посмотрел на Лили. - Он точно твой сын. Он потер лоб костяшками пальцев. На самом деле ему хотелось (в чем он стеснялся признаться даже самому себе) иметь хоть кого-то наподобие родителей — взрослого волшебника, у которого можно было бы спросить совета, не боясь при этом выглядеть идиотом, кого-то, кто поддержал бы его и разбирался в черной магии... - Я даже знаю, к кому он обратится, - Джеймс выразительно посмотрел на Сириуса. И тут к нему явилось решение. Такое простое, такое очевидное, что было даже непонятно, о чем он мог думать так долго — Сириус. Тот слегка порозовел и сделал вид, что с интересом изучает кончик своего ботинка. Гарри соскочил с кровати и бросился к столу, развернул кусок пергамента, окунул в чернила орлиное перо, вывел: «Дорогой Сириус!» — и остановился, призадумавшись, как лучше изложить свою проблему, и все еще удивляясь тому, что мысль о Сириусе сразу не пришла в голову. Но с другой стороны, чему удивляться — как-никак, он всего два месяца назад узнал, что Сириус — его крестный отец. Джеймс недобро посмотрел на Питера, и тот сглотнул. Причина, по которой Сириус так долго не появлялся в жизни Гарри, была проста — до недавних пор он сидел в Азкабане, ужасающей тюрьме для волшебников. Ее охраняют дементоры — незрячие, высасывающие душу демоны, и они явились разыскивать Сириуса в Хогвартс, когда он сбежал. Но Сириус был невиновен. Убийства, за которые его осудили, совершил Хвост — пособник Волан-де-Морта, которого все считали погибшим. Гарри, Рон и Гермиона знали, что это не так, — в прошлом году они лицом к лицу столкнулись с живым Хвостом. Увы, поверил им только профессор Дамблдор. - Угу. Только Дамблдор мог почесать свою бороду и придумать, как оправдать ни в чем неповинного человека, - скривилась Вальбурга. Она еле сдерживала свое возмущение. Этим же летом был чудесный момент, когда Гарри уже поверил, что наконец-то уедет от Дурслей — Сириус предложил переселиться к нему, поскольку его доброе имя восстановлено. - И все из-за меня, - пробормотал Люпин. - Ты ни в чем не виноват, - твердо сказал ему Сириус. Но надежды не сбылись — они не сумели доставить Хвоста в Министерство магии, тот ухитрился улизнуть, и Сириусу пришлось скрыться, чтобы спасти свою жизнь. С помощью Гарри он улетел на спине гиппогрифа по имени Клювокрыл и с тех пор в бегах. Но мысль о доме, который мог бы у него быть, сумей они изловить Хвоста, преследовала Гарри все лето. Было вдвойне тяжело возвращаться к Дурслям, зная, как близка была возможность покинуть их навсегда. - Очень жалко, - прошептала Лили. Но все же Сириус помогал Гарри, даже не будучи рядом. Только благодаря Сириусу Гарри мог отныне держать у себя в спальне волшебные школьные принадлежности — Дурсли никогда раньше этого не позволяли. - Недоумки, - фыркнула Вальбурга. Неуемное стремление отравить, насколько возможно, жизнь Гарри сочеталось у них со страхом перед его способностями, и это заставляло их каждое лето запирать чемодан с его школьными вещами в чулан под лестницей. Однако они поспешно изменили позицию, узнав, что крестный отец Гарри — опаснейший убийца. Гарри тактично забыл сообщить им, что Сириус ни в чем не виновен. - Все же наш факультет тебе бы лучше подошел, - улыбнулась Белла. - Ничего подобного, - громко сказал Джеймс. От Сириуса пришло уже два письма. Оба принесли не совы (как принято у волшебников), а большие яркие тропические птицы. Букля неодобрительно отнеслась к экзотическим пришельцам и весьма неохотно позволила им напиться из своей миски перед обратной дорогой. Гарри же, напротив, был им очень рад — в его воображении сразу возникли пальмы и белый песчаный пляж. - Где бы ты ни был, ты молодец, что не лезешь в Англию, - одобрила Вальбурга. Регулус, которого отец ввел в курс дела, выглядел напряженным и очень внимательно слушал. Гарри надеялся, что где бы Сириус ни находился (тот никогда об этом не писал — на случай, если письмо перехватят), он хорошо проводит время. Почему-то с трудом можно было представить себе дементоров, способных долго продержаться на солнцепеке — возможно, поэтому Сириус и подался на юг. Его письма, которые теперь спрятаны под чрезвычайно удобно поднимающейся половицей под кроватью, были очень бодрыми и в обоих он напоминал, чтобы Гарри обращался к нему, когда бы потребовалось. Что же, вот и потребовалось... - Молодец. Обратиться к крестному - это самый лучший вариант, - кивнул Карлус. Свет лампы начал тускнеть в лучах холодного серого рассвета, вползавшего в спальню. Когда поднялось солнце и окрасило золотом стены, а из комнаты дяди Вернона и тети Петуньи послышалась невнятная возня, Гарри выбросил в корзину скомканные куски пергамента и перечитал окончательный вариант письма. - Очень тщательно подошел к этому вопросу, - улыбнулась Эйлин. Дорогой Сириус! Спасибо за последнее письмо. Эта птица была такой большой, что с трудом пролезла в мое окно. Дела идут как обычно. У Дадли ничего не выходит с диетой, вчера моя тетка застукала его, когда он пытался тайком пронести к себе пончики. Ему пригрозили, что урежут карманные расходы, если он будет так себя вести, отчего он совершенно рассвирепел и выкинул в окно свою игровую приставку. Это такая штука вроде компьютера для игр. На самом деле глупая выходка — теперь у него нет даже «Суперкостоломки. Часть третья», чтобы отвлечься от неприятностей. - Какие неприятные люди, - покачала головой Друэлла. У меня все в порядке — в основном из-за того, что Дурсли страшно боятся, что ты можешь вдруг нагрянуть и по моей просьбе превратить их всех в летучих мышей. Правда, сегодня утром произошла одна непонятная вещь. Мой шрам разболелся снова. Прошлый раз это произошло потому, что Волан-де-Морт был в Хогвартсе. Но, думаю, он сейчас не может быть где-то неподалеку от меня. Ты не слышал, шрамы от заклятий болят много лет спустя? - Умный ход - оставить самое важное на самый конец, - кивнул Арктурус. Я отправлю это письмо с Буклей, когда она вернется, — сейчас она на охоте. Передай от меня привет Клюву. Гарри - Все четко и по делу, - кивнул Поллукс. Да, подумал Гарри, это то, что надо. Никаких намеков на его сон, он не хочет показаться уж слишком напуганным. Гарри свернул пергамент и положил на край стола — все готово, надо лишь дождаться возвращения Букли. Он поднялся на ноги, потянулся, снова открыл шкаф и, даже не взглянув на отражение, стал одеваться к завтраку. - А значит, нас ожидают новые главы с Дурслями, - скривилась Белла. - Глава закончилась. Кто следующий? – спросила Дорея. - Давайте, я, - Андромеда взяла книгу.