Без голоса

Вечер воскресенья. Миша и Рус играют в недавно купленную последним настольную игру. Синеглазый, конечно, выигрывает. Из коридора раздался шум. Жужжание молний и пыхтение Люси. Миша посмотрел на дверь, потом на друга. - Подождёшь минуту? Возможно, маме нужна помощь. - Конечно. Иди, - кареглазый ободряюще улыбнулся младшему. Миша несмотря на шестилетний возраст, был убеждён, что приведя кого-то в дом, обязан развлекать гостя и никогда не спихивал это ответственное дело на родителей. Хотя те и сами не рвались, постоянно занимаясь чем угодно, но только не единственным сыном. Синеглазый вскочил и пулей вылетел в коридор, но заговорил не сразу. Рус уже на этом этапе понял, что что-то не так. Через несколько секунд заговорила Люси. - Мышонок, милый, что ты тут стоишь? – ласково и устало проворковала женщина. - Зачем ты собираешь вещи? – растерянно произнёс сын. - Разве папа тебе не сказал? – удивилась мама. – Я просила тебе передать. Мы снова уезжаем в Гиулк. Там есть история по которой можно написать хороший репортаж. Получиться замечательный выпуск. - Снова на всю неделю? – грустно спросил Миша. - Солнышко, - ласково обратилась к сыну Люси, - ты же прекрасно знаешь, как нам с папой важно узнавать новости из первых рук. - Да! Да… конечно, - с трудом сдерживая горечь в голосе проговорил Миша. – Я могу чем-то тебе помочь? - Нет, дорогой. Иди обратно в комнату. У тебя гость. Русу наверное там скучно. Я позову тебя попрощаться. Ребёнок хмыкнул что-то нечленораздельное и умчался на этот раз в комнату. Бледное лицо было темнее тучи. - Ты в порядке? – мягко уточнил Рус. Миша дёргано кивнул. - Да. Я в полном порядке! Не переживай, - узловатые пальцы передвинули чёрную фишку по полю. - Почему ты так расстроился? - На этой неделе придут результаты нескольких важных экзаменов. Я надеялся, что смогу рассказать маме результаты в тот же день. Она бы обрадовалась. Я готовился к ним, - грустно заметил Миша. - Но ты ведь можешь рассказать их на выходных? Да, немного позже, но она всё равно обрадуется. - К тому моменту, для меня самого они перестанут иметь значение. Миша обернулся на дверь. Казалось он ждал, что сейчас Люси зайдёт, обнимет его со спины и скажет, что никуда они с Сергеем не поедут. Или хотя бы заверит, что сын всегда может ей позвонить. Но дверь не открылась. Люси бегала по кухне, собирая вещи. Миша повернулся обратно к доске. Рус сдвинул фишку. Попытался поймать взгляд синих глаз. Но Миша смотрел исключительно на доску и грустно обнимал колени. - Ты можешь ей позвонить, - заметил кареглазый. Младщий помотал головой и сделал очередной ход. - Могу, но этим отвлеку от работы. Она сама звонит мне вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. К этому моменту она так устаёт что ей уже не до меня. Точнее она спрашивает как дела, но я знаю, что если начну что-то рассказывать, она уснёт с трубкой в руках. - Ты говорил, что тебе не хватает её внимания? – уточнил Рус. Миша снова покачал головой. - У неё слишком много дел. Я не хочу, чтобы она из-за меня волновалась. Газета для них очень важна. Я не хочу мешать ей, делать то, что нравиться. - А дядя Сергей? – уточнил старший из детей. - Это другое, - ёмко ответил Миша, похоже, не желая рассказывать подробнее. Через полчаса из коридора раздался тёплый меццо-сопрано. Синеглазый почти подпрыгнул на месте. Рванулся к двери. Рус решил, что имеет право пойти следом. В коридоре Миша обнимал маму, а та ласково гладила пепельные волосы. - Ну, что ты, милый? Хороший мой, мы вернёмся на выходные. Ты всегда можешь мне позвонить. Рус мысленно проговорил «не может». Но Миша после каждой фразы кивал, соглашаясь, кажется со всем, что говорит женщина. Со всем что она вообще может сказать. На секунду Рус почувствовал зависть. Миша может слушать ласковые слова матери, видеть её искреннюю улыбку, слушать её голос по телефону и отвечать спокойной ночи. У Миши есть счастливая мать, и он всё равно чем-то недоволен? Но Рус увидел, как дрожат острые плечи, понял с каким трудом младщий сдерживает слёзы и усовестился. Синеглазый так старается быть для родителей хорошим, а они его будто не замечают. Люси, наконец, отстранила сына. Миша будто марионетка, поддавался самому мягкому движению её рук. Кисть персикового цвета нежно огладила острые скулы бледного лица. Люси подбадривающе улыбнулась. Мальчик выдавил из себя улыбку и кивнул, мол, «всё хорошо, не переживай». Люси наклонилась, поцеловала сына в лоб и пошла открывать входную дверь. Сергей, наконец, вылез из телефона, где судорожно кому-то писал. Убрал гаджет в карман и тоже развернулся к двери. - Папа, - позвал Миша, но отец его будто не услышал. - У нас в запасе минут двадцать. Так что можно не спешить, - с усталой улыбкой сказал мужчина, обращаясь к жене. - Папочка, - чуть не плача позвать первоклашка, но его снова никто не услышал. Миша схватился узловатыми пальцами за край чёрного пальто. Сергей сделал шаг от сына. – Постой! – взмолился сын и мужчина, наконец обернулся. – Можно тебя обнять? – как-то жалко спросил ребёнок. – Пожалуйста… Рус подумал, что никогда не видел более трогательного зрелища. Синие глаза слабо поблёскивают. Худая фигурка чуть дрожит. Тонкие губы виновато поджаты, будто Миша сделал что-то плохое и просит прощения. А узловатые пальцы крепко держаться за чёрную ткань. Длинные пепельные ресницы трепещут. Мягкие пряди чуть взлохмачены от материнской ласки. Люси никогда не призывала сына быть «приличным» или вообще хоть каким-то, кроме как счастливым и естественным. Если бы сейчас синеглазый заплакал и попросил маму никуда не уезжать, она наверняка осталась бы. Но Миша не собирался просить её ни о чём. Он лишь хотел попрощаться с отцом. Кажется, Сергей тоже растрогался. Присел на одно колено и притянул сына к себе. Мальчик уткнулся ему плечо. Большая рука с длинными узловатыми пальцами огладила худую детскую спинку. Мужчина виновато произнёс. - Да. Конечно можно. Прости, что сразу не заметил. И что не сказал вчера, что мы уезжаем. Совсем вылетело из головы, - Русу показалось, что Сергей врёт. Что ничего из его взрослой головы не вылетала, а не сказал он по другой причине. И сейчас, кажется, сожалеет об этом. - Ты очень расстроен? - Нет, - тут же отозвался Миша. – Всё хорошо. Всё просто прекрасно! Не переживай, - казалось сама мысль, что отец может начать тревожиться, вызывала у Миши ужас. - Мы вернёмся к выходным, - ободряюще напомнил мужчина, - и расскажем ещё одну занимательную историю. Не грусти! - Удачной вам поездки, - наконец, взял себя в руки Миша, фальшиво улыбаясь родителям. - Тебе тоже хорошей учебной недели, - проговорила мама и тут же отвлеклась на телефонный звонок. Похоже, это был кто-то по работе. Люси жестами начала что-то излагать мужу, попутно вежливо объясняя в трубку, что очередная статься не нарушает никаких законов и ничего не пропагандирует. Сергей мгновенно переключился на работу, в ответ, прося жену быть ещё вежливей и терпеливее. Так двоица и вышла за пределы квартиры. Миша закрыл дверь, на всякий случай подёргал за ручку и, наконец, всхлипнул. Острые плечи затряслись ещё сильнее. Синеглазый сел на корточки и расплакался, закрыв лицо руками. Рус смотрел на маленький комочек грусти и не знал, что делать. Миша не любил сладости, и развесились его ими было невозможно. Миша не смотрел мультики по телевизору, как минимум, потому что телевизора у Миши в комнате не было. Рус подошёл к другу с боку и обнял. Младший зачем-то помотал головой. - Всё в п-порядке, - всхлипывая и задыхаясь, проговорил мальчик. Но Рус-то видел, что Миша совсем не в порядке. Видел и ничего не мог сделать. Как и всегда.