Fluffy

Месяц.        Прошёл чёртов месяц с того момента, как Чуя пропал из поля зрения. Календарь уже сменился на новый год, и наступил прохладный январь. Ни новогодние праздники в семейном кругу, ни алкоголь, ни прогулки по высоким крышам Йокогамы не заглушали тоску, поселившуюся в сердце Дазая за это время. Его номер точно заблокирован, и он пытался сделать новые сим-карты, как слегка помешанный, но очень адекватный человек, но Чуя не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Ая уже не вернётся на занятия, потому, что её родители уже вовсю перебираются в Токио и скоро будут заниматься поступлением в школу. И если бы в мире существовала какая-то премия за череду неудач или глупых решений, то Дазай точно занял бы первое место.        Ему уже было тошно прокручивать в голове всё, что произошло за последние три месяца, пока он пытался красиво и максимально ненавязчиво проявить свою симпатию к понравившемуся человеку. Последний его план выглядит, как очередная тупость, учитывая, как рыжий отреагировал, когда его об этом спросили, но какие у него есть варианты?        Дазай сидит несколько часов над ноутбуком и придумывает максимально красноречивые выражения для описания профессионализма Чуи. Он печатает, стирает и снова печатает. Вычитывает каждое предложение по несколько раз, а затем печатает и зачем-то подписывает. И ставит печать своей компании, чтобы выглядело более пафосно. Убирает в файлик и вздыхает.        Он не знает график преподавателя, поэтому лишь надеется, что получится застать его на работе. А если нет, то хотя бы появится шанс, что его разблокируют, и они смогут поговорить. Одному богу известно, что он там себе успел надумать про Дазая, который не был придурком по жизни, вообще-то. У придурков нет друзей, собственного, успешного бизнеса, крупных ежемесячных доходов и адекватных отношений с семьёй. Они не следят за собой, не развиваются, не занимаются спортом и не знают, как за кем-то ухаживать. Но по очень странной и необъяснимой причине рядом с Чуей он становился именно таким. Неисправимым дебилом с одной прямой извилиной в голове.        Он подъезжает к образовательному центру и забирает с пассажирского сидения файлик с благодарственным письмом. Неторопливо идёт внутрь, натягивая улыбочку, как только видит администратора:  — Здравствуйте, я хотел бы передать кое-что для Накахары-сана, — говорит он.  — Добрый день, — улыбается девушка в ответ. — А я сейчас его позову.  «О нет» — проскальзывает в голове Дазая, когда он видит, как она выходит из-за стойки и направляется к одной из дверей. И когда она открывается, он видит Чую, вероятно, думающего то же самое.  «Просто вспомни о том, что у тебя есть яйца» — на самом деле думает он, подходя к дверному проёму.  — Есть возможность подождать меня двадцать минут? — спрашивает Чуя. — Я скоро освобожусь и выйду.  — Конечно, — кивает Дазай.        На улице.        Он подождёт его на улице, и тогда они смогут поговорить. Главное, чтобы Чуя не замёрз, потому что сегодня он одет как-то легко. Видимо печки внутри жарят слишком сильно, чтобы дети не болели в зимний сезон. Но как он выглядит, боже! Почему на нём даже обычная белая футболка, джинсы и клечатая рубашка, завязанная сверху на плечах, выглядят настолько совершенно?        Дазай старается сосредоточиться на том, что именно должен сказать, выходя наружу.  Прохладный воздух тут же обнимает лицо и проникает во все щели в одежде, поэтому решение выглядит слишком опрометчивым. Он возвращается обратно и говорит администратору: — Передайте ему, пожалуйста, что я буду в кафе напротив.  — Хорошо, — отвечает девушка.  «В тепле не холодно» — думает про себя Дазай и бьёт себя по лицу, потому что опять мозг берёт выходной, стоит только увидеть на горизонте милейшее выражение лица Чуи.        Он переходит дорогу, заходит в кафе и заказывает себе самый крепкий кофе, который только есть в наличии. Если и это не поможет прийти в себя, то у него нет никаких шансов — рыжий его уничтожит. Но в этом случае можно будет молча улыбнуться и просто протянуть документ, как бы говоря: «Мне жаль, и я правда не имел в виду ничего плохого».        Минуты ожидания кажутся вечностью, а ристоетто был выпит в самое первое мгновение, как только он немного остыл, и вот наконец-то сзади раздаётся звон колокольчика над дверью. — Привет, — говорит Чуя, садясь на стул напротив него и мысленно благодаря Дазая за то, что не придётся говорить в центре или около него.  — Привет, Чуя, — отвечает он. — Извини, что я объявился здесь, но Ая больше не будет ходить на занятия, а связаться иначе я с тобой не могу, потому что… — Я вспылил, извини, — перебивает он. — В смысле… по делу вспылил, но мне тоже жаль, что доставил тебе некоторый дискомфорт.  — Да и… — говорит Дазай. — Мы можем обсудить то, что произошло? Мне показалось, что ты неправильно меня понял, но и не дал возможности что-либо объяснить, поэтому я бы хотел сделать это сейчас, — он двигает по столу благодарственное письмо в его сторону. — Вот это я имел в виду.  «Как будто у тебя были какие-то другие варианты после моей истерики» — думает про себя Чуя, глядя на бумагу перед собой. Не поленился же сделать. — Слушай, я не имею ничего против новых знакомств, — говорит Чуя, возвращаясь вниманием к нему. — И не пойми меня неправильно, ты довольно интересный человек, с которым я бы точно хотел пообщаться поближе, но дружить мы не сможем, ладно? — продолжает он, а Дазай готов себя пристрелить прямо сейчас за то, что он это сморозил, да и еще и вынуждает человека повторить отказ. — Просто ты… женатый человек, а мне… — Чуя переходит на шёпот и наклоняется чуть ближе. — Вообще-то нравятся парни.  — Я… что? — переспрашивает Дазай, пока его эмоции сменяются со стыда на искреннее удивление.  — …Женат? — переспрашивает Чуя и видит в ответ, как он мотает головой. — Эм… В разводе?  — Нет, — отвечает Дазай. — С чего ты взял? Я никогда не был женат.  — Тогда откуда у тебя ребёнок?! — спрашивает он, и несколько посетителей кафе оборачиваются, потому, что это получилось слишком громко. Чуя вздыхает и пытается вернуться к нормальному звучанию голоса. — То есть просто завёл ребёнка? Не планировал, получается? Я ничего не понимаю.  — Ая? Она моя племянница, — говорит он так, будто это самый очевидный факт, как трава — зелёная, а небо — голубое. — Она дочка моего брата и его жены.        Чуя сейчас напоминает полярную сову, насколько широко раскрыты его глаза от удивления и настолько же сильно ему хочется впиться когтями в кое-чью тупую глотку. В свою, например. Нет, как он должен был об этом догадаться?! Ещё бы был троюродной тётей по линии сводного кузена.  — Дядя, значит… — говорит Чуя, задаваясь вопросом, какого, собственно, чёрта Дазай настолько семейный человек, что занимается чужим ребёнком так внимательно и активно, будто он его родной.  — Так тебе нравятся парни? — спрашивает он. — В том самом плане?  — Тише! — резко вылезает из раздумий Чуя. — Да, в том самом плане. И это большой секрет, ведь ты понимаешь, как неоднозначно люди относятся к такой ориентации?  — Понимаю, потому что у меня она точно такая же, Чуя, — отвечает Дазай, и это ещё более резко, чем то, что он не женат вовсе. Если сейчас ещё скажет, что всё это время пытался подкатить, то Тачихара никогда в жизни не должен узнать, насколько его друг непроходимый идиот. — Но я не хотел тебя пугать или выглядеть глупо, так и ляпнул про…  — Тогда мы можем как-нибудь попить кофе?! — скорее выпаливает на одном дыхании, чем говорит Чуя, перебивая его и замирая на месте.        И, к его большой неудаче, Дазай не ожидал, что его перебьют, да и не продумывал вариант, в котором рыжий открыто признается в ориентации, поэтому… тоже замер, пытаясь осознать, что именно ему сейчас сказали.        Шестерёнки в мозгу слишком долго шевелятся, отказываясь от своей работы, а сердце рыжего тем временем разгоняется до скорости болида формулы-1.  — Кофе...? — спрашивает он после небольшой паузы, всё ещё находясь в некой прострации, напрочь ломая весь план, в котором ответ должен быть «да» или «нет». Чуя ведь не пьёт кофе? Или пьёт, но не на работе? Он сейчас приглашает на свидание, потому что им обоим нравятся парни? Когда он говорил про дружбу, то имел в виду, что не сможет дружить, потому что ДАЗАЙ ЕМУ НРАВИТСЯ, И ЭТО УЖЕ НЕ ДОГАДКА, А ПРАВДА?!  — Кофе, — вздыхает Чуя. — Кофе, чай, сок, лимонад, воду… — перечисляет он, чувствуя себя максимально глупо. Почему нужно быть настолько раздражающим? Неужели не понятно, на что он сейчас пытается намекнуть? Нет? Пиздец. — С газом, без газа. Морс? Я не знаю! Какие ещё есть напитки?!  — Алкогольные? — спрашивает Дазай, начиная улыбаться, потому что до него, кажется, начало доходить, что его приглашают на СВИДАНИЕ! Да, чёрт, Чуя приглашает его на свидание! Нужно срочно запустить фейерверки и заказать оркестр, чтобы музыканты сыграли «Оду к радости», потому что всё, о чём он мечтал на протяжении последних месяцев, превращается в реальность. Только почему-то рыжий не выглядит сильно радостным, а скорее похож на человека, который хочет его прирезать. Почему…?  — Блять, любые! — не выдерживает он, а взгляд голубых глаз становится ещё более угрожающим. — Да или нет?!  «Он меня сейчас убьёт, если я не отвечу!» — ахает про себя Дазай, широко раскрывая глаза в недоумении и едва заметно кивая.  — Вот и отлично! — фыркает Чуя, вставая со своего места и собираясь уйти.  — Да, отлично, — снова улыбается Дазай, глядя ему вслед. — А когда?  — Спишемся.  — Но… — Я разблокирую тебя и спишемся! — бросает он, выходя из кафе.  «Вот это ничего себе» — думает про себя он, расплываясь в моменте. Дазая не беспокоит, что на него вроде как только что наорали. Немного обматерили. Будто он испытывает не ответную симпатию, а затаил какую-то глубокую обиду. Но Дазай ведь ничего не сделал, да? — «Свида-а-ание!»        Тем временем Чуя совсем не разделяет его вдохновлённое и приподнятое эмоциональное состояние. Он думает о том, что ещё встречаться не начали, а Дазай уже конкретно его достал.  «Кажется, из всей коллекции моих придурков он будет на первом месте» — продолжает про себя беситься он, совершенно точно уверенный, что мозг у Дазая отсутствует. — «Кофе..? Хуёфе!»        Он возвращается на работу с благодарственным письмом в руках и в первую очередь разблокирует его контакт, чтобы написать, что встретятся они в пятницу, и место выбирать будет он. Дазай лишь соглашается, говоря, что платит. 

***

      Морозный вечер пятницы идеален для того, чтобы согреть себя бокалом-другим вина в компании человека, которому теперь хочется задать ещё больше вопросов, чем во время короткого разговора в начале недели. И Чуя точно это сделает. И раз всё оказалось совсем не так, как он думал, то Дазай обязан открыть глаза на правду. И ещё вернуть ему все потраченные нервные клетки — просто так он его не отпустит.  «Пора заново познакомиться» — думает он, надевая кожаные штаны с цепочкой, висящей сбоку. А если Дазая не отпугнут чокер, серёжка в ухе, бордовая рубашка и кожаные ботинки на шнурках, то у них может что-то получиться. А если ему тоже нравятся фильмы про убийства или тюлениться дома в постели на выходных, то у них может получиться не «что-то», а отношения. А если он не только зарабатывает, но и тратит деньги с удовольствием (особенно на Чую), то он задумается о чём-то более серьёзном.        Но пока модная шляпка на голове, на плечах пальто, и он едет в бар в центре города, чтобы узнать наверняка, что привело этого несуразного красавчика в образовательный центр.  Правда спустя пару часов эта встреча приобретёт достаточно неожиданный поворот…

      Чуя опирается на комод руками, чтобы не упасть, сидя на самом краю и захлёбываясь в собственных стонах:

— Ахн… Боже! — дрожит он, пока Дазай сжимает его бёдра и скользит горячим языком по члену вниз, погружая в своё горло. В ответ на движения он неосознанно сдвигает вместе ноги на его плечах, вжимаясь сильнее в рот. Такой крышесносный минет ему не делали ни разу в жизни. С каждой секундой тело трепещет всё сильнее, идеально отзываясь на ласки.

      Дазай крепче обхватывает губами пылающую от возбуждения кожу и вновь двигается вверх, слизывая естественную смазку и задерживаясь на головке языком. Чуя рассыпается под ним, выгибаясь и сильнее обхватывая деревянные края комода. Он закусывает нижнюю губу, сдерживая очередной стон, что получается крайне плохо в сложившейся ситуации и вызывает чересчур довольную ухмылку у её виновника. Хотя в случае с Дазаем будет правильнее сказать, что ответственность скорее лежит на рыжем, так удачно наконец-то появившемся на горизонте в своём истинном облике самого развратного парня в мире, которого он не мог представить даже в своих влажных фантазиях. Теперь этот восхитительный образ схлопнулся в его голове двумя противоположными сторонами и вызвал такой всплеск гормонов счастья, что он готов стоять перед ним на коленях до рассвета. В прямом и переносном смыслах.

— М-м-м… — он начинает быстрее двигаться вверх-вниз по спирали, создавая вибрацию своими стонами и сильнее засасывая его член в рот. Руки сами собой поднимаются выше с бёдер и начинают стягивать кожаные штаны вниз. Цепочка, висящая сбоку, со звоном падает на комод, и Чуя приподнимается, позволяя Дазаю занять более удобное положение.