Fluffy

Как так получилось? Вернёмся в начало вечера второго «свидания».        Дазай приезжает за ним на своём автомобиле с водителем ровно в шесть вечера, а Чуя уже стоит на улице в ожидании. Он снова выглядит мягко, но сегодня на нём рубашка и тёмные джинсы, а поверх надеты кардиган и пальто. Спутник же не изменяет себе, выглядя вполне официально и выбрав одежду в тёмных тонах. Разве что волосы сегодня убрал за ухо, чтобы выглядеть более привлекательно. Он улыбается и дарит Чуе букет лилий нежно-розового цвета, завёрнутых в крафтовую бумагу. Красивые, наполовину распустившиеся и источающие такой сильный запах, что рыжий тут же чихает, но принимает букет. — И медведь тоже тут, — говорит Дазай, открывая заднюю дверь автомобиля, где игрушка аккуратно усажена на сидение и даже пристёгнута. Прелесть.  — Да, давай я занесу всё домой, если мы не торопимся? — спрашивает Чуя, очень стараясь быть милым, хоть и понятия не имеет, куда денет этот страшненький пылесборник.  — Хорошо, — кивает он, ведь на это и рассчитывал. В этот раз заранее подумал, что будет не очень удобно гулять с полными руками подарков.        Рыжий забирает мишку и сам себе напоминает нагруженного ишака, потому что букет слишком объёмный, а игрушка больше него. И это точно не похоже на дружескую встречу, это точно похоже на свидание. Да, возможно, Дазай просто вернул ему с прошлого раза следы своего триумфа в парке развлечений, а цветы купил в благодарность, как учителю, но не стал бы так наряжаться, если бы не хотел впечатлить. Вопрос лишь в том, зачем?        От запаха лилий уже в лифте начинает сносить голову, и хочется их выкинуть, но будет невежливо, поэтому Чуя аккуратно ставит их в вазу рядом с орхидеей из лего, а медведя кидает на диван. С лёгкой надеждой, что воздух в его квартире не успеет отравиться, пока он на встрече, но на всякий случай всё же закрывает двери во все комнаты и открывает окно на кухне прежде, чем выйти и спуститься обратно, прихватив с собой шарфик.        Дазай ждёт его на улице всё с той же очаровательной улыбкой и открывает ему дверь. «Да, у него точно есть деньги» — думает Чуя самую очевидную мысль в очередной раз, будто не понял это с самого начала. И вкус на тачки у него хороший, хоть рыжий и предпочитает что-то более спортивное, чтобы кататься по городу с ветерком. Сам бы он хотел купить двухместный кабриолет, чтобы в солнечную погоду чувствовать себя героем американского фильма, крутя руль одной рукой, а вторую укладывая на дверь.        Внутри Майбах ещё более красивый и комфортный, чем снаружи — тёмный кожаный салон подсвечивается разными цветами скрытого неона, кресла мягкие и раскладывающиеся, а перед каждым сидением закреплён экран.  — Нам далеко ехать? — спрашивает Чуя, который даже не попытался узнать заранее какие-то детали, потому что боялся передумать, учитывая прошлый негативный опыт. На этот раз его жопка хотя бы находится в тепле, и за это Дазаю уже можно поставить плюсик.  — Относительно, — отвечает он и сразу получает минус.  «Ты физик-теоретик что ли, мать твою за ногу?!» — думает про себя рыжий, выдыхая. Да, ему нравятся придурки. Но нет, ему не нравятся размытые фразы. Кому вообще они нравятся? Все адекватные люди любят конкретику, чёткость и ясность.  — А куда мы в итоге? — пробует Чуя спросить ещё раз. — За город, на производство виски. Если в пробки не попадём, то примерно через полчаса будем на месте, — говорит Дазай. — Ты голоден? — Пока нет.  «Ладно, я пил виски с Тачихарой и не умер, так что ничего страшного не произойдёт» — думает Чуя, внутренне смиряясь с тем местом, которое выбрал Дазай для времяпрепровождения в этот раз. Разговор ведь легче пойдёт, да? И вряд ли они сильно напьются, если там будет только дегустация.  — Как… дела? — спрашивает он, пытаясь продолжить диалог, потому что тишина угнетает. Музыку бы хоть включили в салоне… — В плане, как прошла неделя? Всё в порядке?  — Да, у меня всё отлично, а у тебя?  — Тоже. — Ничего не случилось? Мне показалось, что в среду ты выглядел расстроенным, — говорит Дазай и ставит Чую в неловкое положение своим вопросом. Он ведь старался сделать вид, что всё в порядке, но у него не получилось? Это серьёзный удар по самооценке. Нужно лучше контролировать эмоции, если их так легко прочитать.  — Да, были некоторые проблемы, но всё разрешилось, — отвечает он, умалчивая, что проблемы внутренние. И что он, скорее всего, сам их себе придумал. И решил тоже сам. Чуя — большой и очень самостоятельный мальчик. — Спасибо за беспокойство.  — Пожалуйста, — пожимает плечами Дазай и снова замолкает. Он собирается говорить сегодня или нет?!  — А как дела у Аи? — спрашивает Чуя, выискивая тему для диалога, который может хоть как-то продолжиться. — Она рассказывала, что ходит на единоборства по выходным.  — Да, она называет себя «войном справедливости» и с ума сходит от боевых искусств. Немного странное хобби для девочки, но зато сможет за себя постоять, — отвечает он. — Обычно после занятий в пятницу она остаётся у меня на день или два, но в этот раз они поехали к родителям, потому что на праздники хотят остаться в городе.  «Остаётся у меня?» — повторяет про себя Чуя, делая вывод, что живут они всё же отдельно, но… к родителям?  — К бабушке с дедушкой? — Да-да, — смеётся Дазай. — Для неё это бабушка с дедушкой, а для меня — родители. Так сказал, будто у неё есть ещё какая-то семья, а я украл ребёнка.   «Так, окей, его родители являются бабушкой и дедушкой для Аи, значит, он всё же отец? Тогда почему она называет его по имени, а «папа» у неё другой?» — снова запускаются внутри мыслительные процессы.  Очередной вывод такой: Дазай был женат и завёл ребёнка -> Развёлся -> Его жена снова вышла замуж, поэтому у Аи другой папа, с которым она живёт -> Дазай свободный и отдельный от них, поэтому его она называет по имени -> А радуется он второму ребёнку своей жены, потому что…  Потому что…?  А из-за чего можно развестись, чтобы остаться в настолько хороших отношениях и быть искренне счастливым за бывшую?  «ОН ПОНЯЛ, ЧТО ЕМУ НРАВЯТСЯ ПАРНИ?!» — ахает про себя Чуя в удивлении от того, какая интересная логика у его мозга. И тут же себя осаживает, потому что это ужасно бредово. Вероятно, они смогли решить все разногласия и спокойно разойтись, чтобы не травмировать ребёнка. Ещё и разница в возрасте такая приличная. Не совпали по интересам или в быту?  — Это очень здорово, когда ребёнком занимаются. Я видел очень много разных семей за время своей работы, и чаще родители перекладывают ответственность за воспитание и заботу на общество, — говорит Чуя. — Дети бывают случайными, — отвечает Дазай. — Возможно, поэтому. Когда не планировал, что у тебя появится маленький спиногрыз, то и морально не будешь готов что-то для него делать. Ещё и с абортами такая интересная история, конечно. Его сложно сделать из-за законов и нужно согласие обоих партнёров, а вот рожать или не рожать ребёнка уже решает женщина, — продолжает он. — Нет, окей, это действительно их дело, но если мужчина не хочет, то зачем обязывать его на всю жизнь, а потом делать виноватым во всех проблемах?       Дазай просто рассуждает. У него есть такая привычка — думать и озвучивать все свои мысли. Он не имеет ничего конкретного в виду, а просто так перескочил с одной темы на другую, потому что его всегда привлекают различные моральные дилеммы, будто в какой-то альтернативной реальности он был философом. Хотя и в этой жизни этот навык отлично помогает крутиться в сфере бизнеса и вовлекать деловых партнёров в новые проекты.        Но Чуя… он пребывает в лёгком шоке от того, что именно сейчас услышал. Аборты — та тема, на которую Дазай хочет поговорить? Можно выйти из машины? Или где-то скрытая камера, и его сейчас разыгрывают? Или это исповедь о том, как он хотел перепихнуться разок, а ему ребёнка всучили? Может, они и женаты не были? И не жили никогда вместе? А теперь он радуется, что эту ответственность у него забрали? Вот же мудила.  — Думаю, для этого существуют юристы и психологи, — отвечает Чуя. — Чтобы глубоко разобраться в подобных ситуациях. В страданиях нет никакой прелести ни для взрослых, ни для детей. Особенно для детей.  — Согласен. Поэтому мне хочется, чтобы у Аи было всё, о чём она мечтает, но иногда я перебарщиваю, и она становится настоящей капризной принцессой, — посмеивается Дазай, а Чуя внутри переобувается, снимая с него все обвинения. — А ты хочешь своих детей?  — Это сложный вопрос. Всё же свои и чужие дети — немного разное. И всё зависит от партнёра рядом с тобой, ведь это решение принимается не на год и даже не на несколько лет, а на всю жизнь, — говорит он. — Если я когда-нибудь встречу человека, в котором буду уверен настолько, что захочу завести семью, то да. Тогда я захочу детей.  «Партнёр? Человек? То есть… не девушка?» — начинает про себя анализировать его слова уже Дазай, радуясь, что Чуя может рассматривать кого-то своего пола. Да? Да?! Да!  — А каким ты видишь этого человека?  «Ну и почему опять я должен говорить?» — фыркает Чуя, мысленно.  — Финансово стабильным, крепко стоящим на ногах. И с адекватной работой, которая есть каждый день. Или сторонним заработком без временных затрат — не важно. Он должен быть взрослым не только по паспорту, но и по умению вести себя в жизни и решать проблемы. В идеале из полной семьи, без наследственных болячек и с хорошей внешностью, — отвечает он. — По характеру мы должны сходиться, уважать друг друга, слушать и слышать. Отношения сами по себе должны быть здоровые, а не качели туда-сюда. Бытовых инвалидов терпеть не могу, потому что дома должно быть комфортно. Ещё я бы сказал, что этот человек должен быть добрым по своей натуре и…  — Я не умею готовить, — тихо перебивает Дазай.  — Что? — спрашивает Чуя, поворачиваясь к нему, потому что не расслышал.  — Что? — переспрашивает он, улыбаясь, как идиот, потому что не планировал сказать это вслух. — Извини, продолжай. Я немного отвлёкся.  «Сам спросил, а послушать не может? Да дети и то более усидчивые и внимательные» — злится Чуя, имея внутри некие ожидания о том, как именно стоит воспринимать его слова. Во-первых, с широко раскрытыми ушами. Во-вторых, с восторгом в глазах. В-третьих, нужно быть вовлечённым: кивать, угукать или задавать какие-то дополнительные вопросы. А Дазай отвлекается видите ли!  — А я закончил, — улыбается он. И Чуя не собирается продолжать этот диалог сам, потому что он его раздражает.        Окей, симпатичный. Окей, с деньгами. Окей, любит дочку (или кто она там ему?). Окей, забавно шутит иногда. Окей, проявляет внимание в какой-то странной форме. Но все его бывшие даже рядом не стояли. Они были совсем не другом уровне, где рыжий чувствовал себя богом, а не выездным аниматором для развлечений.        Дазай тоже молчит. Он не знает, что сказать. Обычно он болтает без остановки, сводя с ума всех окружающих, а сейчас настолько боится облажаться, что старается фильтровать даже свои мысли. Ему нужно выпить. Им обоим нужно выпить. И всё будет прекрасно.        Вскоре автомобиль останавливается, прибывая на небольшое современное производство виски на живописной окраине Йокогамы, окруженной зелеными холмами и соснами. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в теплые оттенки розового и золотого. Они вышли из машины и вдохнули свежий воздух, наполненный ароматами леса. Обоим стало гораздо спокойнее, потому что здесь действительно очень атмосферно.  — Как же красиво, — говорит Чуя, оглядываясь вокруг. — Я никогда не думал, что алкоголь можно производить в таком уединённом месте. — Да, — кивает Дазай, мысленно благодаря своих друзей за удивительно прекрасную идею. Чуе нравится, он спасён, если сам не облажается. А ему очень хочется начать рассказывать о том, что аренда здесь явно дешевле, чем в городе, а логистические расходы можно перекрыть качественным маркетингом и дополнительной монетизацией от продаж лимитированной продукции туристам втридорога. Но он не будет, потому что хочется слушать Чую.        Они направляются к главному зданию, с большими стеклянными окнами, через которые можно было увидеть процесс производства. Внутри их встречает гид — улыбчивый японец в традиционном кимоно.       И Чуе снова нравится. Дазай просто ахренительно круто угадал, пригласив его сюда. В этом месте соединяются и спокойствие, и эстетика, и новые знания, и некая роскошь, и японская культура, и… алкоголь. Пусть не совсем тот, который он любит, но можно будет предложить как-нибудь съездить на винодельню, чтобы продолжить серию интересных свиданий? Да, ему определённо теперь хочется, чтобы это было именно оно.        Чуя с огромнейшим интересом слушал, как рассказывают об истории создания бизнеса, который передавался и развивался из поколения в поколение, расширяясь с каждым годом и захватывая новые части света. А Дазай, казалось, больше был увлечён наблюдением за работниками в цехах. — Здесь мы используем только отборный ячмень и чистейшую воду из горных источников, — говорил гид, проводя их через помещения с огромными чанами. — А вот здесь мы проводим выдержку виски в дубовых бочках, — продолжал гид, указывая на ряд старинных бочек. — Это придаёт напитку уникальный вкус и аромат. — Сколько времени требуется для достижения лучшего вкуса? — спрашивает Чуя, пока Дазай тыкает пальцем бочки, чтобы удостовериться, что они деревянные.  «Тебе совсем скучно что ли?» — думает рыжий, кидая быстрый взгляд на источник глухого звука.  — Обычно от трех до пяти лет, но некоторые сорта выдерживаются гораздо дольше, — ответил гид с гордостью. — Молодые сорта обладают фруктовым послевкусием, они мягкие и подходят под лёгкие закуски. Более зрелые — наоборот, глубокие, отдающие древесными нотками.        Чуя кивает, улыбаясь. Проникшись талантом и харизмой экскурсовода, он уже готов взять свои слова обратно о том, что виски — отвратительный напиток. И вряд ли когда-то ему удастся занять какое-то высокое место в личном топе рыжего, но отношение к янтарной сорокаградусной жидкости сегодня сдвинулось в позитивную сторону.        Их провожают в соседнее здание — это бар, сохранивший в себе элементы старины, идеально сливающиеся с современным удобством. И кресла мягкие, и столы массивные с подсветкой под стеклом над деревянной столешницей, и стаканы с гравировкой бренда. На стенах висят фотографии в хронологическом порядке, а рядом с ними — различные награды. Есть и кухня, тоже традиционная. И дегустационные сеты для удобства.  — Спасибо за приглашение, это было очень познавательно, — говорит Чуя, листая меню. — Не думал, что мне понравится, но я в восторге.  — Почему? — хмурится Дазай, приподнимая на него взгляд.  — Я не люблю виски, — улыбается он, но уголки губ тут же опускаются вниз, как только он видит выражение лица в ответ.  — Как можно не любить этот напиток богов? — спрашивает он слишком серьёзно и как будто обиженно. Оскорбился из-за того, что в мире существуют люди, с которыми могут не совпасть вкусы?  — Я не фанат крепкого алкоголя. И прожил много лет в Европе, поэтому предпочитаю вино, — отвечает Чуя. — Во Франции, если быть более конкретным.  — Ни в одной другой европейской стране не пьют столько виски, сколько во Франции! Почему вино? — удивляется Дазай. — Нет, подожди. Ты пробовал действительно вкусный виски? С правильной подачей? Дорогой и качественный?  — Уже не уверен, — смеётся Чуя.  Нет, ну а что? Хочет угостить — вперёд. Может хоть весь бар скупить, чтобы доказать, что его напиток круче. Или ещё одну экскурсию устроить, но уже личную, с примерами из жизни и интересными фактами. Чуя не против, это будет очень забавно.  — Тогда я выбираю все напитки, а ты — еду, договорились? — спрашивает он с азартом в глазах. — Только с крабом что-то возьми, пожалуйста.  — Хорошо, — отвечает Чуя, и они заказывают рис, сашими, сет разных закусок и все сорта виски, которые есть в меню по высокой цене. Когда официант приносит стаканы и лёд, Дазай выпрямляет спину и начинает с важным видом рассказывать, про «напиток богов, который не может не нравиться». — Не пей залпом. Его нужно смаковать, и первый глоток должен быть самым маленьким, — говорит он, подвигая один из гранёных роксов к Чуе. — Попробуй почувствовать, как виски согреет горло и раскроется множеством собственных оттенков послевкусия во рту. «Ебануться» — думает рыжий, улыбаясь. Получается, интересная тема найдена? Дазаю тоже нравится кого-то учить? Или просто посвящать в свою секту?        Он кивает и делает всё строго по его инструкции, но вкус напитка слишком крепкий и терпкий, чтобы насладиться им в полной мере и хотя бы попытаться распробовать. Напоминает слегка подкрашенный спирт, имея что-то общее с водкой. Только если ты пьёшь водку, в тебе просыпается какой-то необузданный русский дух, жаждущий приключений, а виски — это что-то для выпендрёжников. Вино лучше, но Чуя хотя бы попытался.  — Ну как? — спрашивает Дазай в предвкушении комментария, и становится сложно решить: сказать правду или притвориться, что ему понравилось.  — Да, теперь я пробовал по-настоящему качественный виски, — универсально и максимально расплывчато отвечает Чуя, чтобы не было лишних вопросов и обид.  — Во-от! — растягивает он и поднимает свой стакан, чтобы чокнуться. «Ладно, один вечер я готов потерпеть» — думает Чуя про себя, помня о том, что должен сегодня узнать ответы на все свои вопросы, чтобы принять окончательное решение по поводу того, нужно ему в психушку или всё же с Дазаем есть какие-то шансы. Поэтому он пьёт.  — Хотел спросить кстати, почему именно токийская школа? В Йокогаме есть много хороших, в том числе и частных, — говорит он.  — Коё так решила, — отвечает Дазай и поясняет. — Это её мама.  «Да, я в курсе» — фыркает про себя Чуя. — «Более развёрнутого ответа не ждать, да?»  — Да, мы общались с ней несколько раз. Очень статная и красивая девушка. — Тебе такие нравятся? — спрашивает Дазай, у которого тоже есть небольшой план. В основном, связанный с тем, чтобы выяснить подробности личной жизни Чуи. Вроде он и говорил, что у него с работой времени ни на что нет, но с другой стороны — кто незнакомому человеку будет такое рассказывать?  — А? — удивляется Чуя, не понимая, как должен ответить. — Внешне? По характеру-то я не знаю.  «Меня интересует пол» — хочет сказать Дазай, но вместо этого отшучивается, что её внешность он уже успел оценить. Чуя снова чувствует себя странно, и они пьют, занимая неловкую паузу.  «У меня яйца есть или нет?» — думает про себя он, решая, что сейчас или никогда, но он обязан спросить.  — Дазай, а ты ведь не просто так позвал меня выпить, да? — боже, он сделал это. Сде-лал! — Я имею в виду, что это ведь не просто благодарность за то, что я по поводу школы узнал? Я бы и так это сделал, ты ведь понимаешь? — Ты прав, — отвечает Дазай. — Но это ведь был прекрасный повод, правда?  «Повод, чтобы провести время со мной наедине, да? Устроить свидание, потому что я тебе нравлюсь?» — думает Чуя, а внутри запускаются разноцветные фейерверки от его ответа.  — А для чего тогда? — улыбается он, укладывая голову на ладонь. Да, он собирается вести себя, как ничего не понимающий дурачок, пока ему не скажут заветную фразу словами через рот.        Только Дазай теряется и не понимает, что именно должен сейчас сказать. Вывалить все свои намерения на стол, будучи не до конца уверенным в том, что Чуя может рассматривать его в том качестве, в котором ему интересно? И что дальше? Ему дадут пощёчину, если он ошибся, а по образовательному центру поползут слухи, что он увёз преподавателя за город, напоил его и предлагал встречаться? Так это будет выглядеть? Или он рассмеётся в ответ и скажет, что это была забавная шутка? Какова вероятность, что Чуя ответит: «Ура! Наконец-то! Я мечтаю только об этом уже больше двух месяцев! Как же прекрасно и легко стало жить! Давай выпьем за наше счастье и потрахаемся»?  — С тобой интересно общаться, поэтому я подумал, что мы могли бы познакомиться поближе, — отвечает Дазай. И это звучит безопасно для него, но всё ещё расплывчато для Чуи. Такой он мастер выкручиваться из ситуации, как змеюка подколодная, конечно.  — Познакомиться поближе? — переспрашивает он.  «Да, настолько близко, чтобы ты стонал моё имя ночью, а утром мы бы вместе завтракали. Ты бы пил чай, а я — кофе. Мы бы переехали в уютный домик на берегу океана и застелили бы все полы мягкими, пушистыми коврами. Ая бы приезжала к нам в гости и, возможно, ты помогал бы ей с уроками в школе, а на меня бы кричал из-за того, что я отвлекаю со своими глупыми шутками, что всегда можно найти богатого мужа. И я бы хотел стать таким для тебя. Твоим богатым мужем, который будет говорить, что тебе не обязательно работать. Но ты всё равно будешь, потому что тебе это слишком нравится. А через несколько лет мы бы завели своего ребёнка с такими рыжими кудряшками и голубыми глазами, как у тебя. И показали бы ему весь мир. И особенно Францию, которую ты так любишь» — вот, что думает сейчас Дазай, слыша этот вопрос, но… чёрт, как он может сказать это парню, сидящему напротив и даже не подозревающему о том, что уже второй раз его позвали на свидание? Да Чуя даже близко себе представить не может, что он всё это время сходит по нему с ума. И что с самого первого взгляда у него крыша поехала, оставив в голове только его имя и всё, что с ним связано. — Подружиться? — выдаёт он, спустя небольшую паузу, решая, что это не будет выглядеть глупо или странно. Это будет первый шаг к построению доверительных отношений между ними. Дружба ведь ни к чему не обязывает, да? Они смогут видеться, разговаривать, а потом пройдёт немного времени, и он обязательно признается. — Да, я хочу стать с тобой друзьями, если ты не против.  «А-ху-еть». — Как думаешь, в баре продаются сигареты? — спрашивает Чуя, залпом выпивая виски из своего стакана (как ему ранее сказали не делать, да).  — Ты куришь?!  — Нет, — отвечает он, вставая из-за стола и уходя к кассе.        Ему повезло — несколько пафосных марок сигарет на выбор у них были в продаже. И Чуя действительно не курит, но не знает, как ещё сдержать свой праведный гнев то ли на себя, то ли на Дазая, то ли на ситуацию, то ли на ожидания. Он оплачивает сигареты вместе со счётом и уходит на улицу, чтобы успокоиться. Совершенно не понимая, зачем это сейчас сделал. Или пусть этот идиот засунет свои бабки себе куда-нибудь поглубже.  И, конечно, он выскакивает следом. Конечно.  — Чуя? — немного обеспокоено спрашивает Дазай. — Всё хорошо? — Я не хочу с тобой дружить, — отвечает он, закуривая и доставая телефон, чтобы вызвать такси. — И я поеду домой. Спасибо за встречу, было и правда очень здорово, но нам лучше больше не общаться. — Почему? Потому что это непрофессионально? — спрашивает он. — Я никому не скажу, да и Ая скоро в школу поступит, так что нас вообще больше ничего не будет связывать.  «Ты хоть сам слышишь, какую хуйню сейчас несёшь?» — думает про себя Чуя, тяжело выдыхая горький дым. Отвратительные, вонючие и дорогие сигареты. Если бы знал, то вейп бы в магазине около дома захватил. Он хоть сладенький.  — Нет, я просто не хочу, потому что не вижу в этом никакого смысла, — говорит он.  «Ахуеть» — думает уже Дазай про себя. Это ж в каком это таком смысле Чуя не видит смысла с ним дружить?! Да от него все в восторге! И парни, и девушки, и дети, и их родители! В-с-е! Да он — живая легенда: красивый, богатый, с обалденным чувством юмора, хорошей семьёй, интересными увлечениями и талантом в постели. Нет, ну это к дружбе не относится, конечно, но блять!  — Ясно. Ну окей, — отвечает он. — Тогда могу я тоже написать тебе какую-то рекомендацию?  — Что? — хмурится Чуя, глядя на него. — Рекомендацию. Письмо с благодарностями, — говорит Дазай, ища новый повод, чтобы с ним снова увидеться или поговорить, потому что его огромное эго не может позволить принять отказ. Он мог бы попросить родителей тоже включиться, тогда Чуе, возможно, дали бы премию или он нашёл бы более крутую работу. И из благодарности он мог бы передумать, да? — Как ты для Аи сделал файл с разными материалами и комментариями.  «Ха-а? Теперь он меня слить решил? Серьёзно?» — думает про себя Чуя, которому казалось, что он вряд ли сможет удивиться ещё больше, но Дазаю действительно удалось его впечатлить.  — Я так понимаю, что тебе без разницы, что в переписке именно ты засыпаешь меня сообщениями, да? — спрашивает он. — Что? При чём здесь переписка?  — А какие файлы ты ещё собираешься приложить в своё «рекомендательное письмо», а?! — спрашивает Чуя. — Хотя знаешь, похуй! Делай всё, что твоей душе угодно, не буду мешать! — бесится он, кидая недокуренную сигарету в мусорку. — Если для тебя нормально дарить кому-то шоколадки, цветочки, игрушки и звать на прогулки, а потом думать, что это называется «дружба», то у тебя явно проблемы с головой! Удачи их решить!        На телефон приходит уведомление, и вдалеке виднеется подъезжающая машина, что несказанно радует рыжего, готового окунуть Дазая головой в тот же мусорный бачок в лучшем случае. А в худшем — засунуть туда целиком, сложив на три части, потому что иначе не поместится. Или на четыре.       Он уходит, а тем временем в чужих мозгах начинают шевелиться шестерёнки, складывая слова Чуи в одну картинку, как части пазла, и до Дазая доходит, почему он разозлился. «Я… тоже ему… нравлюсь?!» — как лучик света среди грозовых туч появляется самая правильная мысль за последнее время, но ситуация: полный пиздец, и её нужно спасать.  Он — абсолютный идиот, который всё испортил из-за своих сомнений, и теперь Чуя думает, что его не просто отшили, а закинули во френдзону, и на десерт ещё эта странная двусмысленная идея о том, как помочь ему с карьерой, обратившаяся в тупой шантаж.  — Стой! — он догоняет Чую и ловит его руку, задерживая на дороге. — Нам нужно поговорить.  — Да пошёл ты! — кричит он, вырывая своё запястье из руки Дазая и стремительно уходя к такси.    — Чуя, подожди! Ты всё не так понял! — вопит он в ответ, снова пытаясь остановить.    — Вот даже близко ко мне не подходи больше, ясно?! — рычит Чуя, резко разворачиваясь. — Ещё раз тебя увижу, и нос сломаю! И не только нос!    — Чуя, просто позволь мне объяснить!    — Au revoir, придурок! — отвечает он, отмахиваясь и усаживаясь в машину.    Да, у него однозначно был какой-то план.  План, в котором он выкинет грёбаное лего, букет лилий и медведя, а потом поедет в ближайшую больницу и возьмёт себе отгулы до начала отпуска. Соберёт чемоданы и съебётся подальше от этого психа лечить свои нервы.