Мальчик с солнечным нимбом

Пощечина. Звонкая, терпкая, выбивающая из равновесия. Саймон снова падает, падает в эту пучину страха. Плечи обволакивают змеи, стягивают, душат, впиваются клыками в кожу, парализуют. Пытаясь крикнуть, язык отказывается повиноваться, и голос застревает в горле. Одно неверное движение, вздох, моргание, и тонкое зеркало треснет под натиском. А слышишь? Скрежет. Скрежет крысиных лапок о деревянный пол. Она нашла сыр. Награда за ловкость так близка. Но она не успевает съесть лакомство, как шею и лапки зажимает удавка, впиваясь в плоть с большой силой. Ей не удается спастись. Ее бы все равно убили. Если человек умер - он умер, и всему конец. Хотя, плоха ли смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая. Молоточек барабанил о колокольчики; звон будильника выбивает парня из дрёмы. Если это вообще можно так назвать: он, скорее, пришел в чувство, чтоб увидеть солнечный свет, весело лившийся сквозь полуоткрытые шторы, и найти себя в постели в покойном положении, как будто бы никогда не покидал ее. Желание бросить адский аппарат о стену было высоким, однако Саймон остановился. “Черт тебя подери, да заткнись ты уже…” Ворчал он, и не отрывая от лица от подушки потянулся к тумбочке. Понадобилось несколько исследовательских прикосновений, прежде чем наконец попасть в цель и снова услышать тишину. Хотя, тишиной это было назвать сложно; за дверью мать копошилась вместе с его младшим братом. Последний месяц учебы перед каникулами. А для Саймона Райли и последний учебный год прежде чем поступит в колледж. Отрезок времени между проходом из спальни в ванную прошел у словно в отключке. Он уже делал это на автомате. Взять полотенце, сменку, и зубную щетку, которую уже давно пора сменить на новую, более жёсткую. Саймон потянулся к кранику и открыл холодную воду. Плеснул ее на лицо и принялся чистить зубы, опустил взгляд на слив в раковине. Быстро, примерно на секунд 20, прежде чем выплюнуть пенку. В отражении зеркала бледные скулы едва освещались под мерехтящим светом. Однако внезапный образ разрисованного, смеющегося черепа выбил его из колеи, заставив резко попятиться назад. Зубная щетка упала на пол. “Блять..!” Вырвалось из сжатых губ, пока он пытался прийти в себя. На кухне Райли старшего ждала как обычно тишина, ни единой души. Пылинки вздымались, танцуя вальс в объятиях желтых лучей из окна. Обед в школу на тарелочке, один сэндвич с черствым хлебом и курятиной, разрезанный на два треугольника, и завернутый в бумагу. «Буду поздно. Забери брата со школы и покорми. Еда в холодильнике. Мама.» - Глаголет записка рядом. Неподалеку лежало 23 пенса на томатный сок. Ветер, холодный, как дыхание смерти, и пронизывающий, как игла, несмотря на 6 месяц календаря. Средняя школа была недалеко от их дома. Примерно в 15 минутах, если идти пешим шагом. В рюкзаке как обычно было лишь пару тетрадок и одна ручка. В потёртом кармашке открытая упаковка сухих салфеток. Холодный белый свет от ламп первым встретил его. Несколько учеников стояло у своих шкафчиков, куда собственно подошёл и Саймон. Хотя над ним не издевались, его опасались: вечно в каких нибудь ссадинах, пластырях, запах кошачьей мочи, который невозможно было смыть. Обычно такого списка хватало для некоторых учеников, чтобы издеваться над людьми, но не в этом случае (сломанная рука одного из обидчиков и отстранение от школы на пару недель тому доказательство. К счастью больше ничего такого не наблюдалось, это бы выставило учреждение в неподобающем свете). Кончик ручки барабанил по парте. Математика. Предмет, который он хорошо понимал, хоть и учитель попался не очень. Благо те, кто в этой школе давно, запомнили правило: меньше вопросов - меньше ругани. Огрызок белого мела в бледных, тонких пальцах м-ра Кэррингтона с раздражительным скрипом писал уравнение на доске. Не такое уж и сложное, однако на задних партах можно было услышать тяжелые вздохи. “Итак, кто хочет выйти к доске и ответить?” Учитель повернулся к перешептывающемуся классу и обвел каждого подростка прищуренным из-под очков взором. “Майкл, прошу.” Белокурый мальчик-спортсмен неохотно поднялся с места, засунув руки в карманы брюк и понуро вышел к доске. Шаги его отдавались глухим эхом в тишине класса, как если бы каждый из учеников, стараясь не привлекать к себе внимание, задерживал дыхание. Саймон, наблюдая за этим, внутренне радовался, что не его имя прозвучало из уст м-ра Кэррингтона. "Давай, Майкл,” Едко бросил старик. “это не заклинание, а простая арифметика. Или я должен пригласить твоих родителей на этот спектакль?" Класс тихо захихикал, но в воздухе висело напряжение. Райли наблюдал, как лицо Майкла медленно наливалось краской, и он выдавил первые цифры, рисуя их неуверенной рукой. Ошибся. Мел скрипнул по доске, а Майкл, потерявшись в собственных мыслях, стер всё ладонью, лишь усугубляя хаос. У доски стоял не подросток, а перепуганное животное, терпящее мимолетные насмешки и пытающееся угодить строгому хозяину. Звонок, прорезавший воздух, стал неким спасением для всех. Учеников охватило облегчение, но оно было кратким. Саймон поднялся со стула, взял тетради в руки и тихо направился к выходу за толпой одноклассников, избегая посторонних взглядов. Всё шло своим чередом, а он просто пытался выжить в этом дурдоме под названием школа. С каждым шагом по коридору, заполненному гулом голосов, Саймон ловил на себе взгляды: словно рассматривали товар, выставленный на продажу для развлечений и поддержания своего Ego. А может, он уже просто бредил из-за дня сурка. Его внимание на долю секунды остановилось у одного из окон, из которого был виден школьный двор. Несколько пацанов курили за углом здания, скрываясь от преподавателей. Саймон знал, что они тоже не вписывались в общую картину, но их «свобода» была показной. Ему не хотелось быть среди них. Противно. Что они хотят этим показать? Кабинет английского языка был на втором этаже, неподалеку от открытого спортзала, где частенько можно было увидеть тренировку юных спортсменов, болельщиц, да и простых учеников. Но пока что там никого не было. На пороге кабинета его встретил знакомый запах: микс мела, бумаги и дешёвого лака для волос мис-с Уинтерс, учительницы английского. В отличии от м-ра Кэррингтона, она была достаточно милой женщиной средних лет. Старая дева с двумя детьми. Она была одной из немногих, кто заступался за учеников, и делала все по справедливости и доброте душевной. Мис-с Уинтерс приветствовала его тёплой улыбкой, но он, как обычно, едва кивнул, скрывая все эмоции под непробиваемой маской. “Привет, Саймон,” Тепло сказала она, перестав готовить тетради для урока. “Как дела?” “Нормально.” Коротко бросил он и сел за последнюю парту. Саймон всегда садился подальше, стараясь не привлекать внимания, хотя на именно этом уроке это было сложнее. В отличие от математики, здесь требовалось обсуждать, выражать мысли, делиться идеями. Мис-с Уинтерс начала урок с традиционного чтения классики — в этот раз это был «Бред сумасшедшего», авторства Венеры Деквуд. Саймон слушал краем уха, глядя в окно, погружённый в собственные мысли. “Кто-нибудь может сказать, как автор описывает преданность главного героя к своей фиктивной жене?” Учитель вела урок мягко, но с ясной целью. “Что вы чувствуете, читая эти строки?” Тишина. Кто-то шевелился на своём месте, кто-то избегал взгляда учительницы. Саймон хмыкнул про себя. Кто вообще может рассказать, что они чувствуют, когда слова на бумаге — это просто текст? “Саймон, может, ты?” Неожиданно услышал он своё имя. Саймон медленно поднял голову, поймав её внимательный взгляд. В глазах мис-с Уинтерс была неподдельная забота. Она всегда старалась вытянуть из учеников больше, чем они готовы были дать. “Я… не знаю.” Медленно ответил он, опуская взгляд обратно на книгу, будто бы ищет ответ среди строк. Физ. культура. Key Stage 4. Погода была все таки пасмурной, но без дождя – типичный день на школьном стадионе. Подростки от 14 лет пробегали круг за кругом, не сбавляя темп. Некоторые пытались обогнать товарищей, другие уже начинали выдыхаться. На лавках, вдоль трассы, сидели несколько девочек, у кого "уважительная причина". Они перешептывались и лениво наблюдали за остальными, иногда бросая друг другу хитрые взгляды. “Везет же некоторым.” Стэнли хмуро пробурчал, наблюдая, как одна из девочек громко рассмеялась, увидев, как кто-то из бегунов споткнулся.Один из юных на этой пробежке. “Почему мы не можем просто так валяться?” “Потому что у тебя щенячьи глазки как у дохлого карпа, а не как у них.” Джонатан, бежавший рядом, хмыкнул и подмигнул. Несколько школьников, услышав это, захихикали. Шум их смеха тонул в топоте кроссовок по старому асфальту. Саймон пробегал уже круг третий. Выносливость у него была неплохая, но даже он начинал ощущать, как легкие протестуют. Замедляя темп, он наконец добежал до лавки и схватил первую попавшуюся бутылку воды. Повернув крышку, он заметил чужую наклейку с буквой "L", но пить всё равно продолжил — какая разница. Главное чтоб не алкоголь, тогда то можно было доложить. “Хей, это вообще то моя бутылка!” Воскликнул девчачий голос. Брюнетка, голубые глаза. Ее пухленькие загорелые щеки обрамляли маленькие, круглые родимые пятна. Ничем не примечательная серая мышка, однако с характером борца на ринге. Но, наверное, из-за этого его сердце пропустило удар. “Да-да, прости, Линда.” Саймон обвел зрачками верхние веки и поставил бутылку обратно после того, как вдоволь напился. Вечер. Наверное, около 5-6 часов. Райли старший как обычно обводил взором окрестность, пристально всматриваясь в лица прохожих. Прохладно. Сыро. Воняло канализацией. Крысы свободно бегали по дороге, но одной из них не повезло: попала под колеса машины, кишки маленькой твари превратились в кашу, размазанные по асфальту. Стая голубей взлетела в воздух вслед за “Ford Mondeo”. “Долго меня ждешь?” Голос Томми раздался сквозь тишину улицы. Мальчишка выскочил из-за плеча Саймона с маской calavera, которой заставил застыть на месте. “Нет. Где то с минуту.” Райли старший поджал губы и отвернул голову от младшего. “Сначала сними череп, а потом пойдем. Хватит так шутить.” “Ладно, ладно. Зануда.” Бледная ладошка поднялась, чтобы стянуть маску и открыть миру прекрасное лицо зеленоглазого блондина. Волосы были растрепаны и достигали плеч, он никогда не понимал смысла расчески и резинки. “Мне просто нравится как ты пугаешься.” По дороге домой Томми без умолку болтал о школьных новостях: о том, как кто-то подложил дохлую лягушку в рюкзак учительницы, как их класс выбегал на улицу под дождь, несмотря на запреты, и как местный задиристый мальчишка получил нагоняй от директора. Саймон шел молча, лишь изредка кивая и издавая нейтральные звуки вроде «угу» или «ясно», но глаза его были устремлены вперед, сосредоточенные на дороге и редких прохожих. “О, гляди-ка, Томми! Уже уходишь?” Как будто из ниоткуда, за спиной раздался знакомый голос. Это был Джон МакТавиш, их новоиспеченный сосед, худощавый и шумный мальчишка, которому всегда удавалось находить их в самых неожиданных местах. Блондин тут же заулыбался и остановился, давая Джонни их догнать. “МакТавиш! Видел, как Крейг сегодня завалился на уроке?” С энтузиазмом спросил он, забыв на мгновение обо всем остальном. “Ага. Было забавно.” Брюнет засунул руки в карманы и перевел взор на подростка, которого не ожидал увидеть. “О! Мы ведь виделись с тобой на выходных.” “Мгм.” “Это Саймон. Мой старший брат.” Томми ткнул его локтем в бок, и старший не придумал ничего лучше, чем отойти от ребят на два шага в сторону. “А, ясно. Приятно познакомиться.” Младшеклассники разговаривали о разном, перескакивая с темы на тему. Однако из их разговора можно было вынести несколько тем: футбольный турнир, чье то приближающееся день рождения, и немного обсуждения Саймона. Какой он, мол, пугливый, неприступная стена. Райли старший же шел вперед, едва заметно нахмурив брови, давая понять, что его терпение имеет предел. Но младшему было все равно: он смеялся, шутил и каждый раз оборачивался на брата, будто приглашая его присоединиться. Саймон лишь изредка бросал взгляд на Джонни, и каждый раз этот взгляд был тяжелым и холодным, словно предупреждение: «Не надоедай». Когда они дошли до своих домов, шотландец махнул рукой и бодро промолвил: “Ну ладно, ребята, до завтра! Томми, увидимся в школе.” Мальчик скрылся за калиткой своего двора, а после уж и за входной дверью. Томми проводил его взглядом, затем обернулся к брату. “Джонни классный, правда? Он мог бы стать и твоим другом.” Он хмыкнул, подтрунивая того тычком локтя в бок. Саймон не ответил, его лицо оставалось непроницаемым. Он лишь поджал губы и направился к входной двери их темной обители. Он вытерпел присутствие МакТавиша только ради брата, н о сам этот мальчишка раздражал его до глубины души. Хотя, по сути, он ни в чем не был виноват.