Мальчик с солнечным нимбом

Манчестер в конце 20 века, в годах эдаких 80-90, мог похвастаться своими музыкальными достижениями, футболом и образованием. Он был бы хорошим городком, если бы на закате не слышались очередные выстрелы преступления. Кражи, убийства. Районы, полными бедных, неблагополучных семей с уймой долгов. Наркопритоны. “Прекрати! Ты пугаешь нашего сына.” Кричала мать, сжав кулачки от страха. “Бога ради, ему всего восемь!” Глава семейства, пьяный в зюзю, и не воспринимающий слова своей жены всерьез, продолжал держать питона в руках, улыбаясь, пока младшенький сын, Томми, с интересом тянулся за ползучей рептилией. Но вот парнишке постарше, лежавшему в кровати, было не до смеха. Эта зверюга смотрела прямо в его испуганные глаза, высовывая свой язык. Он боялся моргнуть, глотнуть, и даже сделать хоть один малейший вздох. Так уж устроена человеческая природа: сильные издеваются над слабыми, обгладывая до последней косточки. Саймон понял это слишком рано, наверное, с самого своего рождения в семье Райли. А может, даже в утробе матери. Смех и насилие отца отпечатались в его памяти настолько глубоко, что большинство воспоминаний о его детстве стёрлись, словно никогда этого и не было. Однако некоторые моменты он помнил хорошо. Очень даже хорошо. И будь он проклят, если бы сказал, что его не мучали кошмары по ночам. Хотя, не только по ночам. И не только во сне. Но и наяву, буквально выживая в этом чертовом доме. Это повлияло и на его характер. Пугливый мальчик, что боялся даже собственной тени, скрывался за маской жесткого, вечно холодного подростка. Он не хотел привязаться. Он не хотел больших страданий, чем те, что имел сейчас. “Эй!” Внезапный голос с густым шотландским акцентом нарушил его блаженную тишину. Саймон поднял взор, увидев мальчишку, на вид примерно лет 7, едва держащийся маленькими ручками за невысокий забор их дома. Раньше он его здесь не видел. “Не мог бы ты помочь, пожалуйста?” Парень нахмурился. Ловким движением он отложил тетрадь в сторону и спустился с крыльца. Приблизился поближе и чуть наклонил голову, изучая собеседника повнимательнее: брюнет, волосы сбриты в неряшливый ирокез. Веснушки обрамляли румяные щеки. На одной из них даже была небольшая ссадинка, а на носу был пластырь. И эти чертовы глаза…цвета чистого неба с примесями перьевых облаков, полные жизни и невинности. Саймон стиснул зубы. “Мой мячик застрял в дереве у вас.” Мальчишка указал на дерево, на которое были повешены качели из шины и цепей. Действительно, между толстых веток застрял мяч - красный, с черными пятиугольниками, имитируя футбольный мяч. “Можешь достать?” Саймон медленно моргнул, обдумывая идею просто проигнорировать незнакомца, что делал по сути раньше, когда младшая школота просила его о чем либо. Однако для себя Райли старший сделал неожиданное: подойдя к дереву, он снял мяч и перекинул его через забор в другой двор. “Ура! Спасибо!” Радостно воскликнул мальчишка, отпрыгнул от забора и подбежал к своей игрушке, чтобы поднять его. Он повернул голову к Саймону как раз тогда, когда тот хотел было уйти обратно в дом. “Я Джонни, кстати! Джон МакТавиш!” МакТавиш? Шотландец, значит. Новые соседи или что то типо того, да? Парень лишь кивнул на это приветствие, не особо придав этому значения. Ему незачем запоминать имя какого то пацана, которого он встретил один раз, и вряд-ли когда нибудь с ним пересечется вновь. Ну, по крайней мере, Саймон Райли так думал.