Змеиный клубок

Поездами шью обугленную летопись. Я исчезаю в переплете огненных страниц.

Смотри же, это время снова сходит с рельс, и стрелки мечутся, и мой экспресс

Уже стремится в тот — последний рейс, где мы с тобою встретились!*

      В неярком свете тонкой церковной свечи оплывал лик Пантелеимона. По храму скользил колючий сквозняк, заставляющий прихожан ежится, а пламя дрожать. Святые хмурили прекрасные лица. Впрочем, им было о чем скорбеть. В храме опять стояли гробы. Отец Гермоген вел службу, на втором этаже пел хор.       Пантелеимон стоял в углу, молча наблюдая за потомками. Рядом с целителем находиться было намного проще, чем там в центре с отцом Гермогеном, гробами и каноном**. Святой все же обещал защиту и помощь всем нуждающимся еще на земле.       Находится внутри становилось все невыносимее. Церковный ладан пах особенно резко и вынуждал голову болеть и кружиться. Ветер трепал огоньки свечей, заставляя статичные иконы двигаться, пусть и только в моем воображении. Смотреть в сторону гробов вообще не приставлялось возможным. Стоило только повернуться к ним, как перед глазами вспыхивали события минувшего года. Казалось, что в одном из них снова лежит родной человек. Вернее, его тело.       Меня затошнило. Не первый раз в храме, будем уж честны. И не воспоминания тому виной. Ну, не полностью. Мне становится плохо всякий раз, как мимо проходит священник с кадилом. То ли аллергия, то ли еще что. Только и остается, что не ходить во время служб или шугаться подальше от таких служителей.       Я нервно фыркнула. Очень уж мое поведение похоже на взаимодействие чертей и ладана. Может, я тоже из их братии? Уж больно синонимы говорящие... хотя ни рогов, ни копыт, ни хвоста... дилемма, да...       ─ Ох, ─ выдохнула я, налетая на кого-то.       ─ Простите меня, ─ тихо прошептала девушка, потирая плечо и обходя меня.       ─ И вы меня тоже, ─ растерянно произнесла я, успев заметить только прехорошенькое личико с немного вздернутым носиком. Девушка, поправляя идеально лежащий платок, пошла вглубь храма, а я поспешила наружу.       После полумрака церкви яркий свет полудня обжигал глаза, заставляя те слезиться. Впрочем, это быстро прошло. Свет перестал казаться таким обжигающе ярким, а мне наконец-то посчастливилось выйти в нужное время: у ближайшей остановки стояла нужная маршрутка и явно ждала меня.       Машина быстро ехала по городу. За стеклом проносились знакомые с детства здания: языковая гимназия, загс, перекрашенный годом ранее в провокационно-голубой цвет(И что в нем такого? Ну цвет и цвет. Никого же не возмущает естественный оттенок неба или моря), детская больница и консервный завод. Маршрутка повернула прямо перед мостом над железной дорогой, а я поспешила выбраться из ее металлического зева.       Тяжело жить напротив железнодорожного вокзала. Постоянные объявления и гомон людей внутри неустанно бьют на мозгам. Вот сами поезда меня не раздражают ни капли. Их гул мерный и постоянный. Он успокаивает, убаюкивает. Я бы прекрасно спала по ночам, но:       ─ На третий путь второй платформы прибывает скорый поезд сообщением...       И это повторяется каждые пять-десять минут. Каждые! Особенно невыносимо по нечетным дням недели, когда объявляет поезда девица с совершенно писклявым голосом. Мда...       Впрочем, есть в этом и свои плюсы. Я на любой поезд прибегу вовремя. И нет нужды ехать заранее, теряя время, нервы и силы.       У входа демонстративно стоял полный пакет каких-то тряпок. И записка.       Ага, это для тетки Маши и ее дочерей. Ну, тащить на вокзал, так что недалече. Не буду выходить раньше. Как раз мой поезд прибывает только через час, а значит я успеваю перекусить. Благо, еда в холодильнике есть всегда.       Когда обед оказался в желудке, а все тот же писклявый голос объявил о скором прибытии средства передвижения, я выпрыгнула из дома и поскакала на перрон. Поезд прибывал на первый путь, а значит особой надобности бежать черт знает куда не было, но ведь еще оставался пакет, который стоило передать тетке Маше...       Справа от здания вокзала есть то ли кусочек парка, то ли скверик с лавочками. Честно говоря, никогда не понимала смысл этого насаждения, но идти через него было в разы приятнее, чем через дорогу, облепленную таксистами. Я уже вышла с тропинки на гравий, когда увиденное заставило меня замереть. На дорожке прямо у самой травы лежала обглоданная тушка. Зрелище это и так не особо приятное, шокировало тем, что я узнала лежащую кошку.       Мурзявка. Как же так?       Вот значит что с тобой приключилось.       Я застыла не месте. Отвести взгляд от почившей любимицы не получалось. Все вокруг зашумело, тошнота вновь подкатила к горлу, а на глаза навернулись слезы.       Сильный толчок сзади заставил меня непроизвольно сделать шаг вперед.       ─ Ой! Извините!       Из-за спины вышла девчонка на пару лет младше. Она поправила лямки рюкзака, оглядела меня, будто ждала чего-то, и не дождавшись повернулась в сторону вокзала.       ─ Блин! Везет как утопленнику! Второе тело за день!       Я вздрогнула, поворачиваясь к тому, что осталось от Мурзявки. К трупу деловито двигались несколько ворон. Боже, почему ты не оставил меня в неведенье?       Я что-то произнесла и почти побежала к вокзалу. Поезд скоро придет, да еще и пакет нужно отдать.       Более-менее прийти в себя мне удалось только в вагоне. Поезд был скорым и ехал напрямую с минимумом остановок. Так что уже сегодня я буду в столице. Нужно позвонить маме и попросить ее что-то сделать с кошкой. Когда я вернусь, от нее даже костей не останется, а мама может и успеть. Если захочет.       Из головы не пропадали тяжелые мысли. Да еще и эта фраза. Что значит "второе тело за день"?       Нет, не хочу думать. А легче всего не думать под тяжелый рок в наушниках. И громкость на максимум что бы голова раскалывалась, но не тянула вниз неподъемным грузом.       Странно. Мы же вроде долго едем. По времени должны были уже один раз остановится. И скорость какая-то странная. Слишком большая, что ли...       Вокруг начинают суетиться люди. Кто-то вскакивает и куда-то несется. Кто-то плачет и, кажется, звонит. Я стягиваю наушники.       Оглушительный скрежет гнущегося металла ввинчивается в уши, а опора под ногами перестает быть такой уж устойчивой. Весь вагон кренит в право и я заваливаюсь вместе с ним на эту сторону. Стекло разбивается с громким звоном. Так же сильно гремит в моей голове, а шее начинает припекать.       Гул оглушает, а меня утягивает в черное марево.

***

      ─ Вставай немедленно! Быстрее!       Щека горит, будто меня ударили наотмашь. Хотя, почему будто бы? Похоже, именно это и произошло. Надо мной нависает испуганная женщина. Увидев, что я продрала глаза, она схватила меня за руку и поволокла куда-то. Я пытаюсь сопротивляться, но хватка на руках неожиданно сильная.       ─ Да что случилось? Куда ты меня тащишь? ─ почти закричала я.       ─ Не ори, дура! На острове пираты! И они сюда приперлись явно не есть-пить да девок щупать! Половина жителей уже полегла.       От таких новостей я почти упала на месте. Какие пираты? Какой остров? Что значит "половина полегла"? Их же просто вырубили, да?       Мы пробирались через какие-то заросли. Шум воды становился все отчетливее, и вскоре мы вышли к маленькому водопаду. Его высота едва-едва превышала человеческий рост, но поток воды был плотным и сильным.       Женщина потянула меня к нему и толкнула в небольшое углубление за водой.       ─ Амелия, времени мало. Сейчас я тебя закрою. Пещеру нельзя обнаружить, если не знать о ней. Ты будешь в безопасности. Твой отец уже плывет сюда. Поняла?       ─ Нет, ─ жалобно проблеяла я, совершенно путаясь в разрозненных данных, и попыталась выбраться из прохода.       Женщина выругалась, буквально заталкивая меня обратно внутрь.       ─ Дождись Михоука, слышишь? ─ зашипела она, закрывая проход.       Рядом послышались голоса. Женщина снова выругалась, поворачиваясь так, чтобы загородить собой быстро зарастающую дыру в камне.       ─ Бекман Андреа. Какая честь! Ты-то мне и нужна! ─ загрохотал кто-то совсем близко.       Голоса говорили что-то еще, но расслышать я не могла. Дыра в камнях окончательно заросла, отрезая меня от женщины со странным именем и предположительных пиратов.       Я оказалась в темноте. Снова.