Плод нашей любви будет также красив, как ты.

Утро. Мэй открывает глаза и видит перед собой сидящего Кадзу. Она лежала в их покоях, на уже привычной ей кровати. Он ненавязчиво гладил её по волосам, бережно перебирая темные пряди, дабы не спутались меж пальцев. Заприметив её пробуждение, он немного оживился и спустился рукой вниз. Теперь его рука покоилась на женской щеке. — Пушистая, как самочувствие? Что-то болит? — с беспокойством спрашивает парень, пододвигаясь к ней поближе. В колких глазах было четко замечено беспокойство и тревога. Да и на лице у него всё написано. Она же в свою очередь кладёт ладонь поверх мужской ладони, не понимая, что произошло. — Не болит. А как я оказалась здесь? Я не помню как мы возвращались домой... — сонно пролепетала она, отодвигаясь немного в сторону, дабы возлюбленный лёг рядом. И он лёг, поправляя одеяло на женском теле и приобнимая его владелицу за талию. — Ты заснула прямо на моем плече. После я отнёс тебя к нам домой, — проговорил Кадзу, ласково оглаживая стройное тело и продолжая, — Твой отец пошел вместе со мной, надеялся, что ты вскоре проснешься, но ты крепко спала. Потому он ушел, а я лёг спать следом. Девушка задумчиво хмыкнула и отвела взгляд, не зная, что и ответить на его слова. Заснуть посреди мероприятия — было странным действом, учитывая, что она не пила, да и сонной то не была. Даже усталость не накрывала с головой, но почему-то сон взял над ней верх. Причем довольно неожиданно. — Ты точно хорошо чувствуешь себя? Я могу пригласить Чонгана. Возможно ты, конечно, не заметила как устала и заснула, — он строил догадки, ведь не знал из-за чего может произойти такое. На уме было лишь два варианта: внезапная усталость или... пополнение в их семье. Но мысли свои не озвучивал, дабы не волновать её лишний раз. Возможно, скоро всё само выплывет наружу, — Но это странно. Очень. — Я знаю, что странно, — вздыхает та и утыкается носом в щеку мужчины, будто бы вырисовывая на ней какой-то узор, — Но я чувствую себя нормально. Только усталость небольшая... Возможно слишком долго спала. Он кивает на слова, сказанные девушкой, а затем приподнимается. — Уже почти полдень, а ты только проснулась. Я приготовлю поесть, — на губах заиграла легкая улыбка, а вскоре эти же губы оставили нежный поцелуй на щеке возлюбленной. А она лишь вздохнула и отвела взгляд. — Я не хочу. Поешь лучше сам, а я попью чай, — девушка перевела взгляд на Кадзу, который явно не остался доволен после подобного ответа. — Любимая, это не дело. Организму нужны силы, — он внимательно смотрит на неё, разговаривая с ней всё также размеренно и спокойно, но в голосе слышатся явные ноты беспокойства и заботы, — Где он их возьмет, если ты не хочешь кушать? Мэй знает, что Кадзу прав. С ним нет смысла спорить, и всё-таки трапезничать она не горела желанием. Потому и молчала. А он молча погладил её по голове и коротко поцеловал в губы, вставая с кровати. — Я приготовлю что-нибудь легкое. Пару ложек нужно поесть, — твёрдо говорит ниндзя и поворачивается к ней вновь. Она в это время лениво легла на спину и смотрела на него с небольшим недовольством, но перестала спорить и отпустила его. Спустя пару минут даже не заметила как задремала, переворачиваясь на бок. Прошло около получаса после того, как парень ушел на кухню. Он сварил легкий суп с овощами, не добавляя туда ни мяса, ни специй. И отправился с подносом прямо в спальню. Стоило ему ступить на порог, как тот заметил спящую девушку. От чего-то на лице появилась лёгкая улыбка. Он подошел к ней довольно тихо и поставил легкий завтрак на стол, а затем присел на корточки около кровати и взял её за руку, тихо шепча: — Принцесса, пора кушать. Приподнимайся. Она медленно и лениво разомкнула глаза после услышанных слов, сонно кивая и вставая с кровати. Но он остановил её. — Сиди здесь. На женском лице прорезалось удивление. — Почему здесь? Я могу и там, — ей на глаза попался суп, который принес Кадзу. Теперь она хотела возразить с новой силой, ведь кушать суп в постели - совсем неправильно. Но он её перебил, обратно накрывая ноги одеялом и отходя к столу. — Сиди, Мэй. Не время для правил этикета. Я в курсе, что ты изумительно ознакомлена с ними, — с колкой улыбкой говорит тот, аккуратно залезая к ней на кровать уже с подносом ароматного и горячего супа. Он умостился рядом, а она лишь прищурилась, упираясь спиной в подушку, лежащую у спинки кровати. Изученные правила этикета и поведения до сих пор сидели в голове. Изящное поведение и воспитание стали её неотъемлемой частью. Трапеза в кровати вызывала в ней противоречивые эмоции даже пройдя через тяжелые условия, грязь, боль и битвы. Тем не менее она уселась поудобнее на кровати, отодвигаясь чуть в сторону, дабы и парню было удобно. Он благодарно кивнул и сел поближе, а затем зачерпнул ложкой горячее блюдо, внизу подстраховывая ладонью. Но лисица, кажется, хотела другого. — Давай я сама? Тебе ведь неудобно. — Как ты это поняла? — с короткой усмешкой интересуется тот, а затем качает головой, — Не выдумывай. Кушай. И она сдалась, позволяя ему кормить себя, как маленькую. Аппетита совсем не было, хотя суп был довольно вкусным, пусть и простым. Возможно дело в том, кто его готовил. А тот, кто его готовил, явно делал это с любовью. В этом не было сомнений. Спустя 10 минут посуда оказалась пуста. Кадзу сложил посуду на поднос и унёс его на кухню, где быстро помыл всё, что нужно было и вернулся к возлюбленной. Она же тихо выдохнула, словно только что съела не миску супа, а целый чан. — Спасибо, любимый. Было очень вкусно. В ответ на похвалу он лишь кивнул. Ему, конечно же, было приятно. Это было видно по его довольному взгляду. Мэй заметила это и легко улыбнулась, хлопая ладонью по кровати рядом с собой. Брюнет опустился рядом, но его ноги всё ещё касались пола. Он легким движением руки прижал женское тело к себе, а после и вовсе приподнял, усаживая к себе на колени. Она улыбнулась ему шире и положила голову на крепкое плечо, пока узкая ладонь оглаживала её талию. — Я скоро уйду, но ненадолго. Передам Такао, что некоторое время ты не будешь вести тренировки, — говорит он, оставляя поцелуй на лебединой шее. По белоснежной коже прошлись легкие мурашки, а из уст вырвался тихий и неожиданный вздох. — Думаю, что завтра мне станет лучше и проведу тренировку, — отвечает темноволосая, но встречается взглядом с явно несогласным синоби. Сегодня с ней пришлось спорить больше обычного. — Нет, Мэй. Побереги себя. Полежи еще два дня дома, а дальше будет видно, — тихо шепчет тот, ласково заглаживая прядь за её ухо. — Не произошло ничего критического. Заснула, да и только. Со мной ведь всё в порядке, — девушка обвивает руки вокруг шеи ниндзя и заглядывает ему в глаза, получая ответ почти сразу: — Верно. Но мы не знаем причину этому. Чонган сказал понаблюдать за тобой, когда я вчера относил тебя домой. Твой отец просил того же. Она медленно выпрямляется на словах о отце, за которого забыла спросить в силу своего состояния. — Его поселили далеко от нас? — Пешком идти минуты четыре. Он решил не тревожить тебя и не приходить без ведома, — Кадзу бережно прижимает к себе её тело, уже зная наперед то, о чем она хочет попросить, — Что ему передать? Женские уста растягиваются в легкой улыбке. Она по сей день благодарила судьбу за то, что та подарила ей такого замечательного спутника, который понимал её лучше всех. Без лишних слов. — Скажи, что я не против его компании. Пусть приходит. В ответ на слова девушки он лишь кивает, оставляя на её щеке несколько поцелуев перед тем, как привстать вместе с ней на руках. Он вновь уложил её тело на кровать. А она внезапно ощутила небольшой ком в горле, но особого внимания тому не придала. — Я скоро буду, родная, — ниндзя напоследок накрыл её одеялом и направился к выходу из дома. Вскоре он ушел. А девушка довольно быстро заснула, приобняв подушку, на которой спал возлюбленный. Его запах въелся в неё, потому казалось, что он прямо сейчас лежит рядом. Ниндзя направился к отцу девушки и как только дошел до нужного дома, то постучал в дверь, дожидаясь ответной реакции. На улице было солнечно. Прохладный ветер заставлял одинокие пряди темных волос падать на мужское лицо, но это никак не мешало ему. Ткани кимоно спокойно развивались на легком ветру. Вокруг не было ни единой души. Да и в ожидании мужчины он пробыл недолго, ведь тот приоткрыл дверь уже спустя три минуты. Первым заговорил парень. — Доброго дня, господин Хаттори. Мэй уже проснулась и не против вашего визита. — Доброго, Кадзу. Благодарю, что передал. Как она себя чувствует? — Кин явно переживал за дочь. Даже несмотря на то, что он не видел как она растёт и не воспитывал её. Хотел наверстать упущенное и корил себя за сложившуюся ситуацию, надеясь, что когда-нибудь они сблизятся. А пока был рад тому, что имел, и не налегал на девушку. — Усталость. Много спорит сегодня, — он коротко усмехнулся и продолжил, смотря в темные глаза против, — Не хотела ничего кушать. Но суп таки поела. Мужское лицо выражало задумчивость после его слов. Он словно что-то вспоминал в моменте, но никак свои мысли не озвучил. — Благодарю тебя за заботу по отношению к ней. Она явно не ошиблась с выбором, — внезапно проговаривает бывший император, а затем прощается и закрывает за собой дверь. Кадзу отреагировал на данные слова спокойно, но ему было приятно, что отец его глубоко любимой девушки принимает их союз. Хотя было заметно невооруженным глазом, что тот тщательно следит за их отношениями, в особенности за поведением самого Наито. Всё-таки он поступал мудро и поспешных выводов не делал, но успел наслушаться о том, как эти двое сияют друг с другом и живут в умиротворении. Но хотел также увидеть это и своими глазами, и пока был удовлетворён заботой к своей дочери и её счастливым видом. Правда сейчас было важнее её здоровье и состояние. Вскоре парень зашел в дом к главе клана, передавая всю нужную информацию о Мэй и переговариваясь еще кое о чем. На обратном пути зашел к Чонгану и взял у него некоторые травы, дабы заваривать отвары. А тот не дал ему уйти и попросил сорвать разных лечебных трав. Пришлось помогать... В это время Кин Хаттори подошел к дому молодой пары и постучался в дверь. Пришлось повторить стук за стуком еще несколько раз, чтобы его дочь отклинулась на звуки. Она тихо и сонно промычала, аккуратно вставая с кровати и накидывая на себя длинную накидку, закутываясь в неё и выходя из комнаты. В сонном состоянии она чуть было не открыла дверь, даже не спросив кто за ней. Но тут же исправилась. — Кто там? — Это папа, Мэй, — отвечает мужчина, который уже почти потерял всякую надежду на то, что ему откроют дверь. Девушка тут же открыла дверь, услышав голос отца. Её длинные темные волосы забавно растрепались на голове, да и выглядела она довольно сонной, даже немного пошатывалась на месте. — Здравствуй, — поздоровался тот, довольно шустро замечая состояние девушки, — Я разбудил тебя? Я могу уйти, не буду мешать. Но она протестующе помотала головой и пропустила отца вовнутрь, наблюдая как он заходит и снимает обувь, оставляя её в углу. — Заварить чаю? — поинтересовалась темноволосая, замечая как отец тихо усмехается себе под нос. — Нет, дочь. Ты едва на ногах стоишь, подумай о себе. Пошли, ляжешь обратно в кровать, — бывший император ненавязчиво положил руку на девичье плечо и повел её вглубь дома, а после полагался на неё, ведь в этом доме был впервые и не знал о расположении комнат. За считанные секунды они оказались в спальне, где она вновь легла на кровать и укрылась, а его пригласила сесть рядом. Так он и поступил. Он ненавязчиво начал спрашивать девушку о её состоянии, она же в свою очередь отвечала откровенно, не утаивала. Им обоим было непривычно проводить время подобным образом, ведь слишком много лет было упущено... Чувство вины с его стороны никуда не ушло, как и желание исправить всё и наверстать упущенное. Но как же ему хотелось растить её с самого рождения, видеть детскую улыбку, слышать детский смех и выслушивать её лепет. Хотел бы растить её от самого начала и до взросления. Но он пропустил почти весь этап её взросления. Мужчина очень хотел увидеть как она выглядела в пять лет, в десять... Дарить ей самые красивые кимоно и баловать другими подарками, как и Морико. Хотел бы с ней еще детей, но судьба оказалась слишком жестока. Он благодарил богов за то, что хотя бы дочь осталась жива и вновь появилась в его жизни, которая успела потерять всякий смысл. — Ты ведь кушала? Тебе стоит почаще кушать и пить отвары. Даже не знаю, что с тобой приключилось на пустом месте... — он тяжело вздохнул, не озвучивая свои догадки о её состоянии. Решил не грузить лишней информацией, зато пытался отвлечь беседой. Иногда слышал тихий смех в ответ на какую-то забавную историю из жизни. — Когда у нас с твоей мамой только-только закрутился роман — она начала косо смотреть на меня. Я не понимал в чем дело и спрашивал её всякий раз. Она отмалчивалась. А в один из дней я шел мимо комнат наложниц и она заметила это. Как только я зашел в свой кабинет, то увидел её. Темные глаза, кажется, готовы были загореться красным в тот же миг, — бывший правитель тихо засмеялся и отвёл взгляд на окно, продолжая рассказ, — Я не знал из-за чего она злится на меня. В конечном итоге около пяти минут наблюдал, как она сумбурно рассказывает о том, какой я подлец и предатель... Мэй слушала рассказ с явным интересом и на последних словах даже приподняла брови, словно готовясь к тому, что отец скажет что-то неприятное для неё. Но она услышала совсем другое. — Если быть кратким: твоя мама думала, что я хожу к наложницам и провожу с ними время. Но это было ложью. Она не верила мне и тогда я повёл её к ним. Не упустив шанса - она расспрашивала их о том, приходил ли я к ним и проводил ли с кем-то ночь. Но девушки растерянно переглядывались и отрицали подобную информацию, говоря о том, что я наоборот ускорил процесс поиска мужей для таких как они и даже не разговариваю с ними, — закончил тот, возвращая взгляд на кицунэ и улыбаясь ей. Она улыбалась ему в ответ, а вскоре и вовсе рассмеялась, спрашивая: — И чем это всё закончилось? — Твоя мама стыдливо опустила глаза и повела меня в покои, где сквозь гордость выдавила из себя одно лишь «прости» и начала целовать меня в знак раскаяния. Я ещё не один раз припоминал ей это, а она каждый раз закатывала глаза и цокала, — мужчина говорил о любимой женщине с явной любовью и теплом. Она подарила ему любовь, ласку и прекрасную дочь. Жаль, что её больше не было рядом. Но он старался не думать об этом, чтобы не заставлять рядом лежащую грустить. — Я не удивлена. Такой я себе и представляла маму, — отвечает ему та, тихонько вздыхая, но слабо улыбаясь ему, дабы тоже не подавать повода для грусти. Вскоре их диалог перешёл в совсем другое русло: девушка рассказывала ему о знакомстве с Кадзу, о их приключениях и вскользь рассказывала о его поступках. Кин слушал рассказ внимательно, даже позволил себе аккуратно загладить женские волосы назад. Но не налегал на прикосновения, чтобы она чувствовала себя комфортно в их ситуации. Хотя сам очень хотел бы обнять её и не отпускать несколько часов. Хотел чувствовать её родной запах, ощущать родное тепло и слышать её дыхание. Боялся, что в один из дней потеряет возможность на нечто подобное... Опять. Они разговаривали ещё около получаса, пока бывший император не заметил, что девушка задремала. Он тихо наблюдал за ней спящей, улыбаясь её красоте и очарованию. Она была так сильно похожа на Морико и на него самого... Продолжение их любви. Продолжение Морико... Совсем скоро он решил уйти, оставляя едва заметный поцелуй на девичьем лбу, не сдержав подобного порыва нежности. И вскоре тихо ушел, закрыв за собой дверь. Но стоило ему обернуться, как он заметил сзади себя Кадзу. — Уже уходите? — спрашивает тот. — Да. Она вновь заснула, — отвечает старший, складывая руки в рукава кимоно. — Хорошо. Как она? — парень опирается плечом об дверь, смотря на мужчину. — Когда я пришел, то разбудил её. После этого уложил её обратно. Мы разговаривали о своём и в конце концов она вновь заснула. Выглядит бледной, — с беспокойством ответил тот, тихо вздыхая. — Я взял трав у лекаря. Думаю, что ей станет лучше после них. Кин кивнул на слова собеседника, но совсем скоро кинул на него пронзительный взгляд. Между ними произошел немой разговор. И о чём он был — известно лишь им самим. Они попрощались друг с другом и разошлись: отец кицунэ ушел к своему временному дому, а сам синоби бесшумно зашел в дом и снял с себя обувь. Он налил воды в чайник и поставил его на очаг, который непосредственно зажёг перед этим. Сам же проверил не спит ли возлюбленная. А она в то время немного ворочалась и, кажется, просыпалась. Но тот не стал её трогать и решил приготовить им еды. Вскоре готовка шла полным ходом, а Мэй таки проснулась, не замечая рядом с собой папу. — «Заснула, а он, видимо, ушел», — пронеслось в её мыслях. Она тихо вздохнула и отвела взгляд. В груди были смешанные ощущения по поводу их общения. Ей ещё предстояло привыкнуть к наличию родного отца в своей жизни. Пусть не показывала внешне, но была рада тому, что у неё остался родной человек. Папы ей явно не хватало... И спустя двадцать минут темноволосая таки соизволила встать с кровати, уходя в ванную комнату и сразу же снимая с себя надзюбан. Вода в большой бочке была как раз нагрета до нужной температуры. Она умылась с помощью неё и также частично обмылась, довольно быстро одеваясь обратно. С одной из полок достала гребень и начала расчесывать волосы, а по истечению пяти минут вышла из комнаты, проходя прямиком на кухню. За это время еда оказалась почти готова. Заприметила готовую лапшу и уже почти готовое мясо, которое синоби решил потушить. Она подошла к нему сзади и приобняла, утыкаясь щекой в его спину. Он слышал шаги, потому не удивился прикосновениям к себе. Лишь повернул к ней голову настолько, насколько смог в подобном положении. — Отец давно ушел? — тихо интересуется она, почти беззвучно зевая после собственных слов. — Около получаса назад. Я возвращался, а он уходил, — отвечает тот, возвращаясь к готовке. Кицунэ лишь кивнула и вдохнула приятный аромат. — Вкусно пахнет. Скоро будет готово? — поинтересовалась она, еще немного сонно улыбаясь. И уже через пару секунд получила ответ. — Еще двадцать минут. Присядь, не стой, — пусть парень и стоял к ней спиной, но поняла, что он явно улыбался. И Мэй послушалась, оставляя легкий поцелуй на крепком плече и усаживаясь за низкий стол в ожидании. Видела, как он уже заварил ей какой-то отвар. — Пей отвар сейчас, — проговорил он, не отрываясь от готовки. Она же тяжело вздохнула и таки начала делать глоток за глотком. Кадзу едва заметно ухмыльнулся её реакции, но ничего не сказал. Следующие минуты прошли без диалогов, так как девушка пыталась проснуться и прийти в себя. Даже не заметила, как ниндзя довел еду до полного приготовления и разложил всё по мискам. Перед ней стояла миска с лапшой и овощами, а также с кусочками курицы. Парень заботливо очистил всё от кожуры и порезал на мелкие куски. Как она и любила. — Спасибо, любимый, — с легкой улыбкой благодарит она, нападая на еду в буквальном смысле. Ела так, будто бы её не кормили около недели. Но уже спустя минуту что-то пошло не так и она зажала рот ладонью, вставая на ноги настолько резко, что закружилась голова. Лицо Кадзу тут же переменилось, он встревоженно распахнул глаза и встал с места, за считанные секунды оказываясь рядом и придерживая её за плечи. — Мэй? Что случилось? — Но ответа он не услышал. Она быстро убежала в ванную комнату. Но он пошел следом, совсем не брезгуя происходящим, ведь уже понимал, к чему всё идёт. Ей стало дурно. Желудок опустошался с каждой секундой всё больше, а парень бережно собрал её волосы в свою руку, пока второй нежно поглаживал по спине. Он сильно переживал за неё, с сочувствием смотря на то, как девушке плохо. Если бы только мог, то забрал бы её недуг себе и мучался бы за неё. Вскоре она закашлялась и остановилась, опираясь дрожащей рукой об стену. — Тише, любимая. Можешь встать? — тихо спрашивает Кадзу, не отпуская её волос и переводя вторую ладонь на её руку, которой она оперлась об стену. Мэй хотела ответить ему, но вместо этого вновь склонилась. Очищение желудка произошло во второй раз. Тогда он напрягся ещё сильнее, но был с ней всё это время, поглаживая её по руке. Вскоре она немного успокоилась, а он шустро поднял её на руки, унося в их спальню и укладывая её на кровать. Парень тут же исчез и вернулся уже с ведром, оставляя его рядом с кроватью и уходя на кухню. Там он поставил чайник на огонь, а сам набрал воды в стакан и пришел уже с ним. Девушка вся дрожала. На глазах застыли слёзы, а лицо было полностью бледным. В горле неприятно болело после всех рефлексов в ванной комнате. Готова была потерять сознание прямо сейчас, но ниндзя сел рядом и аккуратно помог ей приподняться, прижимая стакан воды к её губам. Сопротивляться она не стала и жадно выпила содержимое. Он отставил стакан и приложил теплую ладонь к её животу, смотря прямо в карие глаза. И сохранял тишину, словно выжидал каких-либо слов. Мэй смотрела ему в глаза, но уже спустя минуту опустила взгляд в пол. По щекам скатились две горячие слезы, когда к ней пришло остаточное осознание. — Кадзу... Кажется, нас теперь будет трое... — тихо прошептала та, чувствуя, как её слезы вытирают два больших пальца возлюбленного. Он расплылся, кажется, в самой нежной и чувственной улыбке. Его лоб прижался к её лбу. В мужских глазах читалась нескрываемая радость данному событию. Он догадывался, но серьезных предпосылок к этому попросту не было. Сейчас же пазл сложился воедино. — Моя любимая. Неповторимая. Чудесная... — любовно шепчет тот, аккуратно оглаживая, пока что, плоский живот, — Я так рад. Я очень рад. Он положил на женскую щеку свою ладонь, покрывая поцелуями её губы, нос и щеку. Кицунэ услышала, что его голос едва заметно дрожит. Но в нём нельзя было не уловить радость и истинную надежду на то, что они правда ждут пополнение. Их продолжение любви. Их радость. Их счастье. Пусть она и не задумывалась так глубоко о детях, но всегда в глубине души хотела завести их с любимым мужчиной. Он был надежным, любящим, сильным и ответственным. На него можно было положиться. Знала, что он будет замечательным папой. Как минимум будет очень стараться, даже несмотря на тяжелое детство и тяжелый жизненный путь. Сделает всё, чтобы его ребенок и любимая женщина жили в покое, любви и радости. А с женских глаз в эту же секунду вновь покатились слезы. Это начало перерастать в полноценный плачь. Кадзу аккуратно прижал её к себе и спросил: — Не рада? — его голос больше не звучал так нежно. Он боялся, что она не рада данному событию и не готова к этому. Но Мэй проморгалась и не поверила тому, что только что услышала. Она придвинулась ближе и положила теплую, но дрожащую ладонь поверх мужской руки, которая покоилась на её животе. — Даже не думай о таком, — шепчет та, тихо шмыгая носом. Её ответ успокоил парня и тогда он отодвинулся немного в сторону и бережно положил голову на женские ноги, прижимаясь щекой к животу. Он выглядел как большой черный и ласковый кот. Наблюдая за ним, она улыбалась. Они долго смотрели в глаза друг другу и понимали всё без лишних снов. Наслаждались столь чувственным и трогательным моментом. Но вдруг Кадзу услышал свист и совсем позабыл, что поставил чайник с водой на очаг. Он шустро поднялся на ноги и напоследок поцеловал девушку в щеку, следом уходя на кухню. Там же снял чайник с огня и залил кипяток в подготовленный сбор трав. Вскоре стакан с отваром оказался в руках той. — Пей до дна. Не спеши. Горячее, — промолвил он, убирая с лица лисицы пряди волос, дабы не мешались. Даже смотрел на неё будто бы иначе. Он и раньше восхищался и гордился ею, но сейчас — еще больше. Ведь в ней, вероятнее всего, формировалась новая жизнь. Она буквально создавала нового человека. Их плод любви. Их продолжение. То, что они оставят за собой. То, во что вложат много своих сил и любви. То, что будет радовать их своим смехом, лепетанием, первыми шагами и достижениями... Мужчина ощутил большую ответственность на своих плечах, но не испугался. Потому что хотел детей от неё. Лишь от неё. Ранее он никогда бы не подумал, что захочет ребенка, а то и нескольких. И в целом думал, что создание семьи — не для него. Всё изменилось, когда он встретил её. Мы меняемся, когда находим тех, с кем хотели бы состариться. Мэй же аккуратно попивала отвар и недовольно морщилась, но старалась допить до дна. Через три минуты стакан был пуст. Синоби отставил его в сторону и погладил её по спине, аккуратно укладывая на неё и накрывая одеялом. — Не тошнит? Нужно дать отвару усвоиться. Потерпи, красивая, — он аккуратно ложится рядом, но у стенки. Его губы касаются её шеи и плеч, ведь она лежит к нему спиной. — Тошнит, но не сильно. Я потерплю, — отвечает девушка, ощущая нечто похожее на эйфорию. Она счастлива, от того, что, вероятно, ждет ребенка от него: горячо любимого ниндзя. Конечно же не обошлось и без мыслей о том, как может быть тяжело при беременности и родах. Но ради ребенка была готова потерпеть. И была уверена, что Кадзу облегчит её беременность и роды настолько, насколько сможет. Крепкие руки аккуратно обняли её за талию сзади, пока одна из ладоней оглаживала живот. — Сделаю всё, чтобы тебе и нашему ребенку было хорошо. Я надеюсь на легкое вынашивание и роды... — говорит он, оставляя очередной поцелуй на лебединой шее. Его слова трогали её до глубины души, как и его трепетные прикосновения. — Нужно надеяться на хорошее. Тем более, со здоровьем у меня всё хорошо. Молодая еще, — тихо усмехается та, слыша позади себя тихий смешок и следом молчание, которое длилось не больше минуты. Следом были произнесены слова: — Он ведь будет кицунэ императорской крови... Ты продлишь свой род сразу с двух сторон, — он нарушает молчание, улыбаясь собственным словам. Знал, как Мэй была огорчена охотой на лисиц и тем, что матушки в её жизни не было. Теперь она могла продолжить род с обоих боков. Пусть в императорской семье еще были другие особи, которые могли продлить род, но она все-таки была дочерью бывшего императора. Ребенок от неё — более значимо для рода. Но это было не столь важно. Главное, что теперь на землях империи станет на одного кицунэ больше. Возможно спустя десятилетия их вновь будет так много, как и до охоты. А также главное то, что они станут родителями, а её отец застанет внука или внучку. А может и нескольких сразу. Неизвестно, сколько у них будет детей. — Почему он? Быть может, это девочка, — тихо посмеивается та, прикрывая глаза и аккуратно прижимаясь к нему ближе, — Мы продлим. Ты будешь не последним человеком из своего родного поселения. Ниндзя улыбнулся её словам. Кажется, он еще никогда не улыбался настолько часто. Проблемы с проявлением эмоций давали о себе знать, но сейчас они не мешали радоваться. И слова о его родном поселении немного согрели израненную душу. — Я буду рад любому ребенку от тебя. Будь то мальчик, будь то девочка, будь сразу двое. Мэй задумалась над его словами и повернулась к нему лицом, приобняв за спину. — А ты хочешь одного или...? Он перебил её, заправив темную прядь за девичье ухо. — Как захочешь ты, ведь вынашивать тебе. Это большой труд. После первого ребенка я могу найти тебе отборных трав для контроля беременности. Пару дней назад узнал об этом. Ей, конечно же, понравилось его проявление заботы, потому на лице появилась улыбка. — Я не задумывалась об этом. В любом случае после первой беременности хочется привести себя в порядок и разобраться с одним ребенком, а затем уже заводить второго, если захотим. Кадзу одобрительно хмыкнул на её слова и аккуратно обвил руки вокруг тонкой талии. Он смотрел лисице прямо в глаза и, кажется, был настроен сказать о чем-то серьёзном. — С этих пор тебе не стоит много тренироваться. Разминка, растяжка и легкие танцы — этого достаточно. Она тихо вздохнула и недовольно нахмурилась, отводя взгляд. — Я посоветуюсь с Чонганом и с акушеркой, а потом уже решу прислушиваться к твоему совету или нет, — говорит девушка, кажется, начиная несколько капризничать. Вместо того, чтобы начать спорить с ней, ниндзя лишь улыбнулся, а затем коротко рассмеялся. Умилялся её пробуждающимся капризам. Она не поняла этого и приподняла брови в недоумении, задавая вопрос напрямую: — Я сказала что-то смешное, Кадзу? — Вовсе нет. Ты мила, когда капризничаешь, — с хитрой улыбкой отвечает тот, на что девушка лишь щурится и вздыхает. Они замолкли на минуту, но тишину нарушило урчание из женского живота. Она с неловкостью отвела взгляд. — И питаться ты должна хорошо. Чтобы и ты, и ребенок наедались, — со вздохом говорит мужчина, приподнимаясь с кровати и вскоре оказываясь на ногах. За долю секунды он склонился к Мэй, не лишая себя шанса мягко поцеловать её в губы. Но поцелуй начал перерастать в нечто большее. Они оба льнули друг к другу сильнее, углубляя поцелуй и тихо вздыхая от накатывающих чувств. Первым отстранился он, тихо выдыхая и мотая головой. — Не сейчас. Тебе недавно было плохо. Для начала нужно поесть, — с этими словами парень оставил на её лбу последний поцелуй и ушел на кухню. А девушка смотрела ему вслед горящими глазами. Она выдохнула, ощущая, как начинает сгорать от желания по отношению к своему любимому. Но и сама понимала, что это сейчас не к месту. А ведь так хотелось... На кухне он начал думать о блюде, которое можно приготовить для неё. Но не нашел ничего лучше, чем оставшийся суп с утра. Отдельно к ним он нарезал различных овощей, сделав легкий салат. Всё, что нужно для её положения. На секунду он задумался: А вдруг она и вовсе не беремена, а просто отравилась? Эта мысль заставила сердце пропустить удар. Он очень хотел, чтобы их радость не была напрасной. Хотел, чтобы она таки оказалась беременной. Когда же Кадзу хотел взять поднос с едой, он услышал стук в дверь. Поднос так и не остался тронутым. Он подошел к двери и спросил: — Кто? Но за дверью прозвучал голос, которого он явно не ожидал услышать: — Это Сино-Одори! Твоя лисичка дома? Ёкай стояла на крыльце в приподнятом настроении. Парень узнал её по голосу и открыл дверь. — Здравствуй. Она дома, — он встретил девушку гостеприимно, ведь она была подругой его возлюбленной. И в целом была хорошим союзником и позитивной личностью, которая не вызывала в нём негатива. Только таких гостей он и жаловал. В то время кицунэ лежала на кровати, но слышала, как кто-то стучится и как открывается дверь. В последнее время к ним домой заходит немало гостей. Она ощутила своего собрата — ёкая. И сразу поняла кто наведался к ним в гости. Сино несколько удивлена посмотрела на синоби, снимая обувь и проходя внутрь. — А почему она не встречает меня? — с грустной интонацией интересуется она, ведь Мэй всегда встречала её с порога. — Отдыхает. Ей не здоровится, — ответил тот, кивая на их спальню. Девушка тут же забеспокоилась и быстро прошла в комнату, где завидела свою подругу лежащей на кровати. Она была бледна и истощена. — Лисичка! Что же с тобой приключилось? Где твои румяные щечки? На вопрос Сино-Одори та усмехнулась и приподнялась, садясь на кровать. — Всё в порядке. Здоровье немного подводит, — ответила лиса, немного замявшись. Но пронзительные глаза напротив смотрели словно ей в душу. Ёкай села рядом с ней и приобняла, плавно вдохнув запах рядом сидящей. Мэй удивленно уставилась на неё и не поняла смысла её действий. И даже спросить не успела, ведь её опередили встречными словами: — Лисичка... Твой запах... — она принялась нюхать её по новой, словно не веря своим же догадкам. Но уже совсем скоро сомнений не осталось, — Вы ждёте лисёнка! Твой запах совсем другой! — восхищенно воскликнула та, широко улыбаясь и крепко обнимая её за шею. — Поздравляю! Это такая радость! Я так рада за вас! Лисица лишь улыбнулась и приобняла подругу в ответ, уже привыкнув к её эмоциональности. А сейчас полностью понимала и разделяла её чувства. Теперь и она была уверена в своей беременности. И была рада этому. Это неожиданное событие стало счастьем для пары. Теперь радуется и близкая подруга, а позже также будет радоваться и отец, и другие жители деревни. Всё это время Кадзу наблюдал за ними, стоя у входа в комнату. Он улыбнулся и тихо выдохнул. Тяжесть в груди исчезла, ведь теперь они точно знали, что ждут крохотного лисёнка. Теперь самой главной задачей было беречь их обоих. — Сино, а что поменялось в её запахе? Как вы понимаете? — внезапно спросил тот, подойдя к ним поближе. Ёкай тут же отвлеклась от нежностей с Мэй и отпустила её, но положила голову на её плечо и ответила: — Я уже встречала кицунэ, чей запах запомнила до их беременности и вовремя неё. Запах становится более сильным и сладким, — она вновь посмотрела на рядом сидящую и улыбнулась, — Если сомневаешься, то можешь попробовать превратиться в лисичку. Тебе ведь рассказывал Такао о некоторых хитростях? Девушка кивнула и вспомнила слова о том, что при беременности кицунэ не могут превратиться в иную форму. То есть, если она забеременела в человеческом облике, то не сможет превратится в лису. А если она забеременела в облике лисы, то не сможет превратится в человека. И сейчас решилась проверить, прикрывая глаза и концентрируясь на собственных ощущениях. Все попытки превратится стали тщетными. У неё не вышло. — Теперь точно. Можете радовать всех или вы... Не хотите пока рассказывать? — интересуется Сино, заглядывая то в глаза Мэй, то в глаза Кадзу. Возлюбленные точно также переглянулись в ответ. — Мы не успели обсудить это. Всё позже. Пока никому не говори, — просит лиса, видя как ёкай кивает и не собирается упрашивать об обратном. Хотя очень хотелось рассказать всему свету о таком знаменательном событии. Мужчина кивнул на слова любимой и молча удалился на кухню, откуда наконец-то принес поднос с едой и поставил стул перед кроватью. — Правильно. Лисичке нужно хорошо питаться. Её тошнило или обошлось без этого? — спрашивает Сино-Одори, немного отодвигаясь, дабы не мешать трапезе. — Тошнило. Возможно у ёкаев это протекает проще, чем у обычных женщин? — заинтересовался Кадзу, набирая в ложку суп и начиная аккуратно кормить кицунэ. Переживал, что ей вновь станет дурно. Но пока всё проходило гладко. Вероятно, помог отвар. — Верно. Но легче всего у нее протекала бы беременность в родном обличии. Но и в этом ей не должно быть тяжело, к тому же — она сильная кицунэ, натренирована физически. Главное не колдовать на ранних сроках и на поздних. Начиная с третьего по шестой месяц она может колдовать лишь немного, но я бы не советовала совсем, — уже более серьезно отвечает девушка, смотря на беременную подругу. — Я понимаю. Я не буду. Буду беречь себя, — ответила Мэй, в перерывах между глотками супа. Ниндзя так и кормил её, чтобы еда не успела остыть и была всё такой же вкусной. Ведь теплая еда гораздо вкуснее холодной. А на слова ёкая он кивал, запоминая информацию. В целом, это было весьма ожидаемо. — Кормление грудью будет такое же, как и у обычных женщин. Возможно молока будет даже больше, — дополняет Сино, а затем встает с кровати, радостно хлопая в ладоши, — Жду не дождусь когда на свет появится замечательный лисёнок. Я так хочу с ним играть, баловаться, качать его! — в предвкушении щебечет она, меряя комнату шагами, — Если что, то я всегда могу посидеть с ребенком, чтобы вы отдохнули наедине. Девушка невинно улыбнулась, хотя её глаза хитро блестели. Уже все привыкли к её прямолинейности, но... Щеки лисицы все-таки покраснели и она молча кивнула, неловко улыбаясь и продолжая кушать с мужских рук. Для неё было радостью видеть то, как рада её соратница. Она знала, что та будет до безумия любить этого ребенка, ведь очень любит кицунэ. Особенно если это Мэй и их будущий ребенок. Вскоре парень закончил кормить кицунэ и собрал все тарелки, унося их на кухню. В этот же миг Сино вдруг оказалась рядом с брюнеткой, быстро шепча ей: — А он рад? Вы планировали? Вы хотели? Она тихо посмеялась и кивнула, говоря: — Он очень рад. Мы не планировали, не говорили про это, но оба подсознательно хотели. Потому оба довольны. Я думаю, что мы готовы перейти к новому этапу. В это время в комнату вернулся синоби, а ёкай подпрыгнула с места и заявила, что уходит, ведь у неё еще есть дела. Она обняла Мэй и погладила её по животу, а так же попрощалась с Кадзу словесно. Он закрыл за ней дверь и вернулся в спальню, обращаясь к любимой. — Как ты себя чувствуешь? Поспишь? Она пожимает плечами, а затем зовёт его к себе. Ожидает, что он сядет рядом, но все вышло иначе. Парень оказался на коленях перед ней, положив голову ей на ноги. Девушка улыбнулась данному жесту и положила свою руку на мужские волосы, зарываясь в них тонкими пальцами. — Мне уже лучше. Вряд-ли засну, — отвечает она, второй рукой оглаживая его плечо. Он был удовлетворён ответом и прикрыл глаза, садясь чуть повыше и упираясь носом в женский живот. — Поверить не могу, что мы с тобой дошли до такого. Кажется, что это всё сон... Девичьи губы растягиваются в очередной улыбке, а её пальчики начинают почесывать возлюбленного за ушком. — И я. До сих пор нахожусь в странном состоянии, будто это всё не со мной. Но рада, что все сложилось именно так. После её слов тот начинает нежно целовать плоский живот сквозь ткани надзюбана, наслаждаясь её прикосновениями к себе. А Мэй стало немного щекотно. — Я люблю тебя, родная... Вас люблю. Спасибо тебе за то, что делаешь меня счастливым. Ты лучшая и восхитительная, — шепотом проговаривает мужчина, слегка улыбаясь и поднимая на неё взгляд. Она расплылась в трогательной улыбке, едва сдержав слёзы радости. — И я люблю вас. Благодарна тебе за всё. И ты мой лучший. Влюбленная пара, ожидающая своего первенца скрепила свой союз лишь сильнее. Их ребенок был зачат в любви и страсти, в нежности и тепле. Он никогда не будет обделен вниманием, как и они не обделят друг друга. Дадут всё самое лучшее своей семье, будут вкладываться по полной. А пока они были в ожидании. Срок был явно очень маленьким, потому жизнь, пока что, несильно поменялась. Единственное изменение — это постепенная перестройка женского организма из-за беременности. Об этом они и разговаривали на протяжении получаса, пока Мэй не заметила, что Кадзу задремал прямо на её коленях. Она не хотела будить его. Хотела вечность наблюдать за данной картиной. Потому и сидела тихо, бережно поглаживая по мужской голове. ( Вскоре он проснулся и потер глаза, приподнимаясь и сонно смотря на девушку. — Почему не разбудила? Тебе ведь тяжело было. — Нет. Ложись, отдохни. Весь день около меня бегаешь, — просит она, хлопая ладонью по кровати рядом с собой. И он сдаётся, не хотя спорить со своей беременной возлюбленной. Через 15 минут они лежали в обнимку и сладко сопели, да только через пару часов кицунэ вновь начинает мучать недуг. Она переворачивается на бок и хватает ведро. Вновь тошнота. Кадзу, конечно же проснулся от звуков и тут же встал с места, быстрым шагом уходя на кухню и принося ей сразу два стакана воды. Он отпаивает её, но вода выходит наружу. Мэй жалобно мычит, но старается держаться. В это время сильная ладонь нежно оглаживает её спину, шепча слова поддержки. Его сердце обливалось кровью. Ему было тяжело видеть её в таком состоянии. Хотелось забрать весь недуг и пережить его самому. Но так нельзя. Оставалось лишь поддерживать и помогать. Вскоре приступы прекратились и он вновь дал ей воды, а сам ушел отмывать ведро. Не брезговал. Это было бы глупо. Отмыв ёмкость он вернулся и поставил её на пол, садясь рядом с ней и прикладывая ладонь к её щеке. — Как ты, сильная? Она откашлялась и прикрыла глаза. — Ничего... Терпимо. Извини, что тебе приходится всё это видеть и... — Мэй, перестань. В этом нет ничего такого. Не думай. Лисица хотела сказать что-то против, но он покачал головой и встал, уходя на кухню для заварки отваров. Так и прошла их ночь. Её тошнило — он подавал воду и делал отвары, помогал ей и мыл вёдра за ней. К утру она наконец-то успокоилась и заснула рядом с ним. Он много раз целовал её и гладил живот, убаюкивая и в конце концов засыпая вместе с ней после тяжелой ночи...