Bitter/Sweet

11.02.23.

      Прохлада февральского утра, прокравшаяся через открытое окно, заставила Альму поёжиться. Девочка натянула одеяло до холодного носа и сжалась в комочек, но бахрома подушки пощекотала нос, и Боннет-младшая чихнула. Вместе с чихом ушёл и весь сон. Альма перевернулась на другой бок и вздохнула. «Ну вот, снова проснулась рано. Не хочу так!» — была бы её воля, она бы топнула ножкой. Но получилось только пнуть одеяло, которое сползло до самого плеча. «А Луис спит! Везучий. Снится ему его Милли из группы. А она дурацкая, ей пони не нравятся. Ну и зачем такую любить?» — плохое настроение невыспавшейся девочки распространилось на брата.              Малышка Боннет прищурилась и посмотрела на часы. Те показывали половину десятого утра. «Может, папа уже встал? Интересно, а мне можно будет лишний десерт за то, что я первая проснулась? Хочу-у. А Луис пусть спит», — в голове у Альмы созрел целый злодейский план.              Девочка почти бесшумно встала с кровати и выскользнула из комнаты. Перед уходом она показала спящему брату язык и закрыла дверь. На всякий случай Альма проверила спальню отца, но та была пуста. Что значило, что Стид уже проснулся и, скорее всего, готовил завтрак на кухне. Тихо хихикая, девочка спустилась на первый этаж и выглянула из дверного проёма в кухню.              Отец и правда готовил, надев свой глупый голубой фартук. В воздухе чувствовались запахи специй и овощей, от плиты отдавало жаром, на сковородке что-то шипело. А вот сладкого видно не было. Альма засопела, но счастья всё же решила попытать.              — Доброе утро, — улыбнулась девочка и зевнула.              Стид отвернулся от плиты и просиял. Его лицо было розовое от жары на кухне, и с его фартуком он был похож на добрую тётушку-домохозяйку.              — Доброе утро, душа моя, — улыбнулся в ответ мужчина. — А ты чего так рано?              — Просто проснулась так, — шаркнула ножкой перед собой Альма. — А чего мы сегодня будем делать?              — Ну хорошо, хорошо, — кивнул Стид. — А всё тебе расскажи. Ты мне лучше скажи, где младшего потеряла? Он же хвостиком всегда ходит.              — Да спит он. Настоящий спун, представляешь! А я нет, — девочка деловито прошла мимо отца и запрыгнула на стул.              Боннет-старший рассмеялся. Дочка старалась всем видом показать, что заслуживает лишнего кекса. Или кусочка торта. Или торта целиком! «Такого большого, трёхэтажного, с кучей глазури и фигурками из марципана! И внутри чтобы был апельсиновый… а лучше шоколадный! А лучше всё вместе», — размечталась Альма.              — Пусть спит, значит, — Стид снова отвернулся к плите, переворачивая что-то шипящее и очень горячее. — Но когда всё будет готово, мы пойдём его будить. Вы вчера выбрали, под какой мультик будем завтракать?              — Мы решили, что хотим посмотреть «Пиратов Карибского Моря»! А то вы с мамой его сто раз смотрели, а нас не пускали. Сейчас-то нам можно? — попросила девочка.              — Сегодня звёзды говорят… — протянул Стид, заставив дочку затаить дыхание. — Говорят… говорят, что можно! И кто я такой, чтобы отказывать звёздам?              Альма засмеялась и хлопнула в ладоши. На весёлую возню пришла Месть. Пушистая красавица потёрлась о ногу девочки и упала перед ней, показывая пушистый животик. Так кошка одновременно делала две вещи — нежилась на солнце и просила еду, изображая голодный обморок. В общем, совмещала приятное с полезным.              — А у нас нет случайно чего-нибудь по случаю такого удачного расклада звёзд? — подпёрла голову кулаками Боннет-младшая. — Ну, там… сырников, например? Или тортика?              — Во-от оно что! — рассмеялся Стид, поняв схему дочери. — Есть. Но есть и другой вариант.              — Какой? — заинтересовалась девочка.              — Ты сама выберешь десерт, а я помогу приготовить. Весь крем с миксера — твой, — пообещал Боннет-старший.              Альма задумчиво хмыкнула. Она хотела что-нибудь несложное, но вкусное. И обязательно очень-очень сладкое.              — А может те банановые штуки, которые ты мне в школу делал? — предложила девочка.              Речь шла о банановом муссе, который Стид делал чуть ли не утром перед праздником для дочери. Только тогда задача стояла сделать не пару маленьких стаканчиков, а почти сорок отдельных баночек для учеников и учителей. В то утро Боннет вновь убедился в том, что школа его не любит, а преподавание — не его занятие.              — Почему бы и нет? — улыбнулся Стид, выключая плиту и накрывая сковородку крышкой. — Но учти, я буду только руководить процессом. Согласна?              Боннет-старший протянул руку дочери и та, не раздумывая, быстро пожала её. Девочка спрыгнула со стула, не задев Месть, и побежала умываться и собирать свои длинные волосы в причёску. Первое правило, которое Альма запомнила от отца, — это гигиена на кухне. «Са-ни-та-ри-я!» — проговорила в голове малышка, улыбаясь себе в зеркало.              Когда Луис проснулся, он обнаружил, что в спальне он один. «Альму монстры утащили? — подумал мальчик, протирая глаза. — Так ей и надо, будет знать, как с Милли драться». Боннет-младший встал с кровати и принюхался. В воздухе витал сладкий запах, это значило, что папа Стид готовил что-то вкусное. С улыбкой мальчик побежал умываться, чтобы поскорее усесться за стол. Он очень любил выходные с папой Стидом за то, что можно было делать всё, что не разрешала мама. Однажды Луис хотел сказать отцу, что рад, что они с мамой разошлись, но Альма запретила ему. Ещё и подзатыльник отвесила тогда, очень уж крепкий.              Не переодеваясь, Луис спустился на кухню. В груди смешались разные эмоции — обида, что сестру никто не утащил, и радость, что его и правда ждёт что-то вкусное. Альма, одетая в розовый фартук, старательно разливала десерт по разным баночкам. Она только что закончила и очень гордилась проделанной работой. Стид и правда не помогал, сколько бы девочка не топала ножкой и не злилась на то, что миксер вылетает у неё из рук, а желатин не смешивается. Но теперь всё было готово, и вся злость Альмы улетучилась.              — А что вы делаете? — выглянул из-за двери Луис.              — Доброе утро, — Стид вздрогнул и обернулся к сыну. — Решаем, всё съедать или тебе оставить немножко.              — Оставить! Оставить, конечно! — нахмурился мальчик, выпятив нижнюю губу.              Шестилетний мальчик ещё плохо понимал юмор и иронию, а потому часто обижался или переспрашивал. Если рядом была Мэри, она могла одёрнуть Стида, но потом сама же незаметно смеялась над его невинными шутками.              — Уговорил, — кивнул Боннет-старший. — Так уж и быть, сегодня поешь с нами. А завтра… кто знает.              — А завтра я первый встану и всё у вас съем! Вообще всё! И даже кошкину еду! — пообещал Луис и сел на своё место.              Месть перевернулась мордочкой к мальчику и недовольно мяукнула на него, будто поняла его слова. Луис показал язык пушистой малышке и развернулся к папе Стиду.              — А что мы сегодня поделаем? А мы посмотрим мультик? А что на завтрак? — мальчик болтал ногами и пытался разглядеть содержимое сковородки.              — Ты пока спал, я договорилась на «пиратов»! — похвасталась Альма. — И банановую штучку приготовила. И вообще я уже столько дел сделала, пока ты ленился!              Стид не стал прерывать детский спор. Сам он рос без братьев и сестёр, поэтому подобные моменты у детей грели его душу. «Вырастут и сами будут вспоминать с улыбкой», — счастливо вздохнул Боннет.              — Так, котята! — громко сказал мужчина, когда Луис уже снял тапок, чтобы запустить им в сестру. — На летающую обувь накладывается запрет. Сейчас все дружно берём по тарелке и встаём в очередь на выдачу завтрака. Кто получил завтрак — идёт наверх, в игровую. Инструкции приняты?              — Приняты! Приняты! — отозвались дети и побежали к кухонному шкафу.              — Неужели мне нужно было педагогическое высшее, чтобы справляться с двумя бесятами? — усмехнулся Стид себе под нос.              Спустя один фильм, один завтрак, одно бесконечно долгое чаепитие и один обязательный отдых отец семейства объявил, что сегодня они все вместе едут в Central Children’s Store. Боннет-старший давно обещал детям свозить их в большой детский развлекательный комплекс и, конечно же, подарить по игрушке, без этого было никак не обойтись. В этом была и выгода для самого Стида — в CCS недавно открылась новая кофейня, в которую тот всё никак не успевал заглянуть. Дети провели бы этот день весело, а отец бы занялся своими делами.              Для похода в CCS Альма надела свою лучшую футболку с Эпплджек, её любимой девочкой из Эквестрии, чтобы все знали, что любить пони — это круто. А Луис долго любовался якорем на своей рубашке и гордился им. Стид же заморачиваться не стал, сегодня ему даже было всё равно, насколько идеально лежали его кудри. Да, в выходной день Боннет мог позволить себе и такое.              Приехав в торговый центр, дети не могли перестать пялиться по сторонам и вертеть головами, так что Стиду пришлось вести обоих чуть ли не за шкирки.              — Душа моя, часы не теряй, — давал инструкции отец. — Как набегаетесь-напрыгаетесь, звони. Если что-то не так, тоже звони, я на связи. Луиса не теряй. Луис, не теряйся. Держимся вместе, друг за другом следим, хорошо?              — Часы со мной, Луис тоже, верну всех в целости и сохранности, — кивнула Альма.              — Ни с кем не подерусь, сам не убьюсь, — кивнул Луис.              — Тогда хорошо вам погулять, детский сад «Кораблик», — улыбнулся Стид.              Дети получили свои обязательные тёплые поцелуи в лоб и перешли под ответственность кураторов KidCity. Боннет проводил малышей взглядом, убедился, что их сопровождают две милые девушки, и только тогда неспешным шагом пошёл к пресловутой кофейне «Олимпия». Уже там, сидя за столиком, мужчина открыл телефон и пролистал список чатов в приложении. Палец остановился на диалоге с человеком под никнеймом BlackBeard. Глубоко вздохнув и подавив счастливую улыбку, Стид открыл чат и написал сообщение.              GentlemanBaker: Привет! Ты случайно не занят сегодня вечером?              Сразу после отправления Боннет спрятал телефон и принялся изучать меню кофейни.              Спустя несколько часов, уже под вечер, Стид забрал довольных и уставших детей, чтобы поужинать. Луис и Альма наперебой рассказывали, чем они занимались, хвастались успехами и подарками. Луис получил значок «Почётный пожарный», а Альма — наклейку «Лучший банкир» и бисерное колечко, которое сделала сама. За ужином дети продолжали обсуждать сегодняшний день, а позже переключились и на повседневные вещи. Дочь говорила о своих внешкольных занятиях, а сын жаловался, что не любит тихий час в детском саду. Стид внимательно слушал каждого, интересовался и просил деталей. Про свою жизнь мужчина молчал, оно было и понятно — вряд ли детям было интересно, какой торт заказала семейная пара на свою пятую годовщину и каким неожиданно вкусным получилось сочетание авокадо и крем-чиза.              — А мы сейчас пойдём за игрушками? — поинтересовался Луис, глядя большими глазами на отца.              — А я мороженое хотела… а там же не пускают с ним, — вздохнула Альма.              — А что нам мешает поесть мороженое и спуститься в магазин? У нас до закрытия ещё куча времени, — предложил Стид.              — Хочу тогда так! — девочка сразу оживилась.              — Мне с вами сходить или вы у меня самостоятельные? — спросил Боннет-старший.              — Сами хотим! — выкрикнул Луис.              — Ну хорошо, смотрите сами, — пожал плечами мужчина.              Стид взял кошелёк, достал из него несколько крупных купюр и протянул их Боннет-старшей.              — Себе выбирайте любое, а мне возьмите фисташку и сыр с шоколадом, — попросил мужчина. — Я буду ждать вас у эскалатора, хорошо?              — Хорошо, папа Стид! — закивал Луис и потянул сестру в сторону, где видел большой киоск с мороженым.              Дети убежали быстро, но после третьего круга между Старбаксом и каким-то вьетнамским кафе поняли, что заблудились. На этаже был проход подальше и переход на другую сторону. Мальчик и девочка тянули друг друга в разные стороны, каждый доказывая свою правоту. В итоге, сделав четвёртый круг, дети совсем потерялись. Луису это надоело. Он остановил сестру, топнул ножкой и нахмурился. Нижняя губа мальчика задрожала, он всхлипнул раз, второй и, уткнувшись в сестру, расплакался.       — Мы потеря-а-ались, — захныкал Боннет-младший, дёрнув сестру за рукав.       — Что за вой? — проходившая мимо девочка, вдруг остановилась перед Луисом. — Я думала, пожарная сирена сработала, а это какая-то маленькая капризулька.       Девочка, что была на две головы выше мальчика, наклонилась к нему, и поняла, что её слова возымели обратный эффект, и младший Боннет расстроился ещё сильнее. Тогда незнакомка обернулась к его сестре, на её лице застыла гримаса полной беспомощности.       — Ты будешь что-нибудь с этим делать? — глядя на Альму, она всплеснула руками. — Если охранники подумают так же, как и я, то придётся эвакуировать весь торговый центр, такая паника начнётся.       — Он устал уже. Сейчас поплачет и перестанет. Наверное. Посмотрим, — Боннет-младшая пожала плечами и погладила брата по голове.       — Не завидую. Может, его лучше тут оставить? Капитан называет это шоковой терапией. Он меня однажды на парковке у кафе оставил, а сам уехал домой. Потому что я так же капризничала. С тех пор перестала, — она хихикнула. — Правда и он тоже, когда вернулся, а меня там не нашёл.       Альма ахнула, услышав историю девочки. Та, казалось, гордилась собой. Боннет-младшая задумчиво нахмурилась. Луис, конечно, иногда бесил её, отбирал игрушки, позорил перед подружками, но оставлять его она не собиралась. Даже если это означало, что детская комната достанется ей одной.       — Нет, я его не брошу, — покачала головой Альма. — А что это за Капитан? Он такой невоспитанный. Вот мой папа бы так никогда не сделал, он у меня самый хороший. И не оставлял меня на парковке.       — Очень невоспитанный. Он мне вроде как отец, точнее не совсем. Не бери в голову, это сложно понять, — девочка снова покосилась на Луиса. — А чего он плачет-то вообще?       — Расстроился. Мы пошли искать киоск с мороженым, а он решил, что лучше знает куда идти. А теперь мы не понимаем, где мы вообще и как найти мороженое, — вздохнула Альма.       — И папа Стид теперь нас никогда не найдёт, — мальчик оторвался от сестры и вытер нос рукой.       Имя отца смешалось во всхлипом, даже Альма не сразу поняла, что сказал Луис. Но подтвердила его слова кивком.       — Оу-у, что ж. Тогда считайте, вам крупно повезло! — сделав ещё шаг по направлению к Альме, девочка протянула руку. — Шарлотта. Но вы можете звать меня вашей спасительницей.       — Селестина, — Боннет-младшая пожала руку. — А он плакса-вакса, но папа зовёт его Луис.       Альма любила представляться другим именем. Она считала, что то ей подходило больше и звучало по-королевски. В свои почти десять Боннет-младшая так и не переросла фазу любви к принцессам.       — Луис… Так глупую обезьянку в одной игре звали! — рассмеялась Шарлотта, пряча руки в карманы.       — Чего ты обзываешься! — мальчик насупился и вжался в сестру.       — Я вообще-то пришла, чтобы вывести вас отсюда к мороженому, но если вы такие обижульки и вам не нужна моя помощь, то я пошла, — младшая Рэкхем наигранно нахмурилась.       — Нет, стой, ты нам нужна, — Альма тронула Шарлотту за плечо. — Ты его не слушай, он маленький и глупый.       Она резко развернулась на месте, и две её косички пролетели перед лицом Альмы. Боннет-младшая чуть отступила и взглянула на девочку жалобными глазами.       — Ты сказала, что ты спасительница, — напомнила Альма. — А какая же ты будешь спасительница, если бросишь нас, а?       — Плохая, — подвела к логичному выводу Шарлотта. — Ты права, идём.       Она снова подала девочке руку и строго посмотрела на её брата. Тот вытер нос и щёки и выпрямился, но ничего не стал говорить, старался казаться гордым. Переглянувшись с Альмой, Шарлотта посмотрела на указатель и повела младших Боннетов вдоль разноцветных витрин.       — Пару минут и будем на месте, вы просто свернули не туда, — она сменила тон на более дружелюбный. — А ты молодец, и не плачь больше. А то я всё Капитану расскажу, он за тобой придёт и тебя на парковке оставит.       — Я маме на тебя нажалуюсь, — пригрозил Луис.       — А покажешь потом, как до эскалатора дойти? Нас там папа просто ждёт, — попросила Альма.       — Конечно, только сначала купим всё и сразу обратно, — кивнула Рэкхем-младшая. — Вот мы уже и…       Дети остановились прямо перед небольшим островком с парой холодильников и яркой вывеской с моржом в весёлой шапочке. Обратив на них внимание, девушка за прилавком улыбнулась.       — Привет, — она взяла один рожок из высокой пирамидки. — Уже выбрали, чем будете лакомиться?       Луис вытянул шею, разглядывая ассортимент. Но его больше заинтересовали картинки на этикетках с описанием вкусов. Альма нахмурилась, стараясь вспомнить, какую адскую смесь просил принести отец. А Шарлотта даже не стала смотреть на таблички.       — Мне клубнику-шоколад и кофейное с солёной карамелью, пожалуйста, — Шарлотта улыбнулась девушке в фирменной футболке. — И добавьте цветную посыпку, мармеладных червей и маршмеллоу на первое. А у Вас есть вафельные бабочки?       — Д-да, — девушка кивнула.       — Отлично, туда же, — указала младшая Рэкхем.       Пока девушка собирала необычный заказ, Шарлотта достала карточку из кармана и быстро расплатилась. Младший Боннет определился и прошептал свой заказ на ухо сестре. Та, на правах старшего ребёнка, начала диктовать.              — Так, нам… в первый рожок два шарика, фисташковый и сырный. И полить их шоколадным соусом. Во второй — малину и лимон. И в третий — две солёных карамели. Спасибо большое, — Альма ждала, пока мороженщица завершит сборку одного, чтобы перейти к другому.              Девочка оплатила заказ, передала одно мороженое брату, а два других забрала себе. Боннет-младшая обернулась к Шарлотте, уже начавшей есть свой десерт. Но услышав заказ, та чуть не поперхнулась. Зная Эдварда Тича много лет, Рэкхем-младшая думала, что её сложно удивить странными вкусовыми предпочтениями и сочетаниями. С Капитаном на деле всё было проще простого — бери всё самое сладкое под шоколадным соусом, и он будет доволен. Но сырная фисташка — с таким гастрономическим извращением девочка столкнулась впервые.              — Это ты себе… такое? — толкнув плечом Альму, спросила она.              — А? — девочка пыталась положить сдачу в карман. — Нет, это папе, моё малиновое.              — Он кондитер! — попытался вклиниться в разговор Луис.              — Ого, как кру-уто, — восхищённо ахнула Шарлотта, и взяла с подставки второе мороженое, то, что было украшено всевозможными сладостями. — А это для Капитана. Кажется, они бы подружились…              — Папа бы всё равно не одобрил трюк с парковкой, — засмеялась Альма. — Надо будет их познакомить.              — Может быть, — младшая Рэкхем наигранно закатила глаза, а после кивнула вперёд. — Идём, а то мой меня уже заждался, наверное.              — Мы всё, — оповестила младшая Боннет. — Покажешь, как дойти до эскалатора?              — Да, тут всё недалеко, — кивнула Шарлотта.              Все трое двинулись вперед той же дорогой, которой они шли к островку с мороженым. Когда они вышли из-за стеклянных колонн, Альма пригляделась и увидела на другом конце зала лифт, а за ним и эскалатор. Рядом стоял яркий силуэт, по очертаниям напоминавший отца.       — Вам дальше прямо и вон туда, — пояснила Рэкхем-младшая.       — Спасибо большое, ты нам очень помогла, — улыбнулась Альма.       — Луис, Селестина, — девочка хихикнула и отсалютовала мороженым. — Приятно было познакомиться, и не теряйтесь больше.       — И мне очень приятно, — младшая Боннет махнула рукой. — Пока, Шарлотта! Дети быстрым шагом направились к отцу, что стоял у перегородки и писал кому-то в телефоне с улыбкой. А может просто листал смешные видео. Увидев детей, он ярко улыбнулся им и спрятал телефон. — Потерялись, котята? — ласково спросил Стид. — Немножко, но нам помогла моя новая подружка, Шарлотта, — объяснила ситуацию Альма и передала мороженое отцу. — Она показала нам дорогу, а потом дразнилась, — Луис всё-таки пожаловался на девочку. Стид рассмеялся и кивнул детям, чтобы те шли за ним. Мужчина, как и обещал, повёл детей в магазин игрушек. Впереди его ждало долгое путешествие по детскому миру новых и иногда странных детских развлечений.       Где-то этажом выше в окружении пакетов и сумок сидел Эдвард Тич. Он едва не пал в бою с пунктиками из виш-листа Шарлотты, но вовремя попросил пощады и времени на передышку. Впервые на руку сыграло больное колено, девочка сжалилась над ним и даже сама вызвалась сбегать за мороженым. А Эд не стал отказываться, он понимал, что его ждало приключение длиной не в один час.              Добровольно отдав Шарлотте свою карту, чтобы та перестала вредничать, мужчина уселся на скамейку и достал телефон. Экран заиграл разными уведомлениями: оповещения приложений, пара пропущенных, несколько новых сообщений. И только одно из них Эд не мог оставить без ответа.              BlackBeard: Привет! Сегодня весь в делах, часам к девяти хоть бы до дома добраться. А у тебя было, что мне предложить?)               GentlemanBaker: Вообще-то было! И до сих пор есть. Хотел предложить созвониться, поболтать. Ну, если ты хочешь. Не настаиваю!!       BlackBeard: Конечно хочу. Только если звонок в позднее время тебя не смутит.       GentlemanBaker: Меня спать не загонят, не переживай :D Буду рад услышать тебя в любое время)              BlackBeard: Я обязательно позвоню!       Эдвард прижал телефон к груди и зажмурился. Он был готов запищать от радости, и едва сдерживался, чтобы этого не сделать. Обычная пара сообщений разогнала кровь, она прилила к щекам. Волнения добавляла мысль о том, что им было, о чём поговорить сегодня. А точнее, Эдварду было, что предложить Стиду.       Ещё пару недель назад, когда Чёрная Борода получил приглашение на светский раут, он проклинал всё, на чём стоит этот свет. Не принять его было бы высшей степенью неуважения к тому, кто его проводил. Пусть Эдвард не горел желанием проводить один из своих немногочисленных выходных в окружении местной интеллигенции, отказаться он не мог. С такими людьми, как Эдвард Лоу, дружить было необходимо. Но теперь всё могло обернуться иначе, оставалось только решиться отправить приглашение Стиду и устранить одну маленькую проблему — упросить Иззи отказаться от своего. «Я отвратительный друг, — усмехнулся Эд. — Но он поймёт».              Мужчина снова вытянул ногу, с силой растирая колено, и мысленно клялся, что больше из дома не выйдет без бандажа. И ещё немного в том, что он обязательно станет примерным другом и лучшим в мире человеком, на случай, если боль сейчас была его личным наказанием за грехи. И высшие силы его пощадили, неприятное тянущее ощущение отпустило, но над Эдвардом нависла другая угроза. Маленькая, с двумя косичками и бесшумной обувью, она приближалась к нему со спины. И подобравшись, звонко известила о своём прибытии.              — А вот и я! — окликнула мужчину она.              — Наконец-то, — тот обернулся.       — Как колено? — Шарлотта, подойдя к лавке, села рядом.       — Жить буду, — Эд улыбнулся, осторожно вытягивая ногу. — Дай мне ещё минут десять, и пойдём покорять вершины. У нас ещё магазин с настолками на четвёртом и с косметикой на пятом. Так?       — Так, — она кивнула так, что обе её косички подпрыгнули. — А пока, капитан, я принесла нам обед.              Она с гордостью преподнесла мужчине произведение гастрономического искусства. От одного взгляда на башенку из мороженого, зефира и мармелада можно было впасть в сахарную кому. Но Эд с одобрением кивнул, забирая мороженое из её рук, и прежде чем есть его, внимательно осмотрел.       — Бабочки, серьёзно? — Тич не смог сдержать смешка. — Как думаешь, что со мной будет после этого?       — Да-а, это уже моя идея, и их тоже можно съесть, — Шарлотта задумчиво нахмурилась, а после рассмеялась. — Ну, тут два варианта. Либо тебя взорвёт от него, либо склеит намертво. Что бы ты выбрал?       — Передумать его есть? — Эд поднял бровь.       — Ты трус? — с вызовом спросила она. — Ешь! Если что, я и тебя спасу. Плюсик будет в список должников. Итого только за сегодня плюс трое получится.       — Меня дважды уговаривать не нужно, — пожав плечом, мужчина начал с зефирок. — А в каком смысле трое?       — Да, там девчонка с братом потерялись, тоже за мороженым шли, я не дала им заблудиться и бродить здесь до конца их недолгих жизней. Или ещё дольше... Их неупокоенные души тоже бродили бы в поисках киоска с мороженым... — таинственно произнесла она.       — Ешь, у тебя сейчас… — Тич взглянул на капельки подтаявшего мороженого, которые стекали по рожку.       — Как думаешь, сколько можно потребовать с владельцев за то, что я избавила их торговый центр от двух призраков? — глаза девочки вдруг сверкнули.              Но спустя ещё секунду округлились от непередаваемого ужаса. Раздался мокрый звук, шарик кофейного мороженого съехал в сторону и шлёпнулся Шарлотте на колени. Она тут же попыталась его поднять, но только ещё сильнее перемазалась. Теперь липкий десерт остался на её руках, стекал по одежде и ногам на лавку и пол. Закатив глаза, Эд шумно застонал, чтобы выпустить пар. В этом мире только один человек с фамилией Рэкхем был обречён слушать крики Тича, и это была, отнюдь, не Шарлотта. Несмотря на свой взрывной характер, с ней мужчина старался вести себя иначе, быть сдержанным. А если в ход и шла агрессия, то только пассивная. Или «массивная» как в детстве говорила сама Рэкхем-младшая.       — Ну вот, — глядя на растекающиеся пятна, Эд закатил глаза. — А я же гов…       — …но, вот говно! — пискнула Рэкхем-младшая.       — Чарли!       Мужчина с укоризной посмотрел на неё, и она нахмурилась. Иногда у них получалось понимать друг друга с полуслова, но обычно в ответ на вопросы о том, как он воспитывал Шарлотту, Эдвард отмахивался — он никак её не воспитывал.              Да, раньше, когда Рэкхем и Тич действительно были семьёй, они жили в одних стенах и каждое утро после завтрака Эд отвозил Шарлотту в школу, ради этого всё чаще оставлял свой мотоцикл в гараже и садился за руль машины. Вечерами они делали домашнее задание, и младшая-Рэкхем смеялась с того, как капитан ругался матом на очередную задачку по математике. Во время болезней сидели в пижамах часами болтая ни о чём, лишь бы как-то отвлечь от плохого самочувствия. А в выходные или каникулы, наплевав на секретность, вместе ездили на мероприятия, зная, что потом обоим придётся выслушивать ругань Джека. Эд делал больше, чем её родной отец. Но при этом отцом не был. Само слово «отец» — накладывало печать ответственности.              Поэтому он был другом, примером, как не надо делать, и соучастником их маленьких преступлений. Тем, кто всегда был на стороне маленькой Шарлотты, несмотря на то, что одно её появление в жизни мужчины перевернуло всё с ног на голову. Он ненавидел все обстоятельства и любил Шарлотту. И чем старше она становилась, тем больше видел в ней свои черты.       — Хочешь моё? — не без издёвки бросил Тич, протянув Шарлотте своё мороженое. — Поедим и пойдём. Там за эскалатором фонтан был, искупаем тебя. Я, так и быть, за косички подстрахую.       — Сам ешь свою бомбу замедленного действия, — на хмуром лице мелькнула улыбка. — Мне нужны новые шорты. И рубашка, хорошо? Но для начала салфетки.       — Конечно, — ответил Эд, хрустнув вафельной бабочкой.       — Тогда ещё самое красивое из этих насекомых, — заговорщицки пробормотала ему девочка.              Они переглянулись, и Шарлотта стащила с шоколадной шапки мармеладного червячка. Эдвард тихо усмехнулся и достал из сумки салфетки. Целой упаковки еле хватило на то, чтобы оттереть пятна с рук, ног и места, где они вдвоём сидели. Только в процессе устранения этой сладкой катастрофы мужчина запачкался и сам. Даже в этом они оказались похожими. Эдвард вспомнил, как он ещё совсем недавно из-за своей неосторожности чуть не испортил кофейными пятнами кипенный китель одного кондитера.       И всё снова свелось к мыслям о Стиде. И пока Шарлотта доедала рожки, Тич быстро проверил телефон. На экране мелькнуло повторное уведомление о непрочитанном сообщении. GentlemanBaker: Буду ждать!!       «Он ждёт моего звонка», — Эд сжал губы, чтобы не заскулить. Подальше от любопытных глаз он спрятал телефон и, подскочив так, словно у него ничего и не болело, подхватил пакеты. Шарлотта удивилась, но ничего говорить не стала. В ситуации, когда она только что так облажалась, это было опасно. Поэтому они молча отправились к лифту.       Следующей точкой на их маршруте стала уборная, где Рэкхем-младшая наконец умылась и переоделась в только купленную одежду. А Эдвард, пока ждал её, прокрутил в голове тысячу и один вариант развития событий, и в каждом из них Стид Боннет принимает его приглашение, и они вместе идут по шикарным коридорам «Грейхаунда». Стид, конечно же, снова одет в белое, а…              — Чарли, у меня из головы вылетело, — поймав девочку у выхода, окликнул её Эд. — Мне срочно нужен новый костюм, одно мероприятие скоро... Поможешь выбрать?              — До настолок мы сегодня не дойдём, намёк понят, — она страдальчески вздохнула, закатив глаза. — Да-а, конечно.       И снова чётко выверенный маршрут претерпел изменения, теперь Тича и Рэкхем-младшую ждал магазин со статными мужскими манекенами, выставленными вдоль отполированных стёкол. Разойдясь по разным углам, они начали присматривать подходящие варианты. И вскоре, прихватив с собой что-то абсолютно необычное, Эд закрылся в примерочной. «Почему раньше я не носил белое?» — глядя на своё отражение, он искренне недоумевал. Среди классических «троек» и строгих смокингов он нашёл настоящую жемчужину — костюм с белой блузкой свободного кроя и чёрными брюками.       У Эдварда Тича было строгое предубеждение относительно одежды белого цвета. Он считал её личным проклятием. Однажды Эд был женихом в белоснежном костюме и тонкими веточками гипсофилы в причёске, и теперь был вынужден носить белый китель каждый рабочий день. Но с появлением в его жизни Стида Боннета и белый цвет приобрёл новый смысл. Его великолепная рубашка… именно она первым делом приходила на ум, когда Эд пытался напрячься и вспомнить, что же произошло в тот вечер во «Флаге». Как приятно её ткань ощущалась пальцами и как изящно скользила по плечам, когда Стид раздевался, а Эдвард в ожидании лежал в его постели. Рука прошлась по груди, под ней сильнее забилось сердце. Ещё один небольшой, но такой важный кусочек воспоминаний всплыл в голове. «Интересно, Стиду бы понравилось?» — подумал Тич, завязывая на шее бант из двух тонких полос.              — Эй, ты там? — издалека донёсся голос Шарлотты.              За ним последовали приближающиеся шаги, девочка неслась к примерочной с набором одежды на плече. Когда она подбежала ближе, легко стукнула рукой по дверце.              — По ботинкам вижу, там! От меня не спрячешься, — хихикнула она. — Понравилось что-то? Если да, то не спеши брать. Я тебе ещё один принесла.              — Подожди мину-утку, — протянул Эд задумчиво. — Сейчас покажусь.              Он покрутился перед зеркалом, легко закинул один из кончиков банта назад и поправил волосы. Это выглядело непривычно, ощущалось ещё более странно. Но Тичу нравилась мысль о том, что он был одет так, словно некоторые вещи одолжил у Стида. Убедительности этой фантазии добавляло то, что блузка оказалась слегка свободной на плечах. Боннету с его фигурой она бы пришлась точно впору.              — Время тик-тик, — напомнила о себе Шарлотта.              Вздрогнув, Эд одёрнул манжеты и открыл дверцу примерочной. Он ждал восторженных вздохов, даже оваций. Но его встретил взгляд, полный недоумения. Оглядев мужчину, девочка несколько секунд молча хлопала глазами, а после вдруг залилась смехом.              — Капитан, что это? Ты похож на кошечку Мари, — она жестом показала бантик.              — Это комплимент такой? — поняв, что нет, Тич простонал.              Это был стон разочарования, неоправдавшихся ожиданий. И теперь мужчина чувствовал, как от стыда горели его щёки. Даже двенадцатилетней девочке было ясно, насколько Эдвард Тич не сочетался с тем, что так любил Стид Боннет. «Мы слишком разные… Но разве это плохо? — успокоил себя мужчина. — Противоположности притягиваются. И если это правда, то Стид пойдёт со мной в этот сраный “Грейхаунд”, даже если я буду в мешке для овощей и с бубенчиком Королевы Анны».              Эдвард снова посмотрел на себя, развязал бант. Убрав назад все волосы, он слегка оголил шею так, что из-под блузки показалась татуировка. Наблюдая за этим, Шарлотта закатила глаза.              — Так разве не лучше? — мужчина обратился к ней.              — Не-е-е, — ответила она.              — Да что не так-то, Чарли?       — Ты бы ещё жёлтую рубашку взял к чёрным брюкам, — девочка скривила губы. — Из тебя получился бы хороший мистер Шмель.       Лишь обречённо вздохнув в ответ, Эд зашёл обратно в примерочную. «Нет, от шмеля Стид будет явно не в восторге…» — мелькнуло в голове, и мужчина начал раздеваться.       Шарлотта настояла на том, чтобы он примерил и то, что выбрала она. Этот вариант оказался близким к классике и к привычному образу Чёрной Бороды. Костюм сел хорошо, и строгое жюри в лице Рэкхем-младшей и добавившейся к ней консультантки его безоговорочно одобрили. А Тичу оставалось только сдаться.       — Иди выбирать настолки, я оплачу костюм и приду к тебе, — прихлопнул Шарлотту по плечу Эд, уходя обратно.       Она, радостно засияв, кивнула и убежала. Мужчина быстро переоделся в своё, прихватил пакеты и направился к кассовой зоне. По левое плечо от него шла консультантка, которая забрала из примерочной костюмы.       — Всё-таки остановились на чёрном? — поинтересовалась женщина. — Хороший выбор.       — Да… Нет, знаете что, — Тич мотнул головой. — Я возьму оба.       Женщина одарила Эдварда широкой улыбкой напоказ, взамен получила несколько крупных купюр из его бумажника. К огромному количеству сумок и пакетов с покупками добавился ещё один, и еле уместив их все в двух руках, мужчина пошёл в сторону магазина с комиксами, фигурками и играми. Когда, спустя половину часа, Чарли и капитан выходили оттуда, пакетов стало ещё на три больше. И только тогда голову Эда посетила логичная мысль: «А как мы всё это на мотоцикле повезём…»       Пришлось тратиться ещё и на такси, чтобы все покупки в целости и сохранности добрались до дома. Эд и Шарлотта возвращались, когда почти стемнело. За это младшая Рэкхем обожала субботы — это был единственный день, когда, гуляя с не-отцом, можно было не смотреть на часы и не переживать об опоздании. А ещё она любила свою небольшую комнату, в которой хранилось много дорогих её сердцу вещей, и где полноправной хозяйкой была только она сама. Без присутствия в доме Шарлотты Эд даже не заходил туда, поэтому девочка не переживала, что он станет посягать на её личное пространство. Единственным минусом стала пыль, что успевала оседать на полках, книгах, игрушках за время отсутствия девочки в доме капитана. Но это было лишь неприятной мелочью.       По пути заглянув в супермаркет, Эд и Шарлотта купили продукты и поехали, наконец, домой. Собрав в кулак последние силы и деловито нацепив фартуки, они вместе занялись приготовлением ужина. Но пока гратен стоял в духовке, они отправились в гостиную. И прихватили с собой пачку печенья и клубничный коктейль, конечно же, чем и поужинали. После Шарлотта и капитан разобрали большую часть покупок и попытались поиграть в новую настолку. Но это не увенчалось успехом, две уставшие головы проиграли брошюрке с правилами, и было принято коллективное решение — отложить её до лучших времён и просто расслабиться на диване перед телевизором.       — Скоро у старпома день рождения, — отвлекшись от происходящего на экране, заговорила Шарлотта. — Уже думал, что дарить будешь?       — Честно, нет, как-то не до этого было, — Эд покачал головой.       «Отвратительный друг», — снова посмеялся внутренний голос, но совесть Тича даже не шелохнулась. В последние пару недель жизнь устраивала такие эмоциональные американские горки, и всё, что не вертелось вокруг Стида Боннета, не касалось Шарлотты и работы, автоматически переходило в папку вещей второстепенного значения. Даже лучший друг, который своим вмешательством иногда прибавлял скорости аттракциону.       — Он бы не удивился тому, что ты забыл. Он говорил, что тебе непросто сейчас, поэтому просил ненавязчиво напомнить, — призналась Рэкхем-младшая.       — Вот же, — не сдержал смешка мужчина. Совесть всё-таки настигла его и ударила поддых. — Выберем что-нибудь вместе?       — А может лучше спросить у него, что он хочет? Ты знаешь его любовь к сюрпризам, — девочка хихикнула.       — Ты права, — немного подумав ответил Эд, положив ладонь ей на плечо. — И, Чарли. Спасибо.       — Да ладно, просто я не знала, как тебе намекнуть, чтобы ты понял, — откинувшись на спинку дивана, она посмотрела на мужчину. — А у тебя что-то случилось? Отец лютует на работе?       — Да, переживает расставание, уже второе с начала этого года, на рекорд идёт, — он усмехнулся. — Переживали такое и это переживём. Всё хорошо.       Шарлотта опустила ладонь на руку мужчины и похлопала по ней. Усмешка на губах Тича обернулась улыбкой, и он легко толкнул девочку боком в бок. Та, сидящая в позе лотоса, опасно покачнулась, и Эдвард прихватил её за плечо. Приятельские небрежные жесты заменяли им поглаживания по голове, объятия, поцелуи в щёчку и всю нежность, которую обычно проявляли родители и дети, которые действительно любили друг друга. И это устраивало обоих, иначе воспитанных, привыкших жить с постоянно выпущенными наружу иголками.       — Как думаешь, он когда-нибудь успокоится? — обречённо вздохнула Шарлотта. — Он говорит, что любит тебя.       — Не знаю. Лучше бы ненавидел. И пока это продолжается, он не даст нам жить спокойно, — Тич повёл плечом. — Я вижу его чаще, чем кого-либо в этой жизни, и вижу, что он не меняется. Да и теперь это не имеет значения, он мне не нужен. Джек — мудак, Чарли, а мне едва хватает нервных клеток, чтобы кормить ими Иззи.       — У Вас со старпомом это взаимно, разве нет? — Рэкхем-младшая снисходительно прищурилась. — Но я понимаю, о чём ты. Мама говорила, что ей было бы спокойнее, если бы мы втроём жили вместе.       — Втроём? — переспросил Эд.       — Я, ты и старпом. Об отце она такого же мнения, как и ты, — поспешила уточнить Шарлотта. — Вы часто ругаетесь, зато, глядя на вас, я понимаю, что вам никто не нужен. Как вы меня учили: настоящая дружба крепче всякой любви?       Лицо Эда скривилось. Он помнит, как говорил такое несколько лет назад, когда только закончил отношения с Рэкхемом, и около месяца назад, когда Чарли, капитан и старпом отдыхали в их любимой кондитерской. Знал ли тогда Эдвард, что так скоро изменятся не только его пристрастия в десертах, но и отношение к принципу, в который он искренне верил. Тогда было легче в него верить, как и смириться с тем, что в любви ничего больше Тича не ждёт. Оттого то, на что он добровольно соглашался, вступая в знакомства, было слишком далеко от любви и обрывалось так скоро. Теперь рядом с ним был человек, с которым он мог видеть свою жизнь иной.       — Капитан? — из размышлений его выдернул голос Шарлотты.       — А? — Эд покачал головой. — Я не знаю. Я не хочу ставить на всём крест, как Иззи.       — Я понимаю, — буркнула она, глядя на мужчину искоса. — Только помни, что ты мне обещал.       — Я помню, Чарли, я помню.

***

6 лет назад, 2017

      Тяжёлый день подошёл к концу. Один из многих, когда на голову сваливается ворох забот и проблем. Работа, подготовка к выездному мероприятию. Внезапное родительство, к которому за два месяца Эд так и не привык. И дело было не в дочери. Как Энн и говорила, Шарлотта оказалась спокойным для своего возраста ребёнком, приветливым и послушным. А Джек стал нервным, всё чаще срывался и до позднего вечера не появлялся дома, объясняя это делами и рабочими встречами. Атмосфера в семье была напряжённой, но все старались делать вид, что ничего не происходит. Эд не видел выхода из сложившейся ситуации, Джек просто избегал скандалов.       Эдвард надел пижамные штаны и сел на край постели. Джек повернулся и потянулся к мужчине, он в ответ двинулся ближе. Тёплая рука легла на талию и огладила обнажённую кожу. Эд съёжился от щекотки и схватил край одеяла, отгораживаясь.       — Блэки? — Рэкхем поманил к себе мужа пальцем, как кота.       — Давай не сегодня, — вполголоса проговорил Тич. — Там за стеной дочь.       — Ну Блэки, — настойчиво повторил Джек. — Я же уложил её, она уже спит.       Эд с недоверием прищурился, а Рэкхем медленно убрал одеяло, подбираясь ближе. Он подсел рядом, приобняв мужа за плечи, холодной рукой пройдя спереди. Почувствовав толчок в грудь, Тич упал на подушку и закрыл глаза. Ему нравилось происходящее, но обстоятельства — нет.       — Нет, я так не могу, — Эдвард, поймав ладонь Джека, переложил её со своей груди на щёку. — Прекрати, не сейчас.       — А когда? Ты знаешь, что пока ничего не изменится, и продолжаешь так делать? Нахуя? — зарычал мужчина, уже лежавший рядом. — А мелкая должна понимать, что папы хотят побыть вдвоём.       — Не злись, — приподнимаясь на локтях, прошептал Эд.       — Да и иди ты, я спать, — отвернувшись, пробурчал Рэкхем.       Тич молча поднялся. Он и не стал пытаться заговорить. Взвинченному Джеку ничего не доказать, никак не переубедить. То, что ему не нравится, он не станет и слушать. Опустив плечи, Эдвард обессиленно вздохнул. Однажды всё будет как раньше. Когда они часто улыбались и смеялись, вместе работали, дурачились, не чувствовали усталости и не срывались друг на друге. А пока Эд хотел пережить эту чёрную полосу. Иногда проще переждать, когда огонь прогорить до углей, чем пытать его усмирить, когда из оружия в руках только бензин.       По дороге в гостиную Эд натянул футболку. За мужчиной увязалась и кошка, она пробежала под столом и запрыгнула на диван. Подняв голову на мужчину, она тихо мурлыкнула.       — Да подожди, дорогая, — шикнул мужчина, проходя мимо.       Он прошёл по коридору до комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Мягкий свет ночника озарял кровать, бледно-зелёным отсвечивали звёздочки на одеяле. «Спит», — поджав губы, Эд улыбнулся. Его искренне радовало, что хоть кто-то в этом доме мог чувствовать себя спокойно. Но несмотря на это, Шарлотта каждый день спрашивала, когда вернётся мама, Джека эти расспросы приводили в бешенство. После крайнего звонка Энн всё стало ещё сложнее — женщина перенесла дату своего возвращения на неопределённый срок и язвительным тоном интересовалась, как там пара «папаш» справляются с чадом. А Эдварду ничего не оставалось, кроме как соврать, что всё замечательно.              Мужчина отшагнул от двери, осторожно прикрывая её. И, сделав шаг назад, он почувствовал прикосновение горячей руки. От испуга Тич едва не испустил дух, страх комом застрял в горле. Съёжившись, мужчина обернулся.       — Попался, — схватив его за бок и второй рукой, хихикнула Шарлотта. — А чего мы подглядываем?       — Я не... — зашипев, дёрнулся Эд. — А ты почему не в кровати?       — Не могу уснуть, — пробормотала она. — Было страшно, и я хотела Королеву Анну к себе позвать. Только не ругайся.        — Не буду, честно, — мужчина вздохнул. — А ты пообещай не мучить Королеву Анну, она это не любит.       — Но она сама ко мне приходит спать, — от услышанного глаза Тича округлились. Шарлотта пожала плечами. — А сегодня папа дверь закрыл, она скреблась, а потом убежала.       — И ты пошла за ней? — Эдвард мягко улыбнулся.       — Да, но её не нашла, зато нашла тебя, — она легко стукнула мужчину. — Шпион из тебя плохой.       — Я поддавался, — игриво насупился Эд. — Принести тебе Королеву Анну?       Девочка пожала плечами снова. Она молчала, о чём-то задумавшись, и вдруг перестала улыбаться, словно в одно мгновение всю радость стёрли с её лица. Шарлотта нашла руку Эда и снова дотронулась до неё. Едва ощутимо, робко, она глядела на не-отца исподлобья.       — А можешь... ты побыть со мной? Мне страшно.       — От темноты? — Эд по-доброму усмехнулся. — Боишься, что там кто-то притаился?       — Нет, — девочка мотнула головой. — Я боюсь, что там никого нет, и я совсем одна. Не хочу быть одной.       Внутри у Эдварда словно что-то оборвалось, и бесплотная когтистая рука страха коснулась оголённых нервов. Мужчина почувствовал, как скрутило живот, но старался не подать вида. Ровно дыша, он опустился на корточки перед Шарлоттой и подал ей обе руки. Когда маленькие детские ладошки легли сверху, Эд улыбнулся.       — Пойдём, я тёплого молока тебе сделаю, — перед тем как подняться, он поправил себя. — Нам.       Шарлотта кивнула. Слегка сжав её руки, Тич покачал ими в разные стороны, чтобы девочка расслабилась. Она хихикнула и дёрнула их ещё сильнее. Две фигуры проскользнули по коридору и скрылись в кухне. Шарлотта залезла на высокий стул и устроилась за островком, снимая с подставки чашку с земляничками, которую она нарекла своей. Эдвард щёлкнул выключателем, настенная лампа окатила жёлтым светом кухню и явила двум полуночникам ещё одного — Королева Анна поджидала их у холодильника и теперь каталась по полу, обворожительно распустив хвост. Увидев её Шарлотта слетела со стула и подхватила кошку на руки так быстро, что Тич даже слова вставить не успел.              — А Королеве Анне молочка дадим? — пискнула Рэкхем-младшая.       — Конечно, — ответил мужчина, снимая с полки чистую миску. — Идите в гостиную, я всё принесу.              Девочка послушно кивнула и с кошкой на руках побежала в другую комнату. Глядя им вслед, Эд удивлённо хмыкнул. Из всех людей Королева Анна признавала только Эдварда. Даже на Иззи, что был частым гостем в доме Тича до его переезда к Джеку, она озиралась с недоверием. С Рэкхемом же всё не задалось с самого начала. Во время знакомства она намертво вцепилась мужчине в руку, в кровь разодрав её, и с тех пор они не могли даже спокойно находиться в одной комнате. Потому доступ к спальне в присутствии обоих супругов кошке был закрыт. В руках Шарлотты эта домашняя хищница выглядела плюшевой игрушкой. Девочка убегала, обхватив её обеими руками, и та висела, прижав уши и послушно свесив лапки.              Ещё больше Тича удивила картина, которую он застал в гостиной: в уютном полумраке Рэкхем-младшая сидела на диване, а Королева Анна развалилась на её коленях и громко мурлыкала, пока девочка чесала ей щёчки. Мужчина прошёл в комнату, поставив кружки на стол, а мисочку на пол, и сел рядом с Шарлоттой. Та, ссадив Королеву Анну на пол и подтолкнув её к ужину, взяла земляничную чашечку. Отпив немного молока, девочка насупилась. Заметив это, Эд поднял бровь.              — Корица закончилась, я добавил мускатный орех и мёд. Не понравилось? — спросил он.       — Мне приснилось, что мама больше не приедет, — прошептала Шарлотта.              Мужчину снова нервно встряхнуло. «Нет, не-ет, — он покачал головой. — Она обещала вернуться, только позднее. И всё будет как раньше». Но вслух Эдвард ответил только:       — Дерьмово, — он вздохнул. — Не бери в голову, это всего лишь сон.       — А папа вчера кричал по телефону, — она тихо шмыгнула носом. — Ругался так сильно, я из комнаты слышала.       Эд стиснул зубы, чтоб не выругаться. После разговора с бывшей женой Джек был чернее тучи, и если Тич знал, как справляться с его настроением, то маленькой, ни о чём не подозревающей девочке это было не под силу.       — Почему они не могут быть вместе? — спросила она громче.       — Не знаю.       — А я знаю. Папа много кричал, и мама уехала.              Плечи Шарлотты дрогнули, и в земляничную чашку упала слезинка. Эдвард забрал из её рук молоко и поставил на стол. Он ждал, что девочка во всём обвинит его. Они с Энни не были врагами, но женщина в гневе никогда не следила за языком, и Тич был уверен, что её дочь была осведомлена обо всём происходящем в семье. Но вместо злости он увидел перед собой напуганного ребёнка. Шарлотта шумно сопела, глядя на сложенные на колени руки, а по щекам катились слёзы.              — Он и на тебя кричит, и ты уедешь от меня? — сжав ладони в кулачки, спросила она.       — Нет, я… Не уеду я никуда, — выдохнул Эд.              — Честно? — Шарлотта придвинулась к мужчине ближе.              — Обещаю.              Он выпалил это, не думая о том, как будет сложно сдержать обещание. Долго и счастливо не случилось, Энн не вернулась, лишь три раза в год навещала дочь и два раза забирала в свой новый заграничный дом на каникулы. Одни из них пришлись на момент, когда Джек и Эдвард переживали разрыв. Тогда взрослые пришли к, на удивление, единогласному решению — Шарлотте не стоило быть свидетельницей краха отношений дорогих ей людей. Снова.       

***

11.02.23.

      И снова, как и в тот вечер, Шарлотта попросила чашку тёплого молока перед сном. И не дождалась его — когда Эдвард заглянул в гостиную, она мирно сопела перед телевизором, а в её ногах, свернувшись клубком, лежала Королева Анна. Несуразные рисованные фигуры мелькали на экране, картинки быстро сменяли одна другую, и вдруг заиграла весёлая песня. Мужчина, вновь забыв о ноющем колене, пролетел через половину комнаты и сделал тише звук, чтобы карнавал нарисованных человечков не потревожил чужой сон. Но девочка лишь повернулась на бок и легонько толкнула ногой спящую кошку. Та навострила уши и недовольно мурлыкнула.       «Интересно, Стид до сих пор ждёт моего звонка? — взглянув на время, Эд с сомнением сощурился. — Но он сам просил». Пройдя к себе в комнату, мужчина рухнул на кровать. Нужный контакт быстро нашёлся в общем списке, и от звука гудков сердце замерло в ожидании. Один, второй. Глядя в потолок, Эдвард считал гудки, и каждая секунда ожидания заставляла его усомниться в решении всё же набрать Стида. Но на том конце раздался нежный голос. От глубокого вдоха расправилась грудь.       Примерно тогда же Стид и Альма уложили спать Луиса, немного поболтали вдвоём в детской, но потом и девочка начала зевать. Отец поцеловать дочь в лоб, надел шапочку для сна на её любимую игрушку и пожелал Альме приятных снов. Закрывая дверь в детскую, Боннет на секунду подумал о том, что скучает по подобному. Скучает по заботе детям, по тёплым семейным вечерам и по ощущению, когда ты нужен другому. Сердце сжалось от этих мыслей.       Стид взял на руки крошку Месть, та сразу начала мяукать и просить еды и ласки. Мужчина спустился в кухню, накормил любимицу и вернулся в спальню. За весь вечер телефон ни разу не пискнул. И вдруг зазвонил. Увидев имя на экране, Боннет заулыбался. «Он позвонил», — мысль отозвалась теплом в груди.              — Привет, — смущённо поздоровался Стид.              — Привет, — едва не подавившись воздухом от волнения, ответил Тич. — Я обещал, и вот. Извини, если поздно. Как твой вечер?       — Ничего не поздно, главное, чтобы тебе тоже было удобно.              Стид помотал головой, несмотря на то, что этого никто не видел. Сердце колотилось быстро-быстро, а с губ не сходила счастливая улыбка.              — Удобно, очень, — губы Эда растянулись в широкой улыбке. — Я рад тебя слышать.              — И я рад слышать тебя.              Они оба понимали, что эти слова означали «я скучал». Но слишком рано было произносить подобное вслух.              — У меня сегодня наконец-то выходной. Но я всё равно не выспался, полдня в себя приходил. В торговый центр ездил сегодня, а вечером залип на детские мультики. Кто бы мог подумать, что они такие интересные, да? А как у тебя дела? — Боннет улёгся на кровать и прижал телефон покрепче к уху, будто это могло приблизить Эда.       Прочесав волосы рукой, Эдвард повернулся на бок. Кудри снова упали на лицо, мужчина, чувствуя, как краснеет, зарылся в них. Он внимательно слушал, пока внутри бушевал неконтролируемый шквал эмоций. Где-то в паре комнат от спальни Тича на экране весело болтали нарисованные фигурки, и мужчина даже это нашёл приятным и совсем не случайным совпадением.       — За покупками катался? — перекатившись на живот, мужчина подхватил пальцами пушистый локон.       Боннет прикусил губу, не сразу отвечая на вопрос. Дети... весь день был посвящён им. «Это не будет ложью, если я просто не расскажу о них», — заверил себя мужчина. И на деле, он и правда ездил за покупками.       — Да, и в целом в кафе посидел, просто погулял. Если тебе интересно, что я купил, я скажу. Только обещай не смеяться, — смутился Стид. В детском магазине нашлось кое-что по душе и кондитеру.       — Рассказывай, конечно, — воодушевлённо ответил Тич. — Обещаю.       Настала его очередь кивать, совершенно не думая о том, что его сейчас не видят. Имей Стид Боннет возможность хоть одним глазком сейчас наблюдать за самым брутальным мужчиной всей его жизни, он бы очень удивился. Тот лежал, подобрав под себя все подушки, тихо хихикал и болтал ногами, словно влюблённая девчонка.       — Набор для мыловарения и 3D-конструктор с диснеевским замком, — выпалил Боннет и замер.       Он ожидал, что Эд подавится гадким смешком или не сдержит обещания. Но этого не случилось. Стид улыбнулся и всё же поставил звонок на громкую связь. Телефон оказался на соседней подушке, мужчина закрыл глаза, чтобы представить, что Эдвард лежит на этой же кровати, совсем рядом.       — Вау! Ты это серьёзно? — без доли усмешки в голосе переспросил Эд. Этот мужчина продолжал его по-приятному удивлять. — Там в наборе есть принцессы?       — Не уверен, думаю, нет. Но он и без них хорош! — заверил Боннет. — Да, серьёзно. Скажу больше, это не первый мой подобный конструктор.       Тич перекинул телефон к другому уху и снова поменял позу. Взгляд устремился на шкаф с приоткрытой дверцей, а за ней в плотном чехле висел новый костюм. Чёрного цвета, что был так ему к лицу. Мужчина в мгновение вспомнил, зачем собирался сегодня именно позвонить Стиду. «Получить отказ в переписке позорно, — аргументировал он. — Пусть уж лучше так».       — Ты так и не ответил, как ты, Эд, — напомнил Боннет.       — Я в порядке, тоже сегодня купил пару вещей. Костюм новый, — он неумело подводил разговор к нужной теме. — На следующей неделе мероприятие в «Грейхаунде».       «С козырей зашёл сразу, умник какой, заманивать шикарным местом — хороший план, конечно», — сам себя высмеял Эд. Но от плана не отступился.       — Нед Лоу устраивает закрытую тусовку. Дегустация вин, крутые закуски, живая музыка... И я не знаю, чем ещё заинтересовать, чтобы ты согласился пойти туда со мной, — выдохнув, честно признался Эдвард.       Стид слушал, ловя каждое слово. Мужчина давно мечтал попасть в «Грейхаунд», но, к его огромному сожалению, все мероприятия были там либо приватными, либо слишком дорогими. Боннет был готов обзавидоваться белой завистью, пусть и понимал, что для Эда подобное мероприятие могло быть очередным из многих подобных.       — Чтобы я... что, прости? — Стид усмехнулся, подумав, что ему показалось.       «Не может быть. Этого просто не может быть, нет», — смеялся внутренний голос. Нужно было повторить всё то же самое, чтобы Боннет осознал, что это всерьёз. В ожидании он сжал подушку. «Зачем ты вынуждаешь меня повторять это снова? Я на один раз еле...» — пытался усмирить панику Эд. Он снова прокрутил на пальце кудряшку и глубоко вдохнул. Немного решительности и...       — На следующей неделе я иду на светский вечер в «Грейхаунд», — громче заговорил Тич. — И я приглашаю тебя составить мне компанию.       Три секунды Эдвард слушал тишину. Это Стид отключил микрофон и, прижавшись лицом к подушке, запищал. «Да-да-да! Это настоящее приглашение! Я себе ничего не надумал!» — мысли лихорадочно метались внутри головы. Наконец Боннет взял себя в руки, выдохнул и включил микрофон снова.       — Я согласен. Очень-очень согласен, — мужчина запутался в словах. — А... какого числа? Не четырнадцатого, случайно? Было бы забавно.       Слушать тишину было невыносимо. Несколько секунд молчания показались Эдварду вечностью. Но страхи оказались напрасными, а голос на том конце слишком радостным. Руки слегка затряслись после отпускающего напряжения.       — Четырнадцатого, — повторил за Стидом Эд. — Оно будет посвящено Дню Влюблённых. Я разве не сказал?       — Сказал. Только что, — тихо хихикнул Стид. — Это... свидание?       Последнее слово было сказано еле слышно. Только недавно Боннет, будучи на эмоциях, нашёл в себе силы признаться Эдварду в своих чувствах. А теперь он спешил в своих выводах, торопил события. Нужно было притормозить. Эдвард не знал, что ответить. Он обещал Боннету простое приятельское общение, ни к чему не обязывающее. Но слово «свидание», произнесённое полушёпотом, звучало так интимно и таинственно. Притягательно. И если Эд отвергнет его, не оттолкнёт ли это Стида?       — Что бы ты ни сказал, я всё равно соглашусь. Буду рад провести вечер с тобой, Эд, — вздохнул мужчина.       — Честно, я не думал об этом, — тише ответил Тич. — Мы ведь хотели сходить куда-то вместе, и я просто подумал, что это хороший повод.       — Не волнуйся, я шучу! — Стид не шутил, просто боялся испортить всё так скоро. — Просто, знаешь, четырнадцатое февраля, поход на шикарное мероприятие... думал, будет смешно.       Боннет тихо сопел и надеялся, что Эдвард поддержит это идиотское объяснение-извинение. Ответа будто бы пришлось ждать вечность.       — И мы пойдём по парному пригласительному, — неловко хихикнул Тич. — Поэтому кто-то и вправду может подумать, что между нами что-то есть.       Тихо отсмеявшись, Эдвард взял себя в руки. Всё это было глупо и неловко, они оба думали об одном же, но данное друг другу обещание держало их в рамках, заставляя краснеть от напряжения и страха испортить и без того не очень прочную связь.       — Надеюсь, тебя это не смутит, — мужчина поджал губы.       — Слушай, я за «Грейхаунд» готов женщину изображать, если надо будет, — рассмеялся Стид, уже не так неловко.              — Этого точно не надо, — подхватил смех Эдвард. — Чёрная Борода с женщиной станет сенсацией, а я бы хотел, чтобы нас от друг друга отвлекали только вино и какой-нибудь вкусный сыр.              Неловкость медленно отступала, и Эд даже снова мечтательно начал качать ногами. Всё складывалось лучшим образом. Боннет уже наполовину жил мыслями в назначенной дате, и там он был счастлив. Это была возможность провести время вдвоём и неважно, с романтическим подтекстом или без него. «С Эдом не нужно никакого подтекста», — кивнул себе Стид. Мужчина понял установку на ближайшее время: никаких женщин, никаких свиданий, никаких обязательств. В целом, это звучало хорошо. Стид чувствовал себя уютно в компании Эдварда, а установленные рамки помогали ему держать себя в руках.              — Всё в порядке, правда. Лучше расскажи, чего ещё сегодня делал. Не весь же день костюм выбирал? — Боннет взял на себя ответственность за перевод темы.       — Ну-у, это самое интересное из всего дня. Спал до обеда, три раза будильник переставлял, — хмыкнул мужчина, загибая пальцы. Эд не лгал, лишь опускал некоторые детали. Детали в лице Шарлотты. — И сразу поехал по магазинам, провёл там столько времени. Обедал мороженым, к вечеру аж желудок заболел от такого. Поэтому на обратном пути заглянул за продуктами, можешь гордиться мной, даже сам ужин приготовил.       — Живёшь моей мечтой! — восхитился Стид. — Горжусь! Человек, который клялся, что не готовит вне работы, покорил кухню.       — Да-а, пришлось, — кивнул Эд, укладываясь на подушку.              Он говорил правду, когда рассказывал Стиду о том, что не подходит к плите дома. Но исключением были дни, когда его порог переступала Шарлотта. Вкусная еда была одним из немногого, чем Эдвард мог порадовать младшую Рэкхем. Обычно она просила что-нибудь незамысловатое и бралась помогать, и тогда готовка превращалась в настоящий квест на выживание. Они вместе успевали пройти все стадии от радостного предвкушения до рыданий над украшением блюда вечера. Обычно это были сердечки или цветочки из сыра или ягод, в зависимости от того, что они брались готовить. А иногда по окончанию вечера им даже не хватало сил съесть то, над чем они колдовали в четыре руки и под пристальным надзором Королевы Анны, и в воскресенье вечером Шарлотта возвращалась в интернат с сумкой, набитой контейнерами с едой. Но эти вечера всегда были приятной отдушиной для них обоих.       — Когда-нибудь покорю и твою, — добавил он после недолгой паузы. — Как и обещал.       — Или я покорю тебя, — выпалил Боннет и, прокрутив сказанное в голове, поспешил добавить. — Ну, своими умениями на кухне. Ты ещё мой авторский десерт не пробовал!       Из Стида так и рвались наружу двусмысленные фразы, намёки и домыслы. Мужчину разрывало на части от эмоций, которые ему дарил Эдвард. Пусть они держались на дистанции, но и этого было достаточно для того, чтобы сердце приятно ныло в груди. «Мы нравимся друг другу», — эта истина отпечаталась клеймом в мыслях.       — Ты уже покорил, — не задумываясь ответил Тич. — Не могу спокойно спать ночами, зная, что ты готовишь ещё для кого-то свой прекрасный тарт с мармеладом.       Так звучала ревность. Это, несомненно, была именно она. И между строк она напоминала о том, насколько Стид Боннет был небезразличен Эдварду Тичу. И теперь Эд мог думать только о том, что хотел бы быть единственным, для кого вне работы готовит Стид. Боннет не понимал, выдавал ли он желаемое за действительное или правда слышал подтекст в словах Тича. «Ты уже покорил», — отдалось эхом в голове. «А ты меня, и уже давно», — так и не сорвалось с губ. Стид улыбнулся и вздохнул. Каждым новым ответом Эдвард Тич попадал прямо в сердце. И делал это с мягким смехом, мечтательно вздыхая и теперь перебирая пальцами не волосы, а ткань покрывала.       — Прости, но у этой проблемы только два решения, — рассмеялся кондитер, в душе радуясь, что Эдвард не видит его красных ушей. — Либо мне придётся уговорить шефа убрать тарты из меню, либо тебе придётся скупать их все каждый раз.              — Или стать твоим шефом, — шутливо бросил Эд.              — Это не решение! Мне всё равно придётся готовить для других! — возразил Стид и тут же рассмеялся. — Но этот вариант мне по душе.              Он снова вспомнил, как на завтраке в Monserrat Merchant они фантазировали, представляя заведение, где будут работать вместе. Боннет был бы только счастлив работать под началом лучшего шефа и прекрасного человека. Это означало бы возможность одновременно заниматься любимым делом и украдкой любоваться Эдом. Но звучало это как мечта, далёкая и недостижимая.              — Жаль, что я ничего не могу сказать о твоих блюдах. Я же так ни разу и не был в Treasure, — в голосе Боннета послышались грустные нотки.       — Мы это исправим, если твоё предложение о готовке у тебя ещё в силе, — Тич задумался. — Или я мог бы... тебя пригласить как-нибудь в Treasure.       — Ты это серьёзно? — вздохнул мужчина. — А можно всё и сразу? Или выбор обязателен?              — Более чем серьёзно, — спокойным голосом подтвердил Эд. — Только сначала вечер у тебя и «Грейхаунд», договорились?              — Сначала «Грейхаунд», а потом вечер у меня, в таком порядке! — поправил Боннет, готовый пищать от радости.              — Как скажешь, — Эдвард и не собирался спорить.       Мир, от которого Эдварда Тича воротило, привлекал Стида Боннета. Изысканные рестораны, вип-приглашения, люди в дорогих костюмах и надменных улыбках, вспышки камер. Всё это Эд был готов потерпеть лишь ради одного мужчины, лишь потому что Стид хотел узнать как можно больше о жизни Чёрной Бороды.              Из каких же разных миров они были. Но если сам Чёрная Борода приглашал кондитера увидеть кусочек мира закрытых мероприятий, то почему бы Стиду было не показать Эду прелести мира уюта и маленьких радостей? Боннету тоже хотелось вложиться в их совместное времяпрепровождение, и потому он находил даже самые глупые предлоги. И такие встречи казались Тичу не менее значимыми. Не столь важно где, главное — со Стидом.              — А ты уже думал над тем, что хотел бы приготовить? — отчего-то о времени в доме Боннета Эду хотелось думать больше.              — Честно, да. Но чем больше я думаю, тем больше у меня идей, — с неловким смешком признался Стид. — И вариантов слишком много. А может у тебя есть пожелания?              — Хочу твой мармелад, и взамен можешь просить что угодно, — тихо рассмеялся Эдвард.              — Что, даже половину королевства и принцессу в придачу? — после дня с детьми мужчина до сих пор говорил фразами из сказок.              — Нет, это мастер-класс, а не званый ужин. Других гостей я на нём не потерплю, — Тич со смешком надулся.              Стид весело рассмеялся, обняв подушку. От подобных несерьёзных разговоров сердце трепетало и радостно сжималось. Разговаривать с Эдвардом было просто и приятно, хотелось провести так весь вечер.              — Хорошо, хорошо. Будем только мы вдвоём! Полная приватность, — заверил Боннет. — А если мармелад будет в… торте, например? Что думаешь?              — Лучше просто свежие молочные булочки, — а Тич всё больше вредничал.              — То есть, я могу тебя посадить на стул, дать мармелад и ты весь вечер так и просидишь? — мужчину на другом конце провода это только умиляло.              — И конструктор, — Эдвард окончательно сдался.              — Нечестно! Конструктор только вместе будем собирать, — запротестовал Стид.              Вот они оба смогли подловить друг друга на том, о чём они старались умалчивать. Мастер-класс был только поводом провести время вместе, и теперь Тич убедился в этом.              — Чёрная Борода и твои коллеги бы тебя осудили за такое пренебрежение возможностью набраться опыта, — нарочито серьёзно заговорил он, но после смягчил тон. — Но Эду это нравится.              — Это же не последняя моя возможность, — будто бы равнодушно ответил Боннет, вкладывая в эти слова огромный смысл. — Уверен, я успею порадовать обоих. Я постараюсь, по крайней мере.              — А Эд уверен, у тебя получится это сделать, — Тич снова улыбнулся.              Стид закрыл глаза и громко засопел. Наверное, даже Эдвард это услышал. Боннет сходил с ума от каждой, даже самой невинной фразы, а Эд и не думал останавливаться. Все слова потерялись, осталось лишь невнятное бурчание.              — Стид его не подведёт. Он обещает, — вздохнул мужчина.              — Тогда пусть он ждёт меня во вторник у «Грейхаунда» в своём лучшем костюме.              — Он обязательно придёт. А перед этим будет считать дни до встречи, — вздохнул Боннет и даже не задумался, что это могло звучать жутко.              — И я, — ответил Эд.              За дверью его спальни вдруг послышался тихий шорох, и, отняв телефон от уха, Тич прислушался. Снова наступила тишина, но мужчина был уверен, что ему это не показалось. «Наверное, ,Чарли проснулась», — единственная верная мысль пришла ему на ум, и Эдвард поднялся с постели. Как бы ему не хотелось, чтобы этот разговор продолжался дольше, пора было его заканчивать.              — Извини, мне, наверное, пора. Не хотел ложиться поздно, а ещё нужно заставить себя сходить в ванную, — прикрыв рот ладонью, забормотал Эд.              — Всё в порядке, — рассмеялся Стид. — Был рад тебя слышать. Спокойной ночи, Эдвард.              — И тебе спокойной ночи, — Тич кивнул.              Он первым сбросил звонок и на мгновение почувствовал щемящую тоску, но её вытеснило противоречивое волнение. Стид согласился, и это было чем-то невероятным, но разговор с Шарлоттой оставил свой осадок. Телефон ещё светился экраном, лёжа на подушке, когда мужчина вышел в коридор и заглянул в гостиную. Шарлотта потянулась на диване и потёрла заспанные глаза, а после повернулась к Эду.              — Твоё молоко уже остыло, — улыбнулся он, усаживаясь рядом.              — Ну и ладно, попью так, — наигранно снедовольничала Рэкхем-младшая и подвинулась ближе. — У тебя кто-то появился, да?              — С чего ты взяла вообще? — округлив глаза, Эдвард посмотрел на неё. — Королева Анна рассказала? Предательница.              — Ты болтал с кем-то… — Шарлотта загнула один палец, затем, подумав, загнула второй. — Ты довольный, поэтому это точно был не отец. А ещё не старпом, потому что ты ни разу не выругался за весь разговор…              — Чарли, ты подслушивала? — Тич встрепенулся.              — Не я, а мы, — хихикнув, она указала на свою пушистую сообщницу.              Пока Эд молчал, девочка улеглась на живот и, положив под себя подушку, начала болтать ногами. Она приложила ладошку к уху так, словно та была телефоном и начала хихикать, накручивая прядь всклоченных волос на палец.              — Ты меня уже покорил, ха-ха, — нарочно тонко пропищала она, едва сдерживая рвущийся наружу смех. — Хочу твой мармелад…              — Прекрати, — смущённо насупился Тич.              — Ладно, капитан, прости, — Шарлотта приободряюще прихлопнула мужчину по колену и поднялась.              — Это не то, что ты… — Эд, вздохнув, замолчал.              Нет, это было то самое. Рэкхем-младшая видела, как влюблённо сияли глаза мужчины, слышала, какие нежные ноты приобретал его голос, когда Эдвард говорил с ним. И это было невозможно спутать ни с чем.              — У него есть усы? — вдруг спросила она, и Тич рассмеялся.              — Нет. Стид совсем не похож на Джека.              — И хорошо, — Шарлотта улыбнулась. — А вы давно вместе, старпом знает?              — Мы не вместе, просто видимся иногда, и да, Иззи в курсе, — Эд покачал головой.              — Теперь понятно, почему он сказал, что тебе не до него, — девочка сложила два и два. — И почему ты промолчал сегодня.              — Чарли, даже если у меня появится кто-то, я не брошу ни Иззи, ни тебя. Вы мне дороги, — Тич взял её руку. — Только не говори старпому, что я такое сказал.              — Не скажу, — легко усмехнулась Шарлотта. — Если ты обещаешь познакомить меня со своим этим Стидом.              — Не сейчас. Я пока не уверен… — нахмурился Эд.              — Ладно, но потом ты так уже не отвертишься, — подскочив, девочка топнула ножкой. — А он хорошо целуется?              — Чарли! Интервью окончено, кому-то пора спать, — смеясь, мужчина тоже поднялся.              — Какие вы, знаменитости, скрытные, — пробурчала она.              — А какие вы, журналисты, любопытные, — парировал Эдвард.              — Поэтому и приходится подслушивать. Ты не оставляешь мне выбора!              — Оставляю. Ты можешь выбрать, пить тебе молоко или нет, — уходя в кухню, мужчина снова рассмеялся.              Вслед ему раздалось недовольное ворчание. Шарлотта всё-таки выпила своё молоко и помыла чашку. Эдвард достал из формы остывший гратен и переложил в большой контейнер, а несколько кусочков отправились в ланчбокс с принцессами. Специально для того, чтобы Шарлотта следующим вечером взяла их с собой в интернат. И, наконец, закончив со всеми делами на кухне, они пожелали друг другу спокойной ночи и разбрелись по своим комнатам: Эдвард к себе, а Шарлотта и Королева Анна в детскую.