О прекрасном и чудесном... (Сборник драбблов по Синьора/Панталоне)

Суббота. 22:00. — У меня супер новость!! — закричал Тарталья, вбегая в комнату и судорожно дыша. Он выглядел взволнованным, будто нашел что-то такое, что взрослые не одобрили бы. Парень взял в руку синюю футболку, которую два часа назад небрежно бросил, откинул её ещё дальше и присел на край своей кровати. — Ты же в туалете был, нет? Опять взял телефон туда? — бесстрастно спросила Синьора, стараясь как можно ровнее нарисовать стрелку. Впрочем, из-за убогого освещения в комнате, у неё не получалось ничего разглядеть, потому ещё одна неудачная линия уходила длинной полосой вверх. Девушка обречённо вздохнула и быстрее стёрла эту неудачу с лица. — Ну... — протянул Аякс. — Я был, — подтвердил он, получив хмык со стороны соседки. — а потом такое нашёл! Ты обалдеешь! В комнату зашёл Панталоне – третий человек, проживающий в комнате. Аякс посмотрел в его сторону. Панталоне сжимал во рту упаковку с мармеладом, а в руке держал кружку с кофе без молока. Сразу видна эта жизнь в общежитии. Приходится нести всё в комнату, словно запасливая белочка. — Кофе ночью? — строго спросила Синьора, взглянув на своего парня, а потом перевела осуждающий взгляд на кружку. — Ты же знаешь меня, — пожал левым плечом он, присаживаясь слева от Синьоры. — Испортишь желудок. Это вредно вообще-то! — девушка толкнула в правое плечо парня. Тот пошатнулся, но кофе не вылил, на что и рассчитывала Синьора, проворачивая это действие. Панталоне искренне обрадовался этому, потому что за новой кружкой кофе уже не сходить. В кафетерии выстроилась огромная очередь. — Ребят, вы меня не слушаете! — прозвучало со стороны притихшего Тартальи не вопросом, а утверждением. — Может и так, — холодно отозвался Панталоне, вскрывая пачку мармелада. — Живее говори, не люблю ждать, — потеряв всякий интерес к рыжему другу, Синьора переключилась на своего парня. Она протянула руку вперёд и потребовала отсыпать ей половину цветных мармеладок. Панталоне не мог отказать её властному виду, хоть пару минут назад она с криками: «Люмин заняла душевую кабину!» побежала ему жаловаться, сделав такой беспомощный вид, что только человек с каменным сердцем не дрогнет. Надо было видеть то, как нагло забрали её территорию... — Так вот... — Аякс похлопал глазами, положив глаз на несколько понравившихся мармеладок. — Не хотите на концерт? — Хотим. На Высоцкого? — улыбнулся Панталоне в 32 зуба. — Эм... Не совсем. — Только не он! Нет!! — Синьора категорически отказывалась идти на лирические концерты. Она их не любила от слова совсем. Более того, она на них всегда засыпала. — Рок-концерт, завтра в 16:50, — проинформировал их Аякс, тут же засияв, предвкушая веселье от следующего дня. — Рок-концерт?!! — восторженно вскрикнула Синьора. — Конечно! Тарталья одобрительно кивнул. В Синьоре он не сомневался, ведь она была за любой движ. Под вопросом был Панталоне. Насколько Аяксу известно, Панталоне не большой любитель всех этих рокеров. Возможен только вариант, что под ярыми уговорами своей девушки, варьирующихся от: «ну пожалуйста, это на один раз!», до: «пойдём, или я тебя брошу», он согласится. Или они поругаются, а Тарталья будет "гонцом", передающим им двусмысленные послания друг друга. Пока до ссор такого масштаба не доходило, но переменчивое настроение злой Синьоры никаких гарантий на хороший конец споров не давал. А Панталоне был просто слегка... странноватым. И по лицу не прочитаешь его мысли. — Панталоне–е... — сощурив глаза, медленно повернулась к парню девушка. — Нет, — прервав все попытки своей возлюбленной, Панталоне отпил глоток кофе и перестал обращать внимание на резко изменившееся лицо Синьоры. Синьора задумалась и опустила голову, хмыкнув себе под нос. После короткого молчания она поднесла руки к лицу и начала тереть глаза. На её лице играла легкая улыбка. Тарталья раскусил план подруги быстрее, чем та начала свой цирк. Окинув взглядом сидевшего рядом с Синьорой Панталоне, который продолжал безмятежно попивать кофе, Аякс понял, что этот парень явно догадывается о том, что сейчас произойдёт. Решил умалчивать об этом. Или, вероятнее, был занят уничтожением мармелада, так что не догадывается о представлении. — Почему?... — Синьора выглядела такой несчастной, словно злой клоун лопнул ей шарик. Посмотрев на свет, она прослезилась. Это дало ещё большего эффекта. Тактика номер 1 – слёзы. — Панталоне... А если меня там украдут полупокеры какие-нибудь?... — А я тебе на что? — удивился Аякс, всплеснув руками. По правде, он мало представлял то, как именно будет отбивать девушку у мужиков. Или кто вообще такие "полупокеры"? Девушка зашипела на него, проморгалась и снова уставилась на своего парня. — Хорошо, не унижайся перед Тартальей. — Любимы–ый! Спасибо! — Но с одним условием. — Слушаю, — Синьора вытерла слезинки, закинула ногу на ногу и запустила руку в упаковку, забирая последние мармеладки, украсть которые понадеялся Тарталья. — В следующий раз мы пойдём на классику. С кастетом. На этих словах даже Тарталья подавился воздухом. Кастет? — Зачем кастет? — недоумевала Синьора. — Полупокеры? — выгнул бровь Панталоне. — Нет, без кастета давай, — но Синьора хотела бы увидеть то, как орудует кастетом её парень. Она улыбнулась. *** Воскресенье. День проходил как обычно: Синьора с Люмин снова столкнулись в коридоре и поругались, Скарамучча наблюдал за компанией издалека, искусно сливаясь с толпой. Панталоне на паре по химии рассчитал все расходы на будущий ремонт школы, не забыв про сбор денежных средств на шторы. Тарталья ускользнул во двор неподалёку от общежития после второй пары, чтобы тайком поиграть со знакомыми ребятами в баскетбол. Встретились уставшие ребята только в комнате. Синьора принесла две бутылки воды и осушала первую, Панталоне сидел на кровати и рассчитывал доходы от продаж чёрных ручек, чтобы заработать пока на этом деле, а Тарталья тенью мелькнул у охраны под носом, что те злые дядьки ничего не заметили. — Вы... Не... Забыли... Какой сегодня день? — делая короткие вдохи, спросил Аякс. Получив утвердительные кивки с обоих сторон, Тарталья вновь засиял, напомнив себе о концерте. — Сегодня воскресенье, 14:55, — в своей обыденной манере ответил Панталоне. — Мне уже не терпится послушать рок! Ох, как давно я не слышала его–о–о! — между тем напевала Синьора. — Не хочешь позвать Скарамуччу, парень? — оперевшись на края кровати, спросил с долей интереса Панталоне. — Я хотел, но этот коротышка видимо прочуял всё. Либо не любит такое, либо побежал в парк, чтобы встретить там свою новую "девушку" из анонимного чата. Сбежал раньше, чем я ему предложил пойти с нами, — пожал плечами Тарталья. — А, Тарталья, хотела спросить. Билеты же покупают заранее, а как я посмотрю, ты заказал их вчера. Разве оставались свободные места? — перебирая вещи от скуки, спросила Синьора. — Ладно. Я заказал их заранее. Знал, что вы пройдёте со мной. По крайней мере, ты, Синьора, точно, — раскрыл тайну Тарталья, не удержав интригу. — Где находится это место? — поинтересовался Панталоне, прерывая Тарталью. Уж больно странно прозвучали последние слова. Панталоне немного заревновал. — О–о–очень далеко, — проведя рукой по воздуху, показывая расстояние, ответил Аякс. — времени у нас мало, приедем только через час, если двинемся сейчас или через десять минут, — невинно добавил он, после чего лицо Синьоры координально изменилось уже во второй раз. — Почему ты раньше не сказал?! — Сюрприз, льдина, сюрприз. *** Вокруг суетливо ходили люди, доносились голоса отовсюду. Синьора держала за руку прибившегося рядом Панталоне, а Тарталья нырнул в толпу, ища свободную лавочку, чтобы сесть и раздеться. Находясь в фойе, выполненного в деревянном стиле, где выбивались три вещи в интерьере: выгравированные на стенах сложные узоры, простирающиеся прямо до потолка, колонны, сделанные из красного дерева, и множество маленьких ламп на верёвках, находящихся на потолке. Панталоне и Синьора ожидали знак, сигнализирующий о найденном свободном месте. Повернув голову вправо, девушка встретилась с афишей, на которой было лицо Высоцкого. Синьора посмотрела на афишу мёртвым взглядом, Панталоне же уже не прижимался, а обнимал свою девушку. Аякс тем временем нашёл свободную лавочку. Только мальчика сгони. Подойдя к нему и всунув в руку пачку чипсов, которую он носил с собой на все случаи жизни, Аякс попросил мальца уйти. Отнекивался тот недолго, так как захотел в туалет, что означало неизбежную потерю насиженного места. Сигнал. Синьора и Панталоне тут как тут. — Наконец-то мы здесь! — обрадовалась Синьора уже в который раз. Её переполняло чувство радости, несмотря на то, что она с парнями вышли довольно поздно. — Неплохо, — невзначай бросил Панталоне, помогая Синьоре снять куртку. Истинный джентельмен. — Очень неплохо, — рассмеялся Аякс. Сняв куртки можно было увидеть, что Синьора надела чёрную кожаную куртку с серебряной цепочкой и фиолетовую футболку, Тарталья надел старый, но любимый красный балахон, а Панталоне не отличился оригинальностью. Он надел белую рубашку в коричневую клеточку. — Пойдём! — закончив прихорашиваться, девушка сразу потащила Панталоне к нужному залу, а Аякс плёлся сзади, делая миллион и одну фотку. Они сели на первое, второе и третье место двенадцатого ряда. Синьора хотела сесть ближе, но Тарталья предупредил её о том, что билеты тогда будут стоять в три раза больше. А Панталоне переживал за то, как бы его девушка не оглохла в таком случае. Три минуты. Тарталья на пару с Синьорой ёрзали на месте, устраиваясь как можно удобнее. Две минуты. Панталоне уже хотел заснуть от нежелания слушать музыку. Синьора лишь сказала, что возможно ему понравится, беря его за руку. Одна минута. Гаснет свет, все люди в зале замолкают. Зажигается свет и на середину выходит мужчина с микрофоном. Он приветствует всех присутствующих: — Добрый вечер, дорогие друзья. Меня зовут Цзянь Фу. И в этот особый день я хотел бы представить классику рока версии 3.0! — Цзянь Фу расхаживал по сцене, а Синьора повернулась к Панталоне и прошептала: — Слышишь? Классика, — подмигнув, девушка повернулась обратно. Мужчина начал рассказывать про краткую историю создания концерта "Классика рока". Синьора, Аякс и Панталоне благополучно пропустили это мимо ушей. За исключением последнего. Он слушал, но очень невнимательно. Первая песня: "Об игре моего сердца". Только певец хочет начать петь, как вдруг Тарталья и Синьора понимают, что он поёт на английском. «Вот те на» — думает расстроенная Синьора, разбирающая лишь немногие слова из песни. Заметив опечаленный вид возлюбленной, Панталоне слегка наклонился к ней и стал переводить песню на столько, на сколько мог. А мог он немного больше, чем девушка. Тарталья также заметил то, что Панталоне делится с девушкой переводом, но не с ним! Наклонив голову в их сторону, Тарталья начал вслушиваться в перевод. Панталоне понимал, что глупо и неинтересно лишь переводить, поэтому он начал пытаться напевать. Синьора даже в такт качала головой. Какая-то девушка тоже обратила внимание на Панталоне, а именно на его пение. Оно не было сногсшибательным, но было приятно слуху. Услада для ушей, когда по ним бьют громкая музыка вперемешку с криками людей. — Вы красиво поёте, — сделала комплимент незнакомка, находящаяся сзади. — Спасибо? — отвлёкшись от своего занятия, пробурчал в замешательстве Панталоне. Повернувшись обратно к своим друзьям, он почувствовал на себе ожидающие взгляды. — Продолжай петь, милый! У тебя это получается лучше всех! — пролепетала Синьора. — Не лучше Дерзкого Дяньг Яна, — хмыкнул Тарталья, улыбнувшись. Этого человека, Дерзкого Дяньг Яна, можно считать новым королём рока. Именно его в живую так жаждали услышать и увидеть сотни тысяч людей. Распевая уже четвёртую песню на последнем издыхании, Аякс и Синьора не хотели на этом останавливаться. Панталоне уже более оживлённо слушал песни, пытаясь осознать тайну того, как людям может нравится эта музыка. — Дорогие друзья. Вот и закончилась первая часть нашего замечательного концерта. Вам понравилось? — на сцене показался уже знакомый Цзянь Фу, ожидая ответа. — Да! — закричали все в один голос, но казалось, что Синьора как всегда кричала громче всех. И откуда только силы берутся? — Это отлично! Впереди нас ждёт вторая часть концерта, а сейчас антракт 15 минут, — с этими словами Цзянь Фу спустился со сцены, а свет зажегся. Синьора ушла в туалет, но пожалела об этом уже через 10 минут. Как обычно бывает, здесь очередь просто нескончаемая. И заходят девушки очень долго. Панталоне и Аякс остались наедине. Последний достал из кармана телефон и увлечённо что-то показывал первому. Панталоне изредка кивал и криво улыбался. — Мемы показываешь? Дай мне посмотреть! — возникнувшая Синьора бесцеремонно заглянула в телефон товарища. Он был не против. *** Вторая часть концерта прошла более оживлённо. Только Панталоне устал и начинал засыпать под до неприличия громкую музыку, на удивление Синьоры и Аякса. Девушка покачала головой и аккуратно уложила голову Панталоне на своё плечо. Улыбнувшись, она перевела взгляд на сцену и уже не пела, чтобы не разбудить своего парня. А Аякс не видел никаких проблем. Пришёл на концерт – будь готов ко всему, если решишь поспать. Адреналин зашкаливал. Красные и синие прожекторы освещали сцену и толпу. Все были в восторге, ведь наконец можно спеть с любимой группой, не боясь осуждения за вкусы или за "бесполезное времяпрепровождение". — Юху! Это классно! — кричал Тарталья, аплодируя так, что у него руки горели. Вышел монстр – Дерзкий Дяньг Ян. Сделав глубокий вдох, Дяньг Ян начал петь. Его голос был глубоким и будоражущим. Приятная дрожь пробирала до костей. Эффект от песен Дерзкого Дяньг Яна был великолепен. Каждый слышал разный тон голоса у песен Дяньг Яна, но пел он как обычно. И каждый, слышав разные тона, которые сознание выбирало уже само, неприменно восхищался. Каждый находил в словах что-то для себя. Казалось бы – обычный текст. Но нет. Тексты всегда были со смыслом. И всегда понятным, лежащим на поверхности. Дяньг Ян – настоящий маг. Никто и никогда так не умел петь. Зал взорвался от аплодисментов. Кто-то даже крикнул, что Дяньг Ян самый любимый рокер на планете. Синьора не была в этом исключением. * Концерт уже подходил к концу. Синьора и вовсе также положила голову на голову Панталоне и прикрыла глаза. Аякс быстро это сфотографировал на память. Но сидя–полежать долго не получилось, потому что неравнодушные люди, или те, кому не жалко денег, кидали букеты на сцену. Или на пол, ведь некоторые рокеры проходили по дальним рядам и давали всем "пять", иногда ловя цветы. Аякс словил джекпот и дал "пять" самому Дерзкому Дяньг Яну! При этом он облажался и крикнул: — Боже! Я тебя люблю, выходи за меня! — а потом Тарталья закрыл себе рот и засмущался. Дяньг Ян был мужчиной с юмором, поэтому посмеялся и похлопал по плечу Тартальи. Парень весь покраснел и готов был в обморок упасть. Без преувеличений. — Можно с вами сфотографироваться? — с надеждой в голосе спросил он. — Валяй, — расправив плечи, согласился Дяньг Ян. Рядом проходила девушка, которая похвалила пение Панталоне. Окликнув её и объяснив ситуацию, она минут пять стояла в ступоре и смотрела на Дяньг Яна, а потом сфотографировала их. Теперь у Тартальи есть фото с Дяньг Яном, где последний поставил рожки Аяксу. — Панталоне, вставай, концерт кончился, — потянувшись, будила Панталоне Синьора. — Мг, — только и смог выдавить он. Ему снился прекрасный сон, где он плывет по серебрянной речке, а небо озарено тысячами звёздами. — Панталоне! — возмутилась она. Дяньг Ян уже уходил, а Синьора хотела с ним сфотографироваться. С другой стороны сгонять парня было бы слишком жестоко. — Мне снился прекрасный сон. Тебе понравился концерт, милая? — мягко спросил проснувшийся Панталоне, поцеловав Синьору. — Это было лучшее событие в моей жизни, — восхитилась она. Встав и отряхнув пыль, девушка закричала: «Господин Дяньг Ян, стойте!». *** У Синьоры, к несчастью, не получилось сфотографироваться с Дяньг Яном. Какая-то девица утащила его в кафе. По возвращению к друзьям, она позавидовала тому, что у Тартальи есть фото, чем он активно хвастался. — Перестань тыкать мне в лицо фото, — разозлилась Синьора, перехватывая руку Тартальи с фото. — Льдина, не парься. Ещё фото наделаем, — Аякс улыбнулся, но теперь это был оскал. — Хорошая идея, — подал голос Панталоне, которому правда понравилась идея того, что он сможет любоваться фото с любимой девушкой, когда та счастлива. — Запечатлим же момент! — подхватила Синьора. Фото с дорогими людьми дороже, чем фото со знаменитостостью. Выбрав подходящее место рядом с перевёрнутой ёлкой, они начали выбирать позы. Панталоне встал слева от Синьоры и скрестил руки на груди, сделав очень–очень важное лицо. Тарталья встал справа от девушки и показал знак рок-н-ролла, высунув язык и сведя брови к переносице. Чем смешнее, тем лучше. Но... Это было страшно. Синьора вежливо попросила проходящую мимо женщину о том, чтобы она уделила им время и сфотографировала. Женщина согласилась. Синьора встала посередине. — Раз, два, три... Сейчас вылетит птичка! — сказала женщина и сделала фото. За эту секунду Синьора успела поставить двум парням рожки. Затем женщина отдала фотоаппарат и ушла, попрощавшись. Тарталья взглянул на фото и произнёс: — Ну вот, уже второй раз рога ставят. Я сломанный олень? Мне не повезло. Один рог, а второй я продал Панталоне... — Соглашусь. На продаже оленьих рогов можно неплохо так подняться. — кивнул Панталоне. — Парни, уже поздно! Поехали домой уже! — ахнула Синьора, взглянув на время на телефоне. — Панталоне, ты едешь со мной, я одна не усну. — Слово дамы для меня закон, — улыбнулся он и помог своей даме сердца одеться. *** Пока Синьора болтала на кухне с дальней родственницей, Панталоне лежал на диване и искал ту самую песню от Дяньг Яна, которую, как казалось всем, он пропустил. Но сквозь сон парень услышал прекрасную музыку, так что теперь о неприязни к року и речи быть не может. К творчеству Дяньг Яна в частности. Вот так внезапно у Дяньг Яна появился новый поклонник, умело скрывающий этот факт...