Кровь героев и авантюристов

Юта встретилась Арману сразу у двери ритуальной комнаты. Он печально скользнул по ней взглядом. С губ его, сложившихся к горькую усмешку, слетело: — Подслушивала? Юта поджала губы, гордо промолчала. — А здесь не слышно, — спокойно констатировал дракон. Он взял жену за руку. Проводив приёмного сына, Арман какое-то время простоял без движения, глядя, как по черной поверхности жертвенника ползёт солнечное пятно. Ему надо было овладеть собой, чтобы потом не выказывать своих чувств. — Юта, — начал он, и вдруг его перебил звук рога. Женщина вздрогнула. Она побежала было к окну, но пальцы Армана сжали ее руку так сильно, словно королева попала в капкан. Юта вскрикнула от неожиданности. — Пойдём на башню, Юта, — проговорил Арман, радуясь, что она не смотрит ему в глаза, а все её внимание приковано к оконному проёму, — Пойдём, ну. Там лучше видно. — Что это, Арман?! — в голосе Юты была такая тревога, такой страх, какого дракон не видел даже когда еще принцессой принёс её в замок в когтях. Она мучительно соображала, может ли страшное подозрение быть правдой. Ни слова не говоря, Арман повел жену на лестницу. Он держал её руку своими стальными пальцами и проклинал приёмного сына. Глупая выходка недостойного дурня, уродца, выродка. Ради того, чтобы доказать одному ему видимое превосходство, Гирар вынуждает мать смотреть на собственную смерть. А если Юта не выдержит удар? Если кинется с башни? Арман решил во что ты то ни стало не выпускать руки жены. Она смирится, поймёт, но потом. Может, много после. Надо только не дать ей погибнуть сейчас, вслед за ее первенцем. И хорошо ещё, не беременна и не кормит грудью, как было почти непрерывно все двадцать лет, что живёт с ним. Все семейство высыпало на лестницу. Арман вел Юту наверх, игнорируя растерянные взгляды. Агнесса тоже выбежала, но не успела пересечь супругам дороги. Тем было лучше для неё, потому что родители ее жениха единогласно считали принцессу пусть и не основной, но все же причиной нависшей над ними беды. Одиннадцать детей хвостом потянулись по лестнице. Дор-Акр и Ирр-Бор бежали откуда-то снизу, расталкивая младших братьев. Увидев рыцаря и Гирара под стенами замка, Юта на мгновение окаменела. Потом из груди ее вырвался мучительный вздох. Она напряженно следила за противниками, забыв моргать. Когда рыцарь вскинул копьё, она до крови прокусила губу. Юные драконы приникли к парапету. Дор-Акр сделал было пару шагов назад, собираясь обернуться ящером, но рука отца молниеносно схватила его за ворот рубашки, останавливая. Ирр-Бор закусил костяшку пальца. Все молчали. — Арман, пожалуйста, — прошептала Юта, не отрывая глаз от противников. В этом шёпоте была такая мольба, что все взгляды на секунду оторвались от места сражения и упёрлись в главу семьи. Дракону ничего не стоит стереть противника Гирара с лица земли одним языком огня. Но отец молчал и не двигался с места, жестом запретив ввязываться сыновьям. Он лишь еще крепче сжал Ютину руку и послал Гирару в мыслях новое проклятие. Неожиданно рыцарь опустил копьё, взял Гирара в седло, и лошадь понесла их по пыльной дороге. Вздохи удивления пополам с облегчением разнеслись над башней. Оба всадника мелькнули среди деревьев, потом дорога повернула, и они скрылись из виду. Братья громко переговаривались, не поняв случившегося. Юта не чувствовала ног. Она хотела броситься к волшебному зеркалу, но не могла сдвинуться с места. Пальцы Армана все ещё сжимали ее ладонь почти до хруста. Гирар остался жив, и это было для матери важнее всего. Арман был удивлён и обескуражен. Накануне он решил поступить следующим образом: дождаться, когда за принцессой приедет освободитель и дать приёмному сыну с ним сразиться. В конце концов, не думает же он, что отец или братья должны биться за его принцессу? Сам заварил кашу, сам пусть и расхлёбывает. Если Гирар уцелеет, пусть забирает девушку, убирается с ней на все четыре стороны и дальше живёт, как ему вздумается. Если победит рыцарь, то Арман отдаст принцессу ему, а тот вернёт её домой. Он как-то не предвидел, что юноша может прыгнуть к рыцарю в седло и ускакать восвояси, оставив принцессу в замке. Чего теперь ждать от Гирара и как быть с девчонкой? Юта до утра сидела перед зеркалом, выпрашивая у привередливого стекла показать ей сына. Бессонные глаза её покраснели. В мутной поверхности плавали тёмные пятна, она почти ничего не могла разобрать. Однажды ей почудилось знакомое дыхание, но и только. Арман дежурил возле неё, почти сторожил. Изредка она поднимала на мужа тревожные глаза, но поговорить так и не получилось. Пару раз они обменялись упреками, но к разговору никто из них не был готов. Наконец, Юта снова обратилась к Арману с набившим оскомину вопросом: — Зачем? Дракон устало вздохнул, потер переносицу. Посмотрел на Юту долгим, печальным взглядом. — Я воспитал Гир-Арра, но не смог дать ему место в жизни, — сказал он серьёзно, — Посмотри на наших детей, Юта. Они счастливы жить там, где живут и быть теми, кто они есть. — Разве Гир-Арр был не счастлив? — спросила Юта, несколько покривив душой. Она многие годы сама убеждала себя, что Гирар не сравнивает себя с братьями и не чувствует горечи, видя их все возрастающее могущество. Его братья летали, выдыхали пламя. Они готовились прожить сотни лет. Они были частью чужого, хоть и с колыбели близкого ему мира. А он из-за неведомой, глупой насмешки судьбы все больше казался рядом с ними калекой. И в первую очередь самому себе. Но зачем красть принцессу?! — Человек, который находится не на своём месте, будет несчастлив, — ответил Арман. «Мне ли не знать,» — горько подумала Юта. Но вслух сказала другое. — Чем этот варварский обычай ему поможет? Арман, он мог погибнуть здесь, на наших глазах… — Но он не погиб, Юта, — перебил дракон, — Пойми, Гир-Арр пытается жить по правилам драконов, потому что не знает других. Я не могу научить его быть человеком. — Но драться… — снова начала было Юта. — Он принес в замок именно принцессу, — снова оборвал её Арман, морщась, как от зубной боли, — именно принцессу, Юта. Дракон бросил взгляд на дверь, придвинулся к жене ближе и очень тихо прошептал: — Это ведь выход для него. Ты же помнишь.? Он выразительно замолчал. Она помнила. Тайный смысл, заложенный Арманом в эти слова, разом дошёл до неё, и кровь отхлынула от щёк и пальцев. — Горгулья, — прошептала Юта, глядя на Армана широко распахнутыми глазами. В них читался вопрос. Арман кивнул. — Ты ему сказал?! Губы Армана изогнулись в печальной улыбке. Он не сказал. Не смог перебороть уязвленную гордость, да подумалось, что лучше бы всё произошло само собой. — Не сказал. Юта задумалась, обхватила голову руками. Арман продолжал шёпотом. — Так оно легче, наверное. Когда не знаешь. Бледные пальцы накрыли губы, с которых сорвался мучительный вздох. Юту трясло. Хотелось закричать от тщательно скрываемого ранее душевного противоречия, связанного с их секретом. Тайна душила и мучила её, и многие годы не находила выхода, а теперь всё, что было нужно едва не случилось само собой, как нечто естественное. Арман крепко схватил Юту обеими руками, привлёк к себе. Дракон огладил ее мягкие волосы, положил на ее плечо тяжёлый подбородок. — Всё будет хорошо, — тихо сказал он, — Вот увидишь. Арман еще немного подержал жену в объятиях и подтолкнул к двери. — Иди кормить детей, уже утро. Я посмотрю, если зеркало его покажет, то тебя позову. И, кстати, — Арман впервые за время, прошедшее после прощания с приёмным сыном, вспомнил о принцессе, — Та девушка, похоже, все еще не знает, где оказалась. Ты бы с ней поговорила. Юта фыркнула, вытирая слёзы. — Ты бы с такой рехнулся. — Да я и с тобой горя хлебнул. … Когда Гирар оставил Агнессу с матерью и младшими братьями, он успел мимоходом бросить: «И ведите себя с ней, как с сестрой». Юта, наскоро оценив ситуацию и поняв, что принцессе ничего не угрожает, перепоручила её старшим сыновьям и поспешила за Арманом. Маленькая загвоздка была в том, что сестёр у подрастающих драконов никогда не было. А как, собственно, надо вести себя с сестрой? Наиболее непосредственные из младших немедленно озвучили этот вопрос. — Сестра — это брат, с которым никогда нельзя драться, — первым нашелся старший Дор-Акр. Они с Ирр-Бором уже чувствовали себя кем-то вроде телохранителей. Нет, конечно, младшие едва ли могли навредить принцессе, но напугать до ранней седины сумели бы запросто. Все глаза уставились на Агнессу с самым озадаченным видом. — Да? Она победит? Ты ядовитая? А ты… Ирр-Бор отвесил затрещину брату, который был готов задать ненужный вопрос и ответил за Агнессу: — Если хоть пальцем её тронешь, мама тебя оставит без сладкого на всю жизнь. Понял? — Но ты же маме с папой не расскажешь? — азартно предложил мальчишка лет семи, абсолютно уверенный в том, что небольшая драка доставит Агнессе только радость. — Сестры, — важно добавил Дор-Акр, — всегда рассказывают родителям. Обо всём. И плачут, если что, без разговоров. А если довести сестру до слёз, то попадёт, как никогда не попадало. Старший из юных драконов видел себя в тот момент искушенным знатоком женщин вообще и сестёр в частности. Агнесса же ощутила, как к живому любопытству добавилось все возрастающее опасение. Детские лица омрачились. Сестра в их представлении превратилась в некое неуязвимое чудовище, легко способное отравить им еще вчера такую беззаботную жизнь. — Я никому и ничего не буду рассказывать, — поспешно заявила принцесса. Лица вокруг просияли, появились улыбки. Агнесса ласково улыбнулась драчуну, уже готовому повторить свой вызов, — Но драться я с тобой все равно не буду. — А со мной? — тут же предложил другой мальчик. Вид у него был самый разбойный: свежий фингал под глазом, разбитая губа, приоткрывающая неровные, торчащие в разные стороны зубы. Казалось, зубов у него как-то слишком много. Ирр-Бор показал ему кулак. — Ни с кем из вас. Разочарование перекрыло минутную радость облегчения. Новоявленная сестра снова сделалась непонятным существом с дикарскими взглядами на досуг и правом наябедничать, если все пойдёт не по ее непонятным планам. — А что тогда делают с сёстрами? — прозвучал новый вопрос из толпы ребят. Агнесса не стала терять инициативу. У неё были младшие братья, и она-то знала, что с ними можно делать. — Ну, я могу помочь вам с уроками, — предположила принцесса на пробу. Братья обдумывали ее слова пару секунд, а потом заметно оживились. Пожалуй, такого предложения они не ожидали, и оно показалось им заманчивым. — А ещё я могу спрятать твоего мишку, чтобы ты его искал, — уже увереннее обратилась Агнесса к Тар-Икру, самому младшему. Тот было схватился за игрушку обеими руками, но, подумав, протянул его девушке. Любой из братьев, попытайся он отобрать у Тар-Икра его любимого медведя, уже катался бы по полу, стряхивая огонь с одежды. — Она не пропадёт, — шепнул Ирр-Бор на ухо Дор-Акру за спиной принцессы. Знаток сестер и прочих женщин важно кивнул. Новоиспечённая сестра за несколько минут очаровала девятерых незнакомых с ней ранее драконов. Если Гирар добивался своего аргументами, насмешками, угрозами и, как далеко не последнее средство, кулаками, то у Агнессы тоже был своего рода талант к переговорам. Она была очень красивая девушка с полным правом никогда и ни с кем не драться. А красавица не пропадёт, особенно, если умеет вовремя заплакать или вовремя улыбнуться. — А ты правда принцесса? — раздался-таки неудобный вопрос. Старшие разом повернули головы в сторону близнецов. Те, чуть касаясь друг друга плечами, стояли в стороне от братьев и рассматривали девушку, о чем-то негромко переговариваясь между собой. Им было пятнадцать лет, и они уже знали, что их предки предписали делать с особами столь благородного происхождения. — Да, — ответила Агнесса просто и без затей. Потом великодушно улыбнулась и добавила, — но это сейчас не важно. Это… — Это очень важно, — перебил её хриплый голос главы семейства. Будущий свёкор стоял в проёме, мрачный, как грозовая туча. — Головой надо думать, а не сбегать неизвестно с кем накануне свадьбы, принцесса. Особенно, если ты принцесса. Арман без лишних слов разослал сыновей куда полагается. Старшие, понурив головы, поплелись куда-то по коридору с видом осуждённых на пожизненную каторгу. Другие энергично поспешили кто куда, обмениваясь тычками и подзатыльниками. Самого маленького отец взял на руки, и суровый взгляд на мгновение смягчился — малыш Тар-Икр, последний и нежданный ребёнок, был любимчиком отца и матери, как ни пытались они это скрыть. Велев принцессе никуда не уходить и ничего не трогать, он скрылся в одном из переходов. Агнесса некоторое время постояла в тишине, прислушиваясь к звуку удалявшихся шагов. Она твёрдо решила во всем слушаться родителей своего жениха и при случае постараться им угодить. Нет-нет, она не станет поводом для ссор в этой большой семье! Взгляд принцессы упал на обронённый одним из мальчишек листок бумаги. Послушная будущая невестка взяла его в руки, развернула и увидела штрихами нарисованную стену в разрезе. Высокие полуциркульные арки опор чередовались с узкими бойницами. Взлетала вверх выносная башня, грозя небу хищно изогнутыми зубцами. Циклопическая кладка придавала строению величественный вид, а три уровня коридоров показались бы мрачными, не будь в одном из них изображен крошечный и очень пушистый котёнок. Спустя недолгое время раздались торопливые шаги. В комнату влетел взъерошенный мальчишка и застыл у порога, увидев в руках принцессы листок. — Очень красиво, — сказала Агнесса со смущённой улыбкой. Мальчик густо покраснел, сделал несколько шагов вперёд и опасливо взглянул на девушку. Ему хотелось отобрать у неё свой рисунок, но он ещё не придумал, как это сделать без драки. — Отдай… Пожалуйста, — со всей возможной вежливостью потребовал он, глядя снизу вверх. Агнесса протянула ему листок. Мальчишка одним прыжком оказался рядом, подхватил рисунок и бросился наутёк.