Краски жизни

      После разговора с Мэрил Сара была сама не своя. Её переполняли сожаления, причем, они касались совершенно противоположных вещей: то она жалела, что не выдержала и проговорилась этой богатой даме, то жалела о времени, потерянном в несчастливом браке... Расспросы и подводки миссис Нортон будто бы вскрыли часть сознания Сары, которую та долго и упорно пыталась спрятать, в том числе от себя самой. Теперь же она не могла перестать думать, что ее жизнь не удалась, но в то же время она начала надеяться, что многое действительно можно изменить. Зачем она покрывает Чака, если понимает, что с ним будет все хуже и хуже? Неужели она настолько слаба, что согласна и дальше поганить свое существование, потому что жизнь без мужа пугает своей безызвестностью? Неужели она сотрет из памяти, как он таскал ее за волосы еще в Пеории? Тогда Сара надеялась, что это - последний раз, и больше такого не будет... но дальше не было лучше, и она дотерпелась до того, что он изнасиловал Джули... Никому не расскажет она, да... Чтобы он в дальнейшем убил их вместе с дочерью.? Все же, как права миссис Нортон... Да еще и пятьдесят долларов дала... Будет хоть как-то перекантоваться до того, как Сара найдет работу... Она еще раз взглянула на деньги и спрятала их под пол, чтобы не нашел муж.       Размышляя о произошедшем, Сара исполнилась такой ненависти к Чаку, что начала продумывать слова, которые будет говорить на суде. Стараясь не нарушать покой дочери, она ушла на кухню и начала, ходя из стороны в сторону, проговаривать текст. Тут в квартиру вошел пьяный Чак, который, ничего не говоря, уставился на жену.       - Ты бы так не позорился, а то все скоро догадаются, кто на самом деле это сделал, - с трудом пытаясь сдерживать злобу, проговорила Сара. Вид мужа заставил её окончательно убедиться в том, что она приняла верное решение.       Тут Сара с ужасом осознала, что сейчас она боится за Джули Впервые с момента трагедии. Да, - ранее она продолжала спокойно относиться к нахождению отца и дочери в одной комнате до сегодняшнего дня. Пока ей не стукнуло в голову содержание общения с миссис Нортон, Сара даже не задумалась о том, что Чак, чувствуя себя безнаказанным, может продолжить совершать свои грязные дела. Сейчас она на цыпочках подошла к комнате и стала смотреть через щель двери, как муж разувается и, не обращая никакого внимания на дочь, ложится спать.       Сара напрягла голову, думая, могло ли такое повториться в её отсутствие. Её уволили как раз за день до возвращения Джули из больницы, а тогда и Чак стал надолго отлучаться из дома, пропивая последние семейные средства... Больше вроде как Джули наедине с отцом не оставалась…

***

       Зачем она молчала? Может, она боялась, что опека изымет у них дочь, узнав, что это сделал именно член семьи? Да уж, этим она сделала себе и Джули явно хуже, - теперь органы явно решат, что она плохая мать, раз не уследила, и будут стараться против нее! Еще и эта миссис Нортон, покровительница соседа... Она уж точно может потрудиться отнять у Сары дочь, тем более, он наверняка ее об этом просил! Подумав о том, что может остаться совсем одна, Сара вздрогнула и почувствовала, что не может допустить этого даже в мыслях. Это ее дочь, только ее, и никто не смеет отнять у нее Джули! Параллельно в голову Саре пришла мысль о пятидесяти долларах, что лежат у нее запрятанным...И она приняла решение: сбежать вместе с Джули из Аризоны.       Скорее всего, их будут искать, поэтому нужно будет называться другими именами... Суммы, что им дала миссис Нортон, на первое время им хватит, чтобы обустроиться. Работу ей точно дадут, как матери-одиночке. Так что можно сделать это чертово признание на суде и тут же бежать!.. Бежать, бежать, не останавливаясь, хоть в Мексику, а вообще - куда повезет первый автобус! Хотя... вдруг, как только она сделает признание, ее тоже арестуют, как пособницу? Может, ну его к черту, это признание, и просто сбежать? Чак просто останется один, и это будет ему наказанием. Но как же Моррисон? Ведь он ни в чем не виноват... Сев, Сара стала хорошо обдумывать этот момент и поняла, что не может отказать себе в удовольствии заставить Чака гнить в тюрьме за все то плохое обращение, которому они с дочерью подвергались... И она приняла решение передать прокурору признание в письменном виде, тут же уйти из суда, забрать Джули и бегом на станцию, чтобы на первом автобусе уехать в другой штат. А там она из газет наверняка узнает, кто все-таки сел в тюрьму за растление малолетней в Финиксе.       Сара стала лихорадочно записывать то, что должна сказать на суде. В силу скудной образованности она не могла складно писать, да она и не вспомнила бы, когда в последний раз составляла письма или что-то вроде... Но сейчас слова лились из ее головы будто сами собой, без усилий, и она закончила речь за считанные минуты, отметив, что даже увлеклась.

***

       На следующий день они вместе с Чаком отправились в суд. Муж был настроен весьма самоуверенно, и, глядя на него, Сара ощутила какую-то мерзость. Она не хотела рядом с ним ни стоять, ни сидеть, и думала, как бы так подобрать момент, чтобы отстать от него.       - Ты идешь? – несколько с вызовом спросил Чак, заходя в зал суда.       - Я в уборную, - бегло произнесла Сара, на что Чак кивнул, прошел в зал и занял свое место.       Сара сделала несколько шагов до уборной и, убедившись, что муж ее уже не видит, вернулась, подойдя ближе к выходу. У нее рябило в глазах от толпы, набившейся в здании, - свидетелей, присяжных, журналистов, фотографов, и она тщательно пыталась разглядеть мистера Фукса – одного из сотрудников суда, часто сопровождавшего миссис Мюррей. Сара опасалась передавать письмо незнакомцу и старалась вручить его члену суда, чтобы тот наверняка сделал все так, как она рассчитывала. Тут она увидела миссис Нортон, входящую в зал, и спряталась за угол, лишь бы та ее не заметила. И, на её счастье, за считанные секунды до начала заседания к залу приближались мистер Фукс и мистер Дейлсон, к которым Сара тут же подошла и вручила конверт, попросив вскрыть его во время процесса.       Они с удивлением взглянули на нее, пожали плечами и вошли в зал. Сара проводила их полным надежды взглядом, затем быстрым шагом вышла из здания. Сердце ее бешено колотилось, и она думала, как бы все успеть.       Дома ее уже ждали заранее собранный чемодан и Джули, которая оставалась по-прежнему будто безжизненной... Взглянув на нее, Сара подумала: если люди в другом месте станут спрашивать насчет состояния дочери, можно будет сказать, что Джули просто немая, ведь немых (и даже глухонемых детей) не отбирают. Все-таки девочка сейчас слушается, делает, что ей говорят, и не похоже, что она совсем уж в заторможенном состоянии, разве что безэмоциональна.       Взяв в одну руку чемодан, в другую - ладошку дочери, Сара покинула квартиру, оставив ключи в почтовом ящике. Спустя несколько минут они очутились на станции, откуда первый автобус через десять минут отправлялся в Остин, столицу штата Техас. Недолго думая, Сара, крепко держа за руку Джули, села в него и стала с опаской смотреть в окно. Увидев полисмена, прогуливающегося неподалеку от станции, она занервничала, но все же взяла себя в руки и погладила дочь по голове.