Краски жизни

             В среду Бен не появился на занятиях; не было его и в субботу, и о своем отсутствии он заблаговременно никого не предупредил. Мэрил начала немного беспокоиться и решила сегодня поехать к нему, чтобы проведать, как он. Вдруг сильно заболел или и вовсе съехал?       Но ей не суждено было осуществить задуманное, так как в Ассоциацию нагрянула полиция, сопровождаемая испуганными взглядами учеников и преподавателей. Мэрил сразу почувствовала неладное… Вдруг с Беном что-то случилось?.. Ведь все сходится: его нет уже несколько дней, и он даже не звонил.       Один из полицейских представился следователем, мистером Найтли, и спросил:       - Среди вас числится Бенджамин Моррисон?       Опасения Мэрил подтвердились, и она почувствовала, как вспотела ее спина, а в голове одновременно застучало и загудело.       - Да, числится, - ответил недоумевавший Томпсон. – А что произошло, господин следователь?       - Произошло изнасилование его малолетней соседки. Пока все имеющиеся данные указывают именно на него, но он отрицает свою виновность, - ответил Найтли. – Поэтому мы опрашиваем свидетелей и вообще его знакомых на предмет предрасположенности мистера Моррисона к подобным поступкам.       Все заохали и наперебой начали говорить, утверждая, что Бен не был способен на такое, что он - добрый, отзывчивый, спокойный малый. Мэрил почувствовала, как потемнело в ее глазах, и она присела на стул.       - Мэрил? Все в порядке? – подойдя к ней и взяв за руку, спросил Томпсон.       - Нет, - пытаясь успокоиться, проговорила та. – Это неправда…       - Ты что-то знаешь? – удивился Томпсон. – Так скажи им! А то, ишь, чего удумали, порочить нашего Бена!       Не успела Мэрил заявить о себе и встать на защиту Бена, как мистер Найтли сам к ней обратился:       - Вы миссис Нортон?       Так кивнула.       - Мистер Моррисон упоминал вас в своих показаниях. Он сказал, что приходил с потерпевшей девочкой к вам домой, это правда?       - Да, правда, - выдохнув, ответила Мэрил. - Он рисовал портрет моей семьи на стене. Девочка тогда сильно поссорилась с родителями, и Бенджамин привел ее ко мне, чтобы она переждала, пока тот работал. Он относился к ней очень хорошо, как к младшей сестре… так что заявляю, что он не мог совершить того, в чем его обвиняют!       - Как к младшей сестре… это как? – вкрадчиво уточнил следователь.       - Как… с теплом и заботой… Хотел накормить ее, так я сама все им организовала, - ответила Мэрил. – Но я не заметила того отношения, о котором вы думаете, ни намека! Это все вообще какая-то ерунда! Достаточно просто взглянуть на этого человека, чтобы понять его невиновность!       - Миссис Нортон, вы недооцениваете преступников, - сказал мистер Найтли. – Очень часто среди них водятся так называемые волки в овечьей шкуре; они втираются к вам в доверие, выглядят невинными, а потом вытворяют такое, от чего кровь стынет в жилах. Здесь, конечно, нужен опыт, и наш опыт, в том числе межличностный, показывает, что мистер Моррисон скорее всего, с большим процентом вероятности, невиновен. Но пока, так как других доказательств нет, мы вынуждены временно изолировать его от общества. Благодарю вас, что вы помогаете следствию, - таким же образом вы помогаете и задержанному, если его вины и вправду нет.       - Я надеюсь, что вы будете работать по совести и отпустите его, - пытаясь унять дрожь в голосе, произнесла Мэрил.       - Мы примем к сведению ваши показания, - бесстрастно ответил мистер Найтли. – Больше вы его не видели с этой девочкой?       - Нет.       - Кто-нибудь еще из вас видел?       Члены Ассоциации то и дело переглядывались и молчали. Все были шокированы этим известием и верили в то, что задержание Бена – серьезная ошибка. И тут Мэрил пришла в голову мысль:       - Стойте! А как сейчас сама девочка? Вы ее допрашивали? Что она говорит, кто это сделал?       - Она сейчас в депрессивном состоянии, вызванном сильным стрессом, и ничего не говорит. Полагаем, она придет в себя еще не скоро, поэтому нужно выплывать своими силами. А так, конечно, ее незамутненное сознание облегчило бы нам дело. Но, увы…       - Где сидит Бенджамин? – спросила Мэрил. – Мне нужно его увидеть.       Мистер Ричардсон взглянул на часы и ответил:       - Посещение возможно через час. Если ни у кого больше нечего добавить о задержанном, можете отправиться с нами и подождать там некоторое время.       Мэрил была согласна. Стражей порядка несколько удивляли ее полная решимость и уверенность в невиновности подозреваемого.

***

       Бена привели даже немного пораньше, и Мэрил поразило его поникшее состояние и осунутость за эти два дня.       - О, боже! – воскликнула она и бросилась его обнимать. Тот так и продолжал стоять с опущенными руками и безучастным взглядом смотреть в одну точку. – Бен! Посмотри на меня!       Бен перевел на Мэрил взгляд, который оживился и блеснул слезами.       - Мэрил… Я… я… - только и сумел он вымолвить.       - Ты же этого не делал? Правда, не делал?  Ты же на такое не способен, я верю тебе! – чуть ли не кричала она, с мольбой заглядывая ему в глаза. Ей въелись в голову слова следователя о том, что совершенно любой человек может оказаться преступником, и тень сомнения ее все-таки почти настигла, - не совсем, но была буквально в двух шагах.       - Я… нет, я этого не делал, - как-то слабо произнес Бен; Мэрил думала, что он будет держаться все-таки потверже.       - Так, Бен! – воскликнула она и взяла его за плечи. – Прошу тебя, не раскисай! Ты должен держаться! Они не правы и тысячу раз пожалеют о том, что посмели тебя втянуть в это все! Я найду тебе хорошего адвоката, и мы выиграем дело! А настоящего преступника найдут, и он сполна ответит за свое злодеяние! Просто держись. Просто верь, прошу тебя. Мне нужно, чтобы ты вышел.       Бен слышал ее голос, будто в тумане. Переживания за эти четыре дня так изнурили его, что он слабо осознавал происходящее, и, можно сказать, что оно было ему почти безразлично. Но сквозь это безразличие тонкой нитью все же тянулась волновавшая его мысль об одном человеке.       - Как Джули? – тихо спросил он, устало подняв глаза.       - Мне сказали, что она в шоковом состоянии… Не может говорить, поэтому мы до сих пор не услышали, что ты невиновен! Но так будет, мы докажем твою невиновность. Просто верь и держись. Я все сделаю, чтобы тебя выпустили.       - Узнай, как она. Может, ей лучше, - с надеждой произнес Бен.       - Хорошо. Хорошо.       Бен слабо улыбнулся. Мэрил еще раз крепко обняла его, и он отправился обратно в камеру.

***

      Мэрил спросила у мистера Найтли по поводу местонахождения Джули, но тот точно не мог знать; когда он арестовывал Бена, он слышал, что девочку собираются везти в больницу, а вот в какую – вопрос, ибо в городе их всего три. Поэтому мистер Найтли предложил Мэрил съездить сначала к Бену домой и поговорить с его соседями – родителями девочки.       Через некоторое время Мэрил стояла у порога в квартиру, где жил Бен. Пока она ехала к нему, она все думала, что у Джули за родители, и как будет происходить разговор с ними. Если уж она сбегала из дома, значит, там все не так просто. Но, может быть, удастся хоть что-то выведать. И, видимо, все к тому шло, ибо, стоя близко к двери, Мэрил слышала ссору, происходившую между жильцами.       - Мне кажется, они на меня как-то выйдут! Легавые так на меня смотрели во время допроса, будто обо всем знают! – боязливо говорил мужской голос.       Это заставило Мэрил насторожиться. Что-то проговорил и женский голос, но его она расслышала хуже, что-то вроде: «Да никто не о чем не узнает».       - Ты ведь точно не расскажешь? – почти проныл муж. – Все-таки мы десять лет женаты… Ты же не сможешь вот так все взять...       - Да мы же договорились! Ничего не скажу! – с раздражением сказала супруга.       - Вот проклятье! Зачем ты тогда пришла так не вовремя после работы! Если бы не ты, может, все бы обошлось, и никто бы ни о чем не узнал!        - Какой же ты гад! Скрыть от меня хотел! Наоборот, я вовремя пришла! Конечно, если бы позже, я б тогда не узнала, что мой муж такой ублюдок, и думала бы на этого Моррисона или еще кого с улицы!..       - Все-таки хорошо, что Джули замолчала, и, возможно, надолго, - проговорил муж.       Жена разрыдалась и, вероятно, ушла в комнату, так как послышались шаги. Этот разговор поверг Мэрил в страх. Она почувствовала, что не в силах постучать в дверь; тяжело дыша, она быстро выбежала на улицу и попыталась привести мысли в порядок.       Получается, это сделал все-таки отец девочки… Вот он тварь, моральный урод, как таких носит земля... И жена его хороша, прикрыла в этом злодеянии… Нужно бы тут же заявить об этом в полицию, но поверит ли кто? Ведь Мэрил – лицо, заинтересованное в освобождении подозреваемого. Но, по крайней мере, она для себя знает, кто виновник, и с этой информацией должно быть проще работать. Но что делать прямо сейчас? Нужно узнать  о местонахождении Джули, ведь Бен просил ее проведать… Думая об этом, Мэрил вспотела и не могла сдвинуться с места; узнав эдакое о Слэйтерах, она просто боялась идти к ним. Ведь это люди, явно лишенные моральных ценностей, к тому же, сильно взбудораженные после ссоры, и кто знает, как они себя с ней поведут? Может, начнут чем-то в нее бросаться, а то и изобьют? Но нет, нельзя отступать, ведь она обещала Бену… Вдруг девочка уже дома, и Мэрил завтра же скажет ему о ее состоянии. Если же нет, и Слэйтеры прогонят ее, как она того ожидает, она просто обзвонит все больницы, коих в Финиксе три или четыре… Кроме того, ее все же жгло любопытство; несмотря на опасения, теперь она захотела познакомиться со Слэйтерами еще больше и самостоятельно составить их психологический портрет. Кроме того, вдруг они при ней проколятся в чем-то еще? Нет, не следует сейчас отступать.       Мэрил вернулась в парадную и, немного помявшись, все же постучала в дверь. Ей открыл подвыпивший Чак. Угрюмо поприветствовав богатую гостью и не особо задаваясь вопросами, зачем она здесь, он разрешил ей войти.       - Кто там? - тревожно спросила, выйдя из комнаты, Сара. Увидев жену Чака, Мэрил поразилась тому, насколько эта женщина загнана и измождена, и поняла, что прошел не один год прежде, чем внешность Сары приобрела такой вид.       - Может, насчет Джули, - ответил Чак, решив, что такая дама, возможно, заведующая центром опеки.       По поводу Чака Мэрил стало все понятно сразу же, как только тот открыл дверь. Безвольный пьяница, черствый, жестокий и в то же время очень неуверенный в себе человек, вполне способный на поступок, который следует обсуждать без посторонних глаз.        - Да, я насчет Джули, - вслух произнесла Мэрил.       - Вы из организации? - настороженно спросил Чак.       - Я из Ассоциации художеств, меня зовут Мэрил Нортон.       - Художеств? - удивилась Сара. – Вы случайно каким-то образом не связаны с Беном Моррисоном?       - Да, связаны. Он ученик, я - преподаватель по скульптуре.       - А-а, так это он у вас рисовал портрет? - догадливо протянул Чак. - Слышал я что-то подобное.       - Так и есть.       - И, получается, он вас прислал? - с горьким ехидством спросил Слэйтер.       - Да, он просил справиться о состоянии здоровья Джули, - спокойно ответила Мэрил.       - Нет, вы только посмотрите, какая наглость! - взорвалась вдруг Сара, которая, до этого момента забито молчала. – Мало того, что вы приходите от него…       - Помолчи, Сара! Раз он так хочет об этом знать, пусть знает и еще больше поймет, что натворил, - встрял Чак и обратился к Мэрил с вызовом, оглядывая ее с головы до ног: - Наша дочь сейчас в больнице в сложном состоянии. Там у нее… - он бегло указал на свой пах, - все в порядке, и будет еще лучше с течением времени, но ужас, который она испытала, когда этот урод делал ей больно, уйдет еще не скоро. Вот каков ваш ученик. Художник, тонкая натура! Ишь ты!..       - Как она себя ведет? – сохраняя спокойствие и стараясь не обращать внимания на неприятные ремарки, спросила Мэрил.       - Ну, а как бы вы себя вели, если вы – девочка девяти лет, а с вами творят такое? – не успокаивался Чак. – Она ни с кем не разговаривает, смотрит в одну точку, и неизвестно, когда придет в себя! Бедная моя девочка!.. Ничего! Я надеюсь, этот подонок ответит по заслугам!       Мэрил тут же поняла, что не узнает от этих людей, где именно находится сейчас Джули.       - Она сейчас в больнице? – все же решила она попытаться.       Сара заплакала и ушла в комнату.       - А где ей еще быть? – грубо спросил Чак.       - Можете подсказать мне, в какой именно? – не отступала Мэрил.       - А может вам еще и денег дать? – ухмыльнулся Чак. – Хотя у вас, похоже, их и так куры не клюют, но ведь всегда хочется еще больше, не правда ли?       Деньги!.. Это намек? В некоторых ситуациях деньги действительно решают все… Слэйтеры и так бедны (Мэрил слышала от Бена, что отец семейства лишился работы), а теперь наверняка им прибавились траты еще и на больницу… В эту минуту к гневным чувствам Мэрил к Слэйтерам примешалась еще и жалость, которую та пыталась отогнать от себя, ибо осознавала, что она может только помешать.       - Не знаю, как насчет кур, но у меня их и правда не настолько мало, чтобы при случае не помочь нужным людям, - осторожно начала она. – Я могу вам выписать чек на определенную сумму, а вы мне скажете адрес больницы, где лежит Джули. Если ей требуется лечение качественнее того, что сейчас есть, я готова заплатить и за него.       Мэрил заметила, как Чак вспотел и тяжело выдохнул. Он выдерживал паузу и что-то лихорадочно обдумывал, и Мэрил надеялась, что отец Джули согласится на ее предложение.       - Да нет… Нет!.. – вдруг выпалил он. – Сами выплывем, своими силами! Благодарю покорнейше! Но нам чужие подачки не нужны!       - Но Чак, как так? – вновь выйдя из комнаты, воскликнула Сара. – Давай уж скажем! Что она ей сделает?       - Что она ей сделает? – возмущенно воскликнул муж. – Ты совсем не соображаешь, или что? Она же подослана Моррисоном! Помнишь, чем он нам угрожал? Что отберет у нас Джули! Если она с ним, то точно что-нибудь подстроит! Скажет, мол, раз с их дочерью такое сотворили, значит, плохо уследили, гнилая, никчемная семейка!..       «Разумеется, гнилая», - подумала про себя Мэрил, вслух же произнесла:       - Не бойтесь, ничего подобного не случится. Я просто попытаюсь с ней поговорить. Я верю, что не Бен причинил ей вред, и хочу услышать правду своими ушами.       - Так про него она может ничего не сказать, в любом случае, даже если вдруг заговорит, - хмыкнул Чак. – Она влюбилась в него и ходила за ним по пятам, как загипнотизированная. Он ей что-то там нашептал, и она молчком!  И вообще, катитесь-ка вы со своими подачками куда подальше, поняли? Без вас разберемся.       Мэрил с горечью и презрением посмотрела на него и, не прощаясь, вышла из квартиры; в парадной она сделала глубокий вдох, затем – выдох и, немного успокоившись, подумала о том, как эти люди бедны, и не только материально… Хоть она и не соприкасалась с бедностью, но все же понимала, что бедность ожесточает человека и опускает его вниз. Но чтобы все это привело к насилию… Нужно оставаться человеком во что бы то ни стало, и Слэйтерам нет прощения. Джули… как же быть с ней… придется обзвонить все больницы, благо, это не так долго. Главное, Мэрил удовлетворила свое любопытство; в итоге перед ней предстала классическая ячейка общества, о которой Мэрил знала лишь понаслышке, - агрессивный муж, пытающийся строить из себя рационального главу семейства, забитая, будто бы мертвая внутри жена, и такая же забитая дочка, но наполненная тем жизненным огоньком, который при правильном воспитании еще может перерасти в стабильное и ровное пламя. Жаль, правда, что Слэйтеры ни в чем больше не раскололись, но Мэрил надеялась, что это дело времени.       Добравшись до дома, она, как и планировала, стала обзванивать больницы и, к счастью, довольно быстро попала на оператора, который назвал имя Джулии Слэйтер, и отправилась по направлению.       - А вы родственница? – с подозрением глядя на нее, спросила медсестра.       - Нет, хорошая знакомая. Люди, которые очень хорошо относятся к Джули, желают знать о ее состоянии, - спокойно ответила Мэрил.       - Не родственникам не положено, если это не представительные лица! – отрезала медсестра.       Мэрил вздохнула и подумала: как все-таки хорошо, что когда-то она вышла замуж именно за Рэндла Нортона, имевшего большие деньги, с помощью которых сейчас можно решить очень многое.       - А если я выпишу вам чек? – подойдя к медсестре почти вплотную, тихо спросила она.       Хоть у той так и не сошло с лица подозрительное выражение, но все же она кивнула, и Мэрил заплатила ей, после чего была проведена в палату, в которой находилась Джули и еще одна девочка-подросток.       Джули сидела на кровати спиной к входу и не повернулась, когда вошла Мэрил. Медсестра оставила их, вернувшись к своим обязанностям. Мэрил, положив на тумбу авоську с апельсинами и два пирожных, села на соседнюю кровать, несколько напротив девочки, и с грустью посмотрела на нее. Лицо Джули в этот момент было не по-детски скорбным, и даже безжизненным. Она так и не взглянула на гостью, и продолжала смотреть в большое окно.       - Джули, мне жаль, что все так произошло, - тихо проговорила Мэрил. – Но ты должна поправиться. Я сделаю все для того, чтобы потом ты жила хорошо, правильно, как и должна жить каждая девочка, чтобы потом стать счастливой женщиной. Так хочет Бен. Он передавал тебе привет и также пожелал, чтобы ты поскорее выздоравливала.       - Она ничего не скажет, - произнесла с дальней кровати девочка-подросток. – Я пыталась с ней поговорить, но она все молчит.       Мэрил слабо улыбнулась ей, но ничего не ответила.       - Может, ты хочешь рисовать? – ласково спросила она, достав из портфеля предусмотрительно сложенные художественные принадлежности.       Кое-что, порадовавшее Мэрил, все же произошло: Джули перевела взгляд на кисти и краски, но довольно быстро отвела его.       Через несколько минут в палату вошел врач, и Мэрил тут же спросила его о состоянии девочки.       - Органы Джули в порядке, - ответил он. - Это изнасилование не было жестоким, каким бывает иной раз… Она довольно быстро восстановится и в будущем даже сможет родить. Ей какое-то время не стоит бегать и делать других резких движений и все. Больше нам нет смысла ее здесь удерживать, и мы вскоре ее выпишем.       - Не рано ли? А то, что она в таком моральном состоянии? – с недоумением спросила Мэрил.       - Увы. Но ее психологическое состояние уже не в нашей власти. Вероятно, ее поместят в психиатрическую клинику.       Мэрил вздрогнула, но не подала виду, что взволнована.       - А когда вы ее выпишете?       - Вероятно, через два-три дня.       Когда Мэрил возвращалась из больницы, она обдумывала дальнейшие действия. Завтра она придет к Бену и обо всем ему расскажет. Он, конечно, расстроится, услышав, что девочка не такая, как раньше. Бедняжка даже не может толком облегчить душу, сказав, что не Бен ей причинил вред. Интересно, Джули знает, что с ним произошло? Скорее всего, знает… Чак Слэйтер, который, скорее всего, неприятен даже в самом лучшем своем состоянии и настроении, вполне мог ей сказать, из той же ревности; ведь Джули тянулась именно к Бену, а не к родному отцу…       Выпив почти залпом бокал вина, Мэрил вспомнила об адвокате. Наверняка Бену назначили защитника от штата для неплатежеспособных, который, скорее всего, просто поработает «для галочки» и не сделает хорошо свое дело. Нужно позвонить Майклу Додсону – адвокату, сотрудничавшему с мужем Миранды Хоуп, которого подруга столь рьяно расхваливала Мэрил. Так она и сделала и была приятно удивлена, услышав, что ценник на его услуги не так уж и неподъемен.       Через час они встретились в кафе. Майкл Додсон, человек высокого роста, лет сорока пяти, занимал почетное место в коллегии адвокатов уже более десяти лет. Мэрил была с ним знакома ранее: они виделись на одном из приемов, устроенном Мирандой и даже немного тогда побеседовали. Мэрил на всякий случай, - скорее даже просто из вежливости, - взяла у него координаты, а потом слушала о нем хвалебные речи подруги, думая о том, что вряд ли придется прибегнуть к его помощи. И вот настал этот день, когда координаты мистера Додсона все-таки пригодились.       Мэрил полностью изложила ему суть дела, вплоть до невольного подслушивания чрезвычайно важной информации.       - Вы никому больше не говорили об этом? – спросил мистер Додсон.       - Нет, только вам.       - И правильно. Никому ни слова, особенно подследственному. На основе неведения Слэйтеров о том, что их тайна раскрыта, я и постараюсь построить защиту.       - А что будет матери девочки за покрывательство?        - В том случае, если она сама признается - либо штраф, но гораздо меньшая сумма, чем та, которую назначают за укрывательство без добровольного признания, либо исправительные работы примерно на месяц, - ответил мистер Додсон. - Нужно рассматривать индивидуально, и суд этим займется.       Мистер Додсон отвез свою клиентку домой и отправился дальше по своим делам. Мэрил налила в бокал еще вина; медленно потягивая его и глядя в одну точку, она осмысливала происходящее. Голова шла кругом, мысли путались… Как жаль, что медицина, с помощью которой научились определять преступников по группе крови, пока не настолько скакнула вперед, чтобы научиться подобным образом вычислять насильника ! Еще и эта Сара, пообещавшая Чаку прикрытие… Никак он пообещал ее убить в том случае, если она обо всем расскажет… Хотя не похоже, судя по тому, как моляще он с ней говорил… Мэрил старалась понять, что Сара просто запугана, с каждой секундой почему-то все больше и больше убеждалась, что миссис Слэйтер может быть такой же, как ее муж, - бесчувственной эгоисткой, которой наплевать на дочь.