Краски жизни

      … Дверь в комнату открылась. Чак, едва ли не подпрыгнув на месте от испуга, отпрянул, глянул на вошедшего и облегченно вздохнул; это была его жена, вернувшаяся с ночной смены.       Сара, в свою очередь, увидев своего мужа, так странно нависающего над дочерью, сперва не поняла, что произошло, так как сильно устала, и ее глаза слипались от сонливости. Но, увидев, как безвольно Джули упала на кровать после того, как Чак ее отпустил, Сара почувствовала неладное и бросилась к ней. Увидев кровь, она испугалась еще сильнее и посмотрела на мужа.       - Что ты с ней сделал?.. – придавленным от ужаса голосом спросила она.       Чак будто бы протрезвел, ибо его довольно-таки сильно ошарашили выпученные, настолько, что вот-вот готовы вывалиться из орбит, глаза жены. Он словно только-только начал осознавать, что был пойман на месте преступления.       - Я… я… что… - он с непониманием уставился на Джули, затем – на Сару.       - Ты же… - она попыталась выбежать из комнаты, но Чак задержал ее.       … Вернувшись почти под утро, он вместе с выпитым алкоголем будто пронес в себе всю ненависть к этому миру. Увидев спящую дочь, Чак исполнился и к ней, и к ее другу-соседу такого гнева, что решил выразить его всеми доступными способами, и возможные последствия в эту минуту его совершенно не волновали. Так же он забыл о том, что с минуты на минуту должна вернуться его жена. Появление Сары испугало и немного отрезвило Чака, и только теперь он сполна осознал, что натворил. Это что же… его ведь посадят в тюрьму, когда узнают! Проклятье! И надо же было этому произойти именно в присутствие жены! Она же всем расскажет! Надо, просто необходимо этому помешать…       - Стой, Сара, нет! – быстро и почти моляще говорил он, пока та пыталась вырваться. – Прошу тебя! Я был пьян и не понимал, что делал! Не говори никому об этом!..       Жена все-таки вырвалась и, с ненавистью глядя на Чака, произнесла, тяжело дыша:       - Да ты… чудовище!.. И ты еще хочешь, чтобы я молчала? Да я всему миру буду кричать об этом! Как ты мог совершить такое с нашей дочерью! Надо было не ехать с тобой сюда из Пеории, а бежать, бежать с ней без оглядки в другую сторону!..       - Нет, Сара, нет! – воскликнул Чак и упал перед ней на колени. – Прошу тебя, не ходи! Меня ведь посадят в тюрьму! Ты же знаешь, как плохо мне пришлось в последнее время!.. Меня уволили, и я чуть с ума не сошел от пьянства!.. Я не знаю, что на меня нашло, будто какое-то помешательство! Я не понимал, что делал! Ты не можешь меня так просто предать, мы ведь столько пережили вместе!.. Если узнают, что это я, подумай, как трудно тебе придется! Джули ведь тогда точно у тебя отнимут, ведь скажут, что это ты могла до такого довести, раз муж уже дочь насилует!..       Сара с ненавистью и презрением посмотрела на него, немного отстранила рукой и припала на колени перед кроватью дочери.       - Джули! Джули, девочка моя… - плача, причитала она, гладя ребенка по голове. Джули лежала, крепко зажмурив глаза, и все ее тело било, словно в лихорадке. Сара потрогала лоб дочери, - жара не было. Она еще раз кинула метавший молнии взгляд на мужа и произнесла:       - Я на кухню. Надо ее вымыть.       Сара взяла таз, вышла из комнаты. Чак тем временем выдохнул: может, Сара успокоится и не станет никому ничего говорить. Он очень надеялся, что его слова насчет изъятия ребенка подействуют на нее.       Сара вернулась; молча, не глядя мужа, она раздела Джули и аккуратно ее опустила в таз.       - И что будем делать? Все равно надо позвать врачей. Вдруг что-то серьезное, - всхлипывая, проговорила она. – Что мы им скажем?       - Мы скажем, что это не я, а кто-то другой, - неуверенно промямлил Чак.       - А Джули тебя видела? Она поняла, что это вообще ты? Думаешь, она никому не скажет? – наступала на него Сара, так, как не наступала никогда в жизни. Видела бы она себя сейчас со стороны и ни за что бы не поверила, что это та самая забитая женщина, которою являлась уже много лет.       - Нет, по-моему, не видела… Я накинул на нее одеяло и… так… - Чак аж наморщил потный лоб, настолько бередили мысли в его голове. – Я, кажется, знаю…

***

       Бен проснулся от громкого и настойчивого стука в дверь своей комнаты. Он вскочил, открыл замок и тут же получил два сильных удара в нос. Отлетев к окну, он от неожиданности вперемежку с болью почувствовал, как из его глаз будто посыпались искры; Бен даже не сразу увидел, кто это сделал, - так это было внезапно, - и лишь спустя несколько секунд заметил, что виновник - Чак.       Сказать, что сосед был чрезвычайно разъярен – ничего не сказать. Он даже ничего не наговорил Бену, а лишь смотрел на него с искривленной от злости гримасой на лице, после чего выскочил из комнаты и захлопнул дверь.       Бен сел прямо на пол, и, вытирая кровь рукавом, тревожно уставился ему вслед. Он подумал, что-то здесь не то… Хоть Чак ему врезал один раз, но это произошло непосредственно после ссоры, а тут он ворвался так неожиданно… Бен встал и хотел было наведаться к соседу за объяснениями и… обнаружил, что его комната заперта снаружи при помощи швабры.       - Чак! – воскликнул он и постучал в дверь. – Что происходит? Чак, не дури, открой!       Тут он увидел через щель двух мужчин-жильцов из соседних квартир, которые о чем-то говорили и неодобрительно смотрели на Бена, не делая ни малейшей попытки его выпустить.   Спустя некоторое время в квартире, судя по гулу, появилось еще несколько человек, и комнату Бена наконец-то открыли.       Это был Чак, а вместе с ним - полицейские. Увидев их, Бен очень перепугался и начал судорожно соображать, что же он мог такого сделать.       - Вот эта скотина! – с ненавистью процедил сосед, указывая на своего противника.       - Держите себя в руках, мистер Слэйтер! – строго потребовал полицейский и обратился к Бену: - Я комиссар полиции мистер Ричардсон. Ваше имя?       Тот ничего не понял… Почему тут полицейские? Что произошло?.. Он ответил на вопрос и, тяжело сглотнув, тут же обернулся к разгневанному соседу:       - Чак, ну что произошло?       - Не прикидывайся, лицемер! – сквозь зубы проговорил тот. – Тебя все равно выведут на чистую воду!       - То есть как? – Полицейский удивленно посмотрел на него, затем перевел взгляд на портрет Джули и спросил: - Вы художник?       - Художник! – горько усмехнувшись, ответил за Бена Чак. – А на портрете – как раз моя дочь. Видите, как умело он к ней подобрался? Как часто соблазнители предлагают нарисовать портрет? Сейчас он будет притворяться: «Это не я, я не знаю, о чем вы!»       Бену стало еще тревожнее, чем раньше. Неужели…       - Ну что ж… Тогда надо пояснить, - сказал полицейский. – Сегодня утром нам поступил звонок от мистера Слэйтера, который сказал, что вы, мистер Моррисон, изнасиловали его малолетнюю дочь.       Бена будто ударили обухом по голове.       - Чего? – воскликнул он с ужасом от того, что его догадки подтвердились. – Я? Да что он… Джули! – Он бросился было к двери, но полиция задержала его.       - Вы покинете эту комнату, когда мы скажем, - спокойно, но твердо сказал начальник полиции мистер Ричардсон. – А пока ответьте, пожалуйста, на наши вопросы.       - Джули! – еще громче крикнул Бен, растерянно водя глазами. Где девочка? Кто, кто мог это сделать?       - Можешь не трудиться и не драть глотку! - горько сказал Чак. – Она тебя все равно сейчас не слышит.       – Что с ней?..       - После того, что ты с ней сделал, у нее поднялась высокая температура, и теперь она в горячке! У нас сейчас врачи и, возможно, ее заберут в больницу! Только бы все было хорошо! Господи, за что ты нас так наказал!.. – громко проговорил Чак, сжимая кисти ладоней. – Зачем подселил к нам насильника?       Бен тяжело задышал и вытер пот со лба. Нет, это сон, либо очень злая шутка…       - Мистер Слэйтер, проводите меня к вашей дочери, - попросил мистер Ричардсон.       Пока три других сотрудника полиции охраняли Бена в его комнате, начальник в сопровождении отца пострадавшей прошел в другую и увидел троих врачей, склонившихся над светловолосой девочкой лет девяти, и непричесанную худощавую женщину, которая плакала и раскачивалась из стороны в сторону.       - Вы приехали за ним? – воскликнула она голосом, полным отчаяния. – Его ведь заберут и накажут?       - Да, разумеется, мы заберем подозреваемого, - ответил мистер Ричардсон. – А вы миссис Слэйтер?       - Да.       Начальник полиции посмотрел на девочку; та лежала с закрытыми глазами, издавая тихий стон и покачивая головой то налево, то направо. Все ее лицо было в поту, который собирал с помощью марли один из врачей.       - Миссис Слэйтер, нам бы сейчас забрать вашего мужа на допрос, как одного из свидетелей, - аккуратно начал мистер Ричардсон.       - Да, конечно. Я останусь с ней, - всхлипнув, сказала мать пострадавшей. – Ее, скорее всего, заберут в больницу, так что Чак, когда вернется, поймет, где нас искать.       Начальник полиции взглянул на Чака: в этот момент у молодого отца был такой вид, будто он был готов на все, лишь бы виновника наказали.       - Главное, накажите его, - убедительно попросила миссис Слэйтер.       - Накажем, если удастся доказать его вину, - ответил мистер Ричардсон.

***

       Бена отвезли в тюрьму и посадили в одиночную камеру предварительного заключения. Он никак не мог прийти в себя; его мысли бродили, словно в тумане, и этот туман то и дело прорезал какой-то тупой страх сродни нытью под ложечкой. Все произошло слишком быстро и неожиданно, и постепенно Бен начал осознавать, как все плохо. Джули… не может быть… неужели с ней и правда сотворили это? Или это чисто подстава Бена? Если просто подстава, и девочка невредима, тогда все не так ужасно… Но как, когда? Какой мерзавец мог это сделать?.. Как она будет теперь?..       На третий час пребывания в тюрьме Бена охватила паника, и он стал просить поговорить с кем-нибудь вышестоящим. Надзиратель злобно потребовал соблюдать тишину, и Бен просто стал ходить по камере, как тигр, запертый в клетку. Однако еще спустя примерно час ему повезло, - к нему вошел следователь, мистер Найтли, который попросил данные всех тех людей, с кем Бен общался в последнее время, а так же пообещал назначить адвоката от штата.