Краски жизни

      Чак сидел в своей комнате и напряженно смотрел на дверь. Алкоголь разлился по всему его организму и побуждал на активные действия, а точнее – на драку. Очень хотелось кому-то врезать… Ворваться к начальнику, который бросил ему сегодня без объяснений: «Вы уволены!» и набить морду, а еще лучше – искромсать в клочья… О, отлично! Надо дождаться возвращения Сары и сказать, чтобы та взяла на фабрике побольше смен, либо искала подработку. Откажется, - пусть только попробует!.. - можно будет помять и ее.       Сегодня Чак опоздал на фабрику на десять минут, и приглашение на выход не заставило себя ждать. Неужели его, опытного работника, который ошибался крайне мало, за эту оплошность променяют на новичка, на обучение которого нужно тратить ценное время? Или его опоздание – просто повод для сокращения? Ведь его знакомого из Пеории прогнали с работы точно так же. Да, скорее всего так и есть. Да и неважно, на самом деле. Хорошо, хоть Сара пока работает. На жалование бы протянуть… Еще и работу другую придется искать… Если не повезет – стоять с табличкой или в очереди на биржу труда… Как мерзко и унизительно! Мало его унижали в жизни, что вновь придется тянуть эту лямку, влачить жалкое существование? Как же отвратительна и несправедлива жизнь!       Чак посмотрел на часы и подумал, что уже полчаса как Джули должна вернуться из школы. И где она шляется? Негодная девчонка!.. Ничего!.. Скоро привыкнет к тому, что отец все время дома, и станет, как шелковая! Мать пашет почти круглые сутки, да и он до этого пахал, но главное, что они, родители, не видят, как растет их дочь, и это упущение. Стоило им хоть немного финансово подняться, так девчонка тут же отбилась от рук, дружбу с этим малахольным художником завела… Отобрать ее у них он вздумал, ишь какой шустрый! Вот за что ему, одному, без семьи, так повезло, и он устроился на машинопроизводительный завод, где платят гораздо больше, нежели на швейной фабрике? Если бы Чак работал на том заводе, он мог бы снимать не комнатушку при условии других жильцов, а целую квартиру, пусть и однокомнатную! Но чего хорошего и было в увольнении – то, что теперь ему будет проще следить за Джули.       Тут Чак услышал, как кто-то заходит в квартиру. Увидев сквозь щель двери силуэт дочери, он напрягся, ибо шорох стоял не на одного, а на целых два человека. Исполнившись нехорошими предчувствиями, он встал, открыл дверь пошире, и убедился, что Джули пришла вместе с Беном…       

***

      Еще с вечера Бен и Джули договорились вновь пойти в парк; погода была прекрасная, оба родителя девочке – на работе, а сам Бен собирался на свою работу только к вечеру. Мэрил обещала сегодня прийти поздно, значит, рабочие часы должны выдаться спокойными и предсказуемыми.       Они погуляли прекрасно: покормили белоснежных лебедей, снова покатались на двух каруселях. Ничто не предвещало беды, как вернувшись, Бен с Джули с испугом заметили, что дверь в большую комнату приоткрыта, и внутри кто-то копошится.       - Мама? – шепотом с некоторой опаской спросил Бен, запомнив, что Сара теперь работала по другому графику.       - Наверное… - неуверенно ответила Джули, внутри которой все дрожало: она точно знала, что мать сегодня должна трудиться допоздна, и заставить ее уйти могло разве только что-то очень срочное.       Тут из комнаты вышел Чак. Увидев отца, Джули попятилась назад; в ее глазах потемнело от страха, и сердце учащено забилось.       - Не ждали? – со злобной усмешкой спросил немного пьяный Чак. – А я здесь! Теперь у меня будет достаточно времени, чтобы следить за тобой, дочурка, а то, как я погляжу, ты совсем распустилась. Я тебе что сказал? Не иметь с ним никаких дел! Пойдем-ка, поговорим.       Джули попятилась еще больше и вцепилась двумя руками в ручку входной двери.       - Только не вздумай делать глупостей! – гневно проговорил Бен.       - А что? – вздорно спросил Чак. – Как кстати меня выгнали с работы, не правда ли? Теперь я куда чаще буду видеть, как меня слушается моя дочь! А ты, я так погляжу, приготовился снова мне врезать? Вот это ты зря. Я буду, как следует, воспитывать девчонку, клянусь тебе! Но только тогда, когда твоей гнусной рожи не будет в квартире! Сейчас я ее пальцем не трону, мы просто поговорим, и я надеюсь, что дальше разговоров дело не пойдет!       - Надеешься? – спросил Бен. – Ну-ну. Признайся себе, тебе хочется ее избивать. Я понял породу таких гнилых людишек, как ты.       - Да думай, что хочешь! – почти прокричал Чак. – Но уясни: это моя дочь, и я воспитываю ее так, как считаю нужным. Тебе придется все время сидеть в квартире, чтобы то и дело пресекать мои методы, но ведь ты так не сможешь? Тебе же надо работать? Хотя… Что ты тут делаешь сегодня днем? Или тебя тоже уволили? А, неважно! – Чак махнул рукой. – Пойдем, Джули!       Девочка не двигалась с места, а лишь испуганно глядела на него.       - Я что сказал? – сурово спросил Чак.       - Помнишь, что я говорил тебе про органы по защите детей? – вмешался Бен, немного заслоняя собой девочку.       - Помню… Но я тут навел кое-какие справки: ерунда эти твои органы! Им, по большому счету, все равно, просто сделают предупреждение. Не будут во время кризиса забирать детей в приюты! Так что ты брось эту затею! А еще лучше – съезжай, иначе рано или поздно я тебе устрою сладкую жизнь! Защитничек нашелся!       Чак едва ли не задыхался от гнева, пока все это говорил. Джули почти было сжалась в комочек, как испуганный котенок; вдруг она открыла дверь и стремглав помчалась прочь.       - Твою мать, что за… - опешив, начал было Чак, но что он сказал дальше, никто не услышал, ибо Бен побежал вслед за Джули и, догнав ее неподалеку от парка, крепко обнял ее.       - Я не хочу туда возвращаться! – воскликнула Джули и разрыдалась.       - Тихо, тихо, - утешал ее Бен. – Ты не вернешься. Пойдем сейчас в одно место… Надеюсь, нас оттуда не прогонят.       Он было обрадовался решению девочки уйти от родителей, но потом подумал, что она может так говорить от сиюминутного отчаяния… Кто знает, вероятно, вскоре она успокоится и решит вернуться…       Через несколько минут они подошли к дому Мэрил. Сегодня Бен планировал прийти позже, чтобы продолжить рисовать, но, раз так получилось, то он решил взяться за кисть сейчас. Ему пришлось приложить усилия уговорить мисс Горвуд, чтобы та пустила его с незнакомым ребенком; служанка с трудом согласилась, принимая во внимание обычную лояльность хозяйки и даже некоторое безразличие ко многим бытовым моментам. Кроме того, она видела, что миссис Нортон проявляет положительный интерес к молодому художнику; может, простит такую вольность. Да и прийти она сегодня должна вроде как поздно, возможно, и не застанет их здесь.       - Какой красивый дом! – с восхищением проговорила Джули, окидывая взглядом гостиную.       Мисс Горвуд строго наказала ей не бегать по дому, а находиться на одном месте, - это было главным условием пропуска. Но Джули была в этот момент и так на седьмом небе от счастья, - так она была поражена контрастом тех мест, где привыкла бывать, с тем местом, где находится сейчас. Она никогда не была в подобных домах, и ей нравилось все: от скульптур до книжных полок, доходящих до самого потолка. А сколько здесь цветов и растений!.. Почти как в оранжерее, находившейся рядом с бывшей школой в Пеории, которую Джули раньше посещала.       Бен тем временем набросал несколько штрихов портрета Мэрил и отошел помыть руки. В этот же момент внезапно вернулась хозяйка. Увидев у себя в доме незнакомую девочку, она немного испугалась, и ее первой мыслью было позвать мисс Горвуд, но, приглядевшись, она отметила, что где-то уже видела этого ребенка... И, когда вернулся Бен, Мэрил сразу же все вспомнила: ведь это та самая девочка с портрета, который Бен представлял на экзамене.       - Привет, Мэрил, - улыбнувшись, поприветствовал он, как только вернулся.- Я сегодня не один... Надеюсь, ты не прогонишь нас в таком составе? Ребенок спокойный, воспитанный, просто сегодня, так получилось, что ее родители страшно заняты и не могут толком за ней присмотреть, поэтому она со мной. Не против?       - Ну, если мисс Горвуд ее уже впустила, как я могу быть против? - усмехнулась миссис Нортон и, подойдя к девочке, слегка нагнулась к ней и ласково спросила: - Здравствуй, я Мэрил, а тебя как зовут?       - Джули, - с любопытством глядя на нее, ответила та.       - Будешь пирожное, Джули?       Девочка немного растерялась и с легким испугом посмотрела на Бена.       - Ну что же ты? Конечно, будешь! - ласково усмехнулся Бен.       - Да, конечно, буду, - неуверенно произнесла Джули.       Мэрил улыбнулась, ушла на кухню и через несколько минут вернулась не с пирожным, а с двумя розовыми шариками мороженого, которым угостила и девочку, и Бена. Она задавала Джули в несколько игровой форме вопросы, и, услышав, что та тоже рисует, восхитилась, в каком находится сейчас окружении - молодых и талантливых художников!..       От взгляда Бена не укрылось, что Мэрил положительно настроена к девочке. Он вспомнил ее слова об одиночестве, о том, что ей хочется о ком-то заботиться... Может, она как-то поспособствует удочерению Джули или сможет сделать для нее что-то другое? Хорошо бы... Дом большой, красивый, Джули было бы здесь комфортно. Мэрил могла бы обучать ее искусству, и девочка в дальнейшем пошла б по этой стезе. Однако это все мечты, и не стоит слишком надеяться, что все будет именно так; в конце концов, Мэрил не обязана все это брать на себя. Но все-таки следует у нее хотя бы попытаться узнать.       Бен отвел Мэрил в сторону и рассказал, что его беспокоит.       - Они к ней и правда плохо относятся. Я боюсь за нее, - завершил он.       Его просьба застала Мэрил врасплох, и она почувствовала, что не может так просто сказать твердое "нет", дабы окончательно не растерять расположения Бена. Но вопрос был серьезен, и Мэрил понимала, что здесь не следует лукавить и увиливать. Да и что "растерять"? Она твердо решила сохранять с Беном деловые и нейтрально-дружеские отношения, как он хотел сам, и она не станет выполнять любую его просьбу.       - По поводу удочерения... вряд ли я на это пойду, - произнесла Мэрил после недолгой паузы. - Когда я говорила тебе об одиночестве и желании заботиться, я имела в виду именно своего сына Марка и людей, схожих с ним. Да и вообще, вопрос, который ты сейчас поднимаешь, серьезен и требует раздумий.       - Если ты не хочешь удочерить ее сама, может, ты знаешь, кто бы мог это сделать?       У Мэрил отлегло от сердца. Все-таки, как бы она старалась не придавать его просьбе значения, она побоялась, что Бен так или иначе упрекнет ее, но тот ни взглядом, ни жестом не дал ей понять, что разочарован, и в этот миг еще больше вырос в ее глазах.       - Могу поговорить со своей подругой, Мирандой, так как у них с мужем до сих пор нет потомства, - ответила Мэрил. - Правда, она со мной ничем таким не делилась... по поводу того, что ей грустно без детей. А так, я даже не знаю... Там действительно настолько все плохо?       - Эх, что же мне никто не верит... - грустно усмехнулся Бен. - Да, действительно. Было не так плохо, когда мы с ней только познакомились, но со временем становится все хуже.       - Я думаю, этот вопрос решится, - задумчиво произнесла Мэрил.       Бен вернулся к рисунку, а Мэрил думала подойти к Джули, чтобы задать той несколько вопросов о ее жизни, но передумала, почему-то ощутив дискомфорт. В итоге она просто дала маленькой гостье книжку с красивыми яркими картинками, которую когда-то читал Марк, и в которую Джули мгновенно погрузилась. Дальше Мэрил просто наблюдала, можно сказать, из-за угла… Ее тронула забота Бена о девочке, и она вновь почувствовала, что хочет куда более близких отношений, чем те, какие они есть сейчас. Какой он добрый, чуткий, ласковый, беспокоится о близких... Мэрил было жаль, что она и близко не такая, раз не хочет удочерить Джули, хотя имеет для этого все возможности... Решительно не хочет, есть внутри нее какой-то порог, и причина отнюдь не трудности, которые могут возникнуть с родителями девочки.       Мэрил не чувствует себя матерью именно дочери. Если бы на месте Джули был мальчик, она б еще подумала. Но девочка… На самом деле Мэрил не испытала никаких теплых чувств к Джули, - ни когда только подошел Бен, ни когда накладывала ей мороженого, а делала это, лишь бы Бен оставался о ней хорошего мнения. Мэрил вообще не очень любила существ женского пола лет эдак до восемнадцати; если сталкивала жизнь, она общалась с подобными вежливо, в соответствии с их возрастом, но как только общение прекращалось, она с облегчением выдыхала. Так же было с Сидни Фелстон, лучшей подругой Марка, грозившей стать Мэрил невесткой; она понимала, что Сидни – хорошая девушка, но не хотела бы, чтоб та вошла в их дом. Мэрил злилась на эти чувства, думая, что когда-то Марку придется жениться, а ей – принимать его жену, но что было делать? Как будто девочки и юные девушки напоминали Мэрил сложный период ее жизни, который она безвозвратно упустила. Как бы то ни было, она не хотела обнаруживать перед Беном свою холодность к девочке, к которой он, по всей видимости, привязан, и честно решила разузнать все у Миранды, хотя заранее знала ее ответ. Как и следовало ожидать, Миранда ответила отказом, объяснив, что их с мужем устраивает жизнь без детей.