he errs

Хижина Ордена

январь, 2001 год

      Тедди не спал всю ночь. Он комкал одеяло в ногах, переворачивал подушку холодной стороной и лежал смирно несколько часов подряд. Сна не в одном глазу. Дверь в его комнату часто держали открытой, чтобы в случае опасности среагировать как можно быстрее.       Мальчик сполз с кровати. Плетеный ковёр был таким же прохладным, как деревянные доски. Смысла в тёплом одеянии для пола не находилось. Понемногу с каждым днём обыденные вещи противоречили друг другу. И это не давало покоя. Зачем плести ковры, если зимой разжигают камин? Зачем держать дверь открытой, если вокруг дома аж три магических барьера? Зачем обещать ему всё и одновременно ничего того, что он хотел бы?       Усевшись перед окном и положив подбородок на башню из кулачков, Тедди взглянул на небо. Чары мерцали из-за бледной луны. Иногда в снегопад снежинки задерживались, и над хижиной проявлялся купол первого барьера. Мальчику сильно нравилось наблюдать за магией именно после захода солнца. В такие часы легко было представить воду Чёрного озера над головой. Он не удивится ему, когда поплывёт на лодке к замку.       Мысли, что нужно прожить чуть ли не в четыре раза больше прожитого, чтобы начать первый курс обучения в Хогвартсе, нагоняли на ребёнка злость, тоску и обиду. Тедди бы не хотел знать некоторых вещей, которые прочитал, выучил, выслушал, сам раздобыл у близких и которые случайно обнаружил у себя в голове.       Умозаключения — приносили ему много печали. Они были подлыми и неприметными до своей минуты, будто дырки в зубах до встречи с конфетной нугой. Проказник мог просто раздумывать, как вдруг слова, наблюдения, чувства собирала воедино логика. Она вела себя гадко. Из-за неё порой становилось тяжело играть. Ведь игрушка не говорила свои голосом. Это было очевидно и до игры, но хотелось не вдумываться. Ему нравилось легко верить внутри себя и без труда притворяться снаружи.       Противоречиво было и это. Тедди понимал, что ему не запрещали дурачиться и мечтать. Однако от него требовалось понимание. Ни кем-то конкретным: папой, Гермионой, Гарри или мамой. Кто-то без просьб, без глаз, без голоса и плоти ходил между ними всеми и велел вести себя правильно.       Мальчик не страшился невидимого. Он знал, что такого существа быть не может. Его и в книгах-то нет! И Гермиона знала это точно. Только чувство обиды было реальным. И сказать о нём взрослым было бы ошибкой. Потому что в тот момент с потолка неминуемо упадёт камень. Кого-нибудь обязательно ударит по голове, спине или сердцу. И переиграть будет нельзя. От этого заранее в груди саднило чувство вины. Оно делало глаза невыспавшимися, слезливыми на весь день. Губы же из-за покусываний сохли. Всё это было лучше, чем по-настоящему быть виноватым в причинённой боли.       В голове неожиданно улеглись все мухи или кто-то закрыл дверь в их комнату. Мальчик вздохнул. В тишине детской стало ясно что не давало покоя до сих пор. В коридоре храпел радиоприёмник. Выглянув из-за косяка двери, устройстве смолкло при виде половины лица мальчика. Испугалось противное. Тедди отошёл от входа и в косолапую вприпрыжку добрался до стола.       От безделья на ногах полегчало. Но он хотел ещё немного поделать ерунду, чтобы уж наверняка заснуть. Например, съесть бриошь из остывшей духовки или пробежаться босиком по снегу вдоль веранды до книжной комнаты. Холод бы его напрасно взбодрил, конечно.       Подумав о пробуждении, проказник посмотрел на часы с будильником.       Тедди прикусил большой палец прежде, чем решился. Правая рука мальчика отодвинула рычажок, который отвечал за звонок в точное и раннее время. Хулиганство оказалось не таким уж и сложным. Вопрочем это лишь потому, что его ещё не обнаружили и можно было всё исправить. Дома остались только трое: он, Джинни и Лаванда. Кому из них нравился завтрак до девяти утра? Да никому! Странно, что Гермиона и Гарри предпочитали даже говорить в это время.       Ребёнок оставил будильник выключенным. Обернувшись лицом к кровати, что-то ещё внутри него возымело силу. Что-то похожее на провинность, но логичную провинность. Словно в его уме складывалось умозаключение, которое не могли бы оспорить. Тедди не хотел вставать рано утром, не хотел учиться, не хотел знать, понимать, ждать и внимать всему происходящему. Мальчик хотел легко играть как раньше. Хотел стереть грань между сном и явью.       Пальцы левой руки щелчком толкнули флакон с подсолнечной настойкой в щель между столом и стенкой. На растеленном и расчерченном календаре остался один бутылёк из тёмно-коричневого стекла. Тедди «потерял» и его уже двумя руками. Нет их. Или выпил он их, как и следовало в четверг.       В один прыжок через плетёный ковёр, словно лесной кот, проказник очутился на кровати. Одеяло укутало мальчика, будто бы паук завернул его в сладкий мягкий кокон на чёрный день.

***

Дом Сильвии, Париж

      Живот урчал громче обычного. Брейди сидел на полу, прикусывал кожу на ногтях ни то голода, ни то от нервов. Дежурство у двери внутри тёмной гардеробной затянулось на два часа. Хотя, если по уму и без важничанья, место стоило назвать складом одежды. В понимании контрабандиста гардероб считался зал в театре или шкаф на чётырёх ножках, со скрипучими дверцами, сухими ящиками и с толстым видом.       В щель проникал свет зажжённой люстры. Зачарованные свечи вспыхнули как только за окном наступил вечер. Фред и Брейди даже вздрогнули, когда в спальне похитительницы внезапно затрещали искры. Уизли в первое мгновение подумал, что кто-то трансгрессировал к ним. Однако отправить сообщение ему до сих не удалось.       В руках парня капризничал радиоприёмник. Поймать и удержать заколдованную волну Бена и Люпина никак не получалось. Орден Феникса предусмотрел практически все лазейки в защите канала связи. За пределами территории стаи члену Ордена следовало находится под открытым небом и держать кончик палочки ровно на цифре тридцать восьмой частоты. В случае чрезвычайной ситуации это, конечно, серьёзно мешало. Но Бен настоял, что связь должна быть безопасной во всех смыслах. Если человек оказывался в тревожных обстоятельствах, требующих спешки, то ему необходимо было самостоятельно разобраться с врагом и лишь после доложить вожакам об инциденте. При ином раскладе в борьбу вмешивалось бóльшее количество людей, а следовательно без плана, подготовки и разведки — это значило потенциально большие потери, чего стая себе позволить не могла. По крайней мере в год разработки радиосвязи.       Уизли молча проклинал Гермиону и Гарри за их хорошо проделанную работу, сидя на втором этаже дома прямо под крышей всё равно не получалось даже простучать дробь в эфир.       — Долго нам ещё здесь ошиваться? — Брейди пересел от двери поближе к Фреду, чтобы ещё раз поискать в его рюкзаке какую-нибудь еду.       — Я тебе сказал. Хочешь свалить, сваливай.       — Ага, чтобы вас с мадемуазелью наедине оставить? — он отбросил рюкзак к срезанным верёвкам, опять убедившись в отсутствии даже засохшего хлеба.       — Не мешай мне.       — Она на меня глаз положила. Так что если предложит переночевать, ты спишь тут или в гостевой, где захочешь, но не с нами.              Фред слегка приподнял брови и помотал головой, продолжая филигранно тянуть ползунок радиоприёмника.       — Ты на неё запал, да? — у контрабандиста явно начался мандраж из-за свернувшегося в узел желудка.       — Брейди, отвали.       — Я-то отвалю, а какого чёрта ты здесь остаёшься? Окно там, за кроватью. Отсюда вижу, что оно особо не защищено, — он на коленях прополз к щели и взглянул на голубую спальню, которая залилась жёлтым светом люстры. — Если боишься, так давай вместе свалим? Я вернусь к ней как полагается: с извинениями, в жилетке, с цветами. Так чего ждёшь?       — Я не пойду. — Уизли перестал пытаться поймать волну.       Он уставился на устройство в своих руках и глубоко вздохнул, находя в себе мысли, что может Бен прав в своём мировоззрении. Ведь в итоге связаться с ребятами парню хотелось для собственной поддержки, а не для конкретной помощи. Текущей обстановкой и неясностью дальнейших событий Фред только подвесил бы друзей на крюк и заставил бы их ждать следующих новостей, которые из-за возможной спешки пришли бы ещё не скоро.       — Это почему?       — Что?       — Почему ты не пойдёшь? — у Брейди от ревности слегка покраснел нос и скулы. При ярком свете это было бы забавным зрелищем.       — Ей нужна помощь. И очевидно, что обратиться ей не к кому. Стала бы она тайком тащить нас в свой дом и держать в шкафу, пока все не лягут.       — А может она сейчас попивает чай с молоком и набивает цену за твою голову? Об этом ты не думал, Фред Уизли из Ордена Феникса?       Брейди отвернулся к дверям, словно обиделся. Фред задумался над его словами. Интуиция ничего подобного не предвидела. Однако здравый смысл согласился, что для диалога позиция у парней не лучшая.       — Ладно, давай выйдем, — сказал Фред. Контрабандист оживился. — Только веди себя тихо и иди строго за мной. Не хочу чтобы у неё были проблемы из-за нас.       — Понял. Сначала спустимся на кухню, — серьёзно нахмурил брови Брейди.       Парни вышли из гардеробной. Уизли взмахом волшебной палочки быстро собрал вещи в рюкзак, уложил радиоприёмник сверху и ногой припрятал их путы под корзину. Контрабандист обнаружил, что у него подрагивали колени и в глазах мерцали звёзды. Фред придержал Брейди сзади за плечи, когда того повело в сторону.       — Ты в порядке?       — Друг, жрать хочу, — простонал он.       — Мы идём на кухню, — заверил Фред.       Уизли накинул на плечи обе лямки. Оставил напарника у комода. Приоткрыл дверь. Убедился, что в коридоре никого и закрыл.       — Так, чисто. Держись за рюкзак, если что. Станет совсем дурно, постарайся хорошенько спрятаться где-нибудь за углом или мебелью. Я найду еды и принесу тебе. Только не выдавай себя, понял меня?       — Да, друг, понял. Не просто еды, — Брейди сглотнул слюну и вытер уголки губ пальцами одной руки, второй он держался за живот. — Хорошо бы мяса, хлеба, масла… Пирог наверное уже бы съели. Сыра… И знаешь, и вина бы. Было бы недурно.       Фред равнодушно посмотрел на симулянта и с размахом открыл дверь, позабыв о их деликатном положении.       Брейди икнул разок при виде полной женщины в белом фартуке и с серебряным подносом, на котором элегантно стоял бокал с красным вином. Рядом с ним у тонкой ножки ютилась небольшая тарелка с отломанными кусочками сыра.       — Добрый вечер, — поприветствовал Фред с натянутой бандитской улыбкой.       Дороти икнула один раз на манер Брейди. Контрабандист в панике полез во внутренний карман джинсовой куртки. Уизли не успел остановить его или оправдаться перед дамой. Служанка в одно мгновение достала свою волшебную палочку из переднего кармана фартука и метнула в незваных гостей по одному цепенеющему заклятию. Бокал вина при задержании едва пошатнулся на подносе. Парни упали навзничь, как срубленные деревья.

***

Леса Англии

      Под ноги попалось гнилое дерево. Стройный ствол сосны треснул и заскрипел, как Визжащая Хижина. До падения Вампир успел спрыгнуть на ветку пониже и продолжить путь. Мотоцикл с тремя волшебниками летел впереди над землёй, не набирая высоту. Гарри оглянулся, когда услышал шум в лесу. Красно-жёлтый шарф от тёти Молли трепался по ветру и шапка чуть ли не слетала с головы. Одно хорошо — Рон полностью избавил его от сокрытия следов колёс. Снег за ними лишь поднимался из-за ветра и также неприметно опускался. И одно плохо, что об аккуратности не напомнили Драко. Впрочем он бежал не как человек, а скорее как обезьяна. Существовали ли Пожиратели смерти, отыскивающие следы наверху, а не внизу?       Мотор ревел, будто под железным кузовом держали огромного шмеля. Тепло двигателя заполняло всю коляску. Гермиона предполагала, что ладони замёрзли бы, потому как ей всю поездку пришлось бы страховать себя собственными руками, упираясь в стенки. Но вместо этого пришлось расстегнуть куртку, чтобы не запечься. К тому же Рон вёл мотоцикл куда лучше, чем помнилось Грейнджер.       Свист в ушах из-за пролетавших веток стал тише, когда они выехали на голое поле. Дальше чернела полоса следующей рощи и левее от неё крепчала снежная буря. Синие тучи столпились над тропой до ближайшего тайника. Затишье вокруг почувствовали все. Уизли повернул рычаг под спидометром и сбавил скорость. Мотоцикл, вздрагивая, нырнул в сугробы.       Оборотень перекинул ногу через сиденье и снял защитные очки на резинке. Воздух и запахи мотало из стороны в сторону, словно кто-то тряс банку с насекомыми. Поттер слез с заднего борта коляски в снег. Он был парню по пояс и по самый край дверцы мотоцикла. Грейнджер предпочла не выходить и просто встала на ноги, также оглядываясь. Малфоя нигде не было, насколько она могла понять. Крикнуть его казалось плохой идеей, так как ребята на не самой охраняемой стаей территории.       В пятидесяти футах от них в землю врезался камень. Не ожидай они своего вампира, Гермиона предположила бы, что это могли бы быть упавшие запчасти самолёта или больших размеров град. Рон махнул рукой, на расстоянии убедившись, что Малфой на месте. Драко встал на ноги и отряхнул с головы и плеч снег. От вида его в одной футболки с рубашкой Грейнджер продрогла.       Вампир же напротив и не сощурился от холода. Его будто закинули в сахарную пудру. Приземление, не смотря на лёгкий голод, не доставило привычного дискомфорта. Тело не заскрипело в лодыжках и запястьях, как происходило при ударах раньше. Из-за очередного понимания, что тело привыкает Малфой тяжело вздохнул. Как же странно было ощущать зимний мороз в лёгких и не видеть облака пара. Никогда прежде Драко особо не обращал на это внимание, а теперь заметил. От пустого бурдюка с кровью он отличался всё меньше.       — Увидимся, — Гарри закинул на плечо свой рюкзак и пожал руку Рону.       — Будь осторожен.       — Пока, — Поттер улыбнулся Гермионе. Она лишь коротко кивнула с такой же улыбкой.       Секунду назад её вниманием завладела мысль об опоздании. Что если зрительный нерв в теле Драко уцелел случайно? Что если после исцеления кровью единорога мутация добралась до глаз? Если и нет, сколько им понадобится крови и удачи, чтобы обратить процесс? Человеческие клетки Малфоя вплоть до молекул уже давно подвергались отравлению.       В груди зрело неприятное чувство беспокойства. Зря они с Гарри медлили. Зря не решились на исследование раньше. Зря, наверное, пообещали Драко вернуть жизнь.       — Держись, — сказал Рон, сев обратно за руль.       Одно нажатие на педаль и двигатель вновь затрепетал припрятанными пчелиными крыльями. Поттер, уходя к месту приземления вампира, махнул им рукой на прощание. Мотоцикл разогнался и взлетел выше прежнего.       Драко слышал гром над лесом вдалеке, будто великан ворчал во сне. Снег у ног вампира собрался в ровный нетронутый человеком или зверем сугроб.       — Куда нам? — спросил Малфой, прищурившись из-за ветра.       — Туда, на север, — Поттер обошёл его и стукнул своей волшебной палочкой о рукоятку его палочки, которую Драко держал за ремнём у живота. — До реки следы убираешь ты. Пошли.       Вокруг никем не пахло. Приближающаяся вьюга всё поглощала. Ни оборотня с ведьмой, ни куропаток с медведем. Пустой лес, пустой бурдюк и пустой желудок.

***

Дом Сильвии, Париж

      — Мадемуазель, вам важно объясниться! — воскликнула Дороти, как только Сильвия вернулась в свою спальню.       Девушка опешила при виде картины: кудрявый парень сидел, скрестив ноги на её кровати, пил её вино и доедал её сыр с утренним багетом! Второй же, — рыжеволосый и чуть повыше, — в обуви лежал солдатиком на другой стороне постели.       — Ты обалдел?! — Сильвия крикнула, не подумав. Когда эхо коридора подхватило её слова, она спешно закрыла за собой дверь.       — Я очень хотел есть, — признался Брейди, с набитым ртом и со слезой в уголке глаза.       — Да я не про тебя.       — Мадемуазель, Сильвия!       — Дороти, без фамильярности. — Пригрозила строгим тоном хозяйка комнаты. Она схватила ботинки Фреда за шнурки и сбросила его ноги со своей кровати. Парень, будто точно игрушка, бревном и лицом вниз упал на пол. — Что с ним?       — Ты разбила мне нос, — послышался стон.       — Во-первых, — Дороти подбежала к Уизли и волшебной палочкой наколдовала левитацию тела гостя. — Они хотели уйти, как только я пришла. Я принесла аперитив, как вы любите перед сном. А они у двери. Я не знала что делать! Я боялась вы уже ушли. Или уйдёте, как только уйдут они. Как же я могла? Я не могу вас отпустить. Не могу и их отпустить. Но у того месье так рычал живот, храни меня Мерлин! Он мог бы сойти за дворового пса на цепи. Не могла же я морить его голодом, — Дороти перевела дыхание, когда положила Фреда обратно и одним лёгким движением вправила ему нос, предварительно вытерев кровь на губе салфеткой из фартука.       — А во-вторых? — Сильвия не изменилась в лице. Выражение было всё таким же взбешённым.       — Во-вторых? — служанка глянула на Брейди, который обернулся на них, но есть хлеб не переставал. — Я и вам принесла вина.       Дороти развернулась к тумбочке позади неё, взяла в руки поднос и предложила наполненный бокал Сильвии. Хруст в набитом едой рту прервал немой поединок служанки и хозяйки.

***

Леса Англии

      Скрип снега заглушал вой ветра между деревьев рощи. Драко ушёл вперёд, надеясь заметить хоть птицу. Всё живое спряталось от бури. Только два идиота тащились через сугробы. Вампир перестал скрывать следы минут пятнадцать назад, потому как смысла в колдовстве уже не было. Частицы льда падали с неба и поднимались с земли. Малфою на слух ещё попадался шум реки у камней в ста футах от них. Воды, как горизонта, совершенно не было видно. Но интуиция подсказывала, что уши не подводят Драко.       — Поттер, шевелись!       — Тебе легко говорить, — Гарри держал шарф у лица. — Нужно найти укрытие! Я ошибся, мы не успеем перейти реку.       — До неё не так далеко.       — Я окоченею, пока мы дойдём.       — Замёрзнешь, если мы остановимся. Я голоден. У воды хоть животные должны быть! — приходилось кричать, чтобы разобрать хоть что-то помимо вьюги.       — Ты от голода не умрёшь, а вот я от холода запросто! Идём.       — Сранный ты эгоист, Поттер!

***

      Они спустились в старую берлогу под корнями высокой ели. Благодаря аромату благородного дерева дышать здесь можно было не только медвежьей шерстью и вонючим кожным жиром.       Гарри залез поглубже к стенке из земли и тут же сбросил рюкзак. Его лицо раскраснелось. Пальцы рук едва слушались, помогая лишь вытереть нос.       — Люпин не учил тебя согревающим чарам, сопляк?       — Они оставляют следы, нытик.       Поттер встряхнул платок и из него посыпался хворост. Сопляк торопился, сложил подобие шалаша и сразу же поджёг. Огонь вспыхнул так, словно костру от роду было уже около часа. Гарри вздохнул с облегчением, снял перчатки и наконец сел на рюкзак. Драко нашёл себе место в двух шагах от костра и в шагах пяти от корней, над которыми билось сердце бури.       Лёгкие не замирали. Они сами собой вкачивали воздух, дабы заметить добычу. Жажда потихоньку обжигала горло. Малфой снял с плеча бурдюк, откинулся спиной назад и попробовал, что теперь называется, поспать, — полежать смирно с закрытыми глазами.       — У тебя совсем пусто?       — Н-да, — раздражённо ответил Драко. — Так что вырубайся скорей. Сожру тебя и дело с концом.       Гарри посмеялся в нос.       — Что? Не веришь что могу?       — Если бы я в это верил, Рон бы от тебя давно избавился.       — Так Уизел знает ещё и команду «фас». Я думал только у ноги сидеть умеет.       — Нет, эту команду выучил только ты.       Драко разозлился и открыл глаза, уставившись на Поттера.       — Что? — заносчиво переспросил он. — Сожрёшь меня? Сейчас лучшая возможность.       — Да пошёл ты, Поттер.       — Это ведь неплохо, я про остаться с нами, — Гарри осторожно достал ветку потоньше из костра, чтобы поправить остальные. — Понимаю, оно противоречит тебе в каком-то смысле. Поэтому ты уже не раз вроде как «уходил», но оставался всё же по своей воле.       — Разве? — Драко поднял одно колено под локоть. — Я тебе напомню, Поттер, что твоя прирученная псина взяла с меня клятву этих ваших дерьмовых Квиллетов. Я на цепи в буквальном смысле.       — Ну, Хагрид тоже уходил, — Гарри выровнял границы костра. — Ну, задолго до того как ушёл навсегда. С ним всё было в порядке. Физически уйти из Ордена не значит изменить ему. Я так думаю.       — Мало ли что ты думаешь, — вампир снова откинул голову, надеясь побыть в тишине.       — Ты упрямый только когда обижен или постоянно?       Драко как-то импульсивно взглянул на него и передразнил кривым выражением лица.              — Окей, — Гарри посмеялся над никчёмным ответом.       — Лучше тебе просто заткнуться.       — Может я хочу поболтать?       — Меня не парит чего ты хочешь.       — Давай просто поговорим, скоротаем время.       — Нет.       — Да брось, — Поттер уже из вредности доставал его.       — Нет, — Малфой старался держать не дышать и не поднимать веки.       — Есть же вещи, которые тебя волнуют. Ими всегда лучше поделиться.       — Я сказал меня ничего не волнует. Я хочу есть и только. Твои разговорчики о твоей же избранной удачливой заднице меня не интересуют.       — Удачливой?       — Именно так.       — По-твоему я удачлив?       — Скажешь нет? — Драко почувствовал в интонации перемену. Он открыл глаза и ощетинился.       — Тебе напомнить, что меня с рождения преследовал Сам-Знаешь-Кто? — Гарри без отчёта для себя разозлился на его глупость с ухмылкой. — Что я потерял всех родственников и друзей. Я…       — Я-я-я, — вампир ещё раз передразнил с противной мордой и гнусным голосом. — Ты только послушай себя, Поттер. Да половина твоих любимчиков могла выжить, если бы ты не был таким эгоцентричным придурком.       Гарри улыбнулся, только линия губ больше походила на оскал.       — Ты просто злишься. Ты просто зол и туп.       — Это ты тупица, Поттер. — Драко сбросил маску задиры. — Вот скажи мне, летом девяносто седьмого, на кой чёрт нужно было членам Ордена обращаться именно в тебя? Беллатриса, как саламандра, танцевала в огне, когда узнала о смерти Грюма. Зачем ему понадобилось превращать всех в тебя? Почему вы не использовали волосы того же Грюма? Или долбанного Хагрида! Ты представь себе навыки этого одноглазого в теле полувеликана! Разве ты их остановил?       — Я был против, — Гарри перестал следить за костром.       — Ха! Тогда по какой причине остальным показалось это отличной идеей? Уж не потому ли, что они столько лет жрали твоё избранное дерьмо?       Снежная буря покачала дерево над ними. Ель удержалась своими корнями, а потолка берлоги просыпалось немного песка.       — Знаешь, ты прав, лучше заткнись, — сказал Гарри и отложил палку в сторону, чтобы растереть пальцы.       — А мне нравится эта болтовня. Давай вспомним твою удачу на Кубке трёх волшебников!       — Малфой, заткнись.       — Ты участвовал. Как паинька, сыночек Дамблдора. Знаешь почему ты летал от дракона, почему захлёбывался в Чёрном озере? Потому что в глубине души ты знал: твоей заднице опять повезёт. Твоё имя было выбрано кубком по ошибке? Отлично! Какого дьявола ты участвовал? Ты был четвёртым. Без тебя шоу так или иначе состоялось бы. Ты не саботировал каждое испытание. Не проигрывал сразу, потому что и не должен был участвовать! Ты не был там для формальностей, для исполнения непреложных правил контракта! Ты наслаждался центром внимания. Как же столь юный волшебник вновь проникнет в сердца людей? О, как захватывающе! Снова искупаться в лучах славы, на этот раз вечной — вот что тебе всегда нужно.       — Я тебя предупреждаю, — внутри Гарри тлела злость. Слова мерзавца кололи в сердце.       — Из-за тебя погиб Диггори.       — Умолкни.       — Из-за тебя кубок сделали порталом. Потому что ты участвовал в турнире!       — Заткнись!       — Из-за тебя и теперь гибнут остальные. Мои родители, родители твоего ублюдка, твоей подружки и ваш сопляк запертый в доме тоже умрёт! Потому что ты, Поттер, участвуешь в войне!       — Заткнись! Закрой рот!       В лицо Малфоя швырнули ветку с огнём. Драко увернулся и разозлился на это так сильно, что сразу бросился на Поттера, чтобы врезать коленом в нос. Кулак правой руки стукнулся о скулу вампира. На всю берлогу разнёсся человеческий крик.

***

Хижина Ордена

      Тедди голосил от щекотки и смеялся до коликов в животе. Щёки сводило от улыбки и тягучей сладкой слюны. На пару с Джинни они съели похоже все заначки с шоколадными лягушками. Шесть порций за вечер — его рекорд.       — Ну, теперь нам точно пора спать, — отпустила его Уизли, пока сама переводила дыхание.       — Не хочу-у-у, — провыл Тедди и спрыгнул с дивана. — Давай сварим болотный суп!       — Тедди, лягушек-то нет. Зимой они все спят подо льдом, — усмехнулась Джинни.       — Сварим из шоколадных. Я их заколдую в зелёный, как яйца.       — Уверенна, заколдуешь, — она протянула ему руку, чтобы он якобы помог ей встать. — Пойдём, колдун.       В детской спальне воздух был свежим, потому как только здесь целый день не дурачились, не играли в салки и прятки.       — Что тебе нужно было выучить? — обернулась Джинни на стол, уложив проказника в кровать.       — Рецепт болотного супа.       — Разумеется, — посмеялась она. — Если что, про домашнюю работу никому, тс-с. Это наш секрет, хорошо?       — Да-а, — ответил Тедди. Когда Уизли чмокнула его в лоб, он покрепче взял её за предплечье. — Я не хочу один засыпать.       — Тогда побуду здесь.       — Нет, в смысле вообще, — мальчик не ожидал от себя этих слов. Они вырвались сами собой. Однако, если бы он подумал, то не признался бы.       — Тедди, что-то случилось?       — Не знаю, — он поджал губу и нахмурился. Но не из-за замешательства, а для терпеливости. Глупо же было заплакать просто так сейчас. — Не знаю.       Ребёнок не сдержал слёз и сразу отвернулся к стенке.       — Эй, ты чего?       — Не знаю, я просто, наверное, устал, — его дыхание сбилось из-за резкого всхлипа. — Устал говоришь, — прошептала Джинни, отпустив его плечо. Её тёплые пальцы заправили посиневшие локоны за ухо мальчика. — У меня тоже такое чувство есть.       — Какое?       — Ну, такое, из-за которого хочется плакать. Хотя ничего дурного, кажется, не произошло.       Тедди повернулся к ней. В горле Уизли встал ком после его взгляда. На лице ребёнка не было шрамов, морщин или щетины. Однако он выглядел непомерно для себя взрослым.       — Нет, знаешь, я тебя обманываю. У меня кое-что произошло. И мне из-за этого страшно и стыдно.       — Что это?       — Я не могу тебе сказать. Никому не могу.       — Почему?       — Потому что знать об этом будет тяжело.       — У меня такое же, — приподнялся Тедди. — И мне кажется, если назову его словами, оно станет сильнее. Я будто камень проглотил…       Он снова почувствовал как под животом сокращались мышцы и, не удержавшись, заревел.       — Мой мальчик, — Уизли потянула к его лицу руки, но мальчик увернулся и просто упал ей на грудь. Джинни подтянула одеяло, накинула его на маленькие плечи и крепко обняла ребёнка. — В отличие от меня, тебе молчать не нужно, понимаешь?       Икота одолевала его, но Тедди всё равно заговорил.       — Нет, нужно. Я люблю вас и мне нужно быть сильным, просто иногда мне не хочется. И мне стыдно, что не хочется, будто из-за этого я не люблю по-настоящему. Но это враньё! Я не притворяюсь, я люблю вас всех, сильно, по правде, — он закрыл лицо ладошками и спрятался между плечом и шеей Джинни.       На звуки плача к комнате подошла Лаванда. Уизли махнула ей рукой, чтобы та скрылась и не мешала им. Не долго думая, Браун ретировалась.       — Никогда и ни за что не подумаю, что ты притворяешься, — она пригладила волосы на его затылке. Лёгкие покачивания, подобранные к груди коленки и тепло объятий понемногу ослабили невидимого существа между всеми в доме. Тедди шмыгал носом и порывисто выдыхал воздух вместе с мыслями о непослушной голове. Джинни заговорила, а ребёнок вдруг вспомнил положение своего тела. — Никто из нас так не подумает, клянусь тебе. И, Тедди, ты не обязан быть сильным. Точно не сейчас, не пока ты совсем дитя.       Он смотрел на неё красными глазами и всей душой верил в голос. И внутри и снаружи её слова были настоящими. Мальчик это понимал, только без названий, логики и умозаключений. Оно само собой ложилось в сердце, как падающий снег в ладошки.       Тедди ничего не сказал вслух. Ему не хотелось. Его и не просили.       — Закрывай глаза, милый. Я засну с тобой по правде.

***

Леса Англии

      На утро, когда солнце только всходило, вампир с бурдюком дошёл до реки. После вьюги лес и берега застелило белоснежным ковром. Под чистым небом тени медленно синели на резких склонах снежных дюн. К бегущей по камням воде и к ручьям из роще ещё не подходила ни одно живое существо.       Драко откупорил пробку и опустил мешок к неглубокому дну. Воздух вышел, а бурдюк наглотался воды. Встряхнув кожаную сумку пару раз, Малфой вылил содержимое обратно в реку. Полупрозрачная красная жидкость слилась с лесным водопоем. На пути, — в футах шестидесяти, — её встретил купающийся детёныш.       От полугодовалого медвежонка пахло сырой землёй и залежавшимися в пыли орехами. Драко чуял зверя не добровольно. Жажда заставляла тело дышать, словно он снова человек. Из-за пригорка вот-вот должна была появиться, вероятно, медведица. Она, заметив неподвижный силуэт с человеческим лицом, заревела и побежала в его сторону для угрозы. Вампир не пошевелился, но глаза его подсказывали животному, что тот не мёртв. Мать остановилась, простонала медвежонку. Он вылез из воды и, как жеребёнок, наивно, словно не обладал когтями и способностью лазать по любым деревьям, затрусил за родительницей.       — Ты же голодный, — удивился Гарри, подойдя ближе к реке.       — Потерплю.       — Мне не нужна защита, — он сбросил рюкзак с левого плеча и присел у мокрых камней, чтобы подобрать себе холодный компресс для сломанных пальцев.       — Поттер, от тебя кровью несёт.       — У меня просто царапины, — он слегка подул на содранные костяшки.       — Этого достаточно. — Драко поднялся и полностью очистил бурдюк. — Вдобавок навряд ли ты управишься с палочкой левой рукой. Хотя, конечно, можешь поколдовать задницей.       Гарри про себя засчитал подкол, усмехнувшись. Вампир направился прокладывать тропу через сугробы до наиболее узкого места с потоком.       — Я бы хотел покончить с войной сам, — остановил его словами Поттер. — Только в одиночку такое не делают.       Последнее предложение Гарри произнёс с другой интонацией. Он выпрямился и обернулся к Драко.       — Я не буду подтирать тебе сопли, — ответил Малфой.       — Отлично.       — И нем буду за тобой бегать, будто щенок на верёвочке.       — Превосходно.       Секунду другую они просто смотрели друг на друга. Затем Поттер предложил левую руку. Драко, глянув на солнце между деревьями, сощурился, чтобы не выдать улыбку, и пожал ладонь в ответ. Гарри раз качнул, а потом задержал рукопожатие.       — Хотя, возможно, сначала тебе нужно кое-что знать об Ордене… Ты как-то спрашивал откуда у нас деньги.

***

Северный тайник Ордена Феникса

      Логово из антикварной мебели, мантий из редких и дорогих тканей, поставленных всюду ящиков, серебряной посуды и целых стаек с подсвечниками из разных домов пряталось в отвесной скале среди глухой рощи. Тайник представлял собой одно помещение и выжженное в камне, казалось, пламенем взрослого дракона. Ценные вещи располагались на нескольких ярусах от ухабистого пола до потолка со сталактитами.       Драко поначалу потерял дар речи от увиденного. Ум не признал сразу, но сердце мгновенно отличило детали из прошлой жизни. Здесь мелькали герба семей, с детьми которых он дружил: Паркинсон и украшения в шкатулке, похоже, её матери; припасы редких ингредиентов под чёрным знаком Нотта на крышке короба; золотые подсвечники с растительным орнаментом из дома Гринграсс. Малфой вспомнил, что видел такой же в хижине. Ему стало горько от того, как давно они без оглядки и забот проводили время в гостях. Произошло столько всего, что даже на ощупь предметы казались инородными. Словно их забрали из сна во сне и они с минуты на минуту с каждым новым шагом рассеются как мираж.       На глаза попался ящик поместья Забини. Драко повернул в его существование куда проще, чем в остальных. Вампир пальцами поддел деревянную крышку и столкнул её в бок. Свет утреннего неба из выхода пещеры отбросил тени ровностоящих друг за другом горлышек. У каждой стеклянной бутылки была элегантно запечатана пробка. Воск в руках Блейза неизменно вёл себя послушно, грациозно и утончённо. Единственная капля застывала прямо поверх этикетки, лишь слегка намекая обладателю красного и сухого, обратить свой взор на подпись.       — Что скажешь? — подошёл сзади Поттер.       — Его пьют только в особые праздники, — сказал Драко. Вампир развернулся с бутылкой вина к свету и прочитал: — «В неповторимые дни».       Гарри ожидал злости или недовольства, потому как прекрасно знал откуда забрали имущество этого яруса. Однако Малфой был спокоен.       — Скажу, что оно подойдёт для победы.