he errs

Замок Конисбро

январь, 2001 год

      Языки пламени мягко касались котелка в камине. Вампир не торопился. Он оставил Иви на каменном стуле возле стола и отошёл к сундуку у стены, чтобы приготовить что-то для гостьи. Как надеялась девочка, что-то навеки усыпляющее. Ей уже трудно было представить свою жизнь за пределами окружающих стен. Казалось, замок станет последним воспоминанием.       В кабинете, который напоминал круглую башню, воздух был холодным, но не сырым. Возле огня и у юной головы витал аромат жжёного апельсина. Иви не понимала от чего, но из-за запаха её охватывала печаль. На лице в то же время появилась горькая улыбка.       Аро едва слышно постучал деревянной ложкой о чугунный край. Суп был готов. Небольшое количество красно-жёлтой и пряной жидкости вылили в хрустальный бокал с железным узорным ободком. Глава Вольтури подошёл к столу и протянул фужер.       — Пей, дитя.       Иви приняла дар, не отрывая глаз от вампира. Её настигла дрожь вопреки желанию забыться как можно скорей. Девочка вдруг подумала, что телу будет слишком больно. Тогда смерть в мгновение утратила чарующий облик.       Глава Вольтури взглянул на неё, перестав смотреть в безропотный огонь.       — Отравлено? — спросила девочка. Голос дрогнул.       Аро посмеялся, сомкнув губы. Иви оказалось этого достаточно, чтобы поверить её покровителю. Сделав небольшой глоток, ребёнок удивился. Рецепторы пронзили десяток крошечных молний. Они спровоцировали во рту солёный вкус слюны, какой бывает, когда плачешь или прикусываешь язык. Жидкости смешались и случился выверенный, тонкий и безупречный баланс соли и специй. Бульон словно был воздушным. Он касался горла. Согревал его, но тут же исчезал во всё теле.       — Никогда такого не пробовала, — взахлёб поблагодарила Иви. В груди будто поднималось летнее солнце. Тепло разливалось до кончиков пальцев, не оставляя место тени.       — Такой почестью исцеляли наследников фараонов, — Аро забрал бокал и поставил его на поднос возле кувшина с чёрной кровью.       Иви слегка затошнило. Однако снадобье укротило этот позыв, оставив за собой плотное чувство сытости. Словно девочка объелась пирогов.       — Вы лечили фараонов? — спросил ребёнок, лишь бы отвлечься и перестать смотреть на стол.       — Я не лечил, но знал тех, кто это делал, — Аро отстегнул мантию от сюртука и положил её на спинку второго стула у камина. Он налил себе крови и сел перед слабеющим пламенем. — Колдуны города Мемфис были величайшими чародеями своего времени. Когда в царстве среди обжигающих песков и зноя наследников одолевал холод, дрожь, а тело покрывала роса, колдуны варили снадобье из самых горячих порошков Египта, — вампир сделал глоток крови. — Изгоняли демонов гнусного змея.       — Я одержима демонами? — заволновалась Иви.       — Нет, дитя. Всё это вымыслы. Порой людям нужны чудовища в угоду собственного величия.       Девочка опустила глаза, задумавшись. Её пальцы машинально поправили покосившийся бантик у подола платья. В замке царила тишина. Такая глухая, что дышащий жар в поленьях мерещился шумом далёкого оползня.       — Господин, что со мной будет?       — Тебя превратят в чудовище, дитя.       — В такое, как вы?       Аро повернул голову. В глазах вампира исчезла всякая обходительность. В них сверкнула жестокость, как лезвие ножа в ночи. Иви сразу же пожалела о сказанном. Из-за утешенной души, защиты каменных стен и тишины зимней ночи девочка совсем позабыла, что час назад пряталась среди тел таких же детей, как и она.       — Простите меня, господин! — Иви спрыгнула со стула и, зажмурившись, поклонилась.       — Вернись на место, дитя, — голос Аро прозвучал учтиво. — Помни о своём воспитании. Возможно, тогда ты сможешь избежать скверной участи большинства. И получится остаться таким же чудовищем как я. Проклятым, но не утратившим достоинства.       Девочка поклонилась глубже и, всё ещё не открывая глаза, наощупь села обратно.       — Позвольте мне сказать, господин. Я не хочу быть чудовищем. Лучше умру. Лучше наполню ваш бокал своей кровью, но не выйду отсюда.       Слова звучали намного старше, чем девичий голос.       — Дорогая Иви, я не в силах претворить или предотвратить твою смерть, — глава Вольтури отвернулся к небольшому огню. Он знал запах детских слёз, но не вкус. Как и не разумел вкус юной крови. Ему довелось пережить разные столетия, но одно оставалось неизменным.       — Что же мне делать, господин?       — Ты будешь делать то же, что и я, дитя, — Аро поставил пустой бокал на каменный стол. Вампир за один плавный шаг оказался на одном колене перед лицом Иви. — Ты примешь свою судьбу. Желаешь того или нет, смерть обойдёт тебя стороной. И она решит так не зря. Дарованной бессмертной жизни должно изменить смертный мир. Нам должно быть под солнцем, моё дитя. Нам должно не стать убитыми чудовищами во имя чужого величия.

***

Хижина Ордена

      «Преисподняя» гласило название под иллюстрацией со скорченными людскими телами, кричащими лицами и чёрными ранами. Реки крови кипели у зыбких берегов и костлявых ног проклятых. Драко показалось, что на земле росла высокая трава. Своим видом она вызывала тошноту и напоминала безликие стебли Пиньяты. Однако художник нарисовал огонь. Под гнетущим небом бушевало пламя ада.       Вампир не остановился бы на этом параграфе надолго, если бы не тонкая, чистая и прямая линия вверх. Снизу по ней карабкался человек, будто по натянутой паутинке. Записи доктора Карлайла предполагали о существовании древнего ритуала, легенды которого он обнаружил в Юго-Восточной Азии — упокоение души.       Обряд явственно требовал в первую очередь плоть. Заклинания в тексте не было. Но под подушечками пальцев чувствовались борозды оставленные тупым кончиком пера. Кто-то писал на подложенном сверху пергаменте. Узнавался наклон почерка Грейнджер.       Левый ботинок вдруг полегчал. Малфой выглянул из-за стопки пергаментов перед лицом и увидел, что чары рассеялись. Обувь опять приняла свой первоначальный неотёсанный облик: Потемневшие пятна на носках и вдоль подошвы, наполовину оторванный язычок и даже шнурки разболтались. Цокнув языком, Драко положил на столик труды маггловского вампира и достал волшебную палочку из внутреннего кармана рубашки. Подобные самодельные тайники — единственное, что его не смущало в выданной одежде. Хотя к оранжевой клетке и сине-зелёному цвету рубашки он всё же привык.       Чары померцали и вновь окутали обувь на его ногах, вернув ухоженный вид. Вампир медленно вздохнул.       До края деревянной веранды доросли сугробы. Окружающая хижину роща мирно сопела под тяжёлым белым одеялом. К раннему утру иней всегда покрывал внешние стены дома, плетённые летние кресла, волосы, одежду и хладные руки Малфоя. Пусть явление каждый раз и наводило его на мысли о пережитой смерти, оно было красивым. Кристалы льда переливались под голубым светом луны, а яд под кожей лишь блекло повторял рисунки капилляров.       Драко глядел на свои ладони. Он замечал как кровь единорогов исчезала в нём. И дело было не только в менее ярком блеске кожного покрова. Дар ослабевал. Тело будто теряло в весе. Сжимая кулак, мышечные волокна пальцев просто тянулись за сухожилиями. Чувство нечта оберегающего, магнитного и излучающего невидимую силу пропадало.       Лишь жажда оставалась прежней — терпимой. Малфой думал, что это не только из-за крови единорогов внутри. С обращения прошло больше года. К счастью или к сожалению, от несуразной одежды и до кружки тёплой крови, он привыкал к новому образу жизни.       На земле возле лестницы один из обескровленных зайцев дёрнул лапкой. С его слипшейся шерсти упал свежий снег. Вампир озадачился, но от притворной добычи его отвлёк хрип радиоприёмника в доме.       Драко вошёл через балконные двери в книжной комнате. В небольшой печи всё ещё горел огонь, как и в камине гостиной. Вампир слышал звук из коридора между спален парней и Тедди. На ботинках растаял снег. Взмахнув палочкой, Малфой убрал следы с пола. Иначе Грейнджер не даст ему покоя всё утро.       Эдвард крепко спал в самой дальней комнате. Даже на расстоянии Малфой чуял его не высохшие после вечерней ванны волосы. Лёгкий и сладких аромат лимонного молока исходил от мальчика. Задержав дыхание, чтобы не раздразнить жажду и не вдохнуть запах оборотня, Драко подошёл к двери Уизела. Радиоволну не настраивали. Никто не крутил ползунки. Вообще ничего не шевелилось в спальне, помимо пары лёгких, если доверять слуху. Тем временем в эфире что-то происходило.       Вампир повернул ручку. В двух кроватях у левой и правой стены Рональд и Поттер спали в одежде без задних ног. На общей тумбочки под окном стоял приёмник. Небо уже заметно посветлело. Из динамика звучало то французское шоу, то помехи, то маггловский джаз. И никто не присматривал за связью. А что если это Джинни и Лаванда пытались что-то сообщить со своего дежурства? Только вот кто после проверки рыжей псины вообще совался на их часть территории. Так что подобные проблемы были маловероятны.       Драко подошёл и выкрутил ползунок так, чтобы радио стихло, но всё ещё принимало сигнал на случай обращения стаи или Люпина. Вампир с пренебрежением посмотрел на спящих. Он уже собрался уходить, как на ум пришла идея.       Малфой вернулся к приёмнику. Уменьшил громкость, настроил сигнал на первую попавшуюся песню. Затем выбрал более безопасное расстояние на случай бешенства Рона, — оно оказалось в коридоре за распахнутой дверью, — и взмахнул палочкой.       Громкость резко увеличилась. Парни подорвались. На весь дом заиграла музыка: «Wait, okey. You've got to look before you go». Рон с покрасневшими белками весьма быстро определил цель для своей подушки.       — Доброе утро, — Драко перекрикнул электронную гитару.       Уизли соскочил с кровати и запнулся из-за покрывала. В хижине Ордена тем зимнем днём рано проснулись все.

Monsters — Hurricane Bells.

***

      На кухне разбивали скорлупу о стол и стучали вилками о тарелки. На завтрак Гарри сварил два десятка яиц, Гермиона поджарила хлеб и нарезанные овощи, а Рон освежевал пару зайцев во дворе, жалуясь на Драко. Ведь из-за вампира пропадало несколько хороших шкур.       — Мог бы и сам заняться этим, Малфой, — сказал Уизли, вернувшись в дом. — Их сдирать нужно сразу же. Не позже, чем через пару часов.       — Я не намерен разбираться с животными потрохами, — равнодушно ответил Драко, продолжая читать газету с выжимками иностранных новостей.       — Они теперь выглядеть будут как лохмотья, — оборотень смолк, потому как к нему поднесли тарелку с вкусно пахнущей едой.       Румяные корочки будто были золотыми. Приходилось сглатывать слюну, представляя как оторванный кусочек впитает текучий яичный желток, в лёгком неколючем хрусте смешается со сваренным мягким белком и с нежностью сольётся с сочными и горячими овощами. Даже щедро присыпанная зелень не испортила предвкушение.       Тедди, — любитель вкрутую сваренных яиц, — бил вторую скорлупу. Проходя мимо Гермиона сунула ему в руку столовую ложку. Проказник понял намёк. Дальше разбивали не о стол.       У плиты звякнул таймер из крохотной заколдованной тыквы. Фред однажды сделал для мальчика устройство из рождественского бубенца, двух пружин, трёх шестерёнок и одного разрезанного поперёк овоща. Тедди слез со стула и подбежал к плите, где до любимой дядей температуры разогрелась кровь. Гермиона украдкой подглядела за ребёнком. Он без сомнений поднялся по табуретке со ступеньками, вставил воронку в слепленную когда-то кружку, надел варежку для духовки, и аккуратно перелил жидкость из ковша — превосходная самостоятельная работа.       — Это мои газеты, — возмутилась Грейнджер, обратив внимание на вампира.       — Здесь не подписано, — уныло отозвался Драко. Он также не оторвал глаз от статей, когда Эдвард принёс к его месту горячую кровь. Лишь положил руку на макушку мальчика и движением пригладил волнистые волосы к затылку. Локоны перелились с русого на светло-жёлтый цвет.       — Нет, они мои. — Гермиону разозлила его вседозволенность. — Они лежали в моём ящике.       Рону не понравились последние слова и он приподнял голову с подозрительным выражением лица. Малфой услышал, что оборотень перестал жевать вместе с Поттером. Однако последний просто сделал перерыв на глоток кофе.       — Не лазил я в её ящик, — сразу же обозначил Драко. — Я взял их в том сарае на дереве.       Уизли успокоился, вернувшись к шестому по счёту и последнему яйцу.       — Даже если ящик не в моей комнате, он всё ещё мой. — Грейнджер выхватила газеты из рук вампира и сложила их вчетверо.       — Что ж организуй мне другой ящик и складывай туда, то, что следует изучить.       — Не нужно что-то изучать. Тебе следует сделать только одно, — ведьма разрезала хлеб по диагонали. Нож чуть скрипнул на поверхности посуды.       — У вас есть идеи? — спросил Гарри, сидя во главе стола. Слева он придерживал одной рукой тарелку Тедди, пока тот справлялся со столовыми приборами в двух руках и повторял препарирование завтрака за Гермионой.       — Да, — ответила Грейнджер.       — Нет, — возразил вампир. — У этой полоумной лишь гипотеза насчёт зрительного нерва.       — Следи за языком, — Рон наколол на вилку последний ломтик хлеба, чтобы загрести оставшийся овощной соус.       — Так что там? — Поттер помог мальчику поймать скользкое лицо и насадить его также на вилку. Получилось что-то вроде мороженого на полчке. Тедди стало интересно сможет ли он целиком прожевать яйцо во рту.       — Хочу сделать инъекцию крови единорога в глазное яблоко.              Рон про себя обрадовался, что доел свою порцию быстрее, чем начался разговор. У Эдварда не получилось сомкнуть губы. Во рту вращалось белое яйцо, не попадая на зубы.       — И что нам мешает? — удивился Гарри. Ему показалось, что заранее услышал ответ на самый сложный вопрос экзамена. Волнение плавно разошлось по нему, словно рябь на воде, когда клюнули наживку.       — Малфой не хочет, — Гермиона положила в рот кусочек собранного сэндвича.       Оборотень встал изо стола. Тут же безотчётно вскочил вампир, подумав: «Стой».       Голос Драко отозвался эхом в собственных ушах и слабой болью в висках. Малфой потёр лоб, не намереваясь как-либо объясняться. Рон же молча посочувствовал ему. Если он всё время в таком напряжении перед ним, то свихнуться можно. И выходка ранним утром даже не кажется придурошной. Однако шестое чувство Уизли откликнулось в одно мгновение. Что-то произошло, только не совсем ясно что именно.       — Ребят, не начинайте, — попросил Гарри. Его друг в недоумении пожал плечом и пошёл к раковине на кухне. — Малфой, сядь. В чём проблема?       — Чепуха, — Драко усмехнулся с сарказмом. Он сел обратно и выпил свежей крови из кружки. — Просто не хотелось бы стать полудохлым очкариком после таких гипотез.       — Гермиона, это чревато?       — Вероятность последствий есть, но считаю, что небольшая.       Поттер посмотрел на Малфоя.       — Это кровь единорогов, вашу мать! А если я потом буду проклят?       — Мы залили в тебя пинту пару недель назад, — Рон обошёл его и присел у камина, чтобы кочергой взбодрить уснувшие угли. — Если вправду опасно для вампиров, то ты уже проклят. Чего терять?       — Что ты вообще понимаешь в исследованиях, Уизел? У вас для проверки всего пара вампирских глаз. При чём не отдельных. То есть если мне станет плохо, произойдёт что-то необратимое, то вторая попытка тоже может сгореть. В таких случаях проводят испытания на… не… контрольной особи.       — Заведём ещё вампиров? Возможно найдём менее трусливую контрольную особь, — улыбнулся оборотень.       Малфой, приподняв верхнюю губу, передразнил выражением лица Уизли. Наконец-то справившись с придуманной задачей, Тедди слегка зачавкал завтраком. Вампир и оборотень ещё боролись неохотной перепалке. Гермиона сосредоточилась на своей еде, по привычке используя любую свободную минуту для личных дел.       Гарри понаблюдал за реакцией Драко. Видел он то же что и остальные. Однако интуиция подсказывала ему истинные сомнения Малфоя — теперь он боялся стать человеком.       — Ладно, вернёмся к инъекциям после вылазки. — заключил Поттер, раз ударив по столу. Парни замолчали, а Грейнджер уже вытерла уголки губ салфеткой. — Мы готовы?       — Рюкзаки у лестницы, — ответил Рональд.       Тедди притих. Все поднялись и принялись убирать со стола. Вампир взглянул на входную дверь. Возле неё на полу лежало три небольших сумки.       — Когда вас ждать обратно? — поинтересовался Малфой.       — Ваш тайник ближе. Так что увидимся дней через пять, если тормозить не будете, — Рон забрал мешок еды размером с квоффл. В кладовке Гермиона потянулась за следующим для Гарри.       — Что значит ваш? — спросил Драко.       — Я один останусь? — испугался Тедди.       — Конечно, нет, милый. О чём ты думаешь, — Грейнджер подошла к нему и заправила волосы за ухо. — Джинни с Лавандой вот-вот вернутся и только тогда мы отправимся. Пойдём, сверим расписание.       Поттер сложил свои припасы в чёрный рюкзак и поспешил догнать подругу. Уизли же ушёл в гараж. Малфой на мгновение растерялся.

***

      Дверь из коридора в мастерскую ударилась о короб в углу с запчастями, которые Рон с лёгкой руки посчитал лишними.       — Уизел, очень смешно.       — Отойди, — оборотень катил колесо до мотоцикла лесничего.       — Накой чёрт мне идти?       — А ты хочешь отсидеться? — хохотнул Уизли.       — Я не собираюсь рисковать собой. Ты в прошлый раз облажался.       — Ты идёшь не со мной.       — С Грейнджер?       — Разбежался. С Гарри, — Рон пальцами сильно затянул болты на оси и пошатал руль для проверки.       — Что за идиотизм?       Вампира практически не слушали. Железную дверь со скрипом оттолкнули в сторону. Солнце уже светило во двор. Тени посинели из-за голубого неба. Возле рыжей головы взлетело облако пара, когда Рональд выкатил мотоцикл с прикреплённой коляской на заснеженную тропу.       — Почему вы с Поттером не можете проверить оба тайника?       — Слушай, — оборотень вывернул руль, — я понимаю, бывает страшно. Особенно если отхватил недавно. Но заканчивай ныть. Задачу нужно выполнить спокойно и быстро. Ты будешь прикрывать Гарри. Он знает тропу до тайника. Ваша дорога самая безопасная. Просто ведите себя тихо.       Уизли сходил до стола в центре гаража, где до Рождества лежало разбитое ледяное тело, забрал два рюкзака и мешок с припасами. Уложив их на дне коляски, он натянул на пальцы мясистые кожаные перчатки.       — Пускай идёт Браун.       — Умник, — едва сдерживался Рон. — Помимо исследований ты в чём-нибудь разбираешься? Лаванда вернётся с двухдневного дежурства в облике волчицы. Объясню для упырей, это чертовски выматывает. Вдобавок вылазка будет твоей проверкой. Если не сможешь защитить одного человека в пути, то дом тебе нельзя доверить.       — Плевать я хотел на твоё доверие, — Драко посторонился переднего колеса. — Пусть тогда Люпин отправляется. Где его вообще носит?       — На профессоре самые дальние тайники.       — Так пусть…       — Малфой, заткнись. И следуй плану, — убедившись, что ничего не застревает и машина движется как по маслу, Уизли закрыл за собой железную дверь. — И ещё. Если по возвращению не досчитаюсь контрольной особи…       Рональд с намёком наклонил голову, а затем ушёл.       — А если опять будет тот медведь? — крикнул вдогонку сбитый столку Малфой. Что это вообще за скрытая угроза была? — И что мне там есть!       От угла веранды в его сторону, словно бейсбольный мяч, бросили пустой бурдюк.

***

      — Ты не настаиваешь, — отметил Гарри, когда они с Гермионой на минуту остались одни в комнате Тедди. Мальчик убежал в кладовую, чтобы принести подсолнечные настойки. — Если это решение вопроса, то заставим его. В конце концов ещё спасибо скажет, нет?       — По правде говоря, Малфой прав. Есть шанс, что инъекции не просто плохо сработают, а принесут последствия. И я пока не представляю какие, — подруга убрала половину блокнотов на полку, а парочку с конспектами по истории магии оставила на столе. — Такое сперва проверяют. Но мы не можем себе этого позволить.       — Почему? Если это оно, то нам всё равно нужно будет раздобыть ещё крови единорогов. Можем не экономить наши остатки.       — Хорошо, что ты об этом подумал. Только я волнуюсь за другое, — Тедди вернулся с двумя флаконами из тёмно-коричневого стекла.       Гермиона разгладила перед ним пергамент, где были вычерчены клетки календаря. Четыре недели, две из них закрашены и в оставшихся на каждый четверг нужно было поставить бутылёк, как напоминание о приёме «лекарства»       — В подобных исследованиях положено закладывать на проверку несколько месяцев наблюдений, — продолжила она. — По-хорошему до трёх или пяти лет. Если мы и оттянем время для экспериментов на зайце или крысе, то это будет почти бесполезно. Так стоит ли оно того вообще, когда у нас каждый день могут быть потери? Я не говорю о том, что результаты испытания могут быть совершенно нерелевантными. Потому что животный вампиризм и человеческий отличаются.       Гермиона тяжело вздохнула. Тедди у стола развернулся к ней и обнял за бёдра. Гарри в задумчивости положил руку на плечо крестника.       — С нашей стороны безответственно давать Малфою столько времени, — она погладила синеющие волосы ребёнка.       — Совсем никакое животное или другое существо не подойдёт?       — Нет. Может быть кентавр, но…       — Н-да…       — Обезьянка? — предложил Тедди.       — Да, хорошая идея, милый. Только в лесу мы её не найдём.       — Пока не думай об этом, — сказал Поттер, выйдя из своих раздумий. — Попробуй определить худшие варианты последствий при испытании на человеке. Постараемся предупредить их, а дальше как карта ляжет.       — Он не согласиться. Скорее взбесится, судя по нраву. Разве нам нужен он взбешённым?       — Я поговорю с ним.       — У тебя есть волшебная комбинация слов? — скептично и с ухмылкой спросила Гермиона.       — Империу-у-ус, — зловеще прошипел проказник.       — Тедди! — Грейнджер воскликнула со строгостью и возмущением.       — Я пошутил, — тут же пожалел о плохой шутке ребёнок.       — Не шути так, — согласился с подругой Поттер. Затем, взглянув на неё, добавил: — Но как вариант…       — Гарри.       — Я пошутил, — крёстный подмигнул мальчику. — Ладно, пойду и найду нашего бессмертного. Веди себя как следует, парень.       — Хорошо, — отрапортовал Тедди.       Гарри скрылся за косяком двери в коридоре. Скрип досок отдалялся, пока у выхода с пола не подняли рюкзак и брякнули кольцом на пробке наполненной фляги. — Повтори с Джинни только теорию. Заклинания попрактикуем по моему возвращению, хорошо? — Гермиона поцеловала мальчика в макушку. Она заметила, что его выражение лица снова изменилось, как после завтрака. — Ты что-то молчаливый.       — Всё хорошо, — постарался также задорно ответить он.       — Точно?       Мальчик закивал. Он отвернулся к столу и поправил лист с календарём, чтобы его края были параллельны гладким доскам. Его волосы перестали менять цвет.       — Тедди, насчёт выхода за барьеры…       — Всё нормально. Я понимаю, — сказал ребёнок.       — Ладно… Буду по тебе скучать, — Грейнджер сжала его плечи и поцеловала в щёку.       — Я тоже, — усмехнулся он из-за щекотки.       — Не пропускай занятия, даже если Джинни забудет. Лучше каждый…       — … каждый день по чуть-чуть, чем всё за один вечер.       — Привезёте мне палку? — он остановил её у выхода. — Или лучше какой-нибудь толстый пенёк. Чтобы вырезать из него большущую игрушку.       — Хорошо, мы что-нибудь подберём.       За окном померцал барьер и послышался гул. Джинни и Лаванда вернулись с дежурства.

***

      Во дворе полной грудью рычал заведённый мотоцикл. Серая волчица с опустившимся хвостом и, казалось, даже со слегка обвисшей шкурой трусцой пробежала до высоких сугробов у кря рощи. Её шерсть местами испачкалась в крови. По словам Джинни, Браун несколько часов мечтала смыть с себя остатки смертного Пожирателя смерти. Уизли, не предполагая такого жестокого исхода, метнула заклинание «Редукто» прямо в голову безымянного мага.       Ожидая на веранде, Драко прислушивался к запаху человеческой крови. Похоже, сколько бы времени не прошло, а она оставалась для него всё такой же чарующей. Вампир проследил за Браун, которая обратилась обратно в человека. С её обращённого нагого тела слетела вся шерсть зверя. Малфой расценил это как невероятно огромным и опасным следом оборотня. Однако не одной такой кучи шерсти или даже духа от неё он не чувствовал по пути к стоянке стаи.       Гарри залез в коляску, опустив ноги за сиденье и устроившись на бортике. Рон за рулём посоветовал ему держать за прикрученную к дверце ручку, так как иногда на дороге или в полёте может тряхнуть. Уменьшенные пилотные очки Хагрида красовались на лбу Уизли. Для защиты Гермиона на днях трансфигурировала себе такие же из пойманной в силки куропатки.       Все трое под крики Джинни, которые были не со зла, а лишь для того, чтобы перебить звук мотора, затянули шарфы на шеи и закрыли уши шапками. Сестра обещала ясную погоду к северо-востоку. Однако на горизонте к самому северу видела тучи. И никакой спокойной ночи они не обещали.       В запахнутой крутке из дома вышел Тедди. Его с начала зимы удивлял контраст между легко одетым и даже не дрожащим Драко и краснощёкими укутанными ребятами.       — Пока, дядя, — сказал ему Эдвард.       Вампир повернул голову и взглянул вниз. Он ничего не ответил, но кивнул по-доброму, как думал Тедди.       — Не отставай, пугало.       Джинни махнула Малфою, когда мотоцикл тронулся и проехал через чары первого барьера. На несколько секунд магия существенно приглушила шум, но потом восстановила баланс. Драко перекинул одну лямку бурдюка через плечо. Зажал рукоятку волшебной палочки, также преодолел барьер и затем исчез между деревьями.

***

Дом Сильвии, Париж

      Ветки опустились под тяжестью снега. Вот уже третий год в летние дни сад дышал прохладой в четырёх стенах колодца из стен особняка, под проливными дождями и под густой тенью дерева. В зимние вечера ягодный Тис ложился на крышу беседки. Грезил о жизни и смерти. Ждал тёплого солнца и долгого дня, когда его ноша растает. Сильвии нравилось наблюдать за капелью ранней весной. В такое время на заднем дворе с неба будто падали звёзды. Пожалуй, сад её мачехи единственное место в Париже, которое преобразилось после возвращения Тёмного Лорда. Остальные улицы, дома, углы почернели из-за зелёной сырости, серой слякоти и грязного самообмана.       Маркиз отнял час на беседу о доме их семьи, а женщина, называвшая себя матушкой наследниц и родной матерью белокурой и совсем юной мадемуазели Иви, с упоением слушала его якобы искренние предварительные ласки.       Сильвия для себя, возможно, нашла бы позднюю встречу увеселительной, — наблюдать как корыстные люди обходили друг друга и предсказывать их скользкие, как обсасанные монпансье, комплименты, было неплохим досугом, — но поиск настоящей сводной сестры и пара связанных парней из Ордена Феникса в её гардеробной заставляли девушку ёрзать чуть ли не на каждом слове.       — Словом, вы обладаете чудесным имением, — они наконец встали со скамьи и Маркиз поцеловал руку её мачехи. Та, не беспокоясь о холоде, предварительно сняла перчатку. — Если бы мне только повезло получить ваше согласие на бал…       — Ах, месье Норпуа, у вашего отца прекрасный особняк. Неужели он запретит своему сыну проводить встречи с достойными людьми? — женщина приподняла подол тёплого платья, чтобы спуститься по двум ступенькам на тропу до дома.       — Увы, он не такой, как вы. Он может меня не так понять. После Рождества мало кто созывает гостей на рождественский бал, — он усмехнулся, а Сильвии стало его жаль.       Она понимала, что Маркиз вовсе не опоздал из-за своих бесконечных бумажных согласований по расположению портала в Англии, он всего навсего не рискнул отправлять приглашения перед праздником. Кто бы ему ответил и пришёл на мероприятие? Без упоминания его отца, — Министра магии во Франции, — с никудышным магом и избалованным роскошью ребёнком практически никто не имел дел. Заводить с ним связь для благосклонности Рауля де Норпуа было совершенно гиблым делом, так как все в стране знали нетерпимое отношение министра к подобным уловкам. Однако мачеха похоже расслышала в словах Маркиза нечто такое, что меняла правила игры.       Сильвия не понимала искры между ними. Говорили они всё то же, что обычно. Только глаза их блестели, а интонации выдавали лёгкое возбуждение. Последней каплей для согласия видимо стал пришедший с Маркизом колдун. Мужчина седых лет в мантии с глубоким капюшоном и с увесистым мешочком на запястье стоял у входа всю встречу, созерцая сад и держа рот на замке.       Младший Норпуа двусмысленно пообещал белый и чудный снегопад на выбранный ими вечер. Мачеха согласилась предоставить дом для бала Маркиза, указать имя хозяйки в приглашении и украсть пару минут наедине с её падчерицей. Колдун вместе с женщиной вышли из небольшой аллеи с колоннадой.       — Ты больна? — спросил Маркиз.       Сильвия не ожидала такой бесцеремонности, не успев собраться с мыслями и набрать воздух для ответа. Парень продолжил:       — Я хочу видеть тебя в белом на моём балу. Это будет одна из самых важных ночей в моей жизни и будет прекрасно, если ты будешь разговорчивей или хотя бы менее суетливой за столом. Сегодня у меня создалось впечатление, что у тебя насекомые в белье. Но это исключено, ведь мне известно, что ты невинна и навряд ли утешала какого-нибудь бродягу.       Глаза Сильвии даже не моргнули. Его требование привело её в замешательство. Никогда раньше Маркиз не говорил так уверенно. Интуиция придала ей сравнительно такой же смелости. Решение сбежать из дома в Англию, отыскать Иви и исчезнуть с сестрой избавилось от последних сомнений. Что-то внутри предчувствовало, назревающую угрозу от младшего Норпуа. Добравшись до влияния, власти и силы, он не забудет всех тех, кто молчал в его сторону, кто уходил в его присутствии, кто пренебрегал его вниманием.       Сильвия присела в малом реверансе. Тёмные уложенные волосы спустились с плеч. Наклон головы доставил Маркизу неподдельное удовольствие. Он хмыкнул в ответ и поспешил уйти вслед за её мачехой и колдуном. Как показалось девушке, чтобыа минутку остаться наедине с собой.       Какими бы не были мотивы Норпуа сейчас или потом, Сильвия ощущала волнения за будущее с ним. Ноги её в этом доме больше не будет. И белого платья на её теле тоже.       Сад в тюрьме из четырёх стен опустел. Тисовое дерево лежало под снегом на маленькой крыше и мечтало о жёлтом солнце.