Like Father, Like Son

      – Расскажи мне, котик, что случилось? – спрашивает Ёнджун у сына-омежки, пока тот давится слезами и пытается устроиться в папиных объятиях поудобнее. Он прибежал к родителю уже заплаканный и чем-то очень сильно расстроенный, но объяснить причину этого внятно не смог.       – Я, – горько вздыхает Хванчун и утирает слезу кулачком, – я сломал его игрушку. Но я случайно! И... и он тоже плакал, – он жалобно смотрит на папу, чувствует его тёплые руки на своей спине и голове, и это помогает ему чуть-чуть расслабиться.       Ёнджун всё ещё не особо понимает, что произошло, но уже утешает омежку.       – Маленький мой, всё в порядке, не бывает ничего непоправимого, – он сам проводит по лицу Хванчуна тыльной стороной ладони, собирая на неё всю влагу, и заглядывает в мокрые глазки. – Ты говоришь про своего друга? Как его зовут?       – Ёнмён, – малыш икает от плача и рассказывает дальше. – Он принёс в садик свою машинку. Она красивая такая, красненькая! Даже девочки с ней поиграть хотели.       – Тебе тоже понравилась машинка, солнышко? – уточняет старший омега, видя, как сыну вроде становится легче. Хванчун кивнул и икнул ещё раз.       – У Ёнмёна все игрушки супер пупер, как и он сам. Я попросил поиграть с ней немного, и он разрешил, а я... Из-за меня у неё отвалились колёсики, – пробубнил последние слова и снова заплакал.       Ёнджун прекрасно понимал своего сына, ведь порой видел в нём самого себя в детском возрасте. Из-за того, что мальчика воспитывает только омега, он практически впитал в себя характер самого Ёнджуна, так что не было ничего удивительного в склонности Хванчуна настолько переживать из-за малейшей проблемы. Тем более он ребёнок, а детям всё кажется важным и значимым.       – Ну что ты, милый, – парень принимается жалеть сына и оставляет маленькие поцелуи на его лобике. – Не стоит так плакать из-за игрушки. Все мы иногда ошибаемся и можем случайно обидеть других, в этом нет ничего страшного. Любую ошибку можно исправить, нужно только захотеть.       – Я очень хочу! Мне не нравится, когда Ёнмён плачет, – признаётся малыш. – Я попросил прощения, но у меня не получилось починить машинку.       – Значит, мы купим Ёнмёну новую, ещё лучше предыдущей.       От предложенной папой идеи у Хванчуна заблестели глазки. Омежка мигом забыл, что был так расстроен.       – Правда?       Ёнджун улыбнулся и провёл подушечкой пальца по его носику.       – Правда. А если будешь хорошо себя вести в магазине, папа купит тебе конфет.       Без лишних слов Хванчун слез с колен родителя и побежал в свою комнату собирать рюкзачок на прогулку. Ему предстояла ответственная задача: выбрать новую игрушку для своего друга.       Несмотря на то, что рос мальчик в неполной семье, – отец решил испариться из жизни Ёнджуна ещё до рождения ребёнка – он никогда не испытывал предвзятости по отношению к альфам. То ли это папа хорошо постарался над его воспитанием, что Хванчун не чувствовал пустоты от отсутствия второго родителя, то ли сказалось то, что Ёнджун никогда не позволял себе выражаться негативно об этом саб-гендере при малыше. Конечно, его доверие ко всем альфам было жестоко подорвано уходом любимого человека в тяжёлый для парня момент, но, тем не менее, он старался верить хотя бы головой, что остались на планете и адекватные представители «сильной» части общества.       Это давалось сложно, и особенно тяжело было узнавать, что большинство друзей Хванчуна в садике – как раз не беты и не омеги. Однако запрещать сыну общаться с кем-то или переваливать на обычных детей вину одного конкретного мудака было глупо, так что Ёнджун пытался найти в этом что-то хорошее. В конце концов, это нормально, что омежку ещё в юном возрасте тянет к альфам, особенно когда он очень общительный и активный ребёнок.       Ёнмён тоже был маленьким альфочкой, и Ёнджуна даже несколько поразил тот факт, что он не скупился на выражение своих эмоций в виде плача, ведь даже среди детей-альф редко кто-то плакал уже в четырёхлетнем возрасте. Это было необычно, и парню даже стало интересно, кто его родители, раз не учат Ёнмёна сдержанности в эмоциональном плане, как «принято» в обществе.       После покупки новой машинки – а Хванчун с Ёнджуном решили взять выше и выбрали сразу на пульте управления – омеги зашли в небольшое кафе с застеклёнными стенами, где находился аквариум с рыбками. Для детей тут была отдельная зона, куда малыш отправился первым делом, а парню досталось менее приятное занятие в виде отстаивания очереди за пирожными. Людей сегодня было больше, чем обычно, и места не всем хватало не только чтобы сесть, а даже просто пройти от кассы до столов. Затрудняли положение те, кто брал много еды и нёс её на подносах, из-за чего мог задеть локтями других.       В случае Ёнджуна именно он стал человеком, который задел одного такого товарища. Рукав его лонгслива зацепился за ручку небольшой чашки, выступавшей за край подноса, и ароматный капучино чуть не оказался вылитым на белую рубашку альфы, который его нёс. Повезло, что тот вовремя отошёл чуть назад.       – Простите, боже мой, я такой неаккуратный. Вы в порядке? – сразу бросился извиняться Ёнджун, надеясь, что остальная еда на подносе цела. Доли секунды он ещё смотрел вниз, а затем поднял взгляд выше, упираясь им прямо в лицо человека, в которого так неуклюже влетел.       В этот момент, он клянётся, Ёнджун ощутил освежающий аромат лаванды, которым позволил себе на миг заполнить лёгкие. Нетипичный запах для альфы (омега определил это без сомнений), да и выглядел парень достаточно мило, чтобы запросто перепутать его с бетой, но крепкое телосложение и высокий рост говорили сами за себя.       – Всё хорошо, не переживайте. Вы сами не ушиблись?       Альфа смотрит на Ёнджуна глубокими, тёмными глазами, скрытыми под стеклом очков, а Ёнджун только и делает, что молча пялится на незнакомца. Красивый засранец, довольно-таки в его вкусе, с этими его губами сердечком и мягкими на вид волосами. И голос просто до мурашек. Если бы омега ещё так постоял с минуту, то начал бы ненароком думать, что парень ему понравился.       – Я... я нет, я в норме, – опомнившись, ответил Ёнджун. Парень напротив только скромно улыбнулся и кивнул, прежде чем уйти на своё место, и омега бы ещё провёл его собственным взглядом вдогонку, но решил не позволять себе такую роскошь и вернулся в очередь.       Он часто ловил себя на мысли, что ему хочется какого-то мужского внимания, заботы и поддержки, любви в конце концов. Порой он заглядывался на красивых мужчин на улице, рассматривал фотографии знаменитостей и лишь совсем немного ударялся в грёзы, где у него тоже есть прекрасный альфа, возможно даже его истинный. Он же ещё совсем молод: только недавно 25 исполнилось, считай, едва жить начал. И очень недальновидно списывать себя со счётов из-за какого-то придурка, но теперь, когда у Ёнджуна есть маленький сын и большой груз опасений в голове, найти партнёра стало в разы труднее.       Знаете, он ведь и сам неплохо справляется. Им с Хванчуном и вдвоём хорошо. И Ёнджун тешит себя этим почти пять лет.       – Золотце, я взял нам два клубничных пирожных и сок, пошли кушать, – обращается парень к сыну, а тот не спешит отлипать от разглядывания аквариума. Тогда старший омега ждёт ещё пару секунд, оглядываясь по кафе за это время в лёгкой надежде встретить глазами красивого альфу снова, но его уже нигде нет.       Вздох. И Ёнджун забивает на это, идя с Хванчуном лакомиться вкусняшкой и переключаясь на более важные проблемы.       Вечером мальчик даже не захотел идти с папой на прогулку перед сном, потому что был слишком увлечён мыслями о завтрашнем дне. Хванчуну буквально не терпелось поскорее подарить Ёнмёну машинку и снова увидеть его радостное лицо – настолько сильно он хотел в садик.       – Папочка, включи мне звёздочки, пожалуйста, я буду спать, – малыш потянул за рукав Ёнджуна, пока тот стоял на кухне и нарезал себе фрукты в контейнер, чтобы взять с собой завтра на работу. Увидеть сына, готового лечь спать так рано, было неожиданно.       – Ты так сильно устал, котёнок? – он с улыбкой проходит к раковине и ополаскивает нож.       – Нет, но чем раньше я усну, тем быстрее наступит завтра.       Омежка теребит пуговицы на своей ночной рубашке, которую сам натянул шиворот-навыворот, и жалобно смотрит на папу. Мальчик мог бы и сам заснуть, не предупреждая родителя, но для этого ему нужен ночник, проецириующий звёздное небо на потолок, а включать его он не умел.       – Ты зубки почистил? – уточняет Ёнджун уже тогда, когда Хванчун лежит в кроватке с несколькими плюшевыми игрушками накрытый одеялом до носа. Что-то было не так с батарейками в ночнике, поэтому сегодня ему пришлось повозиться подольше.       – Почистил, – и улыбается, демонстрируя ровный ряд маленьких белых зубов. – Кити тоже почистила.       Старший омега бросает взгляд на плюшевого котёнка, про которого лепетал сын, и наконец заканчивает вставлять новые батарейки в отсек. Один негромкий щелчок – и весь потолок в комнате покрылся россыпью ярких звёздочек.       – Умнички какие, – целует Хванчуна в щёку и напоследок гладит по волосам. – Сладких снов, малыш.

***

      Весь день на работе Ёнджуна гоняли как собаку. В офисе сломался цветной принтер, которому и без того давно пора было на пенсию, а единственным свободным работником на тот момент оказался именно омега. Позвони мастеру, съезди на другой конец города, подожди полчаса, пока в конторе закончится перерыв, и всякое подобное, от чего сил и энергии явно не прибавляется.       Настроение после такого рандеву с ремонтной компанией вместо стандартного рабочего дня было не самым хорошим. Радовала, конечно, солнечная погода за окном, ведь тогда они с Хванчуном смогут погулять по парку и покормить уток на пруду, что доставляло удовольствие им обоим.       Ещё повезло, что разъезды по городу не затянулись надолго и Ёнджун смог вовремя вернуться в садик за сыном. Только, наверное, никто бы не возражал, если б он пришел и часом позже, ведь у детей не было желания идти домой.       Все ребята из группы Хванчуна, которых родители ещё не забрали, сидели кучкой возле одного мальчика – вероятно, Ёнмёна – и завороженно наблюдали за тем, как он ловко управляет машинкой с пульта. Совсем рядом с ним, положив головку ему на плечо, устроился и омежка, по всему виду уставший, но довольный.       – Хванчун-и, за тобой папа пришёл, – ласково позвала мальчика воспитательница. Ей пришлось повторить это несколько раз, ведь дети были слишком увлечены игрой, чтобы замечать что-либо ещё.       – Котёнок, нам нужно идти домой, – повторил уже сам Ёнджун, когда сын наконец-то обратил на него внимание. Уголки его губ немного опустились вниз, но он быстро покинул своё место, не забыв попрощаться с ребятами, и вышел в коридор, где стояли все шкафчики.       – Я хотел ещё немного посмотреть,– надулся он обиженно. – Ёнмёну так понравилась машинка, что он только с ней и играл весь день.       – Я рад, что мы смогли угодить ему, – Ёнджун присаживается перед Хванчуном и помогает зашнуровать первую кроссовку. Вторую омежка шнурует сам. – Вы с ним помирились?       – Да! Он даже дал порулить чуть-чуть!       Глядя на засветившегося от радости сына, парень и сам поневоле начал улыбаться. Он даже не услышал, как в коридор вошёл ещё один родитель и заглянул в комнату с остальными детьми.       Первым он почувствовал запах. Отдалённо знакомый, как будто он где-то уже такой встречал, но никак не может вспомнить, где именно это было.       А потом уже посмотрел, когда Хванчун узнал этого человека.       – Папа, смотри! Это отец Ёнмёна! – он проследил взглядом за тем, как в коридор вошёл сам альфочка, а за ним и взрослый парень.       Ёнджун сразу понял, где его видел.       Сегодня на нём не было очков, как вчера в кафе, и выглядел он в целом более собранно. А ещё, в отличие от омеги, его явно не так сильно помотал рабочий день. Ёнджуну сквозь землю захотелось провалиться, как только он вспомнил о непривлекательных кругах под своими глазами.       Парень тоже узнал Ёнджуна и мило улыбнулся.       – Здравствуйте. Вы папа Хванчуна? – спросил он, скорее, из вежливости, потому что ответ на этот вопрос был очевиден. Ну, или этот альфа просто пытался найти повод завязать разговор, ведь Ёнджун со своей стеснительностью вряд ли осмелился сказать ему что-то, кроме «добрый день». Особенно если вспомнить, как неловко он вчера в него врезался. И если вспомнить, какое впечатление отец Ёнмёна на него тогда произвёл.       А Хванчун уже успел прибежать к шкафчику маленького альфы и о чём-то активно его расспрашивал, забыв о нахождении в помещении взрослых.       – Вы верно поняли, – тоже улыбнулся Ёнджун и просто смотрел на альфу пару секунд, любуясь тем, как при улыбке глаза того превращаются в тёмные полумесяцы. Только потом он резко одёрнул себя от этого и протянул вперёд руку. – Чхве Ёнджун.       – Чхве Субин, – протянул ладонь в ответ альфа и некрепко сжал в ней омежью. Ну, это для него казалось некрепким, а для Ёнджуна, у которого рука в полтора раза меньше Субиновой, очень даже крепко.       – Отец, смотри, какая машинка, – тихо позвал его Ёнмён, прерывая их обмен любезностями. Субин опустил голову и взял в руки игрушку, которую протянул ему сын. А Ёнджун сразу спрятал свою ладонь за спину, как только альфа её отпустил. – Это мне Хванчун-и подарил, вместо той... – смущённо добавил мальчик.       Вместо той, которую случайно сломал, но кому это вообще важно, если теперь у него есть намного круче?       Субин рассмотрел машинку со всех сторон с видом опытного ценителя и опустился на корточки, чтобы быть с детьми на одном уровне. Альфа был достаточно высок, даже выше Ёнджуна, у которого рост и так превосходил привычную для омег черту.       – Красивая. Что это за марка?       – Это Феррари! Самая лучшая и самая классная! – на одном дыхании выпалил Хванчун, радуясь тому, что и Субин оценил машинку.       – Действительно классная, – согласился с ним альфа. На Феррари, честно говоря, игрушка похожа была смутно, да и по ней вряд ли можно было что-то определить, но детям нравилось, а это самое главное.       – Она ещё и на пульте управления, – всё так же скромно добавил Ёнмён.       Субин, вероятно, этого не ожидал, поэтому его брови слегка поднялись вверх, когда сын протянул ему ещё и пульт. Он быстро глянул на Ёнджуна, лицом выражая один сплошной вопрос. Предыдущая машинка альфочки была обычной, без каких-то приколов с управлением, и наверное раза в три дешевле этой. Понятное дело, кто для его сына её купил.       Ёнджун только отвёл взгляд в сторону, чувствуя, как его щёки вдруг вспыхнули пламенем, и принялся складывать вещи в шкафчике Хванчуна. Он не услышал, как Субин незаметно усмехнулся сам себе.       – Спасибо, Хванчун-и, – решил он тоже поблагодарить мальчика. Тот в ответ промурлыкал что-то вроде «пожалуйста» и остался молча смотреть на то, как Ёнмён рядом переобувается.       Оставшееся время до ухода они не разговаривали, просто тихо собирались, стараясь не нарушать этой комфортной тишины, прерываемой только голосами детей из соседней комнаты. Ёнджун старался думать о чём-то отдалённом, типа планов на сегодняшний вечер или рецепта нового блюда, которое он хочет приготовить на ужин. Но мысли (упс, как и его взгляд) то и дело возвращались к красавцу-альфе, который помогал сыну застёгивать ветровку и, хвала господу, не замечал его.       Мыслей было много. Разных. Начиная от того, почему Субин не припомнил ему вчерашнюю встречу, и заканчивая тем, что у такого чудесного человека с прекрасным сыном по-любому есть вторая половинка.       Ёнджун вообще не хотел об этом задумываться, ведь, если честно, это совсем не его дело. Если он и хочет найти себе кого-нибудь в будущем, то начинать стоит явно не из списка родителей детсадовцев. Но этот Субин кажется настолько хорошим и притягательным, что омегу даже слегка обижает мысль о том, что он занят. Это несправедливо. Точнее, нет, это справедливо, даже более чем, просто Ёнджун вдруг позволил себе представить себя в отношениях с кем-то подобным.       Чёрт возьми, Ёнджун, перестань фантазировать. Он занят. Он счастливый отец, порядочный семьянин.       – Папа, а куда мы пойдём? – уже у выхода спрашивает Хванчун, заставив омегу вернуться в реальность и перестать витать в облаках.       – Можем пойти к уточкам, если хочешь.       На лице ребёнка появляется новая радостная улыбка, а Ёнджун спешит заглянуть в комнату с детьми, чтобы попрощаться с воспитательницей. За несколько шагов до двери его мягко хватают за запястье, и лавандовый запах, который парень бесстыдно вдыхал всё это время, вдруг становится насыщеннее.       – Спасибо вам, Ёнджун-щи, – Субин слегка поклонился и отпустил его руку. – Хорошего вечера.       – Можно просто Ёнджун, – омега поправляет его, ведь думает, что у них не большая разница в возрасте. Субин не выглядел так, будто ему меньше двадцати трёх, а если он даже старше, то Ёнджуну и подавно не нужен весь этот официоз.       – Тогда рад был познакомиться, Ёнджун.       – Это взаимно, – парень за спиной надавливает ногтем себе в середину ладони, чтобы отвлечься от странного чувства «будто вот-вот рожа треснет» и не лопнуть от улыбки на лице. – Хорошего вечера и вам.       – До встречи, – прощается Субин уже тогда, когда нога Ёнджуна ступает за порог. Альфа чуть-чуть задержался, рассматривая пластилиновые поделки детей на стенде, а у омеги в сердце что-то ёкнуло после этой фразы. Приятно думать, что Субин надеется увидеть его ещё раз.

***

      В парке в рабочий день народу было немного. Несмотря на то, что солнце ещё не спешило близиться к закату, основными его посетителями были бабушки, решившие насладиться последними тёплыми сентябрьскими деньками.       Ёнджун с Хванчуном сидели возле пруда уже двадцать минут. Маленький омега восторженно бегал по берегу и кидал в воду кусочки хлеба уткам, пока его папа наблюдал за ним с лавочки.       – Папа, дай ещё хлебушка, пожалуйста, – ребёнок подбежал к Ёнджуну с пустыми руками, указывая на водоём, где птицы уже благополучно всё съели.       – Он закончился, солнце, – он потрепал сына по голове. – Но теперь уточки не голодные, можешь не волноваться.       Хванчун затих, грустно опустив голову, и глубоко вздохнул, как будто сам был виноват в отсутствии добавки угощения птицам. Он присел рядом с папой и отзеркалил его позу, так же мечтательно уставившись вдаль. Думать ему, правда, было не о чем так долго, поэтому уже через минуту он начал болтать ногами и рассматривать людей вокруг. Что поделать, раз уж ему на месте не сидится.       – Папочка, – позвал он Ёнджуна тихо, на что тот даже сначала не отозвался – слишком сильно погружён в рассуждения. Тогда Хванчун потрогал его запястье, и лишь затем родитель опомнился и обратил на него внимание.       – Что такое, котёнок?       – Тебе понравился отец Ёнмёна?       Пара секунд ступора, пока омега спасает свою челюсть от соприкосновения с землёй. Ёнджуну понадобилось определенное время, чтобы переварить вопрос от сына, но и его оказалось мало.       – В каком смысле? – решил уточнить он, уповая на то, что Хванчун имел в виду что-то конкретное в его поведении или внешности, а не прямое значение этого слова.       – Ну просто. Понравился или нет?       По тому, как вдруг заулыбался омежка, стало понятно, что его позабавила реакция папы. Хванчун не думал ни о чём глобальном вроде глубоких чувств или какой-то симпатии. У детей всегда всё просто: просто красивый человек – значит нравится, просто добрый – тоже нравится, просто даёт конфетки и говорит, какой ты молодец, – это вообще зашибись. Хванчун бы точно так же мог сказать, что ему нравится половина своих одногруппников в садике, как и то, что ему очень нравится Ёнмён. Ему трудно осознать, что такой простой вопрос может вызвать у Ёнджуна столько недопонимания.       – Я... Я не думал об этом, детка, с чего такие вопросы? – старший омега пытается уйти от темы, но этот ответ явно не удовлетворил Хванчуна. Тот насупился и нахмурил бровки, как будто Ёнджун ему только что сказал выпить отвратительное лекарство.       – Разве ты не можешь сразу сказать, нравится тебе человек или нет? – малыш заглянул в его глаза снизу вверх и продолжил: – Это же очень легко определить. Хорошие люди должны нравиться. Вот дядя Субин хороший, он не ругался из-за машинки и вообще спасибо нам сказал. Мне он нравится. А госпожа Чон мне не нравится, она кашу невкусную есть заставляет.       Очень интересная логика на самом деле. А главное, что всё просто и понятно, нет никаких лишних вопросов и сомнений.       – В таком случае мы можем сказать так про каждого человека. Все же могут делать что-то хорошее, например вот эта бабушка, – Ёнджун указал в сторону на старушку, подметающую дорожку в парке, – она совершает доброе дело и убирает сухие листья, чтобы на улице стало чище. Но если она вдруг решит на тебя накричать, чтобы не мешался под ногами, то станет сразу плохой? Да и это ведь не единственный критерий, чтобы понять, нравится тебе кто-то или нет. Ты должен почувствовать, что тебе с этим человеком приятно находиться рядом, общаться, что ты хочешь проводить больше времени вместе. Это нечто значительное.       – Это слишком трудно, – опять вздохнул Хванчун и перелез к папе на колени, подставляя голову под руки, чтобы тот его погладил. – Но вообще я и так знаю, что понравился.       – Почему ты так думаешь?       – Не скажу, – омежка высовывает язык.       – Маленький вредина. Вот так ты не доверяешь своему папе? – Ёнджун принялся щекотать его по бокам, а Хванчун чуть не завизжал на весь парк.       К этой теме они больше не возвращались, да и в целом через минут десять пошли домой.       Но Ёнджун ещё долго размышлял, почему именно это вызвало у его сына такой интерес. С чего он взял, что папе понравился чужой отец? Ёнджун слишком очевидно на него пялился? Или ему только самому казалось, что всё в порядке? Это вообще нормально, чтобы кому-то нравился альфа с ребёнком, который точно находится в браке?       Это вообще нормально, что Ёнджун теперь не пытается отрицать, что альфа ему понравился?

***

      Несколько дней до конца недели прошли для омеги как по щелчку пальцев.       В рабочем офисе близился капитальный ремонт, поэтому шугали и гоняли по всему зданию там каждого, кто хоть чем-то подавал вид, что свободен. Начальству же проще запрячь собственных работников, чтобы те поработали мастерами по покраске стен, чем выделить деньги на квалифицированных специалистов. То же самое и с перетаскиванием мебели туда-сюда, переподключением техники и последующей косметической уборкой.       – Как думаешь, нам за это заплатят? – один из коллег Ёнджуна решил разбавить тишину, в которой они уже больше часа разбирали старые коробки с бумагами.       – Сомневаюсь, – ответил омега неохотно, хоть ему, наверное, стоило бы порадоваться поводу поболтать. А то от этой тишины скоро крыша поедет, если давящие мысли не сожрут раньше.       Ёнджун, несмотря на тотальную загруженность как на работе, так и в хозяйственных делах дома, совсем не мог выбросить Субина из головы. Чем больше он старался о нём не думать в свободные моменты, тем чаще вспоминал; как будто его мозг над ним издевается. Из-за этого и работа бесила сильнее, ведь раньше он хоть думал над чем-то другим, заполняя таблицы на компьютере. А сейчас что – сиди да води валиком по стене, даже его сын бы справился.       Ёнджун просто не мог понять, почему вдруг начал думать об этом человеке так внезапно. Это было похоже на что-то потустороннее, как будто его в один миг приворожили и теперь он навсегда останется тайным воздыхателем этого альфы, у которого уже, на минуточку, точно есть семья. И в которую Ёнджун не собирается лезть никоим образом.       Самым логичным умозаключением, объясняющем такую заинтересованность в парне, Чхве счёл тот факт, что одинок слишком давно, и его внутренний омега изголодался по чужому вниманию. Это и понятно – последний раз он спал с кем-то ещё до рождения Хванчуна, а после уже было не до того. Даже с течкой он справлялся в одиночку: отвозил сына к родителям, а сам напихивался блокаторами и старался переждать большую часть времени во сне. Видимо, он делал так слишком много раз, и теперь организм потребовал чего-то новенького. Да и тут как раз такой весь статный и красивый Субин нарисовался, как о таком тогда не думать.       В этой ситуации было бы здорово, конечно, наконец взять яйца в кулак и хотя бы попробовать познакомиться с кем-то, кто мог бы в теории помочь ему справиться с обострившейся пустотой внутри. Обычно Ёнджун против одноразовых связей ради обоюдного удовольствия, но если это поможет, то почему бы не рискнуть? Кто знает, вдруг после парочки вечеров с альфами из приложения для знакомств у него и вовсе отпадут мысли о том, что человеку свойственно влюбляться и хотеть иметь вторую половинку.       Поэтому в пятницу вечером Ёнджун набрался смелости и всё-таки зарегистрировался.       Приложение встретило его яркими цветами с сердечками на фоне. К счастью, создать анкету там было достаточно просто, чтобы Ёнджун без труда разобрался, поэтому уже через несколько минут он активно изучал всех возможных кандидатов. Большинство пользователей действительно искали себе долгосрочного партнёра, так что такие анкеты парень сразу пролистывал. Но встречались и те, кто был заинтересован и во встречах на один раз.       Уложив Хванчуна спать, Ёнджун ещё минут двадцать сидел в приложении. На глаза попалась анкета какого-то тридцатилетнего альфы, который никогда не был в браке и предпочитает жить в своё удовольствие. На фотографии он выглядел вполне себе симпатично, да и по описанию профиля подходил поставленной Ёнджуном цели. Недолго думая, омега написал ему и спустя несколько сообщений договорился о встрече завтра.       Как бы то ни было, наутро его план пришлось отменить.       – Хванчун-и, котёнок, сегодня ты едешь к бабушке и дедушке, у папы появилось важное дело, – ласково сообщил Ёнджун своему сыну, пока тот рассматривал омлет на тарелке и без особого аппетита отправлял кусочки в рот.       И то ли еда оказалась невкусной, то ли его расстроили слова родителя, но Хванчун запротестовал.       – Почему? – спросил он с округлившимися глазками. – Я не хочу туда ехать, я хочу в дино-парк. Папочка, ты же обещал, что мы пойдём туда сегодня.       Чем больше Ёнджун смотрел на жалобное личико мальчика, тем сильнее ощущал, как кровь приливает к его щекам.       Он совсем забыл о том, что обещал сводить Хванчуна в парк динозавров именно в эту субботу. Омежка загорелся этой идеей ещё две недели назад, когда кто-то из одногруппников похвастался тем, что видел кучу фигурок динозавриков в парке недалеко от центра города. Туда даже взрослому захотелось сходить, поэтому Ёнджун и согласился в тот день, выбрав свободную дату.       А теперь он чувствовал себя идиотом. Полнейшим идиотом, потому что из-за своего эгоизма и желания удовлетворить животные потребности упустил из внимания то, что собирался провести время с сыном. Прекрасный папа, просто родитель года.       – Прости, солнышко, я забыл. Конечно, мы поедем в парк, как ты и хотел, – Ёнджун дал себе мысленного леща и поспешил заверить Хванчуна, что динозавриков он сегодня увидит. – Твой папа просто устал на работе, вот и вылетело из головы, но ты молодец, что напомнил.       Стыдно. Ужасно стыдно. Но хорошо, что Хванчун не придал этому большого значения.       – Ура! – обрадовался омежка. – Я покажу тебе тинаразавра, он очень большой и страшный!       – Он называется «тираннозавр», – со смешком исправил Ёнджун.       – Тинаразавр. Ти-на-ра-завр, – Хванчун повторил по слогам, и по выражению лица папы понял, что даже так неправильно. – Ну всё равно он страшный!       Старший омега просто кивнул несколько раз, а сам уже печатал альфе сообщение о том, что не сможет встретиться с ним сегодня.

***

      – Вжу-у-ух! Смотри, папа, я как большой птеродактиль!       Хванчун бегал вокруг детской площадки с раскинутыми в стороны руками, представляя себя динозавром. После похода в парк он был под таким впечатлением, что всё время говорил только о них. Больше всего ему, как ни странно, понравились летающие динозавры, а не зловещий хищник, преимущественно ради которого он упросил папу пойти в дино-парк.       Ёнджун тоже получил удовольствие от посещения. Неприятный осадок от внезапной отмены планов уже почти не ощущался, хоть сперва парень чувствовал себя максимально неловко как перед сыном, так и перед альфой, который разозлился и заблокировал Ёнджуна в приложении. Тем не менее, сейчас он старался думать только о том, что проводит время с человеком номер один в своей жизни, а значит, всё должно быть хорошо.       После дино-парка они решили пообедать в пиццерии неподалёку, а затем Хванчун случайно заметил разноцветную детскую площадку с современным оборудованием и кучей горок и качелей. Площадка возле их дома даже близко не была похожа на эту, так что Ёнджун разрешил омежке задержаться тут подольше.       Всё шло просто превосходно, пока Хванчун вдруг не побежал в сторону выезда из двора.       – Солнце, ты куда? – крикнул ему Ёнджун вдогонку, но малыш его не услышал. Зато уже через минуту привёл за руку откуда-то взявшегося Ёнмёна.       – Папа, представляешь! Ёнмён тоже пришёл на эту площадку!       Хванчун выглядел так, будто сейчас засияет от радости, а альфочка рядом с ним скромно улыбался, показывая две милых ямочки на щеках. Только сейчас Ёнджун обратил внимание, как сильно он похож на отца.       – Ёнмён-и, зайка, ты же сюда не один пришёл? Где твои родители? – спросил омега и присел перед ним. И ещё раньше, чем ребёнок успел ответить, парень почувствовал тот самый запах.       Ей-богу, это уже какое-то клише из романтических сериалов, где по волшебному стечению обстоятельств будущие возлюбленные сталкиваются друг с другом постоянно.       – Нет, я с отцом, – сказал Ёнмён и обратился уже к подошедшему Субину: – Можно мы чуть-чуть поиграем с Хванчун-и? Пожалуйста, хотя бы десять минуток...       – Играйте, только не увлекайся сильно, мы не должны опоздать к доктору.       Ёнджун проследил взглядом за тем, как дети сразу пошли на качели-балансир и весело рассказывали что-то друг другу. Искренняя улыбка не покидала его лица, но когда он повернулся к альфе, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать волнение. Парень молился, как бы это не чувствовалось в его собственном запахе.       – Нам нужно перестать вот так внезапно встречаться, – беззлобно подметил Субин и усмехнулся сам себе. – Третий раз за эту неделю, уже почти закономерность.       – Вы считаете это каким-то заговором Вселенной? Что никогда раньше не виделись, а теперь сталкиваемся так часто.       – Ты считаешь, – поправляет его Субин, выделяя интонацией окончание слова. – Мне кажется, нам не обязательно друг другу выкать, верно? – несмелый кивок головой от Ёнджуна и он продолжает: – И нет, я так не считаю. Просто забавно, что наши дети дружат уже долго, а мы познакомились пару дней назад.       Субин присел на одну из скамеек и жестом указал Ёнджуну садиться. И вы не подумайте, что он послушался только из-за того, что не может отказать, когда его о чём-то просит альфа, или из-за того, что ему этот альфа вроде как понравился. Нет, ну что вы. Он присел рядом и даже попытался расслабиться, вдыхая воздух, слегка напитанный лавандовым ароматом.       – Это нормально. Хванчун со всеми детьми в группе дружит, но из их родителей я никого не знаю. Точнее, только вас... Тебя.       – Ого, – Субин устремил взгляд вперёд, где ребята вовсю раскачивали качели, – не знал, что он такой общительный. Хотя Ёнмён рассказывал, что с ним легко найти общий язык, я удивлён, как ему удалось подружиться со всеми. Сомневаюсь, что смог бы так.       – Ну, они все дети. Им не нужно задумываться о каких-то глобальных проблемах человеческих взаимоотношений, – Ёнджун тоже посмотрел туда и улыбнулся, вспомная тот разговор с Хванчуном, когда они обсуждали важный вопрос касаемо отца его друга. – Для них всё намного проще: подошёл, предложил игрушку, пошли поиграли и уже друзья. То же самое со ссорами, но они так же легко заканчиваются, как и начинаются.       Пару секунд омега молчал, смотря расфокусированным взглядом вперёд. От Субина веяло каким-то бесконечным спокойствием, умиротворением – во всяком случае, именно это чувствовал Ёнджун, пока сидел с ним на площадке. Все дни до этого он думал о том, почему парень не покидает его мысли: он ведь обычный альфа, такой же, как тысячи других. Что в нём особенного? Но сейчас Ёнджуну словно всё стало понятно. Ощущать его рядом казалось правильным, и в то же время он пытался держать себя в руках. Что ты, Чхве, раскатал губу и уже слюни пускаешь? Давай-ка подотри сопли и опустись с небес на землю.       Омега повернулся к Субину только тогда, когда ему показалось, что тот его рассматривал.       – Вы с Ёнмёном разве не спешите? – спросил он первое, что пришло в голову, чтобы не смотреть друг другу в глаза молча (иначе Ёнджун бы не выдержал).       Субин бросил взгляд на часы на мобильном телефоне.       – На самом деле спешим. Сегодня Ёнмёну нужно проверить зрение, так что мы приехали в поликлинику здесь рядом, – он привлёк внимание сына ладонью и жестом позвал подойти. – Но я был рад встрече.       – Взаимно, – Ёнджун заправил прядь волос за ухо и смущённо одёрнул руку. Он себя хорошо знает, как и то, когда у него начинает проявляться эта кокетливая привычка.       – Отец, мы уже уходим? – Ёнмён подошёл к альфе, а за ним подбежал Хванчун, который сразу попросился на руки к папе.       – Да, милый, нужно идти. Спасибо за приятную беседу, Ёнджун, – обратился он уже к омеге.       – До свидания, дядя Субин! И пока-пока, Ёнмён! – громко проговорил Хванчун и не забыл помахать рукой на прощание. Ёнджун же только кивнул. Его щёки ужасно болели от того, как много он улыбался за эти жалкие несколько минут.       Фигуры альф скрылись за поворотом, а омега вдруг понял одну досадную вещь: он даже номера телефона Субина не знает, так что теперь чтобы увидеть его, Ёнджуну придётся ждать следующей случайной встречи.