Чёрный клан

— Это была моя идея, отец, — шагнула вперёд Бейла. — Я решила, что нам надо узнать о том, что происходит в Красном замке и что там замышляют, и для этого слетать туда. Люк и Рейна полетели со мной, а Эймонд нарисовал нам план потайных ходов, чтобы мы могли безопасно подслушать всё, что нам надо, и вернуться. Эймонд увидел, как на упоминании потайных ходов отца перекосило. Он даже шагнул вперёд и переспросил низким и злым голосом: — Эймонд сделал что? Бейла удивлённо поморгала. — Нарисовал схему. Как пройти по тоннелям Мейгора от потайного входа в замок до зала малого совета и до покоев королевы. И мы спокойно прошли по ней и без препятствий вернулись с новостями. Всё прошло отлично! — Отлично? — Эймонд даже застыл, поймав жутко колючий, немигающий взгляд отца. — Ты отправил своих младших сестёр в Красный замок, Эймонд? Тот самый, где вас с Джейсом приговорили к казни как изменников? В логово врагов? — Я… — Эймонд сглотнул. — Это было их желание. Тоннели довольно безопасны. Деймон рассмеялся. Громко и очень неприятно, так что Эймонд ощутил мороз по коже. — Ушам не верю, что в свои годы ты считаешь, будто бы потайные ходы известны только тебе! — А кто ещё их знает? — спросил Джейс. — Крысоловы — отребье из простого народа, которое продаст кого угодно за нужную цену. Чистильщики канализации. Слуги. Часть охранников замка. Любой из них мог увидеть дочерей предателя и сына безумной наследницы и оттащить вас к Хайтауэрам. Или же разделаться с вами там, на месте, особенно с девочками. Этот сброд обожает забавы с девочками. Эймонд в ужасе посмотрел на застывших и побледневших сестёр. Рейна вообще выглядела так, будто её вот-вот стошнит. — Интересно, что бы противопоставили вы трое здоровым мужчинам. И на сколько из них бы вас хватило, — презрительно добавил отец. — Хватит, Деймон, — попросила его Рейнира, успокаивающе взяв за запястье, но Деймон отдёрнул его и скрестил руки на груди. — Ты отправил сестёр в логово врагов и подставил под риск не только смерти, Эймонд. Вместо того, чтобы их отговорить, ты нарисовал им план. — Мы бы в любом случае туда полетели, — подал голос Люк. — Эймонд и Джейс решили, что раз мы все равно это сделаем, пусть лучше безопасно. От защиты со стороны Люка Эймонду лучше не стало: он чувствовал себя отвратительно, осознав, насколько крупно встрял, насколько сильно могли пострадать сёстры. Он ведь действительно не подумал о том, что тоннелями может пользоваться кто-то ещё. И если бы это трио наткнулось на вооружённых взрослых… — А информация! — воскликнула Бейла. — Те важные сведения, которые мы всё же узнали, вернувшись невредимыми, папа. О Хелейне и коронации. На это Деймон разомкнул руки и извлёк из-за пояса маленькую трубочку-письмо. — Это принёс ворон несколько часов назад. Письмо от лорда Бисбери о заговоре малого совета и о решении насчёт коронации Хелейны. К вашему сведению мы не настолько слепы. Вот и всё. Вообще всё было зря. Вся вылазка, весь риск, которому подверглись Бейла, Рейна и Люк, не принесли ничего нового — новости все равно достигли Драконьего камня и даже с большей скоростью. «Болван, — подумал о себе Эймонд, протерев ладонью лицо. — Самоуверенный болван». Затем он посмотрел на отца и увидел на его лице больше не злость, а куда хуже — разочарование. Что и подтвердили его следующие слова: — Не думал, что мой старший сын так скоро станет подставлять младших. — Это была ошибка, отец, — твёрдо ответил Эймонд. — Верно. Деймон обогнул его так, будто он был столбом, и встал затем перед Бейлой. «Сейчас влетит и ей», — промелькнуло в голове у Эймонда. — У нас вроде был уговор о том, что в Королевскую гавань ты не полетишь. Ты дала слово, Бейла. — Оно касалось тех суток, папа. И я действительно не полетела тогда. Я не обманула тебя. «О чём они говорят? Какие сутки?..» Деймон и Бейла уставились друг на друга так хмуро, что Эймонд начал соображать, как бы помочь сестре, но неожиданно заговорила Рейнира. — С тем, что произошло, всё понятно, Деймон. И дети сделают нужные выводы. Сейчас нам надо решить, как быть с новостями из Красного замка. Деймон поизучал Бейлу ещё немного, но в итоге молча отошёл от неё в сторону и присел на край каменного парапета, вновь скрестив руки на груди. Сейчас от него веяло такой угрюмостью, что Эймонд предпочёл подобно остальным подойти поближе к Рейнире. Перед ней они встали полукругом, и Эймонд оказался между Рейнирой и Джейсом. Далее стоял Люк, напротив — Бейла с Рейной. — Что вдруг заставило сира Отто поддержать идею Хелейны в роли королевы? — спросила Рейнира. — Женщины. Такой же, как я! — Королева Алисента его тоже об этом спрашивала, — откликнулась Рейна. — Она напомнила, что есть ещё Дейрон, но сир Отто возразил, что тому всего шестнадцать лет и он не женат, а у Хелейны трое детей от Эйгона, из которых двое — мальчики. Лорды Вестероса благосклоннее примут правителя с наследниками-сыновьями, чтобы не повторилось то, что происходит сейчас. — Понятно, Рейна. Он говорил о Хелейне что-то ещё? — Только то, что она не будет помехой, матушка, — сообщил Люк. — Ей придётся показаться перед лордами только на коронации, чтобы принять их клятвы и назначить десницей сира Отто, а потом выходить ко всем лишь по особым праздникам. Эймонд представил себе эту коронацию и содрогнулся. Хелейна ненавидела большие сборища людей и вообще старалась не выходить к посторонним. Она однажды сказала, что толпы могут спровоцировать её на несколько видений разом, и те смешаются у неё в голове, отчего ей станет больно. Она ещё неплохо держалась, если надо было лишь перетерпеть большое сборище, стоя где-то у стенки и не задерживая ни на ком взгляд. Но на коронации все эти люди будут подходить к ней и обращаться к ней, глядя ей в глаза. Нет. От этого её точно нужно избавить. Да и вообще ни ей, ни их детям в Красном замке не место. — Моя сестра Хелейна не должна быть втянута в эти игры, — горячилась между тем Рейнира. — Мы не можем позволить Отто и Алисенте усадить на Железный трон её! — Да, на Железном троне не место матери детей от пьяного ублюдка Эйгона, — со своего места мрачно согласился Деймон. Тут Эймонд понял, что ему надо вмешаться. Присутствующие заслуживали знать правду. — Дети Хелейны рождены не от Эйгона. Все они. Повисло молчание. Все взгляды скрестились на нём, и Эймонд молча выдержал их, глядя в одну точку перед собой. — Они твои? — первым сообразил Джейс. — Да. У Эйгона с ней не получалось, даже когда он был пьян. У меня вот… выходило. — Ты её любишь, да? — не унимался брат, слегка пихнув плечом. Эймонд молча кивнул. — Я подозревал! Помнишь, я говорил об этом, Люк? — Я помню, да! — Значит, нужно отменить её брак с Эйгоном и заключить новый с тобой, Эймонд, — заявила Рейнира. — Когда я стану королевой, это будет в моей власти. Но на трон её возводить даже с детьми от тебя нельзя. — С этим я не спорю, сестра. Ей и её детям там не место. — Тогда надо их всех выкрасть! — предложил Джейс. — Вывести из замка по всё тем же потайным ходам и увезти на Драконий камень! На дракона, правда, они все не поместятся, придётся нанять лодку или корабль… — Да, и корабль можно нанять на Дрифтмарке, — заметила Бейла. — Точнее, из тех, что сейчас стоят в Королевской гавани, но скоро отправятся на Дрифтмарк. А туда добраться на драконе. — Да, верно! — одобрили это Рейна и Люк. — Надо вывезти их четверых — и дело с концом. И мы все… — Никто из вас этим заниматься не будет, — строгий голос Деймона перекрыл все остальные голоса. Эймонд повернул голову к нему. Неужели отец настолько ненавидит Хелейну, что не захочет даже… — Деймон, — укоризненно обратился к нему Рейнира. — Я сказал: никто, — повторил он, обвёл всех взглядом и добавил: — Завтра я всё организую сам. И после этого ушёл со стены. *** «Вот почему он такой?..» После практически бессонной ночи, проведённой в угрызениях совести и досаде на себя, Эймонд вышел из замка на драконью гору и уселся там на один из крупных камней. Он видел, как внизу, на берегу, Деймон в сером плаще забрался на Караксеса, а затем поднялся на нём в небо и полетел в сторону Королевской гавани. Эймонду стало тошно. Это он должен был лететь сейчас туда и вызволять свою любимую женщину и своих же троих детей! Он должен был подумать об этом даже раньше и как-то забрать на Драконий камень её! На что он рассчитывал? На то, что деда, у которого утекли из рук два старших внука, остановит от стремления к власти то, что Хелейна — женщина? Да если ему будет выгодно, он посадит на трон кого угодно! Главное, чтобы сам остался у этого трона стоять... Хелейна… В каком ужасе, должно быть, она после этой новости. Она ничего подобного не желает, а тут ещё и в Красном замке нет его. А ему теперь ждать, при самом лучшем раскладе — не меньше двух, а то и трёх суток, пока корабль с Хелейной и детьми до Драконьего камня дойдёт. Как не полезть за это время на стену? Даже при том, что он не сомневался в успехе отца. Но сам факт, что он должен ждать здесь… Эймонд закрыл лицо руками и просидел так достаточно долго, чтобы успеть проголодаться, однако идти никуда не хотелось. Как и видеть сестёр, которых он подвёл, — он же старший! Он должен был повести себя умнее! А вместо этого показал отцу, что вообще не имеет ума и способен на такие глупые ошибки… На землю и камень рядом с ним упала тень, и он узнал в её силуэте Рейну. Неожиданно: обычно из сестёр к нему больше тянулась Бейла. Эймонд опустил руки, но поворачиваться к сестре не стал. Зато она сама уселась на камень рядом с ним и протянула ароматную булочку. — Тебя не было ни на завтраке, ни на обеде. — У меня нет аппетита, — ответил он. Булочка не исчезла, а так и осталась перед ним, призывно маня румяным бочком. Эймонд понял, что не ел со вчерашнего вечера, и скоро уже начнётся новый… И Рейна продолжала проявлять упрямство, так что в итоге он сдался и забрал угощение. — Спасибо. — Не за что. Он принялся есть сладкую сдобу, показавшуюся ему неожиданно вкусной. Не хотелось даже уронить ни крошки. Рейна же после долгой паузы заговорила: — Знаешь, я понимаю, каково это — считать себя чьим-то разочарованием. И особенно понимаю, каково это — быть разочарованием для него. Эймонд нахмурился. Угощение закончилось очень быстро, так что он вытер пальцами рот и повернулся к сестре. У неё было грустное лицо. — О чём ты? — У меня не вылуплялся дракон. Бейла, отец, мама, — они все были драконьими всадниками, они или летали на драконах, или говорили о драконах, или читали о драконах в валирийских книгах, а я смотрела на них и ощущала себя чужой. Той, кто их подвела. — Рейна, прости, я… — Это было ещё в Пентосе, ты тут ни при чём. Суть в том, Эймонд, что я считала себя разочарованием своего отца. Мне постоянно было стыдно перед ним, и я каждый вечер грела в камине это проклятое драконье яйцо в надежде, что вот сейчас оно вылупится, у меня появится дракон, и папа наконец-то меня заметит! Поймёт, что у него две дочери, а не одна! — Он настолько плохо к тебе относился из-за этого? — Тогда мне казалось, что да, — она опустила голову. — В один из вечеров я не выдержала и пожаловалась маме. Она заверила меня, что дракона можно обрести в любом возрасте, в том числе взрослого дракона, и что у меня он непременно появится. А когда я сказала, что не нужна отцу, она возразила, что это не так. Я думала, на этом всё закончится, но… — Но? — переспросил Эймонд, заинтригованный рассказом Рейны. — Следующим утром отец разбудил меня очень рано, причём показал, чтобы я не будила Бейлу, оделась и пошла с ним. Я так и сделала. Я не знала, что и думать, а он повёл меня на пристань к только что прибывшим кораблям с товарами. Он договорился с капитанами, чтобы нас пустили на них, и там предложил выбирать всё, что мне нравится. Я… там было столько всего красивого: и ткани, и ожерелья, и разные вкусные орехи. Я навыбирала много всего, а он всё это оплатил, распорядился, чтобы это доставили домой, а сам повёл меня на скалу, с которой было хорошо видно море. Мы сидели там с ним и ели орехи. И тогда он сказал: «Ты не переставала быть моей дочерью с того дня, как я в первый раз взял тебя на руки, Рейна. С драконом или без, ты все равно моя». — А ты? — Я сказала, что он хотел бы видеть меня драконьей всадницей, а он ответил: «Да. И мы с тобой однажды отправимся в совместный полёт на наших драконах. Но пока не смей думать о себе хуже из-за того, что дракона у тебя нет». Он добавил: «Ты дочь Деймона Таргариена, Рейна, и ты всегда будешь нужна мне». Тут я поняла, что мама рассказала ему всё, а он меня обнял. Дальше мы сидели молча и ели орехи, наблюдая за кораблями, а я ощущала его руку на своих плечах. — Я очень рад за тебя, — искренне произнёс Эймонд. — Я тоже. Я это рассказала тебе для того, чтобы ты знал, что наш папа отходчивый. И даже если он злится на тебя сейчас, о том, что ты его сын, он помнить не перестаёт. — Я понимаю, что не перестаёт. Он же полетел за моей любимой женщиной и моими детьми. — Во-во! Причём он сразу же решил это сделать, когда услышал, кто они тебе. Они тут же стали для него теми, кого следует защищать. И тебя он простит. — Когда, Рейна? — вырвалось у Эймонда. — М-м… Судя по тому, как и за что доставалось нам с Бейлой, я думаю, через пару-тройку дней. Возможно, уже к его возвращению сюда или чуть позже. — Так скоро? — Он понимает, что ты сглупил, но тяжёлых последствий не случилось. Так что да, глупость своим детям он прощает примерно за такой срок, — улыбнулась Рейна, и Эймонд не мог не улыбнуться в ответ. — Спасибо. — Не за что, брат. Ни к чему члену моей семьи убиваться и морить себя голодом вот так. У тебя вон даже грустит Вхагар, а это последнее дело — расстраивать драконов. — Точно… — покивал Эймонд и наморщил лоб от внезапной мысли: — Прости за вопрос, но ты не пробовала заявить права на какого-то другого дракона? — Пробовала. Когда на Драконий камень с Дрифтмарка переселился Морской дым, дедушка Корлис предложил Рейнире отправить меня попытать счастье с ним, но он едва меня не сжёг. Погибло трое драконоблюстителей, и после этого ко взрослым драконам меня уже не подпускали. Отец, кстати, когда об этой попытке узнал, жутко на Рейниру кричал, пока они не захлопнули двери и не продолжили ссориться там. Я так и не поняла, из-за чего, но оставила эту идею с драконом. — И совершенно напрасно! То, что Морской Дым не принял тебя, не означает, что не приняли бы другие. И потом, почему тебя вообще подвели к нему? — На нём летал мой родной дядя Лейнор. Дедушка решил, что раз уж у нас общая кровь… — Кровь — это важно, да, — согласился Эймонд. — Но ведь ты девушка, и тебе бы лучше подошла драконица. Скажем, Среброкрылая. Я читал в нескольких книгах о ней, что это один из самых миролюбивых и дружелюбных драконов Таргариенов. Я даже подумывал сам попытать счастья с ней, просто не придумал тогда, как мне попасть на Драконий камень. Но сейчас ты и я здесь, и она, я уверен, тоже. Сидит где-то под драконьей горой… Где-то под нами… Эймонд увидел, как у Рейны загорелись надеждой глаза. — Ты предлагаешь, чтобы я… — Именно! — Постой, — она сильнее развернулась к нему. — То есть ты разозлил нашего отца, страдаешь тут из-за этого весь день, но все равно советуешь мне такое, рискуя разозлить его ещё больше?! — Это мой долг. Я готов рискнуть, поскольку это шанс восстановить справедливость для тебя. Лучшее извинение за то, что я не дал тебе первой подойти к Вхагар. — Я тебя за это уже простила. Драконы — не рабы. — Верно, сестра. И когда ты поднимешься на Среброкрылой в небо, я смогу ощутить твоё прощение сполна. Допускаю, что тебе нужно это обдумать… — В пекло обдумывание! — вскочила Рейна. — Я пойду к ней прямо сейчас. И она действительно бы ушла, если бы Эймонд не успел встать и поймать её за руку. — Ты чего? — Одну я тебя к ней точно не отпущу, я тогда вовсе не оправдаюсь перед отцом. Но важнее не это: ты команды-то на валирийском знаешь? — Да, Эймонд. Я готовилась однажды обрести дракона. — Хорошо. А валирийскую песню о трёх головах? Ту, которой драконоблюстители успокаивают взрослых драконов? — Ты удивишься, но я знаю и её. Выучила ещё в Пентосе, когда папа разбирал её с Бейлой. Они меня не видели. — Что ж, тогда действительно можно пойти. Но по пути ты должна подумать о том, как именно уговоришь Среброкрылую служить тебе. У тебя будет всего одна попытка ей понравиться. — Я об этом подумаю. Рейна нетерпеливо пошла первой, ведя за собой Эймонда, который её руку так и не отпустил — не хотел, чтобы сестра удрала. Она ведь действительно была права, что если что-то пойдёт не так — от отца достанется им обоим. Впрочем, достаться может, и если всё получится, за серьёзный риск. Но тут Эймонд решил, что будет твёрдо стоять за право Рейны стать драконьей всадницей. В конце концов, ни один Таргариен не должен оставаться без дракона.