Тыквоголовые, вперёд!

Скорпиус вовсе не чувствует себя таким бесстрашным, каким пытается выглядеть в глазах Альбуса. Будучи представителем богатейшего и древнейшего чистокровного рода, Скорпиус Гиперион Малфой не понаслышке знает, какие опасности и неприятные сюрпризы для непрошеных гостей могут таить в себе старинные волшебные особняки. Да он даже по подземельям и тайным коридорам Малфой-Мэнора без папочки или дедушки ходить не решился бы, что уж говорить о чужом доме! Скорпиус до сих пор вздрагивает при воспоминании о том, как прошлым летом без разрешения взял книгу «Мой тайный сад: полезные заклинания для двоих» с полки в дедушкином кабинете. Он и не догадывался, что дедушка Люциус увлекается садоводством. Наверное, дедушка стесняется своего увлечения и держит его в секрете, иначе зачем бы ему понадобилось накладывать на такую безобидную книгу защитные чары? Ох, рожки-копыта, ну и натерпелся же Скорпиус тогда страху! У дурацкой книги прямо из обложки вдруг вылезло жуткое лицо с выпученными глазами и перекошенным ртом и принялось вопить, точно банши. Скорпиус от неожиданности выронил книгу из рук и заорал так, что лицо на обложке позеленело от зависти. А тот случай, когда он спрятался от учительницы танцев в рыцарских доспехах на втором этаже! (Кому, скажите на милость, хочется заниматься классическими танцами в жаркий июльский день?). Гадкие доспехи превратили незадачливого прогульщика в невидимку до самого вечера — и папочка, покачав головой, сказал, что, к сожалению, не сможет взять его с собой к Фортескью есть мороженое, потому что «боится потерять невидимого ребёнка на Косой Аллее». Никакие уверения Скорпиуса, что он будет крепко держать папу за руку всё время, пока они будут гулять и есть мороженое, не помогли: папочка был непреклонен в своём решении. В полутёмном коридоре, по которому они идут с Альбусом, стоит абсолютная, мёртвая тишина — ни перешёптываний портретов, ни тихих хлопков, с которыми туда-сюда аппарируют юркие домовики. Из комнат, расположенных по обе стороны коридора, не доносится ни звука, ни шороха. Очевидно, они здесь совсем одни, и это не на шутку пугает, вот только показывать свой страх Альбусу Северусу Скорпиус ни в коем случае не собирается. Ещё чего, мечтай, Поттер! — Может, зайдём? — он тянет Альбуса за руку и кивает на одну из комнат — с зеркальной дверью. — Ага, давай, — нерешительно соглашается товарищ по приключениям. И… что это? Голос Альбуса Поттера дрожит? Да он, никак, и сам в шаге от того, чтобы наложить в штаны от страха! Скорпиус прячет снисходительную усмешку. Теперь он чувствует себя настоящим храбрецом, готовым защитить трусишку Альбуса от неведомых чудовищ, которые попрятались по углам и только и ждут подходящего случая, чтобы выскочить и тяпнуть их обоих за пятки! Скорпиус отважно толкает зеркальную дверь и… Рожки-копыта! Комната поистине огромна — кажется, она даже больше, чем Бальный Зал в Малфой-Мэноре! И всё это внушительное пространство абсолютно пусто — ни камина, ни диванов, ни столов. А на стенах… всюду, куда ни кинешь взгляд: зеркала, зеркала, зеркала! ***** — «Зеркало вопросов и ответов», — читает Альбус витиеватую надпись на верхней части золочёной рамы. По всей раме искусно выгравированы крошечные совы — сестрёнка Лили точно запищала бы от восторга при виде такого зеркала: у неё вся комната в совах. Совы на обоях, подушки-совы, заводные, плюшевые, связанные бабушкой Молли… — Ого! — Скорпиус поднимает брови. — Давай спросим его… эээ… о чём бы спросить? — Что получится, если смешать измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? — выпаливает Альбус первое, что пришло в голову. — Сильнейшее «Усыпляющее Зелье», более известное под названием «Напиток живой смерти», — появляется мгновенный ответ на поверхности зеркала. — Ва-ау! — выдыхает Скорпиус. — Вот это да! Мне б такое зеркало! — Да зачем тебе? — фыркает Альбус. — Ты и так — ходячая библиотека. Щёки Скорпиуса розовеют от похвалы, но затем он резко бледнеет и тревожно косится на Альбуса: возможно, тот вовсе не восхищается его выдающимися интеллектуальными способностями, а издевается над ним, считая занудливым заучкой? О, Альбусу хотелось бы быть хотя бы вполовину таким умным, как Скорпиус Малфой. Возможно, тогда он чувствовал бы себя в школе более уверенно и не покрывался холодным потом всякий раз, когда профессора обращаются к нему на уроке? — Наверное, тут все зеркала — волшебные, — предполагает Скорпиус. — Смотри, на этом зеркале написано, кто его изготовил. «Григорий Льстивый», * — читает он подпись мастера на раме. — Фу, оно чем-то намазано, бе-е, у меня теперь вся ладонь липкая! Скорджифай! — Ох, ну до чего же талантливый молодой человек! — рассыпается в похвалах зеркало. — Такой юный, а уже в совершенстве владеет Чистящими Чарами! А как умён, а до чего же красив, вы только взгляните на эти благородные аристократические черты, на эти ангельские локоны! Альбус, кстати, совершенно согласен с болтливым зеркалом. Скорпиус и правда — умный, добрый и красивый. А ещё, как выяснилось сегодня — очень смелый. Сам-то Альбус приближается к этому зеркалу с опаской, будучи уверенным, что не услышит о себе ничего лестного. Ведь он, Альбус Северус Поттер — самый обычный, ничем не примечательный мальчик: внешность у него никакая не благородная, умом он не блещет, спортивный талант родителей не унаследовал… Да у него даже друзей нет! Чудо, что такой, как Скорпиус, вообще согласился отправиться с ним на поиски приключений! — А кто же этот очаровательный юноша, чьи локоны цвета воронова крыла так живописно растрёпаны над одухотворённым, изборождённым мрачными думами челом? — взвывает зеркало, как только бледное, обеспокоенное лицо Альбуса отражается в нём. — О, этот отрок, очевидно, мудр не по годам, ведь ему, судя по всему, удалось постичь всю бренность бытия! На этих хрупких, но удивительно сильных плечах — все тревоги, вся боль Магического Мира… — Чего? — Альбус растерянно переглядывается со Скорпиусом, но тот, кажется, тоже ни словечка не понял из медовых зеркальных речей. — Простите, мистер эээ… мистер Зеркало, — очевидно, чтобы прекратить поток непонятных витиеватых излияний, говорит Скорпиус, — мне кажется, Вы в чём-то испачкались. Хотите, я почищу Вас чарами? — О, всемогущий Мерлин и все святые волшебники! — голосит зеркало. — Магический Мир не видывал доселе столь доброго сердцем и искусного юного кудесника! Я премного благодарно тебе за твой благородный порыв, о прекрасный юноша, но позволь сказать: ты заблуждаешься, мой друг. Субстанция, покрывающая мою гладь — вовсе не презренная грязь, как ты по незнанию подумал. Да будет тебе известно, душа моя, это — не что иное, как знаменитая на весь Магический Мир «Елейная Мазь».** Мастер Григорий Льстивый покрыл меня ею сверху донизу, дабы речи мои были сладкими, а всякий смотрящийся в мою гладь смог узреть себя в самом выгодном свете. Налюбовавшись на себя и вдоволь наслушавшись хвалебных речей, мальчишки идут разглядывать другие чудесные зеркала. Одно из них — «Зеркало анимага» обещает показать каждому, кто посмотрится в него, его «внутреннего зверя». Скорпиус взвизгивает от радости, увидев в отражении большого чёрного скорпиона. У Альбуса захватывает дух: более крутой анимагической формы и представить себе невозможно! Он заглядывает в зеркало, не ожидая ничего хорошего. К его изумлению, оттуда на него таращится… белая полярная сова. Мерлиновы вонючие подштанники, ну почему сова-то? Разве не его помешанная на совах сестрица должна была бы стать совой? — Ого, какая красивая! — восхищается Скорпиус. — Папа рассказывал, что точно такая же сова была у Гарри Поттера, когда он учился в Хогвартсе. Ну, в смысле… у твоего папы. — Угу, — мрачно кивает Альбус. — Вот пусть он сам бы в сову и превращался. — А какая анимагическая форма у твоего папы? — Чёрный пёс. Такой же, каким был его крёстный — Сириус Блэк. Ну, тот, который жил в этом доме. — Я знаю. Сириус Блэк был кузеном моей бабушки Нарциссы. И… та колдунья на портрете… вроде, она что-то говорила про него, да? Кажется, Сириус Блэк был её сыном? — Ага. А у твоего папы есть аниформа? — Эмм… — мнётся Скорпиус, — есть, но… папа почему-то терпеть её не может. Он… он умеет превращаться в белого хорька. — Хорька?! — взвизгивает Альбус. — Ты шутишь, Скорпиус? Да я просто обожаю хорьков — они та-акие славные. Жаль, что мама терпеть их не может. Но теперь… теперь, когда мама и папа больше не живут вместе, папа наконец подарил мне ручного хорька, и я могу играть с ним, сколько захочу. Ну, когда живу в папином доме. Его зовут Ниппер.*** — Я бы хотел познакомиться с твоим хорьком, — у Скорпиуса загораются глаза. — Может, папа разрешит тебе взять Ниппера с собой в школу? ***** Скорпиус надолго застревает возле двух маленьких карманных зеркал, возле которых на стене висит длиннющая инструкция по использованию. «Сквозные зеркала» — интересно, что это такое? Предоставив приятелю право досконально изучить инструкцию, Альбус отходит к противоположной стене. Стоит ему отразиться в одном из висящих там зеркал (в роскошной раме, оплетённой змеями из чёрного серебра), — в уши ему льётся ядовитое шипение: — Альбус-с Северус-с Поттер — унылый, тупоголовый, трус-сливый недоволшебник. Почти с-сквиб. И как тебя только взяли в Хогвартс-с, лохматое недоразумение? Неужели ты возомнил, что великолепный С-скорпиус-с Гиперион Малфой захочет дружить с-с таким нелепым, угрюмым, ничего из с-себя не предс-ставляющим… — Эй, — чья-то рука отталкивает Альбуса, застывшего у злобно шипящего зеркала, в сторону, — не слушай его, Ал. Я… я хочу дружить с тобой, правда. И вовсе ты не тупой и не унылый. Ты умный, забавный и очень смелый. Ты пригласил всех на вечеринку. Ты придумал название для нашей команды. И… если бы не ты — я бы ни за что не решился отправиться исследовать этот дом! А ты, Альбус? Ты хочешь дружить со мной? — Хочу, — кивает Альбус, с опаской косясь на «змеиное зеркало». — Очень хочу! — Тогда, раз мы с тобой теперь друзья — нам точно нужно взять те «Сквозные зеркала». Я прочитал, что с их помощью двое близких людей могут общаться, даже если находятся за сотни миль друг от друга. Это очень просто! Чтобы начать разговор, нужно всего лишь посмотреть в зеркало и позвать своего собеседника по имени. Здорово, да? Мальчишки тут же решают опробовать зеркала, разойдясь в разные углы огромного зала. — Эй, Скорпиус! — шепчет Альбус, гипнотизируя своё зеркальце. Некоторое время на его поверхности ничего не отражается, а затем… о чудо! — там появляется счастливая мордашка его нового друга: — Привет, Альбус! Как меня слышно? Как меня видно? — Отлично, друг! — Альбус, улыбаясь до ушей, поднимает большой палец вверх. Они ещё долго болтают по Сквозным Зеркалам, а потом… обнаруживают целый ряд Кривых Зеркал и хохочут до упаду, созерцая свои вытягивающиеся в разные стороны лица. — Странно, — удивляется Альбус, когда они со Скорпиусом, едва держась на ногах от смеха, обнявшись, подходят к последнему зеркалу — высоченному, до самого потолка. Зеркало это, обрамлённое золотой рамой, стоит на подставках, ужасно похожих на когтистые лапы какого-то чудища. — А это зеркало — самое обычное. Наверное, оно попало сюда по ошибке. — Ну, или его поместили сюда, потому что никто не смог расшифровать надпись, — выдвигает гипотезу Скорпиус. — И что это вообще может значить? «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Чепуха какая-то! **** — Понятия не имею, — пожимает плечами Альбус. — Наверное, это какое-нибудь древнее заклинание на иностранном языке. Вот переведёшь его — а зеркало ка-ак превратится в монстра! Вон у него когтищи-то какие! — Бр-р! — вздрагивает Скорпиус. — Лучше не будем и пытаться. Кажется, мы тут уже всё посмотрели, да, Ал? Предлагаю двигаться дальше: наверняка, и в остальных комнатах — куча всего интересного!