Тыквоголовые, вперёд!

— Запомнил? — дождавшись кивка сына, Драко наводит палочку на приглашение с подмигивающей тыквой. Усыпанный чёрными и оранжевыми блёстками листок вспыхивает и осыпается пеплом на тротуар. — Итак, теперь повтори адрес мысленно. «Площадь Гриммо, двенадцать», — как только Скорпиус озвучивает адрес у себя в голове, между домами одиннадцать и тринадцать из ниоткуда возникает потёртая, видавшая виды дверь, а следом за ней материализуются стены и окна — такие грязные и закопчённые, словно в этот дом уже добрых лет двести не ступала нога человека. Дом словно бы взбухает прямо на глазах у Скорпиуса, безжалостно раздвигая соседние — те, в которых ничего не подозревающие маглы, вероятно, тоже сейчас отмечают Канун Дня Всех Святых. Площадь полна людей, одетых в странные наряды: у некоторых на груди нарисованы кости, у других за спиной кое-как приделаны крылья, у многих изо рта торчат грубо выполненные, совершенно неестественно выглядящие вампирские клыки. Скорпиус презрительно фыркает: даже он, в свои одиннадцать, сумел бы наколдовать себе клыки получше! Ну и чудаки — эти маглы! — Классные мантии, сэр! — хвалит пробегающая мимо девушка с кошачьими ушками на голове. — Вы волшебники, да? Скорпиус вздрагивает и испуганно жмётся к отцу — неужели случилось страшное, и маглы рассекретили их? Но папа не кажется обеспокоенным, он сдержанно кивает и отвечает девушке-кошке вежливой полуулыбкой. — Славный у Вас сынишка, сэр! И такой серьёзный. Гляди веселее, малыш, сегодня самый лучший день в году! На, держи конфетку, — приветливая магла протягивает потрясённому Скорпиусу шоколадную лягушку, которая почему-то остаётся в его руках абсолютно неподвижной. Чудеса — да и только! Дом номер двенадцать наконец перестаёт разбухать и предстаёт перед отцом и сыном Малфоями во всём своём жутком, зловещем великолепии. Маглы снуют туда-сюда, громко хохоча и горланя песни. Похоже, никто из них даже не догадывается, что между двумя домами только что появился третий. Более того, как только дом номер двенадцать полностью материализуется из небытия, маглы, кажется перестают замечать и двух волшебников — большого и маленького, вокруг них образуется свободное пространство, которое разодетые в пух и прах горожане, повинуясь невидимой магии, обходят стороной. «Активировались маглоотталкивающие чары», — догадывается Скорпиус, выдыхая с облегчением. Мальчик ещё никогда в жизни не видел разом столько маглов: всё его детство прошло в поместье. Да уж, дедушка Люциус не зря не слишком-то высокого мнения об этих людях. Они не замечают очевидных вещей, вроде появляющихся из ниоткуда старинных особняков, ужасно шумные и та-ак чудаковато одеваются! Хотя… ну, девушка-кошка, которая угостила его конфетой, была довольно милой. Скорпиус запихивает неподвижную лягушку в рот — ммм… вкусно. — Ну что, готов? — отец протягивает руку, и они поднимаются на крыльцо по истёртым каменным ступеням. На двери — серебряный молоток в виде извивающейся змеи. Папа, секунду поколебавшись, берёт эту опасную на вид змеюку в руки и осторожно стучит. ***** Раздаются щелчки, звяканье цепочек, неприятный, зубодробильный скрип и лязганье. Дверь отворяется и… на Малфоев обрушивается какофония, способная посоперничать с той, что снаружи, на площади Гриммо устроили празднующие Хэллоуин маглы. — Малфой? Сколько лет, сколько зим. Рад тебя видеть, — сквозь толпу гомонящих на все лады детей к папочке протискивается сам хозяин зловещего особняка — Гарри Поттер, знаменитый отец Альбуса Северуса Поттера, одноклассника, с которым Скорпиус очень-очень хотел подружиться все эти два месяца, но так и не решился подойти. Альбус Северус вечно выглядит таким хмурым, отстранённым, не участвует ни в играх, ни в общих разговорах в гостиной. Ох, кажется он не рад даже своей собственной вечеринке… — А этот молодой человек, должно быть, Скорпиус Гиперион Малфой? Ал, иди сюда! — зовёт Гарри Поттер. — Поздоровайся со своими гостями. Альбус со скорбным видом плетётся к вновь прибывшим, угрюмо глядит себе под ноги и послушно бурчит: — Добро пожаловать, мистер Малфой. Рад тебя видеть, Скорпиус. По недовольному лицу Альбуса Северуса Поттера вовсе не скажешь, что он рад видеть хоть кого-то из всех этих людей, которые завалились к нему в дом, посмев самым грубым образом нарушить его благословенное уединение. Скорпиус давится заготовленным приветствием, сглатывает и бормочет что-то дежурное и вовсе не такое блестяще-оригинальное, как задумывалось. Он косится на отца, но тот выглядит непривычно дезориентированным и с потрясённым видом потирает ладонь, которую Герой Магической Британии только что сердечно тряс в своей. — Что ж, эмм… проходите в гостиную, — мистер Поттер делает приглашающий жест в сторону аляповато украшенной двери в конце длинного коридора и наклоняется, чтобы поднять на руки подбежавшую к нему малышку лет семи. — Готова к опасным приключениям, Совёнок? Моя дочь Лили, — с сочащейся в голосе нежностью представляет он девочку гостям. Скорпиус задыхается от восхищения при виде этой маленькой золотоволосой феи. Он мечтал о младшей сестричке, сколько помнит себя, но гадкий Мерлин забрал мамочку в Зачарованный Небесный Лес, так что этой мечте никогда не суждено сбыться. О, если бы у Скорпиуса была такая милая младшая сестрёнка, как у Альбуса — он играл бы с ней целыми днями, научил всему, что знает и умеет сам, и, возможно, не так ужасно скучал бы по папочке, когда того нет рядом. Папочка, кстати, идёт за мистером Поттером по освещённому газовыми рожками коридору с таким лицом, словно его только что пригласили не в гостиную, увешанную весело мигающими гирляндами, а в загаженную конюшню, полную гиппогрифов: закатывает глаза, демонстративно принюхивается и чертыхается сквозь зубы, споткнувшись о живописную подставку для зонтов в виде ноги тролля. — Нравится обстановочка, Малфой? — оборачивается к нему Гарри Поттер. — Это я ещё мощные маскировочные наложил. Вот начнётся праздник — тут такая «красотища» вокруг будет! Но ты, к сожалению, этого не увидишь. Праздник-то — только для ребятни, прости уж. Выпить приглашу тебя как-нибудь в другой раз. Посидим, вспомним был… — Даже не мечтай, что я оставлю своего сына одного в твоём, с позволения сказать, доме, Поттер! Ох, рожки-копыта, Скорпиус никогда в жизни не слышал, чтобы его милый папочка так шипел на кого-нибудь! Он не на шутку пугается: вдруг мистер Поттер рассердится и выгонит их обоих с вечеринки? — Оу! — мистер Поттер вовсе не кажется рассерженным, уголки его рта приподнимаются, а в глазах загораются весёлые искорки. — Ну, раз так, оставайся, Малфой. Поможешь с малышнёй. Мало ли что? Хэллоуин, всё-таки, — он подмигивает напрягшемуся было Скорпиусу, и тот понимает, что знаменитый Гарри Поттер просто шутит. В конце концов, ну что страшного и опасного может произойти на детской вечеринке? Папочка совершенно зря беспокоится. — Тупой Хэллоуин, идиотская вечеринка, — слышит Скорпиус недовольное бормотание Альбуса Северуса за своей спиной. ***** Альбус Северус Поттер совсем не в восторге от того, что его отец устроил хэллоуинскую вечеринку, да ещё и велел пригласить на неё всех однокурсников с факультета. Альбусу вовсе не нужны никакие друзья. В чём смысл? Никому в этом мире нельзя доверять, уж Альбусу-то это известно лучше, чем кому бы то ни было. Вот взять хотя бы старшего брата Джеймса: тот был лучшим другом Ала ровно до тех пор, как два года назад поступил в Хогвартс и обзавёлся там кучей приятелей. Теперь Ал для Джеймса — не более, чем надоедливый младший братишка: «Ты всё равно не поймёшь эту шутку, Альбус». «Ал, не мешай, иди лучше поиграй с Лили, а мне надо тренировать заклинания». «Кыш отсюда, мелюзга, мне сейчас будет звонить по камину Патрисия Паддингтон!». Альбус в свои одиннадцать прекрасно усвоил, что никто, даже самые близкие и дорогие люди не будут с тобою всегда, как бы тебе этого ни хотелось, и как бы ты их об этом ни просил. «Ал, мы с твоим папой решили, что нам будет лучше пожить отдельно друг от друга…». «Альбус, приятель, я хотел поговорить с тобой. Понимаешь…» «Ничего не изменится, солнышко. Мы с папой оба любим вас: и тебя, и Лили, и Джеймса». «Где ты хочешь провести последний месяц перед школой, Ал? Со мной или с мамой?». О, Альбус хотел бы, чтобы ему и вовсе не приходилось выбирать. Он предпочёл бы, чтобы мама и папа по-прежнему жили в одном доме, вместе с ним, Джеймсом и Лили, но кто ж его послушает! Последней каплей стало вероломное предательство кузины Роуз. Ну разве же Альбус виноват, что дурацкая Шляпа отправила его не на Гриффиндор, а в Слизерин? Теперь Роуз делает вид, что едва знакома с Альбусом. Само собой, зачем ей такой ничем не примечательный кузен, да ещё и слизеринец, к тому же. Вот уж у кого нет никаких проблем с тем, чтобы завести кучу друзей! Единственная гриффиндорка среди всех гостей на этом празднике — она и тут уже успела со всеми поладить. Невероятно! Ну, разумеется, Роуз же настоящая звезда. И всё-то ей удаётся без малейших усилий: и заклинания, и полёты, и волшебные шахматы, и общение со сверстниками. По успеваемости великолепную кузину Альбуса опережает только его софакультетник Скорпиус Малфой. Вот с кем Альбус хотел бы подружиться! Да только это совершенно невозможно: ведь Скорпиус такой… такой невероятно умный, высокомерный, недоступный. Никого не удостаивает своей дружбой. Если честно, Альбус был уверен, что Скорпиус откажется прийти к нему на праздник. Да он едва язык себе не откусил, когда увидел светлую макушку в конце коридора! Вот только… не посчитает ли Скорпиус всю эту беготню по захламлённому, разваливающемуся от старости особняку детской забавой? Вряд ли папа приготовил для них что-то по-настоящему крутое, сложное и опасное. Скорее всего, весь этот хэллоуинский квест окажется нелепой развлекаловкой, подходящей больше для неразумной малышни вроде Лили и Хьюго. Худшие опасения Альбуса сбываются, когда папа, перекрикивая гомон, стоящий в гостиной, предлагает устроить конкурс на лучшее название для команды бесстрашных хэллоуинских путешественников. Ну серьёзно, пап? Эта абсолютно дурацкая идея, однако, приходится по вкусу всем собравшимся здесь однокурсникам Альбуса, и они наперебой принимаются выкрикивать варианты — один нелепее другого. — «Красавицы и чудовища»! — о, ну, это, разумеется, пустоголовая красотка Ханна Кечлав, возомнившая себя будущей королевой Слизерина. — «Полуночные вампиры»! — вопит Захария Бимиш. — «Саблезубые книззлы»! — «Укротители гиппогрифов»! — «Охотники за привидениями»! — перекрикивает всех Лайза Уотсон — единственная маглорождённая среди слизеринцев-первокурсников. — Что ещё за «охотники за привидениями»? — презрительно интересуется Бимиш. — Какие-то странные магловские персонажи? — Хотел бы я посмотреть на тех глупцов, что рискнут поохотиться на нашего Пивза, — бормочет Скорпиус. — Да настоящие охотники за привидениями в два счёта справились бы с таким, как Пивз! — не уступает Лайза. — Ребята, пожалуйста, не надо ссориться, — кажется, папа уже жалеет, что ввязался в такое сомнительное мероприятие. — Давайте-ка послушаем, что скажет Лили. Ты придумала название, Совёнок? — «Лапки-царапки»! — вносит своё ценное предложение Лили, заставив Ала залиться краской. Мерлин, всё это так неловко… — «Тыковки»! — хором кричат близняшки Мэри и Марта Тремлетт. — Ну и хаос ты тут развёл, Шрамоголовый, — доносится до ушей Альбуса тихое ворчание стоящего рядом мистера Малфоя. — Тоже мне — педагог-самоучка. — «Тыквоголовые»! — Альбус и сам не ожидал от себя подобной смелости. Ох, что он только что натворил?! Выставил себя на посмешище перед Скорпиусом и его строгим отцом! Все, как по волшебству, замолкают. На Альбуса уставились тринадцать пар глаз, и… ох, грёбаные гиппогрифы, он совсем не готов к такому! Сейчас, вот сейчас его поднимут на смех прямо на глазах у Скор… — Супер! — хлопает его по плечу Захария Бимиш. — Отлично придумано, Поттер! Верно, ребят? — Ага! — Здорово! — Молодец, Поттер! Ого! Это первый раз, когда Альбус раскрыл рот в присутствии одноклассников, не будучи на уроке, и… ну, вроде, ничего страшного не произошло. — Значит, «Тыквоголовые»? Все согласны? — папа сияет, как свеженачищенные кубки в хогвартском Зале Славы. (Альбусу уже дважды приходилось чистить эти дурацкие кубки в качестве наказания за регулярные опоздания на трансфигурацию. Ну, а разве он виноват, что чёртовы лестницы каждый раз некстати меняют направление именно в тот момент, когда Альбус Северус Поттер спешит на послеобеденный урок?). — Решено. Итак, сейчас я нанесу одобренное абсолютным большинством название нашей команды на вот этот древний гобелен… Пожалуйста, напишите на нём свои имена вот этими специальными перьями… Так, так, хорошо… Давай, Малфой, пиши тоже, не отлынивай, раз уж решил остаться здесь с нами. Ита-ак… Сделано. Да начнётся игра! «Тыквоголовые», вперёд!