Silver Linings

Они торчали здесь уже четверть часа, и его брат пытался дозвониться до диспетчера, перекрикивая помехи, пока Лу Тен безуспешно ловил сигнал мобильной связи, чтобы написать, что они опаздывают. Озай закрыл глаза и прислонился затылком к стенке лифта, предоставив своим родственникам разбираться с этой идиотской ситуацией. Он с самого начала не хотел идти, и только такой безнадежный оптимист как Айро мог верить, что из этого выйдет что-то, кроме катастрофы. — …ещё минуту…— просипело из динамиков, и на том конце положили трубку. — Вообще глухо — как в бункере, — сказал Лу Тен, щёлкая блокировкой телефона. — Как странно… — пробормотал Айро, рассеянно потирая бороду. — На моей памяти этот лифт ещё ни разу не застревал. — Может быть, тебе не стоит больше налегать на жареного цыплёнка комодо, — заметил Озай с брезгливым выражением. Лу Тен фыркнул от смеха. На лице Айро появилась добродушная улыбка, и он похлопал себя по животу. — Это стратегический запас. Я должен производить обманчивое впечатление на наших конкурентов. — Было бы прекрасно, если бы ты ввёл в заблуждение эту безмозглую коробку. — Терпение, брат. Мы как раз успеем к десерту. Лу Тен уселся на пол и запустил какую-то игру с адски раздражающей фоновой мелодией. Способность бесить его этот парень всецело унаследовал от своего отца. — Обязательно играть с включённым звуком? — проворчал Озай. — Без звука мне сложнее концентрироваться, — ответил Лу Тен, не отрываясь от экрана. — Наушники? — Остались в машине. Озай хотел закатить глаза, но он не стал открывать их ради этого. — Как насчёт воображаемой партии в пай-шо? — предложил Айро. — Считай, что я запустил доску тебе в лицо. Лу Тен снова усмехнулся. — Не будьте таким злюкой, дядя. В конце концов, вам же лучше, если мы проведём там на полчаса меньше. В этом было здравое зерно. Забавно, что даже Лу Тен считал эту затею провальной. Только Озай привык к мысли, что они останутся здесь до ночи и им воообще не придётся никуда идти, как лифт дёрнуло. Свет на мгновение погас, затем включился снова, и они опять поехали вверх. — Ну вот — не так уж долго! — бодро заявил Айро и бросил взгляд на свои наручные часы. — Даже почти не опоздали. Его неисправимая жизнерадостность напоминала комара, начинающего жужжать над ухом как раз в тот момент, когда ты почти уснул. Спреи и москитные сетки на неё, к несчастью, не действовали. Они наконец-то выбрались на лестничную площадку, и Айро ещё несколько минут бродил от одной двери к другой, вспоминая нужную. Он определенно впадал в маразм с годами — потому что он сам покупал эту квартиру несколько лет назад. — Давай я просто наберу Зуко, — сказал Лу Тен, явно умиляясь старческой забывчивости своего отца. Озай снова прилип к стене и принялся методично считать вдохи и выдохи, как если бы готовился разжечь пламя и спалить здесь все к чертям. — Алло! Зу, мы застряли в лифте и забыли вашу квартиру — откроешь нам? Нет, дом мы не перепутали. Наверное — ха-ха! Дом был верный. На другом конце коридора щелкнул замок, и Озай увидел своего сына. Зуко был выше. Гораздо выше, чем он помнил. Его волосы больше не были достаточно длинными для хвоста, который он носил в детстве, и спадали неровными прядями ему на лицо, закрывая в основном левую половину. Он застенчиво улыбался, стоя на пороге в нелепых домашних тапках в виде уткочерпах. — Эй, братишка, давно не виделись! — воскликнул Лу Тен, сгребая его в объятия. — Как поживаешь? — Все в порядке. Как вы доле… — его слегка неуклюжая радость растворилась как дым, когда он встретился взглядом с Озаем. Трудно сказать, что он почувствовал. Замешательство…может быть даже страх. Озай не чувствовал ничего. Он хотел задушить Айро за то, что тот притащил его сюда. Повисло неловкое молчание — точно не в первый раз за сегодня, так что, очевидно, нужно было научиться игнорировать это. — Дядя Лу! — пронзительно завизжало что-то из глубины квартиры, и в колени Лу Тена врезалось маленькое существо. — Ты принёс мне подарки? — Привет, Кии, — улыбнулся Лу Тен и взял девочку на руки. — У моего папы есть подарок для тебя. Ты помнишь своего дядю Айро? — Добрый деда! — снова взвизгнуло существо. — Здравствуй, бусинка, — Айро взял её протянутую к нему пухленькую ладошку и ласково пожал её, поманив ярким пакетом, который он принёс с собой. — Как твои дела? — Хорошо! Теперь я умею делать огонь! Зу-зу научил меня — хочешь я покажу? — Немного попозже, если твоя мама позволит, — сказал Айро и кивнул на Озая. — Познакомься, Кии — это… — Папа? — прервал его ещё один удивленный голос. За спиной Зуко мелькнули две женские фигуры, и Озай невольно поразился тому, как сильно его старшая дочь была одновременно похожа и не похожа на Урсу — те же черты, но как будто под другим углом, и с тем же гордым выражением, которое он мог наблюдать в зеркале. Она была красивой, и хищный прищур её глаз обещал многое. Урса вышла вперёд, словно хотела загородить своих детей собой и спросила с настороженным холодком: — Айро, в чем дело? Да, Айро, давай — расскажи им, в чем дело. Его брат вздохнул отчётливо громко, как будто хотел успокоить этим не только себя, но сразу всех присутствующих и произнёс с той же уверенностью, с которой он вешал лапшу на уши своим партнерам, когда в действительности хотел их кинуть: — Я понимаю, вы несколько удивлены тем, что Озай здесь. Прошу прощения, что не предупредил об этом, но, я полагаю, что это даже к лучшему. Я все объясню, если вы нас впустите. Нельзя было не догадаться, что первым желанием Урсы было захлопнуть дверь прямо у них перед носом, но она никогда не отличалась твердостью характера, поэтому она этого не сделала. — Хорошо, — тихо сказала она, игнорируя пристальный взгляд Озая. — Но я хочу услышать объяснения.

***

— Замечательный чай, — с чувством сказал Айро, сделав ювелирный глоток. — Ты делала смесь сама? — Это тот, что ты подарил нам на Новый год, — ответила Урса, грея руки о свою чашку. Она только что пережила один из самых тяжелых семейных ужинов в своей жизни и думала о том, чтобы заглянуть на дальнюю полку за чем-нибудь покрепче, но решила, что это может подождать. Её голова и без того шла кругом. Вовсе не от радости. Они расположились на балконе, уютно уставленном зеленью. Сквозь тянущиеся через него окна была видна часть большой комнаты, которая соединялась с кухней и выполняла функцию гостиной и столовой — внутри Лу Тен и Зуко помогали Кии собирать детский конструктор из кучи разноцветных деталек, разбросанных по всему полу, пока Азула о чем-то говорила со своим отцом чуть поодаль от них. На её коленях развалился Друк — карликовый (Урса надеялась на это) дракон, которого Азула притащила в дом без разрешения пару месяцев назад. Озай сидел с отсутствующим видом и похоже, что даже не слушал, рассеянно наблюдая за тем, как его сын и племянник возятся с его младшей дочерью. — Айро, зачем он приехал? — она не могла прогнать напряжение из своего голоса. Её деверь, напротив, казался олицетворением слова «безмятежность». Он отхлебнул ещё немного чая и бросил задумчивый взгляд на своего брата. — Ты знаешь, он серьезно лечился последние несколько лет. И я бы сказал, что это помогло — в некотором роде… — Но почему он здесь? — немного грубее, чем ей хотелось бы, спросила Урса. — Я уговорил его приехать, — признался Айро. — Ты? Но… — Послушай, — он прервал её жестом, мягким, но не терпящим возражений. — Я понимаю, что ты думаешь о нем — и ты имеешь на это абсолютное право. То, кем он и был и что делал, не поддаётся никаким оправданиям, но… — он сделал характерную паузу, так что Урса уже заранее догадалась, что именно он скажет. — Он изменился. И он все ещё часть нашей семьи. — Какая разница, изменился он или нет? Я не хочу, чтобы он был здесь. На самом деле, она хотела, чтобы он вернулся в лечебницу и оказался связанным, а не сидел в её гостиной рядом с её детьми. И только безграничное уважение к Айро не позволяло ей выставить его вон вместе с его семьей. Кроме Лу Тена. Лу Тен ни в чем не виноват. Айро вздохнул. — Он отец твоих детей. — Кии его даже не знает. И я бы предпочла, чтобы так и оставалось. — Я не могу настаивать, разумеется. Но пойми меня, он — мой брат. И я сделал много ошибок относительно него в прошлом, поэтому теперь я пытаюсь их исправить. Он прошёл несколько этапов терапии, но, я думаю, все ещё не может понять, что с собой делать. — Разве он не работает с тобой в «Созин Индастриз»? — Да, но я говорю не о профессиональных амбициях. — Если ему скучно — я не собираюсь развлекать его. — Я вовсе не прошу этого. Просто позволь ему загладить его вину перед вами. Урса резко качнула головой. — Это невозможно, — убежденно сказала она. — Есть вещи, которые случились, и ничто этого не изменит. Лучшее, что он может сделать — не появляться здесь. Никто из нас не хочет его видеть. Айро грустно улыбнулся, снова бросая взгляд на окно гостиной. — Азула спрашивала меня о нем. Урса нахмурилась. Азула была дочерью своего отца. И она слишком часто играла с огнём. — Это ничего не значит. Ей просто всегда хочется обо всем знать. Она с детства не в меру любопытна. — Может быть и так, — медленно проговорил Айро, постукивая пальцем по ободку своей чашки. — Однако нельзя недооценивать роль, которую играет отец для кого-то её возраста. — Озай потерял своё право называться отцом. На самом деле, ему вообще никогда не стоило заводить семью и… — И все же, у него есть семья, — возразил Айро. — Как я уже сказал, он — часть нас, и было бы несправедливо с нашей стороны оставить его бороться с тем, с чем он не может справиться в одиночку. Ведь ты бы никогда не отказалась от Зуко — что бы он ни сделал. Урса отвела глаза и решительно уставилась на подрагивающий янтарь стремительно остывающего чая. Разумеется, она бы никогда не бросила своего сына. Но Озай — это другое дело. — Я не хочу обидеть тебя, Айро. И я не желаю зла твоему брату, в любом случае, — произнесла она после некоторого молчания. — Но я забочусь о безопасности моих детей. — Понимаю, — в очередной раз повторил он с такой нежной интонацией, что будь на его месте кто-то другой, Урса бы сочла её за лицемерие. Она все ещё не знала, как Айро это удавалось. — Самые болезненные раны — те, что были нанесены нашим детям. Я не прошу тебя идти против себя, если ты находишь это невозможным. Но я прошу тебя попытаться…войти в его положение. Урса подняла голову. — Что я должна сделать, по-твоему? Приглашать его на дни рождения Кии? Отправлять в магазин со списком покупок на неделю? Или звать на барбекю по воскресеньям? — Ну, что-то в этом духе. Агни, она не могла поверить, что они говорили об Озае таким тоном, как будто он был премьерой очередного блокбастера. Если бы кто-нибудь сказал ей об этом сегодня утром…что ж, вероятней всего, она сменила бы адрес. — Ему бы пошла на пользу такая…нормальная жизнь. — Его никогда по-настоящему не интересовала эта нормальная жизнь. К тому же Зуко… — Урса снова нахмурилась. — Это было бы просто жестоко — заставлять его вспоминать… — Встреча с прошлым часто причиняет боль, — согласился Айро. — Но, я думаю, у него тоже есть вопросы, которые он хочет задать своему отцу. — Разве ответ не очевиден? — Урса почувствовала себя замёрзшей и попыталась укутаться в свой кашемировый кардиган. — Может быть — для тебя, но не для него. Она ничего не сказала на это, отвернувшись к перилам балкона, за которыми раскинулся Репаблик Сити, густо алеющий в лучах заката. Свежий ветер распустившейся весны мягко обдувал её лицо, пока она размышляла над словами Айро. Ей нужно было просто сказать ему «нет», настолько твердо, насколько возможно, даже несмотря на все, что он сделал для них. Она не должна была так рисковать, не должна была позволять своим детям проходить через все это снова. Какой бы заманчивой не казалась идея о том, чтобы исправить их семью — это было слишком, даже для Айро. Она больше не могла позволить себе верить в сказки. Это обошлось слишком дорого им всем. И все же…она не была единственной, у кого было право голоса. — Я поговорю с ними, — сказала она в конце концов. — Если они захотят видеться с Озаем…я не стану препятствовать. Но только в том случае, если ты поклянёшься мне, что он не причинит им вреда. — Я обещаю, Урса, — тихо и серьезно произнёс Айро. — Я никогда бы не позволил своему брату навредить кому-либо из вас. И я бы ни за что не привёз его сюда, если бы не знал точно, что он раскаивается во всем что сделал и никогда не повторит этого снова. Она мрачно поджала губы, пряча ледяные пальцы в рукава. — Я все равно не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее. Даже если он действительно изменился. — Поверь мне, я рад уже тому, что он просто увидел вас. Ему было нужно это. — Для чего? Айро снова улыбнулся так, как будто ему были известны какие-то невыразимые тайны вселенной. — Знаешь, иногда тебе приходится проехать три автобусные остановки в обратную сторону только для того, чтобы понять, что твой бумажник на самом деле все время был у тебя в заднем кармане. А иногда ты действительно забываешь выключить утюг. — Мне кажется, ты говоришь все эти странные вещи тогда, когда тебе просто нечего сказать, — заметила Урса скептически. — Ты меня раскусила, — гулко рассмеялся Айро. Он допил остатки своего чая и снова с теплом посмотрел на невестку: — Как бы то ни было — спасибо за то, что не выгнала нас. — Ты знал, что я не могу сделать этого с тобой, — хмыкнула Урса. — Так что ты просто воспользовался моим чувством признательности. — Да, так и есть, — согласился он, снова становясь серьёзней. — Прости меня за это. — Прощаю. Но в следующий раз предупреждай. — Это был первый и последний, — пообещал Айро. — У тебя ведь нет ещё одного бывшего мужа, верно? — Мне достаточно одного, — поморщилась Урса, отказываясь понимать, каким образом он заставил её нервы замолчать, говоря такие ужасные вещи. Саке не справилось бы лучше. — Что ж, будем надеяться, что ты не ошибся, — вздохнула она, снова заглядывая в комнату через окно. Там все ещё было спокойно, но Зуко с Азулой куда-то исчезли. Настенные часы показывали половину одиннадцатого. — Мне нужно уложить Кии. — Ну, тогда я обязан пожелать моей племяннице сладких снов, — Айро хлопнул себя по коленкам, поднимаясь на ноги. — Она все ещё считает тебя своим дедушкой, — сказала Урса, открывая дверь балкона. — Не знаю, что с этим делать. — Почему бы и нет? Учитывая то, как поздно мужчины в нашем роду заводят детей, я не думаю, что когда-нибудь дождусь от Лу Тена своих собственных внуков. — Эй, вы говорили обо мне? — обернулся к ним сам Лу Тен, на секунду отвлекаясь от покрасневшей и умирающей от смеха Кии, которую он щекотал. — Тетя Урса, что бы он ни наболтал про меня — это все клевета! — Все в порядке, — она не могла не улыбнуться. — Но, я боюсь, что ей пора в постель. — Я хочу, чтобы дядя Лу почитал мне сказку! — тут же заявила Кии, дёргая кузена за рукав пуловера. — Ты почитаешь мне сказку? — Все, что пожелаешь, моя прелесть. Сегодня я весь твой. — А где Зуко и Азула? — спросила Урса, стараясь не коситься на Озая, который все ещё был здесь и явно не был этому рад. Что бы там ни говорил Айро. — Зуко ушёл гулять с вашим драконом, а Азула… похоже, что ей написал кто-то очень важный, — ответил Лу Тен многозначительным тоном. Кажется, Озай поперхнулся чаем. — О! — изрёк Айро. — Ну, что поделать — это случается даже с лучшими из нас… Урса покраснела так, как будто это её уличили в переписке с кем-то важным. — Это ерунда, ей всего четырнадцать, — пробормотала она, наклоняясь, чтобы взять Кии на руки. — Пойдём умываться, и дядя Лу почитает тебе что-нибудь на ночь. — Нет-нет! Подожди! — вдруг с жаром запротестовала Кии. — Я хочу показать деде Айро и дяде Лу как я делаю огонь! — Правда — она обещала, — кивнул Лу Тен. — Вообще-то, я не разрешаю делать этого дома… — попыталась возразить Урса, но Айро отмахнулся. — Брось, три мага огня в этой комнате — все будет в порядке. — О да, папа, три мага огня — что может пойти не так, — усмехнулся Лу Тен. — Мама, пожалуйста! — Кии состроила просящую мордашку. — Мы присмотрим за этим, тетя, — заверил Лу Тен, и Урса сдалась. — Ладно, но лучше на кухне — там хотя бы плитка. — Тогда идём на кухню! — провозгласил Лу Тен, подхватывая обрадованную кузину. — Посмотрим на самого одаренного мага огня в этом поколении! Кии разразилась звонким хохотом, когда он подбросил её в воздух. — Что такое поколение, дядя Лу? — О, ну, это много детей, которые родились в одно и то же время. Твои ровесники — те, кому столько же лет, сколько тебе. Сколько тебе лет, помнишь? — Мне четыре с половиной! — с гордостью ответила Кии. — Она очаровательна, — мечтательно прокомментировал Айро и выразительно взглянул на брата. — Озай, ты не хочешь увидеть огонь своей дочери? Озай не ответил, молча встал со своего места и побрел в кухню, где Лу Тен уже инструктировал Кии по поводу того, как правильно держать руки. Она сидела на коленях и хмурила брови от напряжения, сосредоточенно уставившись в пространство между своими ладонями. — Дыши глубоко, искорка. Огонь рождается из того, как ты выдыхаешь воздух. Урса села боком на стул, наблюдая за их импровизированным уроком и тщетно пытаясь подавить неприятное чувство, похожее на изжогу. Она не удержала себя от того, чтобы снова посмотреть на своего бывшего мужа, подпирающего плечом косяк дверной арки, и оценивающе разглядывала его, пока он следил за их дочерью. Он в самом деле выглядел иначе; если честно, он был тенью — даже не себя прошлого, он просто казался потускневшим, как выключенная лампочка. Вероятно, дело было в депрессии, или в том, что он уже долгое время жил без своей магии, но он точно не был в порядке. Урса не спешила обманываться его подавленным внешним видом. — Смотрите-смотрите! — пропищала Кии, едва не подпрыгивая на месте, когда у неё наконец-то получилось разжечь маленький огонёк. — Отлично, искорка! — похвалил её Лу Тен, на всякий случай держа свои руки под руками Кии, чтобы успеть подхватить пламя в любой момент. — Теперь будь осторожна — следи за тем, чтобы он никуда не убежал. — Я слежу, — серьезно кивнула Кии, снова хмуря бровки. На её лбу выступили капельки пота, глаза лихорадочно блестели, отражая дрожащий в её ладошках огонь. Урса прикусила губу. Её дети были разными, как три случайно выброшенные на берег ракушки, но все они были без ума от своей стихии. Это было у них в крови. — Так, а теперь потуши его. Кии отдернула руки, и пламя исчезло. — Почти, — улыбнулся Лу Тен. — Только старайся не торопиться, иначе ты можешь обжечься, хорошо? — Хорошо, — немного смущенно отозвалась Кии, вопросительно взглядывая на своих зрителей в ожидании их реакции на её маленькое шоу. — Ты молодец, — Лу Тен потрепал её по волосам. — Прекрасно, бусинка! — подхватил Айро. — Готов поспорить, из тебя вырастет первоклассный покоритель! Она немедленно загорелась самодовольством, вспыхнувшим на её щеках счастливым румянцем. — Теперь пора спать, — сказала Урса, прежде чем её дочери захотелось повторить свой момент славы. — Дядя Лу почитает мне? — Конечно, я ведь обещал. Какую историю ты хочешь? — Про Императора Драконов! — Это же пьеса. — Да, это любимая пьеса моей мамы. Айро озорно подтолкнул Урсу локтем. — Похоже, она единственная, кто унаследовал твою любовь к театру. — Я много работала над этим, — улыбнулась Урса, вставая со стула. Она прошла мимо Озая вслед за Кии и Лу Теном, чьи оживлённые голоса уже раздавались в коридоре, и оставила братьев на кухне одних. Айро подогрел рукой чайник и налил себе очередную чашку. — Она довольно талантлива для своего возраста, — заметил он. Озай не двинулся со своего места. — Лучше, чем Зуко, но хуже, чем Азула. Айро покачал головой. — Ты не был способен на большее в четыре года. — О чем вы говорили с Урсой? — перевёл тему Озай, глядя на него исподлобья. — О тебе, разумеется. — И что она сказала? — Ну, тебе придётся постараться с тем, чтобы вернуть её доверие. Я бы на твоём месте начал с Кии. — Она увидела меня впервые в жизни сегодня, — фыркнул Озай. — Я даже не уверен, что она понимает, кто я такой. — В твоём случае — это скорее плюс, чем минус. Он ущипнул себя за переносицу. Это все ещё не имело никакого смысла. Не стоило даже пытаться. Его брат безумно заблуждался, полагая, что здесь ещё можно было что-то исправить — лучше было оставить это и…в общем-то, он не знал, что ещё ему было делать. — Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил Айро тем тоном, который Озай ненавидел больше всего. Строгое сочувствие — как будто он имел на него право. — Ничего из того, что ты ждёшь от меня, — его голос звучал скорее устало, чем раздраженно. Айро неопределённо усмехнулся и сделал глоток. — Я не обещал, что это будет легко. Озай промолчал. Он по-прежнему полагал, что это было скорее невозможно, чем трудно. Но он не мог отогнать от себя мысли — наивной до идиотизма —которая назойливо шептала ему о том, что он хотел — чтобы Айро не ошибся. В конце концов, его брат оказывался прав довольно часто.