Сизигия / Syzygy

      — Ах ты, ненормальный мерзкий мальчишка! — кричал дядя Вернон. — Немедленно открой дверь! Ты, неблагодарный щенок, ты думаешь, что живёшь здесь бесплатно?       Гарри прикусил губу и обнял себя за плечи, стараясь утешить себя в своих объятиях. Дядя Вернон пинал дверь с такой силой, что Гарри был уверен: она слетит с петель в любую секунду. Он закрыл уши ладонями и зажмурился, пытаясь представить, что находится где-то далеко. Где-то в безопасности и тепле, вдали от тёти и дяди.       Дядя Вернон был в ярости. Он всегда злился на Гарри, когда считал, что тот проявляет неблагодарность. А он считал так всё время.       Дядя Вернон никогда не злился на Дадли, потому что Дадли был его сыном, а у Гарри не было родителей, которые могли бы его защитить.       — Открывай дверь, мальчик, пока я не выломал её и не наказал тебя, — удары в дверь становились всё громче и настойчивее.       Гарри был сильным. Он мог бы открыть дверь и принять наказание. Это причинило бы боль лишь на мгновение, и он бы исцелился. Гарри умел исцеляться. Он был уверен, что дяде не нравится, насколько хорошо он это делал. Все раны заживали, оставляя воспоминания о боли. Гарри помнил боль в своём сердце и хотел бы протянуть руку и дать понять, что он чувствует. Гарри был уверен, что если бы дядя Вернон знал, насколько мучительными были одиночество и беспомощность, возможно, он бы не причинил ему боль.       — Открой!       Гарри почувствовал на своём лице горячие слезы. Он вытер их рукавом рубашки и, открыв глаза, уставился на дверь. Перед ней парил странный светящийся шар. Гарри протянул к нему руку, и в тот же миг дверь распахнулась, и он упал лицом вниз на булыжный тротуар.       — О, боже мой, дитя! — воскликнула какая-то дама, и Гарри, подняв голову, в замешательстве уставился на пожилую женщину.

Как он оказался на улице? Что только что произошло?

      — Будь, пожалуйста, осторожнее, — сказала женщина с лёгким укором. — Избегай столкновений с прохожими.       — Простите, — быстро извинился Гарри. — Я постараюсь быть внимательнее.       Женщина бросила взгляд на свою сумочку, после чего в волнении воскликнула и обернулась, что-то бормоча о том, что она забыла носовой платок.       Гарри посмотрел на её удаляющуюся фигуру и растерянно потёр глаза. Иногда вокруг Гарри происходили странные вещи, которые он не мог объяснить. Эти вещи заставляли других людей опасаться его, а его дядю и тётю — злиться на него. Похоже, он снова сделал что-то необычное и оказался на неизвестной улице, которую не мог узнать. Такие вещи всегда случались, когда он был очень напуган, встревожен или счастлив.       Он очень хотел сбежать от дяди Вернона, и, возможно, его желание исполнилось, заставив его исчезнуть и появиться на этой неизвестной улице.       Гарри уже собирался развернуться и пойти тем же путём, что и пожилая леди, когда услышал детский плач. Он не был уверен, что это именно ребёнок, так как редко общался с младенцами, хотя его кузен Дадли постоянно вёл себя как маленький ребёнок, и тётя Петуния всё время его баловала.       Гарри нужно было вернуться домой и извиниться перед дядей Верноном за то, что он съел лишний кусок хлеба без разрешения и недостаточно тщательно протёр книжную полку.       — Умри, маленький урод! — послышался чей-то смех, и голос произнёс: — Принеси мне крышку, иначе этот демонёнок вылетит и вернётся в приют!       — Как его зовут? — спросил другой голос.       — Том Реддл, — ответил первый, словно выплёвывая эти слова.

Том Реддл…

      Кто такой Том Реддл? Почему Гарри кажется, что он знает это имя? В его классе не было учеников с таким именем, но что-то в его сердце дрогнуло, а в животе возникло тревожное предчувствие. Он поспешил вперёд, чтобы увидеть, что происходит, и замер на месте, когда заметил троих старших мальчиков, которые пытались запихнуть плачущего младенца в большой мусорный бак.       Лицо малыша покраснело от слёз, и он размахивал маленькими ручками не переставая. Эти мальчишки были гораздо старше Гарри — им было 12–13 лет, а Гарри всего лишь 6. Однако он не мог спокойно стоять и смотреть, как они обижают невинного ребёнка.       — Эй! — крикнул он, бросившись вперёд со всей скоростью, на которую только были способны его ноги. Гарри всегда был очень быстрым. Он мог легко преодолевать большие расстояния, бегая по школе и паркам, и ему всегда удавалось опережать Дадли и его друзей-хулиганов, даже если они и не представляли серьёзной угрозы.       Хотя Гарри был совсем крохой и не мог представлять серьёзной угрозы, его внезапные крики и решительный рывок к старшим мальчикам заставили их бросить младенца в мусорном баке. Они испугались и убежали, оставив Гарри позади, который кричал им вслед все известные ему ругательства. Сердце Гарри колотилось так быстро. Он не думал о последствиях, когда решил атаковать, но теперь, когда эти злые мальчишки ушли, а адреналин начал спадать, его охватило беспокойство.       Младенец перестал плакать.       — Эй, всё в порядке? — спросил Гарри, постучав по крышке большого мусорного бака. Он был слишком маленького роста, чтобы заглянуть внутрь и проверить, как там малыш.       — Что ты здесь делаешь, слоняясь без дела, парень? — спросил мужчина в странной одежде, угрожающе махнув рукой в сторону Гарри. — Ты из тех сиротских отпрысков?       Гарри растерянно моргнул.       — Простите, сэр, — произнес он тихим голосом. — Несколько мальчиков пытались навредить младенцу и бросили его в мусорный бак. Вы можете достать малыша?       Мужчина пнул бак ногой и строго посмотрел на Гарри.       — Не лги полицейскому, — потребовал мужчина. — Думаешь, можешь со мной шутки шутить? Бегом в свой приют, пока я не отправил тебя в камеру за хулиганство.       — Но… — запротестовал Гарри, удивляясь, почему этот полицейский так странно одет.       Однако холодный взгляд мужчины заставил его замолчать.       — Простите.       Гарри снова сгорбился, растирая плечи в тщетной попытке утешить себя, и с горечью на сердце побрёл прочь. Оглядевшись вокруг в растерянности, он заметил стопку газет на углу.

«8 ноября 1927 года.

В октябре 1927 года Министерство сельского хозяйства и рыболовства

получило список крупного рогатого скота, в отношении которого

в соответствии с Приказом о борьбе с туберкулёзом, изданным в 1925 году,

местные органы власти выдали уведомление о планируемом забое».

      Гарри читал медленно, слегка запинаясь на длинных словах. Ему нравилось читать, потому что он проводил много времени, прячась от Дадли и других детей, которые пытались его задирать, в школьной библиотеке.       Почему все эти газеты были такими старыми? Он посмотрел на плакаты, и на всех был указан 1927 год. Что-то было не так. Это было похоже на сон, но очень странный. В конце концов, какие жестокие дети могли бы выбросить младенца в мусорный бак?       Гарри осторожно выглянул в переулок и с облегчением отметил, что полицейского нигде не было видно. Он перетащил стопку бумаг к большим металлическим мусорным бакам и взобрался на неё. Его охватил страх при мысли о том, что он может увидеть внизу тело мёртвого ребёнка. Но стопки бумаг были недостаточно высокими, чтобы заглянуть внутрь. Поэтому ему пришлось искать что-нибудь ещё, чтобы подложить под ноги.       В углу лежали обломки деревянных досок, аккуратно сложенные кем-то. Гарри подбежал к ним, с лёгкостью поднял и положил друг на друга. Забравшись на вершину импровизированной башни и взглянув вниз, он увидел ребёнка, который сидел среди мусора и с любопытством наблюдал за ним.       — А вот и ты! — с улыбкой сказал Гарри. — Ты меня так напугал, когда не издавал ни звука. Иди ко мне.       Малыш подполз к Гарри и обнял его за шею своими пухлыми ручками. Этот ребёнок был просто огромным! Гарри было уже шесть лет, а малыш, которому, казалось, едва исполнился год, был почти такого же роста, как он сам. Его тетя и дядя не уделяли ему должного внимания, и из-за этого он всегда чувствовал голод. По словам школьной медсестры, ему нужно было больше еды для полноценного роста и развития.       Малыш был таким тёплым! Гарри и не замечал, как холодно на улице, пока не ощутил нежные детские ручки на своей замёрзшей шее. Собрав все свои силы, он вытащил ребёнка из мусорного бака. Ребёнок оказался тяжёлым, и Гарри слегка споткнулся, не удержав равновесие. Он упал на каменистую землю, но инстинктивно защитил голову ребёнка и приземлился на спину, держа малыша на груди.       — Ой! — воскликнул он, ощутив, как острый камень больно впился в спину.       Малыш поднял голову и, увидев, как скривился от боли Гарри, рассмеялся. Гарри нахмурился, но через мгновение на его лице появилась ответная улыбка.       — Возможно, мои дядя и тётя разрешат тебе остаться с нами, — с улыбкой произнес он, нежно поглаживая ребёнка по голове. Она была такой мягкой и приятной на ощупь.       Дул холодный ветер, и, казалось, он пронизывал до самых костей. Гарри крепче прижал к себе ребёнка, ведь ни у него, ни у ребёнка не было подходящей одежды для такой холодной погоды. Он был дома, когда неожиданно появился здесь. И хотя в тот момент на улице было не так холодно, погода внезапно испортилась без видимой причины. Гарри нежно гладил ребёнка, пока не заметил на его крошечной ручке маленький бумажный браслет.

«Том Марволо Риддл, 31 декабря 1926 года».

      — Но это ведь не может быть твой день рождения, правда? — с удивлением спросил Гарри. — Я не умею перемещаться во времени. Иногда я оказываюсь в незнакомых местах, и мне приходится возвращаться обратно туда, где я был. Но я никогда не возвращался в прошлое.       — Бларгбл, — малыш коснулся лица Гарри и снова улыбнулся ему.       — О нет! — воскликнул Гарри, в ужасе вскакивая на ноги. Его возглас заставил малыша испуганно пискнуть. — Мои дядя и тётя ещё даже не появились на свет! Куда нам теперь идти?       — Бла… благл, — пробормотал малыш, крепко обняв шею Гарри.       — Где-то здесь поблизости должен быть сиротский приют, — размышлял вслух Гарри. — Но они были так жестоки с тобой, что выбросили тебя в мусорный бак. Мы не можем туда пойти, Том.       Малыш начал издавать забавные звуки, похожие на бульканье, и это немного встревожило Гарри. Он задумался, должны ли дети в этом возрасте уже уметь говорить. Однако малыш не мог произнести ни слова, только хихикал, словно ему очень нравился Гарри. Гарри улыбнулся в ответ. Ему тоже нравился этот малыш. Но, к сожалению, Гарри не так много знал о детях и не мог вспомнить, умел ли он говорить в его возрасте.       Он шёл по улице, бережно держа на руках ребёнка.       Вокруг него было множество людей, которые общались друг с другом. По улицам проезжали маленькие автобусы. Старинные автомобили, напоминающие кареты, медленно двигались вперёд, словно подтверждая, что он действительно оказался в далёком прошлом, где он никого не знал и не мог вернуться домой. Мужчины и женщины, одетые в костюмы и старомодные платья, проходили мимо, не обращая на него внимания, как будто его не существовало. Всё это напоминало Гарри просмотр какого-то фильма.       Вдруг Гарри заметил ещё одного полицейского, который пытался пробраться через поток машин. На мгновение он подумал, не стоит ли обратиться к этому человеку за помощью, но потом вспомнил, как рассерженно выглядел другой полицейский, и решил не рисковать. Гарри сел на ступеньки фонтана, где играло много других детей. Он не знал, что делать дальше.       — Где твоя мама? — спросил странный мужчина, увидев Гарри, который держал на руках ребёнка и с тоской оглядывал толпу людей.       — Дома, — быстро солгал он. — Я здесь с отцом.       Мужчина бросил на него подозрительный взгляд, и Гарри, охваченный беспокойством, встал.       — О, вот он, — произнёс он, указывая на случайного прохожего, и поспешил к толпе.       Гарри мчался вперёд так быстро, как только мог. Даже боль в ногах не мешала ему двигаться с невероятной скоростью. Было очень трудно бежать с ребёнком на руках, но малыш, казалось, понимал опасность и крепко держался за шею Гарри, стараясь не упасть.       — Я думаю, мы в безопасности, — сказал Гарри, когда они наконец оказались на тихой улочке и укрылись за небольшим ограждением между двумя зданиями.       С наступлением вечера на улице становилось всё холоднее. Гарри поднял рубашку и накрыл ею лицо ребёнка, опасаясь, что тот замёрзнет и заболеет. Он пытался попросить помощи у прохожих, понимая, что оставаться на улице в такую погоду с маленьким ребёнком может быть опасно для его здоровья. Однако люди не обращали на него внимания, а некоторые даже угрожали ему.       Гарри продолжал идти, пока не достиг окраин города, где огни домов стали появляться всё реже. Младенец не плакал и не издавал ни звука. Гарри несколько раз проверял его и понял, что тот уснул. Малыш был тёплым и каким-то образом согревал и Гарри. Его мягкие детские волосы выглядывали из воротника рубашки Гарри, и каждый раз, когда ребёнок издавал тревожные звуки, Гарри успокаивал его, нежно целуя в макушку.       — Я найду для нас место, — уверенно произнес он, продолжая идти, несмотря на то, что его ноги и ступни болели, а руки ныли от того, что он весь день держал на руках малыша Тома.       Чем дальше он шел, тем реже встречались здания, а уличные фонари, освещавшие неровные дороги, становились все более редкими. Деревья были голыми, но их было много, и Гарри задумался, не покинул ли он пределы Лондона.       Над головой пролетела птица, шелестя сухими ветвями деревьев, что напугало Гарри и заставило его бежать. Он мчался, не разбирая дороги, и наконец свернул за угол. Перед ним оказался невысокий забор. Гарри перепрыгнул через него, крепко держа ребёнка на руках, и побежал к дому, который находился за оградой. Он был в панике и отчаянно стучал в дверь, но в доме никого не было. В отличие от других домов в округе, в окнах этого не горел свет, а сад выглядел неухоженным и заросшим высохшими сорняками, которые не убирались ни летом, ни осенью.       Он нерешительно толкнул дверь, пытаясь нащупать выключатель света, но не смог его найти и вошёл внутрь. Было похоже, что в этом доме вообще нет электричества. Внутри было очень пыльно, а полы скрипели под ногами. Гарри смог разглядеть трещины и плесень на стенах. Всё это свидетельствовало о том, что здесь никто не жил уже очень давно.       Внутри было холодно, но, в отличие от улицы, ветер не проникал сквозь тонкую ткань его рубашки. Гарри плотно закрыл дверь, сел на сломанную кровать, матрас которой был покрыт толстым слоем пыли и липкой грязи, и свернулся калачиком вокруг ребёнка, которого он нашёл в мусорном баке.       — Я же говорил тебе, что найду для нас место, — сказал он, нежно гладя малыша по голове.