За границей

Это утро отличалось необычайно пасмурной погодой. Все небо заволокло бледными тучами, солнца не было видно и дул пронизывающий ветер. Вот вот должен был начаться дождь. А то и град. Возможно даже гроза и торнадо. Но это же не оправдание Сереженой лени? Вот и тетя Аня это знала. В 8 утра зайдя в комнату к ничего не подозревающим детям, она объявила о том, что ей срочно требуются помощники. Но Катюша, состроив вид жалобнее сонного и похожего на тролля брата, задобрила Камскую и отправилась помогать на кухню, а Сережа, как козел отпущения — на грядку. Она вкратце объяснила Серому фронт работ. Так как любимые тети Анины пионы могли расти только в ямах, их нужно было выкопать. Но! Важное уточнение: Перед этим почву нужно было прополоть и взрыхлить, чтобы начать посадку. На сегодня это было все. — И больше ничего? Ничего-ничего? — Неверяще спрашивал Татищев-младший. На что Аня непонимающе смотрела на него. Ну да. А ты хочешь еще? Сережа обрадовался, узнав, что работа не сильно большая, но вспомнив объем грядок, сник и ушел на кухню к сестре. Там готовил завтрак дядя Костя. — Доброе утро, Сереж, — Он улыбнулся и обернулся к пришедшему. По шагам чтоли определил? — Доброе, дядь Кость… — Пробурчал подросток. Сестра обнаружилась сидящей за столом и уплетающей молочный суп за обе щеки, — Что на завтрак? — Молочный суп, я так понял, ты не будешь, — Татищев кивнул и взрослый покачал головой. Конечно, сложно ухаживать за ребёнком и не знать каких-то его элементарных повадок, по типу вкусов в еде. Сережа счел нужным промолчать. Не дай Боже, заставят есть его. — Но специально для тебя я приготовил омлет с помидорами, — Вздохнул Уралов и его будто озарил божественный свет. Так на него смотрел тронутый до глубины души Серый. Любимый омлет с помидорами! Да что может быть лучше? Даже ненавистные грядки померкли на фоне этого дара небесного. Хотя, почему небесного? Омлет не господь готовил, а дядя Костя. Но и тут Сережа бы поспорил. Он подошел к плите, вдыхая аромат омлета. Ну поистине лучшее блюдо мира. — Спасибо! — С горящими глазами Татищев взял сковороду и хотел уже есть прямо оттуда, пока посуду настойчиво не отобрал Уралов, — Ну дя-ядь, Ко-ость, — Прохныкал Серж. — Сядь за стол, и поешь, — Строго сказал он, — Я сейчас положу, не вырывай с руками. Завтрак прошел нормально за исключением пинков под столом от младшей сестры. Видимо переняв оскорбление молочного супа на свой счет, она обиделась и после недо-драки ногами вообще велела Серому быстрее идти рыть носом землю. А под конец к ним наконец-то присоединился Юра. Он зашел, потягиваясь и зевая. Но вдруг остановился в проходе и откашлявшись, начал: — Солнышко лучиком щечки щекочет, Доброе утро сказать тебе хочет. Доброго утра, прекрасного дня! И от солнышка и от меня! И воцарилась тишина. Это что такое было… — Ну че уствились то, блять, — Цыкнул Юра, видимо поняв, что его поэтические навыки не оценили по достоинству. Ну и похуй, он все равно это загуглил, — С добрым утром, нахуй! И так и остался стоять в проходе. — С добрым, Юр, — Ошарашенный Костя вернулся к готовке. Ну не человек, а ходячий сюрприз. — И тебе, Костян, — Он облакотился на дверной косяк и уставился на детей, уплетающих шоколад, — Так. А ну-ка, шпана, с мест повскакивали и по делам разбежались. Хомячите тут. Серый, у тебя опять аллергия, помнишь, когда ты-… У Кати аж плитка изо рта упала назад в тарелку от супа. От смеха. Она не знала, о чем говорит, папа, но это показалось ей смешным. — Все-все, — Поднял руки в примирительном жесте сына, — Не вспоминай. Уже иду. — А ты кстати, чем помогаешь то? — Спросил батя. — Пионы сажать буду, — С сожалением произнес младший Татищев, — Весь день. — О-о, это правильно, — Кивнул он, — Может хоть природой подышишь. В это время на кухню подошла тетя Аня. — Юр, че встал то на проходе, — Она аккуратно отодвинула его локтем и выражение ее лица тут же изменилось, — Доброе утро, Костик! — Она прошла к столу, и села рядом с Катей. — Доброе, Ань. — Доброе утро, тетя Аня! Знаете, вы сегодня такая красивая, — Начал было Сережа. — Сереж, грядки, — Она глянула выжидающе и обернулась на его сестру, — Катюш, помнишь, что ты помогаешь с обедом? Ты же хотела? — Девочка кивнула. — Ань, ну что ты, я могу приготовить… — Даже не думай! — Оборвала, тихо вздохнувшего Костю, — Мы женщины в доме или кто? — Но вам совершенно не обязательно готовить. Это хорошо умею делать я, — Возразил Уралов. В таких вопросах не сомневался никто. — Правда Ань, — Согласился Юра. — Так, не отнимайте у нас наши женские обязанности, — Покачала головой Камская, — Кать, иди к брату, я потом тебя позову, — Девочка согласно кинула и прыжком выскочила со стола, прихватив за собой шоколадку. — Ка-… — Но дочки уже и след простыл, — Вот сорванцы! Только повод дай! — Он прошел, наконец, на кухню и сел за круглый стол на место Сережи. — Юр, ну чего ты так, сладкое же, — Костя поставил две тарелки с яичницей и беконом, а после сам сел за стол, прихватив и свою, — Или ты из-за… — Помрачнел он. — Они, наверное, думают, что я вредный, — Устало сообщил Татищев, подперев подбородок рукой, — Но я просто…

***

— И не забудь, Сереж, — Мужчина, в одной руке держа маленького младенца, надевал на хмурого третьеклашку портфель, — Врач сказал, что у тебя аллергия на шоколад и много его нельзя. Думаю, со временем это немного притупится, но все же… — Но раньше такого не было, — Пробурчал малец. Отец выходнул и попытался объяснить. — Она открылась из-за того, что мать дала тебе несколько, чтобы ты не донимал ее, а ты съел все. Все 6 или 7… — Папа, я не виноват! Я не знал! — Конечно виноват не ты, — Воскликнул все еще не отошедший от этой ситуации Юра, — Просто прими это как данность, — Девочка на его руках тихонько захныкала, — Понял? — Понял, — Горестно вздохнул Сережка, — Ну я пошел тогда. — Удачи, — Пожелал отец, прежде чем скрыться в детской комнате. Юре кое-как удалось убаюкать дочку, и сейчас он сидел у себя в комнате, дорабатывая чертеж очередного автомата. Вдруг в коридоре зазвонил телефон. Чертыхаясь, он подлетел к звонящему аппарату и снял трубку. — Але? — Недовольно спросил он. — Это вы Юрий Татищев, отец Сережи? — Взволнованно спросили на том конце. Ну началось, опять драка чтоли? — Да я, а что такое? — Нетерпеливо сказал Юра. — Приезжайте, его увезли на Скорой. Анафилактический шок. Татищев облакотился на тумбу, берясь за сердце. Что? Сережу? Его мальчика увезли на Скорой? — Что, блять, случилось? — Не фильтруя спросил он, — Что с Сережей? — У него кажется… Аллергия. Он задыхается. Юра бросил трубку и тут же принялся набирать другой номер, наматывая шнур на палец. Спустя несколько долгих гудков ему ответили. — Але, Костян, спишь? — На том конце зевнули. Очень красноречиво. — Уже не сплю, — Ничего не подозревая, съехидничал друг. Дрожащим голосом, вдыхая и выдыхая, Татищев продолжил. — С-сережу на Скорой увезли. Можешь с Катюхой посидеть? Если нет, то-… Костя тогда приехал в рекордные 5 минут. — Вань привет, — Мальчик помахал рукой и сел за парту с другом. — Привет, Серый, — Хихикнул белобрысый пацан, — Ну че, как житуха?        — Плохо, — Татищев полез в портфель за математикой, — Прикинь, аллергию диагностировали. — На что? — Удивился сосед, — Ну и ботанские у тебя словечки. Ди-аг-нос-ти-ро-ва-ли. Да тьфу. — На шоколад.        — Серьезно? — Он демонстративно достал завалявшуюся шоколадку и начал есть её, — И что тебе будет? — А-а-а, не знаю, — Пожал плечами он, — Может сыпь.        — Тьфу, да это вообще ни о чем. На, откуси, — Ваня протянул ему шоколад.        — Не, папа сказал нельзя… — Неуверенно пробурчал Сережа. — Ты всю жизнь его слушать будешь? Ешь давай, — Блин… Отец скзаал, нельзя, но… Ваня старше, вдруг он старшакам расскажет, что Сережа какой-то лох? Так уже было один раз, а повторения он не хочет. — Ладно, немного только, — И откусил маленький кусочек сладости, под тихое хихиканье. Мальчики выждали пол минуты. Ничего, ровным счётом ничего, — Ну вот. — Тогда ешь больше, — Ваня протянул ему остальное. На математике учительница спросила Сережу насчет решения примера. Татищев гордо встал со стула, ведь он знал как это решить. Вдохнул по-больше воздуха и… С ужасом понял, что физически не может сказать ответ. В горле будто камень и вдохнуть не получается. Тогда то он запаниковал и знаками попытался показать классной, что что-то не так. К нему тут же подбежали. Поняв, что ребенок задыхается, учитель вызвала Скорую. Потом позвонила и отцу. Сказала о том, что сын в реанимации. В тот день Сережа самолично видел, как отец плакал. Когда забежал в палату к маленькому сыну, а тот лежал и кажется, безжизненным взглядом смотрел в потолок. Испугался. Когда обнимал его. После слов врача о возможном аллергическом миокардите. Но Юра не только обнимал. Он также спрашивал. Про все: Где, как, когда… — Сереженька… Как это случилось? — Его глаза сочились такой болью, что смотреть в них маленькому мальчику было сложно, — Почему ты меня не послушал? — Пап… — Только и мог сипеть Серый, — Я не хотел. — А почему съел? — Он не убирал руки с ладошки сына. — Мой одноклассник… Ваня. Он сказал, что все мужики едят, и я могу, — Всхлипнул Сережа, — Но я не поверил ему. А потом, на математике он сказал съесть, иначе расскажет… И-и он так уже делал. Я не хотел, чтобы тебя снова вызывали в школу. — Сереж, — Юра обнял сына, думая про себя, что отсудит у Ваниной семьи денег на сумму, покрывающую все потраченые нервные клетки. И его и сына, — Не бойся сказать мне, если тебя обижают. — Но это не мужское дело… Отец посмотрел хмуро и покачал головой. — Ты в первую очередь мой сын, а не мужик.

***

Тем временем Сережа и Катя вернулись в свою комнату и сели ждать указаний. Сестра хомячила шоколадку, хитро поглядывая на недовольного этой демонстрацией брата. — А у тебя аллергия на шоколад, да же? — Спросила девочка. — Да, только не надо заставлять меня его есть, — Пробурчал Сережа, снимая тапки и прыгая на свою кровать, — Все равно не буду. — Но ты же хо-очешь! — Протянула сестра, откусывая еще кусочек сладости. — Я итак съел уже достаточно, — Он вспомнил эту дольку шоколада, которую он ел минут 5 и запивал чаем через 3 секунды. — Ты серьёзно? — Со всем скепсисом посмотрела на брата она, — Это был чай с шоколадом, а не шоколад с чаем. — И что? Мне хватает и этого, я вообще сладкое не сильно люблю. И еще мне нельзя. — Ты же пьешь горячий шоколад! — Возразила Катюша. — Да там от шоколада один запах, — Махнул рукой Серый. — А у тебя была аллергическая реакция? — Облизывая пальцы, спросила девочка. Брат помолчал немного, а потом с победой выдал. — Даже дважды! — Ого, я еще тогда была маленькая? — Ха, мы еще тогда тебя в приюте не нашли. — Ой шутник, — Закатила глаза она, — А какие симптомы? — Симптомы? Э-э… — Совершенно не хотелось пугать сестру настоящими симптомами, — Ну сыпь там… Насморк… — А-а. Всего то! Блин, я бы не смогла без шоколада… И прерывая идущий диалог, в комнату зашла тетя Аня, противно скрипя дверью. — Сережа, ну пошли быстрее! Кто ж мне поможет, если не ты? — Недовольно бормоча что-то, подросток слез с кровати и поплелся за женщиной, — Все помнишь? — Да, сэр, — Отсалютовал Серый. — Не ерничай, — Указательным пальцем она ткнула ему прямо в грудину, — Сечас пионы принесу. Я их прям готовыми купила! Уже цветущими! Представляешь? — Ты гений, теть Ань, — Для приличия порадовался он, и с заебаным видом поплелся на грядки. Выйдя на задний двор, где по большей части сосредоточились незанятые другими цветами грядки, он еще раз глянул на дом соседа. Подумал, что тот наверняка хуи пинает, а если не пинает, то занимается чем-то минимально энергозатратным. Сплюнув, он облакотился на лопату и уставился в небо. Боже, как хочется сдохнуть. Через 5 минут показалась тетя Аня с уже и вправду цветущими пионами в маленьких мешочках. С лицом, не выражающим никакого сожаления, она поставила их рядом с Серым, а сама слиняла в дом. Вот и сиди тут. Помогай взрослым, Сереженька, и тебе зачтётся. Сережа возносил молитвы на небеса. «Господи, можно ли мне откосить от этой работы?» или «Пожалуйста, Боже, я хочу отдохнуть!» Но они услышаны не были… Спустя час, прополов уже большую часть грядки, Татищев шел к мешку едва переставляя ноги. Черт бы побрал эту переменную облачность, почему сейчас-то, сука, ясно?! Мешок, в который Серый складывал сорняки, он решил поставить возле большого камня и, возвращаясь, не заметил его и запнулся, и… Полетел прямо в тети Анины пионы, как Гагарин, только в обратном направлении. Очухавшись, что сейчас ему прилетит по репе, он быстро встал, стряхнув с лица немногочисленные лепесточки и осмотрел разрушения: В общем-то, могло быть и хуже! Всего то один погнулся. Фортануло же, что Сережа дистрофик. Внезапно Серый чихнул. А затем еще раз. И еще 2 раза. Глаза заслезились, а нос забился соплями, будто он резко заболел всеми видами насморка. И еще в нем стало щекотно, так что снова хотелось чихнуть. Он остановил свою деятельность и задумался, снова облокотившись на лопату: — «Да что же это… Стоп», — У себя в голове Сережа перебрал симптомы аллергии. Благо, помнил их наизусть, — «Нос забит и чешется, глаза слезятся, чихание…»       Неужели аллергия? Сначала Татищева парализовало ужасом. Он подумал, что вот-вот начнет задыхаться и наконец умрет уже тут, на грядке, вместе с пионами, но… Ничего. Ни удушья, ни слабости тебе. Только сопли и слезы. Простояв в непонятках еще минуты 3, он дотронулся до горла, сжав его. Дышит. Дышит, сука, не умер. Он попробовал поднять руку. Все у него работает! Тогда нахуя эта аллергия? И только тогда до него дошло, как из своего не самого приятного положения можно извлечь максимальную выгоду… Спустя еще час, ближе к обеду, Сережа, нарочно медленно волоча ножками, зашел в дом и прошел в комнату. Отлично, на горизонте никого, значит все на кухне. В комнате проводила чаепитие с ферби его младшая сестра. — Да-да, мсье, вы абсолютно-… — Она обернулась, и завидев брата, смешно изогнула бровь? — Сережа? Ты больше обычного похож на растение сейчас. Все хорошо? — Все нормально, — Он показал ей знак «окей» и прошел до своей кровати, — Просто устал, как собака. Ну и походу аллергия. — А-а-а, аллергия, — Понимающе протянула Катюша, — Ну и лицо у тебя конечно… — А что с ним? — Как будто тебя удушат сейчас! — Она встала с пола, когда услышала как их зовет с кухни на обед тетя Аня, — О, обед уже. — А ты, кстати, почему не помогаешь тете Ане? — Нет, а что это такое? Почему один Сережа батрачит? — Я уже помогла и она меня отпустила! — Хихикнула девочка, — Готовка — это скучно. — А что не скучно? — Поинтересовался брат. — М-м, — Катя постояла, а потом щелкнула пальцами, — Ухаживать за ферби! — Понятно, — Серый уткнулся лицом в подушку. — Так ты что, на обед не идешь? Мне что взрослым то сказать? — Идея забрать порцию брата себе маячила перед глазами. — Э-э, — Так Сереж, главное сформулируй мысль, — Скажи бате, что я на постели лежу. — Хи-хи, ладно, — Она приблизилась к двери, — А можно про твое личико сказать? — Не-… — Осекся, — Цц, ладно, можно… И счастливая девочка убежала на кухню. Пока брат устраивался, чтобы правдоподобнее лежать как труп. Там Юра тете Ане помогал накладывать еду, а дядя Костя протирал стол перед подачей. Одним словом: Все при деле. Завидев нехватку одного из оболтусов, отец семейства поинтересовался: — А где оглоеда-старшего носит? — Он недовольно поставил тарелку с салатом на стол, — Не уж то работает еще? Не заработался там? Уж очень он не любил это дело. Когда зовешь на ужин, прибегает дочь, вы едите, а затем приходит этот здоровый лоб и на идеально протертую скатерть что-нибудь прольет, в идеально чистую раковину наставит гору посуды, при чем еще и убирать это будет часа 2, шумя как адронный коллайдер. Катя перед ним засмеялась, обращая внимание всех присутствующих на себя. — Ну что, где он? — Юра даже бросил расставлять чашки, с вопросом глядя на девочку. — Пап, предствляешь! — Она хихикнула, но продолжила, — Он пришел шатаясь, а лицо у него, — Катя приблизила руки к шее, как бы душа себя, — Синее, как будто задушил кто-то! Ну, говорит, походу аллергия. А потом он просто на кровать свалился и лежит там. На кухне повисла тишина. — Можно мне его порцию?.. И Юру сдуло. Просто сдуло. Его уже не было на кухне, он рванул в детскую быстрее скорости света. Буквально пролетел ветром мимо всех стоящих. Мимо стола, стульев, Кати… Услышав приближающиеся шаги, Сережа выдохнул и приготовился убедительно страдать. — Серый! — Юра открыл дверь в комнату и увидев реально лежащего сына, тут же подбежал, — Сережа! — Б-бать… — Ой бля, уже и на Оскар тянет, — Да все в норме, че ты… — Сережа! — Он перевернул сына и положил его голову к себе на колени, вглядываясь в красное лицо и слезящиеся глаза. Тут подоспели и перепуганные дядя Костя и тетя Аня. Сережа молчал. Потому что скажет еще что-то, и может раскрыть все. В сердце отзывалось такое сладкое детское чувство, когда ты вроде бы умираешь и на тебя все обращают внимание, а вроде бы знаешь, что останешься жив. — Задыхаешься, Сереж? — Спросил подбежавший дядя Костя. Потому что отец кажется завис, смотря в глаза сына и будто возвращаясь на 6 лет назад. — Нет, дядь Кость, — Слабым голосом ответил младший Татищев, — Тавегила бы… — Справидливости ради, он сейчас не помешает, а то приступ и вправду начнется. — Куда тебе тавигил, — Севшим голосом проговорил Уралов, кладя руку на черные Сережины волосы, слегка поглаживая, — У тебя все нормально будет. Слышишь? Супрастин и точка, — Он опустился на один уровень с лежащим. — Хорошо, — Выдохнул Сережа, — Теть Аня… — Что, Сереженька? — Она подошла и посмотрела ему прямо в глаза. — Я… Это… Грядки прополол… — Аня тут же всполошилась и запричитала. — Сереж, какие грядки? Я тебя сегодня работать не пущу, завтра посмотрим, — Она уперла руки в бока. Костя поднялся. — Ань, присмотри за Сережей. Тут сейчас кажется Юру реанимировать надо будет, — Шепнул ей на ухо, — Пойду его успокою, — Камская лишь согласно кивнула, подходя к Татищевым. Она приподняла Сережу, а в это время Костя за руки поднял Юру с кровати и пошел с ним в комнату, по пути говоря Катюше поиграть во дворе. Отвел друга на кухню, усадил на стул, а сам стал искать валерьянку в шкафчиках. Юра сидел, смотря в пол. — Я же… Я же думал, что потеряю его… — Отрешенно заговорил Татищев, прежде чем перед ним поставили стакан с успокоительным. Костя просто сидел рядом с ним и молчал. Не находил слов. Что сказать, чтобы было не банально? Как поддержать? — Я тоже, — Спустя несколько секунд молчания ответил Уралов. Это вызвало какую-то реакцию Юры, так как он повернулся к нему. Костя ненавязчиво придвинул стакан, — Выпей. Для пущей убедительности он встал и налил себе тоже. И выпил. Юра не отставал: влил в себя одним глотком и снова уставился в никуда. — У меня же все в голове перевернулось… — Он уже начинал вяло жестикулировать, — Я даже был готов отправиться вслед за ним. — Не говори глупостей, — Костя не верующий, но не дай бог. Если с кем-то из Татищевых что-то случится, он не переживет этого. Он прекрасно понимал, что Юре его ответы сейчас не нужны. Нужно само его присутствие рядом. Вдруг друг отвернулся и замер. Любопытство Кости его конечно подводило иногда, но сейчас он об этом не думал. Он впринципе не думал. Уралов мягко обхватил голову Юры руками, и повернув на себя, увидел, как из его глаз льются слезы. Самые настоящие.