Иная связь

Русоволосый матрос тактично воспользовался ослабленным состоянием упыря после его воздушного сражения, нельзя было медлить ни секунды, зная о быстром физическом восстановлении твари! Наёмник уворачивался, втягивая голову в плечи, чтобы не быть схваченным чёрными когтями вурдалака, слетела одна лишь шляпа. Дракула превосходил человека в росте, но сейчас это ему лишь мешало, ведь назойливый недруг пытался свалить брюнета с ног, широкие ступни охотника отталкивались от земли в стремлении пнуть по внутренним сгибам коленей носферату и задумка монстроборца почти удалась: сапог попал в цель, граф вместе с весом чужого тела споткнулся, едва не завалился на бок, всё ещё пытаясь отодвинуть большие руки Ван Хельсинга от своей шеи. Ладрон сердцем чуял своё выигрышное положение, коварно улыбался — почти хохотал. Вампир фыркнул, закрыл глаза, через мгновение фиолетово-синяя дымка растворила его массивную фигуру в воздухе, из-за чего матрос практически схлопнул свой прежний удушающий захват ударами собственных рук по бокам. Выругавшись, ловец зажмурился от яркой магии, затем выставил полусогнутые руки перед собой и снова чертыхнулся: у него по предплечью ползла чёрная кобра. Приблизившись к груди человека, змея подняла переднюю часть тела, раскрыв тёмный капюшон и зашипела. Моряк инстинктивно выгнул шею назад, старался отдалить голову от ползучего гада, с пренебрежением и злостью прожигал глазами цвета агата тварь в сантиметрах от себя. Дракула в змеином облике раскрыл пасть, оголив тонкие длинные клыки и уже предвкушал, когда вцепится в обгоревшее на солнце лицо неприятеля; человек же свободной рукой хотел попробовать схватить ползучую тварь за голову, тогда вреда ядовитое созданием ему бы не причинило, но выстрел в воздух откуда-то позади заставил встрепенуться обоих мужчин. — Ты не завершил предыдущую дуэль со мной! — на выкрик неподалёку Ладрон чуть высунулся из-за широкого капюшона кобры, расслаблено выдохнул и слегка улыбнулся брату, а змея закатила глаза, покачала головой и ослабила хватку колец гибкого тела вокруг предплечья матроса, обернувшись на Люциуса Ван Хельсинга. Блондин был весь потрёпанный: светлая морская форма сплошь в пятнах сырой земли после побега на горе и приземления, волосы взлохмачены, в извилистых локонах виднелись мелкие веточки с листочками, раскрасневшееся от сильных нагрузок и бега лицо аналогично испачкано грязью и кровоподтёками наряду с алыми многочисленными следами по всему телу. В исцарапанных смуглых кистях зажат револьвер, подрагивающий из-за усталости человека, голубые глаза с выражением полной уверенности в себе пронзали дуэлянтов насквозь. — Не грусти. Прикончу сначала русого, а потом и тобой займусь, — совершенно спокойно сказал белокурому вампир, не торопясь трансформироваться в прочие обличия или спускаться с мятого рукава Ладрона. На наглость упыря экс-капитан раздул ноздри и поставил оба указательных пальца на курок, старый пистолет слегка щёлкнул: — Прочь от него, а то застрелю. — Не выстрелишь, — передразнил граф, высовывая змеиный язык и щурясь. — Выстрелю. — Ты ж не дурак, по крайне мере — не выглядишь таковым, — склонил заострённую змеиную голову набок хитрый носферату, — если уж на то пошло, то калибр из твоего ствола с такого расстояния протаранит не только мою голову, но и черепушку твоего драгоценного родственничка. Грудь Люциуса приподнялась в напряжённом вдохе, но ловец пытался не выдавать эмоций, не моргал, не опускал оружие, а, наоборот, унял дрожь в кистях и направил дуло выше — прямо на один уровень с коброй. Дракула довольно улыбнулся, покачивая головой: — Хм… Или ты, парень, стреляешь гораздо лучше и более метко, чем твоя сестра? Насмешки врага выводили разгорячённого потасовками с драками в воздухе моряка из себя, белокурый переложил револьвер в левую ладонь, встал полубоком и выпрямился, продолжая целиться в кровопийцу: — Отправляйся в ад, урод. — Процедил Люциус, положив подушечку пальца на курок. Граф не переставал улыбаться, его змеиные глаза на хитрой морде пронизывали оппонента, чёрная мелкая голова пресмыкающегося слегка склонилась вперёд, как бы подставляя лоб прицелу, и носферату продолжил издёвку: — До встречи в преисподней, охотник. Не промажешь, как Эрика? Все те напряжённые минуты Ладрон Ван Хельсинг собирался с силами и мыслями, действительно, скорый выстрел вполне мог попасть ему в голову, насколько бы монстроборец не был изворотливым, но вряд ли бы при таком раскладе матрос отделался только порванным ухом, как у брата. Мужчина сжал губы, красные глаза бегали из стороны в сторону, он не двигался с места, чтобы не рассердить отвлечённую на разговор кобру и не спровоцировать сиблинга нажать на курок раньше времени. Дракула увлечённо бил язык о зубы, так что хмурый ловец воспользовался этим, чуть вытянув шею влево, чтобы экс-капитан увидел его лицо: наёмник прекрасно знал родственника — сейчас белокурый был напуган и, кажется, его искусно скрываемый страх в голубых радужках читал не только он, но и упырь. — Ого, здесь целое стрельбище! — раздался рядом со смешинкой заинтересованный голос большого монстра, коим оказался Франкенштейн. Ладрон раздул щёки от обречённого быстрого выдоха: вот и свита альфы нечисти подоспела!.. — Ага, а развязка-то предсказуема, — насмешливо поддержал друга Мумий, — эх, девчонок наших надо было позвать для такого зрелища! — Не волнуйся: Клео, Ванда и Нюся неплохо веселятся на своей той «бабской вечеринке», пугая местных, — самодовольно хохотнул сутулый оборотень, большим оттопыренным пальцем мохнатого кулака указывая себе назад через плечо. — Я вообще удивлён, почему это моя жена так встрепенулась и захотела пойти с нами на вылазку? — почесал себе затылок Фрэнк. — А-а, кажется, понял: если кто-либо из крестьян рискнёт испортить ей причёску или кинуть комок грязи в новую мини-юбку, то вся деревня, определённо, тут же наполнится покойниками, — шутливо отмахнулся он, с нежностью представляя гнев своей любимой женщины. — Мы вам не мешаем?! — не выдержал русоволосый матрос, сжал ладонь свободной руки в кулак и затем раздражённо расцепил пальцы у лица, обращаясь к стае. — Тебе грех жаловаться. Ещё один звук с твоей стороны, и я ужалю тебя раньше, чем твоего брата Кондратий хватит, — с расстановкой прошипела на него чёрная кобра, медленно оборачиваясь на Ван Хельсинга. Повторный выстрел в воздух от Люциуса заставил всех смолкнуть, но свита графа через секунду с упрёком покачала головами, улыбаясь: — Он не выстрелит. У парня кишка тонка. — Совсем, как у его отца, — ухмыльнулся Дракула, окутывая себя магией и становясь из змеи самим собой. Неторопливо стал сокращать расстояние к замершему белокурому моряку, в фальшивой доброте кивая человеку головой, подначивая его, мол, давай, спускай курок!

«Но что, если жажда делать зло

Станет чуть сильней, чем я?

Если на стене ружьё,

Значит — кто-нибудь умрёт»

— Пали́! — внезапный надрывный крик Ладрона послужил последней каплей, чтобы напряжённое тело его брата совершило действие автоматически, испугавшись и дёрнувшись от громкого голоса сиблинга. Русоволосый не стал ждать, когда к нему подбежит дикая свита альфы чудищ и разорвёт на куски, решил действовать быстро, когда верховный вампир перестал в облике кобры сидеть на его вытянутой руке, то человек чуть-чуть подождал, пока враг отойдёт на несколько шагов вперёд, находясь к наёмнику спиной, обёрнутой в чёрный плащ с высоким воротом. Тут же матрос мигом вытащил из ножен на поясе брюк свои излюбленные челуриты и после своей громкой команды метнул один из серпов к ближайшей твари сбоку — Мумий с почти девчачьим визгом едва успел отпрыгнуть, но острый конец оружия зацепил его бинты где-то сбоку, а оттягивание присохших к останкам плоти бинтов — мало приятное ощущение для чувствительного бывшего фараона. Люциус совершил выстрел рефлекторно, банально испугавшись неожиданного выкрика брата, и всё бы прошло идеально в плане поражённой фигуры главного врага, но в момент громкого хлопка блондин мало того, что вздёрнул верхние конечности чуть выше головы Дракулы, так ещё и был сбит с ног. Досада! Как же так?! С выкриком от неожиданности падения Ван Хельсинг неуклюже взмахнул руками, выронив револьвер, и рухнул назад на копчик. С непониманием озираясь по сторонам, от быстроты движений длинная чёлка хлестала по лицу, моряк не увидел никого рядом, кто посмел нарушить его заветный выстрел, но добродушный голос оповестил о Гриффине: — Я уже устал стоять рядом с вами, молодой человек, а вы так и не заметили парящие в воздухе пенсне буквально в дюймах от себя! — хихикал Человек-Невидимка. Нелепое падение и глупая промашка экс-капитана лайнера монстроборцев вызвала дружный хохот у всей стаи Дракулы, даже Мумий отвлёкся от извлечения серпа, спутанного пожелтевшими бинтами, из своего бока и засмеялся во весь рот. — Ты смеешь ранить своего предводителя, Люциус?! — повысил тон изумлённый глупым выпадом человека граф, сверкал глазами синего сияния гнева, распрямил осанку и сильнее вытянул из тонированных пальцев чёрные когти. — Ты не мой предводитель! — громко ответил моряк в смеси злости и испуга. Ладрон едва не взвыл из-за очередного разочарования в родственнике, упустившего шанс убийства теневого правителя, встал в стойку с широко расставленными ногами, крутанул серп в левой ладони и разбежался для атаки на графа, пускай и со спины бесчестного приёма. Мужчина не надеялся на успех из-за громкой суеты, в которой брюнет чуть присел для разворота, чтоб магией из полусогнутой руки откинуть русоволосого назад: — С вашим топотом, династия лжецов, вас можно за километр услышать! — бросил раздражением Дракула через плечо матросу, кто умело перекувыркнулся назад для смягчения падения, затем запахнул мантию чёрным «крылом» и снова повернулся к Люциусу спереди. Не удостоил друзей взглядом. — Чего вы уставились?! На цирк пришли посмотреть? Марш обратно в город довершать начатое! — рявкнул носферату на стаю. Те обомлели, явно надеялись на шабаше увидеть своего друга в наилучшем настроении, а для догадливого Люциуса эта деталь послужила рычагом психологического давления: — Вперёд, Лад, видишь? Он злится! Погляди: гад окружён нашей командой, упускает любую помощь от себе подобных, нервничает, опасается, боится. — Старался подбодрить брата обречённый экс-капитан.

«Смотри: власть скалит пасть,

Она боится нас, и это значит — мы сильней!»

— Не очень-то хотелось, Ваше Темнейшество, — скривился Вольфыч. Франкештейн по уходу открывал-закрывал немой рот и сжимал-разжимал сомкнутые пальцы выставленной ладони на манер болтовни, передразнивая вурдалака, чем вызвал сдержанный смех у Гриффина. — Тебе чуть лоб тут не прострелили, если б не невидимка, то… — воспротивился Мумий, отшвырнул чужой серп с остатками порванных бинтов в траву и поспешил за компанией. Брошенное оружие тут же поспешно взял Ладрон, стараясь не издавать лишних звуков в лесной местности и оценивая обстановку: упырь всё ещё отвлекался на Люциуса, не придавая русому значения, а значит, шанс на победу ещё был. — Я сам с выродками справлюсь, — огрызнулся Дракула, провожая взглядом неторопливо удаляющиеся силуэты приятелей и устало вздыхая. Прикрыл на миг глаза, открыл, обращая серьёзный взор к блондину. — Теперь ты… — с ненавистью негромко начал вампир, нависая над сидящим человеком. — Наподобие тебе я повидал великое множество! Впрочем, даже само слово «великое» рядом с твоим родом неуместно, — мужчина отплюнулся и оскалился, превращаясь в чёрного большого волка. Ван Хельсинг молчал, сбивчиво дышал и пополз назад от животного. Его брат не спешил с атакой, но экс-капитан прекрасно понимал остроту ситуации: если сиблинг кинется на графа, то во-первых, расстояние от матроса было больше, а упыря и Люциуса разделял метр, так что кровопийца явно услышит приближение Ладрона позади и кинется на второго человека гораздо быстрее, чем наёмник успеет помочь брату. Вурдалак не обращал внимания на бегающий взгляд моряка, продолжая тираду. — Скольких твоих пришлось перебить, передушить и сожрать. Да так, что вся ваша кровь стала настолько поганой, что ни один вкус невозможно взять на клык! Почти, за единственным исключением… — белокурый сжался, стараясь не вслушиваться. Дальше ползти спиной вперёд, пятясь сидя по спутанной лесной траве, не было смысла, так как огромный зверь распрямился, поднял голову в превосходстве жалкого положения мелкого силуэта ловца в размерах. Волк зарычал, оголив ряд острых зубов и явно готовясь перегрызть горло ещё одному из Ван Хельсингов, но Люциус выжидал момента, тянул время.

«Да, я не держал в руках винтовку

И в «Fallout» не играл

В этой жизни я пока

В общем-то не умирал»

Трюк стар как мир: экс-капитан упёрся спиной в густорастущий куст как нельзя кстати, и пока граф в облике волка усмехался беспомощности человека и склонил большую голову со злобным оскалом так, что для пущей эффектности не хватало только сверкнувшей молнии на заднем плане, тут-то Ван Хельсинг резко вывернулся вбок, высвободив натянутые своим весом ветви куста. Длинные сучки́ с силой хлопнули по длинной морде зверя, Дракула зажмурился от мимолётной боли удара древесных хлыстов и отвернулся, прижав острые уши, такой секундной заминки хватило Люциусу, чтоб увернуться, перекатиться и встать на ноги для побега. Волк разозлился ещё больше, тряхнув головой от многочисленных гибких ветвей, зарычал и крутанул лопатками для длинного прыжка вслед неуклюжему блондину, но не успел вурдалак двинуться, как вокруг его лап закрутилась верёвка с привязанными округлыми каменными грузами — разновидность метательной охотничьей сети. Зверь споткнулся и мог рухнуть вперёд, проехавшись грудью с шеей по земле, но вовремя окутал себя магической дымкой, когда завидел быстрое приближение Ладрона Ван Хельсинга. Русоволосый нетерпеливо встряхнул руками и зло сощурился из-за очередного исчезновения нечисти в распавшейся ловушке, а заметить среди зарослей мелкую чёрную мышку сразу было трудно. — Люциус, добудь в конце концов какое-либо оружие и прикончим эту тварь! — крикнул он вслед убегающему брату. — Не голыми руками же тебе с ним расправляться. В голове у белокурого всё гудело не только от боли после многочисленных ушибов, молодой мужчина пытался собраться с мыслями и отогнать лишний испуг с неуверенностью прочь. Его сиблинг был прав: без вооружения моряк был бесполезен, в отличие от русого он не носил кучу обвязанных по всему телу ремешков, где тут и там торчали ножны с клинками, последний револьвер — и тот был потерян где-то в высокой траве. Люциус резко остановился на месте, медленно повернув голову на Ладрона. Тот вошёл в азарт охоты, когда неподалёку от него снова вырос высокий силуэт верховного вампира и наёмник с улыбкой вынул из боковых чехлов под расстёгнутым пальто боевые серпы, перед этим ловко вернув на лохматые светлые волосы шляпу, даже не потрудившись оттряхнуть убор от пыли. Блондин сглотнул. Оставить родственника биться один на один с монстром, чтоб пуститься на окраину людского города за помощью? Нет-нет, он не мог! А что он сейчас вообще мог?! Охотник схватился за голову руками, зажмурив глаза. Повезло ещё, что Дракула сам практически выгнал взашей свою свиту, иначе обоих ловцов давно бы уже растерзали на этой лесной поляне. Ван Хельсинг сделал ещё несколько шагов назад спиной вперёд, пятился, как последний трус. « — Думай, думай!» — настойчиво твердил внутренний голос. — «Используй всё, что у тебя есть». — А что у меня есть?! — едва не закричал совершенно растерявшийся человек, бегло осматривая себя и своё потрёпанное одеяние. — Повеселимся! — весёлые голоса откуда-то сверху заставили Люциуса задрать голову вверх, где над сплетёнными кронами деревьев быстро пролетели гарпии. Крылатые существа с женской верхней половиной тел, птичьими длинными ногами, серой кожей и оперёнными длинными крыльями за спинами смеялись и явно спешили на улицы перепуганной человеческой расы вблизи дворца короля Джонатана, так что даже не заметили трио из дерущихся монстроборцев с теневым правителем. Блондин сглотнул, смаргивая мелкие слёзы от отчаяния бедственного положения. — Крылья… — тихо сказал он себе под нос, осматривая быстро пронёсшиеся силуэты гарпий. Нет, бред: как его недуг в виде шестёрки чёрных отростков сейчас помог бы делу?.. — И ещё не забудьте найти их! Всех троих, — крикнули друг дружке летающие девы, шутливо бросая соседкам бумажные стопки. Мелкие листы разлетелись по ветру и рассыпались над верхушками леса, хохочущие создания на большой скорости улетели дальше, а куски бумаги плавно по воздуху опустились вниз. Экс-капитан вытянул руку, схватил одну штуку и посмотрел на желтоватую бумагу. Выражение его лица сменилось с паникующего на грустное и усталое. Два дуэлянта неторопливо заводили круги друг напротив друга, каждый готовился нанести удар. Русоволосый охотник сверлил алыми глазами высокого мужчину напротив, аккуратно делая боковые шаги вправо, а вампир, наоборот, заводил влево, нагло улыбался человеку, растягивая минуты и явно насмехаясь над показной торжественностью уверенного Ладрона. Матрос перестал ухмыляться, принимая сосредоточенное выражение: шутки кончились, вот-вот с поля уйдёт живым только один из них… — Эй, Лад, зацени! — голос брата позади заставил ловца слегка отвлечься от напряжённых мыслей и планирования атаки, названный даже чуть удивился бодрости интонации Люциуса. Направил взгляд глаз вбок, завидев сиблинга, который несильно размахивал какой-то бумажкой в руке. Слух уловил шелест других кусочков, которые скользили с ветки на ветку вниз, один из них плавно лёг прямо у сапог русого. Дракула хмыкнул, поставив одну руку на пояс, и остановился. Наёмник сделал то же самое, слегка заводя челуриты назад, нагнулся, чтоб поднять лист, не сводил внимательного взора с неприятеля, нащупал бумагу, подцепил её край и выпрямился. Алые радужки скользнули по изображению чернильного портера с острыми чертами лица, наглым выражением, кривоватой улыбкой, а вся большая голова была увенчана широкополой шляпой. — Пф, уродуют, как хотят… — насмешливо сказал матрос, осматривая на рисунке самого себя между надписей «разыскивается живым или мёртвым». Братья перекинулись ещё несколькими шутливыми фразочками по поводу своих изображений на листовках монстров, граф устало вздохнул, закатывая глаза от легкомысленности людей в столь неоднозначной ситуации прерванного боя. Русоволосый охотник, кажется, первым вспомнил о том, что собирался драться, смял бумагу, выбросил её и вновь выставил вперёд сверкнувшие лезвия. Вурдалак хмыкнул, лениво поправляя ворот жилета под плащом, и якобы был заинтересован возвращением к действу. Люциус Ван Хельсинг с печалью глядел на двух мужчин, перестал волноваться, снова опустил грустный взор на мелкую стопку из трёх листов, переложил свой портрет о розыске, посмотрел на картинку брата, а затем вытащил последнюю листовку, где была изображена Эрика. И без того подорванное настроение моряка окончательно рухнуло вниз, глаза его расширились, зрачки сузились после того, как он прочитал подпись под рисунком сестры. Следующее осмысление написанного определило твёрдое решение блондина о том, что он точно не уйдёт сейчас с поля дуэли и довершит судьбу правящего упыря всеми силами.

***

Звон металла нарушил тишину безмятежного леса, которому не было дела до происходящих ужасов среди своих чащоб. Ладрон сосредоточился и сделал первый выпад навстречу врагу, вампир же всего-то запахнул свою мантию, замер на месте и выпрямился, готовясь отразить удар человека. Матрос разогнался, окутываемый бешеным предвкушением драки, замахнулся с разворота серпами, ловкий граф увернулся, не нанося ответных манëвров. Ван Хельсинг недобро усмехнулся, посчитал, что нечисть не хочет больше царапать свою кожу о сияющие металлы, переставил ноги и резко подал корпус тела вперёд, вытянутой рукой заводя новый вираж изогнутого орудия к недругу. Дракула с презрением неспешно отступал назад, безразлично осматривая человека сверху вниз и явно не оценивая его стараний с ловкими трюками. Не успел Ван Хельсинг насладиться атаками в полной мере, завидел позади кровопийцы бегущего к ним Люциуса, на ходу расправляющего одно за другим огромные тёмные крылья. Брюнет дёрнул ухом, неторопливо повернулся на другого ловца, улыбчиво одаривая его взглядом превосходства, но явно не рассчитал расстояния между ними: хоть белокурый и подбегал издали, но длинные оси его чёрных конечностей из-за спины с лёгкостью рассекли воздух и ударили по графу, оттолкнув его в сторону: — Эй! Это мой трофей, не мешай моему триумфу! — крикнул Ладрон, вскидывая светлые брови от удивления на манёвр сиблинга. — Быстро уходи отсюда, — прошипел блондин, перепуганный сейчас совсем не от нахождения рядом верховного вампира. — Что? — У тебя есть много всяких штук из оружия при себе, так что сумеешь прорваться к поселению, — тараторил экс-капитан и впихивал в занятые руки брата смятые листы, — обеспечь, чтобы Эрика немедленно убралась с поля боя. Мужчина в шляпе явно не понимал бреда взолнованного неизвестно чем родственника, отпихиваясь от него, пока тот всеми крыльями старался укрыть их обоих под импровизированным куполом: — С какой стати? Она обеспечила рыцарям быструю поставку вооружения, так что сейчас все наши на коне во всех смыслах этого выражения! Ты что городишь-то? — Ей грозит опасность! — не унимался белокурый, едва не переходя на дрожащий крик. Ладрон ничего не понимал, быстро растеряно моргая на непонятное выражение брата: — Ну-у… У нас тут ни у кого нет девяти жизней, — неловко пожал он плечами, — поэтому мы все здесь и сейчас в опасности. Отвали ты со своими этими бумажками, видел я, что там розыск нашей троицы! — Ты меня не слышишь?! Если её не убрать с открытой местности сейчас, то будет плохо, очень-очень плохо. Сейчас же беги к ней! — А как же ты? — повысил голос раздражённый матрос, оглядывая брата с ног до головы и пытаясь найти у него признаки бреда из-за тревожной ночи битв. — Берегись! — едва не взвизгнул Люциус, обхватив русоволосого за широкие плечи и отталкивая его в сторону. Перекрестил верхние со средними крыльями, образуя щит, перед которым затормозил Дракула, кто использовал свою увеличенную скорость для нападения на монстроборцев. С по-новому накатившей злостью экс-капитан выпрямился, расправил крылья, прикрывая нижними перепончатыми сиблинга позади себя и выкатил грудь колесом, бросая новый вызов графу. — До чего дошёл абсурд, — спокойно проговорил вурдалак, хитро смотря на недруга и оценивая его шестёрку летательных конечностей, — какую ж ты бурду чёрной магии смешал, чтоб заразиться подобной болячкой? М-да уж, юноша, после таких трюков ворота Рая для тебя закрыты. — Я и не тороплюсь в потусторонний мир, — огрызнулся моряк, мерно дыша и прижимая руки к бокам. Ладрон окончательно растерялся от развернувшейся сцены. Брат что-то настойчиво твердил ему о том, что Эрика может оказаться под ударом. Под каким, под чьим? Разве это не привычное дело, когда охотники на нечисть всегда оказываются первыми мишенями для монстров? Или бывший командир судна имел в виду нечто другое?.. В любом случае, оставаться за спиной родственника русому не хотелось, он ведь не мальчишка, которого нужно было защищать от упыря, а вдвоём с братом они одолеют ночную тварь. Граф уже и забыл про второго наёмника, с иронией оглядывая распушённые перья огромных крыльев у Люциуса. Вести о подорванном состоянии моряка ходили уже долгие месяцы не только среди людей, но и среди подданных теневого правителя, Дракула сам видел — как потрепало белокурого в прежнем сражении на побережье: — У каждого свой срок, и твой говорят скоро. — Констатировал вампир, приближаясь к врагу. На провокацию брюнета Ван Хельсинг злобно захрипел, слегка взмахнул всеми крыльями, чтоб собрать немного воздуха, оторвался ногами от земли и в прыжке налетел на оппонента, стремясь пнуть его в торс обеими ногами. На ругань русоволосого экс-капитан не менее зло обернулся на сиблинга: — Ты ещё здесь?! Я же сказал — проваливай скорее! Секундная заминка стоила блондину устойчивого положения, так как носферату набросился на него, попутно уворачиваясь от гибких фаланг двух пар крыльев, пригнулся, схватил человека за белые рукава, протащил его полукругом от себя и швырнул назад, победно смеясь: — Летун из тебя ужасный! Мало того, что не умеешь пользоваться новыми обретёнными навыками, так ещё и делаешь из них себе уязвимость. Моряк споткнулся, проехался согнутыми ногами в изорванных брюках по почве, но сумел полностью не повалиться телом навзничь, обернувшись на графа, а с колен тот встать ему не дал. Он пнул охотника по солнечному сплетению, повторил удар другой ногой по шее, и с криком боли охотник сжался, пытался защитить руками лицо с грудью. Дракула в накатывающих сильнее ощущениях травли жертвы напал на светловолосого, присев к распластавшемуся телу, одной рукой откинул обессиленные части верхних перьевых крыльев, левое колено поставил на рёбра хрипящего оппонента, правым надавил ему на живот: — Ит-ак… П-покончим с этим!.. — яростно прошипел побеждённый Люциус, сверкая голубыми глазами из-под когтистых чёрных пальцев, вампир надавил левой ладонью ему на лицо, окончательно прижав к земле. На логичное предложение монстроборца вурдалак с тихим рычанием приподнял свободную руку с широко расставленными пальцами и со звонким звуком выпустил когти. Мужчина уже представлял приближающийся последний вдох человека, прожигая взглядом испачканное чужое лицо. Белокурый с презрением смотрел на него, но в его взоре всё же промелькнул страх, когда он увидел большие чёрные когти в опасной близости от себя. Граф негромко засмеялся, ведь видел он подобное зрелище перед убийствами множество раз: каких бы храбрецов из себя не строили ловцы или обычные повстанцы из крепостных, но итог у всех всегда был один наряду с выражением перекошенного лика от осознания последних мгновений их жизней: — Ещё один дурак родился… — с ненавистью процедил вампир проигравшему Люциусу. Испуганное восклицание неподалёку напомнило брюнету, что он совсем позабыл о Ладроне Ван Хельсинге, а тот выскочка явно не торопился далеко убегать от приговорённого брата. Кровопийца приподнял голову, отрывая спокойный взгляд от экс-капитана, и медленно повернул шею на замершего ловца. Как и характерно для трусливых особей — будь то стадо травоядных или толпы людей, — при убийстве сородича они всегда будут стоять в стороне, смотреть на жертву и благодарить судьбу, что на этот раз хищник завалил не их. Таким сейчас был и русоволосый человек, совершенно сбитый с толку: метался из стороны в сторону, то стремясь исполнить последнюю прихоть сиблинга, то возвращаясь ближе к обоим дуэлянтам, но не в силах помочь соратнику, так как над тем возвышался разъярённый Дракула. Люциус скосил глаза, видя сквозь траву растерянного брата: — Спасайся!.. — сдавленно прокричал матросу охотник, плотнее сжав челюсти и зажмурившись от того, что концы когтей врага слегка проткнули щёку и лоб в нескольких местах. — Подумай хорошенько, слабоумный, — с улыбкой начал граф, внимательно глядя на Ладрона, — если ты сейчас убежишь, то я убью его, — мужчина зло опустил голубые глаза на дёргающегося внизу экс-капитана. — Будто в другом случае, если я останусь, ты не сделаешь того же самого, — с иронией процедил русоволосый, прекрасно осознавал опасность ситуации, сжал руки в кулаки и глядел из-под густых нахмуренных бровей. — М-м-м, а ты не так туп, как кажешься, — хохотнул вампир, демонстрируя острые зубы. — Хватит болтать, — прохрипел из последних сил Люциус, чувствуя, как кости гнутся под весом упыря и от износа прошедших стычек этой ночи. Затем вновь еле слышно обратился к Ладрону. — Correte con tutte le vostre gambe, usate tutti i mezzi per salvarla! Наёмник окончательно растерялся, выражение с яростного сменилось на обеспокоенное, он с ужасом смотрел на лежащего брата, а блондин елозил скрюченными на земле крыльями, вырывался из-под сильных рук врага и почти птичьей трелью пытался докричаться до застывшего Ладрона, чтоб тот уходил прочь. Русоволосый попятился назад, обречённо качая головой, и стеклянным взором уставился на окровавленного Люциуса. Такова уж была последняя воля экс-капитана, участь монстроборцев из века в век была одинаковой, но они — Ван Хельсинги и это приговор, а не призвание. Шмыгнув носом от осознания происходящего, ловец нечисти был не в силах оторвать взгляда от родственника, но ускорил шаг, поворачиваясь спиной к страшной сцене и стараясь изо всех сил не вытащить арбалета из-за пазухи, чтобы не спровоцировать Дракулу. Ветер поднял с земли смятые листовки о розыске охотников и понёс их в невидимых потоках вперёд перед человеком в шляпе и в зеленоватом пальто. Матрос часто моргал воспалёнными глазами, пытаясь отогнать непрошенные слёзы и стараясь заглушить слух, чтобы не слышать предсмертного крика, который вот-вот должен был раздаться позади из уст его брата. Нужно было сосредоточиться на другом — найти Эрику в сумбуре сражения и увести её прочь, а вот что он ей скажет, как объяснит отсутствие Люциуса рядом — это уже десятый вопрос. Мужчина видел активно перемещающихся по местности чудищ, людских ополченцев и королевских солдат: те продолжали биться друг с другом, поселенцы отражали атаки нечисти, а агрессоры не торопились убивать уязвимых людей. Вдруг лошадиное ржание окутало лесную поляну и неведомо откуда выскочил всадник на вороной липпицианской лошади. Животное перепрыгнуло мелкий овраг, его потянули за поводья и скакун с хрипом остановился на месте, нетерпеливо переставляя ноги. Наездник находился недалеко от Ладрона Ван Хельсинга, но не обращал на него внимания, оглядывая открывшуюся панораму ночного боя. Чёрные длинные одежды сливались с мастью красивого коня, будто оба они были сотканы из теней. Монстроборец замер на месте — настолько некто поразил его своим внезапным появлением, хотя возник на приличном расстоянии от русого, и последний поначалу принял его за знаменитого Всадника без головы, только вот голова как раз таки была, но лица не видно из-за надвинутой на лоб небольшой чёрной шляпы. Незнакомец выглядел непринуждённо, поза в седле была расслаблена, будто его вовсе не интересовал творившийся ночной кошмар. Наездник похлопал породистого коня по шее, слегка склонившись к голове животного, снова распрямился и не замечал растерянного человека неподалёку от себя – тот не спешил выдавать себя. Шелест очередного летящего мимо объявления отвлёк его внимание, Ван Хельсинг пару раз моргнул, приходил в себя после всего случившегося, не глядя, поймал листик, поднёс к лицу, другой рукой развернул сложенные ранее другие две листовки с изображением себя и брата. — Твою ж… Ладрон! — взревевший крик Люциуса позади с нравоучительным тоном привёл мужчину в чувство, он встрепенулся, на секунду обрадованный тем, что ещё слышит сиблинга, значит, того ещё не убил Дракула, но оборачиваться назад ловец боялся, чтобы не спровоцировать хищника на исполнение задумки. — Чего ты медлишь, вали отсюда скорее! — Люци, — подал неуверенный голос русоволосый, рассматривая портрет Эрики и сравнивая рисунок с двумя другими, — e cosa ti fa pensare che tua sorella sia in pericolo? — Что вы там оба бормочете? — матрос скривился от хриплого из-за едва сдерживаемой ярости голоса графа, тот явно не понимал половину сказанного на итальянском языке и не был полиглотом. Хах, ему в минус. Летящие листовки, ранее разбросанные над лесом озорными гарпиями, врезались прямиком в незнакомца на лошади. Он взял один лист худощавой рукой, небрежно расправил лист ладонями, одетыми в черные перчатки. Скорее всего, им был услышан хриплый крик раздражённого Люциуса, некто с нежеланием лениво поднял голову в сторону братьев и вампира. Прежний командир «Наследия» аналогично своему предполагаемому убийце терял терпение с каждой секундой: — Я тебя сейчас прикончу раньше, чем упырь меня, братец! — шипел прижатый к земле моряк. — Шевели мозгами, видишь подписи?! Нас с тобой ночные твари своему альфе принесут с удовольствием хоть с отрубленными или откушенными головами, и это будет сравнимо с курортом. Guardate la didascalia sotto il disegno di Erica, c'è scritto «consegnare esclusivamente vivo». Смекаешь? Тебе рассказать о том — что конкретно ожидает девушку в качестве военнопленной?! Ладрон Ван Хельсинг рвано вдохнул, словно окутываемый лихорадкой, сглотнул, стеклянными глазами прожигая лист в подрагивающей руке, с которого на него здоровым глазом с вызовом смотрела нарисованная сестра в облачении брони той поры, когда она ещё являлась старшей помощницей капитана. Сквозь волнение и пыл сегодняшних прошедших стычек до него только сейчас дошло, что имел в виду брат, и только теперь наёмник понял колоссальные различия подписей в объявлениях об их троице. Не тратя более ни секунды, мужчина сдавленно выдохнул, сложил вместе портреты Эрики с Люциусом, положил их во внутренний карман верхней одежды, а свою картинку смял, выбросил и быстро зашагал к поселению, переходя на бег. Он уже не обращал внимания на загадочного всадника недалеко от себя, а вот тот после громко сказанных белокурым ловцом слов как по команде пришпорил лошадь и пустился во весь опор к городу. Видимо, он понял итальянское наречие братьев. За секунду до этого русоволосый заметил — наездник внимательно рассматривал листовку. Наёмник готов был поклясться своей шляпой, что инкогнито явно из всей кипы бумаг попался именно портрет Эрики, а это напугало наёмника ещё больше, так как неизвестный явно принадлежал к сторонникам Дракулы. — Нет-нет-нет! Стой! — крикнул совершенно отчаявшийся Ладрон, вытягивая руку в сторону силуэта в чёрных одеждах, но догнать быстрого скакуна не представлялось возможным. Ван Хельсингу вмиг почудилось, что его ноги стали ватными. Он не успеет спасти сестру, не говоря уже о том, что оставил на погибель собственного брата. Вибрации горя и собственной беспомощности пронизывали всё существо монстроборца похлеще стрел. — Проклятье…

«Люди с автоматами нас спасут

От людей с автоматами, если что

Плохих людей с автоматами всех убьют

Из них хорошие сделают решето!»

Он бежал быстро и долго. Так его тренировали всю жизнь до трещавших костей, боли мышц, у любого другого человека лёгкие от столь длительного интенсивного передвижения давно бы свернулись и вывернулись наружу, но только не у него, ведь для истинного Ван Хельсинга кросс по пересечённой местности был лёгкой задачей, чем-то сравнимым с утренней разминкой. Прибавляло адреналина разве только то, что сейчас от его скорости зависела жизнь родной сестры. Уменьшающийся с каждым мгновением силуэт всадника на тёмном липпициане давал дополнительный стимул к ритмичной перестановке рук и ног, Ладрон не видел никого и ничего вокруг, сфокусировал перепуганный взор только на вороном скакуне. Охотник до крови прикусывал потрескавшиеся губы, так как его прежние крики в спину стремительно удаляющемуся по переулкам поселения наезднику не давали никаких результатов: сквозь гул ветра, чужих воплей и лязг мечей неизвестный русого человека просто не слышал, но молодой мужчина не оставлял надежды каким-нибудь чудесным способом найти Эрику раньше слуги Дракулы. Похоже, его мольбы были услышаны, потому что при стремительном беге по одной из улочек с высокими домами стиля викторианской эпохи незнакомца вместе с его лошадью сбила быстрая колесница человеческих солдат, так как некто выскочил из-за стен внезапно, а передвигающиеся по прямой дороге солдаты не успели вовремя затормозить, но Ван Хельсинга сейчас вообще не заботил факт дорожного движения, тем более в условиях уличных перепалок между людьми с монстрами. Он едва не смеялся, перепрыгивая хрипящего вороного жеребца и хотел, как обогнавший на школьных соревнованиях соперника мальчишка, потыкать пальцами в упавшего всадника, но сейчас он спешил к центральной площади, где последний раз видел капитана лайнера охотников на нечисть: — Глотай пыль, щенок! — победно хохотал Ладрон, удаляясь от медленно поднимающегося всадника и его животного. — Окружайте с правого фланга, вы — на подмогу пехоте, не спать, не спать, не спать: у кого ещё есть силы и выносливые лошади, то бегом к дворцовым воротам за обновлением вооружения! На моём корабле ещё осталась партия пищалей, так что в наших же интересах как можно быстрее выгнать тварей из города, — бодрый голос Эрики матрос узнал бы из тысячи, а сейчас её командный тон послужил мужчине бальзамом на душу. Он услышал её раньше, чем нашёл глазами сквозь пелену поднятой пыли, в тучах которой испуганно бегали растерянные твари небольших размеров, которые уже, наверное, поняли безрезультатность приказа своего правителя о не свершении убийств человеческой расы, так как эта самая раса сейчас изрядно портила им шкуры. Ван Хельсинг взобрался на крупные камни от рухнувшего здания и облегчённо выдохнул, увидев белую броню, будто сияющую в ночном мраке среди скудно горевших уцелевших рыжих уличных фонарей. Если б русоволосому кто-то когда-то сказал, что однажды он будет искренне рад видеть свою сестру — пускай посреди бойни, главное — целой и живой, — то матрос бы рассмеялся говорившему в лицо, покрутил пальцем у виска, а сейчас… Ладрон сомкнул уста, сглотнул ком волнения, сердце готово было выпрыгнуть из груди после долгого бега и резкого торможения, а глаза щипало от слёз облегчения вперемешку с горечью из-за оставленного Люциуса, сливаясь с робкой радостью от воинственной внешности охотницы перед собой. Эрика использовала сноровку капитанской защитной одежды гораздо лучше, чем в прошлом бою у моря. Хоть она и заикалась больше не надевать новую броню жемчужных переливов, но статус командира знаменитого корабля и банальное отсутствие другой защиты не оставляли выбора. Разозлённые наглостью наёмницы монстры то и дело пробовали напасть на девушку с разных сторон: хотели оттащить от неё королевских солдат или деревенских вояк; таились в обломках домов, чтоб выпрыгнуть на морячку неожиданно или бежали с громким рёвом лоб в лоб, но все до единого получали умелые отражения атак щитом и мечом. Ван Хельсинг вместо восточных боевых искусств, требующих гибкость с изворотами, которые совершить в железном облачении было трудновато, предпочла ближний бой, ударяя зубастые морды нечисти высоким ромбовидным белым щитом с округлыми углами, а особо настойчивых чудищ разила зазубренным мечом. Наёмница на удивление её старшему брату, наблюдающему драку со стороны, не стремилась насмерть пронзить монстров по уязвимым частям тел, а только ранила их, чтоб те с визгом удалялись прочь и подумали получше перед тем, как повторить нападение на верховную охотницу. Вопреки темноте ночи Эрика внимательно озиралась вокруг, шагая вокруг своей оси, держала ситуацию под контролем на триста шестьдесят градусов, гордо выпрямляясь с оружием в руках, и взмахивала густыми локонами, выбивающимися из-под боевой феронье́рки на лбу. Ладрон на несколько минут забыл об изначальной цели своего возращения в гущу событий, невольно залюбовавшись мастерством сестры, кто сейчас походила на настоящую валькирию из легенд. — Вы та-ак всех здесь достали! — раздражённо прикрикнула девушка, отводя меч назад и замахиваясь другой рукой, вышвыривая щит куда-то вперёд. Предварительно она целилась в нескольких скелетов, забравшихся на торговую лавку. Они готовились прыгнуть на торговца, коварно постукивая зубами на улыбчивых белых лицах, хотели изрядно его напугать, но прилетевший ребром железный щит охотницы разбил не только планы нежити, но и их самих, так как скелеты всеми костьми шумно рассыпались по улочке. Их головы с досадой выдохнули, так как на сбор обратно из всех своих костяшек теперь потребуется много времени. Русоволосый матрос присвистнул, высоко оценивая импровизацию капитана. — О, вот одна из них троих! — насмешливые высокие голоса раздались с воздуха, и вокруг наёмницы аккуратно приземлились девы с разными бурыми оттенками сероватой кожи, складывая большие птичьи крылья за спинами. — Судя по ловкости и дорогому облачению, она как раз из числа верховных охотников, — улыбчиво хором довершили прилетевшие гарпии. — К вашим услугам, — совсем не дружелюбно ответила Эрика, провернув рукоятку меча в ладони и настороженно оглядывая девушек, — вы угадали, ведь на ваших надгробиях будет выцарапано нечто вроде: «этих тварей прикончила Ван Хельсинг!» — Как грубо, милочка, — надули губки летуньи, затем одна из них мигом ощерилась, распушила оперение, практически на четвереньках набросилась на блондинку, потому что увидела — у той перевязан левый глаз, — и тут же гарпия воспользовалась слепой зоной человека. — Эри, сбоку! Берегись, — закричал встрепенувшийся Ладрон, придя в себя от мелкой эйфории ловкого ведения родственницей прежних дуэлей. Морячку резко толкнули сильными руками, она запнулась о собственную ногу, едва не упав, но устояла. Не успела повернуть головы на обидчицу, как та снова повторила нападку с громким шипением, занеся большую ладонь над девушкой. Белокурая фыркнула, торопясь занести меч для удара, но просчиталась: подняв руку в облачении, её броня под плечом раздвинулась, показывая поддоспешную ткань — незащищённое место, — которое тут же приметила зоркая гарпия, и с коварной ухмылкой смело полоснула охотницу длинными, тонкими и изогнутыми когтями, похожими на птичьи. После удара создание развернулось и ударило наёмницу локтевой частью крыла, чтоб сбить человека с ног: — Аккуратно! Она нужна графу живой, не вырывай из неё сразу все кишки, — поморщились летуньи, указывая подруге. Ладрон с улыбкой покачал головой на глупый выпад монстрической самки, прекрасно зная — что ожидает её при агрессии в сторону его сестры. Мужчина стал аккуратно спускаться с кучи наваленных кирпичей, надвинув на лоб шляпу и смотря под ноги. Эрика не сразу поняла своё ранение, не увидела сломанную железную пластину доспеха с порванной кольчугой, хотя почувствовала лёгкое покалывание подмышкой, но не придала этому значения, ловко в прыжке поднялась из позы поигравшей, крепче сжав рукоять меча, и резво разрезала воздух лезвием, отгоняя полудев-полуптиц от себя: — Всё, на что вы способны?! Давайте компанией, чего уж ждать! — повысила тон Ван Хельсинг, зло оглядывая гарпий, отпрыгнувших от неё и вставших в полукруг. — Всех уважу, ну же! — подразнить тварей долго девушке не удалось, так как сначала послышался топот копыт, а затем земля ушла у неё из-под ног: кто-то обхватил её за пояс и резко приподнял. На негромкий удивлённый женский вскрик Ван Хельсинг быстро поднял голову и с ужасом увидел, что в центре толпы гарпий наёмницы уже не оказалось, а её уносил вдаль меж извилистыми переулками тот самый загадочный наездник верхом на липпицанском скакуне. — Хэй! Это была наша добыча! — крикнули вслед стремительно удаляющемуся всаднику обиженные девы, размахивая серыми руками.

***

Капитан лайнера «Наследие» пребывала не в испуге, а в бешенстве, потому что некий гад посмел нагло схватить её со спины и выкрасть с места сражения, как при какой-то традиции горняков по похищению! — Какого дьявола?! Эй, ты! Немедленно отпусти меня, — негодовала охотница, пытаясь задрать голову, чтоб видеть обидчика или обидчицу. Оттолкнувшись руками от лошадиного плеча, ей удалось немного высвободиться: рука некто соскользнула с талии блондинки, но он успел схватить её за железный ворот, и теперь девушка пожалела о своём упрямстве, обхватив край облачения у горла руками, чтоб не задохнуться. С хрипом она продолжила громко требовать, чтоб её отпустили, но опустив глаза вниз, где под быстрыми ногами коня земля превратилась в бешено вращающуюся сплошную полоску, Эрика поняла — идея не из лучших: вот так сейчас прыгать со скакуна на такой скорости. Всадник отпустил другой рукой повод, чтобы придержать Ван Хельсинг лучше и приподнять её выше к седлу. Инкогнито не смотрел на пойманную и почти не нагибал тела набок к ней, но когда схватил ладонью её под раненый бок, то белокурая болезненно вскрикнула, вспоминая о своем минуту назад полученном мелком уроне. Впрочем, это мало заботило некто, однако ладонь он переместил на её пояс, левой под руку приподнимал и удерживал морячку. Девушка стиснула зубы, перестала приказывать незнакомцу выпустить её, глубоко дышала, отгоняя мимолётную боль от царапин гарпии и повернула голову на седока. Его лицо было наполовину скрыто шарфом-трубой из тёмной ткани, на глаза надеты прозрачные очки сплошной формы, но явно не для зрения, венчала голову чёрная шляпа, а ткань на лике была завязана столь высоко и плотно, что цвета волос и вообще их наличие либо отсутствие у незнакомца Эрика не видела. Наёмница с подозрением бегло оглядела одеяние всадника: плотная кожаная округлая накидка спадала с плеч до локтей, все элементы костюма чёрного цвета из схожего материала, нарукавники были широкими на худых длинных руках и напичканные всякими инструментами, а ноги прикрывало нечто длинное вроде обвязанной ткани вокруг широкого пояса. Девушка пренебрежительно хмыкнула — какой-то отчаявшийся в успехе среди своих монстр решил скрыть всё тело под многослойной одеждой сплошного скучного цвета. Ван Хельсинг едва успевала подгибать ноги, чтобы не спотыкаться о землю на бегу лошади и перестала вырываться, ведь наездник нёс её не куда-то к монстрам или в глухой лес, а к подвесному мосту дворца Джонни: — Э… Ты вообще кто и зачем привёз меня обратно?! Мост на цепях в данный момент был приподнят надо рвом во избежание прорыва монстров внутрь, а подмога городу доставлялась по подземным путям, которые выходили прямиком в поселении людей. Молчаливого мрачного инкогнито верхом на липпициане такой факт совсем не смущал и он, пришпорив шумно дышащего коня, с ношей в виде воинственной человеческой леди ловко перемахнул с края обрыва на край моста. Лошадь ловко взобралась, не потеряв равновесия, и продолжила бодро скакать к крепостной стене: — Лучники! — громко обратился к стоявшим сверху стрельцам командир Майк Лорэн, но завидел в руках инкогнито девушку в белых доспехах. — Отставить. У него мисс Ван Хельсинг. Эрика при прыжке лошади задержала дыхание, испуганно оценив высоту рва и поразившись навыкам вражеской лошади: той явно не нужны были крылья при подобных трюках… Блондинка крепче обхватила обеими руками округлые бока животного, чтобы не соскользнуть вниз, насупилась, снова взглянула снизу вверх на некто, готовясь высказать тому очередное недовольство из-за сумасшедшего манёвра, тут же приметила — из-под шляпы наездника выбилось несколько светлых длинных локонов, колыхаемых встречным ветром от быстрой скачки. Послышался гомон рыцарей, выбежавших в приоткрытые въездные ворота с арбалетами наперевес навстречу неизвестному всаднику с известной охотницей. – Стоять, монстр! — прикрикнули служивые. Вороную лошадь незнакомец постепенно замедлил, ловко развернув её правым боком к людям, вытянул обе руки и буквально выбросил из крепкой хватки девушку. Та с негромким вдохом от неожиданности успела сгруппироваться и перекувыркнуться для мягкого приземления. Взолнованная уставшая наёмница, наконец, более-менее спокойно выдохнув, оперлась руками о каменный въезд и через плечо оглянулась на некто, доставившего её в крепость лидера человечества: — Nu o lăsați să iasă din zidurile fortificate astăzi, sau Contele Dracula o va prinde, — громко подал уверенный голос мужчина, удерживая поводья норовистого жеребца и будто приказывая солдатам, кто секундами раннее обеспокоенно окружили Эрику в стремлении помочь ей подняться, но жестом руки та остановила услужливых парней, не отрывая от неизвестного внимательного взгляда зрячего глаза. Повернулась телом вперёд к нему, продолжала сидеть на земле, переводя дух. — Какое ты право имеешь указывать нам?! — белокурая ни слова не поняла из речи незнакомца, но различила румынский говор в чёткой интонации наездника. Рыцари рядом с ней согласно кивнули головами и недовольно посмотрели на инкогнито. Тот не обращал внимания на ворчание солдат, осматривая девушку, и чуть тише с некой печалью продолжил: — Este pentru binele tău… Вояки фыркнули, не разбирая иностранной речи, встали в боевые позиции и выставили копья. Кто-то из старших увидел у незнакомца перекинутый через плечо тонкий ремень, к которому крепился стрелковый автомат: — Наглый упырь, — одновременно взревело несколько мужиков, признавая в оружии современную сборку, свойственную вражеской стороне, — пошёл вон, пока не закололи! Незнакомец ничего не ответил, развернул коня и поскакал прочь к тому же приподнятому мосту, ловко спрыгивая вниз и удаляясь прочь. Люди чуть расслабились, удивляясь тому, что некто не только принёс не тронутую им Эрику Ван Хельсинг с поля боя, но и не открыл огонь и не напал на них самих. Кто-то из внимательных юношей предположил: — Он… Хм. Худощавый как смерть, чёрный как ночь и с редким видом стрелкового автомата наперевес… Неужели это графский оружейник?! Прочие стрелки испуганно вдохнули от гипотезы служивого, уставившись на него. Действительно, о том, кто подавал альфе нечисти новейший тип вооружения, ходили легенды и слухи, ведь откуда у старого вампира столь современное оборудование? Капитан лайнера не спешила вставать с земли, сидела прямо, сложив руки на расставленных ногах, и хмыкнула. Она не слышала никаких россказней о подобном персонаже: — Графский оружейник, ребят, вы серьёзно? — с насмешкой спросила она.

«Злобные агрессоры хотят войны,

У границ наших силы тайком собрав,

Но люди с автоматами хранят мой мир,

Люди с автоматами хотят добра»