Иная связь

Хотелось сдаться. Лечь на землю, спиной сквозь плащ ощутить ледяную почву, закрыть глаза и умереть. Смерть, которая была ему никем и ничем, а только слугой, сопровождавшей его всю сознательное многовековое существование: он шёл убивать для пропитания, а жница с косой метафорично забирала жизни тушек, нужных мужчине для поддержания хорошего обмена веществ. Вампир едва заполз, как пьянчуга на четвереньках, на верхние ступени, ведущие к мансарде, и присел на краю выступа. Рвотный позыв сейчас был отнюдь не из-за тошноты: его рвало кровью из заполненных алой жидкостью простреленных лёгких и органов пищевого тракта. Упырь потерял счёт — сколько раз плевался собственным кровотоком, устал сжимать измаранными пальцами грудь, впиваться в изодранный калибрами камзол, а рваное дыхание не приносило пользы, потому что сталь внутри жгла мышцы небесным огнём. Здравое мышление не работало от слова совсем, когда вурдалак удалился на верхние этажи своего замка, не потрудившись обратиться за первой медицинской помощью или хотя бы сменить рванную верхнюю одежду, он сидел сейчас на лестнице и стал тихо смеяться нервозными нотками. Горячий воздух вырывался сквозь приоткрытую зубастую пасть, глаза горели лазурью в темноте комнаты с низким потолком, а всё тело продолжало потряхивать от болевого шока, грозившего перерасти в гангрену. Брюнет не отрывал правой руки от груди, дрожащей левой опёрся о пол и попытался встать на ноги. О, он был бы счастлив во мраке проигрыша снова прикрыть глаза и пойти к свету в конце тоннеля, где его, возможно, ждала бы покойная супруга. Или не ждала. Марта никогда бы не простила вурдалаку всего, что он свершил при её жизни и того, что натворил после гибели жены… Хрип с кашлем возобновились. Граф поморщился: да уж, надеяться на то, что прекратив страдания физические, он освободит себя духом, было крайне глупо. У правителя теней не было души. Какой лидер бы оставил свой труп валяться в родной обители? Друзья его бы не поняли. Повелевать столько лун, чтобы в итоге полечь от парочки пуль какой-то глупой охотницы за нечистью! — Сука… — хриплое ругательство, обычно неприсущее для раненого аристократа, было адресовано то ли виновнице, то ли его собственному жалкому состоянию с видом унылого подростка. Болезненно зажмурился, встал в шаткое положение и прошёл вглубь комнаты, переводя дыхание. Вампир злился в первую очередь на себя и свою апатию: свита с роднёй не видели его несколько ночей, а слуги, наверное, разнесли из-за долгого отсутствия альфы монстров разные слухи о том, что их правитель едва не при смерти. Глупцы! Граф не помнил, когда в последний раз ему было так плохо от ранений, ведь обычно моментальная регенерация делала своё дело, но человеческая самка в азарте своей безрассудной глупости запустила в него целую груду пуль ценных металлов. Да, восстановление телесных тканей работало и сейчас, но проблема была в том, что серебро сидело глубоко в грудной клетке и животе мужчины: повреждённые мышцы, артерии с сухожилиями пытались срастись, зажить, но ткань натыкалась на жгучую сталь, снова разрушалась и так по кругу. Другими словами — регенерация постоянно сбивалась о металл внутри тела. Нужно было срочно извлечь злополучные пули, но ярость упыря на всё и всех вокруг затмевала разум, спонсируемая высоким болевым порогом. Затемнённое помещение, где верховный упырь находился, представляло что-то наподобие рабочего кабинета: ближе к навешанным на фронтальной стене канделябрам по боковым сторонам виднелись карты, на булавки прикреплены множественные зарисовки различных персон, кое-какие из них были соединены меж собой красными нитями. На низком рабочем столе аккуратно сложены свитки, распрямлённые карты местности и книги, по краям поставлены керосиновые лампы. Брюнет шёл прямо, придерживая норовящий накрениться вперёд корпус испачканной рукой, но с каждым шагом в приближении к своему рабочему месту длинный стол казался ему спасительным островом: едва не споткнувшись, носферату свободной рукой успел опереться о край деревянной поверхности, чтобы не упасть ничком. Закрыл голубые глаза и сглотнул, подавляя новый кашель, не хватало ещё документы испачкать отхаркиванием крови! Широкие плечи приподнялись, дыхание вроде как восстановилось, сжатые клыки притупляли ощущение ожогов в поражённых участках тела. Альфа нечисти обрадовался тому, что мысли его постепенно рассеиваются, так как тупая пульсирующая боль уступила место… Ярости. Праведный гнев подарил графу знакомые ощущения скорого торжества над виновными виновной в его подорванном здравии. Мужчина приподнял голову, уставившись в пустую точку перед собой, пошевелил кончиками ушей, не переставал несильно растягивать тонкие губы в приятной улыбке. О, всё было нормально, ведь план был составлен ещё задолго до глупой бойни, где Дракула был ранен слепой стрельбой из пистолета, так что его кровоточащие раны — это всего лишь небольшая заминка. Бровные дуги расслабились, уста чуть разомкнулись, из-под них сверкнули острые клыки вместе с рифмованными песенными строками:

Лейся, песня, лейся криком

Лейся неф-тью из глаз!

Приглушённое эхо от уверенного мужского голоса повторило строчки, а начавший стих монстр поднял взгляд на старинные канделябры, где поочерёдно зажигались огоньки свеч по одному его лёгкому движению свободной левой руки, процарапавшей по столу вытянутыми чёрными когтями. Кровопийца разогнул локти, размахнулся и скинул все стопки бумаг на пол, продолжал смотреть на пляшущие свечи злым взором:

Бейся, сердце, бейся дико

Бейся, как в последний раз!

Строки были актуальны, потому что правитель сумеречных созданий с тяжестью ощущал медленное движение сердечной мышцы в раненой грудине. Потребность активизации внутренних органов для восстановления возникала автоматически, но при нынешней – всё время сбивающейся, – регенерации вампира тело обдавало неприятными судорогами. Брюнет продолжал крушить рабочее место, но был в адекватном состоянии, насколько сам про себя думал… Действительно, кому из нас не хотелось выпустить пар на предметах мебели? На глаза нечисти попался кинжал тёмного металла с красивой текстурой переливов, кажется, мужчина использовал его исключительно в канцелярских целях, а подарила холодное оружие ему дочь, когда вернулась в отель Трансильванию. Упырь фыркнул, оскалился, стараясь отогнать думы о Мэвис, схватил рукоятку ножа и со знанием цели швырнул его влево, немного развернувшись:

Коптится ды́ба, заточены кресты

Я сделал выбор, и этот выбор — ты!

Лезвие со свистом воткнулось в висевшее на стене объявление о розыске. Пожелтевшая листовка — одна из множества таких же, которые раздавались монстрам, висели почти на каждом дереве и гласили: «Эрика Ван Хельсинг — охотница за нечистью, старшая помощница капитана лайнера из чёрного металла «Наследие». Разыскивается исключительно живой». Кинжал воткнулся почти до основания, порвав тонкую бумагу, но не задел рисунка портрета девушки с надменным выражением лица, хитрой полуулыбкой и перевязанным глазом. Граф мельком глянул на свиток, не целился в броске и слегка промазал. Развернулся обратно, поставив обе руки на край стола и выгнув спину. Высокий тёмный силуэт, окутанный желтоватым слабым светом свечей, прибавлял в размере из-за расправленного чёрного плаща и большого шейного воротника широкого кроя. Вурдалаку было неприятно ощущать озноб из-за обильной кровопотери, он старался успокоиться и найти новые силы для того, чтобы спуститься на первый этаж и как-то доковылять до пункта целителей, хотя ему в случае чего помогут дойти верные чудища по одному только зову. Тут правое ухо дёрнулось, услышало звук откуда-то с улицы. Дракула нехотя открыл глаза, прислушался и направился к дальнему небольшому окну. Со стуком распахнув дубовые створки, темноволосый острым слухом быстро определил источник звука: ничего серьёзного или опасного, хотя никакой угрозы никогда и не было на территории его величественного замка. Граф заметил, как в густо засаженный елями сквер побежала компания детей — совсем ещё маленькие носферату громко смеялись и явно спешили наперегонки, в шутливой игре окружая небольшой деревянный домик в глуби обители. Серьёзный альфа нахмурился: — Насколько помню, я не разрешал детёнышам приближаться к крыльцу того… — он не договорил, потому что в голове щёлкнула идея. Конечно, нужно бы наведаться к знакомому соседу и заодно напомнить ему про план вурдалака, чтобы долговязый представитель расы не с самой лучшей памятью не забыл дальнейшие действия верховного вампира. Вместе с уголками губ поднялось и настроение Дракулы. Ха, он, определённо, знал — о чём говорит, думает и что с чем сопоставляет. Развернувшись на каблуках, мужчина бодро удалился от окна, вернулся к лестнице, ведущей вниз, запахнул плотнее плащ, не заботясь об испачканных своей же кровью бледных кистях и с некой торжественностью стал ступать по ступеням. На секунду обернулся на правую увешанную клочками портретов с бюстами стену, откуда торчало небольшое орудие, и шире улыбнулся рисунку с изображением мореплавательницы. Продолжил рифмованные строки нараспев:

Залиты́ пули, я подготовлен впредь

Я объявляю охоту на «ведьм!»

***

Оборотень Вольфыч мог похвастать богатым потомством, но вряд ли назвал бы точно — сколько конкретно у него щенков из всех помётов. Впрочем, каждый на территории отеля знал его любимую дочурку — Винни. Серая маленькая волчица вприпрыжку бежала на всех лапках между вразброс растущими древними деревьями и заливисто смеялась. Она проделывала подобный маршрут кучу раз, так что чётко знала — куда повернуть дальше. Родители просили её не убегать далеко, но не давили на наследницу контролем, ведь видели в юной девице самостоятельность и потенциал, так что отпускали на свободный выгул по огромному двору графского замка. Как тут можно потеряться? Девчушка покачала головой, вспоминая слова излишнего волнения своей матери Ванды и не сбавляла темпа бега. Тренироваться маленькая Винни любила до ужаса, несмотря на свои полторы луны возраста. — Эй, подожди нас! Ты обещала играть честно, — за спиной крохотной волчицы послышались мальчишеские голоса. Оборотень ни за что бы не согласилась проводить своё прогулочное время с многочисленными братьями, но сейчас она с азартом оглянулась на толпу детей других рас. — Хах, вы на своих двух ногах плетётесь как черепахи, — посмеивалась дочка Вольфыча. Из-за дальних толстых стволов елей приметила бегущих ей вдогонку темноволосых детей. Юные вампиры ещё не обрели сверхскорость передвижения, как их родители, но не с меньшим энтузиазмом готовы были бросить друг другу вызов в игре наперегонки. — Попалась! — громкий смех ударил по треугольным ушкам Винни и её сбил с лап детёныш амфибии. Создание с красноватой чешуёй, белым животом с подпалами обхватило волчицу и покатилось с ней по невысокой траве с заливистым хохотом. Оба ребёнка сцепились в шуточной борьбе, приятелю готовился помочь маленький скелет, окликнув юную вуку́лу в розовом платьице, но волчицу было не так-то легко отвлечь. — Не думайте, что можете задержать меня, — хихикала Винни, пробегая мимо парочки друзей и догоняя толпу носферату, снова вставая на четыре лапки, — я всегда побеждаю в драках и самая-самая быстрая! — Ага, только соску не потеряй, — фыркнул ей через плечо мальчик-вампир постарше. Маленькая волколак показала ему язык и побежала рядом с несбавляющими ход темноволосыми детёнышами. Юные амфибия и скелет, хоть и пыхтели, но также не отставали от компании друзей. Ребята значительно удалились от отеля Дракулы, но громадный замок всё ещё нависал над владениями правящего вурдалака, хоть и загораживался для взглядов детей снизу вверх верхушками хвойных деревьев обширного сквера. Оборотень принюхалась большим круглым носиком и обрадовалась — они были почти на месте: — Ура, мы добрались! — улыбнулась девчушка. — Ты так это говоришь, словно мы в походе были, — хохотнула маленькая кровопийца с причёской из двух коротких косичек, — бежали-то всего ничего… Винни устремила внимательный взгляд серо-голубых глазёнок вперёд и ускорилась, поднимая пыль по широкой тропе. Друзья свернули направо, перескочили через брёвна и овраги; пробрались под изогнутыми корнями, проросшими, торчащими из-под земли; потом сбавили шаг, с любопытством оглядывая густой лес и любуясь красотой ночного пейзажа. Волчица рысцой пробежала вперёд всех, вела приятелей за собой и вытянула шейку, встав на задние лапки, оттряхивая своё платье: — Вот мы и пришли, — с восторженным выдохом констатировала она, — это именно то, что я хотела вам показать, — дом изобретателя! — девчушка торжественно развела передние лапки в стороны, как бы обхватывая всё большое пространство открывшейся картины. — Винни, нам нельзя сюда ходить!.. — в опасении сдавленным голосом поспешили сказать подруге сородичи. Смелости поубавилось даже у старших мальчишек-вампиров, остальные настороженно оборачивались по сторонам и страшились того, как бы их не заприметили в чаще взрослые. — Тру-сиш-ки, — подразнила девчонок и ребят вукула, хитро сощурившись, — я знаю это место и… — …И нас тут же прибьют! — шикнул на неё амфибия, боязно расправляя на согнутых руках плавники. — Здесь живёт пожиратель душ… — Пожиратель душ? — спросили у друга несколько девчонок-вампиров. — Да-а, — протянул скелетик, округляя пустые глазницы, — он охотится за головами монстров, чтобы выпотрошить их, вставить туда свечки и обращает взглядом в камень любого, на кого посмотрит! — Ты не перепутал ли последний «факт» с мисс Медузой Горгоной? — перебила костяного ребёнка оборотень, поставив лапки на бока. — Мы серьёзно, Винни, он носит чёрное узкое стекло на глазах почти всё время. Как заметит, то съест тебя на завтрак! — предупредили ту друзья. — Оборотней не едят, — нахмурилась волчица. — Да, едят людей, — кивнул кто-то из носферату. — Так здесь и живёт человек! — проблеял амфибия. — Ну, тем более. Чего вы тогда его так боитесь? — изогнула лохматую надбровную дугу девчушка в розовом платьице. — Людей не едят, — устало поправила приятеля темноволосая девочка, подняв голову к высоким деревьям, — наш вид иссушает их, берёт кровь, но не мясо. — Отлично, вижу адекватную личность. Пошли тогда со мной! — поманила лапкой подругу маленькая волчица, но девочка тут же отрицательно замотала головой и отступила назад. — Граф Дракула ведь запрещал всем сюда ходить, а детëнышам — тем более! Винни закатила светлые глаза и фыркнула. Отвернулась от компании, прыгнула в кусты, сквозь ветки и переплетные тонкие стволы подобралась ближе к небольшой опушке, на которой стоял домик деревянного сруба. Чего там может быть страшного? Оборотень много раз видела хозяина теремка, знала — тот общается со многими постояльцами и работниками отеля Трансильвании, так к чему предосторожность? Маленькая волколак остановилась, присела и навострила проколотые круглыми серьгами-жемчужинками ушки: — Ва-ау, — она тихо восхитилась опрятной внешности чужой обители. Снаружи большой дом выглядел, как из сказки: обсаженный ухоженными цветами со всех сторон, с резными расписными ставнями у чистых стёкол окон, дубовые стены переливались в лунном свете, как ломтики молочного шоколада, а где-то к звëздному небу тянулись миниатюрные башенки с острыми крышами разноцветной черепицы. Такой терем мог принадлежать кому угодно, но не пожирателю душ. Внимание Винни привлекло движение: из-за дальней стены вышел высокий мужчина, катящий впереди себя садовую тачку, полную дров, — а вот и изобретатель… Тем временем прочие дети монстров, стараясь вести себя тихо, подползли к маленькой оборотню, недовольно отплёвывались от травинок с листвой, но сразу же приметили появившегося хозяина терема и пригнулись к земле: — О, нет!.. Это он самый. Граф Дракула нас накажет за то, что мы сунулись к чужаку, тебя в первую очередь, волчица, потому что ты нас сюда притащила… Маленькая серая ликантроп с насмешкой повернула голову на соседей: — Это для вас вампир «граф Дракула», а для меня он — дядя Драк! — похвасталась девчушка. — Так что ничего страшного не произойдëт. Глядите! Я знаю этого человека, он часто к нам заходит, хотя неразговорчивый. Его зовут… Эм… Как же?.. Лев? Львиный… Сердце? — Ты не знаешь имени Ван Хельсинга? — хохотнул крошка-скелет. — Эта фамилия известна по всему миру, а дочка не менее знаменитого Вольфыча не в курсе. — Эй, я всё прекрасно знаю! — обиделась Винни, прижав ушки к голове. — Однако согласитесь — «Львиное Сердце» не может являться именем. Звучит странно. — Ладно, мы поняли — это всё очень круто и интересно, но пора бы отсюда убираться, пока человек нас не заметил! — боязливо сказали вампиры и попятились обратно в кусты. — Я никуда не уйду, потому что пришла сюда по поручению родителей, — гордо задрала голову оборотень. На вопросительные и недоверчивые взгляды друзей продолжила, — папа сказал мне забрать отсюда несколько заказов. — Чего-чего? Винни, ты даже шнурки завязывать не умеешь, какое тебе поручение могли дать? — изогнул бровную дугу красный амфибия. — Эм… — волколак приложила коготок к подбородку, вспоминая нужно слово. — Вроде бы это предмет, который стреляет огнём. Нет, не пламенем, а камешками на большой скорости. Ав… Авто? Автомат! — улыбнулась зубастая девчока и произнесла по слогам. — Ав-то-мат Ка-ла-шни-ко-ва. Если б компания детёнышей не скрывалась, то, непременно, рассмеялась бы на хвастовство подруги. Ребята сказали ей о том, что если та говорит правду, то такой автомат будет больше неё самой раза в два, поэтому Винни никогда не утащит оружие в своих маленьких лапках. Волчица только передразнивала друзей, скалилась и показывала язык, скрывая свою маленькую ложь — естественно, за людским оружием ребёнка на окраину территорий замка никто не посылал. — Спорим на два шиллинга, что я без страха зайду на крыльцо хозяина дома, постою там и даже постучусь в дверь? — предложила храбрая вукула, поправив свой чёрный ошейник с шипами. — Дам тебе за это целых пять монет и косточку в придачу! — съехидничал мальчишка-кровопийца.

***

Бывший охотник за нечистью проходил мимо завалинки своего жилища, поднял обеими руками большой вазон с цветами росянками и переставил его на поросшую травой плитку недалеко от входа. Блондинистый мужчина около часа занимался мелкими делами по своему приусадебному участку для разминки, ведь впереди была вся ночь основной работы. С большой вазой хищных растений в руках, бодро проходя под слегами терема, человек прекрасно слышал и краем глаза видел копошение детёнышей сумрачных тварей в соседних кустах, но не придавал значения и не обращал внимания на мелких созданий. Он давно привык к тому, что на него монстры приходят посмотреть, как на диковинную зверушку или белую ворону, а среди их детей он давно прослыл страшной сказкой перед дневным сном. Его вполне всё устраивало — пускай держатся на расстоянии, лишь бы не донимали… Через некоторое время мустангер переступил порог своего дома, расслаблено выдохнув. Некогда ловец нечисти с удовольствием потянулся, снял чёрную шляпу, повесил на крючок около двери и прошёл дальше. Его небольшой столик наклонной поверхности располагался тут же — сразу по выходу из веранды. Выученными движениями в привычной последовательности белокурый зажёг примусы и аккуратно уселся на табурет от фортепиано, который ему отдал, вернее — кинул, как собаке объедки, Эрик, в народе известный под псевдонимом «Призрак Оперы», когда расхламял сцену. Именно так Ван Хельсинг и предпочитал обращаться к артисту, потому что имя «Эрик» вызывало у зрелого охотника крайне грустные ассоциации. Откинув ненужные мысли с воспоминаниями, человек распрямил спину и расстегнул кожаную тёмную накидку, сняв округлый крой с плеч и откинув на соседнее старое кресло. Ричард не то, чтобы любил свою вынужденную работу, но был рад отвлечься от повседневной рутины заточения возможностью заработать огромные суммы денег, исполняя прихоть вышестоящих чудищ. Отстегнул от рук грузные нарукавники, закатил рукава телогрейки, сидел на месте, почти не двигался и не нагибался к полкам, так как руки свободно дотягивались до сложенной по порядку канцелярии и нужных бумаг: вот светловолосый распрямил свёрнутый ранее ватман с сырым чертежом, закрепил бумагу на всей поверхности стола, подцепил пальцами карандаш, линейку и навис над бледными линиями изображения будущего предмета заказа. Некогда знаменитый монстроборец быстро вспомнил – на чём остановился в прошлый раз и ещё раз сверил все данные чертежа, прикладывая измерительные приборы. Образование инженера и хорошее владение технарными науками много раз пригождалось ловцу в своих жизнях — в прошлой, где он был капитаном чёрного огромного лайнера с золотыми буквами Legacy, — и в настоящей, где он стал оружейником при дворе графа Дракулы. Или уже не при нём? Ричард усмехнулся, наслаждаясь в мыслях известием о том, что упыря ранила… Дочь ловца. Человек вздохнул. Обычно воспоминания о наследнице не радовали его, но только не сегодня: сегодня всё было как нельзя лучше! Пыл верховного вампира остудила людская девушка, интересно — как она выглядит? Выросла, остепенилась? У Ван Хельсинга был только приблизительный внешний вид собственного ребёнка. Под быструю смену воспоминаний, словно в калейдоскопе, блондин одной рукой достал из выдвижного ящичка желтоватую бумагу. Объявление о розыске… «Доставить живой за щедрое вознаграждение». Бывший мореход давно не цеплялся за буквы злосчастной бумажки, а рассматривал только нарисованную извилистыми линиями чернил дочь. На него с листа смотрела хитрая фемина с изогнутыми локонами средней длины, прелестной лебединой шеей и округлыми, не лишёнными физической силы, плечами, на которых неизвестный художник спешно набросал броню. Ричард с умиротворением запоминал каждую черту родного человека, но его смущала широкая повязка на пол-лица девушки. Что это? Эрика маскируется под пиратку? Всё возможно, но эти полосы из-под ткани… Охотник напряг зрение: кто ж знает эту молодёжь, может быть, там татуировка… Он отвлёкся от чертежа орудия смерти, отложив заточенный карандаш в сторону и освободившейся рукой из другого ящичка достал два других похожих листа. Разложил поверх рабочих бумаг три объявления: теперь к нарисованной морячке прибавились умело изображённые парни — почти точные копии внешности Львиного Сердца, пожалуй, различия были только в длине их волос и бородке у Ладрона. Господи, какие взрослые сыновья! Ван Хельсинг взялся ладонью за лицо, потёр закрытые веки и провёл пальцами вниз к подбородку, обречённо выдыхая. Такие молодые, а уже нашедшие проблем на свои бедовые светлые головы… Ричард до последнего наделся, завидев всюду развешанные бумажки, что это злая шутка верховного вурдалака, всё не взаправду и это его не его дети! Ну, на крайний случай — самозванцы, решившие назваться знаменитой фамилией. Аккуратно взяв портреты и положив их обратно на двойное дно ящичка — в свой сокровенный тайник с картинками семьи, — белокурый попытался сосредоточиться на работе. Ностальгию могла бы отогнать хорошая песня, поэтому мужчина слегка улыбнулся, напевая под нос строчки народного сочинения:

Ой ты, зимушка-зима,

Мир, как белое сукно,

Запорошила дома,

Светит лишь одно окно

Я иду на этот свет

Сквозь метели и пургу

Бьюсь со стужей сорок лет,

А дойти всё не могу

Тёплый свет от настольных ламп обвивал комнату мягкостью и уютом, несмотря на скудно обставленную мастерскую монстроборца. Ван Хельсинг прочищал горло для более низкого тембра песни, чтобы копировать фольклорных певцов, снова бросил взгляд на всё ещё открытый ящик, откуда на него «глядели» нарисованные глаза его близких. Даже если эти бумажки — не розыгрыш от Дракулы или его прихвостней, то светловолосый точно был рад храбрости наследников, ступивших на путь защитников человеческой расы:

Сын Дракона, не лютуй,

На цепи ветра держи

В ледяную ночь звездо-ою —

Тропинку укажи

Меня дома дочерь ждёт,

К ней пусти, не скалься ты

В путь дай хлеба и вина…

Ричард прервался, будто что-то сопоставил в думах и поднял голову, часто моргая. Опустил взор к картинкам объявлений розыска. На жуткие надписи он внимания не обращал, но что-то в наборе явно было не так. Мужчина торопливо достал портреты, снова разложил перед собой: справа и слева были изображения Люциуса и Ладрона — первый был капитаном, второй — наёмным убийцей, колесящим по городам; между ними на папу с озорством глядела Эрика. Белокурый про себя прочитал подписи. Вот оно что… Если у братьев-охотников чёрные буквы гласили: «За большое вознаграждение найти живыми или мёртвыми», то под портретом наследницы воспалённые глаза моряка увидели: «Разыскивается исключительно живой». Мало того — в отличие от розыска сыновей, бумага с изображением блондинки была заверена печатью Дракулы. Ван Хельсинг сглотнул, опуская взгляд ниже, где цены в вознаграждении тоже разнились — Ладрон и Люциус даже в сумме своего дуэта не дотягивали до ценника сестры, который сравнительно недавно был увеличен вдвое.

Какого чёрта?..

Винни без колебания на задних лапках потопала через двор «страшного» человека, размахивала передними конечностями, как маленький солдат, перед этим в пасть положила круглую соску и теперь, смешно почмокивая, вызывала умильный вид. Несмотря на малый щенячий возраст, дочь Вольфыча являлась грозой всей детворы, включая своих старших братьев. Половина из её друзей сбежала с места приключения, боясь собственной тени, а самые заинтересованные в пари ребят монстрики выглядывали из-за поваленной ели. Детёныш оборотня вприпрыжку взобралась по небольшому крылечку, не боялась скрипа досок и встала под самой дверью, сложив лапки за спиной, и с обожанием подняла голову с причёской в виде двух хвостиков по бокам из серой длинной шерсти, с искрящимися большими глазёнками на украшенный вход деревянного зодчества. Тихое пение изнутри мигом привлекло внимание девочки и она замерла. Мягкие ушки двигались, улавливая звук, юной волчице явно понравился приятный негромкий мужской голос, а песня показалась доброй. Ого, неужели загадочный изобретатель был искусным в вокале? Маленькие носферату жестикулировали, махали ручонками в попытке привлечь внимание увлечённой Винни, но ликантроп на них не оглядывалась. Дети принялись шёпотом звать подругу, прижимая ладошки к лицам в качестве рупора, но результата это не приносило. Фигурка в розовом платьице и чёрном шипастом ошейнике передними лапками толкнула огромную для своих размеров высокую дверь вперёд, и та на удивление поддалась низкому детёнышу. Причмокнув соской, оборотень заглянула внутрь, вызвав тем самым реакцию неподдельного ужаса у своих приятелей, следящих за всем неподалёку. Девчушке предстала освещённая светом ламп просторная комната. Кажется, хозяин не заботился о шикарной обстановке, какую она видела в доме дяди Драка, потому что буквально с порога можно было заметить станки, стопки металлических листов и высокие полки в беспорядочной расстановке. Щенок принюхалась, заглянула дальше, делая шажок вперёд и вытягивая шею: пахло приятно, почти как на улице, значит, помещение часто проветривалось, а аромат от свежей выпечки, накрытой полотенцем на небольшой резной тумбочке у стены, заставил гостью улыбнуться и сжать зубками соску. Серо-голубые любопытные глаза устремились дальше: напротив двери на далёком расстоянии длинного коридора стоял стол, за ним сидела высокая фигура в одеждах чёрной кожи, единственным исключением из столь тёмного облика была белая рубашка. Хозяин терема находился спиной к Винни, а шорох графитного карандаша оповестил острый слух девочки об активной работе человека. Следом снова последовал голос милой песни, серая вукула успела узнать из прежних строчек, когда стояла на крыльце, что песню незнакомец посвящал собственному детёнышу, наверное, у белокурого была дочь, о которой тот сейчас вспоминал:

Ждёт-пождёт и слёзы льёт

Падают, как жемчуга

Моя милая в тоске

У родного очага

Вышивает оберег

На рубахе для меня,

Чтобы шёлковая ткань

Стала крепче, чем броня…

Оборотень улыбнулась шире, на миг вышла обратно на крыльцо, выплюнула свою соску в траву и смело пошагала внутрь, тихо прикрыв деревянную увесистую дверь. Прочая ребятня, которая с нетерпением ждала возвращения подруги, решила, что волчицу заколдовал жуткий изобретатель, иначе по своей воле Винни бы ни за что к нему не зашла: — Надо же… — шокировано с открытым ртом сказала темноволосая девочка, не отрывая взор от входа в людской дом, пока другие вампиры сорвались с места и, едва не визжа, убежали обратно к зáмку правителя, — …она даже не закричала. Ричард Ван Хельсинг ещё несколько минут назад понял, что у него незванные гости. Слуху с прочими ощущениями охотника мог бы позавидовать не то, что следопыт, а какой-нибудь монстр с хищническими навыками. Мужчина продолжил выполнять чертёж стрелкового оружия, напевал под нос мотив исполненной ранее песни и совсем не спешил прогонять посетителя: — Доброй ночи! — звонкие ноты девчачьего голоска поразили мустангера добротой. Работник поднял глаза от бумаги, но не торопился отвечать, ожидая подвоха. После короткой паузы повернул корпус к двери, не увидел на привычном уровне высоты некто и опустил голубые глаза к полу — именно там стоял маленький щенок. По внешнему виду можно было понять, что это самочка оборотня. Монстроборец напрягся, приподняв густую светлую бровь и скептично оглядывая девчушку. Та улыбалась во все острые многочисленные зубы, держала передние лапы за своей прямой спинкой и виляла коротким пушистым волчьим хвостом. Блондин приподнял подбородок и сохранял настрой подозрения. Ничего не происходило. Совершенно отвыкнув от того, что в его мастерской может быть ещё какое-то живое существо, помимо него самого, белокурый вспомнил, что на приветствие надо бы ответить, и спешно закашлялся: — А?.. Да, кхм… З-здравствуй, — неуверенно кивнул он волчице. — У вас было не заперто, а я всегда знакомлюсь с гостями — будь они по номерам отеля или территории, — уверенно говорила Винни, делая шажок вперёд по затёртому паркету. — Вы вряд ли в курсе, но я видела, что вы часто общались с дядей Драком и приходили к папе. Моë имя Винни, я — дочка Вольфыча и Ванды. Они оборотни. Не сомневаюсь, что вы их знаете! Они тоже остановились погостить в здешнем замке. « — Дядя Драк?» — переспросил посетительницу чабан, которого явно позабавило словосочетание. Он не стал спрашивать, о ком говорила новая знакомая, без того догадавшись о величавом покровителе девочки. — Надо бы записать… — с иронией заключил он. — М-м, а вы совсем не страшный, мистер… — волколак замолкла, вытягивая лапку к человеку и кивая ему, мол, теперь его черёд представиться. — Ой, точно, — Ван Хельсинг совсем позабыл о правилах этикета в своём заключении, — меня зовут Ричард. — Мис-тер Ри-чард, — по слогам повторила девочка. Мустангер невольно улыбнулся миловидному виду и вежливости гостьи. — Сочту за комплимент то, что не считаешь меня ужасом дня, — хмыкнул мужчина. — Хех, а как иначе? — развела лапками с тёмными подушечками на пальцах оборотень. — Я много раз видела вас и ваш миролюбивый характер. Так… Получается, что вы меня не съедите? — Зачем? — вскинул брови светловолосый. — Ты не ешь детей? — Нет. Только убиваю монстров. — Внезапная жёсткость во фразе незнакомца заставила шерсть Винни на загривке и спине встать дыбом. Встретившись испуганным взором с холодными чужими глазами, волчица была не в силах пошевелиться, но тут же хозяин дома засмеялся: — не боись, на данный период времени подобное ремесло не в моей компетенции… Ты ведь знаешь о законе биологических Границ? — работник рассчитывал на то, что чудища обучают своих детёнышей с раннего возраста тем же азам, коим и он учил собственных детей. — Ага, — расслабилась девчушка, — мама с папой мне часто рассказывали, а ещё совсем недавно мою младшую сестрёнку этот закон спас! Представляете, мистер Ричард, какая-то человеческая девушка помиловала моих безбашенных братьев и отказалась от возможности навредить малышке Санни, когда ей выпала минута. Братья говорили — у неё была сверкающая броня и волосы цвета платины! А ещё вместе с ней в той погоне скакали двое мужчин — её братьев, один из которых щеголял в белоснежной морской форме, — Винни на выдохе закончила короткое повествование, восторженно жестикулируя лапками и кружась вокруг своей оси. Ричард рвано вдохнул, воздух постепенно заполнял все лёгкие, округляя и расширяя грудную клетку. Всего лишь совпадение, это всего лишь совпадение... Мало ли сколько охотников на монстров бродит по свету, а испуганные в погоне дети тогда могли что-либо напутать, верно? В любом случае, закон соблюдался с обеих сторон до сих пор — это бывшего ловца, определённо, порадовало. Тряхнув головой и махнув длинными волосами цвета соломы, Ван Хельсинг попытался отогнать ненужные мысли — слишком много известий за одну ночь. На вопросы любопытной волчицы про его дом, дела — про всё-всё, включая любимые цвета, человек отвечал рассеянно, спешно собрал локоны в хвост и торопливо убрал со стола чертежи с злополучными автоматами АК-47, чтобы не напугать детёныша, ведь на ватмане уже чётко виднелись длинные стволы с магазинами грозных предметов, несущих погибель. Пока он неуклюже прибирался, то и дело роняя канцелярию, то Винни оббегала терем, заглядывая во все углы и на все полки. Ей было очень интересно — как живут люди, она ничего о них не знала. С тихим смехом девочка прижимала кулачки к лохматым щёчкам, прыгая по комнате, как у себя дома. Услышала стук очередного упавшего карандаша, за которым нагнулся хозяин обители и после того, как он быстро поднялся обратно, чтобы сесть, то сильно ударился лопатками с головой о нижнюю часть стола, хрипло вскрикнув. Улыбка с мордочки оборотня угасла, она быстренько подошла к рабочему месту нового знакомого, собрала все принадлежности с круглого ковра и протянула их блондину, кто потирал макушку и болезненно зажмурился. Мустангер открыл глаза, увидев рядом с собой щенка, кто хотела помочь ему. Белокурый замер: простодушие гостьи, её искренность и малый возраст, когда весь этот мир кажется прекрасным и радужным даже, по-видимому, для созданий сумерек, по-настоящему поразили его. Мужчина чуть нагнулся, чтобы взять из коротеньких лап низенькой вукулы карандаши с пишущими перьями, девочка встала на цыпочки, чтобы подать долговязому человеку его вещи. Ричарду показалось, что на его вечно усталом лице вмиг разгладились все складки, мешки под глазами исчезли, а сам он помолодел лун на двадцать, потому что на пару мгновений вместо Винни ему привиделась маленькая Эрика, которая в свои пять-шесть лун с таким же рвением торопилась помогать папе во всех делах… Чабан сглотнул предательский ком в горле. Определённо, эта ночь была сумасшедшей по числу произошедшего. Оборотень заметила его грусть и настороженно навострила ушки, наклонив голову набок, но человек тут же поспешил прогнать свою тоску и оживился: — Хм… Хочешь посмотреть, что я смастерил? — попытался выдавить из себя улыбку. Девчушка подарила ему лучезарную улыбку: — Ещё спрашиваете? Конечно! Вы ведь великий изобретатель! Светловатый охотник расплылся в ответной улыбке и едва не растаял от открытости посетительницы, которая не стеснялась и не боялась говорить нечто приятное такому отбросу, как он. Естественно, стрелковое оружие он показывать ребёнку не собирался, у него было припасено нечто иное. Мужчина открыл столешницу и достал из закромов какие-то макеты. Маленькая волчица попыталась выпрямиться во весь свой небольшой рост, но не видела даже поверхности стола, поэтому Ричард давно забытым движением на автомате легко подхватил хохочущую гостью подмышки и аккуратно усадил на соседний высокий барный стул рядом с собой. По бокам от Винни у края стола он поставил две лавовые лампы, которые создавали светящийся эффект, а прямо ко взору волчицы Ван Хельсинг придвинул небольшую деревянную коробочку. Оборотень обнюхала предмет, покрытый пылью, и заинтересованно подняла голову на соседа с вопросом в глазёнках: — Смотри… — шепнул ей блондин и чуть-чуть постучал по поверхности мелкого предмета. Оборотень сначала не поняла — откуда раздалась тихая мелодия, но тут же увидела — изобретением Львиного Сердца являлась музыкальная шкатулка да не простая а… Раскладывающаяся? Изделие словно ожило, начало медленно трансформироваться и подниматься над столом в невысокую башенку, собранную из многих частей настолько искусно, что сразу был виден объём кропотливой работы. Винни приоткрыла рот от таинственности крохотного шоу, а перед ней выстроился миниатюрный замок: — Вот это да-а, — протянула изумлённая волколак и присмотрелась, — этот домик очень похож на наш отель Трансильванию! — Тебе судить, малышка, я на своём веку замков совсем не видел, — добродушно фыркнул светловолосый, — графская обитель — единственное сооружение из таковых на моей памяти. — И поэтому вы сконструировали его копию, — догадалась весёлая щенок. Тут же она боковым зрением увидела новое преображение макета и вернулась к созерцанию механической магии: из одной из стен готического замка разложился подрагивающий шест, из которого расправило крылья существо с длинной шеей и хвостом. Изогнув спину, фигурка существа раскрыла пасть и засверкала глазами, подсвеченная встроенным фонариком изнутри, — настоящий дракон! — взвизгнула от восторга оборотень. — Ну-с, насчёт «настоящего» не перебарщивай, — посмеялся Ричард, явно обрадованный тем, что гостье понравилось представление. Винни не отрывалась от шкатулки, восторженно показывая указательными пальчиками на то, как игрушечная рептилия стала «летать» вокруг башен замка, чудом не задевая крыльями крыши. Заключительным моментом стала мелкая голограмма — из мелкого входа в замок зажглась искра, спиралью обогнула весь макет, повертелась вокруг продолговатого тела дракона и, возвысившись вверх, взорвалась миниатюрным фейерверком, ставшим через миг птицей Фениксом с расправленными крыльями и гордо поднятой головой. — Прекрасно, великолепно, неописуемо! — девчушка от переизбытка эмоций вскочила на задние лапки на табурете и едва не запрыгала, одаривая зрелище аплодисментами мохнатых ладошек. — То, что тебе понравилось — это лучшая похвала для меня, — кивнул Ван Хельсинг, положил локоть на стол и осматривая гостью. — Я раньше думала, что вы изготавливаете исключительно орудия убийств, — без боязни сказала ему Винни, продолжая со всех сторон рассматривать замок, птицу и дракона. — Так и есть, но… — белокурый замялся, подбирая слова — …эту игрушку я смастерил во времена, когда только-только прибыл сюда. Делал её для… Для своей дочери. — Ого, у вас есть детёныш? — улыбнулась девчушка, посмотрев на охотника снизу вверх и виляя хвостом. — Ага. Я рассчитывал подарить этот дворец с фигурками ей, — голос человека сник. — Она в ту пору была ненамного старше тебя. Оборотень услышала эту перемену, заметила его погрустневший лик: — А где сейчас ваша дочь? — тихо поинтересовалась она, смотря щенячьими глазами на работника и приложив кончики указательных пальцев друг к другу. — Не знаю...

***

На полпути ему поплохело. Граф Дракула плотно сомкнул веки и тут же раскрыл очи, чтобы отогнать от зрения помутнение и тёмные пятна. Какого сплава были те проклятые пули, которые полдня сидели глубокого в его теле? Брюнет опирался одной рукой о стену длинной каменной арки выхода из внутреннего дворика отеля, собрал все силы, чтобы выйти в свет луны прямой походкой, дабы другие вампиры не заметили его шатких шагов. Воины, тут же увидевшие своего альфу, приветственно взвыли, обрадованные бодрым видом правителя. Зачарованные рыцарские латы наперегонки с вооружённым упырями выстроились в ряд на центральной площади, чтобы быть готовыми к любому приказу верховного вурдалака. Все были в боевой готовности, помня о недавней ночи сражения на побережье, где раса монстров потерпела поражение. Высокий мужчина кивал собратьям и пробовал махать им рукой, но тут же вспоминал — та была вся в крови. Наплевав на эстетику, граф всё равно поприветствовал сородичей жестом, тем явно было не впервой видеть окровавленного предводителя, правда, не в его собственной алой жидкости. Дракула вдохнул полной грудью, чтоб подбодрить солдат громогласной песней:

Мой драккар, как ворон, чёрен

И на атомном ходу…

Доспехи и кровопийцы тут же синхронно отбили копьями о каменистую поверхность площади, хором повторив:

Мой драккар, как ворон, чёрен

И на атомном ходу!

Не зная о состоянии графа, услужливый Всадник без головы подвёл к нему за уздцы чёрного жеребца фризской породы с длинной, распущенной, расчёсанной гривой и хвостом извилистых локонов, предлагая сесть верхом. Вампир натянуто улыбнулся, кивая арбузной голове с вырезанной улыбчивой мимикой, погладил морду хрипящего коня. Животное склонилось к хозяину, спокойно дыша и раздувая мягкие ноздри. Носферату подошёл к боку животного, готовясь поставить ногу в стремя и взобраться на спину скакуна, как тут же к нему подлетела свита. Кому-кому, а приближённым монстрам было прекрасно известно об изрядно подорванном здоровье друга: — Драк, ты с ума сошёл?! Хочешь с лошади на всеобщем обозрении свалиться? — размахивал худосочными перебинтованными руками Мумий. — Всё в порядке, — огрызнулся мужчина. — Нам ты можешь не врать, — сложил руки на груди, строго оглядывая приятеля с высоты своего роста, Франкенштейн, — закрываешь тело плащом, но Вольфыч своим острым зрением сумел отличить чёрный цвет плаща от тёмного цвета насквозь пропитанной кровью накидки! Брюнет пропустил все слова компании мимо ушей, сжав поводье фриза и взобравшись в седло. Перекинул ногу и выпрямился, удовлетворённо выдыхая и пересиливая боль. Конь послушно двинулся с места, высоко поднимая ноги и сгибая поблёскивающую шею ухоженной тёмной шёрстки изящной дугой. Свита стала толпиться по бокам от наездника, пытаясь ему донести абсурд действий альфы, но последний продолжил громкую песню властным голосом:

Через северное море

За тобою я иду!

Толпа вояк синхронно повторила строки предводителя, салютуя и радуясь. Друзья графа только качали головами, как расстроенные родители: — Слушай, Драк, — к настороженному коню подошёл ближе оборотень, положив длинную лапу на мускулистое плечо скакуна и преданно глядя на носферату снизу вверх, — та девка, что тебя подстрелила… Хватит строить из себя героя и действовать сгоряча, все из местных знают — ты обязательно разберёшься с капитаном, но сначала тебе следует хорошенько отлежаться! — Именно, — подхватил мысль волка Гриффин, его блестящие пенсне раздражительно подпрыгивали перед мордой фриза и не менее насаждали его всаднику, — твой статус ни насколько не уменьшился от того, что людская самка нанесла незначительные травмы. Ты по собственному упрямству из-за того, что откладываешь визит к лекарям, мучаешься. — Иди отдохни, друг, — кивнул Фрэнк, — убить Эрику Ван Хельсинг ты всегда успеешь. Дракула пришпорил коня и выехал из окружившей его свиты. Всё время советов приятелей вампир молчал, но от последней фразы едва слышно посмеялся, запрокидывая голову, скаля белоснежные клыки. Монстры не поняли его реакции и почему он так внезапно повеселел. Граф обернулся на приближённых, бросил им через плечо хладнокровную фразу стального голоса: — Убить? С чего вы взяли, что я стану убивать её? О-о, это было бы слишком… — мужчина приподнял одну руку и вращал окровавленной ладонью с чёрными когтями, с которых во все стороны разлетались мелкие красные капельки. Вспоминал нужное слово, — слишком гуманно! Компания монстров задержала дыхание и замерла, изредка бросая напряжённые взгляды на соседей, а верховный носферату бархатным тоном закончил: — Знаменитая охотница за головами такого не заслуживает, ведь смерть — это освобождение. Инфернал, мумия, оборотень и человек-невидимка втянули шеи в плечи, не смея больше ничего говорить на столь жуткий приговор человеку. Вороная лошадь громко заржала, приподнимаясь на дыбах, затем пошла широкими шагами к выезду из дворца, а граф Дракула с лёгким сердцем заканчивал свою песню, адресат которой стал всем известен:

Коптится ды́ба, заточены кресты

Я сделал выбор, и этот выбор — ты

Залиты́ пули, я подготовлен впредь

Я объявляю охоту на «ведьм!»

— Эй, что это ещё такое значит?! — недовольно прикрикнула на процессию женщина средних лет с зелёной кожей, которая отдыхала у фонтана и услышала последнюю строчку партии альфы. — Забей, подруга. Всего лишь метафора, — успокоила колдунью другая ведьма, крася отросшие кривые ногти красным лаком. Винни не торопилась покидать мастерскую изобретателя человеческой расы. Сидела на высокой табуретке и болтала задними лапками, дожёвывая ароматную свежую булочку и запивая чаем. У Ричарда никогда не было гостей во время своего заточения в Трансильвании, так что он был рад хоть какой-то компании, пускай и в мордочке лице маленькой волчицы. Блондин сидел напротив уплетающей угощения серой мохнатой девочки, его нетронутый чай давно остыл, а сам он смотрел в окно, оглядывал приевшийся лесной пейзаж, только в тот раз все деревья, пеньки, ветки, холмы полян и дальние горы виделись ему как-то по-иному… Входная дверь медленно со скрипом открылась, тут же привлекая внимание чуткого мужчины. На привычном уровне опять никого не оказалось, а откуда-то снизу послышались неуверенные голоса. Голубые глаза мустангера приметили низеньких существ — в этот раз его лачугу посетили детёныши гремлина, амфибии и некто аморфный зелёного цвета, кажется, маленький монстр-желе: — О, настоящие смельчаки пришли! — обрадовалась оборотень, соскакивая со стула и на ходу с забитым выпечкой ртом представляя товарищей хозяину дома. — Это мои самые лучшие близкие друзья, мистер Ван Хельсинг. — Я уже ничему не удивлюсь, — устало, но по-доброму улыбнулся белокурый. Встал из-за стола, чтобы достать новые чашки и подлить чая гостям, но испуганное трио новоприбывших тут же скрылось за дверью. — Мы пойдём гулять дальше: исследовать дикие земли, ловить чужаков и искать следы волшебных созданий, — хихикнула волчица, — спасибо вам за тёплый приём. Доброй ночи и спокойного дня! — не успел охотник что-либо сказать, как тут же юркая Винни скрылась из виду, громко хлопнув дубовой дверью. Работник пожал плечами: дети, что с них взять? Мужчина не спешил убирать со стола, было лень. Вернувшись в рабочую комнату, он размял спину, отвёл согнутые руки назад и вытянулся. До рассвета оставалось немного, возобновлять работу над чертежами стрелковых оружий он уже не станет, а сходить на графскую конюшню накормить лошадей с жеребятами нужно успеть. Чабан застегнул ворот рубашки; защёлкнул бронежилет, давным-давно привыкнув к его весу; набросил поверх чёрную накидку, спускающуюся полукругом чуть ниже плеч; и в довершении образа нацепил на голову шляпу. Песня, которую он пел сегодня при черчении, снова вспомнилась, и с тихим повтором строк мужчина готов был выйти из дома. Задержался у стола, вспоминая — хорошо ли он спрятал рисунки своих наследников в комод? Дикий шум сбитой с петель двери раздался по всему дому, Ричард ошарашено дёрнулся и оглянулся в пространство коридора. На пороге стоял, слегка согнувшись и прижав руки к груди, закутанный в чёрный плащ граф Дракула. Свита верховного вампира забежала следом, аккуратно обошла друга по бокам и устремилась к перепуганному человек: — Слушай, парень, ты только не нервничай… — слишком заботливо начали твари, но Ван Хельсинг их не слышал, не в силах оторвать похолодевшего взора от странной позы альфы. Верховный вампир поднял голову. Мустангер изумился гримасе боли, скривившей бледный лик и смешавшейся с дикой… Яростью. М-да, ничего хорошего для оружейника это явно не предвещало. Блондин мигом вспомнил свежую новость о ранении сумрачного правителя и нахально улыбнулся, распрямляясь и закладывая руку за спину: — У меня, между прочим, рабочий день в разгаре. Тьфу, то есть — ночь. Всё время путаю. — Между прочим, любезно заткнись! — рявкнул упырь. Ричард гордо поднял голову, оглядывая врага. О, раненого зверя нельзя было злить ни в коем случае, но когда это кого-то останавливало? Вольфыч с Мумийем, которые стояли рядом с человеком, нервно прикусили костяшки кулаков и отступили к стенам мастерской: — Ты чего такой исцарапанный? — расслабленно продолжил ловец, складывая перекрещённые руки на груди и хитро прищуриваясь. — Обидел что ли кто-то? Дракула выпрямился, убрал руки от дверного проёма и грозной тёмной фигурой словно заполнил весь проход. Губы плотно сомкнуты, лицо стало серьёзным, но не менее злым. Только кончики ушей подрагивали от скрываемой внутренней боли искалеченного корпуса тела. Рукой граф откинул край плаща, показывая оппоненту изодранный жилет от выстрелов. Пулевые ранения буквально изрешетили мужчину, от такого вида даже опытный монстроборец поморщился. Носферату хмыкнул и на левой руке растопырил пальцы, впился в свою грудину и стал с помощью когтей отрывать сначала ткань одежды, а затем и кожу. — А-а, не могу смотреть!.. — пискнул Гриффин и снял пенсне, отчего дужки тех сложились в воздухе и опустились. — На. Ознакомься, — бесстрастно сказал вурдалак, вынув окровавленное запястье из груди и перекидывая через длинный коридор человеку нечто мелкое, что он ранее сжимал в длинных пальцах. — Пф, только не запачкай мне своими внутренностями чертежи твоего же заказа, — брезгливо ответил Ричард, быстро подняв руку и, не глядя, словил мелочь. Не спешил разрывать зрительного контакта с Дракулой, поднёс к лицу сжатую ладонь и, взявшись за нечто кончиками большого и указательного пальцев, стал осматривать предмет. Подбитая нечисть не двигалась с места, шумно и тяжело дышала, сверкая глазами с вертикальными узкими зрачками, но упырь терпеливо ждал реакции подчинённого. Глаза Ван Хельсинга заинтересованно блеснули: во-первых, он осязал кровь верховного вампира, во-вторых, оттерев нечто железное от алого цвета, узнал в материале сплав стали и серебра — недурно! В третьих… Человек приподнял брови — это пуля! Неужели таким калибром Эрика прошерстила монстра? Стал отскрёбывать ногтём от чужого кровотока вдавленную гравировку и мигом узнал символы VH. Подобное наносилось на разнообразные снаряды для того, чтобы каждая тварь знала или понял тот монстр, обнаруживший хладный труп убитого, что их прикончили знаменитые охотники. — Узнаёшь?! — сквозь зубы процедил озлобленный Дракула. Всегда идеально зачëсанные назад волосы его сейчас были растрёпаны. — Восхитительно! — приоткрыл рот от восторга Ричард, а от его нескрываемой и искренней радости монстры из свиты удивленно таращились на работника. Всё стало ясно для сдавливаемого все эти луны несчастного человека в Трансильвании. — Правда… — прошептал ловец, оглядывая заветную пулю со всех сторон, голос его стал громче. — Всё это правда! Умница моя, — светловолосый выкатил грудь колесом и стал размашисто шагать по мастерской, опьянëнный поступком наследницы, — она смогла показать настоящую угрозу тебе, урод! — мустангер громко расхохотался в лицо графу, обошёл свой рабочий стул вокруг. — Не сон, точно не сон. Вы все, вы представляете — что это значит?! Равнодушный оборотень уже было поднял лапу с оттопыреным кверху указательным пальцем и приоткрыл пасть, но сказать ему обрадованный блондин не дал: — Я эту пулю в драгоценную подвеску оформлю и буду у самого сердца носить! — человек с силой пнул ногой старый стол, отчего тот со всеми чертежами, инструментами и документами с громом опрокинулся на пол. — Вертел я вас всех и ваш треклятый отель! Пошли вы, пошли вы все, — смеялся в бешеной эйфории Ричард, тыкая пальцами в монстров и смотря в упор на Дракулу, — а ты иди в известном всему лексикону направлению впереди всех своих тварей! Моя Эрика смогла осуществить то, чего желали все неумëхи прошлого, осталось только дожать. Все создания ночи проглотили языки от столь бурной реакции оружейника, переглядываясь меж собой и бросая обеспокоенные взоры на верховного вампира. Брюнет молчал с самым хладнокровным видом и не двигался с места, не ронял никаких слов. Мумий увидел — на бледном лице друга после монолога человека мелькнула недобрая ухмылка. Ван Хельсинг был ослеплён своим счастьем, метался по дому с деловым видом, сбрасывая вещи из шкафов в одну кучу. Явно намеревался уезжать, уходить прочь, попутно ломая и швыряя об пол какие-либо предметы, связанные с работой на чудищ. Пулю, ставшую для него в одну секунду центром целого мира, он из руки не выпускал и едва не нацеловывал серебро. — Далеко собрался? — подал ледяной голос граф. — Тебе и не снилось, — не оглядывался на того белокурый. — Хочу поведать, что… — Гляньте-ка: упырь хочет что-то сказать! Ты умеешь говорить? — плевался сарказмом окрылëнный Ричард. — Великий и могучий Дракула сейчас произнесëт речь, бла-бла-бла!.. Ван Хельсинг стоял боком к врагу, не веря триумфу наследницы и смеясь всё больше и громче. Подошёл к стеклянной полке, где стояли самые разные препараты в пробирках и закупоренные настойки в стеклянных бутылочках, но не успел взять ничего со стеллажа, потому что высокий предмет мебели тут же свалил сильными четырьмя лапами огромный чёрный волк. Звон битья упавшего стекла оглушил всех присутствующих: — Драк, уймись! — крикнул сквозь шум невидимка. — От болевого шока померло больше всего народу, перевоплотись обратно! — Не рискуй, дружище, — взвыл Вольфыч, хватаясь в испуге обеими лапами за голову, — у тебя куча огнестрельных ранений во всём теле, не принимай никакие формы животных! Обескураженная свита попятилась к выходу, так как всколыхнувшаяся ярость теневого правителя была похлеще бури. Граф Дракула своим прыжком перерезал путь человеку и заодно смëл на своём пути половину обстановки терема: — Тьфу, — Ричард опустил руки, ранее прикрывшись от летящих во все стороны осколков, — эти зелья ещё мой дед Абрахам сварганил, а ты чего наделал-то? — охотник присел на корточки, совсем не испугавшись злобного носферату в нескольких шагах от себя, и принялся собирать уцелевшие маленькие скляночки. Поднял взгляд и тут же узрел: из-под косматой чёрной шерсти зверя в области шеи, груди и брюха струйками на грязный пол лилась кровь. Мустангер осмелился посмотреть в глаза недругу и невольно сглотнул, наконец, понимая серьёзность разыгравшейся сцены… — Я — тот, кто даровал тебе второй шанс; тот, кто тебе приказывает, — рычал вампир, ступая лапами по сломанной валяющейся полке, — я — тот, кто распоряжается твоей шкурой, жизнью и разумом! — голос волка становился всё громче и жёстче, сам он продолжал надвигаться на человека. – Я стою выше тебя, так что подчинись и не смей больше меня перебивать, придурок! — оскал многочисленных острых зубов животного говорил сам за себя. Растерянный чабан встал с корточек, напрочь позабыв о разбросанных препаратах предка. Не рискнул ничем ответить, ведь агрессивный носферату ему напомнил настоящее место бывшего монстроборца. Ван Хельсинг отступил на пару шагов назад, под ботинками хрустело стекло. Опустил голову, смотрел из-под края шляпы на чёрного волка. Дракула довольно усмехнулся, шерсть его перестала стоять дыбом, а хвост стал менее распушенным после злости. Фиолетово-синяя дымка магии вновь вернула зрителям высокого мужчину: — Мне всё равно, что тебе там надули в уши по поводу выстрелов в мою персону, но одно ты понял верно — тут потрудилось твоё отродье, Львиное Сердце. А теперь скажи, — тон властного голоса вурдалака стал чуть спокойнее, — ты помнишь смех своей дочери? Ричард приподнял голову, глядел затравленно исподлобья на врага, сжал кулаки и сдавленно выдохнул. Ничего не отвечал. Граф надменно смотрел на сжавшегося, сдавшегося человека сверху вниз и улыбнулся: — Не тяни резину. Я сам отец и знаю, о чём говорю, так что… — Примерно помню, — тихо огрызнулся мужчина, с презрением прожигая голубыми глазами бледный лик напротив. — Что ж, недурно для такого оболтуса, — на секунду смягчился кровопийца, едва кивая оппоненту, — представь: сейчас твоя наследница где-то там веселится, празднует и радуется ложной победе — я более чем уверен в этом. — Имеет право, — стальным тоном перебил оружейник и несильно крутанул плечами, как будто готовился к драке. Дракула хитро прищурил глаза. — Услышь её смех. Представил? Слышишь. Сейчас она смеётся. Так будет до тех пор, пока ты выполняешь свою работу и обязанности. Исполняешь добротно, качественно и в срок, — голос графа холодел с каждым словом, — иначе, если выкинешь нечто подобное, что я увидел пару минут назад — бессмысленный пустозвонный бунт, — то Эрика перестанет улыбаться. — Погоди, что?.. — Ричард не верил своим ушам, душа его ушла в пятки от осознания кошмарного шантажа, который вот-вот озвучит упырь. — В данный момент девушка смеётся, а в случае твоего уклонения, — Дракула сверкнул глазами, упавшие на лоб чёрные пряди совсем не придавали ему неопрятности, — она закричит. Будет орать громко, долго и горько. При выборе: провалиться сквозь землю, отдать душу Богу на Суд или схватить инфаркт, Ван Хельсинг выбрал бы сразу три фактора, потому что только что услышанное поразило его тысячью молний и придавило громом сверху. Он не знал — каким чудом ему удалось устоять на ногах и даже не опереться спиной о стену от шока. С приоткрытым ртом от безмолвия и беспощности ловец не отрывал остеклевшего взора от мрачного силуэта в чёрных одеждах перед собой. Зрачки глаз сузились от ужаса, слова нечисти вонзились в голову похуже охапки стрел. Наверное, он даже не моргал, потому что высокий граф превратился в мыльном взоре в одно вытянутое размытое пятно. Темноволосый заложил руки за спину, усмехнулся виду поражённого подчинённого и плавно удалился из мастерской. Услышанное блондином для того, чтоб прийти в себя, — был удар захлопнувшейся двери. Он едва смог пошевелиться и оглянуться на беспорядок. Дом был пустой, твари ночи его покинули. Ричард Ван Хельсинг отрешëнно посмотрел на станки, где были приготовлены детали оружия для сборки: — Похоже, задание на новую поставку автоматов Калашникова всё же придëтся довершить этой ночью… — не своим голосом прошептал человек.