Иная связь

Люди с восхищëнными тихими вздохами столпились перед низкими ступенями и высматривали названную. — Ты тоже приготовься, — шепнула Мэвис Линда Лорэн и улыбнулась вампиру. На вопросительный взгляд брюнетки женщина сказала, — глава службы аналогично пожелал представить гостям и тебя. — Зачем? — вскинула бровки Дракула. — Ты теперь одна из нас! — бодро согласилась с матерью Дана. — С добром и прощением, каким Спаситель относился ко всем — от бродяг, блудниц до прокуратура, — пожелайте здравия княгине ночи, юной принцессе графского рода — Мэвис Дракуле! — громко сказал мужчина в нарядной сутане и указал рукой на соседнее место подле себя, пока к нему справа по ступеням не спеша в выученной торжественности поднималась морячка. Братья-охотники подали ей руки для помощи в знаке вежливости, но светловолосая наëмница прошла мимо них обоих, высоко подняв голову и сложив руки на животе. Светлый сверкающий плащ длинной расшитой тканью тянулся за Эрикой, красота её переливающегося платья вызывала одобрение и улыбки поражëнных прекрасным видом девушки гостей, послышались аплодисменты с задних рядов, которые тут же подхватили и спереди стоящие. Мэвис восторженно пискнула и, сильно волнуясь, легкой пробежкой поспешила присоединиться к Ван Хельсинг, запинаясь в длине собственного узкого тëмного платья, встала слева от священника на ступень ниже, но тут же им самим была вежливо взята за плечи и поставлена на нужное место. Неловко улыбнувшись служителю, Дракула оголила ровные зубки толпе, одаривая людей искренней добротой с благодарностью за оказанную ей честь. Теперь обе фемины находились рядом друг с другом, мужчина стоял чуть позади между ними, рассказывая что-то про обычаи и традиции, но носферату его почти не слушала, слишком взволнованная от внимания к своей персоне. Оглядывала многочисленных пришедших, всё никак не могла ясными глазами найти нужного любимого человека… Чуть поджав тёмные губы в скромной улыбке, Мэвис готова была порхать от лёгкости на душе из-за того, что сейчас все эти люди смотрели на неё с уважением и спокойствием. Надо же — какой контраст! При первом своём визите в поселение их расы девушка шла, связанная по рукам и ногам верёвками, её освистывали и обзывали, а теперь… Теперь всё было по-другому в самом хорошем смысле этого слова: мало того, что сумрачное создание в роли знаменитости, так ещё и где? На корабле ловцов за нечистью! С кем? Копать-хоронить, она стоит в считанных шагах рядом с представительницей от Ван Хельсингов, и последняя совсем не пытается ей навредить, как было в первый день их знакомства. И это не учитывая того, что целая семья рыжеволосых людей смотрела на Мэвис с добротой и теплом, потому что они уже чётко видели графиню частью своей родни. Невеста Джонатана… Ах, как всё это романтично! — Она не побоялась выйти из мрака и покаяться, — мысли вампира прервал голос попá, кто стал говорить громче, положив руки на плечи обеим девушкам, — дитя Дракулы стала единственной из себе подобных, кто осмелился прийти к нашему очагу и сделать всё возможное для установки перемирия! Благодаря юной княгине тьмы теперь можно надеяться на то, что планета наша спустя множество веков полетит из тени к свету, к добру и взаимопониманию между всеми её обитателями! Мэвис с воодушевлением слушала человека в светлом облачении, смотрела на него улыбчиво с восхищением. Перевела искрящийся радостью взгляд на Эрику, но та за всю речь служителя не шелохнулась и не повернула головы на соседку. Дракула слегка опустила ушки, оглядывая блондинку: холодный женский взгляд устремлëн вперёд, весь облик источал сосредоточенность и непоколебимость вместе с равнодушием. Носферату слегка нахмурилась, внимательнее оглядывая нарядную наëмницу. Нет, это не уверенность в высокой человеческой девушке, а, наоборот, искусно скрываемые, но сильные сомнения насчёт хорошо известного двум феминам факта. Священнослужитель тем временем продолжал свою торжественную речь, переводя добрый взор с капитана на вампира: — Крест их обеих — дочери изгнанного праотца Адама и дочери братоубийцы Каина, — это нести груз своих ремëсел всю жизнь, несмотря ни на что. Эрика Ван Хельсинг творила те поступки, называемые в нашем обществе преступлениями — умерщвления, но свершала она таковые во имя спасения и защиты наших жизней от монстров. Да, это её грехи, помимо первородного, но все вы такие же, у кого за душами не меньше проступков и далеко не все готовы исповедаться, да простит Господь нас грешных, — мужчина возвёл глаза к расписному потолку с лепниной и, вздохнув, продолжил. — Младая княгиня ночи с присущей ей силой иной природы нашла в себе храбрость с благословением идти наперекор своей семье и тому, кто дал ей жизнь в этом мире, подобно Сыну, кто накануне казни на Голгофе просил Отца о смене приговора. Теперь юная Дракула своим примером показывает нам единство всех народов, наций и рас. Одному Богу известно — чем закончится новый избранный королевой путь, но благодарность сумрачной мироносице наполняет наши сердца покорностью Мэвис за смелость к открытиям реформ.

«Мечтали о священной земле

Те люди, что пропали во тьме

Идущих сквозь зыбкий песок

Ждёт вечная участь оков…»

Торжество продолжилось. Гости после громогласной речи главы службы стали тихо перешёптываться, обсуждая глубинный смысл фраз священника. В середине толпы произошла мелкая суета: люди торопливо расступались, заприметив около себя лохматый рыжий чуб. Джонатан Лорэн соизволил посетить сие мероприятие, на ходу давал «пять» знакомым лицам из дворца, детишкам и успевал перекидываться весёлыми фразами с друзьями. Взбежав на ступеньки алтаря, юноша ещё раз оглянулся на обрадованных его появлением подданных, подмигнув народу. Его лёгкие походные латы — те самые, в которых парень щеголял на последней битве, сверкнули в освещении от хрустальных люстр, когда их обладатель резво повернулся к стоявшим на алтаре девушкам и выпрямился по струнке, кивая служащему духовенства. Мужчина покачал головой с лёгким упрëком, но не без отеческой улыбки встречая лидера человечества: — Его Величество, верно, запамятовал, что сегодня никто доспехов не носит… — О, правда? — хохотнул Джонни. — Как говорится: всегда во всеоружии, но так уж и быть, ради вас, — Лорэн ловко вынул из небольшой сумки, перекинутой через плечо, тканевый свëрток и, развернув его, накинул себе на спину. Теперь перед гостями стоял настоящий король, облачëнный в свою яркую мантию насыщенного голубого цвета, отделанного белым горностаевым мехом. Мэвис Дракула хихикнула умильному виду жениха, приложив бледную ладошку ко рту. Эрика даже не моргнула шумному появлению короля и не смотрела на него, продолжая оставаться хладнокровной и возвышенной недвижимой статуей над толпой. Лорэн прочистил горло, повёл плечами, стряхивая с себя излишнюю весëлость и попытался скорчить серьёзное выражение лица. Выпрямившись, Джонатан удивил некоторых зевак своим долговязым ростом, ведь люди настолько привыкли к небольшой сутулости юноши, что подзабыли — их лидер мог бы поравняться рядом с высокими мужчинами-монстроборцами или покойным альфой нечисти. Монарх встал рядом с Мэвис Дракулой напротив равнодушной к его персоне Эрики Ван Хельсинг. Белокурая едва ему кивнула, присев в лёгком реверансе и склонив голову, следуя давно выученной последовательности нехитрого обряда: — Hora, qua aurora sorori suae occurrit, sacrificium praelii inter duos mundos illustrans, ubi, in radiis nostri corporis caelestis, filii primi interfectoris in Terra exsistentiae filum exstitit — Cain, qui usque ad eum fuerat. nunc onus portatur — ab haerede exscissae Evae, filiae Lionae, poenae pro illo gravi peccato exciso — lamia, — речь Джонатана была громкой и чëткой, он прекрасно владел латинским языком и отлично понимал важность происходящей процессии. Капитан «Наследия» не поднимала на рыжеволосого человека взгляда здорового глаза, смотрела в пол, склонившись пред королём, а сердце её билось всё громче от каждого слова Лорэна. Волнение нарастало, достигнув своего пика от последней фразы лидера человечества: — Comes Dracula occisus est! Толпа на мгновение замерла, а их следующее восклицание: «Избавлены от нечистого! Слава капитану, да здравствует король!» показалось для застывшей охотницы приглушëнным тысячами многотонных плит. Эрика наконец подняла затравленный взгляд снизу вверх на Джонни. Тот двумя руками аккуратно держал края блестящей серебряной диадемы. Ван Хельсинг судорожно выдохнула, прикрыла веки и разогнула колени из небольшого полуприседа, чтобы Лорэн надел на её голову красивую диадему. Раздались аплодисменты от гостей с рядом стоящей Мэвис, и блондинка с неуверенной улыбкой развернулась к зрителям, чтобы те поприветствовали умелую девушку, освободившую их от гнëта главы сумрачных тварей. — Кхм-кхм, — не успела Эрика с облегчением выдохнуть и искренне улыбнуться толпе, как её внимание снова привлёк Джонатан. Капитан повернула к нему голову: парень в обеих руках держал символы власти — скипетр и державу, — те предметы, оставшиеся олицетворением контроля монархии от прежних павших государств прошлого. Улыбка на лице охотницы медленно угасла. Цвет металла двух объектов был таким же серебристым, как и диадема в платиновых волосах, украшены они были схожими большими сверкающими драгоценными камнями, но вот значили немного другое… Морячка сглотнула, на её растерянную реакцию Лорэн слегка кивнул, мол, поторапливайся. Принять его дары означало встать наравне с лидером людской расы, у наëмницы был шанс возвысить свой ранг и род практически до королевского чина, навеки закрепив и заключив все рискованные деяния монстроборцев в веках. Фактически Земля бы обрела ещё одного лидера из четы Ван Хельсингов, Эрика могла бы встать рядом с двумя юными правителями — Джонатаном с его вампирской невестой, — навсегда вытащить свою семью из тени обычных наëмников и забыть о финансовых проблемах: — Твоё Сиятельство? — попытался вывести из растерянного туманного состояния светловолосую соратницу Джонни тихим голосом, обратившись к ней по титулу, но встретил только её ледяной взгляд. Ни капли прежнего веселья в выражении капитана не осталось. Девушка уже почти протянула руки к державе со скипетром, но в последний момент дрогнувшие ладони от символов повышения статуса отняла: — Хэй, всё хорошо! — робко попыталась подбодрить подругу Мэвис, сделав шажок вперёд и встав в пространство между женихом и охотницей. — Всё было бы хорошо, но… — едва слышно начала она, не желая, чтобы кто-то рядом из стоящих первосвященников услышал их полилог с юнцами, — …ma tu stesso sai bene che sono tutte bugie! — речь Эрики лилась сталью с едва скрываемой горечью. — Perché cercate di indossare la maschera della pace quando il mondo si sta spaccando a causa del mio fallimento?! Il Conte Dracula non è morto, lo sapete entrambi! Ладрон и Люциус, которые стояли на нижних ступенях, с изумлением молча смотрели на сестру, кто развернулась спиной к лидеру людей, спешно спустилась с алтаря и пошла прочь вглубь столпотворения ничего не понимающих посетителей. Растерянный король провожал силуэт морячки хмурым взглядом. Парень поджал губы, сжал веснушчатые пальцы на атрибутах власти и, не глядя, положил их на бархатную подушку, вовремя предоставленную услужливым мальчишкой-пажом Карлом. Братья-монстроборцы отреагировали по-разному на добровольный отказ Эрики от богатой жизни, которую ей подал рыжеволосый буквально на блюдечке: русый матрос едва не скрежетал зубами, взором ярости горящих алых глаз впиваясь в спину родственницы и наблюдая – как её длинный светлый плащ поблëскивает в свете свечей, следуя за обладательницей будто грузом, а не украшением. — Ик… — Ван Хельсинг услышал брата, который вообще никак не выразился на наглость Эрики, отвергнувшей королевские дары. Пьяная икота — единственная реакция от безразличного блондина. Ладрон скосил глаза вбок на рядом стоящего Люциуса, покачав головой на его пьяный вид. И где это он успел так налакаться? Самого экс-капитана ничуть не смущала его пошатывающаяся поза, он старался стоять прямо, одну руку засунув в карман брюк, а другой держа в расслабленных пальцах фужер с шампанским.

«Жалко, что грустный её взгляд с тоской,

Вы все предпочли обойти стороной…»

Эрика аккуратно обходила гостей, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, походка её была сбивчивой и торопливой. Через пару мгновений разгорячённое румянцем возмущения лицо обдал свежий воздух: Ван Хельсинг вышла со среднего внутреннего этажа на носовую корму и, наконец, выдохнула, распрямила плечи. Вряд ли кто-то забеспокоился о её состоянии, никто не попытался догнать или остановить капитана, когда она чуть ли не пролетала мимо толпы людей. Возможно, пышно разодетые дамы оценивали её длинный сверкающий плащ с элегантным платьем плотной ткани, но никто из них не догадывался — каким весом длинное полотно легло на плечи охотницы; как сильно моментами кружевной ворот сдавливал шею, а широкий пояс с украшением бусин и фигурной пряжки скрещённых меж собой пистолетов стягивал осиную талию девушки вместе с тугим корсетом, обхватившим спину и рёбра. Весь её наряд показался блондинке сплошным удушением, неудобством, девушка мотнула головой, рассеяно бегая глазами из стороны в сторону. « — Соберись. Подумай!..» — шёпотом молвила себе под нос морячка, приподнимая дрожащие ладони в белых перчатках, и шагала то вправо, то влево, потерянно металась по палубе, спотыкаясь о спутанные полы длинного плаща, завернувшегося из-за спины вокруг её высокой фигуры будто силком. Нельзя ни в коем случае показывать слабость перед посетителями лайнера, ведь они пришли в первую очередь посмотреть на Эрику — на победительницу графа Дракулы, на освободительницу, на… На обманщицу. Наёмница остановилась, вцепилась руками в металлическое ограждение, продолжая смотреть себе под ноги, низко склонив голову. Ветра не было — только тихая изумительная погода солнечного дня. Казалось, сама природа ликовала долгожданной смене положения в войне в пользу человеческой расы. Судорожно сглатывая, Ван Хельсинг противилась бунту своего же тела: организм не поддавался ложным попыткам хозяйки успокоить всё своё нутро — в животе стягивался узел противного предчувствия, грудь внутри обжигало мерзкое ощущение тревоги, конечности потряхивало, как при сильной температуре, а в голове гудел рой противоречивых мыслей. « — Портишь. Ты вечно всё портишь», — вторила сама себе Эрика, стискивая зубы и жмурясь. Нет, она не жалела о своём отказе принять дары короля Лорэна — сейчас это волновало её меньше всего, а на первом месте самобичевания стоял, естественно, несостоявшийся расстрел верховного вампира. Девушка убивала нечисть разных видов неисчесляемое количество раз, так почему же её рука с револьвером опустилась в решающий момент?

« — За пятьсот шестьдесят три луны я первая из Ван Хельсингов, не захотевшая убить графа Дракулу!» — обухом в мыслях прокатился ответ от собственного голоса.

Капитан открыла глаза. Здоровое око пощипывало, но слёз пока не было. Белокурая шумно выдохнула через рот, а сердце продолжало колотиться в бешеном ритме.

« — Но ты первая, кто пощадила его…» — тихая фраза Мэвис из их недавнего диалога звучала не утешитиельно.

Охотница выругалась, схватилась обеими руками за голову, укладка локонов набок грозилась растрепаться, но сейчас Её Сиятельству было наплевать на всё, кроме собственного выбора. Всхлипнув, Эрика едва не вырвала из густых локонов серебряную диадему, принялась её тщательно рассматривать и сжимать пальцами. Материал поддался. Проклятье! Те отбросы с королевского двора до такой степени не считали командира корабля монстроборцев значимой личностью, что даже не потрудились выплавить ей украшение из настоящего ценного металла. Большие округлые бриллианты показались Ван Хельсинг такими же стекляшками-подделками, со слезами на глазах девушка размахнулась и выбросила диадему за борт. Ненастоящее изделие для ненастоящей охотницы… Быстро вдохнув-выдохнув, капитан дала волю эмоциям и глухо зарыдала, снова взявшись руками а голову, отвернувшись от моментально ставшего ей ненавистным моря, облокотилась о борт спиной и медленной сползла вниз, присев на пол и прислонив лоб к согнутым коленям, не заботясь о том, что светлое платье может замараться или макияж размазаться из-за слёз. Даже хорошо, что за девушкой никто не последовал, так как одиночество — её вечный спутник, — сейчас было как раз кстати, а перед глазами стробоскопами мелькали кадры с улыбкой Дракулы, из бледных уст которого струилась кровь из-за ранений, но он не переставал довольно скалиться. Взгляд тех голубых глаз, даже на грани смерти искрящихся насмешкой над Эрикой, впечатался в память несостоявшейся убийцы графа надолго...

«Гаснет в окнах свет

Капли на рубашке, а в руках твой пистолет

Дырка на макушке, закрываю уши

Ты играть не хочешь? Поменяем лица

Стань теперь хорошим, я буду убийцей»

***

— Выглядишь… Ужасно, — насмешливый голос Люциус Ван Хельсинг расслышал не сразу, так как задрал голову, чтобы опустошить очередной бокал крепкого напитка. Проглотив то ли вино, то ли коктейль из нескольких настоек — он уже и не помнил, — моряк с изогнутой бровью встретился взглядом с Джонатаном. Рыжеволосый парень улыбался во все тридцать два зуба, с озорством осматривая монстроборца и не без веселья примечая явно подавленный вид мужчины. — Из-за того, что не закусываю? — огрызнулся экс-капитан, заложив одну руку за спину, а другой опершись о столик, застеленный длинной белой скатертью. — Из-за того, что одет по-идиотски и не соответствующе торжеству, — вставил Ладрон, проходя мимо брата и не глядя на короля. Русый направлялся к музыкантам и явно не хотел терять сегодняшний праздник рядом с нежелательными персонами. — О, как славно, мистер решил надеть винтажный костюм! — к младшему сыну подошла Линда Лорэн с супругом под руку, в своей привычной доброжелательной манере улыбнувшись охотнику. — Знаете, наёмник, если б я вас знала хуже, то решила бы, что вы заливаете своё разочарование, скажем, от развода. — Молодец. Одной фразой оскорбила самого Ван Хельсинга, — со строгой иронией сказал жене, не глядя на неё с высоты своего роста, Майк Лорэн, безразлично смотря мимо всех присутствующих. Люциус невесело усмехнулся комментарию матери Джонни, а в потухших глазах не читалось ничего. Совершенной пустой безжизненный взгляд. — Эм… — монарх с упрёком посмотрел на Линду, торопился подправить её неосторожное высказывание, но охотник его опередил. — Вряд ли вы не в курсе того, что прежней ночью на берегу у меня был разрыв духовной связи с потусторонней сущностью, мадам, — голос блондина был чётким, несмотря на количество выпитого, — по ощущениям это схоже с тем, как будто из меня кусок мяса выдрали, но призрак был женской энергетики, так что про развод вы сравнили удачно. Своеобразная аналогия. — Ох, мужчины! — укоризненно покачала головой женщина, деловито проходя мимо и не переставая улыбаться. Посмотрела снизу вверху на супруга. — Вас ещё помиловала природа, лишив функции родов и прочих моментов нашего организма фемин — это я вам, как мать семерых прелестных детей, говорю. Только послушай, Майк: «как будто кусок мяса из него вырвали». Пара людей отошла к другой компании. Люциус не проводил их взглядом, не посмотрел с укором на Линду Лорэн, а только поморщился, прокручивая в ладони полупустой фужер. Если б он не знал мать лидера людей, то обиделся бы, но злиться на миссис за её привычку говорить всё прямо, приукрашивая нотками вежливости и добродушия, не имело смысла. Белокурый опустил глаза на бокал в своей руке. М-да, а дух Марты не давал ему напиваться… — Ты серьёзно из-за прекращённого симбиоза с почившей графиней сейчас выглядишь так, что тебя хоть прямо сейчас землёй с лопаты засыпай? — негромко поинтересовался Джонатан, подойдя ближе к экс-капитану. — Извини за маму, она не хотела. — Мне плевать, — перебил его Ван Хельсинг, — плевать не на мадам, а на свой облик. Это мой корабль, мои люди, так что могу ходить хоть голым, а то, что на ваше попугаиное сборище надел не пёстрый костюм, а серый смокинг всех оттенков депрессии или какими там выдуманным болезнями люди ещё страдают, меня не волнует. Джонни с грустью вздохнул и расстроился, не сумев поймать взгляда наёмника, отошёл от моряка, выпрямляясь и поправляя белый мех своей королевской накидки. Откуда-то сбоку на него налетел тёмный силуэт. Мэвис Дракула со звонким смехом обхватила парня за шею и прислонилась бледным лицом к его лохматым огненным волосам, которые монарх не потрудился зачесать даже в праздник: — Любимая! — взбодрился Лорэн, радостно оглядывая девушку. Его хмурое настроение из-за смурного Люциуса мигом улетучилось. Король поцеловал носферату в прохладную щёчку и повернулся к ней. Брюнетка обеими ладонями сжала его руку и посмотрела на жениха с горящими голубыми глазами, полными радости. Лучезарная улыбка с острыми клычками украшала лик вампира и сияла ярче луны. Девушка едва не прыгала на месте от какой-то своей очередной идеи: — У нас сегодня есть шанс! — почти провизжала Мэвис. — Шанс? — шире улыбнулся Джонатан, подняв густые брови в непонимании. — На что, мышка? — Идём, я как раз её видела среди гостей! — Дракула с энтузиазмом потянула человека за собой. Пара обходила танцующих посетителей огромного судна под негромкую музыку. Лидер людей смотрел на элегантную спину невесты влюблённым мальчишкой, переплетая свои пальцы с её. Вскоре монарх понял — кого кровопийца имела в виду, так как среди цветастых нарядов подданных различил силуэт в белых блестящих одеждах. — Эрика! — громко крикнула счастливая Мэвис, из-за чего несколько танцующих пар оглянулись на неё. Стушевавшись, носферату вспомнила, что находится на официальном мероприятии и закашлялась, ближе подбегая к морячке, из-за чего Джонатан едва не запнулся о её чёрное платье, так как не сумел угадать темп передвижения возлюбленной. — Ой, то есть… В смысле… Капитан! — Дракула остановилась и отпустила мужскую руку, снова не заметив — как позади рыжеволосый едва не врезался в неё. Брюнетка присела в неглубоком реверансе приветствия командира «Наследия». — Мы бы хотели попросить аудиенции. — Ван Хельсинг, услышав первое обращение вампира, до этого разговаривала с небольшой компанией фермеров, которые давно хотели увидеть знаменитую убийцу монстров наяву. Оглянувшись на сумбурную пару, блондинка слегка улыбнулась, обернулась обратно к людям и вежливо попросила их подождать. Те кивнули, завидев своего короля, и вежливо отошли в сторону, заводя новый полилог между собой. Светловолосая медленно повернулась всем телом к влюблённым, с полуулыбкой кивнула Мэвис, принимая приветствие той, и готова была выслушать её просьбу. Кровопийца выпрямилась, счастливо глядя в спокойное лицо наёмницы и начала что-то тараторить, а Лорэн только сейчас увидел — с головы Эрики пропала серебряная диадема… Улыбка парня слегка спала, но тут же ладонь невесты крепче сжала его руку, и рыжеволосого вновь окутала желаемая радость от их совместной идеи. Джонатан с нежностью посмотрел на наследную графиню и с упоением слушал её нежный голосок: — В общем, все мы в курсе людских законов, поэтому решили попросить твоего благословения. — На… — выкатил грудь колесом вперёд и уверенно подхватил фразу Дракулы монарх, не отрывая от темноволосой взора. — …Нашу… — вампир аналогично посмотрела на возлюбленного и улыбнулась шире, сжав кулачок свободной руки в заговорщицком жесте. — На нашу женитьбу! — в унисон закончила пара и посмотрела на Ван Хельсинг. Наёмница продолжала спокойно принимать дуэт, лишь мелкая складочка меж её светлых бровей, сдвинувшихся к переносице, выдала сомнение капитана. Она пару раз моргнула, будто ослышалась: — Что, простите? — Эрика, ты — капитан крупнейшего лайнера! — стал хвалить король. — Не простого, а охотничьего, на счету здешних пушек не одна жизнь монстров, о-ой, — Лорэн с опаской скосил испуганный взор на брюнетку и спешно продолжил, — я хотел сказать, что авторитет твой давно неоспорим, вы известны по всему миру, следовательно, у тебя есть все полномочия для того, чтобы благословить нас с Мэйви! — Бла-гос-ло-вить, — белокурая медленно повторила слово, смакуя каждый слог, — на… Женитьбу? — Да-да, верно! — радостно закивал лидер людей. — В свете последних событий статус младшей Ван Хельсинг закрепился и… — В свете последних событий твоя невеста должна была перегрызть мне горло ещё до рассвета, — надменно перебила морячка. — Хватит выставлять меня кровожадным чудовищем! — вставила обиженной интонацией Мэвис и нахмурилась. — Я не враг тебе, а наш с Джонни союз… — Ты мне не враг, а я тебе никто, — отрапортовала блондинка, переводя ледяной взгляд с парня на Дракулу, — у меня нет таких полномочий, я не твоя родственница, Мэвис. Джонни хмыкнул: — Не притворяйся. Мы на твоём корабле, ты — капитан, а, следовательно, можешь обручить меня и мою невесту. — Я могу поженить только людей, Джонн, — взгляд белокурой девушки из-под полуприкрытых век и тёмных ресниц продолжал веять холодом, — но никак не монстров. Острые уши Дракулы опустились, она вмиг потеряла всю свою прежнюю весёлость: — Но… — брюнетка встала ближе к растерянному от ответа наёмницы жениху и приобняла его за плечи. — Всё ведь возможно, если это любовь! — смело ответила она Эрике. — Мэвис, что ты можешь знать о любви? — с усталость спросила белокурая. — Побольше тебя! — вампир начинала злиться. — Ты только и умеешь, что закрываться от всех подряд. Тебе прямо «прекрасно» быть одной, аж светишься от счастья, — она пустила в ход сарказм, — никого в свою жизнь не пускаешь, закрылась в панцире чёрного металла этого корыта, как черепаха!.. — Лорэн не успел шикнуть на глупую храбрость Мэвис, а та увидела — как немного изменилось выражение лица капитана: губы с розовым блеском помады приоткрылись в неслышимом выдохе, брови приподнялись, глаза открылись шире, а в серой радужке, пока вторая была скрыта под белоснежной большой повязкой, промелькнула такая боль, будто девушку ударили поддых. Дракула закрыла рот. Не зря говорят: «слово — не воробей…» — Прости, но… — сдавленный голос морячки послужил для брюнетки наказанием не меньше, если б её поволокли на солнцепёк, — …но сегодня мне придётся вам обоим отказать. — Ваше Сиятельство, позвольте! — вмешался Джонатан, надеясь смягчить обстановку официальным обращением к Эрике, но девушка прошла мимо пары с гордо поднятой головой. — Нет, не позволю. И… Вашему дуэту лучше не попадаться боле ко мне на глаза в этот день. Вампир больше не могла терпеть подобного отношения к себе от своей «подруги». Темноволосая отпустила плечи жениха и выступила вперёд, стремясь догнать охотницу: — Что я тебе сделала?! — Хватит, Мэвис… — сквозь зубы процедила Ван Хельсинг, зло посмотрев на гостью через плечо и не сбавляя шаг. — Почему? — повысила голос упрямая кровопийца. — Почему ты так презираешь, настолько огородилась не только от меня? Ты закрылась от всего мира! — Дракула беспомощно выставляла руки вперёд и размахивала ими в негодовании, едва ли не крича в спину блондинке. Скажи — чего ты так боишься?! Охотница зажмурилась: — Я сказала: хватит! — резко развернулась к вампиру, откинув свой сверкающий плащ, и громогласно крикнула, привлекая тем самым внимание всего бального зала. — Нет, постой, — тише попросила расстроенная носферату, — пожалуйста, Эрика, пожалуйста! — прижала руки к груди в беспомощности. — Я больше не могу так жить в вашем затравленном старыми устоями мире!.. Ван Хельсинг с болью смотрела на девушку, а брюнетка только сейчас увидела — на здоровом глазу капитана блестели слёзы: — Так уходи из нашего мира обратно, откуда явилась! — тише с расстановкой ответила вампиру человек. Мэвис поражённо открыла рот, не нашла — что ответить, а её уши опустились ещё ниже. Дракула едва не отпрянула то ли от совета капитана, то ли от намёка на своё изгнание, либо от вмиг переменившегося настроения фемины. Неужели наёмницу было так легко задеть? — светловолосая сглотнула и, разочарованно покачав головой на вид графини, немного ссутулилась, обняла себя руками будто от холода, приподняла плечи и пошла прочь. Кровопийца не думала сдавать позиции, сжав ладони в кулаки и выпрямившись: — Я не убила тебя этой ночью за покушение на своего отца только потому, что возвращала долг! — посетители корабля ошарашено поворачивали головы от вампира к капитану и обратно. Воцарилось молчание, музыка стихла, танцоры замерли. Морячка остановилась, но не повернулась к обидчице. — Чего уставились?! — брюнетка не смотрела на людей, но ощущала на себе многочисленные взгляды. — Да-да, долг! Слышишь, ты? — наследная графиня сверкала глазами, приобретшим красный цвет, вцепившись взором в спину капитана. — Жизнь за жизнь: ты спасла меня несколько месяцев назад в той пещере от кровопотери из моей раны, взамен я сегодня пощадила твоё жалкое существование! Желчное выступление Дракулы закончилось в гробовом молчании, хотя где-то брякнула оторвавшаяся струна гитары. Пока темноволосая девушка встряхивала руки от напряжения и сглатывала ком в горле от постепенно приходящего осознания всего сказанного, то никто из гостей не шелохнулся. Не двигалась с места и Ван Хельсинг. Шокированный громким монологом невесты Джонатан Лорэн аккуратно подошёл к ней со спины и положил руку на обнажённое плечо, но носферату сейчас было стыдно оглядываться на возлюбленного, она боялась увидеть осуждение в его карих очах. Ноздри её раздувались, клыки готовы были прокусить нижнюю ротовую полость от произошедшего сейчас – в самый разгар праздника... Мэвис не опускала гордо поднятой головы и мельком осмотрела широкое пространство зала, но гости стояли далеко, а их выражения лиц были нечёткими в длинных тенях колонн и из-за лучей солнца, растягивающихся из высоких окон. — Я пощадила тебя по той же причине: — отчуждённый голос Эрики вернул внимание носферату на силуэт в светлых одеждах, — за пять веков я первая из Ван Хельсингов, не захотевшая убить Дракулу. И неважно — кого из вас. Бархатный голос охотницы разбитой интонацией оттолкнулся от стен и потерялся в сводах потолка. Капитан распрямила осанку и чинно пошла к закрытым дверям, явно желая удалиться из эпицентра странного разговора и прочь от людей. Молодая графиня в печали приподняла брови и опустила глаза в пол.

***

«Там, где луна освещает путь,

А солнце дарит мудрость свою;

Где птицы никогда не споют

О том, что на душе не вернуть»

— Уже несколько ночей упырь не выходит из своего замка, а вы даже не чешетесь! — голос с насмешкой не без упрëка донëсся до компании зачарованных рыцарских лат, которые сидели на крыльце знаменитого замка Трансильвании и на потресканных ступенях решили сыграть друг с другом в карты, отложив копья. С первого взгляда могло показаться, что в серые блестящие доспехи были облачены служивые парни и мужчины, но если какой-либо невежливый обыватель подойдёт слишком близко, рискнëт поднять забрало, то… Никого внутри не увидит, а полое железное одеяние отпихнëт любопытного: — Ты ничего не попутал, а? — хохотнул один из охранников Отеля, тасуя колоду. — Во-первых, для всех нас он зовëтся «верховным вампиром», а для тебя вообще — Его Темнейшество граф Дракула. — Поупражняюсь в реверансах, — саркастично фыркнул мужчина, не спеша по-хозяйски проходя в открытые кованые ворота. Разговорчиков разделяло большое пространство двора, а голоса перебивало блеяние овец и ржание лошадей. — Тьфу, зачем ты загнал скотину сюда? — с досадой сказал рыцарь и, непременно, скривился бы, если б у него было лицо. — Мне за это платят, — равнодушно ответил пастух, с прямой величественной осанкой медленно шёл вперёд, оглядывая двор холодным взором безразличия, а его длинная тень узким отрезком разрезала пыльную площадку, будто в некой угрозе от статной фигуры. Несколько лохматых овечек породы валлиссийские черноносы скакали неподалёку, найдя развлечение на высоте камней альпийской горки клумб, — ваши же сородичи потом берут шерсть с отары, жрут овечье и лошадиное мясо. — О как, — усмехнулись стражники, не поднимая голов на гостя, продолжили карточную партию, — зачем же ты, неуважаемый, выставляешь нас такими расточителями с адского круга чревоугодия? Перегоняешь лошадей отлично, но далеко не все идут на убой, а становятся хорошими экземплярами конюшни графа. — Он явно помешан на фризах, — хмыкнул мустангер, — но вы правы: перегон коней даёт мне отличные средства, а овец в принципе немного, они так — дополнительный бонус в копилку. К тому же с кучерявыми мне помогают братья наши меньшие, не отдавать же эту работу Вольфычу? К концу ночи от отары в случае присмотра оборотня не останется ничего, — договорить работнику не дал дружный лай нескольких псов ирландских волкодавов, которые распознали в речи хозяина тему о себе и весело бросились на мужчину, стремясь поставить передние лапы на него, чтобы показать всю преданность, послушание и заодно облизать, если удастся. Чабáн не отгонял псов, наоборот, с тихим смехом потрепал собак за ушами и присвистнул, чтоб те не отвлекались от перегона нескольких овечек и контроля за молодыми норовистыми лошадьми. Одет пришедший был в многослойные одежды чёрных цветов: худощавое тело окутывали плотные ткани кроя, схожего с военной формой с кучей карманов, перевязанных ремней и ножен для охотничьих ножей. К торсу плотно прилегал тёмный бронежилет, а скрывала его накинутая поверх округлая кожаная накидка. Длинные объёмные нарукавники были буквально нашпигованы складными ножами, мелкими склянками с некими препаратами, карманными часами, компасом и даже миниатюрной подзорной трубой — весь набор путешественника или лесника. Тёплые ботинки для горных походов плотно зашнурованы и почти не показывались из-под подола тёмной накидки на нижней части тела, напоминающей мужскую юбку гхо, которая делала высокую фигуру обладателя ещё более точëной. Видно было, что пришедший всем видом: и чёрным цветом с характерным фасоном одежды, и походкой, и поставленной речью хотел походить на обитателей Трансильвании, но всё равно чем-то выделялся, чувствовал себя не в своей тарелке. — Послушай, маггл, я всё спросить хочу, — невзначай обратился к работнику охранник, сквозь забрало просматривая свои карты а руке, — почему это ты, будучи фактически загонщиком крупных копытных животных, сам не ездишь верхом? Удобно ведь. Тебе сам Дракула предлагал добротного жеребца. — Мне по барабану, что когда-то предлагал ваш упырь, — скривился герой, — во-первых, даже если б я и захотел, то принял бы от альфы в дар кобылу, а не коня, так как от жеребцов больше хлопот при объезде: как увидят или почуют подругу, то всё — никакое снаряжение не поможет, — заумно продолжил он, — а во-вторых, не доверяю я не одной твари, которая подконтрольна графу. Мало ли — какую клячу он бы мне выдал: глянуть той в глаза, а там адское пламя плещется — не лошадь, а исчадие тьмы. Сядешь, оно в келпи, например обратится, унесёт и поминай как звали, — махнул рукой мужчина. — Ты о себе высокого мнения, — съехидничал страж, — тебя бы тут поминать никто не стал. — Не спорю. Ну-с, а в-третьих, люблю на своих двух перебираться по местности. Полезно для здоровья. — Для здоровья или, чтобы потешить в очередной раз надежду сбежать? Топот копыт и блеяние белых пушистых овечек затихло вместе с самими животными, рысцой скрывшихся за дальним углом огромного здания. Собаки со знанием места нравоучительным лаем сопроводили скот на ферму, находившуюся поодаль с западной стороны обители. Путник не спешил за подопечными, полностью доверяя дрессированным псам загнать травоядных на место. Сейчас гость двора главенствующего вампира на минуту встал, в очередной раз оглядел громадный дворец готической архитектуры, поднял голову к высоким башням: — Ослеп что ль? — простодушно обратился к мужчине рыцарь, кидая друзьям козырную карту. — Или из-под шляпы не видна грандиозность хозяйского дома? — хихикнул он. — У меня нет хозяина. — Резко ответил собеседник. — А у меня нет железа! — засмеялся страж, запрокинув потрескивающий от хохота шлем. Чабан не торопился реагировать на колкости коллег, давно к ним привыкнув, а лишь устало вздохнул и положил руки на талию: — Хах, рад, что ты заметил обновку, Ланселот, — мужчина ладонью поддел угловатое поле чёрной кожаной шляпы, украшенной широкой лентой и большой прямоугольной пряжкой над лбом, — без головного убора в нашем деле никуда… — работник стал серьёзным, переводил взгляд с тёмных окон на пустые балконы и, не увидев ничего или никого интересного, повернулся и медленным чинным шагом пошёл вдоль нижних степеней крыльца. — Всë-таки, служивые, вы не ответили на мой вопрос. Что с вашим предводителем-то? Слухи разные ходят, но… — …но благодари за сплетни людских мореходов, — просто ответили пару охранников, увлечённые карточной игрой, тон их голоса был непринуждённым, будто они и не беспокоились за состояние начальника, — по их доброте душевной граф Дракула последние дни нездоров. Мужчина хмыкнул мало информативному ответу груды заколдованных доспехов и пошёл дальше. Как так? Чтоб сам верховный вампир был ранен? В тавернах за бокалом пенного он подслушивал много россказней нечисти о происшествии, случившимся пару дней назад, когда в Трансильванию вернулся правящий вурдалак — один из немногих в остатке от всего отряда, отправившегося на военную вылазку в приграничье людей. Всё бы ничего, но Дракула истекал кровью. Кто-то из монстров перешёптывался, что носферату еле на ногах держался и не мог принять звериную форму, поэтому с опушки леса его едва ли не под белы рученьки вели домой приближëнные чудища — свита. В любом случае, явным приукрашиваниям созданий теней работник не верил, слышал это всё краем уха и не придавал значения. Сколько он знал графа, то сила регенерации упыря была крайне велика, так что любое увечье брюнету было по боку, а тут… Нечто странное. Как только в своих раздумьях пастух оставил компанию рыцарей позади, то тут же за спиной раздался ехидный голос одного из стражей: — Его Темнейшество ранил один из твоих щенков.

«И если жизнь — экран,

То нам в нем дан

Второй лишь план:

На закуску обман

Да граненый стакан»

Фигура в чёрных одеждах резко остановилась, взор его голубых глаз метнулся и уставился в невидимую точку перед собой. Мужчина тихо хмыкнул: — Что? Каких щенков? — слегка раздражённо бросил он через плечо зачарованным латам. Возможно, нерадивые охранники приписали собакам рабочего несуществующее достижение. — Обыкновенных, — равнодушно отозвались игроки, — из помëта твоего рода. — Пф, друг, у людей детёнышей не зовут помëтом. Как-то по другому… Дети? — Наследники! — перебил приятеля второй рыцарь. — Какая разница? — фыркнул другой служащий. — Факт смешон тем, что графа покалечила самка. Как называют собак женского пола? — Если сука попалась с изъяном, то и щенки будут ненормальные, — в унисон сказали игроки, посмеявшись, явно вспомнив эту фразу из какого-то неприличного анекдота. — Эй, ты чего там застрял? — один из солдат, кто сидел к пастуху спиной, обернулся на него, брякнув латами. — Слыхал про корабль монстроборцев? — Ты про лайнер «Наследие», который чудом ещё не занял своё место на дне морском? — обратился к товарищу напротив сидящий рыцарь. — М-да, как такая рухлядь постройки начала двадцатого века ещё функционирует… — Не скажи. Охотники за нашими головами держат судно в отличном состоянии! — покачал шлемом страж, добирая из колоды карты. — Он прав, — стальная интонация заставила компанию синхронно обернуться и с высоты крыльца посмотреть на чабана. Мужчина стоял спиной к игрокам, на его долговязой фигуре от лёгкого ветра колыхались длинные чёрные ткани из потëртой из-за времени и активной нóски кожи, — этот корабль давно на списании. Рыцари загоготали: — Давно ты в свет выбирался, чтоб это знать? — М-м-м, дай-ка угадаю! — вставил один из них, толкая под бок друга. — Он последний раз выходил к людям пятого числа месяца… Никогдабря! — после каламбура солдаты дружно захохотали. — Маггл, ты разве не слышал об обстреле Пенной Бухты русалок несколько месяцев назад? А облава на Хэйдеса и Прозенпину? Всё это наравне с напалмом в недавнем побоище на побережье случилось из пушек того чёрного лайнера! Охранники отеля оживились, обсуждая вооружение вражеского транспорта и позабыв о знакомом. Последний так и остался стоять на месте как вкопанный. Не двигался, сохранял прямую осанку. Голова чуть склонена вниз, из-за чего тень от тёмной шляпы падала на лицо, а длинные волосы почти белого — соломенного, — цвета несильно раздували порывы ветра. Единственное, что выдавало перемену настроения чабана было участившееся дыхание, и то — этого никто не слышал.

***

Странная возня, переросшая в шум, а затем и в гул раздалась с противоположного конца большой площади перед зáмком. Рыцари едва обратили на это внимание, так как ещё издали заметили большую повозку, которая подъехала к боковому въезду, и ямщик — Всадник без головы, для друзей известный просто как Джек, спешно отцепил двух тяжеловозов от крытой телеги, отвёл лошадей на безопасное расстояние, оббежал огромную махину на колëсах и начал с силой вытаскивать заглушки с дверец, что ходили ходуном: внутри явно был какой-то живой груз. — Быть того не может!.. — растерянно с ноткой той злобы, будто над ним неудачно подшутили, бросил светловолосый мужчина охранникам отеля. — Лайнер продан и списан много-много лун назад, когда люди с него были сосланы… Магические доспехи отмахнулись: — Чу-ушь. Не говори, что был не в курсе судьбы своих детëнышей, Львиное Сердце. Голубые глаза названного бегали из стороны в сторону, белокурый явно начинал нервничать: — Чего там не знать-то? — попытался придать интонации непринужденное звучание, но получалось плохо. — Ссылка в отдалённые места скопления остатков людской расы, если таковая ещё в принципе существует, как вы про неё говорите. — У-у-у, значит, кто-то пропустил момент, не знал или не хотел знать о том, что хвалëная троица окончила какую-то там элитную Академию; потом они выкупили твоё плавучее корыто, доставшееся им по наследству вместе с прискорбной участью их жалких жизней, и вскоре стали ведущими охотниками за нашими собратьями! — хихикали стражи, кидая друг другу карты для отбивания ходов. Мустангер почувствовал — на лбу собрались складки от напряжения, а впечатление от складывающихся пазлов ситуации оглушали черепную коробку не хуже молота. Издали раздался треск открывшихся створок повозки. Несколько рыцарей встали с каменных ступеней, потянулись и неохотно пошли к повозке помогать Джеку с новым «гостем»: Всадник без головы привёз в Трансильванию грифона. Рабочий помотал головой, стараясь не отвлекаться на шум и возвращаясь к размышлениям и догадкам. Одна была хуже другой. — Гляди-ка, — пихнул приятеля солдат, кивая шлемом в сторону застывшего человека, — наш «охотник» расстроился от того, что его розовые очки разбились. — Эй! — громче продолжил тот. — Мы слыхали, что дочь графа — Мэвис Дракула, — посещала это самое судно, слышь? — насмехались служащие над человеком. — Как же они её пропустили? — в фальшивой задумчивости приложили бронированные ладони к шлемам стражники. Их дуэт усмехнулся удручëнному состоянию работника, примечая то, как блондин стал сжимать разжимать ладони, одетые в чёрные перчатки. — Ты с ней не знаком? Графиня нам весь слух прожужжала про то — какая чудесная атмосфера на корабле. Прямо-таки целый круиз! Можешь гордиться умениями своих детей по организации и поддержании сервиса на высоком уровне, — рыцарям явно нравилось действовать на чабана, как на бомбу с обратным отсчётом, так что они с радостью продолжили. — Вернёмся к нашему с тобой боссу, «Львиное Сердце». Ты хотел узнать ответ на свой вопрос? Получи — графа подстрелила твоя дочь, Ричард. Живые доспехи диву давались — почему человек к ним ещё не обернулся в бешеной ярости, злости, шоке или неверии от всего услышанного? Рыцари глядели на него свысока, не поворачивая голов к другой стороне, где в верëвках путался разозлённый из-за стресса от поездки грифон — явно дикий изловленный зверь для графских земель. Охранники зáмка разделились — кто-то пошёл на подмогу товарищам и Всаднику без головы, а особо любопытные поддразниванием бывшего монстроборца остались на большом широком крыльце: — Да-а, — протянули они и всё ждали, когда блондин к ним повернëтся, чтоб увидеть выражение его лица, — а как звали девушку? – латы переглянулись и потëрли ладони для следующего синхронного громкого скандирования: — Э-р-и-к-а! — дружно выпалили приятели. Ричард не двинулся с места, стоял прямо. — Тш-ш, не перегибай, друг, белобрысый должен бы помнить имя своей наследницы, — не переставали издеваться рыцари, — изрешетившие Дракулу пули принадлежали ей, — солдаты фыркнули и развеселись ещё больше, прекрасно зная последствия поступка капитана, — постойте-ка, но что это значит? — в наигранном испуге приложили ладони к забралам. Человека, стоявшего поодаль, казалось, не зацепить никакими внешними раздражителями. Однако наблюдательные создания увидели — он сильнее сжал кулаки: вот-вот ногти от силы давления порвут кожаные перчатки, а после последнего вопросительного предложения обидчиков плечи работника приподнялись: — Что же это значит? — риторически довершили рыцари. — После целой серии выстрелов в альфу монстров морячка подписала себе смертный приговор… Верёвки разорвались. Путы, которыми ранее связали грифона, не выдержали силы зверя и теперь высвободившийся летун выскочил в центр дворцовой площади. Крылья ещё были обездвижены толстой сетью вокруг боков, но удаляться от чужого здания животное не спешило. Рыцари быстро пытались сделать из порванных верёвок лассо для нового пленения трофея; Джек, которого существо откинуло ударом хвоста, потерял свою голову в виде арбуза с вырезанным на нём лицом и сейчас торопливо пытался её найти в сухой траве, а сам грифон, озираясь по сторонам и прижав к голове лохматые уши, приметил себе неплохую цель вдали, одетую в чёрные ткани и шляпу. Крылан с рëвом вперемешку с птичьим кличем со всех лап побежал к каменному крыльцу замка. Охранники вмиг бросили игру в карты, повскакивали с мест и рассеяно взялись за длинные копья, но животное холодный магический металл, где не было ничего вкусного, не интересовал: грифон промчался мимо доспехов. — Эй, парень, берегись! — в неподдельном испуге крикнули Ричарду рыцари, сбегая со ступенек, но догнать зверя было невозможно. Латы испугались не за самого охотника, а за его возможную, ненужную и нелепую смерть в их рабочую смену. Отчитываться потом перед Дракулой никому из монстров не хотелось. Грифон молниеносно сокращал расстояние между собой и предполагаемой жертвой, готовя когти из передних орлиных лап для атаки. Оставалось несколько прыжков до фигуры в чёрном, но тут человек резко развернулся с вытянутой рукой и раздался хлопок. Груда меха, перьев и мыщц подняла пыль, проехав несколько метров по земле и остановившись у самых ног монстроборца. Ричард Ван Хельсинг даже не моргнул, с равнодушным выражением лица смотрел вперёд, поверх упавшего зверя. Рыцари через несколько секунд подбежали, бегло оглядывая поражëнное существо, и затем увидели в вытянутой руке ловца арбалет: — Тебе запрещено носить стрелковое оружие! — Это мой хлеб, — спокойной отозвался белокурый, опуская орудие. — Ангел побери! Маггл, ты пристрелил грифона, которого привезли для графа! — Скажите спасибо, что прикончил зверюшку упыря, а не его самого, — холодно на слегка повышенном тоне ответил человек. Его слова шокировали охрану. — За такие слова можно схлопотать карцер, если они дойдут не до тех ушей, — шикнули они на работника. Ричард заложил разряженный арбалет за пояс в небольшую сумку, брезгливо одëрнул подол тёмной ткани набедренной повязки из-под огромной головы существа, приземлившегося при падении едва не на ногу хладнокровному ловцу: — Чего я там не видал, — отплюнулся охотник. — Ричард Ван Хельсинг, вы арестованы! — все как один выучено громко сказали колдовские доспехи, наставляя на светловолосого копья. Белокурый невесело хмыкнул. В моменте правой рукой он откинул край своей накидки и вынул обрез автомата. Раздались пулевые очереди, отчего рыцари ойкнули и сбились в кучу, испугавшись громких звуков и самого предмета в руках грозного человека, хотя пули вряд ли представляли для их сплошного железного одеяния опасность. Знал это и блондин, кто прошёлся выстрелами не по служивым, а по рыжим фонарям над входом в отель и по бокам. Звуки лопнувшего стекла ещё долго разносились эхом по двору: — Вы опоздали, ребята, — безрадостно сказал ловец, убирая обрез, — я арестован двадцать с лишним лун. И ничего, — доспехи не спешили отлипать друг от друга, настороженно и испуганно оглядывая человека. Тот презрительно смотрел на них. Жалкие создания. — Маггл, этого грифона из Англии несколько месяцев ждали! Босс будет в ярости… — пропищали слуги. — Ваш многовековой нестареющий идол – не ветер, так что пускай не ярится, — парировал мужчина, — я отлично знаю анатомию, так что моя стрела попала в загривок этой твари, всего лишь на время его обездвижив, но не убив, — блондин скосил глаза влево, где продолжал лежать с еле слышным то ли дыханием, то ли хрипом зверь. Потом человек снова зло посмотрел на рыцарей и процедил сквозь зубы: — вы, словно бабки на базаре: рассказываете всякие небылицы! — он на каблуках развернулся и неспешно пошёл прочь со двора. — Эрика — никакая не капитан, а всего лишь девчонка… — эти негромкие слова из уст монстроборца прозвучали с тем же презрением, с каким он секунду назад сверху вниз смотрел на недругов. Всё действо с высоты одного из выступов замка видела небольшая горгулья драконового облика: — М-да, премию «отец года» явно должен получить белобрысый! — заключила она, задумчиво почëсывая когтем каменную щëку.

А Ричард Ван Хельсинг, преодолев кованные ворота, заложил руки за спину, выпрямился и улыбнулся с гордостью от мысли того, что его милая дочь нанесла добротный урон графу Дракуле.