Иная связь

Мэвис Дракула не разделяла веселья отца. По крайней мере, не сейчас, не здесь. Не в эту ночь… Девушка еле сдержалась, чтобы не улететь пушистой летучей мышкой вслед за сбежавшими людьми с праздника Дураков, но во избежание вызова подозрений со стороны родни, мол, только-только буквально из мёртвых восстала и вернулась к своей стае — как тут же убегаешь куда-то? Да и граф теперь вряд ли отпустит дочь от себя дальше, чем на несколько шагов. — Вечно эта погода меняется не вовремя!.. — сквозь зубы бубунела себе под нос брюнетка, засовывая руки в боковые карманы плащика и расставляя острые локотки по сторонам, как недовольный подросток. М-да, в своей обиде Мэвис имела в виду совсем не прогноз синоптиков: та опека, включившаяся тревожной мигающей лампочкой у Дракулы, сейчас его наследнице была не больше, чем палкой в колёса взрослой самостоятельной жизни и запретной любви. — Как тебе шоу, мышонок? — с клыкастой улыбкой обернулся на надувшуюся носферату её отец. Мэвис вздрогнула, выдернутая обращением из раздумий. Высокий мужчина явно видел её хмурое настроение — оттого и поинтересовался состоянием дочери, чтобы получить чёткий и ясный ответ. Девушка вздохнула. Лгать было бессмысленно, притворяться — тем более: — Знаешь, пап, если б не обесценивание труда приезжих артистов, то всё было бы прекрасно! — подала она негромкий голосок, но с твёрдой интонацией. — Кстати об этом!.. — громче перебил наследницу Дракула, на каблуках резво разворачиваясь к юной кровопийце. От его скорости Мэвис едва не врезалась в грудь вурдалака, еле затормозив прямо перед ним. — Д-да? — робко подняла глаза на графа брюнетка. Альфа монстров продолжал улыбаться, скрыв сверкающий оскал, а голубые очи источали сплошную доброжелательность по отношению к дочурке. Последняя, однако в этом явно усомнилась, потому что Дракула едва заметно свёл густые брови к переносице: — И давно у нас русалки носят стирающуюся чешую? — в насмешливом голосе вампира всего на миг проскользнули угрожающие нотки, но и этой секунды хватило, чтобы навести на молодую графиню целую волну паники и мурашек. Мэвис сглотнула и постаралась придать себе непринуждённый вид, выпрямляя осанку и с непониманием глядя на родича в притворстве полного незнания ситуации: — Чего?

«Вечная жизнь — лишь усталость и скука,

И нет ей начала, и нет ей конца!

В ней нет ничего — ни восторга, ни муки:

Все снова повторится, ибо длится вечность без конца»

Джонни-Штейн покидал столицу Франции, будучи полностью опустошённым. Каким-то чудом после выхода с площади Нотр-Дама рыжеволосому парню удалось свистом позвать свою верную пёструю аппалузу и теперь монарх верхом плёлся в середине немого шествия посреди охотников за нечистью. Вдруг рыцарь резко выпрямился в седле и уставился прямо перед собой, резко что-то вспомнив: — Погодите, а как же остальные? — Кто? — синхронно, не оборачиваясь, сухо переспросили у того братья-ловцы. — Прочие члены экипажа, кто прибыли с вами в Париж! — негодовал парень. — Где они, что с ними? — Они отстали. — Жёстко констатировал Ладрон. — Закон есть закон. Кодекс — как именуют его пираты: за оставшимися не возвращаться. — Можно сказать — они на данный момент пребывают в городе монстров в качестве дани кровожадным тварям, — простодушно пожал плечами Люциус. Лорэн сглотнул, втягивая голову в плечи после страшных ответов Ван Хельсингов или холода от того — с какой лёгкостью они это произнесли. Рыцарь перекидывался с мужчинами-моряками пустыми взглядами, более они не говорили ни слова. Король людей тихо вздыхал, притормаживая своего коня и, когда белокурые убийцы не видели, он оглядывался на город, затянутый туманом и серыми тучами. Где-то на окраинах Парижа сверкали молнии — всё в лучших традициях обители сумрачных жителей. Парень обречённо качал головой, прикрывая веки, разворачивался обратно к дороге и слегка пришпоривал скакуна. Для верховных охотников лидер человечества сейчас являлся кем-то вроде незаметного приведения, но Джонатан не стремился привлечь внимание матросов, погружённый в собственные думы. Взор рыжеволосого то и дело цеплялся за прямую спину капитана, укутанную плащом: кто-то из её братьев укрыл девушку от зимнего европейского ветра, что походил больше на промозглый осенний для тех, кто знал зимы Сибири. Разукрашенный голубой краской недо-Штейн понял — слова не проронятся между сиблингами ещё очень долго, так что хотел первым подъехать к Эрике и поддержать её после кошмара, который она пережила час назад на тех ужасных плясках бок о бок с верховным вампиром. Только парень открыл рот, чтобы позвать блондинку — как тут жёсткий голос старшего монстроборца опередил его: — Довольна? Лицо монарха вытянулось от удивления: это всё, что самые родные люди наёмницы скажут ей? — Чем именно? — тихо отозвалась Ван Хельсинг. — Мы пятимся изгнанным поганой метлой скотом здесь и сейчас из-за тебя, — отрешённо молвил Ладрон. Девушка медленно повернула голову на охотника, взглянула на него пустым взором с высоты своего тяжеловоза: — Ты ничего не попутал ли? — Не брат же всю ночь провоцировал графа Дракулу? — поддержал русого экс-капитан, его голос зазвучал строже. — Не он, никто другой, а именно ты тёрлась около упыря, всячески подтрунивая над ним! Белокурая вздохнула полной грудью, возмущаясь лицемерию и двуличию родни, но не успела ответить, так как в разговор вмешался король: — Стоит помнить, что не Эрика втаскивала вашу семейку в оккупированный город, — смело начал рыжеволосый, — мне пересказать вам обоим тот случай за кулисами, когда ты, Люциус, силком выбросил родную сестру танцевать перед монстрами? Если б не уловки капитана, то вы оба бы за год не заработали и половины тех денег! — Джонни гордо вскинул голову, на которой уже успели выбиться из карнавальной высокой причёски несколько кудрявых огненных локонов. Матросы зло на него обернулись, на лицах каждого из молодых мужчин ходили желваки от напряжения. Эрика же благодарно ласково улыбнулась «мистеру Штейну» и вновь отвернулась, подгоняя лохматого клейдесдаля вперёд по колее. Рыцарь выкатил грудь колесом, ужасно гордясь собой и выигрышем в словесной перепалке с белобрысыми наёмниками. Вряд ли Лорэн предполагал, что через пару часов, когда все путники достигнут старой поросшей железной дороги, милая улыбка Ван Хельсинг обернётся ударом поддых и силовым прижатием к стене: — Эрика, какого чёрта?! — в шоке прохрипел Джонатан, выпучив карие глаза. — Ты охренел? — прошипела морячка, удерживая монарха одной рукой в области ворота. — У тебя ежемесячный цикл начался что ли? – пришедшее на ум первое выражение выпалил перепуганный переменившимся женским настроением лидер людей. — Охо-хо, парень, учитывая тот масштаб дел, кои ты наворотил между двумя мирами, то кровь пойдёт у тебя и поверь — из разных мест, — чуть повысила голос охотница. — Если таким способом Ваше Сиятельство говорит «спасибо» за то, что я за тебя заступился, то я не понимаю! — Мне не нужен защитник, — огрызнулась капитан, сильнее прижимая локтём короля, — тем более такой, как ты, предатель! Рыжеволосому показалось, что он от изумления сейчас поперхнётся. Не отрывал взгляда от серых очей блондинки: — Как ты меня назвала?.. — Расскажи-ка мне подробнее о своей ночной избраннице, — иронично спросила девушка, сверкнув зрячим глазом. Джонни тяжело задышал в тот миг совсем не из-за плеча морячки, пригвоздившей его к дощатой стене заброшенного вагона. Нет-нет-нет! Эрика не могла так скоро догадаться о… — Мэвис, — отчеканила светловолосая. — Мэвис Дракула. На увеличившиеся ещё больше глаза цвета шоколада и сменившееся выражение лица парня Ван Хельсинг еле слышно недобро засмеялась пересохшим горлом, а дёргающаяся мимика короля послужила для неё чем-то вроде премии. Лорэн почувствовал – стальная женская хватка чуть ослабла и его спина сползла вниз по грубому дереву. На едва заметную улыбку капитана Джонатан нервно хихикнул, кивая лохматой головой и скаля ровные зубы. Попытка разрядить обстановку успехом не увенчалась, потому что загорелый лик охотницы тут же стал серьёзным, а длинные пальцы снова смяли ткань на гигантском смехотворном пиджаке синего цвета. Эрика почти подняла сутулую фигуру испуганного парня над полом, спокойно его спросив: — Спал с ней?

***

Лидер человечества не знал — что делать и куда идти. После привала ему не составило бы труда добраться до ближайшего пункта людских пограничников, а те бы мигом узнали своего короля и сделали бы всё возможное для его скорейшей передислокации в большие деревни по пути к землям Лорэна. Увы, было одно «но». Или не одно, а два. Парень мотнул головой, растрепав рыжий густой чуб: первое — это оставленная невеста-вампир в городе любви, а второе — угроза от Ван Хельсингов. «– Не мы влипли по уши, явившись на праздное дурачество нечисти, Джонн», — крутились в лохматой голове ледяные слова капитана лайнера монстроборцев, — «это ты, Твоё Величество, подписал нам всем — людям, — смертный приговор, втащив в постель наследницу графа Дракулы!» Джонни поднял голову к пасмурному небу, а недавно прошедший диалог в воспоминаниях продолжался: « — Расскажешь своим братьям?» — тихо, но без всякой боязни спрашивал рыцарь. Тогда наёмница отняла от его шеи руку и отпрянула на шаг назад, прищурив глаза: « — У них и своих проблем хватает. Нашему семейству не до разборок ваших с Мэвис амуров!» Раздался гул ветра, и парень поёжился, плотнее кутаясь в синий маскарадный пиджак и глубже запихивая руки в широкие карманы. Да уж, доверять Эрике, её честности или искренности женских слов рыцарь не торопился: для него троица Ван Хельсингов была сросшимся единым клубком, механизмом, где ни от кого ничего не скроешь…

«Бог послал на радость папе дочку,

Наделил малютку красотой,

И подрос мой кроткий ангелочек,

А папаша потерял покой»

Мэвис Дракуле не прельщала мысль надолго оставаться в отцовском поместье. Конечно же, девушка всем сердцем любила всю родню, монстрических друзей, знакомых и страшно по ним соскучилась, но… Давно ли ей стало некомфортно в собственной обители? Свита отца вразвалочку и налегке возвращалась в Трансильванию, не желая боле просаживать печень в сверкающем гостеприимном, но дорогом Париже. Наследная графиня бродила по туманным чёрным лесам в полном одиночестве, размышляя о том — как резко всё перевернулось вверх тормашками, хотя сама девушка ещё совсем недавно мечтала вернуться под крыло папы и сделать перерыв от странствий по планете, осев в графстве. А теперь? Вампир ссутулилась: она уже давно свыклась с жизнью в королевстве новоиспечённого жениха — лидера людей, — и радостно приняла свой новый статус среди человеческого народа. Брюнетка погрустнела и сделала вывод — в тех немногих ясных днях в веселье и любви с Джонатаном она пыталась отодвинуть на задний план, засунуть как можно глубже на дно переживаний все свои волнения насчёт Дракулы. Несомненно, воссоединение с графом прошло отлично и перелилось в пышный праздник по случаю сто восемнадцатилетия девушки; но позднее, когда блеск торжества потух и розовая пелена спала с глаз, то Мэвис глотала обиду на отца. До неё только недавно дошёл тот факт — после своего жуткого ранения, истекая и давясь кровью на руках у Лорэна, после всего этого в той пещере самый родной монстр даже не пытался еë спасти!.. Юная Дракула шмыгнула носиком, огибая корявые серые тополя и рассуждая дальше: папа не то, что не искал якобы убитую им самим наследницу, но и не прислал ни одной весточки, не подослал стаю хотя бы на поиски остывшего тела дочери. Он ничего не сделал. Носферату присела на заваленное бревно у ручья и оперла голову о ладони, глядя в пустоту. Уставилась на блики журчащей воды. Всё больше разочаровывалась в том, кто её породил…

«Я тебя, как Цербер, буду охранять,

Ибо все мужчины от природы — свиньи,

Ну возьми, к примеру, хоть меня!»

— Не знала, что ты так быстро вернулась! Думала — всё ещё веселишься со своей новой компанией, — где-то совсем рядом раздался негромкий мягкий голос. Мэвис неспешно выпрямилась и подняла голову: по каменистой тропе к ручейку спускалась оборотень Ванда, аккуратно ступая двумя тонкими задними лапами по земле, а передние положила на свой круглый живот. Девушка теней резво встала и подбежала к тётушке, взяв ту за худую лапу и помогая спуститься: — Ой, ну что ты! Какое веселье может быть с теми карнавальными монстрами? — на выдохе ответила темноволосая. — Бóльших зануд я не видела… — она придала интонации возмущённый звук, голубые глаза бегали из стороны в сторону, а говорившая надеялась на то, что волчица имеет в виду не человеческих друзей вампира. Волколак серого меха тепло улыбнулась, оглядывая любимую племянницу. Всю жизнь у них с Мэвис были чудесные взаимоотношения: Ванда в прошлом часто навещала острова Гавайи, где жила её лучшая подруга — графиня Марта Коха`Лу, кто в замужестве взяла фамилию «Дракула». После трагической гибели последней, самка оборотня твёрдо решила помогать убитому горем графу в воспитании наполовину осиротевшей малышки. Чего уж там говорить — материнский инстинкт волчицы вперемешку с обидой и ненавистью за убийство Марты так обострились в ту пору, что Ванда едва не удочерила младенца, стремясь вырвать ту из графства под свою опеку. Благо, что горячую голову взолнованной — тогда ещё совсем юной, — оборотня удалось остудить, и она стала кем-то вроде гувернантки для новорождённой Мэвис. Верховный вампир ни на шаг не отходил от колыбели дочери, проводя рядом со своим ребёнком дни и ночи, пока его свита-стая (из которой, кстати, молодому Вольфычу и приглянулась аристократичная статная Ванда) обходила территории для охраны от чужаков-чудищ и самых главных врагов — людей. Однако в одна тысяча восемьсот девяносто седьмом году Дракула отлучился из небольшого поместья, когда с монстрической компанией они решили прокатиться до Будапешта на поезде, чтобы выбрать подходящие земли для постройки огромного замка — последней просьбы усопшей жены графа для защиты их дитя. В ту пору самка оборотня надолго осталась вместе с маленькой племянницей, а та радовала волчицу своими твёрдыми шажками и бесконечно льющейся речью от недавно обретённого умения говорить. Ванда вместе с подругами — мумией Клеопатры и супругой Франкенштейна — инферналом Анной, которая обожала короткую форму своего имени и просила всех называть её только Нюсей, — следили за порядком в богатом поместье и очень удивились письму от своих мужей про то, что в поезде их выследил Абрахам Ван Хельсинг. Испуг монстрических женщин сменился улыбками с негромким смехом, когда под конец записки говорилось — надоедливый охотник за нечистью размахивал своей электрической базукой направо и налево, но графу Дракуле удалось его одурачить и сбросить с паровоза. Впрочем — как писали сами чудища, — никто из свиты толком не знал: скинул ли их лидер человека самостоятельно или твердолобый профессор не заметил стены каменного тоннеля, об который приложился со всей силы. За растянувшейся беседой семейных воспоминаний обе жительницы ночи и не заметили — как вышли к большому озеру. Оно было настолько широким, что его воды окружали скалистый островок, где возвышался громадный замок готической архитектуры с крепостными элементами — Отель Трансильвания. Он был знаменит среди всех монстров, но одновременно скрыт от людских глаз: ни одно поколение разных охотников, детективов, королей, путешественников или учёных после Абрахама, сбрендившего на старости лет и удалившегося от всего мира в книги и кельи, не могло найти обитель графа Дракулы среди густых лесов и многочисленных горных цепей Румынии. Мэвис с детства обожала любоваться рельефными пейзажами дикой природы, хоть и выходить со двора отец разрешил ей только в семьдесят лун. Девушка с умиротворением выдохнула, примечая первую алую зарю, за которой совсем скоро наступит восход солнца. Вампир любила рассветы. Они ей понравились с недавних пор… — Милая, не хочешь со мной чем-нибудь поделиться? — на бледное предплечье легла мягкая лапа. Кровопийца глянула на оборотня, умилившись той заботе, которой светилась её тетушка: та никогда не наседала на вампира эмоционально, не давила и даже голос не повышала. Притом молодая Дракула считала свою воспитательницу самой мудрой феминой среди всех и знала: Ванда своим спокойным голосом с мягким норовом могла выслушать и наставить любого монстра — от альфы нечисти до зомби-швейцара. — Чем таким, о чём ты бы была не осведомлена? — поинтересовалась брюнетка. Ликан пожала плечами и повела короткими острыми ушками: — Ну, не знаю… Ты изменилась, — вывод прозвучал так легко и просто из тёмных уст, что Мэвис не сразу расслышала в её словах скрытую суть. — С чего ты это взяла? — хихикнула наследная графиня, довольно скалясь зубками. Подловив любопытство оборотня, девушка мигом выстроила план диалога. — Будешь смеяться, но я… Не имею понятия, — махнула лапой няня носферату. — Неудивительно. — Внезапно жёстко отрезала Дракула, придав себе серьёзный вид. — Меня не было со ста пятнадцати лун. Целых три луны!.. — Вурдалаки не скованны одним местом и территорией, но твой отец, пожалуй, — единственное исключение, — хохотнула женщина, — я ни в коем случае не осуждаю твои путешествия, совсем наоборот! — Ванда встала ближе к племяннице, пыталась заглянуть той в белое личико со своего невысокого роста. — Однако сто восемнадцать лун — это серьёзное событие для каждой девушки. Нам всем о-очень жаль, милая, что в твою Ночь Рождения мы все были не с тобой, но всё же Дракула устроил тебе настоящий праздник! — Да уж, «праздник…» — огрызнулась Мэвис, опустив взор с крон подсвеченных заревом деревьев на тропку, по которой шли собеседницы. — Пафос, плавно перетёкший в парижский шабаш, — фыркнула вампир. — Ты чего? — спешно перебила её вукула.— Твой папа очень переживал и старался угодить по всем лучшим требованиями. — Да-да. Верно, но… — брюнетка ощутила — как внутри снова загораются противные огоньки недоверия и протест, — с его стороны всё это выглядело, словно пустая отмашка или отмазка! — Мэвис, ты всё ещё злишься на то страшное побоище, в которое была втянута не по своей воле, а пленена людским королём?.. — голос Ванды повысился в волнении, слова стали сбивчивыми. — Ты имеешь полное право сердиться на графа и дальше за ту боль, но, дорогая, он — твой отец! И я считала — вы давно уже помирились, всё обговорили с глазу на глаз, но сейчас, созерцая горечь твоей обиды, мне начинает казаться, что ты по-прежнему в жутком гневе, едва сдерживаемом… — Тётя, я не имею против папы ничего в злом умысле, я… — Дракула сглотнула, а глаза защипало.

« — Ответь мне — старшей помощнице капитана, — на один вопрос: ты, действительно, пришла на корабль «Наследие» с заказом на убийство собственного отца?»

— Я… Разочарована. Ты сама же в курсе: он не пытался даже найти меня в финале той битвы, после того — как едва не убил! Никто из вас не пытался… И никто не знал — где я находилась, как себя чувствовала и кто помог мне выбраться с того света! — прикрикнула Мэвис, резко остановившись и вытянув руки по швам со сжатыми кулачками. Голову она задрала вверх, докончив выброшенную в густой лесной воздух фразу, и болезненно зажмурилась. — Признайтесь: за три луны вы все забыли меня — зачем клану глупышка-Мэйви? Хах, — и вам стало наплевать на наследницу альфы монстров… Ведь вы сами монстры до мозга и костей. — шёпотом закончила теневая девушка. Волколак внимательно слушала обвинения воспитанницы. Затем медленно выдохнула и со сложенными на обременённом животе лапами тихо подошла к носферату. Молодость — это не шутки. Оборотень несмело улыбнулась воспоминаниям о том — какими горячими сорвиголовами были они с Мартой в возрасте Мэвис, и с немым упрёком с высоты теперь прожитых веков покачала головой, усмехаясь и прикрывая орехового цвета глаза: — Ты права, милая, мы ничего не знали, но на то существуют личные дела твоей семьи: Дракулы и тебя, хотя… Ты всегда можешь рассказать мне все свои переживания, помнишь? Не суди, пожалуйста, о нашей «хладнокровности» по первым дням своего нахождения дома. Всё отнюдь не просто… Ты отвыкла от нас, но мы никогда не забывали про тебя, принцесса. Ванда обошла молодую графиню и встала перед ней. Выражение морды вмиг стало серьёзным и сосредоточенным, а лохматые бровные дуги нахмурились: — Не говори о том, чего не знаешь, — строже заговорила волчица, — ты не видела состояние своего отца, когда он с трудом одобрил твою авантюру странствий, а ты радостная побежала паковать вещи; ты не глядела на вид Дракулы, когда покинула ваше поместье; ты не слышала его слов и не была очевидцем того состояния на протяжении дней, месяцев и всех лун после того, как его оставила.

«Баю-бай, котёнок!

Ты еще ребёнок

Ничего не бойся,

С головой накройся

Никого тебе не надо,

Если папа будет рядом…»

Мёртвое сердце Мэвис, наверное, остановилось снова, когда его обладательница слушала тихие и чёткие слова ликантропа, осматривая её низкорослую фигурку в жёлтом платье с белыми рюшами. Темноволосая приоткрыла рот от удивления после слов женщины, но не спешила перебивать тётушку, потому что до неё медленно, но верно начал доходить смысл её слов. Действительно, девушка в последнее время и не только настолько привыкла ставить себя на первое место или в статус жертвы обстоятельств, зачастую забывая о том — у окружающих её созданий аналогично есть чувства, эмоции. Переживания. Они не бездушные камни. Вампир со стыдом отвела голубые глаза от стоящей напротив и прижала опущенные ушки к чёрным локонам: всё верно — граф Дракула все прошедшие недели обсыпал дочь вопросами о её самочувствии после случившегося кошмара; водил по лекарям, чтобы лично убедиться в правдивости слов наследницы и отсутствии шрамов от его же когтей, а сама Мэвис?.. Мэвис ни разу не поинтересовалась о внутреннем, душевном состоянии папы, а приняла его вечно идеальный и шикарный внешний вид за отличную обёртку — не более. Брюнетка сжала зубы и едва кивнула Ванде, пряча от той блестящие слёзливые глаза под чёлкой и шмыгнув носиком. Девушке показалось, что оборотень отошла назад и не спеша продолжила утреннюю прогулку. Темноволосая рвано выдохнула и приобняла себя за плечи, а потом выпрямилась, поднимая ладонь по другой руке выше и задевая тонкими бледными пальчиками верхнюю ткань своего платья. Положила кисть на шею, чуть откидывая голову назад и ощущая прохладу своей бархатной кожи. Дракула прикрыла тёмные веки: явно нуждалась в объятии близкого человека, и человек здесь — ключевое слово… Невеста короля пребывала на данный момент тут — в своём добровольном «заключении» отчего дома для того, чтобы сгладить последствия военного положения, постараться приостановить набеги на людские деревни и успокоить родителя. Однако молодая графиня, несмотря на все развлечения и радостных окружающих её со всех сторон друзей, яро скучала по жениху с огненными волосами. Тем временем антропоморфная волчица никуда не отходила, а все жесты юной собеседницы для неё стали открытой книгой. Ванда довольно улыбнулась, кивая своим мыслям с догадками, и, стоя в полуобороте к Мэвис, добродушно сказала: — И всё-таки ты изменилась…

***

До приезда юной Дракулы домой вместе с остальными своими близкими и её душевного диалога с любимой тётей-обортнем неведомо состоялось одно негласное событие. Монстры-гости столицы Франции не торопились покидать праздничного города: лишь некоторые отбыли обратно в Трансильванию, но у особых личностей оставалось тут ещё одно дельце. В душном готическом зале толпилось несколько силуэтов. Тени разного роста теснились друг к другу, а полевая одежда начинала играть нежелательные роли телогреек, потому что фигуры уже минут двадцать ждали в огромной комнате, не снимая кофтанов. Слышались недовольные шепотки и шорох грубой ткани: пришедшие расстёгивали тулупы и обмахивались фуражками, явно утомлённые ожиданием. — Мне плевать — как и где вы начнёте работать, но результаты деятельности лучших следопытов я буду очень сильно ждать со дня на день. Раздавшийся из глубины зала мужской голос мигом заставил гостей выпрямиться по струнке и выстроиться в шеренгу. Впрочем — смелость компании поубавилась, когда из противоположной тёмной части комнаты выступил верховный вампир, и посетители неуклюже скучковались в колонну, наступая друг другу на ноги. Упыри сглотнули, но наиболее храбрые высунулись из задних рядов: — А в чём наша обязанность, Ваше Темнейшество? — Всё та же, за что вы получаете заработную плату и остаётесь по моей милости на графских землях фамилии Дракулы, — хладнокровно ответил высокий мужчина. — При всём уважении, но не лучше было бы поручить данное приказание зачарованным доспехам-рыцарям? — с хитрецой поинтересовался длинноносый упырь, походивший на лиса из-за мимики и жестов. — У меня два вида собак: солдаты в доспехах — это псы на привязи, которые сидят в зáмке и не покидают его, охраняя, — властно сказал альфа монстров и сделал ещё несколько шагов к вурдалакам, — а вы — собаки охотничьи, коих я могу спускать с цепи, когда пожелаю. Будьте любезны, — вампир с высокомерием оглядел толпу, — выполняйте мои команды! — Так точно, граф! — в унисон басом выкрикнули стоящие спереди кровопийцы. Дракула остался доволен их реакцией. Спокойно поправил ворот и пустыми глазами оглядел убранство здания: — Итак. Ваша задача — найти тех лазутчиков, которыми являлись те актёры на Ночи Дураков. Как же я сам их проглядел?.. — раздосадовано закончил на миг ушедший в себя брюнет. — В смысле? Та троица? Вы чего, Ваше Темнейшество? — округлили глаза работники, посчитав — их правитель ошибся. — Вопросов не задавать, — с ноткой раздражения осадил их вампир, — а то забьёте свои головы лишней информацией. У вас там и без того места мало. Вы должны выследить шпионов и привести их ко мне. Желательно живыми… — Я извиняюсь, — перебил полноватый упырь с серебряными нитями почтенной седины в коротких волосах, — а как вы это поняли? Всё-таки — те ряженые не первую луну выступали и… — Вот, — равнодушно ответил граф, убирая руки из-за своей прямой спины и сжимая в одной ладони свёрток. — Платком я вытер свои пальцы, перепачканные блестящей лиловой краской с якобы чешуйчатой «русалки…» — сквозь зубы процедил Дракула. — Здесь же её карнавальная корона, — из платка мужчина развернул блекло сверкнувшую диадему, которую сам же ранее выдрал из платиновых женских волос, — ну, а это — остатки конфетти, которыми меня обсыпал шут в одеждах белого цвета. Сомневаюсь в хоть какой-то пользе ярких кусочков, так как бросивший эту бумагу был в перчатках, но всё же… — альфа монстров задумчиво глядел на мятые круглые обрезки на раскрытой бледной ладони, а слуги никак не могли понять сути задания. — И… Что прикажете нам со всем этим делать? — раздался смешок из толпы. — На тебя нацепить! А что? Та голубая тиара тебе подойдёт, — хохотнул носферату в центре гостей, пихая соседа в бок. Шутником оказался не кто иной, как Хэйдес. Всем понравилась шутка темноволосого, и они засмеялись, скаля острые зубы. — Закрыли пасти! — крик лидера в секунду окутал мрачный зал и заставил слуг смолкнуть. Граф прочистил горло и успокоился, продолжив мирным тоном: — Найдёте подозреваемых — так и быть: щедро вознагражу. Если же нет, то пеняйте на себя, — тихо закончил Дракула, наклонил голову набок и коварно улыбнулся. Объяснений боле не требовалось: команда упырей высыпала на улицу, поочерёдно аккуратно передавая друг другу улики с прошедшего праздника. Последними выданные вещи увидели и обнюхали косматые чёрные псы стаи собак, которую дружным свистом призвали к себе теневые ловцы. Волкособы, гончие наперебой с русскими борзыми нетерпеливо толкались, принюхиваясь длинными острыми мордами к платку в краске, к диадеме и мятому конфетти. В Трансильвании царила безмятежность, и даже золотые лучи солнца не мешали обитателям заниматься своими делами, попутно любуясь красотой местной природы. Большинство сумрачных тварей в эту пору находилось в покое: сон днём, активность ночью. Верховный вампир не торопился укладываться, медленным шагом выходя на балкон высокого этажа замка и не опасаясь рассвета. Если б ему нужно было — он бы дышал так легко и часто для обогащения крови кислородом, сколько бы сумел вместить в себя свежей стихии, но граф лишь хмыкнул этим мыслям и вдыхал полной грудью прохладу из принципа: выглядело это со стороны красиво. Насколько помнил — дочурка Мэвис тоже не спешила засыпать, а отправилась гулять по ближайшему лесу. Ладно — немаленькая уже, чтоб отец следил за её режимом ночи. Тем более, Ванда аналогично захотела проветриться перед сном и сообщила альфе монстров, что при возможности встретится с наследницей графства и они вместе придут обратно в зáмок. Возня во дворе не привлекала внимания владельца отеля. Дракула прекрасно знал — что там за суета: после приказа в Париже и по возвращении домой он отдал ровно такое же поручение второму отряду вурдалаков-ловцов, так что работяги даже внешне почти не отличались от своих сородичей, оставшихся на охоту во Франции. Суть проста — подозреваемые артисты, которые едва не сорвали праздник Ночи Дураков, — могли уйти либо вглубь Европы (где их и перехватит отряд Трансильвании румынских земель графа); либо к большой воде, чтобы даже самые опытные их преследователи с острейшим нюхом потеряли след шутов на берегах Атлантического океана или пролива Ла-Манш. Теневой правитель не знал — к какой расе принадлежали все трое белобрысых наглецов, но получить по заслугам за многочисленные насмешки над альфой монстров они должны были. В особенности — та танцовщица. Вампир снова глубоко вдохнул утренний воздух, продолжая рассуждать: с первого взгляда незнакомцы были монстрами. Оборотень, вампир и русалка. Русалка ли? Та стёртая с загорелой кожи фиолетовая краска не давала Дракуле покоя который день. Смешно! Мужчина волнуется из-за каких-то блёсток… Всё может быть — морская дева могла нанести себе искусственные стразы для карнавала, что такого-то? Граф покачал головой. Не-ет, что-то тут не складывалось. Как будто ему было больше нечем заняться кроме того — как гоняться за уличными артистами в своих призрачных подозрениях… Или тебе просто нужно было ещё раз свидеться с той бродяжкой, кто так умело танцевала, превращая своё гибкое тело в целый апогей изящных движений, а, упырь? Брюнет фыркнул, смеясь сам над собой. Краска-краска-краска… Да на кой чёрт она вообще ему сдалась?! Русалки ни за что без повода не покинут воды, так что в ближайший год можешь ту белокурую и не высматривать. Носферату в глубокой задумчивости приложил чёрные когти к виску и почесал бледную кожу. Та ряженая была остра на язык и не побоялась ответить ему — альфе всех монстров, — дерзкой песней в их танцевальной «дуэли».

Голос.

Ещё с той ночи шабаша вурдалаку мерещилось, что он уже слышал — вот, совсем недавно, — ловил слухом такие же женские ноты негромкой бархатной интонации, пока её хозяйку не доведёшь до смелых строк оскорблений в адрес графа. Где? Кто бы ему ещё подсказал!.. « — На моём счету жизней не больше, чем на твоём, нечисть!» — фраза мореплавательницы в белом кителе гонгом пронеслась по воспоминаниям мужчины. Зрачки кровопийцы сузились, сам он тупо уставился в пол, приподнял в удивлении тёмные брови, а подушечки пальцев замерли у коротких бакенбард. Совпадение? Естественно. Граф Дракула лично убил Эрику Ван Хельсинг в том давнем сражении около мелкого приморского городка. Таким образом, надоедливых монстроборцев, коих почему-то восхваляет и возвышает весь людской род, осталось только двое — братья убиенной девицы. Кстати, и надрывный голос рвущего полночи глотку шута-вампира в белых одеждах вампиру показался знакомым, но такое ощущение — что тот парень нарочитым скачущим тоном пытался скрыть свою истинную манеру речи. М-да уж: пора бы идти спать, а не думать о ерунде. Ловцы графа обязательно найдут сбежавших актёришек, а дальше правитель сам с ними разберётся побеседует. Верховный вампир хмыкнул и поднял голову, стараясь привести раздумья в логичную цепочку суждений. Тот же рост и фигура, хотя пышность юбки и прочее маскарадное сверкающее одеяние могло сбить зоркое наблюдение хозяина чудищ при его танце с бродяжкой. Чушь. Брюнет сложил пальцы и вывернул ладони, чтобы суставы приятно хрустнули в небольшой разминке когтистых кистей. Что ж, надо было искать плюсы — кровопийце ведь понравилось выступление в паре с незнакомой девушкой, хотя он не отрицал своего нахальства, когда хватал «русалку» за руки, шею и талию, пытаясь удержать её рядом с собой как можно дольше в те короткие моменты, но всё же… Дракула довольно улыбнулся совсем свежим воспоминаниям, приподнимая подбородок, оголяя клыки и нагло щурясь подсвеченному светилом небу вдалеке. О, да — граф не боялся ничего (слишком много он натерпелся страха в детстве и юности): ни солнца с его опасными составляющими, ни осуждения свиты или случайных прохожих своим поступкам и действиями. Так и тогда — его совершенно не тронуло немое осуждение со стороны дочери или Ванды, когда он развлекался на сцене с загнанной туда насильно ряженой некто. Вурдалак несильно встряхнул кистями, уставшими от ночной письменной работы. С хриплым выдохом потянулся, слегка прогибая спину назад и на секунду отвлекаясь от своих бесполезных дум перед сном. Солнце почти взошло, и на улице стремительно потеплело.

Тепло.

Дракула замер, внимательно глядя перед собой в одну точку. Ох уж эти пляски, однако сейчас не они внезапно осенили мужчину, а одна мелкая деталь… Те прелестные загорелые плечи и предплечья, которые брюнет удерживал, пока серое око из-за сиреневой маски незнакомки с плохо скрываемым ужасом взирало на него снизу вверх. Когтистые ладони графа прекрасно помнили нежность горячей женской кожи, но…

Русалки по природе своей не могут быть теплокровными!

Собачий лай, как брошенный в окно камень, перебил ускользающую догадку теневого правителя. Граф пару раз моргнул и потерянно посмотрел вниз: со двора в распахнутые ворота со всех лап бежали породистые охотничьи собаки после того, как упыри-ловцы дали им вещи актёришек. В умениях борзых хозяин замка не сомневался — те были не простыми животинами. В их крови текла энергия адских гончих, коих так любили содержать у себя монстры самых разных сословий, призывая питомцев чёрной магией. Отличий от обычных псов, в принципе, нет: только улучшенные показатели строения и навыков. Такие особи могли выследить жертв на расстояниях, во много миль превосходящих зоны подчинения их простых четвероногих сородичей. Дракула провожал серьёзным взглядом стаю собак, их владельцев, которые все вместе поднимали огромное пылевое облако. Затем повёл длинным острым ухом: к ажурному парапету подошёл Хэйдес. Кого-кого, а его альфа вурдалаков держал подле себя — соратник верный да и только такой надёжный носферату мог контролировать слуг графа, отлично исполняя роль правой руки. Аид без проблем и вопросов — даже с радостью, вернулся из Парижа в Трансильванию, но явно не ожидал того, что друг отправит его с одной охоты на другую: — Я всё понимаю, Драк, но почему бы тебе не… — Сам я не намерен отлучаться из отеля в погоню за химерами, — угадал ледяным тоном вопрос собрата старший вампир, не удостоив того взглядом. — Не факт, что мои подозрения вообще верны, возможно — это просто лишние волнения. — Я не о том, приятель. У тебя, конечно, событие: доченька недавно вернулась! Кстати, привет ей передавай, — улыбчиво бросил Хэйдес, пытаясь проследить за взглядом альфы и понять — куда тот смотрит, чего выглядывает там — вдали туманных холмов? — Речь моя про то, что не лучше бы… Выбить клин клином? — мужчина склонил голову, но любой реакции графа не опасался, хотя таковая ещё не последовала. Альфа нахмурился, догадываясь об идеи носферату: — Ты имеешь в виду?.. — Кому же водить тебя на охоту за дикими гусями, как не гусю? — пожал плечами и захихикал оптимистичный Аид. — Прикажи старому охотнику сделать за тебя всю грязную работу! Дракула медленно повернулся к соратнику, не отрывая левой руки от поверхности ограды. Улыбка постепенно нарисовалась на его бледном лице с острыми чертами: — Тот ловец пока не должен выходить на сцену. Ещё рано. Под слышимый лай с весёлым завыванием длинноногих поджарых псов, ранее сорвавшихся с заднего двора замка готики, Аид рассмеялся ответу графа. Кивнул ему и обратился в летучую мышь для того, чтобы присоединиться к своей команде следопытов. Верховный вампир спокойным взором и ленивым поворотом головы провожал дальнюю толпу работяг, которые по мере бега к горизонту превращались из фигур в силуэты, из силуэтов — в пятна, а из пятен — в точки. Взгляд голубых глаз стал серьёзным. Статный мужчина повернул шею направо, чтобы посмотреть на лесную чащу, где среди хвойных деревьев виднелся домик грубого сруба. Постройка сильно отличалась и выбивалась из поместья каменных графских зданий. Избушка принадлежала давнему знакомому верховного вампира, и последний высокомерно задрал голову, с превосходством оглядывая домишко вдали с высоты своего балкона, улыбнувшись своей идее. Да, тот изобретатель не будет долго сидеть на своём пригретом месте, потому что у Дракулы к нему скоро будет поручение приказ.

***

Зря наследница графа переживала о том, что её отец якобы больше никогда не выпустит ту из огромного замка. Передвижения девушки были полностью свободными, никто её не контролировал и не шпионил. Мэвис Дракула могла вновь полностью расслабиться и выходить за границы отеля: отношения с родителем были налажены, с прочими монстрами — аналогично. Девушка теней вновь стала полноценной частью коллектива монстров, как же замечательно-то копать-хоронить! Не то, чтобы брюнетка снова хотела сбежать и сжечь все мосты за собой, наоборот, юной графине были интересны дела вампиров: принцессе ночи всё-таки хотелось восстановить свой статус в иерархии клана и более того — повысить его среди сородичей. Каждую ночь бодрствования Мэвис просыпалась с улыбкой и лёгкостью на сумрачной душе. Гордо, бодро, плавно ступала по коридорам большого-пребольшого дома и со рвением приступала к работе — Дракула с радостью доверял ей дела, начиная с мелких поручений по ресепшену, потом постепенно увеличивал и усложнял просьбы. Через месяц вампир вовлёк дочь в картографию с земельным распоряжением владений, куда входили агрокультура и лесной промысел. Менее масштабные вопросы, например рыболовецкие дела в извилистых реках Мэвис не касались: правящий вурдалак поручал такую работу другим монстрам — водяным, амфибиям, зомби-утопленникам, пресноводным русалкам и прочим. Молодая Дракула с удовольствием бралась за каждый пункт планов с горящими глазами, умелыми руками и постепенно становилась по-настоящему деловой занятой девушкой. Определённо, ненужно было никаких хитровыдуманных планов — просто будь собой, Мэйви, и ты сумеешь развернуть кровавую политику отца вспять. Всё ещё возможно изменить в лучшую сторону!.. Брюнетка с облегчёнными выдохами и робкой надеждой часто бросала взгляды за горизонт, просила у звёзд успех своей работы, а в землях человеческой расы всё шло своим чередом, но менее подвижно и насыщеннее.

«Спи спокойно, крошка!

Ставни на окошках,

На дверях запоры,

Не проникнут воры

Никого тебе не надо,

Оставайся с папой рядом»

Монарх с меньшим рвением приступал к своим обязанностям, до сих пор с трудом переваривая прошедшее злоключение. На вопросы семьи и коллег Джонатан Лорэн хмуро отмахивался, а по королевскому двору поползли слухи, мол, у лидера людей отобрали невесту! Кто-то говорил, что темноволосую миловидную девушку у рыцаря увели; кто-то болтал о краже брюнетки… Сам парень, естественно, тосковал по своей наречённой, а эти лживые наговоры только сильнее сдавливали грудную клетку и грузом ложились на плечи. Но рыжеволосый старался не подавать вида отчаяния и лишний раз не провоцировать своих подчинённых на глупые сказки. Джонни прекрасно осознавал, что мир — враждебный мир, — остался таким же, каким и был ещё до его рождения, несмотря на нынешние перемены в сердцах влюблённых из человека и вампира.

«Без меня тебе всё то не идёт…

Все говорили — поболит и пройдёт

Поболит и пройдёт? Нет, не пройдёт

Может, вдруг сейчас наберёт? Нет, не наберёт

А рана заживёт? Может, заживёт…

А жизнь дальше идёт? Да, она идёт»

В ту пору чёрный лайнер «Наследие» был пришвартован в далёком порту от замка Лорэна, а его капитана постигла мелкая неприятность. Ну, для кого как — если вы, будучи на исследовании каменных пород в огромном каньоне, через который местные жители хотят прорубить канал и спрашивают совета у монстроборцев, кои по совместительству здраво мыслят в мореходстве, — не испугаетесь стремительно приближающегося собачьего лая издали, то неприятность тогда окажется, действительно, мелкой. Эрика Ван Хельсинг хотела как можно быстрее отмахнуться от ненужной работы – просьбы поселенцев с их желанием шилом в одном месте пустить океанический поток через данные скалы. Девушка с небольшой кипой бумаг подмышкой и мелким шпунтом, по рукоятке которого ударяла молотком, уже битый час раскалывала камни на различных уровнях, чтобы определить данные мраморных глыб. Со вздохом затянув верёвку на животе, белокурая скалолазанием перемещалась по высоким отвесным скалам и благодарила тень, что та синеватой пеленой прохлады скрывает её от дневного жаркого солнца. — Ой, Ваше Сиятельство, данный канал будет отличным проходом для «Наследия» с другими кораблями! — передразнивала охотница тон главы поселения, — Ва-аше Сиятельство, ваше судно на церемонии открытия пойдёт по новому пути и откроет торговую морскую тропу для всех: продажа, военный флот, срез около континента для экономии времени в пути — всё для моряков и населения, капитан… — продолжала дразниться одинокая исследовательница, забавно морща нос. — Бла-бла-бла… Как будто от меня тут что-то зависит! Эта работа геологов, строителей, шахтёров — кого угодно… Хорошо хоть — тот мужик заплатил. Морячка плавно на верёвке спустилась на дно каньона, завершая осмотр территории. Утешало лишь то, что её старших братьев нагрузили схожей ерундой: верховные охотники за нечистью имели не меньше привилегий, чем сам король, так что за их одобрением и советами спешили многие людские деятели. Ладрон с Люциусом, кажется, остались в порту: кто-то разбирался с бумажной кипой и устраивал собрания инженеров, а другой участвовал в разгрузке вагонов строителям с помощью кранов корабля — какие-то гении-подрывники привезли с американского континента целые тонны динамита для взрыва твёрдых горных пород. Расслаблено выдохнув, блондинка улыбнулась и размяла спину с корпусом тела в несильных поворотах в стороны. Ура — она вот-вот закончит поручение главы посёлка и будет свободна... Залюбовавшись красотой масштабных камней, протяжённости которых не было конца и края, Эрика с удивлением увидела — тут, в самом низу, растут деревья. Бедняжки стремились высокими стволами к солнцу, хотя судя по их вполне здоровому виду, можно было бы предположить — растения эти явно тенелюбивые. Ван Хельсинг подняла голову ещё выше, осматривая вершины каньона, которые далеко вверху будто бы светились на ярком солнце: лучи отражались тут и там. Капитан улыбнулась шире, прищурившись от солнечных зайчиков, но раздавшийся шум в глубине ущелья заставил радостное выражение медленно исчезнуть с красивого женского лица. Наёмница обернулась, всматриваясь в серо-голубые громадные трещины. Лай. Такой звук характерен для загона дичи, а со знанием местности вокруг себя, как своих пяти пальцев, девушка могла с лёгким разочарованием сказать — лесов тут не было, так что дичью для собак, в надрывных нотах воя которых белокурая признала гибридов адских гончих, служила она сама. Ван Хельсинг не испугалась. Ей стало даже интересно, и она, словно заворожённая, сделала пару робких шагов в сторону ущелья, откуда с каждой секундой всё громче слышался приближающийся отряд. Из поворотов, окутанных дымкой, показались низкие силуэты четвероногих и далее — высокие загонщики в накинутых капюшонах на головах. Пришедшие вампиры победно улыбнулись: в здешних местах не было благородных оленей, но сейчас на возвышенности они ясно видели белую лань, даже слегка удивляясь спокойствию добычи — неужели та замерла от страха, рассматривая приближающуюся угрозу? Эрика цокнула языком и с усталостью выдохнула, закидывая документы с инструментами в рюкзак и лениво приподнимая руки в сдающемся жесте. Упыри были поражены подобной реакции: они явно ожидали чего-нибудь другого от известной на весь мир капитана… Хм. Вот-вот первые ряды собак должны были кинуться на жертву, но… Длинномордые создания стихли, а их надрывные голоса плавно перешли в звонкий и заинтересованный лай, пока сами животные остановились полукругом на приличном расстоянии от человека: — Что происходит? — не понимали поведения стаи подоспевшие запыхавшиеся вурдалаки. Псы даже не оглядывались на хозяев, а горящими бусинками-глазами разглядывали высокую девушку. Последняя с тем же интересом смотрела на их шерсть разных окрасок и даже слегка улыбнулась милому виду взлохмаченных бегом и ветром собак, не опуская рук в знак своей капитуляции. Носатые звери смешно вываливали розовые языки из зубастых пастей, восстанавливая дыхание, виляли хвостами встречной, а их короткие висячие уши приподнимались, пока косматые головы наклонялись из стороны в сторону в знакомстве с морячкой. Длинные лапы-палки лохматые охотники переставляли, будто подпрыгивая на месте и словно радуясь найденной им наёмнице: глядели на неё, как на свою хозяйку. Напряжённость и метания в душе Ван Хельсинг спали, когда её привели обратно в порт и она, окружённая кольцом неприятелей, проходила мимо собственного лайнера. В очередной раз оценила красоту и грандиозность «Наследия», хотя сама пребывала при этом в спорном положении: на палубе, наверное, все ведут обычный распорядок дня и не подозревают об аресте своего командира… – Даже не думай подавать какие-либо сигналы людскому экипажу! — угрожающе прошипел недоброжелатель рядом со спокойно шедшей блондинкой. Та в ответ закатила глаза со скучающим видом, пока вся прочая странная компания направлялась к покосившемуся от времени трактиру серого сруба с острыми торчащими по бокам башенками. Как будто упыри что-то знали о негласном оповещении матросов… — У вас охотничьи собаки или милые ручные пёсики? — хмыкнула наёмница, опуская взор под свои ноги, у которых вилась стайка из борзых и гончих. Животные ежеминутно поднимали чёрные влажные носы кверху, обнюхивая, оглядывая человеческую девушку, и с шумом хрипели, смешно фыркали, из-за чего казалось, что четвероногие улыбаются пойманной ими Эрике на удивление нечисти в капюшонах. Собаки даже не пытались укусить добычу, а путались у неё под ботинками с нескрываемой симпатией к капитану. В тесных узких коридорах раздались громкие шаги сразу нескольких персон, и в дальнюю комнатку через стеклянные двери добровольно и бодро вошла верховная охотница за чудищами. Створки выхода захлопнулись, но Ван Хельсинг даже не оглянулась на удалившийся конвой, а с недовольным видом потирала запястья, несильно покрасневшие за время недолгого пути от кандалов. – Похоже, слухи не врут: — Эрика неохотно смотрела на скудное, но аккуратное и чистое убранство помещения, представ перед незнакомцем, который стоял вполоборота напротив высокой лоджии, — вас, монстроборцы, не так-то просто уничтожить.