Иная связь

Выбери тёмную сторону силы:

Заносы, откаты, распилы Выпусти чёрные крылья из-за спины —

У силы нет другой стороны!

Капитан ненавидел, если ситуация выходила из-под контроля. Бывший капитан. А в особенности он не любил, когда события разворачивались не по стратегии. Сейчас же весь апогей сюжета являлся дрожащим вулканом провала, потому что план принадлежал не ему. Люциус Ван Хельсинг размашистой походкой преодолевал длинные корабельные коридоры, которые своей белизной бесили ледяной взор мужчины. Старший брат что-то пытался ему сказать: догнать, остановить, тронуть за плечо или схватить за руку, чтобы блондин обратил на него внимание. Охотник с глухим рыком отмахивался от Ладрона, даже не удосужив сиблинга взглядом. Сердце мельтешило в груди пойманным зверьком, все мышцы сжимались в противном предчувствии, а сразу оба глаза грозились задёргаться в судорогах, пока мысли нашёптывали неверные решения. Тем временем длинные ноги с пушистыми щётками плавно переступали по мшистой земле. Тихий свист немногочисленных птиц не успевал крохотными нотками дотрагиваться до высоких плакучих ив, так как смешивался с дыханием животного, которое расширяло ноздри в стремлении принюхаться к сырому воздуху тщательнее, а его мягкие лохматые уши всё время вертелись по сторонам, прислушиваясь к природной тиши и лишь изредка поворачивались назад на мелодию, издаваемую человеком. Всадница сидела прямо, состояние её расслаблено: руки едва держали повод, так как девушка не стремилась зря напрягать локти и пустила движение лошади на самотёк. Эрика Ван Хельсинг была приятно удивлена покладистым норовом упитанного клейдесдаля, которого выбрала в конюшне короля задаром. — Мисс, этот конь дорого вам обойдётся… — предостерегал её конюх. — Не волнуйтесь: Его Величество позволил мне выбрать любого скакуна за заслуги перед Отечеством, так-с сказать, — с улыбкой отвечала она, поглаживая широкую голову животного и прислоняясь к его лбу своим. — Я говорю не о деньгах, мадмуазель. Жеребец с длинной приятной шерстью серого цвета, белыми «носками» и такого же цвета мордой с милым, тёплым, розовым носом вёл себя очень послушно, несмотря на масштаб своего тела. Верховные охотники редко выбирали для рейдов тяжеловозов, отдавая предпочтение более «лёгким» породам: орловский рысак, ахалтекинцы, американские верховые, пейнтхорсы и другие кони, приспособленные под выносливость и высокую скорость. Блондинка похлопала скакуна по широкой шее — мышцы тут же откликнулись на касания ладошки лёгкими подёргиваниями. Девушка улыбнулась виду локонов гривы, собранных в пучки-шишки, из которых выглядывали короткие декоративные перья синего цвета — символика королевства Лорэна и схожего оттенка с магией вампиров. Люциус ненавидел себя и то — во что он превратил собственное тело. Всё на этом горе-судне всегда зависело от него?! Зря, очень зря экс-капитан решил взять контроль в свои руки когда-то давно — в пору наивного мальчишества, где белокурый подросток подумал о способности опекать свою семью и не подозревал — какие плоды способна взять та магия, которую он хотел обуздать. Ван Хельсинг накинул поверх светлой формы плащ тёмной ткани, но на улице не было холодно или дождливо. Грубые складки окутали высокую фигуру, подолом грязного серо-синего цвета спустившись с боков. Окантовка золотых лент, пожалуй, осталась на мешковатом одеянии единственными яркими нотками. Монстроборец остановился на лестничном пролёте, вцепившись рукой в парапет и сжав зубы: дышать было трудно. А нужно ли? Люциус закрыл глаза, с силой зажмурившись. — Как-то мы по-крысиному уплыли, бросив Эрику в городе… — раздался совсем рядом неуверенный голос Ладрона Ван Хельсинга. — Я, конечно, понимаю: в королевстве сейчас пора праздников в честь летнего солнцестояния, и ей будем там весело, но не лучше бы было?.. — Чёрт с ней… — безразлично, но с ноткам злости и раздражения откликнулся блондин. Старший мужчина замер на месте от недоумения и захлопал агатовыми глазами на поразившую его фразу. Бывший командир «Наследия» никогда прежде так не отзывался о родной сестре… Наоборот, самому Ладрону иногда казалось — что он являлся третьим лишним в семье и взаимоотношениях Люциуса и Эрики: эти двое всю жизнь отлично ладили, вместе смеялись, попадали в переделки, делились тайнами и в первых рядах бежали навстречу приключениям. Старший из сиблингов, на секунду позабыв о жёстком ответе брата, улыбнулся воспоминаниям: Люциус всегда с удовольствием возился с младшей сестрой — развивал её, учил. Воспитал. Ладрон бы не соврал, ежели сказал всем о том, что экс-капитан после исчезновения Ричарда сыграл роль — не то, что старшего брата, — но и отца для Эрики. Тем не менее, моряку следовало вернуться из мира беззаботной юности, так как поведение белокурого соратника настораживало: — Люци, что с тобой?.. — Ван Хельсинг протянул руку, чтобы коснуться широкого плеча родственника. — Отвали! — отпрянул тот, сильнее кутаясь в бурый плащ, чтобы скрыть, замаскировать жгучий зуд и щемящую боль в лопатках. Ладрон фыркнул: — Ты чего такой? Неужели — смерть той носферату — отродья Дракулы, — тебя настолько расстроила? — с издёвкой спросил он. Люциус медленно открыл голубые глаза, тихо выдыхая воздух через рот.

Он позволил погибнуть собственной дочери…

«Дым…

Ищу в кайфах тот самый твой оттенок

Где мы, и почему только следы на стенах?

Откуда взялся страх? Ответь, прошу: в чем дело?

От чего лезвие в руках, что ты наделала, дура?!»

***

Тени расширялись сильнее, незаметно окружая всадницу, которая неторопливо преодолевала чащу. Она с подозрением оглядывала высокие деревья снизу вверх, продолжая насвистывать тихую весёлую мелодию. Да, местность ей не понравилась, но что такого страшного было в обычном побережье реки? Заводь находилась далеко за ивами, а сам берег был вполне живописным и поросшим красивыми растениями. Угрозы, естественно, никакой не было, однако окружающая топь темнела по каждому оттенку — стоило наёмнице заехать дальше. Ладно-ладно, успокойся! Не боишься черноты пейзажа, верно? Да, и если бы рядом сновал кто-либо недоброжелательный, то конь первым почуял бы неладное и поднял тревогу, а так — если животное пребывает в умиротворённом настроении, то и волноваться не о чем. Эрика облегчённо вздохнула своим мыслям, пожав изящным плечиком, кивнула рассуждениям и расслабилась. Длинные ветви ив покачивались на ветру, что тихо поднялся из низин и помчался по следам наездницы. Острые листики в кронах зашевелились и зашуршали, в общей своей — многочисленной бесконечной массе, — создавая нарастающий гул. Наёмница не придала шуму воздушных потоков никакого значения, пока до слуха не донеслись странные звуки, словно бы рождающегося из ветра… Голоса? Ван Хельсинг тряхнула головой, отгоняя морок, а многочисленные неясные слова только увеличились. Морячка резко шумно выдохнула, распрямившись, и нахмурила лицо. Стихли. Слава богам — непонятные звуки исчезли! — Бедный человеческий детёныш… — протяжный шёпот, казалось, раздался сразу со всех сторон. Охотница резко остановила лошадь: животное никоим образом совсем не среагировало на голос извне.

«Выбери тёмную сторону силы:

Заносы, откаты, распилы

Выпусти чёрные крылья из-за спины —

Стань «шестёркой» сатаны!»

Стоп! Какая такая дочь? Люциус Ван Хельсинг покачал головой своим абсурдным мыслям — откуда они вообще взялись?! Блондин размял спину и оторвался от любования морским пейзажем, пройдя мимо старшего брата. Ладрон с прищуром провожал его высокую фигуру тем взглядом, где плескалось отеческое беспокойство. Средний из монстроборцев хотел бы направиться в свою каюту, но отдых посреди рабочего дня? Звучало глупо и нечестно — тем более, у Люциуса пока оставались привычки капитана, так что он не собирался оставлять экипажу лишнюю работу. Что ж — придётся притворяться, что ему в радость помогать коллегам по судну и делать вид, что с ними по-прежнему их командир. «Наследие» продолжало свой путь в порт, откуда всё началось. Человеческая девушка бесстрашно оглядывалась по сторонам. Шёпот из тесных простор топи исчез так же внезапно, как и появился. Хмыкнув, Эрика слегка нажала пятками на бока коня, чтобы тот шагом двинулся с места. Не успело животное и пару раз переставить сильные ноги — как тут же остановилось, громко зафырчало и прижало уши. Ван Хельсинг раздражённо выглянула вперёд, но на тропе никого не было. Светловолосая в непонимании изогнула бровку, опустила ясный взор: внимание привлекло движение на земле. Присмотревшись, наёмница поняла — кого испугался тяжеловоз: по мху перед ними ползли несколько огромных и длиннющих удавов. Эрика пустила лошадь задом, чтобы, пятясь, они обошли рептилий, но тут за ними с треском выросли невысокие чёрные кустарники с острыми шипам. Тихо выругавшись, девушка оглянулась на местность: куда можно было бы развернуть крупногабаритную лошадь, но прутья плакучих деревьев впереди активно зашевелились, как ткани на сквозняке, а ветер в ветвях взвыл с новой силой. Капитан настороженно следила за явлением: чертовщина ей совсем не нравилась. — Дети Флоры донесли нам о том, что ты выжила! — послышался голос, состоящий из множества интонаций, но каждое слово звучало чётко, будто бы ручейки слились в большую единую реку. Сухие толстые стволы мёртвых деревьев со скрипом отодвинулись, как если бы их толкнула огромная невидимая рука. Ван Хельсинг прикрыла лицо от неожиданного тёплого света, проникнувшего в полумрак болота. Сощурившись, блондинка сквозь растопыренные пальцы ладони увидела — на мшистой тропе, где прожекторами горели солнечные лучи, стояли силуэты самых разных телосложений. Убрав руку от глаз, Эрика храбро посмотрела на существ: высокие статные женщины и девушки словно были выкроены из воздуха: лёгкие одежды всевозможных оттенков зелени одновременно окутывали тела, но вместе с тем и не скрывали наготу кажущейся прозрачной кожи и эстетику женского тела. Длинные волосы вне зависимости от того — были ли они заплетены в разнообразные причёски или нет, — волнами струились по воздух и сверкали, наполненные магией. Заворожённая красотой явления охотница наклонила голову набок, пока миролюбивая интонация незнакомок лилась из их улыбчивых уст: — Не каждый и не каждая выживает после встречи с графом Дракулой. Девушка пару раз моргнула, возвращаясь в реальность и признавая расу, встретившуюся у неё на пути: Мэвис часто рассказывала ей о лесных нимфах.

***

— Говорите сразу — что вам нужно? — серьёзно молвила Эрика, ни спешиваясь с лошади для приветствия светлых существ. — Нам? А в чём нуждаешься ты, человеческое дитя? — в унисон отвечали множество приятных голосов. Ван Хельсинг замялась. Подобный вопрос никто ей не задавал: обычно это она должна была угождать и служить всем — соратникам, братьям, королю… Такова работа наёмной убийцы. Девушка отрицательно замотала головой на вопрос лесных фемин. Нимфы синхронно сделали пару шагов к коню и всаднице, а солнечный свет последовал за ними и всё больше освещал тёмную топь и обволакивал наездницу: — Мы чувствуем — ты сбилась с пути… — все жесты дев были настолько отточёнными, что казались вовсе ненастоящими. Эрика отвела погрустневший взгляд. Она не намерена была изливать душу незнакомкам. — Главное — не руби с плеча, капитан, и обретёшь давно желанное счастье, — наставнически продолжили хранительницы леса. — Ха, какое ещё счастье? — человеку стало до боли смешно от философских речей созданий. – Как же? Миссия любого живого организма на Земле — это нахождение пары, создание семьи и продолжение рода! — воодушевлённо возвели руки к небу женщины, а девушки присели в реверансе, склонив головы в поклонах охотнице. — Видимо, вы перепутали меня с самкой какой-нибудь животины… В курсе — что такое роды? Наказание из Эдема: полное отсутствие удовольствия и стра-ашная боль, так что видеть в этом хоть каплю радости — крайне странный сдвиг по фазе! — огрызнулась морячка, закатывая глаза на странные рассуждения. Она знала, что с творениями — такими, как нимфы, нужно общаться уважительно вне зависимости от того — монарх ты или крестьянин. Однако вновь слышать от безымянных духов леса про свою женскую роль инкубатора вовсе не хотелось. Незнакомки улыбнулись возмущениями Эрики: — Тебе нужна помощь. — Легко и просто констатировали они.

«Свет фонарей унесёт меня так далеко:

Где не видно дна и забыто уже всё давно,

Где горят огни, но лишь в ночи, но лишь горят в ночи,

Взлетая высоко, потухают фонари

…Мелькает свет, позади дома,

И разошлись все тут облака

Миром правит тьма, тьма — лишь пустота

А главная тут — наша душа!»

— Вам-то почём знать? — хмуро сказала девушка, положив ладони перед собой на переднюю часть седла и рассматривая снаряжение. Увести взгляд куда угодно — лишь бы не на проницательные лики творений природы… — К нам прежде обращалась с просьбой схожий детёныш, но из племени теней. Капитан слегка дёрнулась: они говорят о..? — Мэвис Дракула? Нимфы закивали, прикрыв веки, украшенные блёстками: — Перепуганное дитя явилось в нашу обитель, вся измазанная кровью людской да собственными слезами!.. Ван Хельсинг подняла кудрявую голову на лесных обитательниц. Странно: она всё это время считала, что юная вампир мимоходом зашла к нимфам за каким-нибудь советом — только и всего. — Вы же презираете упырей? — настороженно и с высокомерием поинтересовалась Эрика. — Не тех — кто нуждается в наставлении, — с улыбкой молвили фемины, — всё равно: человек, монстр или единорог. Мы открываем врата наших земель и распахиваем объятия всем, кто хочет положительных перемен в поисках собственного жизненного пути. Охотница скрестила руки на груди, чуть сжавшись: миролюбивые фразочки незнакомок не внушали ей ни йоту доверия. Глупо раскрывать руки пред всеми и каждым, прекрасно зная — в грудь любой момент может вонзиться клинок. — Носферату и правду владела силой лечения? — перебила она нимф, так как её осенило, когда всплыло воспоминание о трескучей зелёной магии в бледной ладони. — Мы обучили наследную графиню многому, — спокойно и синхронно отвечали те, — вождь владела и владеет частицей той силы, которую открыла в себе недавно. — Из-за того, что она была вампиром стихии? — Отнюдь, — промурлыкали девы, — каждый из нас хранит в себе те задатки, которые при должном развитии превращаются в способности, и их именуют талантом. Так и королева — от матери графини-Любви она унаследовала силу огня, но это естественно по генетике: мы тут ни при чём. Вампир сама выберет — что развить больше: целительство или пламя… — Не хочу вас расстраивать, — безэмоционально вставила Ван Хельсинг, — но применение настоящего времени к Мэвис уже не актуально. Её убили. Создания леса не двигались, сложив руки на нижней части живота — все в одинаковых позах, и только лёгкие дуновения ветерка колыхали их одежды и шёлковые волосы. Некоторые девицы на заявление людской фемины наклонили головы набок, как совы, не отрывая взгляда блестящих глазок от наездницы. — Не смотрите на меня так: я не причастна к её смерти, — капитана начало нервировать неменяющееся доброжелательное выражение лиц существ, — но… Это правда: молодая Дракула погибла. — Разве?

***

Не все возвращаются с поля боя. Эрика знала это — как никто другой. Наёмнице бы хотелось вспомнить свой последний визит в замок Джонатана, однако лучше настраивать себя на худшее, чтобы потом несильно расстраиваться, когда результат не оправдает надежд. — Ваши глюкогенные друзья-деревья донесли вам о том, что я выжила после обвала пещеры, так почему вы не в курсе положения Мэвис? — В скорбную ночь, когда убили графиню Марту, — с грустью начали повествование в совсем иное русло нимфы, отворачиваясь от всадницы и любуясь зарослями, — мы сразу же узнали от ветров, скачущих по лесным кронам и несущих в себе искры огня от горящего поместья Дракулы, о том — что супруга его оставила Подлунный мир и повысила ранг… « — Причём тут почившая женщина?..» — подумалось Ван Хельсинг, и она хотела пустить коня рысью, чтобы оставить странную толпу хиппи позади и отправиться дальше к корабельному порту, но последние слова созданий природы ввели её в ступор. — Какой ранг может быть у мертвеца? — оглянулась она на дев. — Энергия никогда не исчезает бесследно или полностью, — с улыбкой поймали её удивлённый взгляд нимфы и смолкли. — Те же неупокоенные призраки, что остались на Земле, спокойно летают недалеко от мест захоронений своих тел, так что… Пока девушки распинались, сбитая с толку капитан с тяжёлым выдохом, надув щёки, провела ладонью по платиновым локонам: « — Так… Явные признаки врождения породы. Нужно просто попросить у эти даунов освободить мне дорогу!» — как бы Эрика не была наслышана о мудрости тварей, обитающих в лесах, но данный бред из их уст показался девушке даже не смешным. — Ладно-ладно, я поняла! — не выдержала белокурая, натянув повод лошади, отчего жеребец с упрямством согнул шею дугой и склонил большую голову. — Читала что-то из летописей, спасибо за сводку, — саркастично бросила блондинка, пуская животное под собой шагом и проходя мимо толпы нимф. — Ты юна и строптива… Возможно, это то, что нужно. — Тем же миролюбивым тоном ответили те на едкость капитана. — Кому нужно? — настороженно спросила девушка, полубоком обернувшись к созданиями. Фемины слегка пожали плечиками, тепло улыбаясь верховной охотнице: — Ей и ему, — загадками говорили нимфы. — Исчерпывающий ответ… — иронично фыркнула Ван Хельсинг, возводя усталый взор к небу и отворачиваясь. — Мы однажды помогли монстрической девушке, — духи стали обсуждать тему между собой, не обращая боле внимания на всадницу, которая удалялась далее по мшистой тропе, — кажется, нам удастся подсобить и человеческой самке. Капитан не слышала девичьих смешков за спиной, сосредоточив взгляд здорового ока на дороге и подгоняя скакуна на лёгкий галоп.

«Можно большое жало себе отрастить,

Научиться зубами рвать на части, стиснув челюсти,

Отточить на людях свой фирменный бойцовский стиль

И вражеский шёпот начать слышать в каждом шелесте»

Не успела Эрика проехать и сотню метров — как по бокам от неё из ниоткуда вновь выросли женские фигуры в одеждах, отдающих оранжевым цветом: — Что теперь? — хмыкнула охотница. — Шишка на тропу упала и разбудила вас? — Нам нежелательно контактировать с людьми, — слегка неуверенно начали нимфы, отводя ясные взоры и спешно заправляя парящие прядки волос за ушки самых разных звериных форм, — по правилам, ну… — Ну? — нетерпеливо перебила морячка, сложив худые руки на груди и глядя на существ сверху вниз. — В жертву себя принести должна? — О, ты знаешь эти строки?.. — оживлённо спросила её, метнув искрящийся взгляд, одна из молоденьких нимф, пока девушка постарше не выступила вперёд, а Ван Хельсинг показалось — что та пихнула спросившую в бок. — По правилам, — как ни в чём не бывало, продолжила старшая нимфа, — после беседы с нами, человек быстро покидает лес естественным путём. — Не беспокойтесь: я уже ухожу! — …Подобный способ организует природа. Лесные девы щёлкнули пальчиками и исчезли. Охотница пару раз моргнула, стремясь отогнать наваждение в виде цветастых созданий. Обернулась вновь на тропу, устраиваясь в седле удобнее. Однако конь встал ступором и захрипел, прижав уши к голове. Девушка непонимающе наклонилась к шее животного, слегка ударяя пятками по его широким бокам, но тот не двигался. Слух светловолосой уловил треск веток из-за деревьев.

***

Она быстро выпрямилась и прижала ноги к телу коня, приподнимая таз над седлом. Сзади донëсся рык, сопровождался шагами и прибавлением новых угрожающих звуков со всех сторон. Эрика повернула шею, оглянувшись через спину. Темно: никакие зловещие огоньки не светились среди зарослей. Повернула корпус тела, пересаживаясь в седле, чтобы лучше всмотреться в мрачный пейзаж, попутно сняла со снаряжения небольшой фонарь, зажжённый с самого начала захода на сумрачную опушку. Выставила жёлтый свет перед собой на вытянутой руке, чтобы искусственные лучи озарили пространство. Фонарь бросил отблески в пустоту, где тут же зеленоватыми огоньками отразились многочисленные глаза. Волки. — Пошёл, пошёл! — прикрикнула с ноткой испуга на своего скакуна Ван Хельсинг, быстро вернувшись в исходное положение и пустив тяжеловоза во весь опор. Тихое болотистое побережье вмиг наполнилось звуками погони: стая хищников быстро мчалась за неплохой целю и возможным завтраком, обедом и ужином на ближайшие недели в случае успеха охоты. Волки со знанием местности перепрыгивали любые препятствия, в то время, пока всадница мчалась наобум, еле поворачивая большого коня для объезда бесконечных деревьев. Щёлканье зубов резало слух, капитан ежесекундно оглядывалась назад, чтобы определить принадлежность диких зверей к расам монстров. Нет, не вампиры и не оборотни: расцветка и телосложение не соответствовали. Однако легче от того — что за вами гонятся не чудища, а обычные серые волки, не стало. Быстрые особи вот-вот грозились укусить бегущего коня за лохматые ноги, но тут в полумраке Эрика приметила блеск. Улыбнувшись возможному выходу из опасного положения, блондинка резко развернула клейдесдаля, отчего тот встал на невысокие дыбы. Скакун помчался по высокой траве, громко топая широкими копытами, а человек не отрывала взгляда от заветного отблеска между большими наземными листами. Пригнулась, со всей силы пришпорила коня, тут же пятками упираясь в плоские стремена, максимально подняв худощавое тело над лошадиной холкой. Тяжеловоз высоко задрал ноги в длинном прыжке, подогнув передние конечности под пушистую грудь и изрядно напряг круп. Момент превратился в тягучую смолу. В ту же секунду, когда конь приземлился на все четыре ноги, девушка услышала за спиной желанный звук: хлопок и скуление. Оглянувшись, морячка с победной улыбкой видела — как закрылись крылья огромного капкана-ловушки: многометровые цепи с двух сторон звонко окутали нескольких особей, часть из стаи испуганно остановилась, непонимающе виляя хвостами и глядя на пленëнных сородичей, а одного бедолагу пронзили боковые шипы капкана. Что ж — чего и следовало ожидать от атрибута семейки Ван Хельсингов, хотя большая ловушка была предназначена больше для монстров, нежели для лесных животных… Победно рассмеявшись зрелищу, капитан вновь обернулась к дороге и скорости, успев пригнуться, чтобы ветви деревьев не хлестали по лицу. Кажется, оставшиеся волки пытались преследовать всадницу и дальше, но конь оказался выносливее потерявших азарт хищников и вскоре вынес наездницу в чистое поле, что рыжим отсветом спелой ржи ударило в глаза охотницы, чьё зрение только привыкло к темноте. Тяжеловоз постепенно переходил с бега на манежный галоп, но полностью не останавливался, с опаской фырча розовым носом и прижимая уши. Эрика выдохнула и пыталась привести бушующие эмоции в порядок: стаи не было видно, видимо, остановилась на опушке, потерпев неудачную охоту. Ван Хельсинг присела поближе и навалилась своим тельцем на холëную шею коня, обнимая его, и тихим нежным голосом благодарила за спасение. Чуть переведя дух и открыв серые глаза, девушка выпрямилась и развернула скакуна на середине поля, оглядывая природные просторы. С беспокойством бросила взор на чëрные древние леса, окружающие широкую равнину. Эх, а ведь при спокойной конной прогулке ранее ей даже понравились манящие деревья и загадочный свет топи, который создавали бесчисленные светлячки. Странно — почему девушка чувствовала себя в безопасности на открытой местности культурных посевов?.. Она задумалась, ведь обычно говорят, что лес — обитель Бога, а поле принадлежит дьяволу…

«Дай в табло непохожему, похожему тоже,

Не дай внешнему виду тебя облапошить!

Уничтожь его, врежь ему так, что б уже не ожил,

Чтобы опоздали самые шустрые из неотложек

Кто-то осудит — не слушай, ты — это ты: ты должен,

Ненавидь всеми фибрами души и порами кожи

Ненавидь в кровати лежа, сидя на троне и стоя в душе,

Ненавидь сильней, ненавидь чаще, ненавидь лучше,

Валяясь на пляже или петляя среди многоэтажек,

Суть везде и всегда одна и та же…»

Светловолосая наëмница и не заметила — как именно добралась до пристани и каким чудным образом её новый конь, в дрессировке которого она сильно сомневалась, донёс её до знакомых высот кранов порта. Капитан пребывала в глубокой задумчивости, сидя недвижимой фигурой в седле: благо, не было встречных прохожих, так как добиралась она по околкам, а иначе люди после приветствия нового командира ловцов посчитали бы игнорирование от неё грубостью. Блондинка медленно моргнула, поднимая голову на огромный чёрный корабль. Вот она и дома.

***

«Он пытался изменить систему, но в итоге объединился с теми,

Против кого боролся…»

Люциус облокачивался о стены в теневых участках залов роскошного лайнера, переводя дыхание: лёгкие будто кололи иглами изнутри. Крайне противное чувство. Распрямившись, шёл дальше, с презрением бросив взор на свою открытую каюту, где белела идеально заправленная постель, и аккуратными складками струился бежевый балдахин. Тут и там на высоких стенах поблёскивала золотая отделка — как напоминание о статусе экс-капитана, который, несмотря на отречение, всё ещё оставался верховным охотником:

«…изнутри увидев стены ненавистных дворцов:

На шёлковом белье, в золотой постели

Не снятся сны про чудесный мир без денег»

Мужчина не выходил на свет ко всем коллегам, предпочитая наблюдать, стоя у стен кают II класса. Завидев неподалёку старшего брата и младшую сестру, которые о чём-то беседовали, шутили и смеялись, Люциус проскрежетал зубами и сверкнул яростным взором, а на лбу и носу появились складки:

«Благодетель — хреновый товар: минимум навара, дохера запар!

Сборище белых и пушистых — убыточный и скучный зоопарк

Хорошему трудно сделать хороший пиар»

Отвернувшись от сиблингов, как от юродивых, блондин запахнул бурый плащ, горделивой походкой направился к носовой части, задрав голову и тряхнув густыми локонами. Свежий воздух моря, казалось, успокоил бушующие нервы Ван Хельсинга и тот даже слегка улыбнулся, обрадовался свободной пустоте в голове, но тут же запнулся и, выругавшись, быстро дошёл до фальшборта, навалившись на ограждение всем телом и вцепился в ледяной металл не менее холодными руками. Взгляд воспалённых глаз метался по синей глади стихии под кораблём, но тут солнечный зайчик заставил моряка зажмуриться. Повернув голову, Люциус с раздражением глянул на источник блика: около него огромными буквами сверкало название охотничьего корабля — «Legacy». Монстроборец глубоко вдохнул, задержав дыхание, отчего широкая грудь округлилась. Взора от золотого названия не отводил: возможно, мужчину озарила какая-то мысль?..

«И до него дошло — что он торговал не тем:

В очередной раз крупно на бабло влетев,

Он, наконец, перестал страдать ерундой,

И под вывеской старой стал толкать продукт другой!»

Схватившись за голову, Люциус согнулся в три погибели, будто бы от приступа боли в животе, но сейчас его терзали больше мысленные муки, нежели физические, хотя кожа на лопатках стала натягиваться, и экс-капитан, стараясь заглянуть за самого себя, ругался всеми существующими неприличными словами:

«Выбери тёмную сторону силы:

Заносы, откаты, распилы

Выпусти черные крылья из-за спины -

У силы нет другой стороны

Выбери тёмную сторону силы:

Заносы, откаты, распилы

Выпусти черные крылья из-за спины -

Стань «шестёркой» сатаны!»

Ван Хельсинг плёлся, стараясь не вслушиваться в назойливый шёпот в голове. Наверное, врачи назвали бы его шизофреником и отправили на сушу далеко и надолго, однако охотник был полностью здоров. Хотелось убежать, спрятаться, чтобы никто из соратников по оружию не донимал его будничными одинаковыми расспросами, а родня не лезла в стремлении помочь. Кому? Ему?! Хах, увольте — Люциус прекрасно держал ситуацию под контролем, правда, в прошедшем времени. Тонкие сухие губы задрожали. Желание расплакаться, разреветься, выпустить все эмоции — вот, что по-настоящему сейчас волновало моряка. Блондин вытер острый нос тыльной стороной ладони, всхлипывая. Часто заморгал, посмотрев налево — туда, где на изумрудных берегах лесистых полей виднелся большой город короля Джонатана Лорэна. Ван Хельсинг хмыкнул, со взглядом превосходства и высокомерия окинув края монарха, пока перед ледяными глазами проносились кадры, где он сам, будучи ещё в капитанском белоснежном кителе, прогуливался по городу, но тут перед ним промчался экипаж, окинув высокую фигуру тучей пыли, а деревянные колёса едва не проехались по ногам. Капитан тогда еле успел отряхнуться, захватывая острым зрением эмблемы рыжеволосого лидера людей, красующиеся на дверцах кареты:

«Уступи дорогу пидору, который купил дом

В пригороде

В тридорога,

И потом

За бугром понаоткрывал счетов

Его дело выгорело –

Между кормушками скачет, как Фигаро, он!»

Люциус не помнил — как дошёл, нет, — добежал до капитанского мостика. Всё было, как в тумане. Кажется, он всё-таки нёсся галопом по крутым железным лестницам, так как отдышка была сильной, пока он схватился за ручку распахнутого клинкета. Переступив порог, блондин захлопнул дверь за собой и прошёл к штурвалу судна. Длинные пальцы нежно обхватили деревянные рукояти, ладонь заботливо провела по гладкой поверхности большого круглого руля, а охотник с облегчением выдохнул. Опустил голову, на лицо упали завитые пряди, скрывая выражение. Левая рука потянулась к рычагу хода судна. Машинный телеграф был резко одёрнут назад на команду «полный назад!» Требовалось лишь пару мгновений, чтобы спокойная железная махина издала скрежет и затряслась.

«Нечего завидовать — на тормоза дави давай!

А то сейчас замес выйдет невиданный:

Люди с нагрудными жетонами, дела закрытые –

Таких, как ты, уже тонна на кладбищах под плитами»

Конечно, весь экипаж ощутил резкую остановку «Наследия», которое ранее на медленном ходу мирно бороздило океан. Люди едва не повалились по инерции вперёд, лишь умелые морские волки сумели устоять на ногах — Ладрон с Эрикой в том числе. Последняя, округлив глаза от испуга манёвра корабля, настороженно оглядела такого же ничего не понимающего старшего брата и ринулась к каюте управления: — Наткнулись на айсберг?! Эй, какого чёрта? — вскрикнула капитан, на обеих сильных руках опираясь телом о перила и тем самым закинув согнутые ноги и всё тело на верхнюю площадку. Дёрнула ручку клинкета — бесполезно: проход захлопнут. Шумно выдохнув, девушка побежала вдоль квадратных окон переднего обзора и сразу же увидела за штурвалом бывшего командира. Приложив руки к стеклу и приблизив голову для более тщательного обзора, та крикнула: — Люциус! Что происходит?! Блондин продолжил медленно крутить руль в сторону, чтобы развернуть лайнер в воды около высокой скалы, о которую бились волны с начала времён. Риска столкновения не было: средний из Ван Хельсингов хорошо знал эти места, а насыщенный синий цвет у подножия длинной скалы свидетельствовал о том, что здесь глубоководная часть и на мель корабль не сядет. Люциус привёл все рычаги в исходное положение и отпустил ручки штурвала, оперевшись о него прямыми руками и чуть отошёл назад, как бы нависая над резным элементом управления:

«На обочину сворачивай, мотор глуши,

Послушай вкрадчивые звуки на дне души –

Разобрать не сложно, что шепчут эти голоса:»

Он был растерян, потому что вкрадчивая бархатная интонация продолжала ему твердить, пока кожа на широкой спине начинала медленно рваться, а образовавшиеся царапины щипались и жгли от контакта с потной тканью:

«Неужели ты не хочешь стать таким же сам?»

В замочной скважине раздались быстрые неуклюжие скрежетания ключа, и вот — дверь едва ли не выбила своим телом Эрика, озираясь по сторонам на наличие посторонних в капитанской каюте. Охотница остановила суровый взгляд на высокой фигуре брата, кто продолжал стоять у штурвала. Только она хотела спросить, мол, что здесь вообще творится, как тут экс-командир опередил её, медленно подняв голову, глядя прямо перед собой в светлые окна, и отчеканил: — Вам следовало бы лучше следить за тем — кто управляет «Наследием», капитан. — Голос вполне принадлежал Люциусу Ван Хельсингу, если бы не искорёжился на последних словах.

***

Светловолосая девушка сидела на стуле, обитым бардовым бархатом, с прямой осанкой и сложенными на коленях ладонями. Благо, на родном лайнере не нужно было носить доспехи, так что белый бушла́т приятно обволакивал загорелую кожу, а прочие элементы одежды не давили: поясной широкий ремень чётко очерчивал талию, но не сдавливал её, перчатки были не нужны, а прочее не наслаивалось друг на друга, как это было при боевом облачении. Сейчас бы думать о новинках гардероба — новых полусапогах например, а не о том, что им нужно было обсудить… Эрика Ван Хельсинг бесшумно выдохнула, прикрывая грустные глаза. Солнце игриво переливалось за стеклянными иллюминаторами, освещая весь пейзаж вокруг и приглашая выйти прогуляться, однако капитану нужно было сейчас быть здесь — в широком зале собраний. — Твоей вины здесь нет, — раздался тихий голос рядом, и по соседству с блондинкой на другой стул аккуратно присел Ладрон. — Сколько ещё раз мне придётся слышать это в своей работе и вообще в жизни?.. — раздражённо отозвалась девушка, возводя глаза к овальному потолку. — Не язви, Эри, ты прекрасно знаешь — дело не в тебе, а в… — Нужно ли было звать меня на ваши явно не весёлые посиделки? — лёгок на помине, Люциус Ван Хельсинг распахнул обе створки тонкой двери, проходя в зал и не глядя на семью. Он увалился на кресло с противоположной стороны широкого стола от сиблингов и расслабил тело, «утонув» в мягкой набивке. Всё бы ничего — привычное поведение блондина, но старший брат с младшей сестрой сразу же вычислили: волнение среднего из ловцов выдавали два фактора — тот скрежет, с которым мужчина отодвинул свой стул, намертво вцепившись пальцами в мебель и оттащив её, и беглый взгляд ясных глаз моряка. Он смотрел куда угодно, но не на них. — Тебе самому-то удобно в подобном балахоне щеголять? — изогнула бровку Эрика, оглядывая плащ экс-капитана. — Тихо! — огрызнулся на неë в ту же секунду Ладрон. — Понарожали вас всех — таких из себя саркастичных, – на мою голову, аж некуда деваться! — Эрика смолкла, опустив взгляд на ковровый пол и обняв себя за плечи в обиженном жесте, а русоволосый мужчина продолжил, чуть снизив тон и поворачиваясь к брату: — Во-первых, это называется «семейный совет» для такого олуха, как ты, который в принципе не использовал слово «семья» в собственном лексиконе уже несколько месяцев, если не больше! — угрожающе начал старший Ван Хельсинг, тыкая пальцем в поджарую фигуру Люциуса. — Это? — указал экс-капитан ладонями на широкий ворот своего бурого плаща и пропустив лекции братца мимо ушей. — Между прочим — чистый лён! — с гордостью мужчина обвëл одной рукой свою фигуру. Его плащ или пальто, или… В общем — нечто широкое и обволакивающее весь силуэт, действительно, было не так уж плохо: ткань предгрозового неба чистая и текстурная, а по бокам от ворота — на месте нагрудных карманов, — красовалась изящная небольшая вышивка растительных мотивов. Пожалуй, не сыщешь одëжи лучше, чтобы на палубах согреваться и укрываться от суровых морских ветров. Ладрон Ван Хельсинг устало откинулся на спинку стула, шумно выдыхая и вскидывая мускулистые руки вверх в знак капитуляции упрямству младшего брата. — Ла-адно, с натянутой улыбкой ласково проговорила Эрика, так как поняла — сейчас её черёд вытаскивать семейную беседу в мирное русло, — если не хочешь говорить в такой, эм. Официальной обстановке? То-о… — капитан медленно встала со своего места, продолжая улыбаться Люциусу, который без малейшего интереса следил за её действиями. — Сделаем вид, что мы непринуждённо болтаем о том о сëм, — девушка отошла вглубь каюты и начала выдвигать ящики древнего комода, будто что-то искала, — ты с Ладроном можешь обсудить совершенно обычные вещи, пока я… Занимаюсь своими должностными обязанностями! Эрика с энтузиазмом распрямилась, прижимая к груди папку бумаг и лучезарно улыбаясь обоим братьям: — Буду ходить туда-сюда по комнате, так что не обращайте внимания — это совершенно обычно — совсем, как в те дни, когда мы негласно вечерами собирались в чьей-либо каюте и болтали о ерунде, а атмосфера была самой уютной и комфортной. Капитан продолжала весело щебетать, пока Ладрон продолжал сверлить серьёзным взглядом Люциуса, который пребывал в самом расслабленном настроении из всей троицы.

***

Высокая плоская скала, поросшая деревьями, казалась декорацией посреди морского пространства. Каменистые породы демонстрировали уровни самых разных цветов и фактур — следы прошедших эр и эрозии почвы. Всё это возвышалось на огромную высоту, так что охотничий лайнер, стоящий рядом, казался игрушечным корабликом. Тут и там виднелись мелкие силуэты птиц, летящих над скалами и отбрасывающих причудливые тени на кривую поверхность. Моряки и матросы с воодушевлением наблюдали масштаб пейзажа, едва не переваливаясь через ограждения — настолько людей поразила красивая длинная скала! Члены экипажа толкали соседей в бока, указывая на диковинных созданий и растения горы, мол, погляди туда, смотри сюда. Они восхищались, как дети, ибо привыкли к виду однообразной водной глади, а на сушу без приказа выходили редко. Морские волки так засмотрелись на скалистый пейзаж, что не заметили возни среди ближних камней, которая не была присуща ни горным козлам, ни альбатросам с тỳпиками… Капитан понимала — если не она разрешит напряжённую ситуацию, то белокурые мужчины подерутся прямо здесь и сейчас. Эрика делала вид, что просматривает документы, необходимые для передислокации судна, однако взгляд ясных глаз бегал то по напряжённому Ладрону, то по раздражëнному Люциусу. — Просто расскажи нам — в чём же дело?.. — вновь начал старший монстроборец. Его брат лишь наклонил голову набок, закинув ногу на ногу: — Вам? А стоит ли оно того? — Хватит! — Ладрон вскочил с места, ударяя кулаками по столу, отчего тот затрясся. — Сколько ещё будешь строить из себя клоуна?! — Хоть шута, — отмахнулся экс-капитан.

«Искренне прошу — смейтесь надо мной,

Если это вам поможет!

Да, я с виду шут, но в душе король

И никто, как я, не может!»

Эрика быстрым шагом подошла к эпицентру, рассеяно разбрасывая бумаги из папки по столу, оглядывая братьев. Лезть под горячую руку старшего — последнее дело, так что нужно было вразумить среднего: — Прошу, Люци, пожалуйста! — едва ли не взмолилась девушка, прикладывая ладони к груди, — мы не можем, больше не можем так жить!.. То, что с тобой происходит — все эти странные перемены, измены: это началось не сегодня и не вчера, — сбивчиво тараторила Ван Хельсинг, с блестящими от слёз глазами глядя на брата. Пока родня билась чуть ли не в истерике, стремясь выбить ответы из блондина, тот продолжал расслаблено сидеть на стуле, оглядывая их так, будто те были дешёвыми актёрами и играли какой-то спектакль, который охотника никак не затрагивал. Завидев реакцию Люциуса, полную равнодушия, Ладрон с Эрикой замолкли, понимая — перед ними совершенно другой человек. Не тот, кого они знали всю жизнь.

***

Прогудел свисток в знак сигнала к ужину. Матросы синхронно повернули головы и отошли от фальшбортов. Экипаж поплёлся в столовую для трапезы, на ходу переговариваясь меж собой и обсуждая огромную дикую скалу, около которой их корабль пришвартовался. Отвлечённые работники были на руку сущностям, которые показались из-за высоких камней, прячась в тени: — Зуб за зуб, Ван Хельсинги, глаз за глаз!.. — яростно шипели монстры, заряжая оружие в цепких когтях. Брат с сестрой замерли статуями, слушая насмешки экс-капитана, кто не воспринимал всерьёз ни их, ни их слова о единстве и искренности. — Почему ты стал таким? Мне неинтересно — какая муха тебя укусила, что ты ведёшь себя, как мудак, загребая руками всё, что тебе принадлежит и нет, — от злых слов Ладрона Эрика слегка дёрнулась, приложив загорелую ладонь к круглой щеке, ощущая фантомную пощёчину от Люциуса, полученную несколько недель назад, — меня волнует лишь то — какой повод послужил для тебя спусковым крючком, что ты насто-олько возвысил себя над собственной семьёй!.. — Семьёй?! — огрызнулся средний Ван Хельсинг, распрямляясь в кресле и подавшись вперёд. — Мы всегда были одним целым, поддерживали друг друга, разговаривали, общались, делились переживаниями — то, что делают нормальные близкие люди. Разве тебе это не важно?.. — печальным тоном добавила капитан. — Мне это не нужно, — холодно перебил её Люциус, вздёрнув длинный подбородок. — Чт… — старший брат был совершенно растерян поведением сиблинга, — зачем ты набиваешь себе цену, игнорируя нас?! — Да потому, что я гораздо сильнее вас! Всех вас! — внезапно так громко вскричал блондин, вскакивая с места, отчего высокий стул отлетел и упал навзничь. Мужчина тяжело дышал, прожигая взором фигуры двух охотников. Из-за скал показались тёмные фигуры. Их целью не было проникновение на «Наследие»: достаточно было просто… Хорошенько прицелиться. Шипящие вампиры — уцелевшие в проклятой пещере после побоища, — вместе с такими же спасшимися русалками Пенной Бухты, с горящими от ненависти глазами взбирались по камням, наставляя огнестрельное оружие в квадратные окна рубки управления. — Люциус, берегись! — вскричала Эрика, так как приметила движение далеко позади, где на высокой горе мелькнули монстры. — Там ещё что такое?.. — не понял старший из ловцов, заглядывая за спину младшего брата и присматриваясь в прозрачное стекло иллюминаторов. Стволы ружий синхронно дёрнулись, и из дул вылетели пули под звук многих залпов. Морские девы истерично захохотали, радуясь своим снайперским навыкам. — Ложись! — вскричал Ладрон Ван Хельсинг, пригнувшись и толкнув на пол младшую сестру, — Люци, осторожно! Названный не шелохнулся и стоял также прямо, надменно глядя на перепуганных моряков. Под ругань брата и визг сестры, кто так хотели предупредить его о выстреле в спину, средний монстроборец лишь оскалился и напряг мышцы рук и плеч. Светлое помещение вмиг накрыла тень: из-за спины Люциуса с трескучим звуком вырвалось огромное чёрное крыло. От резкости движений несколько перьев цвета ночи полетели по каюте, пока расправлялась вторая половина кожи, где не было оперения, а лишь голые мембраны, как у дракона. Ван Хельсинг с рыком развернул крыло, закрывая им, как щитом, себя и сиблингов. От тёмного огромного нечто пущенные пули отлетели в стороны, ничего не ранив и не задев. Ладрон обомлел и присел, опираясь руками о пол. Блондин же, совершенно спокойный и держащий ситуацию под контролем, смахнул с густых перьев остатки металла и сложил оси крыла, как ни в чём не бывало. Старший монстроборец шокировано обернулся на сестру, открывая и закрывая рот, как рыба. Эрика сидела рядом с ним и аналогично не отрывала поражённого взора от метаморфозы брата. — Эри?.. — речь вернулась к старшему Ван Хельсингу раньше девушки. — Я… Я видела эти крылья прежде! Во снах.