Мечи детям — не игрушки!

Вечер, начавшийся с приятного аромата свежеприготовленной выпечки — это, определённо, хороший вечер. Простая мысль для такой же простой девушки, как Юньли. Медовые глаза неотрывно наблюдают за процессом приготовления блинчиков: раз — блинчик подлетает высоко в воздух, два — повар изящно ловит его сковородкой, словно мечник лепесток сливы. Настоящая кулинарная поэзия. Масло шкварчит, сахар тает на горячем тесте, а Юньли изо всех сил напрягает живот, чтобы тот не издавал лишних звуков. Очевидно, что у неё не получается, и девушка смущённо обнимает себя руками. — Проголодалась? — морщинки на лице немолодого мужчины практически скрывают за собой глаза, когда он улыбается, и Юньли смущается ещё сильнее, — Держи. Замасленный фруктовый блинчик появляется у неё прямо под носом и в глазах девочки словно отражается весь свет Переулка ауруматонов. Лишние мысли уходят на второй план и она хватает его двумя руками, впиваясь в это мягкое блаженство зубами. Масло пачкает губы, щёки надуваются словно у хомячка, а лицо выражает ни с чем не сравнимое наслаждение. Случайный свидетель в виде повара озадаченно наблюдает за юной красавицей и неловко улыбается, мысленно поражаясь с того, как эта маленькая девочка затолкала себе в рот столь громадный блин. Юньли тем временем счастливо облизывает пальцы, чувствуя, что хоть и немного, но всепоглощающий голод утих. — Спасибо тебе, лавочник! Давно не ела такой вкуснятины! Рецепт ведь не местный, да? — Как видишь... — неуверенно тянет мужчина, — Сохранил парочку со своей родины. — А откуда ты родом? — с набитым ртом интересуется Юньли, воруя пару белоснежных салфеток с прилавка. — Этой планеты уже не существует. Борисинцы, — со вздохом бросает лавочник и пожимает плечами, попутно замешивая новую порцию теста черпаком. Юньли на мгновение перестаёт жевать и опускает глаза. Слышать подобное ей не впервой, но за всё это время она не придумала ничего лучше, чем промолчать в ответ. Физически тяжело выдавливать из себя пустые слова сочувствия. — А есть другие рецепты? — она совершенно бездарно и чопорно пытается перевести тему, но лавочник добродушно усмехается. Юньли отвечает ему беззаботной улыбкой. — Конечно. Юная леди может начать заказывать с конца меню. Такая странная формулировка её несколько настораживает и Юньли с сомнением смотрит в конец списка. В итоге она кривит самое недовольное лицо, которое только можно представить. — И не стыдно тебе такие цены заламывать? — На Лофу любят экзотику, а достать такие продукты не просто. Разве могу я оставить людей без вкусностей? Сказав это, пожилой повар ловко перекидывает половник в другую руку и с невероятной скоростью лепит новый блинчик, а затем ещё и ещё, ни на секунду не останавливаясь. Юньли молча наблюдает за этим своеобразным представлением. В голове вертелась мысль о том, что ей, в сущности, плевать на цену уличной еды. Но кто запрещал вредничать по этому поводу? В итоге Юньли в ответ пренебрежительно фыркает, кидая брошюру на прилавок и тыча пальцем в случайное блюдо. Она выжидающе смотрит на лавочника. — Вот это, — в её голосе отчётливо слышится приказной тон. От подобной картины мужчина, вопреки ожиданиям, негромко смеётся. — Юная госпожа напоминает мне племянницу. — Такая же милая и порядочная? Повар удивлённо поднимает брови. Очевидно, это совершенно не то, что он имел ввиду. —...Да. Можно и так сказать. Юньли довольно улыбается, уперев руки в боки. Вряд-ли хоть что-то сможет омрачить её хорошее настроение. Тяжёлое испытание позади, злодей побеждён, а враги убиты. Разве может она после такого думать о чём то другом, кроме как набить свой желудок — едой, а голову — болтовнёй ни о чем? Атмосфера Переулка крайне располагала к этому. Отовсюду льются аппетитные запахи, люди отдыхают после тяжёлого дня, а над головой то и дело пролетают робоптахи-доставщики. Юньли задирает голову. Ночное небо на Лофу выглядит ничуть не хуже, чем на других кораблях. Стоит лишь взглянуть — и прекрасная картина надолго поглотит неосторожного меланхолика. Однако внезапная вспышка красного света заставляет её поморщиться. Робоптаха взмахивает тонким крылом, и вспышка пропадает также внезапно, как и появилась. Юньли озадаченно хмурится. — Эй, господин Су, я за заказом. — Сию минуту! Взрослая женщина с уставшим лицом вежливо улыбается. Её внимание привлекает необычно одетая девочка. Юньли и не заметила, как та подошла. — Тоже ждёшь заказ? — Угу. — У этого господина самые лучшие экзотические блюда. Мой муж ничего кроме них не ест. Спустя мгновение ожидания перед ними вырастает тщательно запакованная еда и женщина довольно принимает заказ, сыпля благодарностями. — Как ваш муженёк, госпожа Сиянь? — Ох, да как всегда. Напьётся этого дурацкого "чая" и целый вечер разговаривает сам с собой. Сейчас, вот, всем подряд доказывает, что с ним болтает чёрный меч со склада. Позорит меня! — Меч, да? Я слышал, что проклятые мечи действительно существуют. — Существуют. Вот только этот абсолютно точно не одержим. Зря я что-ли в комиссии столько лет работаю? Юньли, невольно подслушавшая разговор, про себя удивляется: «То есть не за мужа пьяницу стыдно, а за то, что он сомневается в её мастерстве?» Она бегло оглядывает женщину и приходит к выводу, что дама эта, вероятно, ремесленница. Немного подумав, девочка соглашается с этой точкой зрения. Воистину, её бы подобное задело не меньше. — И то верно. Госпожа Сиянь столько раз нам помогала. У вас золотые руки. Юньли вся обратилась во слух. Не то чтобы она не доверяла местным мастерам и их способности распознавать проклятые мечи, но лишний раз убедиться никогда не помешает. От предвкушения даже волоски на коже встали дыбом. К несчастью для юной охотницы за проклятым оружием, случайная незнакомка перекинулась ещё парой слов с лавочником и спешно удалилась. Юньли пришлось следовать за ней. Мечты про беззаботный вечер в компании заморских деликатесов благополучно забыты. Со скоростью ночного хищника она поднимается на крышу. Твёрдая черепица ласкает босые ступни. Её глаза неотрывно следят за удаляющейся женщиной. «Никогда не знаешь, кто погибнет, а кто выживет в этой охоте.» Юньли чувствует, как в животе скручивается болезненный узел. Страх и азарт наполняют её кровь силой. Духовная энергия разлетается по меридианам словно воздух. Она чувствует присутствие чего-то сильного. Кого-то сильного. Стоило женщине зайти в дом, как охотница приземляется прямиком на заднем дворе. В отличии от шумной улицы, здесь стояла гробовая тишина. Лишь редкие отголоски чьих-то голосов пробивались из-за высокого забора. Однако стоило Юньли подождать пару мгновений и она заслышала громкий топот. Девочка оборачивается в сторону хлипкой деревянной двери. «Склад!» Она едва успевает запрыгнуть в кусты, как дверь с грохотом распахивается и из неё выпадает пьяное тело до смерти перепуганного мужчины. — Не верю! Ты лжец! — Как ты меня назвал?! Юньли вздрагивает, заслышав этот глухой металлический голос, словно из самой Преисподней. Он определённо и точно не принадлежал человеку. Она была так сильно шокирована, что совершенно позабыла про своего громоздкого спутника, которого было тяжело спрятать за кустами. — Эй, кто там? Потусторонний голос заставляет мужчину в панике оглядеться по сторонам. Юньли всё ещё никак не могла развидеть говорящего. — Наконец-то! Добрый человек, спаси меня от этой безумной палки! Едва эти слова вылетают из его рта, как на Юньли стремительно обрушивается кроваво-красный луч света. «Совсем как Переулке!» Он ударяется о Железяку с оглушающим звоном и девочка ловко запрыгивает на забор, в последний момент успевая увернуться. Массивный двуручник стойко выдерживает удар и послушно прилетает хозяйке в руки. Сразу после этого звенит ещё одна вспышка. Руки дрожат от напряжения, как и её оружие от столь тяжёлого и громкого удара. Ощущение, словно на неё в одно мгновение навалилась стая обезьян изобилия. Юньли стискивает зубы. — И это всё?? В жизни не видела удара слабее! В ответ на её слова округу сотрясает рокочущий смех. «Что..? Он словно в моей голове!» — Тупая девка, я рассеку тебя надвое! Ещё одна красная вспышка рассыпается искрами о её меч. Юньли держит крепко, мышцы горят от напряжения, но ни один удар так и не достигает цели. Она не видит своего противника, но чувствует исходящую от него жажду убийства. — Только защищаться можешь!? Слабачка, слабачка, все шпионы, таящиеся в тени, сплошь слабаки! «Ждать возможности нанести удар. Ждать...» Но как бы она не ждала — беснующееся "нечто" не уставало и продолжало наседать лишь сильнее и сильнее. Всё её естество напряглось до предела. Юньли внимательно вглядывается, пытаясь увидеть своего соперника, но он вынуждает девушку отступить на землю и продолжать защищаться без возможности хоть как-то ответить. — Разрублю! Разрежу! Я таких как ты пачками убиваю! Иди сюда, маленькая крыса! Ругань вперемешку с лязгом оружия отправила их бегать по крышам и Юньли ни на секунду не отпускала Железяку. Этот бой отличался от тех, что были прежде. Её противник не человек и совершенно точно не проклятый меч — это было настоящее оружие с собственным сознанием! Хуже противника не придумаешь: быстрый, маленький, ловкий, и предугадать его действия можно лишь ощутив убийственную ауру. Юньли делает спасительный вдох, когда меч внезапно прекращает напирать. Однако вскоре она понимает, что стало причиной. — Дурак! Не лезь! Морозная вспышка сталкивается с кровавой аурой и стайка порхающих мечей окружает загадочное оружие. Она пересекается взглядами с лейтенантом Облачных рыцарей. — Мы всё ещё на Лофу! Имею право! С достоинством отвечает юноша и его пальцы образуют печать, что усиливает эмпатическую связь. Мечи реагируют незамедлительно и по очереди осыпают противника морозными выпадами, но тому словно всё нипочем. Юньли же зря времени не теряет и предпринимает попытку наконец-то разглядеть этот зловещий клинок. «Чёрное лезвие, вкусившее крови невинных и злодеев, изящная гравировка из небесного золота, способная выдержать удар стрелы небожителя, облачный нефрит...» Слова дедушки, сказанные в один из множества спокойных вечеров, стремительно проносятся в голове и Юньли в шоке округляет глаза. Она так давно мечтала увидеть этот клинок, что не сразу осознает, в какой ситуации оказалась. — Ты же..! Осколочный меч?? Её девичий голос достигает ушей дерущегося Яньцина и юноша не сразу понимает смысл сказанных слов. «С кем она..?» В конце концов, у него итак было достаточно поводов считать внучку генерала сумасшедшей, неужели она решила бросить ещё один камень в свой огород? Однако то, что случается дальше, заставляет Яньцина подумать, а не заразился ли он случайно её сумасшествием. — Знаешь меня? Неудивительно, ведь я настоящее сокровище! Единственный и неповторимый! Горделиво-хамский тон, неумолимая жажда крови и собственная душа — это, определённо, не то, как Юньли представляла себе Осколочный меч! Яньцин, вопреки ожиданиям, предусмотрительно отступает и замирает в боевой позиции на одной из крыш. Меч игнорирует его и стремительно направляется в сторону Юньли. — Мой дедушка рассказывал о тебе, — выпаливает девочка, держа наготове двуручник, но внезапно вся жажда убийства исчезает без следа, словно её никогда и не было. Юньли бросает беглый взгляд на такого же ничего не понимающего Яньцина, а затем снова на меч, — Чем ты тут занимаешься? — Ничем. Просто развлекаюсь. Меч беззаботно парит в воздухе, застывая в двух шагах от неё эфесом к небу. Жуткая аура светилась вокруг чёрного лезвия, но жажды крови Юньли не ощущала совсем. Словно меч был ужасно доволен тем, что его кто-то узнал. Юньли быстро берёт себя в руки и презрительно фыркает. — Что за развлечение такое — пугать немощных пьяниц? — А что такого? Вы, люди, балуетесь вещами гораздо более странными. Чувствуя, что меч снова начинает повышать тон, девушка решает сменить тактику. — Ты прав. Люди действительно странные. — Не подлизывайся ко мне, слабачка! Попытка найти общий язык оказывается провальной и сердце Юньли пропускает удар, когда приходится принять ещё один гневный выпад клинка. Однако сразу после этого он возвращается в исходное положение и спокойно продолжает: — Но ты узнала меня. За это прощаю. — Что здесь, чёрт возьми, происходит?! Обычно сдержанный и образцовый лейтенант облачных рыцарей напоминает о себе довольно громким и не привычным для него ругательством. Юньли и меч поворачиваются в его сторону. — Это Осколочный меч. Осколочный меч — это Яньцин. — Завидую твоим кухонным ножичкам, парень. Услышанное заставляет Яньцина с опаской спрятать все порхающие мечи. Он не хочет даже думать о том, что значили эти слова, но по спине пробегается неприятный холодок. — Говорящий меч? Это какой-то розыгрыш? — Твоя жалкая жизнь это розыгрыш! — Ладно-ладно, не кипятись! Юньли предусмотрительно загораживает Яньцина эфесом двуручника, довольно быстро сообразив, что Осколочный меч весьма вспыльчивая натура. — И ты, Яньцин. Говорящие мечи это не самое странное, что есть во вселенной. Уязвленный юноша в ответ молчит, понимая, что позволил себе лишнего перед соперницей. В конце концов, он действительно видел вещи похуже. Но эта тема с говорящими мечами его порядком достала в последнее время, отчего и вывела из себя. — А ты не глупая, хоть и слабачка, — подмечает клинок. — То, что ты находишься здесь, означает что и твой хозяин где-то неподалёку? Проигнорировав его едкое замечание задаёт вопрос Юньли, однако меч не спешит отвечать. Казалось, что девочка попала прямо в цель. Яньцин, едва заслышав это, недовольно хмурится. Ему как никому другому известно, что это за "хозяин" такой. — Верно. Я предлагаю тебе сделку. Ты поможешь мне, а взамен я не убью вас обоих. Подобное заявление заставляет её внутренне напрячься, но Юньли не подаёт виду. Все мечи на её памяти бахвалятся своей силой, ведь являются ничем иным, как орудием убийства. Но этот первый, кто бахвалится по существу. Юньли облокачивается на свой двуручник и с интересом разглядывает то, что предстало её глазам. — Трещины, выцветшая краска, засохшая кровь... Слушай, а ты уверен, что сможешь меня побить с таким-то наборчиком? — Разумеется. Мне даже не нужен владелец, чтобы убивать. Обычно проклятые мечи питаются эмоциями и плотью владельца, усиливая себя таким образом. Сила этого клинка, казалось, вообще ни от кого не зависела. Он в одиночку мог сметать целые армии. — У тебя действительно есть душа? Не злобный дух? — Ненавижу разговаривать с людьми. Вы достойны лишь того, чтобы вас разрезало надвое. — Так что за сделка? Яньцин бесцеремонно вклинивается в разговор и меч сразу же подлетает к нему, заставляя юношу напрячься. — Ты заинтересован? Я задумал кое-что интересное, но без помощи не могу реализовать свой план. Хочешь предложить себя вместо неё? — Смотря в каком деле помощь нужна. — Очевидно, что не в убийстве. С этим я и сам справлюсь. Меч подлетает практически вплотную. Яньцин делает шаг назад, не сводя с него глаз. — Да-да, мы уже поняли, что ты убийца, любишь убивать, а ещё убивать и убивать! — перекривляет его Юньли, направляясь в сторону разговаривающих. — Быстро схватываешь. Самомнения этому мечу не занимать. Пальцы лейтенанта нервно сжимаются на замке долголетия. Он словно не мог решится на что-то. — По хорошему мне следовало бы тебя арестова- Речь Яньцина внезапно прерывается посредством хлёсткого удара в плечо. Сильная девичья рука хватает его за шею и опускает на уровень глаз Юньли. Она тихо шепчет ему на ухо: — Неужели ты не хочешь отыскать его владельца? Давай подыграем. Влажные губы касаются мочки всего-лишь на мгновение, но этого хватает, чтобы по спине вновь пробежались мурашки. «От неё пахнет сладким тестом.» Мысль проносится в голове быстрее, чем он успевает её осознать. Яньцин быстро кивает и Юньли возвращает кивок, вновь переводя внимание на меч. Внезапное смущение юноши она вряд-ли заметила. — Вы решили? Девушка складывает руки на груди и задирает подбородок, стремясь не терять свою позицию в этих "переговорах". — Сначала выслушаем твою просьбу. — Это не "просьба", это "условие". С нажимом уточняет меч и Юньли мысленно рвёт волосы у себя на голове, чувствуя, что не сможет долго выносить этот заносчивый кусок металла. С одной стороны он ей симпатизировал как боец, но с другой ужасно сильно бесил как личность. На его фоне даже Яньцин казался прекрасным собеседником. — Мне нужно уничтожить своего нынешнего владельца. Юньли и Яньцин одновременно переглядываются, явно не ожидавшие услышать нечто подобное, а клинок тем временем продолжает: — Он бессмертен. А ещё невероятно упёртый. — Так как же ты планируешь его уничтожить? И при чём тут мы? — с сомнением интересуется девочка. — Вам нужно помочь мне отыскать его уязвимое место. — И что потом? — Потом я сделаю так, чтобы он никогда больше не взял меня в руки. Подобное окончательно вымывает последние разумные мысли из их юношеских мозгов. Никто не мог взять в толк, зачем мечу целенаправленно хотеть уничтожить своего хозяина? Яньцин сразу понял, что ничем хорошим это не кончится. Надо же ему было так бездарно передать штурвал этой безбашенной и не разумной Юньли. Всего лишь на мгновение его смутила, и во что в итоге это вылилось? — А почему ты просто не покинешь его? Вот прямо как сейчас. — Ты не понимаешь. Я не хочу просто уйти. Я хочу сделать всё, как надо. — А как надо? Меч не отвечает. Возможно, Юньли слегка перестаралась с расспросами. Впервые на её памяти клинок не желает изложить ей всю историю своей невероятной и наполненной событиями жизни, хвастаясь бесконечными победами и тем, что она первый соперник, которому дана честь эту историю в принципе слушать. Нет, характер этого меча казался несколько... сложнее. — Это в сделку не входит. Вам нужно лишь выполнить свою часть. Яньцин недовольно хмурится. Уже поздно сдавать назад, да и, честно говоря, ему самому интересно, что послужило причиной подобного желания. Меч настолько жаждет убить своего хозяина, что заключает сделку с другими людьми. Не каждый день такое увидишь. К тому же, он всё ещё оставался облачным рыцарем и эта сделка была возможностью самостоятельно выследить опасного преступника. Если он поймает Блэйда, да ещё и сможет его обезвредить — это пойдёт на пользу всем. Отпустив один опасный элемент, он придёт к другому, гораздо более опасному. «Ловля на живца.» Мысль об этом заставляет его самодовольно усмехнуться. — Чего лыбишься? Задумал что-то нехорошее? — До тебя мне далеко, — отбривает юноша. Юньли презрительно фыркает. — Эй, меч, мы согласны. Скажи только, что надо делать. — Я вообще то не- — Отлично. Идите за мной. Коллективное соглашение, в котором, увы, молодой лейтенант не принял участия. Яньцин не уверен, действительно ли ему хотелось отказаться. Да, стоило бы. Да, так было бы правильнее, но разве может он упустить такой шанс? Мысль о том, как генерал его хвалит, затмевает все сомнения и здравый рассудок... Одно лишь упоминание о Блэйде или Цзинлю ворошило внутри что-то едкое и неприятное. Он приложил много усилий, чтобы игнорировать столь жгучие порывы, но эти люди то и дело выворачивали его наизнанку одним лишь своим существованием. Однако может ли он отпустить Юньли в одиночку искать опасного преступника с его не менее опасным мечом? «Нет, у меня просто нет выбора.» Эта мысль, хоть и немного, но успокаивает его.