Процедурная №3

      Маргарита решительно закрыла за собой дверь квартиры и быстрым шагом спустилась по лестнице. Она взглянула на часы и удивилась, что у неё ещё достаточно времени для работы. Изначально она думала, что провозилась с Владой слишком много и поэтому придётся ехать на машине, но, как выяснилось, это было вовсе необязательно. Времени до начала рабочего дня было предостаточно, можно было не торопиться. Улица встретила её свежим воздухом и приглушённым звуками тёплого дня в прекрасном Ростове-на-Дону. Солнце мягко золотило стены домов и тротуары, а прохладный ветер создавал некий контраст.       Рита шла не спеша. Ей нравилось наблюдать за красивым городом, где прошло её детство, юношество и где она находится по сей день, не желая менять место жительства.

***

      Спустя время Рита почувствовала знакомый дух больничного комплекса. Она повернула за угол и увидела знакомые стены больницы, ярко освещенные утренним солнцем. Она работала здесь медсестрой уже несколько лет и совсем скоро планировала сменить место работы, ведь сейчас заочно обучается в университете, чтобы стать полноценным врачом.       Она вдохнула глубоко, сделала несколько шагов к главному входу и почувствовала, как знакомая атмосфера больницы окутывает её чем-то привычным. Запах дезинфекции, шум шагов и детских визгов, которые слышны, наверное, на каждом этаже из-за того, что дети в ожидании приёма врача бегают, играя друг с другом.       Маргарита прошла через раздвижные двери и оказалась в главном холле. Она улыбнулась дежурной медсестре, которая сидела за столом и заполняла какие-то бумаги.       — Привет, Сонь, — улыбнулась Рита, после чего без стеснения чмокнулась с подругой в губы, не видя в этом ничего плохого или сексуального. В случае Риты это скорее было обыденностью, женская дружба — она такая!       — Привет, Рит, — отвечает медсестра, ни капли не сопротивляясь по поводу поцелуев.       Они улыбнулись друг другу, после чего Софья продолжила разгружать бумаги, а Маргарита пошла в сторону своего отделения. Она знала, что сегодня будет много работы, но была готова к этой задаче. Теперь это даже казалось ей отдыхом, потому что Влада была достаточно спокойной девочкой, но если дело не касалось медицины, иначе начинался полный happy house у обеих. В этом случае девчуля страдает от страха и боли, а Маргарита от того, что пытается её уговорить и успокоить, трепля нервы, которые были, мягко говоря, не железные.       Пока Маргарита шла по коридорам, то почему-то вспомнила учёбу в медицинском колледже, которая давалась Рите нелегко. Строгие преподаватели, бесконечный поток информации и сложные латинские названия — всё это вызывало у неё скорее тоску, чем энтузиазм. Часто она просто механически переписывала лекции, не вникая в суть, и с трудом вспоминала материал на экзаменах. Соответственно, это сказывалось и на оценках. Единственное, чем Маргарита смело могла похвастаться — это лёгкой рукой и аккуратным проведением процедур. Если дело касалось практики, то девушка считалась одной из лучших. Но, несмотря на это, Рита миллион раз хотела наплевать на своё образование и бросить учёбу.       Однако в её жизни был человек, который не давал ей опустить руки — Вера Игоревна, опытный врач-педиатр, которая вела практические все занятия у их группы. Маргарита знала её ещё с детства: именно Вера Игоревна лечила её от бронхита, когда Рите было тринадцать. Врач была очень хорошей и ласковой, поэтому её мягкий голос и ласковая улыбка всегда успокаивала девочку, которая, кстати, совершенно не боялась врачей, но уколы, естественно, не любила.       Вера Игоревна ещё ранее предложила Маргарите поступать в колледж, где та преподавала, и обещала помочь. Конечно, женщина понимала, что Маргарита хоть была и очень умной девочкой, но характер был далеко не сахар. Она старалась поддерживать Маргариту, терпеливо объясняя ей сложные моменты, и радовалась даже малейшим успехам своей ученицы. Но в какие-то моменты даже Вера Игоревна — ласковая, добрая и максимально спокойная женщина, тяжело вздыхала и качала головой, ведь иногда Рита просто поражала.       И теперь каждый раз у Маргариты была традиция заходить к своей второй маме перед тем, как начать смену. А, к сожалению, удавалось это сделать не всегда, ведь расписание совпадало не всегда, но если это было возможно, Рита в первую очередь летела к Вере Игоревне. При встрече обе светились от радости, словно не виделись целую вечность, хотя по факту их разлука была максимум несколько дней. При встрече они обнимались, педиатр поглаживала Ритулю по голове и каждый раз приговаривала что-то ласковое, поскольку очень любила её, прямо как родную дочь, которой, к сожалению, не было. Зато у врача есть два котика и прекрасный сын, который сейчас работает архитектором и параллельно занимается волонтёрском, спасая животных. Обнимала врач очень нежно, но и ненавязчиво, это были те обнимашки, от которых веяло неподдельной заботой и лаской.       «Моя девочка!» — приговаривала она, ласково поглаживая Риту по голове, словно та всё ещё оставалась маленькой девочкой, которую врач когда-то лечила.       И в этих словах было столько тепла и нежности, Рита, несмотря на свой уже вполне взрослый возраст, чувствовала себя рядом с Верой Игоревной защищённой и любимой.       Их связь давно переросла рамки обычных отношений коллег, превратившись нечто гораздо большее. Сплетни, непринуждённые беседы и поддержка была частью их отношений, которые напоминали отношения мамы и дочки.

***

      Спустя минуту Рита пришла к кабинету двадцать один, где на двери висела табличка с инициалами и должностями доктора: Ломагина Вера Игоревна, врач-педиатр. Шатенка постучалась в дверь, после чего приоткрыла дверь:       — Вера Игоревна, можно?       — Проходи, золотце, — улыбнулась педиатр, даже не поднимая глаз, потому что ещё давным-давно выучила голос своей любимой девочки.       Рита вошла в кабинет врача, села рядом с ней, и они по привычке чмокнули друг друга в щёчки, а потом обнялись, Вера Игоревна, как всегда, погладила Ритулю по голове.       — Ритуль, всё хорошо? — заботливо спросила она, замечая достаточно усталый взгляд Маргариты. — Глазки выглядят устало, — констатирует факт она.       Да, серо-голубые глаза Маргариты действительно выглядели достаточно устало, но нет, она не уставала от своего графика или чего-то подобного. Её главную усталость звали Влада. Рита не уставала слушать мольбы о том, что не надо делать укол, Рита уставала от того, что всё никак не могла понять причину страха ребёнка. Женщина поняла, что Влада — это единственный ребёнок, которого ей искренне жалко, тот ребёнок, которого действительно хочется обнять и успокоить, тот ребёнок, слыша слёзы которого хочется не закатить глаза и недовольно цокнув, а наоборот, узнать причину и постараться помочь. Рита офигевала с самой себя, но отступать не стала и решила, что обязательно долечит Владюшу и постарается понять её страх.       — Вера Игоревна, всё хорошо, просто… — тянет Маргарита, не зная, как правильно подобрать слова и сказать то, что она по факту украла ребёнка. — Владу Стилянову помните? — поинтересовалась она, ведь Вера Игоревна была участковым педиатром Влады, но не факт, что врач может запомнить каждого пациента, поэтому Рита решила на всякий случай это уточнить.       — Да, конечно, — кивнула врач, ведь прекрасно помнила эту девочку. — С носиком… — вздохнула она без какой-либо радости.       — Да, носик у неё очень красивый, — поддержала беседу Рита, ведь каждый раз заглядывала на такой чудесный курносый носик.       Однако Вера Игоревна не могла разделить с Ритой это восхищение и улыбку, ведь как раз в возрасте восьми лет носик Владюшу очень сильно подвёл… Чем? А тем, что в восемь лет у малышки воспалились аденоиды, которые в последствии пришлось удалять с помощью операции. Конечно, все детки бояться операций, да и удаление аденоидов — это в любом случае очень больно, поэтому Вере Игоревне было искренне жаль Владюшу, но она понимала, что это для её же блага и здоровья, поэтому, тяжело вздохнув, выписывала ребёнку нужные бумажки, делая запрос на госпитализацию.       — Рит, я не спорю, она вообще очень красивая девочка, — отвечает на Ритино высказывание врач. — Но в восемь лет у неё воспалились аденоиды, — сообщает она, ища медицинскую карту пациентки. Спустя минуту доктор протянула Маргарите раскрытую карту, где чёрным по белому было написано, что в возрасте восьми лет была произведена операция «Аденотомия».       Прочитав данные карты, в голове Маргариты начали складываться пазлы о страхе Влады. Может, что-то пошло не так на этой операции? Может, ребёнку причинили вред? Рита кивнула и сделала пометочку, что обязательно обсудит эту ситуацию с Владой.       — Так вот… — продолжает рассказ Маргарита. — Я забрала её к себе домой, — заявила она, от чего Вера Игоревна вопросительно на неё посмотрела, а потом решила, что это необходимо обсудить здесь и сейчас! Единственная проблема в том, что у Риты буквально через десять минут начинается смена…       — Так, — глубоко вздохнула доктор, пока что ничего не понимая, а потом она решила обратиться к медсестре, сидящей в её кабинете, которая занималась в основном бумажной работой. Кстати, как только в кабинет вошла Рита, то медсестра мигом отложила телефон и начала слушать разговор, что было крайне невежливо, но, к счастью, ни Вера, ни Рита этого не заметили. — Юль, можешь, пожалуйста, сегодня поработать в процедурной? — вежливо попросила женщина, ведь понимала, что если больной ребёнок сейчас находится дома у Риты, то ей не стоит задерживаться после работы.       — Делать мне больше нечего, — цокнула Юлия, закатив глаза, которую не устраивало, что вместе выписывания справочек, её заставляют идти делать разные процедуры, слушая оры детей.       Вера Игоревна хотела продолжить и ещё раз вежливо попросить Юлю пойти поработать в другое место, но в разговор влезла Маргарита, которая точно не планировала с ней церемониться.       — Вообще-то, это приказ начальства, — не очень дружелюбным тоном говорит шатенка медсестре. Конечно, прямым начальством Вера Игоревна не была, но медсётры — это в первую очередь помощники врачей, которые им подвигаются, так что формально Рита была права.       — И? — недовольно спросила Юлия, ожидая продолжение речи.       — И до свидания, — наигранно-спокойно отвечает Рита, хотя нервы были на пределе. — Дверь там, — добавила Маргарита, вспомнив фразу курносика, когда та пыталась выпроводить Риту из дома, чтобы не получить укол.       Юлия поняла, что двое человек идут против неё, поэтому, взяв сумку, она встала со своего рабочего места и отправилась к выходу.       — Стерва, — сквозь зубы процедила она, обращаясь к Маргарите.       — Хаха, — усмехнулась Маргарита, которая и не скрывала этого факта. — Не удивила, — добавила она, присаживаясь на своё рабочее место на этот день.       Как только медсестра ушла, громко хлопнув дверью, Вера Игоревна нетерпеливо начала расспрашивать:       — Зачем ты похитила ребёнка, Рит?!       Маргарита поведала Вере Игоревне историю о том, что забрала Владу к себе, чтобы вылечить. Педиатр ничего не поняла и предложила ей более лёгкий вариант:       — Маргош, ты снова выбрала самый сложный путь, — вздохнула врач, прекрасно зная характер Ритки. — Если она не пришла к тебе во второй день, то можно было сделать опрос о госпитализации.       — Нет, с Владой этот вариант отпадает моментально, — вздохнула Маргарита, а потом, наконец, рассказала особенную черту ребёнка, из-за которой класть в больницу её не вариант. — Девчонка — ятрофоб… Она старательно пытается скрывать этот страх, но у неё не всегда получается, например, в первый день я её нашла рыдающей в коридоре с направлением ко мне на сдачу крови, — рассказывает женщина, вспоминая их с Владой «романтическую» историю знакомства.       — Ятрофоб? — не совсем поняла врач. — А, вот чего у неё сердце так билось, я уж хотела её к кардиологу направлять… — вспоминает Вера Игоревна, которая делала несколько попыток для того, чтобы прослушать ребёнку лёгкие, ведь бешеный стук сердца не давал сделать это с первого раза.       — Ага… — удовлетворительно вздохнула Рита, кивнув. — Она хоть и боится медицины, и меня в том числе, но, кстати, не считая лечения, очень послушный ребёнок. Да и вообще, Влада далеко не дура, она хоть и сильно боится, но прекрасно понимает, зачем ей нужны эти уколы.       — Тогда она просто умничка, — кивает педиатр, представляя, каково это — жить со своей фобией, терпеть от неё уколы, так ещё и оставаться в здравом рассудке. — Плачет, наверное, да? — с сочувствием спросила она, которой уже было очень жаль ребёнка. — Антибиотик болючий…       — Да, но старается это скрыть, — отвечает ей Маргарита. — Вера Игоревна, у неё три дня температура под сорок градусов держится, я жаропонижающих больше проколола, чем антибиотиков. Может, вы ещё что-то назначите? Она от кашля задыхается просто!       — Конечно, — моментально кивнула педиатр. — Завтра приводи её ко мне, я её посмотрю и направлю вам на повторную сдачу крови.       — Спасибо, — искренне поблагодарила её Маргарита, но сама понимала, что сегодня хрен уговорит Владу поехать в больницу…

***

      Смена быстро подошла к концу и, обнявшись и с Верой Игоревной, Маргарита вышла из больницы и снова отправилась домой пешком, по пути зайдя в спортивный магазин, чтобы купить протеин и парочку новых тейпов.       Придя домой, Риту ждала полная тишина. Конечно, она и не рассчитывала, что Влада будет встречать её с распростёртыми объятиями, но и от тишины было немного не по себе. Маргарита разулась и прошла в гостиную и увидела, что Владочка сидит на диване, в её руках была гитара, а пальчики быстро меняли аккорды, создавая красивую мелодию. Рита тихо постояла минуты две, слушая приятные звуки гитары, а потом, когда снова наступила полная тишина, то женщина прокомментировала это:       — Браво-браво, — говорит Рита, но эти слова не были сарказмом, ведь исполнение Влады действительно было очень красивым. — Можешь отложить минут на десять, нам надо поговорить, — попросила она.       Владуля, не сказав ни слова, отложила гитару, поставив её на пол, и начала внимательно слушать Маргариту, которая тоже пока что молчала, не начиная разговор, пока что только сканируя девочку взглядом.       — Ну и чего мы молчим? — спустя время с лёгкой улыбкой спросила Ритуля, наблюдая за тем, что ребёнок опустил глазки вниз и продолжал молчать. — Рассказывай давай, как дела у тебя?       — Всё нормально, — отвечает ей Влада, что было неправдой, ведь она ждала Риту в полном напряжении и страхе, понимая, что она ушла не просто работать, а ещё и к педиатру, которая ранее выписала ей направление на кровь и болезненные уколы, а ещё ранее направление на госпитализацию, где ей сначала сделали болезненную операцию, а потом оставили ещё на неделю, ведь появились некие осложнения, которые долечивали уколами.       — Да? — переспросила Рита, взяв ребёнка за подбородок, заставляя заглянуть в глаза. Зелёные глазки Владочки, напоминающие фисташки, выглядели очень заплакано, и сначала Маргарита подумала, что это из-за утреннего укола, но потом, включив логику, она поняла, что ребёнок успел пострадать, пока женщина была на работе. — Ревела, что ли? — прямо спросила она.       — Нет… — неуверенно отвечает ей Влада, конечно же, солгав, ведь говорить о своей слабости и в принципе о фобии не хотелось.       Маргарита тяжело вздохнула и сразу же распознала ложь, после чего хотела даже повысить голос, но, разглядев в глазах Владули тревожность и грусть, спокойно попросила её:       — Владюш, можешь, пожалуйста, сказать, почему ты так боишься врачей? — решила спросить Рита, ведь в будущем эту тему необходимо было обсудить и проработать.       На несколько секунд Влада замерла, не зная, что и отвечать, ведь показывать свою фобию не хотелось и самое умное, что тогда придумала девочка — это просто соврать:       — Я… Я не боюсь врачей.       Рита пару секунд смотрела на Владу с полным непониманием, но потом молча достала медицинский чемодан, который, к удивлению Влады, лежал прямо за диваном.       Женщина демонстративно надела на руки перчатки и стала готовить инъекцию антибиотика, который сегодня ещё не колола. Приготовив всё, Рита специально выпустила воздух из шприца, но не просто вверх, как обычно делает, а направила шприц в сторону девочки, от чего струя лекарства брызнула ей на футболку, заставляя вскрикнуть от вида уколы и неожиданности.       — Не боишься, да? — с ухмылкой переспрашивает Рита, после чего закрывает шприц колпачком и снимает с рук перчатки. Пока что…       — Это не дом, это доктор Хаус! — обидчиво отозвалась Влада, скрестив руки, ведь ей уже надоели эти медицинские пытки, что логично. Влада ведь ятрофоб, а сам факт того, что ты один на один живёшь со своей фобией, заставляет переживать ещё сильнее… А эта фобия, то есть медсестра, не просто выполняет свою работу, а ещё и шутит в твою сторону, обнимает, хочет подружиться или хотя бы найти общий язык. Но вот этот прикол Владе точно не зашёл, хотя и был совершенно безобидным.       После такого высказывания Маргарита просто засмеялась, открывая вид на белоснежную улыбку, а потом, не прекращая улыбаться, заявила:       — Ой, ребёнок, ты не знаешь, что такое доктор хаус! — говорит Рита, которая, в отличие от Влады, прекрасно знала это чувство.       А сказала Рита это потому, что её мама Раиса — врач-гинеколог. Она всегда мечтала о том, чтобы её дочка росла здоровой и сильной, прямо как её старшие братья. Но, к сожалению, Рита была очень хрупкой девочкой и болела практически каждую неделю. Женщина как только не лечила дочь, делала уколы под громкие визги малышки и старалась подобрать самые эффективные лекарства. Но, к сожалению, это приносило результатов на очень маленький срок времени.       Когда Маргарите исполнилось пять лет, Раиса поняла, что нужно что-то менять. Она решила, что необходимо укрепить иммунитет дочки, и отдала её в секцию лёгкой атлетики, посчитав, что бег на свежем воздухе и прочая физическая активность хорошо скажутся на иммунитете Маргаритки.       Сначала Маргарита, как и любой пятилетний ребёнок, была не в восторге от идеи ходить на тренировки. Ей было скучно бегать по кругу, прыгать и делать упражнения. Но Рая была убеждена, что это пойдёт ей на пользу, и не сдавалась, заставляя дочь продолжать занятия, о чём потом очень пожалеет…       Постепенно Ритуле стало нравиться ходить на тренировки. Вскоре она стала одним из лучших спортсменок в своей секции, а через время и вовсе приняла решение посвятить лёгкой атлетике жизнь, переехав в спортивный интернат. Она участвовала в соревнованиях, занимала призовые места, и её фамилия стала известной на большинстве соревнованиях, где она принимала участие. Она поняла, что лёгкая атлетика — это её призвание, и будет заниматься ей всю свою жизнь, правда, как выяснилось, судьба сложилась иначе…       — Ну и что это? — заинтересовавшись, спросила Владуля.       Маргарита вспомнила детство с лёгкой улыбкой на лице она приподняла Владу и, убедившись, что та не против, начала рассказ.       — Мама была очень строгой, — честно отзывается Маргарита. — Она была врачом-гинекологом, и её профессионализм проявлялся во всём. Она лечила меня с такой же строгостью, как и всех своих пациенток. Я помню, как она делала мне уколы, — вдруг вспомнила она. — Я, как и любой ребёнок, это не любила, но она всегда говорила, что это нужно, чтобы я быстро выздоровела, — кратко объясняет Рита, вспомнив детство и маму, которой не стало, когда Рите было двадцать лет…       Шатенка решила, что сейчас не стоит грустить, и решила наконец-то сказать главную суть разговора:       — Влад, Вера Игоревна мне рассказала, что ты лежала в больнице в восемь лет… Скажи, ты из-за этого боишься врачей? — поинтересовалась Рита, ожидая честного ответа.       Влада немного задумалась, а потом в её голову пришло старое воспоминание о той самой процедуре…       Восьмилетняя Владочка вся сжалась на больничной койке, чувствуя, как крупные слёзы катятся по щекам. Воспаление аденоидов превратилось для неё в настоящий кошмар. Больница пугала холодными стенами и запахом медикаментов, но самым страшным была предстоящая процедура.       Когда пришли врачи, малышка попыталась спрятаться, но её крепко держали. Она плакала, кричала, вырывалась, царапала чужие руки — делала всё, чтобы вырваться из цепких пальцев, причинявших боль. Но вместо слов утешения слышала лишь резкие окрики, от которых становилось ещё страшнее. Никто не пытался успокоить напуганную девочку, объяснить, что происходит. Её маленький мирок сжался до размеров операционной, где царили боль и страх.       Сейчас, когда прошли годы, Влада начала осознавать, что не все врачи монстры, но каждый раз, когда она видела человека в белом халате, сердце начинало бешено колотиться. Внутри всё сжималось от ужаса, возвращая в то время, когда её никто не пожалел. Детское сознание прочно связало образ врача с болью и равнодушием, заставив панически бояться людей, которые должны были помогать.       Влада сама не успела заметить, как по её глазам уже стекают слёзы... Ребёнок расплакался даже от воспоминания об этом ужасном месте, об этих ужасных людях, об этой ужасной процедуре, которая принесла ей так много боли и страха...       — Владуль, — вздохнула Рита, после чего просто обняла Владу, понимая, что та пока что не готова к обсуждению своей фобии, следует это обсудить, когда у них будет хоть какое-то взаимное доверие. — Ты не хочешь об этом говорить?       Девочка отрицательно замотала головой, ведь обсуждать этот ужас действительно не хотелось и Владе было приятно, что Маргарита не выдавливает из неё слова.       — Хорошо, — кивнула Маргарита, действительно не настаивая. — Зайка, я понимаю, что ты расстроена, но у меня принцип говорить правду: завтра мы идём к такому педиатру на осмотр, а потом нужно будет сдать кровь, — как есть говорит Маргарита, после чего практически слышит тихий плач, что, собственно, можно было ожидать.       — Нет, пожалуйста, я не хочу! — сразу же запаниковала Влада, начиная умолять Маргариту ничего не делать.       — Влада, я не спрашивала твоего мнения, я поставила перед фактом, — строго отстаивает границы Рита. — Это не обсуждается. Если ты расстроена, то можешь поплакать, подушку избить, я не против. Если ты хочешь побыть одна, то я даже дам тебе такую возможность, но в больницу мы пойдём, и точка. Скажи, мне оставить тебя сейчас? — под конец спросила Рита, понимая, что ребёнку может понадобиться поддержка, а с другой стороны поможет и полное одиночество, и выплеск своих эмоций.       — Нет, — сквозь слёзы, скромненько и тихо попросила Влада, легонько придержав Риту за руку. Несмотря на некий страх перед Маргаритой, ребёнку хотелось поддержки.       — Хорошо, милая, как скажешь, — кивнула Рита, продолжая обнимать девочку и молчать, давая возможность выплакаться, чего Влада не делала, потому что стеснялась, так что Рита просто периодически слышала всхлипы.