Процедурная №3

      Пятнадцать минут они просидели в тихом объятии. Влада периодически всхлипывала, но всячески старалась это скрыть, как и все слёзы в целом, но, конечно, Рита слышала каждый вздох, каждый всхлип, а так же видела, что ребёнку не хотелось этого показывать, она зажималась и как будто боялась, что за каждую слезу её будут ругать… Шатенка лишь глубоко вздыхала и продолжала обнимать девчулю, периодически предлагая ей салфетки, чтобы подтереть слёзы, а не размазывать их по лицу.       Со временем девчонка успокоилась и перестала плакать, однако неприятный осадок, плохое настроение, ком в горле и заплаканные глаза никуда не делись…       Но время шло, а укол ждал. Маргарита поняла, что тянуть больше нельзя, нехотя отстраняясь от Влады, потянувшись к металлическому подносу, где ранее оставила шприц. Уже готовенький шприц, который ждал своего «звёздного» часа после шутки над Владой.       — Владень, нужно ставить укол, — вздохнув, честно говорит Рита, её тон был уверенным, но чуть тише обычного, она как будто боялась разрушить хрупкую идиллию.       Кстати, прозвище «Владень», женщина придумала на ходу, не зная, как в такой ситуации обращаться к ребёнку. Обратиться просто по имени будет не в тему, потому что сейчас вроде как нужно быть с ребёнком помягче, но откровенно сюсюкаться Маргарита тоже не могла, ведь этого не было в стиле строгой женщины. А это прозвище подходило просто идеально — не слишком «сопливо», но при этом очень забавно, ведь, несмотря на свою строгости, Рита очень часто шутила и смеялась.       Влада отстранилась от Риты, перестав сидеть в обнимашках, в её глазках мелькнуло разочарование. Ну почему? Почему хорошее так быстро заканчивается?! И почему это хорошее длилось всего лишь пятнадцать минут, когда укол испортит настроение до конца дня?       — Ещё чуть-чуть, — прошептала Владуля, с щенячьими глазками глядя на Маргариту, а потом показывая этими же глазами на настенные часы.       Две фисташки, а сказать точнее — детские глазки, буквально умоляли отложить укол хотя бы на несколько минут, но Рита отрицательно помотала головой, прикрыв глаза, показывая, что отложить укол она не может…       — Нет. Предлагаю просто чуть-чуть потерпеть и освободить себе вечер, — предложила свой вариант Маргарита, интонацией выделяя слово «чуть-чуть», чтобы их условия с Владой были хоть чем-то похожи. — А ещё, зная тебя, твоё «чуть-чуть» будет длиться вечность.       Сначала Влада, как всегда, подумала, что Маргарита — это беспощадная женщина, которая твёрдо стоит на своём решении, в общем-то, да, именно так и было, но сейчас, в ответ, заглянув в серо-голубые глаза Риты, девочка разглядела в них какую-то… Жалость? Да, наверное, это была именно она, однако так просто сдаваться Влада не хотела и продолжила жалобно мяукать, умоляя отложить болезненный укол.       — Ну я не хочу… — жалобно мяукнула Владюша, хотя примерно и представляла, что её шансы уговорить такую упёртую женщину равны примерно нулю.       Да, именно так и случилось, потому что женщина закатила глаза, а потом выдала:       — Влада, я тоже много чего не хочу, — строже говорит Рита, но потом сделала глубокий вдох и более спокойно обратилась к ребёнку. — Например, чтобы ты не болела, так что позволь, пожалуйста, тебе помочь.       Влада взглянула на Риту, и в её глазах мелькнула благодарность. Она знала, что Рита делает это не только из-за долга, но и из-за некой заботы и особого отношения, но получит укол всё ещё не хотелось...       — Я понимаю, что это нужно, — кивнула девочка, ведь необходимость процедуры она понимала всегда, просто страх частенько затмевал разум, как, собственно, случилось и сейчас, ведь по зелёненьким «фисташкам» потекли слёзы, которые Влада старательно вытирала рукой, но Маргарита была не слепая, поэтому имела честь наблюдать за этим «бесконечным двигателем».       — Тогда на животик, — говорит ей Маргарита, пододвинув к себе металлический поднос с приспособлениями для инъекции. — Чего слёзы льёшь, кстати? — спрашивает женщина, хотя ответ она и так прекрасно знала, просто решила проверить, скажет ли Влада правду.       — А вы будто не знаете, — шмыгнув носом, отвечает русоволосая, стыдливо опустив глазки в пол, ведь она и так стеснялась своих эмоций и особенно слёз, а когда взрослый человек это подмечает, то хочется просто провалиться под землю.       — Я знаю, — кивнула Рита, ведь прекрасно понимала эмоции Влады и ни в коем случае не упрекала её за это, а потом невзначай решила добавить. — Я знаю, что маленький укольчик не стоит твоих слёз, — добавила она, мягко улыбнувшись и щёлкнув ребёнка по носику, озвучив это забавным звуком. — Пиньк!       — Вы всё знаете и всё равно хотите меня замучить, — грустно вздохнула Влада, так и не подняв на Маргариту свои глазки, принципиально глядя в пол, наблюдая, как слёзы льются по линолеуму.       Женщина тяжело вздохнула и просто надела перчатки, понимая, что ятрофоба вряд ли переубедить, хотя Рита решила попробовать, озвучив это:       — Дурочка, я тебя вылечить хочу! — со вздохом и даже каким-то раздражением говорит женщина, а потом добавляет. — Вот, Влада, ты вроде не тупая, а таких элементарных вещей не понимаешь!       — Я всё понимаю, просто б… — хочет объяснить причину девочка, но резко останавливается, понимая, что напрямую говорить «я боюсь» она не будет из-за стеснения, поэтому она продолжает речь. — Не хочу.       — Боишься, — поправила её Рита достаточно суровым и строгим тоном, не терпя, чтобы ей кто-либо врал.       — Не боюсь, — неуверенно отрицает ребёнок, после чего буквально через секунду ощущает шлепок по губам от Маргариты, не желавшей терпеть любого вранья.       — Не лги больше, — холодно говорит ей Рита, её голос был тверд и бескомпромиссен.       Влада не понимала, почему Рита так с ней обращается, почему ей больно. Она ведь просто хотела избежать укола, просто хотела, чтобы ей не было больно.       Рита не видела в этом ничего неправильного. Её мама так делала с ней, и она стала честной и дисциплинированной. Она не хотела, чтобы Влада повторила её ошибки и врала направо-налево, но Рита не понимала, что её методы не только не помогают, но и приносят боль, что они порождают страх.       Влада не понимала, почему и за что Рита её бьёт. Она только знала, что ей страшно, что ей больно, что она хочет спрятаться. Логично, что из-за этого ребёнок начал плакать ещё сильнее, и теперь это было прекрасно слышно.       — Простите, я больше не буду, — тихо промяукала девочка, признавая свою вину.       Рита поняла, что тоже переборщила в этом плане, ребёнок и так плачет от страха, а она, вместо того, чтобы помочь его преодолеть, нагоняет ещё больше, но извиняться было явно не в принципах Риты, поэтому она молча обняла дитё и стала слегка поглаживать по волосам, так и не поняв, что создала полные эмоциональные качели.       — Вот и хорошо, — со вздохом говорит Маргарита, не признавая свою вину при Владе, но при этом не отрицая, что врать плохо. На самом деле она сама пожалела о том, что всего за один обман треснула и так эмоциональному ребёнку по губам. Нет, Рита действительно считала, что такой метод очень действенный, но применять его, когда ребёнок и так плачет, явно не стояло. — А теперь, зайка, пожалуйста, ляг и позволь, я тебе помогу, — уже мягко попросила она.       Влада была очень сильно напугана, однако сил на сопротивление просто не было, тем более она знала, что Рита намного её сильнее. Всхлипнув и снова размазав слёзы по лицу, девчуля легла на животик, начиная одной рукой сжимать диван, а другой активно его царапать.       Рита сразу же села Владе на ноге, чтобы попытки сопротивления были сложнее и менее эффективны, а потом, видя, как ребёнок «беспощадно» царапает диван, большим пальцем погладила её кисть, прокомментировав:       — Влад, царапки купить? — усмехнулась она, после чего приспустила домашние штаны и нижнее бельё, протирая будущее место инъекции спиртовой салфеткой.       Влада уткнулась в подушку и начала тихо-тихо плакать, понимая, что она полностью обезоружена. С одной стороны, хотелось побрыкаться и вырваться, избегая укола, но с другой стороны, Влада понимала, что это невозможно и только разозлит Риту. Поэтому ребёнку оставалось только тихо плакать, сильно не привлекать внимание и терпеть болезненный укол.       — Владюш, курносик ты мой, ну хватит плакать, я ещё ничего не сделала, — мягко и даже ласково говорит Маргарита, офигевая с самой себя, ведь раньше она никогда не разговаривала так с детьми. Между тем, женщина уже сняла с иголки колпачок, собираясь ставить инъекцию, но зажатая мышца, как всегда, помешала. — Расслабься, — попросила она, одной рукой пройдясь по спинке ребёнка, проводя своими пальчиками по косточкам позвоночника, создавая чувство щекотки.       Девчушка не знала, что и сказать, но расслабиться она не могла ни в каком смысле, потому что ей просто было очень-очень страшно... Единственное, что она сделала, чтобы хоть как-то себя успокоить... Влада просто подняла ножки вверх, и таким образом в спину Маргарите уткнулись две пятки. Женщина тяжело вздохнула и молча скрестила ножки одной рукой и опустила их, прижав к дивану.       — Пустите, — всхлипнув, попросила Влада, но к огромному удивлению, продолжила лежать спокойно.       Маргаритка закатила глаза, услышав такое «прекрасное» предложение от своей любимой пациентки, а потом просто сказала ей:       — А вот теперь, пожалуйста, полежи и подумай, могу ли я тебя отпустить.       — Нет... — неуверенно, но при этом сразу же, не раздумывая, отвечает ей Влада, понимая, что укол просто необходим.       — Правильно мыслишь, Влада, ум ещё остался, — с ухмылкой говорит Рита, после чего вводит иголку в почти что расслабленную ягодицу.       Влада рефлекторно дёргается, после чего сдавленно вскрикивает, чувствуя уже, по её мнению, сильную боль, но, к огромному сожалению, это была лишь иголка...       — Спокойно-спокойно, — подала голос Рита, придерживая ребёнка за поясницу, чтобы та не начала дёргаться, тем самым причиняя себе ещё больше боли, ведь во время процедуры нужно лежать спокойно.       Медсестре, к огромному удивлению, было искренне жаль ребёнка, ведь после сегодняшнего разговора с педиатром Рита поняла, что у Влады действительно очень серьёзная психологическая травма, вследствие чего появилась ятрофобия. Конечно, на лечение это не отразится, ведь, несмотря на сильнейший страх, физическое здоровье ребёнка сейчас важнее всего и единственное, как может ей помочь Рита — продолжать колоть уколы и учиться сдерживать свои приступы гнева, обращаясь к девочке более трепетно и ласково.       — Ай, — жалобно пискнул котёнок, чувствуя, как по ягодице начало растекаться крайне жгучее лекарство, от чего плач в подушку возобновился. Влада хоть и пыталась сдержать себя, как могла, но, к сожалению, это не получилось из-за очень низкого болевого порога ребёнка и сильного страха перед врачами, а уж тем более уколами. — Хватит, пожалуйста, мне больно, — сквозь слёзы начал умолять ребёнок, начиная извиваться как червяк, чтобы хоть как-то уменьшить боль, хотя, будучи неглупой, Влада понимала, что это никак ей не поможет.       — Малыш, пожалуйста, лежи спокойно! — достаточно ласково, но при этом немного повышая голос, говорит Рита, волнуясь, ведь, к счастью, она вовремя успела удержать ребёнка на месте, иначе бы она действительно бы себе навредила. — Нужно просто немного потерпеть и не мешать мне, — уже абсолютно спокойно добавляет она, одной рукой продолжая придержать Владу, но начиная нежно поглаживать, чтобы отвлечь от боли.       — Мне сильно больно, — сквозь рыдания и сжатые зубки снова подаёт голос русоволоска, после чего вскрикивает, ведь укол, к огромному сожалению, ещё не закончился, поэтому жгучий антибиотик продолжал приносить болезненные ощущения в мышце.       — Я знаю, курносик, — с сочувствием вздохнула Маргарита, прекрасно понимая, что антибиотик болезненный, поэтому у ребёнка ятрофоба вызвало такую реакцию, однако женщина даже не задумывалась, что у Влады ещё и гиперчувствительность. — Что хочешь на ужин? — решила поинтересоваться она, просто чтобы хоть как-то отвлечь девочку.       Влада никак не смогла смириться, ведь ей правда было ну очень больно, но девочка никак не смогла себе «помочь», потому что Рита продолжала её придерживать и иногда не нарочно щекотать своими длинными локонами.       Конечно, никакой ответ Маргарита не получила, но не потому, что Влада не хотела с ней разговаривать, а потому, что она еле-еле сдерживалась, чтобы снова не закричать от боли. Но, к счастью курносика, буквально через пару секунд к ягодице был прислонён какой-то холодный кубик, чем являлась спиртовая салфетка, которая подарила некий комфорт, ведь место инъекции жгло, а прохладная салфетка немного расслабляла.       — Все слёзы выплакали или ещё порыдаем? — то ли в шутку, то ли всерьёз, со своей коронной ухмылкой спросила Рита, при этом была видна нотка заботы в этих словах. Она закончила массировать место инъекции, натянула бельё и штаны на место, а потом и вовсе притянула плачущего ребёнка к себе.       Владуля легонько оттолкнула Маргариту от себя, этим самым показывая, что не хочет, чтобы та её сейчас трогала, потому что была всё ещё обижена на рукоприкладство — за тот самый удар, который она получила от Маргариты, когда решила соврать даже не насчёт своего самочувствия, а насчёт своего морального состояния. Сильной боли Влада не почувствовала, но обида осталась сильная. Однако дальше девочка сопротивляться не стала, как минимум потому, что у неё нет сил, а тем более конфликтовать с Ритой не хотелось, потому что Влада чувствовала, что она лучше, чем обычные медработники, которые бездушевно причиняют боль, а потом ещё и ругают за излишние эмоции. Но, к сожалению, это не отменяло того факта, что курносик до ужаса боится медсестру.       Рита заметила этот жест отторжения, но не стала что-то говорить, хотя в другое время Влада бы получила по рукам в ответ, только раз так в пять сильнее. Маргарита прекрасно понимала, что сильно переборщила со своими методами «воспитания» и прочими излишними эмоциями, но признавать вину и извиняться женщина не любила... Ну как сказать не любила, не любила прямо говорить о своей неправоте, ведь на её языке это означало, что это проигрыш, а любой проигрыш — слабость. Физическим извинением стало то, что Рита молча прижала тело ребёнка к своей груди спиной и начала поглаживать по голове, а потом и вовсе поцеловала в висок, под конец тяжело закрывая глаза, понимая, что этот укол, а точнее сказать, так называемые «уговоры» перед ним могли отразиться на детской психике, и как бы Влада не начала бояться врачей ещё сильнее...       — Так что насчёт ужина? — как ни в чём не бывало, ещё раз переспросила Рита, продолжая нежно поглаживать ребёнка по головке.       Но Влада снова ничего не ответила Маргарите, лишь жалобно всхлипывая, стараясь быстро успокоиться, ведь ей уже было очень стыдно, что она показывает практически чужому человеку такие эмоции.       — Ну хватит уже в молчанку играть! Такое чувство, что я общаюсь не с четырнадцатилетним ребёнком, а с парнем, которому я не интересна! — вспылила Маргарита, вновь повышая голос, ведь ей надоело, что она женщина, которая никогда не любила детей и особо не церемонились с ними, сейчас ласково говорит с Владой, максимально стараясь говорить вежливо и спокойно, иногда даже используя ласковые обращения, в то время как девочка просто воротит нос. Медсестре снова захотелось что-то предъявить Владе, но она поняла, что ребёнок и так боится её, особенно после свежего инцидента, поэтому Рита быстро подавила вторую вспышку гнева и уже более спокойно обратилась к курносику. — Ты на меня обиделась, да? — поинтересовалась она, и если бы Влада ответила утвердительно, то было бы совершенно неудивительно.       — Мне просто было страшно... — тихо-тихо, практически шёпотом мяукнула Владуля, так и не подняв свои прелестные глазки на женщину, но это было неважно, потому что Влада сидела, прижавшись к ней спиной. — Вы просто... Ударили и сделали больно, — продолжает она, рассказывая, почему же ей так страшно.       — Больно ударила? — занервничала Рита, в голове начиная обвинять себя в том, что, кажется, не рассчитала силы... Разумеется, у женщины не было цели причинить ребёнку вред, этот безобидный шлепок по губам просто показывал, что Рита не переносит враньё. Медсестра аккуратно взяла ребёнка за подбородок и потянула в свою сторону, заставляя посмотреть на неё. Она глазами пробежалась по губам ребёнка и, к счастью, никаких повреждений не нашла, что не могло не радовать.       — Ударили не больно, — тихо говорит Влада, снова отведя взгляд от Маргариты. — Больно другое, — добавила она, намекая на укол.       — Я в курсе, детка, — понимающе говорит Рита, тяжело вздохнув, искренне жалея курносика, сразу поняв, что речь идёт о только что поставленном уколе. — И спасибо, что сама легка, — чуть улыбнулась женщина, снова чмокнув ребёнка в висок. — Вот ещё бы лежала и не дёргалась, тогда бы вообще цены тебе не было, — с ухмылкой добавила она.       Влада нашла в себе силы и выдавила улыбку, а потом нервно закусила губу, разглядывая пол и свои белые носочки, всё ещё находясь в объятиях Риты, но потом, набравшись смелости, ребёнок развернулся к ней лицом и заглянул в серо-голубые глаза Маргариты, напоминающие взгляд снежной королевы, после чего, говоря:       — Спасибо вам, — вдруг выдал ребёнок, с какой-то благодарностью смотря на медсестру, но по натуре стеснительная девочка не могла делать это долго, поэтому после слов благодарности снова отвела свой взгляд.       Несколько секунд Маргарита просто молчала, пытаясь уложить в голове то, что сейчас ей сказал ребёнок. «Спасибо вам»... Серьёзно? Стало интересно, за что же Влада сказала спасибо. Женщина снова повернула к себе девочку, а та сразу же виновато опустила глазёнки в пол, думая, что Маргарите не понравилось такое высказывание.       — Нет-нет! — сразу отреагировала Рита, аккуратно взяв ребёнка за подбородок, снова заставляя смотреть на себя. — Не опускай свои глазки, дай хоть полюбуюсь, — говорит она, но уже без своей ухмылки, ведь сейчас она была совершенно не в том игривом настроении… Рита задумалась, но совсем скоро ей стало не по себе, ведь Влада всегда относится к ней очень уважительно и вежливо, а сейчас даже за что-то поблагодарила, а Рита попросту ударила этого невинного зайца практически ни за что... — За что спасибо? — решила поинтересоваться она, но почему ей в голову сразу пришла мысль:       «Спасибо вам за удар, Маргарита», — додумала фразу женщина.       — Ну... — немного замялась девчушка, чуть закусив губу и уже захотев снова опустить глаза, но решила этого не делать. На самом деле Владе было очень сложно было показывать свои эмоции, особенно взрослому малознакомому человеку, было даже не важно, положительные это эмоции или отрицательные. Иногда Владуля даже стеснялась улыбнуться... И если на вокале или же в музыкальной школе она уверенно выступала на сцене на публику, то в повседневной жизни стеснялась показать какие-либо эмоции. — Вы кажетесь очень хорошей, — промяукала Владуля. Будучи умной девочкой, она прекрасно понимала, что Рита намного лучше, чем обычные медработники. Она успокаивает, поддерживает и даже пытается настроить. Да, у неё тоже есть множество минусов, но это всё перебивает тот факт, что она искренне пытается помочь.       — Так я хорошая или только кажусь? — решила уточнить Рита, которой, конечно, очень приятно такое слышать, да и её высокая, но вполне оправданная самооценка также считает, что она вполне неплохо заботится и лечит ребёнка, но всё-таки женщина решила уточнить, что именно имел в виду ребёнок.       — Эм... — неуверенно промолвила Владочка, закусив губу и уже растерянно глядя на шатенку.       — Ладно, Владюш, я поняла, — вздохнула Маргарита, перебив раздумья ребёнка, чтобы прервать панику, которая уже потихоньку прорисовывалась на неё милом детском личике. — Я очень рада, что ты обо мне так думаешь. Знаешь, ты мне тоже очень нравишься, прям с первого дня как-то в душу запала. Тогда я уже была уверена, что мы с тобой ещё встретимся, — улыбнулась Рита, а потом продолжила. — Ты ангел, Влада, просто ангел. Очень тихий, послушный и воспитанный ребёнок, я вот детей не люблю, но ты просто лапочка. Поговорив с Верой Игоревной, я поняла, почему ты так боишься врачей, поэтому постараюсь быть с тобой понежнее, хорошо?       — В каком смысле понежнее? — вопросительно похлопала глазками Влада, прекрасно запомнив, какой предпочитает Рита, если это юмор вообще...       — О-о-о, детка! — заливисто начала смеяться Маргарита, ведь такие слова действительно были воистину смешными, причём сказано это было всерьёз. — Ну во всех — уже игриво улыбнулась она, погладив ребёнка по щёчке, удивляясь, что её кожа была нежной, как у младенца. Женщина ради шутки продолжила гладить девочку, однако двигая руку ниже, но когда она заметила, что Влада испуганно смотрит на неё, то прекратила это делать, решив не добивать ребёнка, ведь женщина и так целый день катает ребёнка на эмоциональных качелях. — В плане лечения, курносик, — наконец без юмора объяснила она.       — Я постараюсь, — тихо отвечает Влада, слегка кивнув.       — А теперь скажи честно, ты меня боишься? — решила спросить Маргарита, не понимая, почему ребёнок постоянно избегает зрительного контакта, очень тихо говорит и как будто на автомате отодвигается подальше, если Рита садится с ней рядом (хотя если в руках находится медицинский чемодан, то это ничуть не удивительно).       — Да, — не задумываясь, отвечает Владуля, говоря чистую правду, ведь уже не видела смысла скрывать свою ятрофобию, по крайней мере, от Риты, которая и так всё прекрасно знает, а вот насчёт Веры Игоревны Влада не была уверена. Поэтому, вполне смирившись с тем, что завтра они идут к ней на приём, она решила, что будет придерживаться версии, что она ничего не боится.       — Угу, — кивнула Рита, услышав ответ. — А могу узнать причину?       — Ваша профессия, — так же честно отвечает ребёнок.       — Логично, — пожала плечами женщина, хмыкнув. — Ладно, курносик, пойдём ка ужинать, — говорит она, выпуская Владлу из объятий, в которых, на удивление ребёнку было вполне комфортно.

***

      Время после ужина пролетело незаметно. Уже вечер, и Маргарите было необходимо проверить температуру ребёнку. Девочка, немного настороженная от процедуры, покорно подставила лоб, сначала почувствовав, как медсестра прикоснулась тыльной стороной ладони, а потом и своими нежными губами.       Рита почувствовала от лобика небольшой жар, поэтому всё-таки протянула ребёнку термометр. Влада, сильно уставшая за этот день, послушно кивнула, устанавливая градусник. Через пять минут он запищал и выдал результат — 38.2. Напоив русоволоску нурофеном, Рита решила, что Владе пора бы лечь спать, но перед этим было необходимо сделать одно очень важное дело...       — Владю-ю-юш... — с азартом протянула Рита, улыбнувшись и подождав, пока ребёнок поднимет на неё взгляд и когда это было сделано, женщина попросила. — Дай-ка мне свой телефон, — говорит она, ведь обещала, что будет отбирать телефон на ночь, чтобы ребёнок нормально спал.       Влада была очень уставшей, поэтому даже не стала спросить и протянула медсестре свой айфон последней модели, кстати, такой же, как и у самой Риты, только белый, что логично, ведь ангелы символизируют белый цвет, а демоны — чёрный. Кстати, у Риты айфон был чёрный.       — Завтра дождь пойдёт, — с улыбкой заявила Рита, принимая телефон девочки.       — Да? Почему? — с любопытством спрашивает Влада, ведь не припоминала этого в прогнозе погоды.       — Ну как же «почему»? Ты вечером покорная какая-то, — шутит женщина, вспоминая, что ещё днём настроение Влады было немного другое. Видимо, ребёнок слишком устал.       Маргарита с заботой укрыла ребёнка пледом и, потрепав её по русым волосам, говорит:       — Спокойной ночи, милая, — улыбнулась Рита, садясь на краешек дивана.       — Спокойной ночи, — в ответ говорит Влада, а потом одной рукой тянется к Рите одной рукой, как бы попрося разрешения её обнять.       Шатенка улыбнулась и протянула руку в ответ, обнимая курносика, продолжая сидеть на диване. Через время она разорвала объятия, желая пойти к себе и спать, но Влада всё никак не отпускала руку и наоборот, ещё сильнее тянулась к ней, а потом и вовсе свалившись к ней на колени. Рита усмехнулась, после чего прошептала:       — Ну, как хочешь, — говорит женщина, удобно устроившись рядом с ребёнком, продолжая приобнимать её одной рукой. — Засыпай давай, нежнятина, — говорит она, снова чмокнув её в висок.       Влада слабо улыбнулась, и буквально через пару минут она уже погрузилась в царство Морфея. Рита удовлетворительно кивнула и уже хотела убирать свои руки, чтобы отправиться к себе спать, но Влада уснула прямо на её руке, поэтому женщина не могла уйти, не разбудив её, поэтому через время также вырубилась в обнимку со своей мученицей.