Книга "Единственный выживший"

      Противное позвякивание шпор на сапогах затихло, когда он остановился у тяжелой дубовой двери. Он всеми силами пытался заземлиться, сохранить частичку разума, свободную от лишних переживаний, вслушиваясь в каждый шорох вокруг. Руки сами по себе дернулись, чтобы в сотый раз оправить мундир. Задумываться, насколько меньше станет его семья не хотелось, но отгородится никак не удавалось.       Чхве Хан, шедший чуть поодаль, изменил своей привычке оставаться по левую руку. Решительно поравнявшись с сюзереном, он заглянул во встревоженные карие глаза, положил ладонь ему на плечо в жесте поддержки. Кэйл понял этот жест по-своему. Он замечал как меняется Хан. Как в турмалиновых глазах появляется знакомый блеск львиного взгляда. Как плавнеет твердая поступь. И Хенитьюз боялся. Боялся, что Мастер меча потеряется в чужих мыслях, что утратит себя. Иногда даже собственного «я» бывает слишком много.       Меж ними воцарилось молчание, которое никто не желал прервать.       — Я не готов сказать им всей истины, — качнул Кэйл головой. Мыслями он был далеко. — Пообещай, что поддержишь меня, что бы я не сказал.       — Но я не… — непонимающе прищурился мечник.       — Слово — вещь удивительно гибкая, — пожал плечами трансмигрант, улыбнувшись как шаблонный преподаватель какого-то университета. — Ты можешь сказать, что человек увидит смерть всей своей семьи, а можешь — что судьба наградила его самой длинной жизнью во всей его семье. Смысл не изменился, но посыл совсем другой, — он кивнул собственным мыслям. — Просто говори то, во что веришь.       Хенитьюз расправил плечи, снова став Луной Империи, и широким жестом распахнул двери в зал. Пир во время чумы начался.

***

      — То есть… — Розалин схватилась за голову в попытке сложить картину хоть бы из нескольких осколков информации. Чтобы сделать хоть что-то, она попыталась зацепиться за самую громкую мысль: — А что… настоящий?       — Ким Роксу? — Кэйл встретился с ней глазами, про себя отмечая, что остальные тоже начали отходить от шока. — Мы общались непродолжительное время. Уверяет, что вполне здоров и доволен жизнью. Насколько это, конечно, возможно в Апокалипсисе. Долго меня распекал за состояние его новой оболочки. Правда, он же с горящими глазами рассказывал про «попасть в любимую книгу перед самим эпилогом» и «моего верного фаната», потому не знаю, можно ли ему доверять в этом вопросе, или этот парень — очередной Клопе.       — Ну, зная тебя, стать твоим поклонником не сложно, — магесса решила не нагружать голову и продолжить разговор дружеским флиртом, но что-то ее смутило: — И что значит «распекал за состояние оболочки»?       Краем ока красноволосый заметил, как помрачнел Чхве Хан.       — То и значит, — развел руками трансмигрант. — До перемещения я работал в компании по истреблению монстров. Считайте, был сержантом на войне. Работа тяжелая, стрессовая, постоянные ранения, нехватка препаратов. А еще переработки — одно время я практически жил на паршивом кофе, — плел он свое словесное кружево. — А мне было тридцать шесть, по меркам Апокалипсиса это почтенный возраст, вот здоровье и подвело.       — Погоди, сколько? — изумилась Розалин, мысленно ликуя, что ее командир таки признал факт своего трудоголизма. Нет, тот парень Ким ей определённо нравится. — Ты здесь три с чем-то года… Получается, тебе уже сороковник?       — Будет этой осенью, — уточнил Кэйл.       — Так ты старше Альберу? Ха, пусть теперь назовет тебя донсеном!       Хенитьюз постепенно перестал вслушиваться в беседу, к которой постепенно присоединялись все новые люди и не-люди. Его взгляд остановился на Роне, с чьего лица окончательно сползла улыбка. Его глаза смотрели в никуда. Сейчас, стоя с подносом треклятого лимонного чая с пустым выражением лица, он пугал как никогда. Угрозы от него не чувствовалось, и это было словно нож по сердцу. Как он и предполагал, Моланы покинут особняк в числе первых.       — Несчастный, ты слушаешь? — Эрухабен с силой тряхнул его за плечо. По внезапному холодку на щеках он понял, что невольно включил Запись. — Герцог и герцогиня знают?       — Нет… нет, не известно, как они отреагируют. Я бы сперва хотел их подготовить.       — Айгу, я поговорю с ними. Что-то, что мне надо знать для этого разговора? — древний дракон как всегда был краток.       — Чета Темз в один голос признала меня сыном и братом.       — То есть? — Золотой дракон вопросительно приподнял бровь.       — Джур знала, что это тело не будет принадлежать ее сыну вечно. Потому, чтобы дать и своему ребёнку, и пришельцу какое-то время, она разбила фундамент на несколько частей: душа ушла на перерождение, за ней присматривает Ким Роксу, половина древней силы пропала с гибелью Белой Звезды, а другая оказалась у меня вместе с сознанием хозяйки. Узнав часть моей истории, она назвала меня ее сыном. А мой… напарник признался, что для него будет честью называть меня членом семьи.       — Ладно, — по удовлетворенному кивку Эрухабена читалось «с этим определенно можно работать».       Волчата тем временем о чем-то оживленно переговаривались c сидящей неподалеку Мери, активно пиная друг друга под столом и раздавая друг-другу тычки под ребра. Наконец кто-то из младших поднял руку:       — Мастер Кэйл!       — Да, Люис? — красноволосый мгновенно превратился в глазах юных зверолюдей в продолжение их почившего дядюшки.       — А как вы жили? — ляпнул оборотень, но тут же исправил: — в смысле, не скучаете по семье, друзьям?       — Родителей я не помню, их не стало, когда я был ребёнком, — нахмурился Хенитьз, словно взаправду пытался вспомнить. — Меня опекал дядя. А на счёт друзей… в период Апокалипсиса была парочка, которая от меня буквально не отлипала, — в карнеоловых глазах отразилась ностальгия. — Мы были готовы отдать жизни друг за друга. А потом судьба развела нас по разным углам.       — Они… умерли?.. — пискнула девочка из тигрового племени, непонятно как затесавшаяся между волков. Услышав это, Он внимательно посмотрела своему человеку в глаза и положила лапку ему на грудь.       — Нет, больше как повышение по службе, — рассказчик слегка качнул головой. — Чжонсу предложили достаточно выгодный контракт в другом ведомстве, а лидер-ниму и так оставалось пару лет до отставки. Ему просто не было причин отказываться стать «птицей-переносчиком» — ставки выше, риски меньше, за одно и домик себе присмотрит где-нибудь в глуши. А какая в Апокалипсе связь? Если до соседних баз доходит, уже хорошо. Мы разошлись друзьями.       — Вы скучаете по ним?       Он просто не смог бы юлить под взглядом этих честных глаз:       — Конечно, скучаю. Иногда на стену лезть хочется от тоски.       Внезапно он снова поймал на себе взгляд Рона. Он был хищным, словно он хочет если не убить пришельца, то вытащить из него каждый грам истины. Еще несколько минут назад он ни словом ни взглядом не высказал жажды крови, так что же изменилось?       Не мог же он знать настоящую историю? Второй путеводитель? Невозможно.       — Молодой господин? — серые глаза прожигали в оппоненте дыру. — Как я помню, в день переселения Вы были несколько… потеряны, но это можно было с лёгкостью списать на похмелье. Как вам удалось так быстро сориентироваться?       — На самом деле причин несколько, — Кэйл решил сыграть на чужих правилах. Он выдержал драматичную паузу. --Во первых, я не первый год полевой стратег. Не научись я приспосабливаться, моя команда не прожила бы и нескольких недель, — красноволосый ушёл в наблюдение в ожидании, что противник сам выдаст сколько ему известно.       — И что же вторая причина? — лживо-пытливо осведомился Молан-старший, незаметно надавив. И Кэйл ещё думал, что Альберу с Адином раздражающе хитры? Забудьте! Перед «этим стариком» они просто сосунки.       — Она звучит так: для Вечного Покоя вариант оставлять одиночек без должных знаний себя не оправдал, — Хенитьюзу не оставалось выбора, кроме как пойти ва-банк. — Нужно было подкинуть предполагаемому спасителю мира информацию, но так, чтобы он не догадался раньше времени и не обратил процес вспять. Так что Смерть совместно с Нелланом Барроу написал роман-путеводитель. В нём содержится информация об основных событиях временной линии плюс кое-какие общие сведения вроде тех же Древних сил. Первых полгода я во всём им руководствовался.       — А мы ещё шутили, что ты предсказываешь будущее, — понимающе кивнула Розалин. — Получается, это не так далеко от правды?       В ответ она получила короткий кивок, но даже так Кэйл не отрываясь смотрел на асасина напротив. Он казался даже… удовлетворенным? Кэйл все сильнее убеждаться в существовании второго романа. Надо будет заняться этим вплотную, мало ли что там могло быть написано.

***

      — Зачем ты… — Чхве Хан просто не мог подобрать слова. Полусознательно перейдя на родной, он выпалил: — Зачем соврал им?       — А что я должен был ответить? — Кэйл ответил ему, стараясь не выдать бури в груди. Он шёл, едва замечая мир вокруг.       — Как есть? — голос Хана стал почти ледяным. — За эти несколько лет мы узнали тебя достаточно. Уверен, не я один заметил подвох.       — Я могу принести клятву Смерти, и она не отреагирует. Я не сказал ни слова лжи.       — Ты сам не веришь, что говоришь, — парень чем дальше, тем сильнее распалялся. — Зачем для одного разговора придумывать целую профессию?       Хенитьюз остановился прямо перед своими покоями, и в его глазах опасно заблестели искорки Записи. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал.       Хану осталось только беспомощно слушать, как с той стороны двери поворачивается ключ.

***

      Толстая дубовая дверь покоев не пропускала звуки, и Кэйлу обычно нравилась возможность уединится. Но в этот раз прямо в нескольких шагах разворачивалось действо, которое позже герой двух континентов назовёт заговором.       — Хан! Я везде тебя искала! — рыжехвостенькая практически взлетела по лестнице. — А где… — она бегло осмотрелась по сторонам.       В ответ Хан с потерянным видом кивнул в сторону двери.       — Что-то случилось? Поругались? А, впрочем, не важно, — видя, как поник её друг, исправилась Розалин. — Нас мистер Рон зовёт. Говорит, это как-то связано с давешним странным поведением Кэйла.       — А это точно правильно — обсуждать его за спиной? — Мастер меча все ещё выглядел подавленным, но уже был готов убить за своего сюзерена.       — Я не уверенна, но… как будто он сам нам что-то скажет, — бывшая принцесса натужно вздохнула. — Мне и вовсе кажется, что весь этот его рассказ высосан из пальца.       — Не весь, но… — поняв, что ляпнул, Чхве Хан закрыл рот руками.       — Вот-вот, и я об этом! — леди безпардонно схватила напарника за руку и потащила в сторону нижних этажей. — Пошли, в общем.

***

      Розалин скользнула в лабораторию первой, сделав элегантный книксен навстречу остальным собравшимся. Ни для кого не было секретом, что Хан совершенно не умел держать внимание, потому пускать его вперёд королевской особы, пускай и отрёкшейся от престола, было сродни оскорблению.       Почти сразу после этого в центре комнаты образовался круг телепортации, из которого выплыл Эрухабен, держа Лока и Мэйса за шкирки. Вопросительные взгляды он не удостоил внимания, зато старший волчонок не сумел смолчать:       — Нам было сказано не допустить сюда младших, — попытался он пожать плечами, но его положение в пространстве не располагало к таким маневрам. — Пришлось импровизировать.       Те, кто не знал о таких условиях, удивлённо посмотрели на Рона, уже ожидая, что он не ответит. Но, к удивлению, старый убийца оторвался от своего адски кислого чая и указал на журнальный столик. На нём лежала латанная-перелатанная книжка.       — Вы поймёте, когда начнёте читать вот это, — его серые глаза недобро блестели. Даже Бикрос напрягся.       Обратив внимание на эту книгу, можно было понять выражение «зачитанный до дыр». Ничем не защищённые уголки отрепались, корешок, видимо, не раз отрывался и приклеивался обратно. На палитурке цвета чёрного бархатаодним чудом сохранилисьостатки красного тиснения.       — И что это за огрызок? — саркастично поднял бровь Древний дракон. Едва не впервые Мастер Магической башни задумалась, а есть ли у драконов инстинкт самосохранения — от этого замечания угрожающая аура Рона заметно сгустилась.       — Полагаю, второй путеводитель, — дворецкий обвёл взглядом всех присудствующих, но, видимо, они так устали от потрясений, что почти не отреагировали.       Только условные маги были привычны к большим обьёмам информации. Они заметно оживились: Эрухабен по-новому посмотрел на книгу, а Мэри сбросила капюшон, чтобы не мешал обзору. Наиболее забавно повела себя Мастер Магической башни — она попыталась подсунутся поближе к книжонке и подальше от Рона.       — Так значит, все это время у нас было фактически пророчество? — Древний дракон вопросительно поднял бровь.       — Нет, — патриарх Молан практически сверлил того взглядом. — Моя Госпожа не дала бы сыну что-то настолько опасное.       Над столом повисла задумчивая тишина. Мэри рассудила, что игра в «Дедушкиных войнах» шла на износ — у кого быстрее сдадут нервы. И, если она всё правильно поняла, дракон был не в лучшем положении.       В конце концов Эрухабен сдался и взял роман в руки:       — Я начну с аннотации.       Не найдя возражений, он начал зачитывать:       «Высоко летаешь — низко падать» — смысл этой фразы Киму Роксу пришлось уяснить ещё в детстве. Пока его сверстники хвастались дорогими подарками и думали, куда отправятся учиться, его мечты сводились к тому, чтобы вырватся из ямы пренебрежения и нищеты. А едва ему удавалось встать на ноги, жизнь сталкивала его обратно с удивительным упорством.       Но даже когда его мир пошёл трещинами и из них полезли неведомые твари, стратег находил силы идти вперёд. В Апокалипсе стоять на месте — погибель, а на неё Роксу научился не надеяться. Сладкое забытие не для таких как он — словно забытых и Жизнью, и Смертью.