Хвостик: Кровавые перемены

      — Давай так, — на выдохе произнесла Карина, что изредка поглядывала на плетущегося рядом Андрея. — Идем с тобой в тренажёрку, и ты ведешь себя там тихо и непринужденно, всех слушаешься, хорошо? Мне не нужны проблемы.       — Я и не собирался внимание привлекать… — парень неосознанно сжал свободную руку в кулак — вторую не смог, держал пакет с продуктами.       Одна только мысль о том, что придется подчиняться Кащею злила и раздражала. И хоть отказываться уже было поздно, как казалось, Васильев всячески старался отсрочить неизбежное — то в туалете засядет с утра, то позавтракает несколько раз, то одежду себе выбрать с первого раза не сможет.       — А потом? На работу?       — Да, — девушка покрутила ключами, что ей выдал Денис, перед чужим носом. Парень улыбнулся — он бы лучше в ресторане несколько раз убрался, чем в зал хотя бы одной ногой вступил. Прерогатива слиться со Спортиками, радовала куда больше, чем уже совсем не родной Универсам. Была не была, в общем.       — А как платить будут?       — Парни из Москвы приедут и заплатят.       — Спортики эти?       — Ага.       — Ты с ними лично знакома? — парень нахмурился. Всё ещё поражался, что двойняшка за два года смогла себе какие-то знакомства нажить, и при этом целой остаться.       — Пересекались несколько раз. Они к Кащею с уважением относятся, поэтому частенько в тренажёрке у нас были, — Карина закусила губу, вспоминая те вечера, когда некоторые парни помогали учить ей разные боевые приемы. Те, к счастью, не пригодились, но приятные воспоминания всё же остались. — Им же надо было где-то тренироваться. Они платили, а наши и рады.       — А сейчас что? Не ходят уже?       — Не-а, — двойняшки вошли в подъезд родного дома. — У них сейчас своя территория, возле спортивной школы. Да и Коневич сказал, что им теперь не до этого. Видите ли, в бизнес все уходят. А я тебе говорила!       — Да я так и понял, — Андрей засмеялся. Васильевы остановились возле квартиры, и пока Карина открывала дверь ключом, старший продолжил говорить. — Давай тоже бизнес построим? Будем приезжим туры по Казани проводить.       Девушка громко засмеялась.       В таком случае, туры по Казани ограничатся их улицей, потому что дальше было лучше не заходить. Мало ли, кто там поджидать станет.

***

      Андрей ощущал нависающую тревогу по пути в зал. Вместе с тем, парня охватывало волнение. Даже в какой-то мере приятное. В голове яркими картинками всплывали воспоминания тех дней, когда походы в это захолустье были не столько привычными, сколько родными. Эффект дежавю накрыл так сильно, что Васильев чуть не задохнулся. С трудом верилось, что Карина здесь бывала чуть ли не каждый день. Для неё уже было обыденностью прийти, снять кофту, надеть майку и выйти на ринг, а после, сидя по правую сторону от Кащея, слышать пьяные байки мужчин в два раза старше неё.       Парень поежился.       — Боишься? — спросила младшая, остановившись прямо перед входом. Всё, что разделяло Андрея и былую жизнь — зеленая железная дверь, краска на которой отпала в некоторых местах. Где-то виднелась ржавчина. — Точно не хочешь уйти?       Васильев ответил не сразу. Он в принципе стал чаще сначала думать, а потом делать. «Хорошая привычка» — сказала утром Ирина.       — Не хочу, — парень сглотнул и сделал шаг вперед. Взяться за ручку было легче, чем он думал. Иногда сделать первый шаг давалось очень тяжело, но когда это все же происходило, жить становилось определенно легче. Андрей хотел верить, что сейчас это был именно тот случай.       Карина выдохнула и вошла в помещение вслед за братом.       Людей было не так много. Пара парней дрались на ринге, семеро наблюдали за их борьбой, а в маленькой комнатушке сидели Кащей с Демидом. Тем не менее, стоило двери захлопнуться, как мужские взгляды тут же были направлены на двойняшек. При свете мерцающей желтой лампы старшие казались как никогда серьезными. В первые дни Васильеву это пугало — страх за свою жизнь исчез далеко не сразу.       — Ооо, — протянул Кащей. Сигарета в его руках тут же затушилась об пепельницу, оставив после себя некрасивый серый след. Вместе с Демидом мужчина вышел из коморки, и к ним тут же присоединились другие ребята — с голыми торсами, татуировками и мокрыми от пота головами. — Я уже вас дождался, думал не придете.       — Не могли не прийти, — Карина метнула взгляд на брата. Она только сейчас задалась вопросом, чтобы сделала, сдай Андрей заднюю.       — И чего хотите? — заговорил Демид, сложив руки перед собой. Тон, с которым он задал вопрос, говорил о том, что мужчина о разговоре блондинки с Кащеем не знает, хотя ты была уверена, что это не так. Васильев в этот момент оглядывал старшего — заметил, что с момента последней встречи тот стал шире и больше. Вопрос, как он Карину два года назад на ринге не задавил, все ещё оставался открытым.       Девушка, к слову, отошла немного вбок. Она брата привела, и все внимание, направленное на нее, должно было быть нацелено на Андрея.       — Я пришиваться хочу.       По залу пополз неприятный шепот. Из-за малого количества людей разобрать слова было намного легче — все знали, кто такой Андрей Васильев. Когда он первый раз пришел в Универсам, его нынешние участники даже думать об этом не могли — мелкими были. А теперь, блондин стоял перед ними, отсидевший два года, с хмурым взглядом, и хотел пополнить их ряды. Карина была готова поклясться, что уловила нотки приятного волнения и даже уважения среди парней.       Кащей задумчиво кивнул и подошел поближе. Он встал между двойняшками, а после неожиданно развел руками и прижал младших к своей груди по обе стороны. Васильевы дернулись, но вырваться не поспешили. Нельзя.       — Андрюшку я давно знаю. Что, так и оставим тебе твое погоняло? — хмыкнул Ахмадулин. — Пальто носит ветровку. Какой парадокс.       В ту же секунду парень вырвался из чужого захвата и отступил назад. Невольно, Кащей отпустил и Карину, что тут же поймала взгляд брата и отрицательно качнула головой. Одними губами она прошептала ненавистное ей «не надо», заставившее Андрея закусить губу. Костя, тем временем, обвел нёбо языком.       — Правила для всех одинаковые… — он подошел к Демиду с вальяжной улыбкой на лице, но когда тот хрустнул костяшками, мужчина нахмурился. — Да подожди, вечно ты торопишься.       Старший снова закурил и уселся на один из тренажеров. Пальцем он указал на Андрея.       — Когда кто-то приводит другого пришиваться, этот «другой» с кем встает?       — С тем, кто его привёл… — неосознанно Васильев вспомнил Суворова. На душе стало тяжело — за два года обида на товарища почти сошла на нет и заросла некрасивым шрамом, только в этом Андрей вряд ли кому-то признается. Даже самому себе.       — Ага… — клубок дыма попал на одежду Карины. Та выдохнула — пропитаться сигаретами не хотелось. — А тебя кто привел?       Васильев замер на месте, как и его сердце.       Блондинка, что сверлила взглядом юношей вокруг, молниеносно перевела его на старшего — на лице того ухмылка, а в глазах чертики.       Кащей так и не стал ей братом. Или хотя бы опекуном. Карина просто привыкла и к старшему, и к его своеобразной помощи. Не нужно было забывать, что Ахмадулин человеком был хитрым и страшным. Вот Васильева уже успела это позабыть. Только тяжелые времена напомнили об этом, и стало не по себе. В глубине души блондинка знала — завтра Костя отмахнется, посадит девчонку рядом с собой и сам заварит ей крепкого чая из Казахстана. Но это будет завтра. Сегодня он смотрит на неё выжидающе, и думает, какую подлянку сделать. Потому, что так надо. Потому, что улица и принципы требуют. Потому, что такой Кащей человек — непредсказуемый и двуличный.       Девушка сглотнула и не глядя на брата двинулась в комнату, из которой только что вышли авторитеты. Железная дверь захлопнулась с внутренней стороны, а у Андрея будто сердце остановилось.       — Я не буду с ней драться.       — Тогда уходи, — мгновенно ответил Кащей, практически прошипев. Улыбка спала с его лица, а еще недокуренная сигарета была затоптана под ботинком. Ахмадулин встал с места и подошел к парню, начиная буравить его взглядом сверху вниз. Он зашептал. — Думаешь, я в игры с тобой тут играю?       Андрей сжал челюсть, но взгляд от карих глаз напротив не отвел. Тоже нельзя.       — Ты мне вообще не сдался. Ни ты, ни весь ваш поганый старый состав Универсама, который мне глотку при первой же возможности перегрыз. Думаешь, забыл всё? — мужчина подошел ближе. — Так такое не забывается, Пальто.       Васильев неожиданно, даже для самого себя, зашептал в ответ.       — А Карины значит там не было?       — Была, — старший кивнул. — Только она делом доказала, что мои условия готова принять ради собственной безопасности. Вопрос в другом… А ты готов? Назад пути уже не будет.       Именно в ту самую минуту Андрей понял, что не готов.       Вспомнил, как было холодно в темной и сырой камере. Вспомнил, как заученную «Седую ночь» уже просто не мог по утрам в колонии играть. Вспомнил, с каким восхищением на него вчера мама смотрела, что не могла поверить собственным глазам — сыночек вернулся! Вспомнил всё, и не по себе стало.       Маленький шаг назад был сделан неожиданно для юноши, и ожидаемо для Кащея. Он словно этого и ждал — ухмыльнулся и снова потянулся за сигаретой. За третьей.       Карина вышла из комнаты через пару минут. Уже переодетая в белую майку и серые спортивные штаны, девушка завязывала хвост, когда её руки замерли в воздухе. Толпа рассосалась — молодые парни снова ушли на ринг, а Демид с Кащеем послушно ожидали, пока младшая переоденется. Брата в зале не было.       — Где Андрей? — хмуро спросила у Ахмадулина девушка. Тот хмыкнул, и не глядя на девушку, прошел в комнату.       — Ушёл, — больше Кащей ничего не сказал. Он лишь обхватил оголенные девичьи плечи руками и подтолкнул её к рингу. — Давай к пацанам.       Карина выдохнула. Она посмотрела на наглухо закрытую дверь еще раз, после чего двинулась к сбору юношей. Проходя мимо них, блондинка отчетливо чувствовала исходящие от младших взгляды, направленные ей в спину. Преобладавшая в них похоть уже не вызывала столь бурной реакции как раньше — первое время девушка даже не переодевалась, настолько было страшно. Сейчас же походы по тренажерке в облегающей майке практически не доставляли дискомфорта. Человек ко всему привыкает.       В это время, в паре кварталов от спортзала, в квартиру Ирины вбежал Андрей — уставший и озлобленный. На самого себя.       Четкое осознание того, что он только что снова чуть не вступил в группировку, ударило с головой. Весы с плюсами и минусами перевесили.       Тем же вечером домой придет Карина, что озлобленно постучится к брату в ванную. Тот откроет спустя пару минут и тут же увидит удивленный взгляд и разведенные в сторону руки.       — Ты решил не вступать в Универсам? Я не понимаю… — спросит Карина.       — Не для меня это. Теперь точно не для меня, — ответит ей Андрей.       И будет прав.       Надо от всего этого бежать. И Карину спасать.

***

      Карина любила ночную Казань. Особая атмосфера, заставляющая сердце трепетать, а мозг отдыхать. Васильевой нравилось выходить на улицу перед сном, садиться на лавку и наслаждаться. Изредка в чужих квартирах напротив можно было увидеть свет, и ещё реже кто-то проходил мимо — чаще всего это были мужчины средних лет, спешащие с работы домой.       Некоторых Карина уже даже в лицо знала.       Васильева любила проводить вечера на улице, поэтому когда на домашний телефон позвонил Суворов, чья тоска ощущалась даже через трубку, и позвал подругу прогуляться, та не думая согласилась. По итогу Марат пришел через двадцать минут, и вместе с ним Карина присела на лавку возле подъезда.       Парень, одетый в синие джинсы и белый пуловер, устало облокотился назад, закинув руки на спинку. Его правая рука изредка касалась бедра Васильевой — та села на лавку непривычным всем образом, а непосредственно на спинку. Ее ноги, скрытые парой белых кроссовок, что подарил Кащей, постукивали по деревяшкам. Девушка выдохнула и поддалась вперед, облокотившись руками на коленки. Рукава ее черного свитера немного закатились, но блондинка их решила не поправлять. И так нормально.       — Что случилось-то? — спустя пару минут тишины начала говорить младшая. Марат выдохнул и потянулся рукой в карман. В его ладони оказалась какая-то дорогая зажигалка и пара сигарет.       — Достало всё, — Суворов закурил. В каждом его жесте чувствовалась усталость, и Васильеву это очень даже насторожило.       — Что «всё»? Ещё вчера у тебя все хорошо было, разве нет?       Марат не ответил. Лишь пожал плечами и зажал сигарету между средним и указательным пальцами. Немного кривые фаланги из-за подростковых драк блестели при свете фонаря, под которым друзья расположились. Суворов выдохнул дым и повернулся к младшей.       — Будешь? — протянутая сигарета заставила девушку нахмуриться и отвернуться.       — Нет. Знаешь же, что не буду.       — Ты всегда отказываешься, — Суворов грустно хмыкнул и перевел взгляд на детскую площадку. Снова закурил. — Просто решил спросить, вдруг захочешь.       Карина предпочла ничего не отвечать. Больше всего ей сейчас хотелось узнать что произошло с Маратом, а не испортить себе легкие.       — Что случилось? Поделись.       — Сегодня пришлось на собрание идти, вчера же не пошел… — сгусток дыма исчез в воздухе. Прошедший неподалеку мужчина смерил младших осуждающим взглядом. — Роза снова передо мной хвостом крутила.       Васильева сжала челюсть. С этой комсомолкой она не была знакома, но по рассказам друга можно было понять, что Карина немногое потеряла. Роза все эти два года вешалась на Марата, будто пчела на цветок. Надоедала, ехидничала, и пару раз даже дошло до того, что других девочек, которые к Суворову внимание проявляли, отпугивала.       Ходили слухи, что даже в драку с одной влезла.       — Мне на неё смотреть тошно, только она этого будто не понимает.       — Ты не пробовал с ней поговорить? Просто взять и объяснить, что она тебе не нравится.       — Да пробовал, — Марат сузил глаза и потупил взгляд. Сигарета тлела в руках. — Ни в какую. Говорит: «стерпится — слюбится».       Васильева тихо засмеялась.       — Абсурд, — девушка качнула головой, после чего потерла лицо правой рукой. Ее светлые волосы были откинуты назад.       — Я уже забыл, что ты такие слова знаешь, — хмыкнул Суворов.       Карина улыбнулась и закатила глаза.       — А у тебя как дела-то? — перевел тему Марат. — Уже сказала Андрею по поводу работы?       — Да, мы уже ходили сегодня в этот ресторан, — девушка хмыкнула, качнув головой. Взгляд был опущен на потертые кроссовки. Никуда они сегодня не ходили, не до того было. Да почему-то сознаться и сказать, что брата чуть на плохую дорожку не свела, не смогла. — Красоту там потихоньку наводим, в общем.       — Ну и правильно, — Марат закурил ещё раз.       Какое-то время друзья сидели в тишине. Суворов оглядывал родную улицу, пока Васильева подняла голову с неба и смотрела на звезды, которых, вообще-то, не было видно так хорошо, как хотелось бы. В городе всегда так — недавно девушка поймала себя на мысли, что была бы не против выехать загород и отдохнуть на природе. Покупаться в речке под светом луны и звезд стало ее маленькой мечтой.       Неизвестно, сколько прошло времени, но когда младшая опустила голову, на улице словно стало темнее. Или это просто свет фонаря стал приглушенным, однако как таковой роли это не играло. Суворов выдохнул и закурил последний раз. Васильева неосознанно повернула голову в сторону и увидела шагающих вдоль дома парней, что шатались из стороны в сторону. Не сводя с них взгляда, Карина настороженно толкнула друга в плечо, привлекая его внимание. Марат нахмурился и кинул окурок на землю, тут же прижав его ногой. Он наклонился к подруге поближе и заговорил.       — Знаешь их? — прошептал Суворов. Лезть в драку не особо хотелось. Те стали уже слишком чужды и неприятны.       — Вроде… — Карина замялась. — Не уверена.       Когда парни подошли поближе, девушка признала в их пьяных телах знакомые лица. Два юноши, вступившие в Универсам не так давно. Их и на возраст подняли буквально месяц назад. Хорошие, вроде, но принципиальные до ужаса. И выебывающиеся. Так Кащей про них говорил. Тот, что постарше — Дылда, — норовил попасть в авторы, пока его друг по кличке Клык, постоянно был рядом с товарищем. В узком кругу ребят прозвали сиамскими близнецами.       — Не переживай, — Васильева выдохнула. — Они не обидят.       Суворов повел бровью, но плечи все-таки расслабил. Карине доверял как себе.       Младшие, тем временем, поравнялись с лавочкой. Их глаза были помутневшими, а ехидная улыбка выдавала с потрохами — действительно напились. Клык громко икнул, и его взгляд случайно перевелся вбок. Парень прищурился и заулыбался ещё шире.       — О, Хвост! — хмыкнул парень, привлекая внимание своего товарища.       Васильева выдохнула — погоняла у неё не было, но многие называли её именно так. «Та ты со всеми таскаешься постоянно, помогаешь… Либо Мамка, либо Хвост!» — высказался когда-то при всех Кащей. Так и прижилось.       — Здрасьте, — пьяно поздоровался Дылда, шмыгнув носом. Он огляделся по сторонам, после чего на заплетающихся ногах двинулся в сторону лавки. Клык пошел за другом следом, а Карина, приметив это, закусила губу и спрыгнула на землю. Знакомые обменялись рукопожатиями — крепкими и не свойственными девушкам. — А это кто с тобой?       — Товарищ мой, — блондинка сложила руки в карманы.       — Товарищ? — Клык нахмурился. — Не помню у нас таких.       — Он не из группировки.       — Так ты с Чушпанами таскаешься? — Дылда подошел ближе к девушке. Почувствовав запах пота и алкоголя, она немедленно оттолкнула младшего в грудь. Тот невольно отступил назад и, смерив Марата хмурым взглядом, сплюнул на асфальт.       — Да остынь, — Клык почесал бритую голову. — Достал уже.       — Вы чего пьяные шатаетесь по улице? — Васильева опустила взгляд и заметила в руках парней стеклянные бутылки пива.       — У матушки моей день рождения, — Дылда улыбнулся, уже позабыв о Суворове.       — Поздравляю, — теплая улыбка появилась на лице старшей. Парень, заметив это, вновь подошел ближе, на этот раз закинув свободную руку на девичье плечо. Марат сжал челюсть. Смотреть на чужое распутство он долго не смог. Воображение подкидывало самые разные образы — от невинных Айгуль и Карины до рук Колика, что обследовали чужое тело. Суворов вскочил с места.       — Сигаретку не хотите, парни? — хмыкнул Марат. Клык заулюлюкал и потянул руку на встречу. Комсомол отошел назад. — Только у меня одна осталась.       — О, это мне, — Дылда отпустил Васильеву, словно та ничего не стоила, и подошел к новому знакомому. Девушка озлобленно отряхнула кофту от несуществующего мусора.       Какое-то время компания находились в тишине. Дылда курил, Марат и Карина снова уселись на лавку, а Клык мялся на месте.       — Отлить хочу, — выдохнул последний. Васильева незаметно качнула головой в отвращении.       — Так сходи, в чём проблемы? — безмятежно ответил второй парень, выдохнув дым.       Клык подошел к Карине и протянул ей неполную бутылку пива.       — Поддержи, я быстро.       Ответить что-то девушка не успела. Алкоголь оказался в её руках быстрее, чем она успела даже сообразить что к чему. Клык отошел буквально на несколько метров вперед, ближе к дереву на детской площадке, и, встав к товарищам спиной, потянулся к ширинке. И Суворов, и Васильева отвернулись. Марат огляделся вокруг, пока Карина опустила взгляд на несчастную бутылку в руках. Жидкость была хорошо видна сквозь прозрачное стекло.       В какой-то момент, слева, у входа во двор, послышался громкий мужской крик, а свет ручного фонарика осветил лица компании так ярко, что они зажмурились.       Пьяный Клык, не убирая орган в штаны, повернулся на свет, являя взору неприятную картину.       — Мусора… — выдохнул Дылда, замечая до боли знакомую форму на подходящих мужчинах.       Сигарета выпала из его рук на мокрый асфальт, и в следующую секунду он уже бежал прочь. Клык, что наконец очухался, осмотрел группу из шести милиционеров. Шансы были далеко не равны. Он, плюнув на все, ринулся вслед за товарищем, и именно в тот момент Марат больно схватил подругу за запястье.       — Бежим! — крикнул он.       Васильевой больше и не нужно было.       Бутылка с пивом упала рядом с сигаретой, а на лавке осталась грязь от обуви — убирать всё это времени не было.       Кажется, Карина никогда так быстро не бегала. Уже и не помнила, когда в последний раз убегала от милиционеров, что до сих пор старались выловить бушевавших подростков и группировщиков. В какой-то момент Суворов и Васильева разделись, разбежавшись в разные стороны.       Живот девушки скрутило от страха, стоило блондинке оказаться в тупике.       — Руки за голову!