Хвостик: Кровавые перемены

      Карина уже отвыкла водить сестру в детский сад. Делала она это настолько редко, что некоторые воспитатели начали коситься на девушку — а вдруг она Юльку украла?       Тем не менее, сегодняшним, первомайским днем именно Васильева повела младшую в дошкольное учреждение. Ирина была вынуждена уйти на работу пораньше, поэтому участь собрать вечно мельтешащую по кругу Юлю выпала блондинке. И Андрею, который хвостиком увязался за сестрами. Дома парню скучно было, вот и таскался везде за двойняшкой. И та всё понимала, поэтому не препятствовала. Да, и спокойнее было, когда брат под боком был.       — А давайте вечером погуляем на площадке? — с улыбкой предложила Юля, перепрыгивающая через лужи и мусор. Васильевы немного опоздали, поэтому теперь ждали группу девочки на улице — та как раз должна была выйти на утреннюю прогулку.       — Погуляем, — Андрей потрепал младшую по голове и её шапка съехала в сторону. Карина тут же злобно сверкнула глазами и села перед сестрой на корточки, начиная поправлять её одёжку.       — Ура! — Юля счастливо запрыгнула, отчего старшая не смогла перевязать ей шапку. Она выдохнула и постаралась досчитать до трех. Снова не выспалась, оттого настроение было поганым. — Андрюш, а ты ещё играешь на пианино?       — Играю, — добрый смешок.       Разговор сиблингов был перебит подошедшей воспитательницей. Амина Рустамовна, кажется. Карина не запомнила. Взгляд сорокалетней женщины прошёлся по двойняшкам. С нескрываемым отвращением она осмотрела нахмурившегося Андрея.       — Посторонним сюда нельзя, — воспитательница сложила руки перед собой.       — И вам доброе утро, — влезла Карина. Ее возмущение достигло предела, когда старшая проигнорировала девичьи слова.       — Я не посторонний. Я брат Юли.       — И где же вы были все это время? — усмешка, показавшаяся на морщинистом лице, заставила девушку немедленно встать с корточек и подойти поближе.       — Где надо. Мы ребенка привели? Привели. Примите и все, к чему эти вопросы?       — Если будете мне хамить, я вызову милицию, — прошипела женщина. Васильева шумно выдохнула и сделала маленький шаг вперед. Попытка напугать старшую, которая на самом деле удалась, была прервана Андреем, который схватил младшую за рукав куртки и оттянул её в сторону.       — Пока, Юль! За тобой вечером Ирина зайдет, — натянуто улыбнулся Васильев.       Девочка кивнула и беззаботно умчалась к детворе на площадке. Она и не заметила, как взгляды Карины и воспитательницы столкнулись друг с другом. Андрей потянул двойняшку в сторону, попутно прощаясь со младшей. Когда они отошли на достаточно большое расстояние, парень выдохнул и сложил руки в карманы. Хмурая девушка поплелась рядом.       — У тебя и до моего освобождения были проблемы с государственными органами и их сотрудниками? То детский сад, то милиция…       Карина выдохнула. Возмущаясь, она Андрею сразу про вчерашний случай в отделе рассказала — и про противного младшего лейтенанта, и про потерянное заявление, и про хмурого охранника. Лишь о Викторе не упомянула. Уж слишком неправильным и личным их разговор показался, брату об этом знать ни к чему.       — Неважно. Они меня все раздражают.       Андрей нахмурился, вспомнив давние слова сестры. Она когда-то делилась, что у девочек такое раз в месяц бывает. В подробности парень решил не вдаваться.       — Ладно… — следующие несколько секунд двойняшки шли в тишине, однако долго молчать Васильев не смог. — Я переживаю.       — За меня? — хмыкнула девушка.       — За себя! Ну, и за тебя тоже, но сейчас не об этом…. Я переживаю, что пришиться не смогу.       Карина ответила не сразу.       — Когда с Маратом приходил не боялся, а теперь что?       — Не знаю… Азарт был. Да и чушпаном быть не хотелось.       — Так может тебе это и не надо, Андрюш. Не пришивайся, и все.       — А ты уходить не собираешься? — парень, до этого смотрящий под ноги, наконец глянул на сестру. Та гордо смотрела вперёд, зная каждую ямку на дороге как свои десять пальцев. — Я уже не вижу особых поводов для беспокойства… Вроде тихо тут все, спокойно? И тебя вряд ли кто тронет… Ну. Все же уже привыкли, что как такового «Универсама» нет…       — Да я даже не могу сказать, что в группировке сейчас, — Карина резко дёрнулась — по спине прошел холодок. — Скорлупу уже никто не набирает, с чушпанов деньги не трясут. Да и… Не забывай, что я девчонка.       — Группировки уже не группировки, получается? — старший нахмурился. Очень многое за эти два года поменялось. — Они вообще есть?       — Есть, — кивок. — Если нас не считать, ещё остались… «Чайники» точно. «Спортики» недавно появились.       — Кто? — нахмурился Андрей.       — Да парни, которые раньше чем-то занимались. В основном боксом, но даже шахматист один есть, — Карина хмыкнула. — Сейчас уклон авторов больше на бизнес пошел, — девушка качнула головой.       — В смысле?       — В прямом, Андрей, — тяжёлый вдох. Внутренняя чуйка шептала девушке ни о чем со старшим не делиться. Та отмахнулась и продолжила. — Никому уже неинтересно дворовые перепалки разруливать, да районы делить. Все хотят место повыше занять, денег подзаработать, в Москву пробиться.       — И какой ценой?       — Даже думать не хочу, — Карина закусила губу и пнула камешек. — Ильдар говорил, что у них в отделе убийц много стало. И проституток.       Андрей поежился.       — А ты за эти два дня не заметил, что у нас даже наши магазины закрылись, а на их месте новые открылись? Запад, как никак, на него хотят быть похожими.       Парень обернулся. Вдали виднелось роскошное двухэтажное кафе с французской кухней. Андрей выдохнул и вернул взгляд на сестру.       — И ты поэтому не уходишь? Надеешься, что сама пробиться сможешь?       — Место под Солнцем себе все занять хотят, — Карина облизнула пересохшие губы и зачесала распущенные волосы назад. — Тем более, я уже привыкла к такой жизни… Для меня в порядке вещей к Кащею в спортзал ходить, да рюмку водки из его рук в нужный момент забирать.       Двойняшки возобновили путь к дому.       — Кем тогда стать хочешь?       — Этого не знаю, — девушка выдохнула. Несколько минут Васильевы вновь шли молча, и только когда подмёрзшие ноги замерли у двери родного подъезда, блондинка решила продолжить разговор. — В те же государственные органы меня не возьмут из-за того, что ты сидел.       Андрей сжал челюсть. В словах сестры не было злости или отвращения — просто факт, который она приняла как должное.       — Недавно Флюру Габдуловну видела, — на девичьем лице появилась легкая улыбка. — Позвала меня на чай и пригласила поработать в школе. Говорит: «пойдешь в педагогический, а там сможешь и к нам устроиться! Я ведь на пенсию рано или поздно уйду».       — А ты?       — А я отказалась, — Карина опустила голову. Улыбка пропала с лица также резко, как появилась.       — Не пойму… На место Кащея метишься?       Младшая закатила глаза и со смешком стукнула брата в плечо. Когда смех спал, она серьезно посмотрела на Андрея, который невольно сглотнул.       — Пойдем, покажу тебе кое-что.       Васильев нахмурился, но послушно двинулся вслед за сестрой, которая открыла подъезд и двинулась в квартиру Ирины, ловко перешагивая через ступеньки.       Раньше Карина двигалась по лестницам медленно, держась за перила и смотря под ноги.       Двойняшки быстро скинули верхнюю одежду — оба были одеты в синие джинсы и похожие между собой белые свитера. Карина, едва сбросив обувь, мгновенно ринулась в сторону гостиной. Стоило Андрею войти за сестрой следом, как она тут же захлопнула дверь и подставила стул. Мало ли.       — Может, объяснишь, что ты хочешь сделать? — нахмурился Васильев. Его глаза едва не полезли на лоб, стоило Карине начать двигать диван.       — А ты может поможешь? — шумно выдохнула девушка. — Мне тяжело. Совсем немного, знаешь.       Парень тут же осёкся и прокашлялся. Не говоря ни слова, он подбежал к дивану с другой стороны. На нем, к слову, сегодня спала Карина. Андрей не мог ей не уступить.       — Заняться тебе нечем… — прошипел Васильев, послушно выполнявший чужую просьбу. Спустя пару секунд, когда мебель сдвинулась с места, девушка тут же прильнула к стене и протянула руку под диван.       Когда блондинка выпрямила спину, парень заметил небольшую коробку, которую она достала. Все внимание девушки было сосредоточено на разноцветном кейсе, который едва умещался в её ладони. Карина, решившая не задвигать диван обратно, прыгнула на него и перевела взгляд на брата. Тот снова сглотнул в предвкушении.       — Что там?       — Садись.       Андрей незамедлительно уселся рядом, и Карина едва сдержала смех оттого, каким сосредоточенным и заинтересованным казался старший. Своего рода детский восторг, который последний раз был у двойняшек на дне рождении два года назад.       Глаза брата раскрылись ещё шире, стоило ему заметить огромную пачку денег, скреплённых между собой резинкой. Он потянулся за ними, но блондинка со смехом хлопнула его по плече.       — Откуда столько? — прошептал Андрей.       — Накопила… Вот это, — Карина отделила большую часть купюр друг от друга. — Это с продажи квартиры осталось. А это… Заработала.       — Как заработала? — не веря спросил парень.       — Тоже хочешь, да? — девушка ухмыльнулась и сложила деньги обратно.       На дне коробки парень заметил лежащий полароид, сделанный в тюрьме. На нем, вероятно в комнате для свиданий, Карина прижималась к груди Валеры, который что-то шептал ей на ухо.       Андрей решил это никак не комментировать.       — А кто не хочет, Карин?       Вместе двойняшки задвинули диван обратно. Блондинка чуть не забыла убрать коробку, однако ей об этом вовремя напомнил юноша. Теперь это был их общий секрет.       — Чтобы эти деньги не трогал и никому про них не говорил, понял меня? Я на будущее собираю, мало ли что.       — Да понял я.       Карина удовлетворённо кивнула и присела на уже задвинутый диван. Тот стоял ровно и совсем не привлекал внимание — отличное место для тайника. Старший присел рядом.       — А касательно подработки… Есть у меня человек, который может что-то подкинуть. Можем туда пойти, попробуешь вообще поработать и понять, как тебе это.       — Почему «можем»? Ты тоже пойдешь?       — Да надо бы, — девушка выдохнула и запрокинула голову назад. — Деньги лишними не бывают.       — Это уж точно… — Андрей похлопал по дивану, намекая на спрятанную коробку.       Двойняшки громко засмеялись.       — В общем, я схожу кое-куда, — Васильева глянула на настенные часы. — Разузнаю все.       — А мне с тобой нельзя что ли?       — Ты туда не захочешь идти… — грустный смешок. — Потом вместе сходим.       — Ладно, пытать не буду… — Андрей выдохнул. — Тогда к маме схожу. Что там говорят про неё, кстати?       Карина пожала плечами.       — Без понятия. Медицинская тайна, они не разглашают. Но по маме видно, что она уже привыкла в этой психушке находиться.       — Не говори так… — прошептал парень. Васильева подняла голову и перевела взгляд на брата. Тот сверлил взглядом семейную фотографию Васильевых, что стояла на окне. — Ужасное слово.       Карина предпочла ничего не отвечать. Вместо этого она встала с дивана, хлопнув себя по коленкам, и двинулась к выходу. Андрей поплёлся за ней.       — И когда тебя ждать? — парень опёрся плечом на косяк и стал наблюдать за сестрой, что накидывала на себя куртку.       — Не знаю.       — Будь осторожна.       — Андрей… — Карина посмотрела на старшего. — Там, куда я иду, со мной ничего не случится.

***

      Дом Суворовых отличался на фоне других. Более светлый, более богатый — именно таким его Васильева и запомнила.       За два года он не изменился. Зато изменились люди, проживавшие в квартире на четвертом этаже. Глава семейства, Кирилл Альбертович, с головой ушел в работу, а его жена, вечно веселая и смеющаяся Диляра, теперь частенько натягивала улыбку для гостей. О других членах семьи Карина подумать не успела — дверь нужной квартиры отворилась и на пороге показался заспанный Марат. Васильева хмыкнула, завидев, как друг нахмурился.       — Да вы сговорились что ли… — выдохнул Суворов.       Где-то из гостиной послышался женский смех.       — Я не вовремя? — девушка выгнула бровь.       — Проходи, — Марат вторил подруге, после чего отошёл в сторону и дал ей войти в дом. Дверь закрылась, и пока Карина снимала с себя верхнюю одежду, Суворов облокотился на шкаф и пытался поспать. — Зачем пришла?       — Ты очень дружелюбный.       В коридор вышла Диляра. Улыбка на её лице стала шире, стоило женщине завидеть Васильеву.       — Да это он с утра, — хмыкнула старшая. Она отложила полотенце в сторону и подошла к девушке, которую тут же сжала в своих объятиях. — Как ты?       — Всё хорошо, — улыбнулась Карина. Ей всегда была приятна забота этой чудесной женщины. Не было и дня, когда проявленная помощь не была искренней. — А у тебя как, Марат?       — У этого балбеса тоже, — Диляра не сильно хлопнула сына по плечу взятым полотенцем. — Иди, оденься.       Карина опустила взгляд — Суворов стоял в одной белой майке и трусах. Выдохнув, он поплёлся в свою комнату.       — Можешь пока в гостиную пройти, — старшая указала на уже давно изученную комнату. — Будешь чай?       — Да, пожалуйста, — уверенный кивок, после которого Диляра поспешила на кухню.       Карина медленно вошла в гостиную. Тут не особо что-то поменялось — та же самая мебель, те же самые обои, то же самое пианино. Девушка, глянув чуть выше инструмента, невольно сглотнула. Ладони вспотели. Это происходило каждый раз, стоило Васильевой оказаться в чужом доме и наткнуться глазами на большую фотографию Вовы Адидаса, угол который был украшен черной лентой. Блондинка подошла к портрету поближе. Старший был серьезным, а его воинская форма добавляла уважения.       Уважения, которое Карина никогда не могла прочувствовать полностью.       Она чётко помнит тот день, когда ей на домашний телефон позвонил Марат, едва сдерживающий слезы, и сообщил, что Вову нашли. Парень, к которому Карина примчалась на всех порах сразу же, просто не мог поверить, что брат был уже мертв как несколько дней. Следствие, скрывающее всё выяснения полных обстоятельств, наконец сознались.       На памяти Васильевой был момент, когда хмурый Ильдар заявился с извинениями. В них не было искренности, лишь слова о собственном долге как милиционера и выдавленные слезы отчаяния. В тот день мужчину жестоко избили неизвестные, а Карина, которая была вынуждена изредка обращаться к старшему за помощью, каждый раз чувствовала отвращение.       Девушка не понимала, был ли Адидас хорошим человеком. В нынешнее время в принципе было сложно делить людей на хороших и плохих. Вова был принципиальным человеком, умным авторитетом и всегда стоял за группировку, однако никто не мог простить ему многие вещи.       Марат простил брату смерть Айгуль только после похорон.       Карина не знала, был ли Вова тем человеком, за которого стоило бы плакаться, но она видела метания младшего Адидаса и просто не могла позволить себе проронить хотя бы одну плохую мысль.       Об умерших либо хорошее, либо ничего.       — До сих пор не могу поверить, — послышался голос Диляры за спиной. Васильева тут же обернулась — старшая на неё даже не смотрела, всё её внимание было направлено на чужой портрет. — Но ничего уже не сделаешь.       Карина с облегчением поняла, что с момента последней встречи с Суворовой, та стала относиться к произошедшему проще.       — Тем более, к нам каждую субботу Наташа приезжает.       Васильева улыбнулась. С Рудаковой она виделась редко, но каждая встреча отзывалась в сердце чем-то приятном. Старшая рассказывала о Вове, о Желтом, которого Карина вспомнила почти сразу, и об Абхазии, в которую ездила каждый год.       В гостиную вошёл Марат.       — А мне чай можно?       — Можно, — улыбнулась женщина, вновь убежав на кухню. Подростки присели на диван и младшая тут же потянулась за кружкой и пряниками. Суворов, одетый в синие штаны и ту же самую майку.       — К тебе уже кто-то приходил? — жуя, спросила Карина.       — Да, — зевок. — Лиза заходила, думала со мной на собрание пройти. Я отказался.       — А что так?       — Да сдался мне этот комсомол… — Макар нахмурился и взял со стола пряник, тут же надкусывая его. — Только нервы истрепал мне за эти два года.       Карина неуверенно кивнула.       — Ну, и хорошо, что не пошёл. Зато меня встретил.       — Как чувствовал, — смешок невольно сорвался с губ парня.       Назвать Марата юношей теперь девушка не могла. Никак у младшего двадцать восьмого числа день рождения было, восемнадцать исполнилось.       — Но боюсь на собрание мы сегодня все же пойдем.       — «Мы»? Зачем?       Диляра вошла в кухню и поставил перед сыном кружку. Она хотела поговорить, но домашний телефон зазвонил, и женщина ринулась отвечать.       — Андрей же вернулся…       — Знаю, — мгновенно ответил Марат. Он об освобождении бывшего товарища был наслышан.       — Ему работа нужна.       — Я тут причем? Я ему помогать не собираюсь.       — Не ему помоги, а мне, — выдохнула девушка. — Убеди Коневича мне помочь. Я же знаю, что у него точно работенка должна быть.       — Не буду я впрягаться, Карин, — Марат прикрыл глаза. — Пойми меня правильно.       — И ты меня пойми, — Васильева поставила чашку на стол и придвинулась к другу поближе. — Он мой брат, я ему помочь хочу… А терки эти ваши только хуже делают. Я же не прошу его прощать и начинать с ним дружить. Да он сам не захочет! Я лишь прошу…       — А просто по улице походить и в ларьках про работу поспрашивать он не может?       — Кто его после колонии возьмёт…       Марат замолк на несколько секунд. Его голова завалилась назад, а грудь тяжело вздымалась.       — Ладно. Но если что, впрягаться за вас не буду. Я и так у Коневича в долгу из-за…       — Я знаю.       Карина кивнула, не давая Суворову договорить. Знала прекрасно, что тот себя чувствовал должником перед старшим — он ведь Колика нашел и помог отомстить. Единственный, можно сказать.       Следующие полтора часа друзья находились дома, — пили чай и смотрели телевизор, а когда время подошло к двенадцати решили наконец двинуться по делам. Как оказалось, Денис частенько проводил время в местном Доме Культуры, с которым у Васильевой было связано много приятных, и не очень, воспоминаний. Коневич приучал местную молодежь к творчеству — Карина именно поэтому перестала ходить в это культурное место.       Не для неё оно.       — Денис, я не один, — крикнул Суворов, что беззаботно перешагивал через разрисованные постеры.       Васильева оглядывалась — друг завел её за сцену. Здесь было много кабинетов и лестница, на которой они вдвоем поднялись вверх. Марат шел впереди, пока Карина воротила головой из стороны в сторону. Последний раз она была в Доме Культуры месяц назад, когда водила Юлю не театральную постановку, и, стоит признаться, в здании как будто стало светлее. Карину частенько пускали с Суворовым за положенную территорию, поэтому сравнивать ей было с чем.       Из маленькой коморки вышел Коневич — весь в краске, зато счастливый и с улыбкой до ушей. Васильева хмыкнула и сложила руки в карманы. Её блондинистые волосы красиво свисали на спину, а взгляд из-под накрашенных ресниц при свете лампы выглядел особенно серьезным. Свободна сидевшая куртка отлично сочеталась с синими джинсами — Карине нравилось красиво одеваться, особенно когда на это позволяли средства.       — Привет, — хмыкнул Денис, поспешно пожавший младшему другу. После этого его взгляд переместился на Васильеву. — Карина, да? Я вечно забываю, прости.       Коневич и Васильева обменялись крепким рукопожатием.       — Ничего, я не так часто тут бываю, чтобы меня заполнили.       Денис улыбнулся и перевел взгляд на Марата.       — Почему ты здесь, а не на собрании?       — Да вот ей помогаю.       Карина закатила глаза. Конечно, друг решил сделать виноватой её. В любом случае, это помогло — Коневич не стал ругать Суворова, а наоборот втянулся в разговор.       — Молодец! Только я тут причем? Зачем ко мне пришли?       — Ты говорил, что у тебя какая-то работа была в городе. Еще есть?       — Конечно. Её только прибавилось, — парень грустно качнул головой. — Я так понимаю, — взгляд перевелся на девушку. — Работа нужна тебе?       — Да, — кивок. — И моему брату.       — Без проблем! Тогда сейчас я закончу с одним делом и расскажу все, хорошо?       Васильева качнула плечами, одним только видом давая понять, что согласна. Её торопиться некуда. Денис кивнул и схватил Марата за локоть.       — Пойдем, поможешь подписать мне декларации. Карин, подождёшь тут? Можешь спуститься в зал, если хочешь.       — Ничего, я тут подожду. Погуляю туда-сюда.       Денис хмыкнул, после чего почти моментально увел Суворова вниз. В длинном и тесном коридоре блондинка осталась совершенно одна. Под ногами, на первом этаже, слышались чужие разговоры, а из закрытых кабинетов звонкие смешки и музыка. Репетируют, наверное.       Первые пять минут Карина действительно ходила из стороны в сторону, напевая какую-то песню Комбинации, однако очень быстро это надоело и девушка остановилась. Внимание привлекли огромные постеры в конце коридора, к которым Васильева и двинулась. Те были скрыты от чужих глаз, но даже не накрыты простыней. Наверное, эти афиши только нарисовали. Впрочем, разглядывала картины девушка недолго. Сбоку послышались торопливые шаги, на которые она мгновенно откликнулась, выйдя из тени.       Подошедший парень резко остановился, опешив. Лямки его синего комбинезона спали вниз, открывая вид на белую майку и острые ключицы, а на голове точно птичье гнездо — русые кучерявые волосы растрепались, а уши забавно покраснели. Карина услышала шумное дыхание. Он бежал что ли?       — Ой, извини, — первое, что сказал парень. — Я увидел, что кто-то сюда идет и подумал, что человек заблудился.       — Нет, — Васильева качнула головой и осторожно прикоснулась к афише. — Стало интересно, что здесь. Очень красиво.       — Спасибо… — незнакомец почесал затылок. Карина хмыкнула и снова убрала руки в карманы.       — Это ты нарисовал?       — Да, вчера, — парень подошел поближе и поравнялся с Васильевой. Оба стали смотреть на плакат, посвященный дню Победы.       Несколько секунд они молчали.       — Не видела тебя здесь раньше, — Карина выдохнула, только сейчас осознав, что они начали разговор на «ты» сразу же. Что ж, пусть так.       — Часто тут бываешь?       — Относительно, — девушка пожала плечами и повернулась к парню, начиная смотреть на него снизу вверх.       — Я не так давно в Казани. Переехал с мамой и младшим братом пару недель назад.       — Ты из Москвы поди?       — По мне видно? — смешок.       — Да. Слащавый немножко.       Парень засмеялся и качнул головой. Протянутая ладонь заставила Васильеву врасплох.       — Я Юра.       — Карина, — девушка пожала руку. — Сколько тебе? Выглядишь старше.       — Двадцать один. А тебе?       — Восемнадцать исполнилось не так давно.       — Тогда поздравляю!       — Спасибо, — младшая улыбнулась.       В коридоре показались смеющийся Коневич и хмурый Марат, желающий пойти домой. Денис, завидев Юру, тут же подошёл ближе и закинул руку ему на плечо.       — Вижу, уже познакомились? Юрец наше новое достояние! Видела какие афиши он рисует?       — Видела, — блондинка улыбнулась, завидев смущение нового знакомого. — Очень красиво, я его уже похвалила.       — То-то же. Ну, ладно… — Денис отошёл в сторону. — Я освободился, можем идти. Вы договорили?       — Да, — Карина кивнула и подошла к Марату. Задержавшись на долю секунды, она обернулась. — Пока, Юр.       — До встречи, — улыбнулся парень. — Заходи, буду рад.       Васильева пожала плечами, после чего спустилась по лестнице. Когда коридор опустел, Юра выдохнул и перевел взгляд на нарисованные афиши. Может, не так уж они были и плохи, раз младшая засмотрелась?       Из комнаты, в которой он рисовал, вышел Виктор, почёсывающий нос.       — Ты чего тут застыл? На свои рисунки насмотреться не можешь? — парень встал рядом и сложил руки перед собой.       — Красивые? — спросил Юра.       — Красивые, — Самохин пожал плечами.       Юра улыбнулся.

***

      Коневич привел Васильеву и Суворова в ресторанчик, что находился в трех кварталов от дома последнего. Вокруг стояла различного рода мебель, изредка отличающаяся своей незамысловатой формой.       Карина остановилась и подошла к Марату, что задумчиво выгнул бровь и сверлил взглядом декор в углу.       — На человека похож.       — Ага, — хмыкнула девушка.       — У него и член есть, — Суворов сузил глаза. Улыбка с лица Васильевой спала. Она тут же дала другу подзатыльник и толкнула его вперед. Надо было догнать Дениса, который переступал через коробки и пакеты с мусором, уже начав говорить.       — В общем, через две недели, пятнадцатого числа, будет открытие. Надо всё убрать и расставить мебель.       — А если не так что-то поставим? — спросила Карина.       — Вы пока мусор уберите, — хмыкнул Коневич. — Восьмого числа должны кое-какие люди из Москвы вернуться, они этим рестораном владеют. Помогут.       — Что за люди? — насторожился Марат. Денис выдохнул.       — Спортики. Так их зовут, кажется… Ребята вроде правда хорошие.       Карина выдохнула. Хотелось верить, что всё не так плохо. Лишнее сотрудничество и должок ведь не помешают?       — Ясно… Когда можно приступать?       — Хоть завтра. Вот ключи.       Парень передал младшей связку.       Васильева поджала губы. Надо будет об этой работе Кащею рассказать.